Княжна для викинга. Книга 1

На сундуках возле входа стояло три глиняных кувшина. Выбрав самый большой, Дива подтолкнула его, и он со звоном ударился об пол, расколовшись. Присутствующие обернулись на звук.

– Княжна, это опять ты? – Рёрик оглядел вошедшую чуть удивленно.

– Князь…– Диве вопрос Рёрика показался двусмысленным. То ли ей указывают на то, что она здесь лишняя…То ли на что-то еще, не вполне приветливое. Поразмыслив, она решила сразу приступить к тому, ради чего пришла. – Если будет позволено, я бы хотела обратиться…– учтиво начала Дива. Несмотря на то, что она была избалована заботой нянек, не смеющих возразить ей, имелись в ней и неоспоримые достоинства. Не имея опыта во многих вопросах, она тем не менее представляла себе их суть и могла быстро найтись. Она знала, каковой подобает быть женщине – покорной и почтительной.

– Говори, – кивнул Рёрик.

– Сегодня мне не удалось встретить князя у ворот. Я желаю загладить это упущение. Возникшее не по моей вине, – на этих словах Дива краем глаза заметила, как Арви поджал губы. – Как великий воин и прославленный мореход князь побывал во множестве земель, которые, конечно, распростерли свои объятия пред ним. Однако я верю, что все самое лучшее он найдет в Новгороде…– нелегко давались Диве слова. Смотря в глаза Рёрика, она видела в них повешенное тело отца, пронзенного стрелой Пересвета, залитые кровью избы и дворы. И она опасалась, что ее взгляд выдаст и ее чувства.

Песни, смех и шумные разговоры стихли. Пирующие со вниманием слушали молодую княгиню. Вероятно, многим ее речь виделась как еще одно развлечение. А она тем временем повернулась к мальчишке-слуге и забрала из его рук великолепные ножны, в которых был вложен клинок.

– Этот меч принадлежал князю Словену, – Дива чуть приподняла ножны с мечом, чтобы их было лучше видно. Оружие оказалось неожиданно тяжелым. – Это меч защитника Новгорода. Пусть отныне им владеет тот, кто сумеет позаботиться о моем городе…– Дива не стала бежать к Рёрику через всю избу. Она поступила иначе – вытянула вперед ладони, в которых были невероятной красоты ножны, увитые серебряным орнаментом.

Отдать чудесное оружие защитника Новгорода в руки, которые чуть не разрушили град, ровным счетом, как и признать захватчика главой – было нелегко. Но Дива была уверена, что поступает верно.

Присутствующие, особенно те из них, что еще могли соображать, разинули рты. Все пытались разглядеть легендарный клинок, слухи о котором уже не одно столетие витали в воздухе.

Рёрик встал со своего места и подошел к Диве. Забрал из ее рук прекрасное оружие. Вынув меч из ножен, оглядел лезвие. Все еще острое. Победоносный меч Словена не может не восхитить. Это лучший из возможных подарков.

****

Арви неспешной походкой шел в свою избу. Звезды интригующе подмигивали ему с небес, но он даже не смотрел на них. Повалил снег. Мокрые хлопья облепили лицо тиуна. Что за город! Все тут гадко!

Застолье ему не понравилось. Определенно, вначале было еще ничего, но потом…Поехало не по плану. Велемира не справилась. А Дива, как назло, вполне соответствовала обстановке. Не сидела, как статуя. Но и не угодничала. В этом смысле старшая княжна перестаралась, была приторной. Две дуры. То ли дело другая сестра…

Росу Арви заприметил сразу, хотя охотником до женских сердец не был. Все бабы как бабы, но эта…Эта девушка особенная. Настоящая княжна – мила, скромна, тиха. Юный цветок, непонятно как уцелевший среди разрухи. Ни та, ни другая сестры не идут в сравнение с ней. Они словно две лавочницы рядом с этой кроткой девой. Из нее бы получилась добрая жена. Арви, конечно, князем никогда не сделаться, но иметь супругу с благородными корнями полезно. Да дело даже не в проке подобного союза. Что-то в ней ему очень нравилось. Хотя они и тремя словами не обмолвились за все время. И еще тот случай…

А произошло все просто. Он заходил в стряпную, да так сильно со спешки дверь распахнул, что чуть не зашиб бедняжку. Как-то само получилось, что Роса у него в руках оказалась. На краткий миг, конечно. От неожиданности она встрепенулась, растерянно улыбнулась, уступая ему дорогу. Но тепло ее юного тела, нежного и податливого, не давало ему с тех пор покоя. Что это, неужто он влюбился? С ним раньше такого не случалось. У Арви, конечно, были женщины, но любовь…Это то, во что он не верил. Он побывал во множестве земель и повидал немало нравов. И теперь зрел насквозь всех этих вертихвосток – знатных особ, селянок, потаскух, все на одно лицо! Жеманные, с лукавыми улыбками и притворной скромностью. Настолько тошнотворной, что уж лучше б себя обнажили как есть, чем кривляться, рядясь добродетелью. Кто у них не первый, тот, несомненно и обязательно, второй! А он, Арви, не такой глупец, чтоб верить этим россказням и боготворить подобных сказочниц!

Арви не жаловал женщин и не доверял им. Так или иначе, он видел в каждой алчущую гадюку. Мало ли раз они покушались на его кошель?! Впрочем, он и сам не святой. В общем, мнения он обо всех них одного – змеи подколодные. Завистливые и жадные. «Но она…Она, кажется, другая», – часто думалось тиуну в последнее время.

Поздно, середина ночи. Арви задержал взгляд на окнах Росы. В этот час благопристойные девицы уже почивают. Спит и его красавица…Не то что эта сучка Дива…

При воспоминании о молодой княгине Арви скривился. Весь вечер он сдерживал себя, улыбался общим шуткам, а особенно нарочито внимал Диве. Но как же он ненавидел ее. Главным образом в тот момент, когда она отдала Рёрику меч Словена. Какая сногсшибательная предприимчивость! Разве не должна она была спрятать сию ценную реликвию подальше от захватчика?! Еще день назад она скрывалась в погребе и слышать не желала о своем супруге. А сегодня…Сделала все, чтобы привлечь его. И свой язык поганый сдержать сумела. И даже, напротив, что-то там прощебетала столь умильное, что вызвала всеобщее одобрение. Того гляди, правитель еще и проникнется к ней! Не все идет согласно замыслам. Эта ярка не так-то проста, как казалось с самого начала.

Арви негодовал весь вечер. Даже потушив светильники и улегшись на мягкую перину, он чувствовал, что его нервы по-прежнему напряжены. Почему женой Рёрика должна обязательно оказаться языкатая мерзавка? Где это видано, чтоб девица столь дерзновенно разговаривала со старшими?! Но, с другой стороны, кто она и кто он сам? Он ученый опытом муж. Тиун князя. Что называется, из семи печей хлеб едал. А она – вздорная девчонка, которая сама копает себе яму. Ему лишь нужно стоять наготове с лопатой…

****

Приветственное пиршество выходило на славу. Многие были готовы веселиться до утра, а затем еще весь день и последующую ночь. Но только не князь и не те его люди, что пришли с ним из Изборска. Усталь от долгой дороги давала о себе знать.

– Пойду я, пожалуй…– князь встал из-за стола, яств на котором не убавлялось, словно по волшебству. Расторопные слуги сновали с блюдами и ковшами, не позволяя гостям помышлять о голоде.

– Провожу, – вскочил с места Трувор, вытирая рот о какое-то расписное потиральце, забытое на столе в спешке одним из слуг.

– Княжна проводит.

– Конечно, князь, – отозвалась Дива, зевнув в ладошку. Она давно хотела уйти, но все не выдавалось подходящего случая.

На улице было морозно. И дрема отступила, как только Дива очутилась под открытым небом. Темным и бесконечно прекрасным.

– Осторожнее, князь, здесь высокий порог, – предупредила Дива, когда они с Рёриком оказались в сенях.

– Я хочу умыться, – проронил Рёрик, снимая верхнюю одежду, уже будучи в тереме.

Дива даже не сразу поняла, что это был приказ. Обращенный к ней. Несмотря на то, что после беседы с Млавой в ее голове вырисовалась кое-какая карта действий, она все еще не могла свыкнуться с происходящим. Ей ли прислуживать разбойнику с большой дороги?!

После кратких колебаний Дива все же взяла в руки ковш с водой. Бросив на плечо полотно, пригласительным жестом указала князю в сторону корытца, над которым обычно умывалась сама.

Поливая Рёрику в ладони, Дива размышляла о том, как это неловко, когда двое молчат. На пиршестве ей удалось побороть себя и разверзнуть уста, хотя особенной охоты к беседе у нее не имелось. Кажется, она даже удачно пошутила пару раз, заставив рассмеяться и князя, и его дружину. И все же теперь в тереме царила гнетущая тишина. О чем думал князь, было, конечно, не ясно. Впрочем, может, он ни о чем не думал, а просто умывался. О чем, вообще, думают во хмеле?! То ли дело она сама. Невольно вспоминая последнюю их встречу, Дива уже не могла выдавить из себя ни одного слова.

Рёрик выпрямился. Забрав полотно с ее плеча, вытер лицо. Затем пошел к окну. Расстегнул ремень, на котором был прикреплены ножны, и бросил все на стол. После стал стягивать с себя рубаху.

– Я, пожалуй, пойду, – вырвалось у Дивы.

– Куда это? – бросив рубаху на лавку, Рёрик оглядел смущенную Диву.

– Ну так я…Мне же надо отдать кое-какие распоряжения…– Дива поняла, что сказанула глупость лишь после того, как Рёрик усмехнулся. И правда, какие и кому она может отдавать распоряжения в середине ночи?!

– Что-то пить мне хочется сегодня, – Рёрик огляделся по сторонам, ища что-нибудь, чем можно было бы утолить жажду.

Дива не привыкла ни о ком заботиться. Но сообразив наконец, что нужно, взяла с подоконника кувшинчик. Налив воды в деревянный кубок, протянула последний князю. Но Рёрик не брал сосуд из ее рук, а продолжал как-то испытующе смотреть на нее. Это был всего лишь краткий миг, но такой красноречивый, что Диве показалось, будто времени прошло много.

Поначалу она даже не поняла, что не так. А может все так? Тогда почему он не желает отведать водицы? Он ведь говорил, что хочет пить! Чем его не устраивает этот расписной кубок?!

Хмурясь в раздумьях, Дива вскоре предположила, в чем тут может быть загвоздка. Не зная, как вести себя в подобных обстоятельствах, она сама сделала пару глотков, а затем уже предложила кубок Рёрику.

Дива так и не узнала, верна ли ее догадка. Но кубок князь все же принял. И, осушив сосуд, заинтересованным взглядом обозрел ту, которая заочно доставила ему столько хлопот.

– День выдался не из легких…Князю нужен отдых…– Дива решила больше не тратить времени на выдумку смехотворных предлогов, а попросту смотаться, пока не поздно. Надо полагать, Млава имела ввиду иное. Но уже сейчас, оказавшись здесь, в этом зловещем тереме, она сама, Дива, не уверена, что готова пойти по указанному ей пути. В конце концов, все, что от нее требовалось, она выполнила. Устроила ночлег и позаботилась. А теперь можно пойти, скажем, в терем к Росе и заночевать там. На худой конец, можно поспать и со слугами, с няней Благой, например.

Дива потянулась к кольцу двери, готовясь выскользнуть из лап опасности.

– Вернись, моя княжна…– позвал Рёрик устало, но не зло.

– Кажется, меня кто-то зовет, – кивнула Дива в сторону улицы.

– Только я, – довольно оскалился князь. Он был в превосходном настроении. Его порадовал день. Да и все остальное, что он нашел по прибытии в Новгород. – И я тебя не отпускаю. Запри дверь. И иди ко мне.

Нехотя закрыв дверь на засов, Дива поплелась к Рёрику. Однако так и не дошла до него, а установилась в центре горенки.

– Ты вынуждаешь меня чувствовать себя извергом, – Рёрик поманил к себе Диву жестом, не терпящим возражений.

Удрученная Дива все же превозмогла себя и пошла к Рёрику, на сей раз застыв в шаге от него. И хоть сегодня он был значительно дружелюбнее, чем в прошлую их встречу, она опасалась его, опираясь на уже имеющийся опыт. И никак не могла заставить себя прекратить волноваться. И уж тем более у нее не вышло оказаться безмятежной, когда Рёрик взял ее за руку и усадил себе на колено.

– Что там твоя карга? – поинтересовался Рёрик, обняв Диву за стан. Свободной рукой он убрал с ее головы платок, как и хотел поступить весь минувший вечер. Ее волосы были мягкими и пушистыми. Но особенно ему нравился их цвет. – Успела спасти ее от Разуя?

– Трувор помог…– сглотнула Дива, почувствовав дыхание Рёрика на своей коже. Она уже успела забыть, как это было в прошлый раз: тепло его тела, близость его рук. И вот он снова рядом с ней, и она теряется под его взглядом.

– Да, он любит торопиться всем на помощь…– Рёрик провел ладонью по щеке Дивы. Затем погладил ямку на ее шее. Все остальные роскоши ее тела были предусмотрительно запрятаны под платьем и сорочками. – И что? Она все-таки ведьма?

– Не знаю точно…– промямлила Дива. Его ладони были грубыми, но тем не менее он не делал ей больно, а даже напротив, гладил ласково, словно она кошечка.

– Никто не обижал тебя в мое отсутствие? – рука Рёрика наконец отыскала на воротнике Дивы хитрые завязки, которые мешали ему приголубить испуганную жену, как полагается.

– Э…Нет…– ответила Дива быстрее, чем осознала вопрос. В ее мыслях по существу о брачной ночи осталось мало. Обрывки воспоминаний казались ей чужими, будто все происходило не с ней. Наверное, боги стерли ее память, дабы картины прошлого не слишком сильно мучили ее. И вот сейчас она пребывала в растерянности, не зная, как следует себя вести. Она стеснялась себя, Рёрика и вообще уже всего. Даже поддерживать беседу, не говоря о том, чтоб сделать что-то! Нечаянно дотронувшись до его плеча, она одернула руку, словно обжегшись. О чем был его вопрос? Обиды…Ее всегда кто-то обижает. Вот, к примеру, Арви, который однажды почти задушил ее. А еще те стражи, что не позволили ей выйти из терема. Если подумать, то ее притесняли те, кто не имеет на это прав. – То есть…– порассудив, Дива все-таки вознамерилась нажаловаться на тиуна. Но тут же отвлеклась на Рёрика. Оказывается, он уже умудрился снять с нее половину одежд, пока она раздумывала о своих врагах. Ее сердце забилось так быстро, что она уже слышала его стук в своих ушах. Теперь уж ей сделалось не до Арви.

Глава 37. Призвание варягов

День для Дивы, вопреки ожиданиям, начался непредвиденно скверно. Утром к ней с визитом пожаловал Арви. Даже из-под пышных покрывал она отчетливо слышала, как в передней, словно черная птица, пронеслось наспех брошенное им Благе: «Так разбуди!».

Очи Дивы сразу распахнулись. А чело нахмурилось. Какая возмутительная дерзость! Кем этот безродный выскочка себя возомнил? Худо-бедно и какая-никакая, но она пока еще его княгиня!

Усевшись на кровати, Дива стыдливо прикрыла обнаженное тело покрывалом и поискала глазами сорочку. Та обнаружилась на лавке. Одевшись и собрав в узел распущенные волосы, Дива принялась умываться.

После сравнительно мирного уединения с князем она чуть воодушевилась. Все оказалось не столь безнадежно. Вчера на пиршестве к ней относились с должным уважением. А утром сам Рёрик проснулся не таким уж лютым, каким ей все время воображался. Да и это совместное их ночевание прошло значительно легче, чем предыдущее. Ей не было больно, она не плакала и даже смогла уснуть, когда он выпустил ее из объятий. Самое странное, что спала она крепко, словно на душе у нее и не было тревог. Поскорее бы уже сообщить ему про дитя! Эта новость изменит все, как утверждала Млава. Хотя слишком торопиться тоже нельзя. Как сказала ведьма, нужно улучшить подходящий миг. Ведь главное, чтоб у князя не было никаких серьезных дел, которые могли бы отвлечь его от радости.

Когда двери покоев княгини распахнулись, оказалось, что снаружи ее никто не ждет.

– Блага! – окликнула Дива няню, которая копошилась в сенях. – И где этот проходимец?

– Рано утром встал да пошел в гридницу. Верно, к своим душегубцам, – проворчала Блага.

– Я имела в виду тиуна…– Дива подавила смешок. Ну конечно, Блага не смогла скрыть истинных чувств. Не прошло и дня с тех пор, когда няня наставляла ее, Диву, как следует вести себя с князем. Но, вопреки этому, сам он был старушке не по душе. И покориться его воле Блага советовала лишь в стремлении избавить свою воспитанницу от новых злополучий.

– Кого?! – Блага не знала, кто такой тиун. Должность эта была новая, как и само слово. – Проклятые варяги! Как у себя дома…– бурчала Блага, закидывая в сундук кожаную крагу Рёрика, оставленную им на столе.

– Арви…Или как там его…– небрежно бросила Дива, будто, и вправду, не помнила имени тиуна, словно он букашка. Надо все-таки выяснить, что хотел этот старый плут. Вдруг что-то важное. – Сей нахал так нетерпеливо требовал разбудить меня. И где же он сам?

– Ушел в избы. Тьфу, в гридницу. И велел, чтоб ты пожаловала туда, как пробудишься…

– «Велел»…Какая наглость! Неужели он действительно…Да какого Велеса?! – оскорбленная Дива одернула накидку и уже развернулась с тем, чтобы удалиться в стряпную на завтрак. – Если увидишь этого побродягу, то передай ему, что княгиня бодрствует!

– Он сказал, что будет ожидать тебя, – напомнила Блага сердито .

– Бесстыжему дай волю, захочет и боле…– Дива подняла вверх указательный палец.

– Сходить и доложить твой ответ? – Блага перестала раскладывать разбросанные Рёриком вещи по местам.

– Доложи, – Дива уже собралась уйти, как вдруг ее губы тронула мстительная усмешка. – Хотя постой…Сам придет, не рассыплется…

– Но он ждет, – Благе тиун отчего-то внушал уважение. Вероятно, оттого, что он был весь такой изысканный. Его одежда имела точный по его фигуре покрой и была пошита из дорогих тканей. Поэтому няня не представляла, как можно заставлять ждать сего значительного господина.

– Вот и пусть ждет. Если столь важны его дела, то придет воззвать ко мне сызнова, – Дива все-таки ушла. Ишь, вздумал княгиню, точно девчонку, гонять по дворам да избам! Пусть знает, что теперь не получится прижать ее к стенке!

****

Прошел час или около того. Дива пребывала в стряпной в относительно ровном расположении. Раз она все еще жива и здорова, стало быть, не о чем пока беспокоиться – князь простил ее! Хотя как это?..После того, как он разрушил половину построек в хоромах и убил почти всех ее знакомых, он еще извиняющая сторона?! Отчего, вообще, ей в голову пришла такая нелепая мысль! Наверное, оттого, что историю сочиняют победители. И, как знать, может, через века все, и вправду, будут считать, что это он ее простил. Потому что он добрый и великодушный князь, а она бесполезная негодница. Если о ней, вообще, вспомнят!

Несмотря на щемящие сердце мысли, аппетит у Дивы был отменный. На столе лежали вареные яйца, хрустящий хлеб, масло, ароматный мед и сыр. Манящие яства прогоняли кручинные мысли. Она чувствовала себя победительницей в этой крохотной битве с Арви и больше не боялась его. Хотел покомандовать – не выйдет! И о чем только этот бездельник желал говорить с ней? Что бы там ни было, ее это не касается. Пусть сам варится в своем чане с нечистотами. Она больше не будет плясать под его дудку!

Дверь вдруг растворилась. Дива от неожиданности выронила из рук ложку с медом прямо на юбку.

– Проклятье, – выругалась дочь Гостомысла, недовольно вытирая тряпкой липкий мед с подола.

– Пусть княгиня не огорчается. Будем верить, что запачканная юбка – ее самое большое горе, – слова принадлежали Арви. Его высокая худощавая фигура бесшумно проплыла сквозь дверной проем. – А теперь предлагаю княгине проследовать за мной в гридницу. Есть неотложной важности дело, – учтиво, но холодно предложил тиун.

– Вот именно, – Дива смерила визитера с головы до ног нарочито насмешливым взглядом. Арви не понял, что она имеет в виду под этим «вот именно». Его левая бровь вопросительно поднялась вверх. – «Княгиня». Ты это верно заметил. Я княгиня, а ты никто! – Дива оглядела Арви с превосходством. Тот ничего не ответил, лишь его бровь изогнулась в удивлении. – Вот и знай свое место. И прежде чем врываться ко мне в светлицу с рассветом, в следующий раз сперва заблаговременно испроси позволения отвлечь меня от дел. Иначе велю спустить тебя с лестницы да гнать поганой метелкой взашей до самых ворот…Или даже лучше я…– Дива придумала еще один способ расправы, но тиун не дал ей договорить.

– Буду иметь это в виду, сиятельная княгиня, – слова Арви походили, скорее, на издевку, чем на выражение уважения. Его снисходительный взгляд это подтверждал. – А теперь соизволь уже оторваться от трапезы и следовать за мной.

– Ты забываешься…– Дива даже встала со своего места. Его наглый тон и ужимки переходят все грани! – На большее твоих дарований не хватило, как сновать туда-сюда с чужими приказами! – развопилась Дива, не встречая сопротивления. – Чумазый смерд подлого сословия! – Дива всегда быстро распоясывалась, если рядом не было кого-то опасного, кто внушал бы истинный трепет.

– Княгиня в праве сама судить о людях и событиях, – ответил Арви просто, показывая, что не станет ее переубеждать. – Однако нам следует все-таки приступить к делам. От княгини многого не потребуется…

– К делам? Да какие у тебя могут быть дела в моем княжестве, жалкий паяц?! – видя, что последние ее слова остались без ответа, Дива осмелела, приняв вежливость за слабость. – Проваливал бы ты отсель подобру-поздорову! Я сама разберусь со своими делами! Моя семья многие годы держит в руках власть! И не тебе меня учить тому, как дела мастерят! – Дива разошлась не на шутку. Но раз князь ее «простил», то можно вздохнуть свободнее и уж по меньшей мере не опасаться какого-то Арви!

– Княгиня, по большому счету, все уже сделано. Нужна лишь печать Гостомысла на некоторых письмах, а также подпись его дочери в качестве удостоверения от имени семьи прежнего князя, – невозмутимо продолжал тиун. Таким образом, длинная речь Дивы была прекращена одним предложением. Все-таки возраст и опыт искуснее юности и горячности. – Мы обыскали все что можно, но печати не нашли.

– Разумеется, ничего вы не нашли, – самодовольно хмыкнула Дива, явив таким образом собственную осведомленность о том, где нужно искать. Ага! Получил по зубам! Без нее и шага ступить не может!

На лице Дивы воссияло довольное выражение. Ключи искали – у нее оказались. Меч Словена, скорее всего, никто не искал, но и он у нее нашелся. А печать Гостомысла…Уж в поисках этой вещицы Арви с Аскринием облазили, надо думать, все полки. И вот опять неудача. А поблагодарить следует няню Благу, которая позаботилась о том, чтоб все самое ценное оказалось в сундуке дочери Гостомысла под замком.

– Я рад, что княгиня имеет представление, о чем речь…– кивнул Арви.

– Ничего я не имею, нет у меня никакой печати, – сообразила наконец Дива, что печать нужна еще больше ее каракуль.

– А знаешь, что…– Арви склонился над ухом Дивы. – Пойди и скажи это князю. Сама.

Дива тут же поменялась в лице. Кровь отхлынула от ее кожи, и она стала белее ворота сорочки. Рёрик, конечно, был с ней намедни любезен и терпелив, можно сказать, даже добр, но не настолько, чтоб принимать отказы.

– Если княгиня пожелает, я велю доставить рукописи сюда. Дабы они были удостоверены прямо здесь, не отрывая благородную руку от меда и хлеба…

Эта издевка больно уколола Диву. Неужели она настолько ограниченна, что не сумеет понять суть написанного или не захочет в силу того, что у нее есть мед!

– Что у тебя там? Долговые купцам? – Дива властным жестом указала перстом на стол. Этот бесстыжий наглец никак не уймется. Надо быстрее все подписать. Так он скорее оставит ее в покое. А потом, после обеда, она придумает, как от него избавиться! Самое подходящее – послать на корм свинкам. Но, видимо, придется избрать менее суровый способ, допустим, спровадить обратно к бабке под каким-нибудь предлогом. Может быть, князь будет рад новости о ребенке и выполнит просьбу своей княгини. – Давай сюда свои…

– Долговые? Нет, на оплату накопленных обязательств перед купцами у княгини нет средств. Хотя княжеский дом, и правда, задолжал уже изрядно. За многие годы. К разговору о казне мы вернемся позже.

– Так что там? – раздраженно цыкнула Дива. То, что ее отец привык жить на широкую ногу, известно. Гостомысл был мудр и не спешил с выплатами. Однажды он поделился своими взглядами на сей вопрос: «Авось платить не придется. Мало ли что еще может сделаться!». Дива вздохнула, отмахнувшись от налетевшего воспоминания. Вот и не пришлось ему платить, теперь на ней все повисло. Не зря Разумным прозвали…– Так что там? Давай уже…

– Всего лишь письма соседям и некоторым подданным князя, повествующие об изменениях, произошедших, собственно, в самом Новгороде, – прозрачные глаза тиуна следили за собеседницей, будто подначивая ее своим спокойствием на новый выпад.

– Но я не измышляла никаких посланий…– наивно возразила Дива.

– Княгиня до чрезвычайности проницательна, – бросил Арви глумливо. – Тем не менее письма готовы. И княгиня либо подписывает их прямо здесь…Либо, если будет угодно вникнуть в содержание, я буду ожидать княгиню в гриднице…– и увидев, что она собирается возразить, Арви опередил ее, – княгиня подпишет письма. И пусть не забудет прихватить с собой печать отца. Так велел князь, – последнее утверждение прозвучало грозно и неминуемо.

Тиун бесцеремонно хлопнул дверью, удаляясь из кухни, где осталась огорошенная Дива и три притихшие за печками поварихи. Одно упоминание о князе сковало ее волю. Дар речи исчез. «Может быть, он вообще ничего не повелевал?!», – смутно шевельнулось в ее голове. Еще недавно она была полна сил, а уже сейчас сникла, окунувшись в омут опасений. И что это ей вздумалось веселиться поутру? Неужто она позабыла о горе, что постигло ее дом? Нет, она не выпускала этого из памяти ни на миг, но пыталась обмануть себя. Обрести важные цели, построить свой новый мир на останках старого, убедить себя в том, что все не так плохо, как есть на самом деле.

Лишенная сил после упоминания о Рёрике, Дива поплелась в гридницу, где Арви занимался делами княжества. Дива ступала медленно и тяжело, будто ноги ее были из камня. Вдруг она словно увидела себя со стороны – понуренные плечи, потухшие глаза – уж не этими ли орудиями она собирается упрочить свое положение?

Вздохнув, Дива выпрямилась. Осанка теперь ровна, голова гордо приподнята, взгляд решителен. Хотя в душе по-прежнему таится слабость. Придется идти к Арви и больше не плести эту чушь про то, что он никто. Поскольку нынче этот негодяй, пожалуй, могущественнее, чем она. Тиун видите ли. Да что тиун! Любой бездомный оборванец более могуч, ведь он не заложник, вынужденный с улыбкой пресмыкаться пред врагами.

****

Дива сидела напротив тиуна и ждала, пока он подготовит письмена. В ее голове роились мысли. Да, зря она вспылила. Ее длинный язык куда более скор, чем ее ум. Будь она сдержанней, этот старый хитрый змий Арви был бы теперича ее союзником. А так он станет ненавидеть ее до тех пор, покамест не сойдет в загробный мир. Ах, батюшка, как не хватает батюшки…Он бы все уладил одним лишь взмахом княжеской длани. А нынче ей, Диве, придется выкарабкиваться самой. Одно уже ясно – надо сдерживаться в дальнейшем и больше ни с кем не ссориться…

– Княгиня должна в каждом письме употребить привычное и закрепившиеся обращение к чтецу или каким-то иным образом указать на то, что письмо написано от семьи Гостомысла…К примеру, здесь…– Арви указал на образец, уже кем-то редактированный, вероятно, Аскринием. – Здесь сказано: «Верный друг, разделивший с нами радость похода к дальним берегам Царьграда…». А здесь чуть иначе, но тоже удачно: «Мы давно полагали породниться с хозяином Белого озера…», – тиун разложил перед Дивой письма. – Печать у княгини при себе? Она нужна мне…– напомнил Арви.

– Я желаю для начала ознакомиться с посланиями, которые ты собрался рассылать от моего имени, – сообщила Дива с деловым видом.

– От имени княгини – сегодня…А завтра послания будут отправляться от имени князя, – укусил Арви, давая понять, что на деле у нее уже нет полномочий. А скоро не будет даже видимости, так как все права она передаст супругу, представив его князем новгородским.

– А если я не захочу ничего писать? – возразила Дива, скорее, по привычке спорить где надо и где не надо, нежели собираясь вновь брыкаться. Даже ей было понятно, что сопротивляться бесполезно.

– Дражайшая княгиня должна поучаствовать. Для нее – это возможность сохранить и имя, и благополучие. Иначе как бы чего не стряслось…– зашипел Арви. Его зеленые глаза с издевкой смотрели на недоумевающую Диву. – Мир полон случайностей. И в печальном случае правитель сможет выбрать себе новую жену. Уже необязательно из княжеского рода, – погрозил Арви. – Приступай уже к посланиям для друзей Гостомысла. И печать отдай.

– Да как ты смеешь мне грозить, прохиндей? – взбеленилась Дива. Этот наглец кого угодно выведет из себя своим приказным тоном!

– Печать на стол, – голос Арви прозвучал столь строго, что Дива даже стушевалась. Мало ли его угрозы подкреплены княжеским дозволением!

– Подавись, пролаза, – Дива шмякнула на стол печать, про себя осознавая, что задирать его бесполезно. Подписать ей придется, как и отдать печать Гостомысла. Однако надо сохранить хотя бы внешнее достоинство и изобразить, что сия ноша для нее нежеланна. И она с радостью взвалит бремя забот на князя! Не ей же управлять княжеством, в конце концов! – А знаешь, что…Я ведь не против. И даже более того…Буду счастлива, если за управление землями возьмется наш мудрый правитель. Ибо из него получится великодушный отец для всего княжества. Я, признаться, и сама не раз подумывала об этом…Но считала не совсем уместным после всего…– не сдержалась Дива.

– И здесь, – вполголоса добавил Арви, стараясь получить необходимые каляки, не прерывая ее речи. Он уже понял, что заткнуть ее проще простого. Главное, нужно быть готовым, что она в любом случае станет препираться какое-то время, о чем бы ни шла речь. Видно, такая натура – несогласная и вечно протестующая.

– Да и не женское это занятие, – Дива продолжала выписывать длинные имена с упоминанием всех значимых титулов и закрепившихся обращений, одновременно понимая, что ее слова к Арви лишь пустой звук. – А дело это серьезное, требующее ясности ума и духовных сил. Моя же обязанность – помогать князю в его нелегких страдах. – Дива лишь бегло просматривала текст. Да и что там смотреть? Приветствия, рассуждения, заверения в дружбе… Все от лица князя. И ее имя также упоминается. Это хорошо… Значит, она все же не последняя фигура в княжестве. А это что?!

Диву совершенно выбил из колеи абзац, начинающийся со слов: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет…». Это предвещало нечто вопиющее. Она глотала целые строки лишь бы быстрее добраться до сути. И вскоре обнаружила главное зерно рассуждений. «Вот оно, что…Призвали мы его, значит…Сами! Славного князя Рюрика…Потомка древних ругов…Прийти на помощь, «княжить и владеть нами»…Призвали потому, что сами не в силах порядок навести на собственных землях! А он, стало быть, может!