Читать книгу: «Дорога к себе», страница 2

Глава 4

Натянув на себя первое попавшееся в шкафу, Роза выбежала на оживленный перекресток без завтрака, но с твердым намерением.

– Вам куда? – Закуривая сигарету, таксист швырнул зажигалку в пустой стаканчик из-под кофе.

– Мне сюда.

Мужчина вбил адрес Дины в навигатор, заполнив салон облаком дыма.

Держа ежедневник как щит, Роза проскользнула в незапертую дверь и села на краешек дивана в гостиной. Густой воздух трещал и бил электротоком. Маршируя по комнате взад и вперед, Дина металлическим голосом читала задания, делая пометки на полях. Роза сидела не шевелясь, ее левая рука как что-то отдельное от тела быстро двигалась по строкам в такт голосу начальницы. Закончив, Дина взяла тонкими пальцами кружку со столика. Покосившись на коричневый след, она наконец взглянула на помощницу.

– Мы летим в Париж.

Роза вышла из квартиры так же тихо, как вошла, и торопливо спустилась по лестнице, спеша к Эле. Однако, зайдя в крошечную кофейню с тремя столиками, Роза не нашла того, кто ей был нужен. Барабаня ногой по паркету, она судорожно набирала номер из записной книжки, чувствуя, как душа проваливается в бездну.

«Бросила! Бросила меня! Ведь обещала! Надо было в офис ехать! Какая я идиотка!» – Роза сдерживала рыдания, в десятый раз нажимая на кнопку «вызов».

– Хватит звонить, я в тайной комнате.

– Эля! Эля, привет! Ты где?

– В туалете. Сейчас подойду!

– Прости! Я просто хотела… – Роза выдавила смешок в ответ на короткие гудки.

– Все нормально? – улыбаясь, в винтажных джинсах и туфлях от Aquazzurra, Эля плюхнулась на стул напротив.

Пабло Эскобар, кофе и Aquazzurra – все, что знала Роза о Колумбии. Такое же ничтожное представление она имела и о настоящей дружбе. Все ее отношения с людьми ограничивались взаимовыгодными услугами либо обязательствами. Я тебе шпаргалки – ты мне курсовую; я не говорю шефу о прогуле – ты молчишь о косяках в отчетах. Была ли Роза расчетливой? О нет. Она была всего лишь продуктом своего мира.

– Шампанское? – Эля помахала официанту.

– В десять утра?!

– И что?

– Ты за рулем!

– И что?

– У нас куча работы!

– И что?

– И вправду. И что!

– Расскажешь? – Эля отхлебнула из тонкого фужера.

– О чем?

– Как ты оказалась на моем… на этом месте?

– Дина пригласила.

– Почему?

– Я не знаю.

– Не скромничай.

– Я разбираюсь в стиле, в моде.

– Ты?

– Я… я не знаю. – Роза покраснела, напомнив одинокий помидор на пицце.

– Хорошо, стилист, поехали! Думаю, тебе там понравится.

Не найдя места, Эля припарковалась на газоне возле цветочной клумбы и, хлопнув дверью, быстрым шагом направилась к зданию в виде неправильного треугольника из стекла.

– Живей, Роза, мы опаздываем на час!

– Ты серьезно?

– На десять тридцать примерка назначена.

– Нет, я про… Нам точно сюда?

– Знаешь, куда мы приехали? – Косая улыбка пересекла лицо блондинки.

Конечно, Роза знала. Два года назад она провела не один час возле витрины нового модного дома, любуясь одним-единственным платьем. Плавные линии, невидимые швы, искусные узоры на изумрудном шелке. Роза гуглила автора – никому не известного дизайнера, разглядывала скудные фотографии в сети. Ей до безумия хотелось зайти в саму студию, увидеть другие шедевры, познакомиться с мастерами, но, увы, этот мир был не для нее. Он для принцесс – красивых и уверенных в себе. И сейчас, на лестнице перед входом, ее пробирала дрожь.

– Какая-то ты странная. Все хорошо?

– Я… я видела их страницу в «Инстаграме», – соврала Роза.

В огромном зале с белыми диванами Эля принялась листать журнал, положив ноги на низкий столик с ножками в виде геометрических фигур. Роза же, не теряя ни минуты, исследовала пространство.

– Какой красивый! Эля, ты видела? Это ведь сам дизайнер на фото. Двадцатые, девушки-флэпперы. Нет, ты видела его? Какой он красивый. А это платье! Интересно, оно имеет название?

– «Зельда», в честь супруги Скотта Фицджеральда. Она была одной из самых ярких представительниц того времени, – ответил мужской голос.

Бедная Роза, переливаясь всеми оттенками красного, как в замедленной съемке, повернулась на голос.

– Эд, – дизайнер Эд Манн протянул руку.

– Роза.

– Вы ко мне?

– Я приехала вместо Дины на примерку.

– Да?

– Ну, если только у вас показ шарфов или шапок, – Роза коротко засмеялась.

– Угу. Где Дина? Сегодня финальный прогон.

– Она не смогла, но за Париж не переживай. Привет! Кстати, это Роза – новый ассистент, – очень вовремя подошла Эля.

– Я ведь просил! – По лицу дизайнера пробежала тень, делая его на десять лет старше.

– Я могу ее заменить сегодня. У нас одинаковые параметры. Ты же знаешь!

– Хорошо. Пусть Дина запомнит свою очередность, – Эд впервые улыбнулся.

Экраны вместо стен, расщепляющие зрителей в футуристическом потоке. Дефиле открывала модель из самого Найроби в платье цвета летней саванны, за ней шел прямой эфир с девушкой из Австралии, затем Фиджи, Франции, закрывала показ Эля в небесно-голубом наряде. Одновременное шоу со всех континентов – смешение чувств и реальности. Роза стояла не дыша, боясь нарушить совершенную гармонию. Как самый благодарный зритель она растворялась в творениях мастера, замечая все детали, понимая каждую задумку.

Усталое солнце спряталось за высотками, когда две женщины в крошечной машине приехали в дом Дины.

– Как дела? – тетя Салли пыхтела, наливая чай.

– Ок, – ответила Эля.

– Нормально, – промычала Роза.

– Как все прошло? – тетя Салли не оставляла попытку разговорить девушек.

– Мы были у Эда Манна! Он гений! – Роза стала оживать после ужина.

– Не такой уж и гений. Мне пора. – Эля встала, собираясь уходить.

– Что с ней? – шепотом спросила Роза. В ответ тетя Салли пожала плечами. – А вы знаете Эда?

– Да.

Однажды ночью Дина привела мальчика с потухшими глазами. У него не было ни денег, ни жилья. Он поселился в гостевой спальне и практически не выходил из нее, пока тетя Салли не набралась смелости и не постучала в дверь. Заглянув, она попросила помощи на кухне. Парень покраснел, но вышел. Он молчал, старательно выполняя нехитрые задания: повесить часы на стену, снятые пятью минутами ранее, почистить морковь, поменять почти новые батарейки на еще новее. Тетя Салли, воспитавшая двух сыновей, прекрасно видела – парню стыдно: разбитый нос, ночевка в чужом доме. Она вела неспешный монолог о всяких мелочах – про новый сериал, про городской праздник… К вечеру монолог перешел в диалог. Через три дня на пороге появилась женщина безупречного внешнего вида. Не поздоровавшись, она произнесла всего три слова:

– Мой сын здесь?

Тетя Салли проводила ее на кухню. Слезы, упреки, угрозы, вопросы. Идеальная женщина спрашивала своего неидеального сына, когда все началось и почему. Как получилось, что в уважаемой семье младший сын – бунтарь, сбежавший из дому? А если об этом узнают в обществе? Мать плакала, умоляла одуматься, пожалеть, потому что невыносимая жизнь стала еще невыносимей. Отец обвинил во всем ее: это она, глупая, не уследила, не уберегла. Эд смотрел на нее, такую жалкую, одинокую, запутавшуюся. Вся жизнь матери состояла из ролей. Для общества она изображала счастливую жену и любящую мать, дома превращаясь в грушу для битья. Сломанный нос, ребра, мольбы о пощаде. Отец вымещал на ней все свои неудачи, проблемы на работе, плохое настроение. Такой Эд запомнил мать с детства. Когда ему было десять, он попытался защитить ее, в итоге оба попали к одному травматологу, сочинив историю про падение с велосипедов. Врач сделал свою работу, пересчитав пачку зеленых купюр в кармане. Эд умолял ее уехать далеко, навсегда, но для матери это равнялось смерти. Что она будет делать одна с тремя детьми, а главное, что скажут люди? Легче терпеть побои, измены, унижения, чем лишиться статуса, положения в обществе, доброго имени, в конце концов. Она пыталась найти выход как умела, как могла. Так началась череда пластических операций. Переделанный нос, глаза, грудь, всевозможные подтяжки. Другие считали ее походы к хирургам попыткой удержать мужа, став привлекательней, моложе. Никому и в голову бы не пришло, что эта «счастливая» женщина больше всего на свете желает ему смерти. Когда она видела звонок с незнакомого номера, в душе моментально рождалась надежда – может быть, сейчас чужой голос сообщит: к большому сожалению, ваш муж внезапно скончался, остановилось сердце или авария на дороге.

В тринадцать лет младшего сына отправили в Англию, в закрытую частную школу. Частые потасовки, побои: дети английской аристократии дерутся не меньше отпрысков рабочих трущоб. Там, вдалеке от дома, в нем росла ненависть к отцу и обида на мать. Правда, у него никогда не получалось выдавить из себя какую-нибудь гадость, как это делали брат и сестра. Как ни странно, старшие дети смогли приспособиться, эволюционировав до уровня своих родителей, став такими же лживыми и беспринципными манипуляторами. Брат и сестра выросли бездельниками и транжирами, но главным позором семьи стал именно Эд. Белая ворона и отщепенец.

Мать с сыном провели два часа на чужой кухне в чужой квартире, чужие друг другу, но ушли вместе, потому что мальчик любит маму, он обязан пожалеть ее и сохранить лицо семьи. Эд пропал на три года, а вернувшись, открыл Дом мод – галерею в центре – и обрел невероятную популярность как дизайнер.

Глава 5

Домой Роза вернулась поздно. Как можно тише ступая по коридору, прошла на кухню, заварила чай. Спать не хотелось, история Эда никак не выходила из головы. Она впервые задумалась: наличие денег, положения в обществе, красота не гарантируют счастья. Но почему? Почему так? Ведь именно к этому стремятся люди, принося на жертвенный алтарь все остальное. Ее мысли прервал Паша, появившись в дверном проеме. Переминаясь с ноги на ногу, он то и дело оборачивался в пустой коридор, набирая кислород в легкие в попытке выдавить из себя приготовленные слова. Но они не шли, неловкая тишина повисла в воздухе, разделяя двух людей по разные стороны невидимых баррикад. Роза не знала, чего ждать: очередного скандала или извинений. Съежившись, она молчала, надеясь избежать первого и, как ни странно, второго варианта тоже. Паша топтался на месте, но ничего не мог с собой поделать. Вздохнув, он развернулся и ушел, закончив так и не начатый разговор.

А наутро вновь прокуренный салон такси, крепкий кофе, новый список дел, пробки на дорогах. Две ассистентки: одна бывшая, другая нынешняя, готовились лететь в Париж. За несколько дней они стали настоящей командой и без слов понимали друг друга. Одна любила болтать, другая слушать. Обе старались изо всех сил, и если мотивы первой были ясны как день, то стремления второй оставались туманными. Зачем помогать человеку, занявшему твое место? Этот вопрос вспышкой возникал в голове Розы, но так же быстро погасал в суете дел. Она не осмеливалась спросить вслух, боясь обидеть или оттолкнуть свою палочку-выручалочку, даже не подозревая, что Эля готова ответить ей и освободиться от давящего груза.

«Маленькая дрянь», – так ее называли алкоголичка-мать и старшие сестры, отца она не помнила. «Трудный ребенок из неблагополучной семьи», – было написано в личном деле, хранившемся в шкафу в отделении полиции забытого богом городка. Детство Эли складывалось из череды одних и тех же событий: побои в семье, драки в школе и приводы в полицию. В шестнадцать лет она сбежала из дому, а точнее, скрылась с места преступления, сев без билета в поезд. Забившаяся в угол вонючего вагона малолетняя преступница напоминала дикого зверька, готового вцепиться в горло любому, кто приблизится хоть на метр. Проехав тысячу километров, Эля оказалась в большом городе. Голодная и испуганная, она бродила по вокзалу, пока не зашла в закусочную в надежде выпросить немного еды. «Нам нужна посудомойка. Доешь и можешь начинать», – первые слова Дины, сказанные будущей подруге.

Жажда жизни, годами копившаяся в маленькой девочке, наконец-то нашла выход. Эля работала в закусочной весь день, а ночью оставалась охранять заведение, потому что идти некуда. Она работала так, как могут люди, для которых это единственный шанс. Другие ребята-коллеги, в основном студенты из нормальных семей с более или менее нормальными условиями, и не подумали бы делать карьеру в привокзальной забегаловке, а Эля – мечтала. Дина, чувствующая людей лучше любого рентген-аппарата, быстро разглядела в ней железную хватку и живой ум и начала продвигать в своем небольшом бизнесе. Вместе они открывали новые рестораны, расширяли сеть, увеличивали доходы.

Именно Эля, оценив финансовые перспективы, предложила Дине вести блог в «Инстаграме» и помогала ей потом с контентом и рекламодателями. Их тандем казался нерушимым, обе девушки росли и развивались, покоряя новые вершины. Когда Эля пришла к Дине и, смущаясь, сказала, что хочет открыть собственную кофейню, Дина, ни минуты не раздумывая, отсчитала необходимую сумму.

На одной вечеринке Эля познакомилась с умным и красивым молодым человеком и, как бывает с юными девушками, впервые по-настоящему влюбилась. Всегда смелая и жизнерадостная Эля превратилась в робкую и застенчивую. Через пару месяцев она не выдержала и призналась в своих чувствах, но получила отказ. Вежливый и воспитанный, он старался как можно мягче дать понять, что не любит и вряд ли сможет. Весь мир Эли, казалось, безвозвратно рухнул. Она жаждала мести. Как известно, самый опасный хищник – раненый. Выдуманная грязная история в красках рассказанная его отцу – высокопоставленному чиновнику с нарциссическим растройством, и жизнь Эда больше не была прежней. Один точный удар, прямо в цель.

Свой поступок Эля держала в тайне и Дине о нем поведала лишь несколько лет спустя. В тот день ее лучшая подруга страдала от очередного приступа дурного настроения, а услышав о гнусном поступке, пришла в ярость. «Маленькая дрянь», – слетело с губ Дины. Забытая боль прошлась по телу, бередя старые раны. В последний раз ее так называли в другой жизни. Перед глазами встала пьяная мать, лай собак, пропахший мочой вагон. Три тысячи дней и ровно столько же попыток доказать всему миру: я не маленькая дрянь, я хорошая. Она бродила по городу, как в первый день приезда, одинокая и раздавленная. Знакомый бармен наливал восьмую рюмку водки, когда она набрала номер нового парня Дины, очередного шалопая. Через два часа они лежали на диване в квартире, которую Дина помогла ей купить всего месяц назад. Протрезвев, Эля закрылась в ванной и зарыдала, уснув к утру на коврике.

Ее разбудили шаги на кухне: кто-то варил кофе, шаркал ногами. Длинный звонок в дверь. Она выбежала из ванны, как лев из клетки, но опоздала. На нее, не моргая, смотрели огромные черные глаза. Дина, швырнув коричневый пакет к ногам Эли, захлопнула за собой дверь. Залитая соком прихожая, запах круассанов, нервный мужской смех. Эля гнала автомобиль, как гонщик «Формулы-1», проскакивая на красный, не пропуская пешеходов. Найдя подругу в офисе, она забыла все слова разом, только слезы лились из глаз. Дина же хлестала колючими фразами не жалея, не думая, и Эля стала защищаться, поддавшись древнему инстинкту самосохранения. Скандал слышали все, не веря ушам. Их союз казался таким крепким, сшитым стальными нитями, закаленным годами. Если Дина когда-то первая протянула руку бездомной девочке, то в ответ Эля не раз вытаскивала подругу с самого дна жизни. Теперь все кончено. Каждая пошла своей дорогой.

Но однажды на экране смартфона загорелся городской номер Дины, и Эля не раздумывая подняла трубку, а через полчаса смотрела на заплаканную Розу.

Глава 6

– Пройдемся по магазинам? Завтра вылет. – Эля потягивала зеленый смузи, издавая трескучие звуки.

– Зачем?

– Приоденем тебя.

– Не нужно. – Роза ставила плюсики напротив каждой строчки длинного списка дел.

– Почему?

– Ну…

– Денег нет? У Дины есть, – Эля помахала кредиткой перед носом.

– Я так не могу, – Роза покраснела.

– Ты права. Ты не можешь так лететь. Выглядишь ужасно, а это Неделя моды в Париже.

В ответ Роза еще больше сгорбилась, уткнувшись в ежедневник.

– Але, гараж! Если не шаришь, я тебе помогу, не бойся.

Роза встала, положила тетрадку в сумочку и демонстративно направилась к двери.

– Блин, ну ты че обиделась?

– Иду на шопинг, и я умею выбирать одежду! – Роза вернулась и забрала кредитку со стола.

– Ок, я с тобой.

Самый большой торговый центр города, и, конечно же, сначала девушки направились в святыню модного мира масс-маркета – Zara. Роза, тут же превратившись в ищейку, принялась высматривать среди сотен вешалок подходящие фасоны и цвета, игнорируя бурчащую рядом подругу. Гора одежды, тесная примерочная, пыхтение за шторкой.

– Долго еще? – Эля зевнула, листая «Инстаграм».

Черное шелковое платье, изящные босоножки, небрежно накинутый на плечи молочно-белый пиджак. Золотые серьги и высоко собранные волосы с непослушными локонами, падавшими на лицо. Эта девушка прекрасно знала свои достоинства, умело подчеркивая каждое из них. Красивое декольте, узкие лодыжки, яркие глаза.

– Ты издеваешься?! Какого хрена? – выкрикнула Эля.

– Что?

– Какого хрена ты так клево выглядишь? Так, я хочу видеть все!

Настоящий мастер-класс от замухрышки для первых красавиц. Где бы вы еще такое увидели? В этот вечер Роза учила, как сочетать кружево с байкерскими брюками, а шерсть – с шифоном. Оранжевый с голубым? Легко! Изумрудный с винным – еще легче! Открытая улыбка и элегантные аксессуары. Кто на самом деле эта женщина? И что творится у нее в голове?

Эля сканировала Розу, понимая наконец выбор Дины. Прозорливый взгляд бывшей подруги в очередной раз позволил в куче хлама рассмотреть бриллиант, подобрать его, придать нужную огранку, чтобы он верой и правдой служил своей хозяйке. Так она когда-то разглядела Элю, а теперь Розу, точнее, нашла замену первой, отыскав вторую.

Прощаясь, девушки обнялись, пожелав друг другу удачи. Каждая думала о своем: одна о прошлом, другая о будущем.

Настал день вылета в Париж. Что может быть лучше? Часами листая страницы «Инстаграма», Роза изучила самые лучшие ракурсы для фотографий. Я и Эйфелева башня, я и Лувр, я и круассан, цветные печеньки-макаруны на Елисеях. На деле все оказалось не так просто. Началось с того, что она проспала будильник, и, превратившись в комок нервов, бешено носилась по дому. «Чемодан, паспорт, сумочка, чемодан, паспорт, сумочка», – повторяла Роза, тараща глаза. Такси все не ехало. Она звонила, писала водителю, получая в ответ одну и ту же выводящую из себя фразу: «В пути». Наконец-то синяя машинка с дядечкой появилась, и сгусток раздраженной энергии занял заднее сиденье. Двигались еле-еле, застревая во всевозможных пробках. Роза молчала, мысленно подгоняя машину, и, когда нервозность достигла апогея, такси заглохло.

– Я опаздываю на самолет! – заорала Роза.

– Раньше выезжать нужно, милочка, – ответил водитель.

Схватив чемодан, Роза рванула к остановке и запрыгнула в отъезжающий автобус. Он тоже ехал не спеша, высаживая пассажиров, запуская новых, и только через час добрался до аэропорта. Роза показала f..ck закрывшимся за ней дверям, в ответ получив порцию черного дыма из выхлопной трубы. Миновав остальные препятствия в виде длинных очередей и сонных пограничников в квадратных окошках, Роза поднялась на борт самолета самой последней. Проходя через бизнес-класс, она заметила Дину, смотрящую на нее в упор. Если взглядом можно было бы убить человека, то стюардессы уже заворачивали бы труп Розы в бумажные пакеты для экстренных случаев.

«Хорошо, что мы летим отдельно», – вздохнув, подумала Роза, направляясь в самый хвост салона, не подозревая о еще одном испытании. В соседи ей достался мужчина с аэрофобией и шестимесячный ребенок со своей измученной мамой. Все время полета сосед справа стонал и потел, а малыш какал и плакал. Розу мутило, и она вполне могла стать идеальным третьим тошнотиком в их компании, если бы немного ослабила силу воли, воспользовавшись бумажным пакетиком из кармашка переднего сиденья.

С Диной они встретились возле багажной ленты. Та залипла в телефоне, Роза же пыталась восстановить дыхание и прийти в себя. Их встречал марокканец в костюме и галстуке на автомобиле «Мерседес-Майбах» (S-класс), доставивший гостей столицы в отель, который Роза сразу узнала. Конечно, куда заселяется топовая инстаграм-звезда³ в Париже? Только в Four Seasons Hotel George V.

Глава 7

Смыв с себя напряжение последних дней, Роза нырнула в старые кеды и вышла на шумные улицы Парижа. Лил дождь, и Елисейские поля наводнили зонты, так похожие на цветы. Отовсюду звучала речь на сотне языков, как будто мир сжался до одной небольшой площади. Розе не терпелось слиться с толпой, и, раскрыв малиновый зонт, она превратилась в еще один цветок в центре города.

Народ роился везде: возле кафе, магазинов, галерей. Рассматривая витрины и лица прохожих, Роза не заметила, как уже очутилась у Триумфальной арки – величественного сооружения, вызывающего смешанные чувства. Она обошла ее кругом, разглядывая и вспоминая одно за другим названия скульптурных групп. Вот «Триумф 1810 года», вот «Марсельеза», «Мир 1815 года», «Сопротивление 1814 года», барельеф «Битва под Аустерлицем 2 декабря 1805 года». Ужас в глазах солдат, испуганные кони. Интересно, о чем думал месье Гехтер, создавая свою часть знаменитой арки? Роза обожала уроки истории в школе, особенно период девятнадцатого-двадцатого веков, когда мир стремительно менялся, делались невероятные открытия, а женщины встали на путь борьбы за свободу.

Изучая окна кафе и ресторанов, Роза выбрала заведение с вывеской L’Alsace. Уютный зал, теплый свет, свежая рыба и бокал эльзасского Pinot Grigio. Она ела не спеша, наслаждаясь вкусом и атмосферой вечера. Ей не хотелось делать гигабайты снимков, закачивать в сеть, собирать лайки. После ужина Роза бесцельно прошлась по улицам города, погуляла вдоль Сены, полюбовалась Эйфелевой башней. На следующий день виды Парижа все же попали в галерею старенького смартфона, перекочевав в гугловское облако.

День показа. На завтрак только кофе и протеиновый батончик, потому что живот должен быть плоским, а талия тонкой. Дина молчала, фарфоровая чашка в ее бледных пальцах все время дребезжала, радостно звеня при встрече с блюдцем. Роза старалась не смотреть на шефа, активно орудуя ножом с вилкой. Омлет, апельсиновый фреш, хрустящий багет с маслом, круассан с джемом, кофе с молоком. Хорошо, когда до обхвата твоих бедер никому нет дела. Уже знакомый водитель довез их до небольшой галереи современного искусства. Эд Манн, натянутый как струна, раздавал распоряжения, повышая и понижая голос. Он кивнул Дине, улыбнулся Розе.

Ожившая античная статуя и Алиса из «Страны чудес» прошли за кулисы шоу и очутились в волшебной сказке. Пудра, румяна, тени, запахи, кружившие голову, красивые тела. Десятки знаменитостей с трех континентов, окруженные толпами визажистов и стилистов, щебетали на разных языках. Ассистенты носились по залу со стаканчиками из Starbucks, мобильными телефонами и какими-то пакетами, то и дело спотыкаясь о длинные ноги моделей. В воздухе висело приятно-нервозное ожидание.

Роза бегала в толпе помощников, стараясь быть полезной, проворно уклоняясь от падающих утюжков и плоек. Громкие аплодисменты, сотни вспышек, белоснежные улыбки. Показ плавно перешел в вечеринку с фотосессией и интервью. Шампанское, закуски, живая музыка – настоящий праздник жизни. Роза без стеснения разглядывала моделей и гостей, жевала круассаны, пила вино. Ее счастливое одиночество нарушил длинный объектив камеры, бесцеремонно направленный прямо на нее. Маленькая журналистка автоматной очередью делала снимки, что-то говоря на французском, но слова заглушала музыка. Сбежать не получилось – настойчивая корреспондентка поймала жертву на выходе, ткнув микрофон в лицо Розе, и, перекрикивая оркестр, спросила:

– Как вам показ?

– Фантастический! – Роза пыталась незаметно пристроить кусочек круассана за щеку.

– Что вас зацепило?

– Я считаю, коллекция сделана для современных и свободных женщин.

– А что для вас свобода? – не унималась журналистка.

– Думаю, это возможность выбирать самой, как тебе жить, что есть, как одеваться, с кем спать, что слушать, что читать, несмотря на тренды или моду. – Роза когда-то давно вычитала эти слова в одном из пабликов в «Инстаграме», забыв через пару секунд. Но почему-то сейчас они всплыли из дальнего уголка памяти.

– Потрясающе сказано! И последний вопрос: от кого ваш образ сегодня?

– Это все Zara.

Журналистка поблагодарила за беседу и растворилась в толпе, откуда на Розу смотрела Дина. Она улыбалась, а потом подняла бокал вверх и кивнула.

На следующий день Роза проснулась от звуков драки за окном. Два голубя отчаянно бились за кусочек хлеба, не желая уступать друг другу завтрак.

– Кыш! Какие вы огромные! Индейки, а не голуби! – Хотелось еще понежиться в кровати, но пришлось привести себя в порядок и спуститься вниз.

В ресторане уже сидела Дина. Черный кофе и ореховый батончик – завтрак главной модели фотосессии. Роза, благодаря небеса за то, что она не голубь и не супермодель, заказала яйца Бенедикт, багет и латте. Привычное молчание прервала Дина, протянув свой смартфон. Розе понадобилось несколько секунд, чтобы узнать девушку на фото – себя. В популярном интернет-паблике вышел репортаж с показа молодого дизайнера Эда Манна, где половину статьи занимало интервью Розы с ее фотографиями.

– Поздравляю! Классно получилась, – Дина подмигнула, откусывая батончик.

Роза галопом пробежалась по статье, просмотрела снимки и по привычке провалилась в комментарии. Сердце прыгало из стороны в сторону, а потом упало в пустой желудок. Примерно треть читателей называли ее эгоцентричной, глупой и, конечно же, страшной.

– Что случилось?

– Ты читала комментарии? Они ужасны! – ответила Роза.

– А, хейтеры! Welcome to the club. Успех, даже самый маленький, знаешь, он такой – всегда кто-то пытается кинуть в тебя какашкой.

Роза рыдала, перечитывая по десятому разу обидные высказывания, захлебываясь собственными слезами. Кто бы мог подумать, ведь совсем недавно она сама строчила язвительные комментарии незнакомым людям в «Инстаграме», и вот сегодня запущенный бумеранг вернулся, ударив по самому больному – по самолюбию. «Заслужила? Конечно!» – спрашивала и отвечала она сама себе.

Заплаканное лицо Розы тут же стало объектом внимания всей съемочной площадки. Девушки подозрительно косились на Дину: не она ли довела до слез ассистентку? Узнать о случившемся отважился только Эд, деликатно спросив: все ли в порядке?

– Роза стала знаменитостью, а бонусом получила хейтеров. – Дина достала телефон и показала злосчастную статью.

Женская солидарность – мощное оружие, сравнимое разве что с природными стихиями, способное разрушать и исцелять. Искренняя поддержка без «но» и «если» наделяет невиданной силой. Отбросив гнетущие мысли, Роза принялась за работу, к счастью или нет оказавшись единственной помощницей на фотосессии.

Она бегала за кофе, жонглировала парогенератором, отдирала жвачки от туфель, держала свет, затягивала корсеты. К концу дня тело ныло и молило о горячей ванне. Где блеск и легкость, кричащие со страниц глянцевых журналов? На деле съемки оказались тяжелым трудом. Больше всего поражали модели, намерявшие шагами целую марафонскую дистанцию на высоких каблуках, ни разу не пожаловавшись. Они не обедали, мало пили воды, но сохраняли свежесть и улыбки на лицах. Выписанный из Лондона дорогой фотограф весь день бурчал, делая им десятки замечаний, но ни одна даже бровью не повела, проявляя настоящий профессионализм.

Разойтись по домам разрешили только с заходом солнца. Зайдя к себе в номер, Роза рухнула на кровать и заснула как была: в одежде и кедах. Среди ночи ее разбудил настойчивый телефонный звонок. Пошарив в кармане, она неохотно нажала на экран, готовая выслушать очередные недовольства Дины.

– Роза, ты можешь приехать? Мне нужна помощь. Дине нужна. – Голос Эда звучал странно.

– Что случилось?

– Ничего. Все в порядке.

На улице уже светало, когда Роза прошла сквозь тяжелую дверь ночного клуба, тут же получив удар по голове громкой R&B-музыкой, так резко контрастировавшей с тишиной спящего города. Кислый воздух, смешавший в себе запах людских тел и табачного дыма, боролся с остатками кислорода. Роза потолкалась по залу, заглядывая в лица посетителей, прежде чем нашла Эда, сидящего с опущенной головой. Возле него на облеванном диване лежала Дина. Когда его окликнули, он медленно поднял голову, рассеянно шаря взглядом по сторонам. Обхватив Дину, Роза двинулась к выходу, протискиваясь сквозь танцующую зомби-толпу. Посадив ее в такси, она вернулась за Эдом; с ним оказалось легче, он шел сам.

Через полчаса все трое оказались в номере Дины, хозяйка спала на кровати. Розе до невозможности хотелось умыться. Открыв кран, она, не двигаясь, смотрела, как струя воды исчезает в отверстии раковины, а когда вернулась в комнату, Эда уже не было. Как назло, Дина начала стонать. Роза неохотно подошла к ней, положила руку на лоб, и вдруг изо рта девушки потекла белая жидкость, и все тело затряслось в конвульсиях. Роза схватила телефон и по привычке позвонила Эле.

– Ну что там опять?

В ответ Роза зарыдала.

– Успокойся! Что случилось?

– Эля, Дину трясет! Изо рта идет белая пена!

– Черт! Перетащи ее на пол, расстегни одежду. Возьми салфетку и почисти ей рот, вытащи язык, если он запал! Я сейчас перезвоню!

– Что делать? Я не поняла!

– Роза! Положи Дину на пол, освободи от одежды, почисти пальцем рот, вытащи язык! Клянусь Богом, я убью тебя, если ты этого немедленно не сделаешь! Я пока вызову помощь!

Роза выполнила все указания и села возле Дины, не сводя глаз с мобильного телефона: цифры на часах еле двигались, прошедшие шесть минут показались вечностью. Наконец на экране загорелось имя Эли.

– Роза, ты все сделала? Помощь в пути.

– Когда приедет скорая?

– Роза, ты выполнила, что я сказала?

– Да.

– К вам едет доктор. Она знает, что делать.

– Эля, что произошло?

– Дина – наркоманка. Она лечится от зависимости много лет, но иногда у нее случаются срывы… передозировки. Скоро приедет врач. Держи меня в курсе.

Роза ничего не ответила. Пролился свет на все странности нового шефа: резкие перепады настроения, внезапная эйфория или приступы чрезмерной раздражительности. Восхищение и страх перед этой хрупкой, похожей на фарфоровую куклу девушкой сменились обычной жалостью. Невидимая сторона Луны оказалась по-настоящему темной.

В гнетущей тишине Роза ждала стука в дверь, прислушиваясь к каждому шороху в коридоре, пытаясь угадать шаги нужного человека. Неизвестно, сколько прошло времени, когда долгожданный звук ударивших в дверь костяшек пальцев как гром разнесся по всей комнате. На пороге стояла женщина в сером плаще и больших солнечных очках; как собачка на поводке, рядом ждал дорожный чемодан.