Письмо на небеса

Потерять что-то очень близкое тебе - все равно что потерять самого себя.

Словами далеко не все можно выразить, но стоит попытаться.

Порой рассказывая о чем-то, мы в ответ слышим тишину. Или эхо. Словно кричим внутри самих себя. И от этого ощущаем невероятное одиночество. Но такое случается только тогда, когда мы невнимательно слушаем. А значит не готовы услышать ответ. Потому что каждый раз, когда мы говорим, слышен наш голос. И нам отвечает весь мир.

Наверное, так часто бывает, что люди хотят кем-то стать, но бояться попробовать себя и не оправдать чужих ожиданий.

Может быть, говоря о том, что нас волнует, изливая слова на бумагу, выражая свои чувства, мы перестаем быть такими уж беспомощными. Прочитав ваше стихотворение сегодня, я подумала о том, что тоже хочу стать писательницей, как вы. И хотя я вряд ли когда-нибудь смогу написать такое же замечательное стихотворение, я, возможно, смогу разобраться со своими чувствами – даже с грустью, страхом и злостью. Может быть, рассказывая истории, какими бы ужасными они ни были, мы выходим из-под их власти. И тогда уже не мы им принадлежим, а они – нам. Может быть, взросление – это понимание того, что ты не просто герой какой-то истории, идущий туда, куда она тебе велит; понимание того, что ты сам способен стать ее автором.

В жизни много несправедливости. Нам остается или вечно злиться на нее за это, или пытаться изменить к лучшему то, что у нас есть.

Дорогой Джим Моррисон,

Вы однажды сказали: «Друг – тот, с кем ты можешь быть самим собой, свободный выбирать, что чувствовать, а что – нет. Позволить человеку быть самим собой – вот истинная дружба». Спасибо вам за эти слова, потому что я как раз и размышляю над этим. Мне кажется, я долгое время пыталась заставить себя чувствовать то, что должна, вместо того чтобы быть самой собой.

Правда, какова бы она не была - прекрасна. Даже если она страшная или плохая. Она красива и светла по своей сути. Правда делает тебя самим собой. А я хочу быть собой.

– Я ошибался.

– В чем?

– То, что я сказал тебе о спасении – неверно. Ты можешь верить в это, хотеть, чтобы тебя кто-то спас, или всей душой желать спасти кого-то другого, но на самом деле никто не может спасти тебя. Только не от тебя самой. Ты прикорнешь у подножия горы, и с нее спустится волк. Ты будешь надеяться, что кто-то тебя разбудит. Или прогонит его. Или пристрелит. Но лишь осознав, что волк внутри тебя, ты поймешь: ты не можешь убежать от него. И никто, кто любит тебя, не сможет его убить, потому что он – часть тебя самой. И, видя в нем твое лицо, любящий тебя человек не сможет нажать на курок.

Я долгое мгновение молча смотрела на него. Я знала, о каком волке он говорит. Постоянно ощущала его вгрызающиеся в меня зубы. И еще я поняла, что Тристан хоть и кажется сильным, он, как и я, боится, что нечто внутри него может сожрать его заживо.

– Лорел, – затем сказал он, – ты не могла спасти свою сестру. Но, милая, ты должна спасти себя. Сделай это для меня, ладно? Потому что ты заслуживаешь спасения.

Никто в душе так до конца и не взрослеет.