Город тысячи зеркал – 1. Селена

– Я вообще-то не с тобой разговариваю, – Гриф ухмыльнулся еще шире и посмотрел прямо на ткота. – Я разговариваю с твоим ткотом.

Ткот икнул, причем так громко, что ему вроде бы даже эхо ответило. Элемрос подавился слюной от неожиданности и неэлегантно вытаращил глаза.

– Вы видите ткота? – спросил он у Белого Грифа, немного придя в себя.

– Разумеется, – кивнул Гриф, а вслед за ним кивнула и Мелли, – ко мне ведь тоже когда-то приходил такой.

– Ого, – ткот медленно подошел к нему и посмотрел снизу вверх. – Впервые в жизни разговариваю с отказавшимся.

Гриф слабо улыбнулся.

– Термин не совсем точный, – дружелюбно и вместе с тем несколько грустно сказал Гриф. – Поневоле отказавшийся – так будет точнее.

– Как можно отказаться поневоле? – ткот нахмурился. – Что-то я не пойму.

– Очевидно ты еще не знаешь, куда попал, – еще более грустно сказала Мелли. – Что там за окном ты видишь?

Ткот повернул голову и хмыкнул.

– Луну, что ли? Эка невидаль. Во всех обитаемых мирах есть луна.

– Именно, – кивнул Гриф. – Вот только такой, как здесь, нет больше нигде.

– И что в ней такого уж особ… – раздраженно начал ткот и внезапно умолк.

И тут перепуганный Элемрос впервые в жизни увидел бледнеющего кота. Сначала побелел его нос и глаза увеличились раза в два. Потом внутренняя поверхность его ушей приобрела пепельный оттенок. Ну а в довершение Элемросу на мгновение показалось, что даже рыжая шерсть как-то поблекла.

Ткот плюхнулся на хвост и замер.

– Да что случилось? – воскликнул Элемрос, опускаясь на пол рядом с ткотом и осторожно прикасаясь к его голове. – Объясните мне уже.

– Селена, – прошептал ткот сдавленным голосом, глядя сумасшедшими от испуга глазами на Грифа, – хочешь сказать, что это Селена?

– Мы в мире Элоады, – тихо и сочувственно сказала Мелли, – мире, который освещается единственной и уникальной в своем роде луной – Селеной.

– И что? – недоуменно спросил Элемрос. – Что в этом ужасного?

Гриф отвернулся, словно ему внезапно стало больно. Мелли выглядела немногим лучше.

– Это – страшилка из наших сказок, – совершенно мертвым голосом сказал ткот. – Мир Селены, мир из которого не возвращаются. Ткоты входят в портал и больше их никто не видит, так как они попали в Элоаду… Это пугалка для молодых и неумных ткотов… детская глупая выдумка для маленьких бастерий.

– Теперь ты понял, почему тропа не открылась? – тихо спросил Гриф.

Ткот не пошевелился и не произнес ни звука.

– Мир Селены, – сказал Гриф, глядя на ошеломленного Элемроса, – это единственный в своем роде обитаемый мир. Мир легендарный и удивительный. И стал он таким по одной единственной причине…

– Это мир, в котором совершенно нет магии, – тихо сказала Мелли. – Именно поэтому никакие магические предметы здесь не работают, как компьютеры в мире без электричества.

– Это значит, – с трудом произнес ткот, – что я застрял здесь. Застрял навеки.

Глава восьмая

Иногда состояние полного отупения – единственно возможное при сложившихся обстоятельствах. Значит состояние, в котором пребывал в тот момент Элемрос, было самым что ни на есть подходящим. Отупел он не в клиническом смысле, конечно, просто впал в то равнодушное и беспросветно бесчувственное оцепенение, которое возникает тогда, когда человек оказывается перегружен всякого рода событиями. Элемрос сидел вместе с Грифом и ткотом в комнате, как он понял, видеонаблюдения и пил чай с шоколадными кексиками, которые принесла Мелли. Сама она сказала, что еще никогда не бывала в музее ночью, а потому не собирается упускать возможность полюбоваться шедеврами в такой необычной обстановке. После чего она ушла, оставив трех мужчин…ну ладно, одного мужчину, ткота и отупевшего подростка поговорить.

Стена напротив них была полностью завешена мониторами, на которых можно было рассмотреть разные куски залов музея. Сюда поступала картинка с камер, висящих по углам в каждом помещении, на одной из них, кстати, Мелли стояла, заложив руки за спину перед репродукцией какой-то картины.

«Это мы собирались открывать портал, – смущенно подумал Элемрос, – с направленными на нас со всех сторон объективами. Идиоты.»

– Маловато тут охраны, – Элемрос расслышал свой собственный голос, глухой, словно доносящийся из тумана и подивился где-то в глубине сознания, зачем он вообще это сказал.

– Охрана в другом офисе, – благодушно сказал Гриф, подливая ему чаю. – Историческое общество не разрешило перестраивать внутренние помещения музея, поэтому вся королевская рать сидит… впрочем, не имею права говорить, безопасность, знаете ли. Так что я тут вроде как дополнительная система безопасности. Слежу за обстановкой и, если что, нажимаю вот эту кнопку для вызова охраны… За все те годы, что я тут сижу, не пришлось, нажимать ни разу. К счастью.

– Скучно, наверное, – машинально пробормотал Элемрос, проглатывая очередную порцию довольно-таки вкусного чая. От изумительного цветочного аромата постепенно мысли приходили в порядок и неприятное оцепенение потихоньку спадало.

– Я не жалуюсь, – улыбнулся Гриф. – Если охране нечего делать, то это идеальная ситуация.

Он посмотрел на мониторы и покачал головой.

– Совершенно бессистемное расположение, – ворчливо сказал Гриф. – Но со временем глаз привыкает и начинаешь различать даже малейшее движение на любом из мониторов… но не будем о работе, вернемся к насущным проблемам, если мой чай уже немного привел тебя в чувство, конечно.

– Проблемы, это из области решаемого, – сумрачно сказал ткот, который, кстати, выглядел, в отличии от Элемроса, именно что клинически больным. Что не мешало ему уплетать уже второй кекс.

– Шоколад люблю, – пробурчал ткот в ответ на недоуменный взгляд Элемроса. – Не могу отказаться от чего-нибудь шоколадного даже после конца света.

– Ну не все так уж плохо, – улыбнулся Гриф, отхлебывай чай из кружки с легкомысленными голубенькими цветочками на боку. – Даже в мире без магии все еще остается надежда на чудеса. Тем более, что одно чудо уже произошло.

– Какое же? – скептически хмыкнул ткот.

– Твое появление, – спокойно сказал Гриф. – Более того, я прямо-таки не могу поверить, что объявился ты, можно сказать, прямо у нас на пороге.

– Ткот здесь, это верно, – пожал плечами Элемрос, – только вот магию он с собой не принес, так что не вижу, как его присутствие позволит… как это вы сказали, включить компьютер без электричества.

– Как называется место, где расположен город тысячи зеркал? – вместо ответа спросил Гриф ткота.

– Ваа Лимор, разумеется, – пожал плечами ткот, по всей видимости пытавшийся, что называется, заесть горе. В смысле третий кекс уже подходил к концу.

Гриф выразительно посмотрел на Элемроса. Тот все еще подтормаживал, но через пару секунд до него дошло.

– Вышивка на спинке кресла, – прищурившись сказал он. – Так Мелли называла пейзаж… озеро Лимор в долине Ваа… подождите, но это значит… Мелли не призванная, она уже бывала там? Или даже родом оттуда?

– Не стоит торопиться с выводами, друг мой. – Гриф предостерегающе поднял руку. – Она могла просто изобразить то, как, по ее мнению, выглядят те места, о которых она слышала.

– В общем еще один застрявший в этом чертовом мире, – поморщился ткот. – Ну и что? Чем это нам поможет?

– ЭТО, конечно не поможет, – сказал Гриф, как показалось Элемросу немного раздраженно, – а вот знания Мелли, переданные сыну Марии и Александра Стефано помогут и еще как.

Ткот и Гриф одновременно уставились на Элемроса. И это было очень тревожаще неприятно.

– При чем тут я и мои родители? – осторожно спросил Элемрос.

– Время сейчас слишком позднее для такого разговора, – улыбнулся Гриф, ставя чашку с недопитым чаем на стол. – Поговорим завтра, конечно, если тебя не затруднит заглянуть к Мелли часов этак в пять вечера. Там все и обсудим. Чай мой может и годится для того, чтобы немного привести мысли в порядок, но хороший сон он не заменит точно.

– Согласен, – пробурчал ткот, слизывая крошки кекса с лапы. – Утро вечера мудренее. Хочется забыться хоть на несколько часов.

– Значит, договорились?

– Хорошо, – сказал Элемрос. – Отпрошусь у сестры и поговорим.

Он немного помедлил, а потом спросил, внимательно глядя на Грифа:

– То есть, Мелли такой же призванный, как и вы? Не сумевший пройти через портал, я правильно понял?

– Именно, – вздохнул Гриф, – но может быть с вашей помощью мы сможем все-таки увидеть город тысячи зеркал.

– Ну да, – пробормотал Элемрос. – Тогда до завтра.

– А я пока устрою небольшой технический сбой, – Гриф подмигнул ему. – Сотру записи с камер, чтобы если вдруг кто их посмотрит, не задался вопросом, а что ты, собственно, тут делал.

Элемрос серьезно кивнул и, отказавшись от предложения проводить, вместе с ткотом спустился по лестнице. Минуту спустя они уже были около запасного выхода.

– Может и правда надежда есть, – задумчиво сказал ткот, глядя куда-то в сторону.

– Не знаю насчет надежды, – спокойно сказал Элемрос, – а вот подозрения у меня однозначно есть.

– О чем это ты? – недоуменно спросил ткот.

– Взгляни сюда.

Осторожно оглянувшись, нет ли где в углу камеры, Элемрос вытащил из кармана мобильник и нашел нужное фото.

– Я его сделал в комнате Мелли. Вот та самая вышивка на кресле.

Ткот еле заметно вздрогнул, после чего уставился на Элемроса широко раскрытыми глазами.

– Поразительная точность, – прошептал он. – Я как будто в окно смотрю.

– Вот и я о том же, – наморщил лоб Элемрос. – И говори тише, где есть камеры, есть и микрофоны. Врет нам Гриф или чего-то недоговаривает. А может и сам не в курсе, кто такая Мелли.

– С чего такое предположение? – подозрительно спросил ткот. – Я ничего такого не заметил.

– По словам Грифа, – пояснил Элемрос, – они с Мелли застряли здесь и не смогли попасть в город тысячи зеркал… Положим названия и как там что выглядит в этой самой долине Ваа Мелли и могла узнать от своего ткота, например, или Гриф услышал от своего и рассказал ей, но тогда откуда такая точность? Откуда она на сто процентов знает, как выглядит озеро Лимор в долине Ваа?

Ткот присвистнул. Элемрос даже не предполагал, что он на это способен.

– А ведь и верно, – возбужденно сказал ткот, на сей раз существенно понизив голос. – Значит, по крайней мере Мелли…

– Уже бывала там, – закончил Элемрос и выразительно посмотрел на ткота. – Бывала и вернулась сюда из того места, которое, по твоим словам, рай на земле.

– Но если она уже проделывала такое путешествие, – ткот забегал перед дверью, – то почему не может вернуться? И зачем Гриф пудрит нам мозги?

– Завтра попытаемся разузнать, – подытожил Элемрос, распахивая дверь пожарного выхода. В лицо ему мягким кулаком ударил ветерок с запахом цветов и соленым привкусом ночного моря. – Только примем меры предосторожности, а то иногда самыми опасными людьми на свете оказываются те, кто такими совершенно не выглядят.

Глава девятая

Непосильной задачей казалась той ночью для ткота и Элемроса такая простая вещь, как заснуть. Начнем с того, что незаметно для Марты вернуться из музея и пробраться к себе в комнату оказалось не так просто. У ткота, самой собой, не возникло трудностей с взбиранием на второй этаж, а вот Элемросу пришлось карабкаться по садовой лестнице. Худо-бедно справившись с этой задачей, он махнул рукой на умывание и переодевание, а просто запрыгнул в кровать и уставился в потолок, ну а ткот устроился у него на животе, свернувшись калачиком.

– Расскажи мне о мире Селены, – попросил Элемрос, поняв, что уснуть все-таки никак не удается. – По твоим словам я понял, что это что-то вроде страшилки. Самое то на ночь глядя.

– Все шутишь, – проворчал ткот. – Ладно, наверное, тебе будет полезно узнать, о чем речь. Правда рассказчик из меня не ахти, предупреждаю заранее. И все то, что я тебе расскажу – это не исторические хроники, а больше легенды.

Он немного помолчал, собираясь с мыслями, а потом рассказал вот что:

– Не знаю, как магия связана со звездным светом, насколько мне известно, этого вообще толком никто не знает, но факт есть факт: любой обитаемый мир обладает магической энергией. Одним словом, если свет звезды достаточно силен, чтобы на планете, вращающейся вокруг нее, зародилась жизнь, в этом мире обязательно появятся все волшебные атрибуты – маги и колдуны, алхимики, говорящие животные и так далее. Проявлений магической энергии бесконечно много, есть даже такой закон, не помню кем сформулированный: «Звездный свет распространяется бесконечно, в бесконечном множестве направлений.» Ну не будем лезть в дебри. Долгое время считалось, что раз уж мир обитаем, то и магия в нем есть, но однажды раса межзвездных путешественников, были такие чудики на заре времен, которые предпочитали путешествовать между мирами на кораблях, медленно и вдумчиво, не пользуясь порталами, в общем они наткнулись на самый что ни на есть обитаемый мир, в котором совершенно не было магии. Они были настолько шокированы этим открытием, настолько потрясены тем, какую тяжелую жизнь вынуждены вести люди, не имеющие возможности использовать магию для развития цивилизации, что решили им помочь. На Селене – спутнике Элоады, как они назвали эту планету, они построили уникальный прибор. Это устройство концентрировало магическую энергию и посылало ее на планету в виде импульса, который потом через построенные на планете гигантские пирамидальные ретрансляторы распространялся по всей земной поверхности.

– Подожди, – прервал его Элемрос, – то есть те пирамиды, что встречаются по всей земле…

– Ну да, – кивнул ткот. – Это, вроде как много лампочек на одной люстре. Стоит щелкнуть выключателем, ток пробегает по всей сети и доставляет магический, так сказать, свет во все точки мира. В общем вииманы, так звали этих межзвездных скитальцев, сделали так, что мир без магии стал миром с магией. Прогресс пошел семимильными шагами, люди стали возводить огромные здания в совершенно недоступных местах, орошать пустыни, основывать города, лечить болезни, до этого неизлечимые… в общем, начали строить цивилизацию так, как и обычный магический мир. Вииманы обучали самых способных ну и сами помогали, чем могли. Кое-какие из их построек, как я понял, лазая по интернету, стоят до сих пор. Космодром в Баальбеке для вииманских кораблей видал?

– И что же случилось? – спросил Элемрос. – Как сказка получила страшный конец?

– И опять-таки никто толком не знает, – нехотя сказал ткот, – по предположениям, случилась какая-то катастрофа. Сеть пирамидальных ретрансляторов перестала работать. По одной из версий анкерная пирамида – то есть пирамида, которая принимала магический импульс с Селены и передавала его по всей сети, была уничтожена. Неизвестно кем, неизвестно как, точно так же, как и неизвестно, почему вииманы не построили ее заново. И почему исчезли без следа. Даже имя их оказалось забыто.

– Скорее поменяло смысл, – пробормотал Элемрос.

– Что, что? – переспросил ткот.

– Неважно… Так что было дальше?

– Постепенно люди почти забыли о магии, она осталась только в преданиях и мифах. Цивилизация пришла сначала в упадок, а потом снова начала постепенный путь к прогрессу, но уже без волшебства. Так сказочный мир стал таким, каким и был изначально, самым обычным.

– Почему же ткоты все еще попадают в него? – недоуменно спросил Элемрос.

– Попадали раньше, если верить легендам. В те времена, когда на земле существовала магия, вероятно и фатумлиморы появлялись тут, как и в любом другом магическом мире, – вздохнул ткот. – По легендам они рождаются в Ваа Лиморе, на дне озера Лимор в долине Ваа. После этого они исчезают там и появляются в любой точке обитаемой вселенной, чтобы попасть в руки тех, кому суждено прийти в город тысячи зеркал… Но не мне тебе рассказывать об этом, это задача фатум-лордов. Если мы когда-нибудь выберемся отсюда, это их право и привилегия рассказать тебе о камнях судьбы… Если мы когда-нибудь выберемся из моего детского кошмара. Может даже удастся узнать, каким образом в мире без магии фатумлимор послал сигнал, на который я откликнулся.

– Всякий раз после разговора с тобой, – проворчал Элемрос, – вопросов возникает больше, чем ответов…

Ткот промолчал. Элемрос незаметно вздохнул и осторожно положил руку ткоту на голову.

– Спасибо, – сдавленным голосом сказал ткот, – когда мир рушится, дружеская рука на голове весьма кстати.

– Я верну тебя домой, – ровным голосом сказал Элемрос. – Обещаю.

Ткот сглотнул и явно собирался что-то сказать, но Элемрос его опередил

– Слушай, ты когда попал в наш мир, как сразу не понял, что это мир без магии, – голос Элемроса звучал сонно, так как молодой организм все-таки требовал свое законное право на ночное забвение.

– Во вселенной бесконечное множество миров, – хмыкнул ткот. – Во многих магия и технология существуют параллельно и не всегда дружно. В некоторых волшебный мир в своеобразном подполье и скрывается от мира обыденного, я подумал и этот такой же. Тем более тогда, когда ты так относительно спокойно отреагировал на мое появление. У тебя крепкие нервы… и потому…

Ткот собрался с духом и быстро заговорил, сбивчиво и поспешно, словно стараясь выговориться, прежде чем его решимость пропадет:

– Я сказал тебе, что до церемонии отражения 10 дней и нам надо успеть вовремя попасть в город тысячи зеркал. Я солгал, как ты догадался, но потом солгал еще раз, теперь уже о причинах своей первой лжи. Стыдно, но… вот так… Дело не в том, чтобы успеть на церемонию, в нормальных условиях я могу открыть тропу так, чтобы оказаться в Ваа Лимор всего через мгновение после того, как оттуда ушел… не могу оказаться ДО этого момента, иначе, получится, что я никуда и не переходил, что невозможно… я не об этом… И я уже говорил почти все из этого… В общем, когда призванный получает фатумлимор, это знак судьбы, знак того, что он принадлежит уже не этому миру, а другому. Словно… словно ты поезд, который поставили на построенные для него рельсы. И если ты вдруг не попадешь в город тысячи зеркал… это все равно как поезд сойдет с рельс… на полном ходу… Вот почему нам лучше как можно скорее…

Ткот осекся, так как понял, что Элемрос уже спит. Достаточно было прикинуть, когда же его перестали гладить и ткот понял, что Элемрос заснул сразу же после слов «у тебя крепкие нервы» и ничего не слышал о пугающей перспективе надвигающейся катастрофы.

– Может оно и к лучшему. – прошептал ткот и закрыл глаза, намереваясь не спать до самого утра.

Заснул он через три минуты.

Тем временем Мелли и Гриф сидели в комнате видеонаблюдения и молча смотрели в разные стороны. Тихо жужжал компьютер под столом, на мониторах застыли сонные и пыльные помещения музея, а невесть как залетевшая сюда бабочка плясала под потолком, отбрасывая причудливые тени.

– Все-таки неприятно совершать поступки, смысла которых не понимаешь, – негромко сказал Гриф. – Тем более, когда эти поступки связаны с обманом подростка.

– Он смышленый мальчик и поймет, что ты водишь его за нос, – спокойно сказала Мелли по-прежнему глядя в сторону.

– Если вранье заведомо обречено на разоблачение, то какой в нем смысл? – устало потирая переносицу спросил Гриф.

Мелли задумчиво побарабанила пальцами по столу.

– Это первый шаг к доверию, – пояснила она.

– Ложь? – Гриф приподнял брови.

– Не ложь, а ее разоблачение, – пожала плечами Мелли. – Если кто-то тебе врет, ты начинаешь его подозревать. И если в этот самый момент лжец сознается в своей лжи и просит прощения, ты не только прощаешь его, но и начинаешь невольно чувствовать вину перед ним за свои подозрения.

– И это связывает вас еще сильнее, – грустно прошептал Гриф.

– Именно… и не смотри на меня так, думаешь мне самой нравится манипулировать мальчиком? Но он должен нам доверять. Доверять безоговорочно и добиться такого уровня доверия за то короткое время, что у нас есть, по-другому не получится.

Мелли подняла глаза на мелькающую вокруг лампы бабочки и добавила:

– По оценкам ордена хрустального лотоса, он должен будет поступить правильно в ситуации, в которой 99 из ста ошибутся. И если мы не направим его… ты знаешь, что будет… какова цена.

Гриф закрыл глаза, словно внезапно ему стало очень больно и не произнес больше ни слова.

– Очень надеюсь, что они не ошиблись на его счет, – прошептала Мелли, неподвижно глядя в никуда широко раскрытыми глазами. – Рыцари ордена хрустального лотоса никогда не ошибаются, я выросла с этим убеждением, но если и есть во вселенной мир, созданный для сомнений, то мы сейчас живем именно в нем.