Авантюрист. Калифорния

Но это точно не дело ближайших шести месяцев. Сейчас, кроме вакцинации всех и вся от оспы, профилактики кори, ещё кое-что нам нужно как можно скорее.

Возвести два хотя бы деревянных форта, один на северном берегу, а другой – на южном берегу пролива. В качестве вооружения возьмём пушки с «Флориды», которую мы решили использовать как плавучий склад.

Эти форты должны обеспечить достаточно надёжную защиту залива от прорыва нежелательных гостей. Маловероятное, но всё-таки возможное событие, и мы должны быть к нему готовы. Фултон вернулся к демонтажу машины, и скоро у нас должна была появиться лесопилка. С её помощью строительство пойдёт быстрее.

К сожалению, этим планам было не суждено сбыться в намеченные сроки. Через три дня после ухода флейта, а именно седьмого июня тысяча восемьсот шестого года, у нас началась эпидемия кори. И одной из первых заболевших стала моя жена, Мария Мануэла.

Глава 3

Двадцать первое июня тысяча восемьсот шестого года, Миссия Долорес, Верхняя Калифорния

– Доброе утро, дорогая.

– Доброе утро, ты опять всю ночь не спал?

– Что делать, больных много, а врачей всего трое. Ночью была моя смена.

– Ещё и я тебя подвела.

– Чем же?

– Заболела.

– Не говори глупости. В этом нет твоей вины. Корью очень легко заразиться. А теперь пей, – я взял только что принесённый кувшин с отваром и налил целую кружку.

– Не хочу, надоел он мне, – Мария нарочито надула губки, получилось забавно, но мне было не до смеха.

– Вот сейчас ты меня подводишь. Пей давай. Я уже говорил, сейчас тебе надо пить не меньше галлона жидкости, а лучше даже больше.

– А почему нельзя просто воды?

– И это я уже говорил. Это отвар из трав, который помогает тебе справиться с болезнью. Он не устраняет причину, но помогает бороться с симптомами.

– Эх, ну хорошо, давай сюда.

Не знаю, что там может не нравиться, вкус и запах вполне себе ничего, но у каждого свои предпочтения.

Мария Мануэла выпила большую кружку отвара, и я подал ей тарелку с завтраком. Аппетит у неё появился, это хорошо, совсем скоро она поправится.

– Ты сейчас пойдёшь отдыхать? – спросила она, прежде чем приняться за еду.

– Конечно, я же не железный, – соврал я жене. Нет у меня времени для отдыха, совсем нет. Жизни сотен людей от меня зависят.

* * *

Мэтр Абенамар, на наше счастье, переболел этой гадостью в детстве, как и я, и имел иммунитет. Он приступил к выполнению моей просьбы и тут же выявил второй случай кори. Мэтр думал, что это первый, но когда пришёл с этой новостью ко мне, то узнал, что это уже второй больной. Первым была Мария Мануэла.

Она проснулась посреди ночи от жара, и нет бы сразу разбудить меня! Но она решила подождать утра, «ведь ты так устаёшь, и я решила тебя не будить», зла не хватает! Странный и глупый поступок умной женщины, надеюсь, что в будущем этого больше не повторится.

Так или иначе, когда я проснулся, Мария сообщила, что у неё температура. Я ещё раз померил – да, почти тридцать восемь.

– Открой рот, – так и есть, пятна Бельского-Филатова-Коплика, хорошо различимые и не оставляющие сомнений. – Ты заразилась корью. Немедленно в постель, теперь тебе нельзя с людьми контактировать, по меньшей мере две недели.

– Что теперь будет?

– К сожалению, прямо сейчас у меня нет лекарства. Та сыворотка, которой я пользовался на английском судне, изготавливается из крови заболевших, но уже выздоравливающих людей, – сказал я, имея в виду своё подобие сыворотки Дегквица. – Поэтому выходит, что скорее я буду брать кровь у тебя, чтобы помочь другим. Как бы ужасно это ни звучало, но это так. Других лекарств нет, но симптомы я постараюсь облегчить, ты только лежи.

Как только стало известно о первых случаях кори, я тут же запретил любые контакты с местными. Скорее всего, было уже поздно, кто-то из моих людей точно заразил жителей Миссии Долорес, но это всё равно поможет в борьбе с распространением инфекции. Затем мы организовали карантин, изолировали больных и стали ждать обнаружения новых случаев.

Которые постоянно выявлялись, и к концу третьего дня у нас на карантине находилось почти пятьдесят человек, а ещё через два дня – четыреста. На этом, впрочем, распространение инфекции остановилось, сработали вовремя организованные карантинные мероприятия.

Конечно, ни о какой работе по плану говорить не приходилось, сначала надо справиться с эпидемией, а потом уже строить, развивать и создавать.

Чем еще, помимо сыворотки, можно помочь больным корью сейчас, когда нет ибупрофена, парацетамола, аспирина и прочих достижений цивилизации? Только одной вещью, вернее двумя, но они связаны.

Обильное тёплое питьё, притом не просто питьё, а отвар растений, содержащих салицилаты, плюс отвар цитрусовых. Второе мы изготовили очень быстро, в Миссии Долорес были хорошие фруктовые сады. С моря дул достаточно сильный ветер, и для защиты от него построили стены, за которыми росли и апельсины, и лимоны, то что нужно сейчас.

Да, с цитрусовыми проблем не было, а вот с природными заменителями аспирина пришлось повозиться, прежде чем их изготовить. Я вообще сначала сомневался, что удастся хоть что-то сделать, но природа Калифорнии мне очень сильно помогла.

Отвар у нас получился трёхкомпонентный: кора калифорнийского родственника осины, местная ромашка и побеги салмонберри – ягодного кустарника из того же семейства, что и обычная малина. Это варево мы готовили буквально тысячами литров каждый день, пока шла эпидемия. Пришлось организовывать целые заготовительные экспедиции по местным лесам, чтобы обеспечить нужное количество ингредиентов.

Мария Мануэла болела очень тяжело, пару дней температура держалась больше тридцати девяти градусов. И как бы мне ни хотелось, я не мог всё время находиться у её постели, слишком много людей нуждались в помощи, поэтому спал я по два-три часа в день. Впрочем, Мария поборола болезнь и пошла на поправку. И стала капризничать. Но это очень хорошо, значит, всё в порядке.

Мы справились, вспышка эпидемии была потушена, карантин и сыворотка Дегквица сработали великолепно. Правда, не обошлось и без потерь: два взрослых и один ребёнок – вот какую цену мы заплатили. Вполне в пределах статистики двадцать первого века и фантастически мало для века девятнадцатого, где от этой напасти люди гибли тысячами.

Особенно большие потери от эпидемий кори несли индейцы, не имевшие никакого представления о том, что это такое и как с этим бороться. Да и не могли они ничего сделать, по большому счёту. Единственной действенной мерой является карантин, а его организация невозможна без государства. Которого у коренных жителей Северной Америки не было.

Вернуться к выполнению намеченных планов по строительству поселения на южном берегу пролива, рядом с Миссией Долорес, мы смогли только в начале августа.

* * *

Первое сентября тысяча восемьсот шестого года

– А неплохо работает, Роберт! – пытаясь перекричать визг циркулярных пил, сказал я Фултону.

– Да, мистер Гамильтон, производительность выросла в двенадцать раз, только успевай дерево подвозить.

– Прекрасно, просто прекрасно! Огромное вам спасибо. И зайдите ко мне вечером. Есть разговор.

Ну хоть что-то идёт по плану. Фултон, как всегда, меня радует. Он демонтировал-таки машину «Флориды» и, проведя её техобслуживание, установил на лесопилку. Теперь она работает круглые сутки и пилит, пилит, пилит.

Строительство форта на южном берегу пролива идёт полным ходом. Думаю, что к концу сентября мы закончим и сразу приступим к сооружению такого же на северном берегу.

Параллельно с этим строится и наш посёлок. В центре поставим школу, именно она станет центром притяжения всего поселения, рядом две церкви, католическая и православная для моих греков, больница и многофункциональное здание. В нём планируется мэрия, большой зал для собраний и банк. Раз уж мы в Калифорнии, то не надо забывать о наиболее ценном, с точки зрения людей этого времени, ресурсе – о золоте.

Золота тут много, и примерно понятно, где его искать. Но прежде, чем заняться его добычей, мне необходимо поставить под контроль местные испанские миссии. Вот почему мы сразу не пошли вглубь залива, а остановились тут, в Миссии Долорес.

Да, посёлок классической радиальной планировки, с чётко обозначенным центром и кварталами, составленными из двухэтажных многоквартирных домов. Удобства и кухни будут пока на улице – во дворах, если быть точнее, – но дома мы строим с расчётом их модернизации. Для руководителей посёлка строились отдельные дома, а для меня – отдельная усадьба.

Кроме того, станки нашего универсального производства уже стоят на своих местах, стены завода построены и подводится крыша, машины тоже сейчас собираются, мы привезли их из Флориды. Они намного менее мощные, чем та, которая работает на лесопилке.

Работать эти машины будут на том же топливе, которое мы используем на лесопилке и которое кидаем в топки наших пароходов. А именно – на угле, который привез мой флейт.

Да, Иван Петрович неделю как вернулся из Новоархангельска, и «Селия» была нагружена углём. Конечно, он легко догнал и обогнал «Юнону», придя на неделю раньше, и Резанову пришлось выполнить условия нашего с ним спора. Впрочем, он не шибко-то и расстроился. Все-таки цена продовольствия, которое привезла «Селия», намного превышала его расходы, связанные с углем.

Вообще, Резанов явно какие-то планы строит в отношении меня. В Россию он даже не собирается – пока, во всяком случае, – и всё время проводит то в Миссии Долорес, то возле меня или в нашем посёлке.

А я сижу над картой и думаю, что и как мне производить и где мне взять для этого ресурсы.

Первым пунктом нашей программы идёт оружие. Пушки, винтовки и пистолеты с так до сих пор и не придуманными револьверами. Для их производства нужно железо. Месторождений поблизости нет, ближайшее рядом с озером Тахо. Туда пока не попасть, да и как его найти быстро?

Но существует вариант с болотным железом. Однако есть ли оно в Калифорнии? По идее, должно быть, но тут надо уточнять у местных. Качество, если оно есть, будет так себе, абсолютно не знаю, какие из болотного железа получатся чугун и сталь, но это лучше, чем ничего.

А значит, надо договариваться с местными, чтобы они его искали и доставляли. Чем больше, тем лучше.

Вообще, железо это основное, без него в принципе ничего не произведешь, будь у тебя хоть десять заводов.

С углём вопрос решили, русские на Аляске будут нам его добывать. Плетнев уже отправился обратно, за второй партией. Угля нам нужно много.

Дальше: оружие без боеприпасов ничего не значит. Нужны патроны, снаряды и взрывчатые вещества.

Ядра будем отливать чугунные, пули стальные, свинца все равно у нас нет. И кстати, можно будет перейти на пули нормальной формы, не вечно же круглыми пользоваться. Дальность опять же повысим.

Теперь о порохе и взрывчатых веществах.

Черный порох, казалось бы, самое простое решение, но я его не хочу. Чтобы его производить, нужны сера, селитра и древесный уголь. Всё это можно найти, или в случае с древесным углем – произвести. Но если у нас будет сера и селитра, то это значит, что и серная с азотной кислотой у нас тоже будут.

А раз так, то логичнее сразу посмотреть на уровень выше и задуматься о нитроцеллюлозе, то есть о бездымном порохе.

Ведь что это такое, бездымный порох? Это одна из разновидностей нитроцеллюлозы. А для её производства нужна целлюлоза, серная и азотная кислота.

Целлюлозу мы можем уже производить, благо ничего сложного там нет. Всего лишь сварить деревянную щепу в щёлоке. Который производится из древесной же золы. Технология не то что простая. Примитивная.

Парадоксально, но получение азотной кислоты уже налажено. В Миссии Долорес я обнаружил несколько достаточно больших селитряниц. Испанцы тут делают селитру и используют её в качестве удобрений. Надо будет выяснить, какой светлой голове принадлежала эта идея, и чем-нибудь наградить этого человека.

Остается только решить вопрос с серной кислотой. Но я точно знаю, где её найти.

Во время моего последнего отпуска, закончившегося переносом сюда, я побывал в Калифорнии. Это был не первый визит в Золотой штат, но именно этот я посвятил тому, что покатался по районам, ранее охваченным золотой лихорадкой. И на одной из экскурсий мне рассказали историю, как в городке Сонома нашли «золото», которое оказалось таким бесполезным для старателей, но бесценным для меня пиритом. А пирит – не что иное как серный колчедан. Это место недалеко, буквально день пути.

Конечно, никакого города там пока нет, но я точно знаю, что сейчас там должна быть стоянка одного из местных индейский племен.

Так что, если разобраться, у меня есть всё необходимое для получения не только бездымного пороха, но и взрывчатки на его основе – например, баллистита.

Хорошие у меня всё-таки были преподаватели и в школе, и в военном училище, вложили в меня не только знания, но любовь к военной истории, в том числе к истории изобретения пороха. Без этого я бы ничего не мог сделать.

А так, надо дать определенные распоряжения моим замам, собрать команду и вперед, на поиски нужных мне минералов.

Но сначала – разговор с комендантом.

* * *

– Сеньор комендант, вы же фактически сейчас руководите местными, я имею в виду индейцев олони?

– Фактически да, почти все из живущих здесь индейцев приняли святое крещение и подчиняются руководству миссии, которое во всём прислушивается ко мне. Правда, из-за болезней и голода их численность сокращается, но что я могу с этим поделать? – Хотя бы кормить, испанский козёл, у самого амбары от зерна лопаются, а индейцы пухнут с голоду.

– Ясно, у меня к вам деловое предложение.

– Какое же?

– Видите ли, я планирую здесь организовать производство очень большого количества разнообразных товаров. Для этого мне нужны люди, которые будут на меня работать. Вот я и хочу, чтобы этими людьми стали индейцы.

– А своих вам не хватит?

– Боюсь, что нет. Да и есть много того, что мои люди просто не смогут.

– Например?

– Мне нужна железная руда. Я не знаю, есть ли тут она, но предполагаю, что должна быть. Тут же есть болота, правильно?

– Да, как не быть. По берегам реки Сан Хоакин есть болота. – Почему Сан Хоакин? А что насчёт реки Сакраменто? Ах, ну да, её, наверное, ещё не открыли. Видимо, буду первооткрывателем.

– Вот и отлично. Там и надо искать железо. А как – мой человек объяснит.

– Какой именно?

– Барри, мой камердинер. Он работал с болотной рудой в Новой Англии и знает, что к чему. Не думаю, что здесь будет как-то по-другому.

– Объяснять бесполезно, лучше будет, если он сам отправится туда и посмотрит всё на месте.

– Можно и так. Почему нет. А насчёт голода и болезней, я готов платить вам за то, чтобы вы кормили как следует моих будущих работников. С болезнями я тоже справлюсь. Вы сами видели, как мы победили эпидемию кори.

– Да, это было очень эффективно.

– Вот видите, а оспу мы вообще задавим.

– Хорошо, вы меня уговорили. Сколько вы планируете платить?

Действительно козёл. Я буду покупать у него провизию для людей, которые подчиняются ему и эту самую провизию производят. Может, ну его, устроить, что ли, тут военный переворот и объявить о независимости Калифорнии? Тем более что я в любом случае планирую подмять тут всё под себя.

Хотя нет, рано пока. Чуть попозже, когда всё завертится и, самое главное, когда меня местные полюбят. Пока же я для них никто.

Мы не стали откладывать дело в долгий ящик, комендант получил увесистый кошелёк с золотом – надеюсь, что теперь проблема голода среди местного населения будет стоять несколько менее остро. Вакцинация от оспы тоже ускорилась.

И действительно, индейское население Миссии Долорес стало питаться намного лучше, и кроме того, резко повысился мой авторитет среди них. Настолько повысился, что когда среди них вспыхнула эпидемия кори, олони беспрекословно выполняли все мои распоряжения касательно карантина и всего остального.

К концу сентября мы, наконец, достроили церковь имени святого Христофора, в которой начал служить духовник моей жены. Это очень повлияло на святых отцов из Миссии Долорес, и они всё чаще стали обращаться напрямую ко мне, минуя коменданта. Ему это очевидно не нравилось, но поделать он ничего не мог.

Вообще ему не позавидуешь. Сначала Резанов тут всё под себя подмял и крутил им как хотел. Теперь вообще я с двумя сотнями солдат. Обидно, должно быть. Но мне его обиды до лампочки. Пусть спасибо скажет за деньги и молчит в тряпочку.

В начале октября из Новоархангельска вернулся Плетнев с ещё одним грузом угля и первыми русскими переселенцами с Аляски. Это послужило знаком того, что пора мне уже отправлять экспедицию на восточный берег залива. Искать железо и место для будущего форта Росс.

Интерлюдия 1

Первое сентября тысяча восемьсот шестого года. Флорида, недалеко от Сент-Августина

– Приветствую тебя, Ахайя, вождь народа семинолов.

– Приветствую, Текумсе, вождь народа шауни. Зачем ты здесь?

– Красные мундиры воюют с синими. И нам нужно решать, что делать дальше.

– Но ты и так союзник англичан, ты уже выбрал сторону.

– Этого мало, США слишком сильны. Англичане не победят, если на их стороне будут только племена великих озёр.

* * *

После провокации, устроенной Гамильтоном на Ямайке, в британской колониальной администрации произошёл раскол. С одной стороны, там было достаточно здравомыслящих людей, которые понимали, что США непричастны к тем событиям и сейчас не время для попытки реванша за поражение двадцатилетней давности.

С другой стороны, имелись и ястребы, призывавшие к немедленному объявлению войны, морским бомбардировкам американских городов и наступлению на Вашингтон.

В итоге сначала был принят компромиссный вариант, и первого марта, одновременно с началом путешествия Гамильтона, английские эскадры, базировавшиеся на Карибских островах и в Канаде, вышли в море. Их целью было прекращение американского судоходства и установление блокады над американскими портами.

При этом к блокаде побережья США смогла приступить только канадская эскадра из четырех фрегатов. Карибская же была начисто разгромлена возле Барбадоса неизвестными кораблями американцев.

В ответ на это четырнадцатого марта президент Джефферсон на заседании конгресса объявил, что «топор английского дровосека снова занесен над древом американской свободы, и надо приложить все усилия, чтобы не дать сторонникам диктатуры победить».

Уже через неделю в сторону Йорка (Торонто), столицы британской провинции Верхняя Канада, выступил большой отряд из почти двух тысяч пехотинцев и тысячи драгунов под командованием вернувшегося на военную службу генерала Хамптона. Это были практически все наличные силы американцев на тот период. Предполагалось, что этот отряд сможет, выйдя из Нью-Йорка, обойти озеро Онтарио с севера и выйти к Йорку.

Одновременно с этим американское правительство объявило экстраординарный сбор добровольцев в бывших тринадцати колониях и в недавно присоединенной территории Луизиана. В последней формирование большого отряда было поручено губернатору, а теперь ещё и генералу Уилкинсону, заочному врагу Александра Гамильтона.

Отряд генерала Хамптона был наголову разгромлен двадцатого апреля возле городка Кингстон. При этом американцы имели численное преимущество. Им противостояли всего около двух тысяч англичан под руководством полковника Айзека Брока. Но сказалась и лучшая подготовка английских солдат, и то, что полковник Брок был лучшим военачальником, чем Хамптон.

Его полк, набранный ещё в Англии, ударил точно в центр американских позиций и опрокинул стоящую там бригаду территориальной милиции. Ополченцы не выдержали и побежали. Спустя каких-то пятнадцать минут их примеру последовали и остальные американские части.

Во время боя и последовавшего за ним преследования было убито почти полторы тысячи американцев, а тысяча взята в плен. В Нью-Йорк вернулось не более пяти сотен человек.

Больше боеспособных наличных сил у правительства США не было, оставалось ждать, пока будут сформированы новые добровольные полки и бригады.

У британцев, впрочем, дела тоже были не сильно лучше. Отряд полковника Брока, названного «Спасителем Канады», хоть и разгромил американцев, но был потрепан, и ему требовалось пополнение.

Таким образом, к первому мая противники не могли везти никаких наступательных действий и начали активные переговоры с индейцами, британцы с конфедерацией Текумсе, а американцы с «пятью цивилизованными племенами».

Британцы могли сказать, что у них всё получилось. Текумсе с ходу принял их предложение, и его воины, коих поначалу было не очень много, всего около трех тысяч, принялись нападать на американских колонистов на территории Иллинойса и Мичигана. Не то чтобы этот индейский вождь был большим поклонником британской колониальной империи, вовсе нет, просто Текумсе справедливо считал британцев меньшим злом по сравнению с США.

А вот у американцев дело с коренными жителями континента не заладилось. У них был преданный сторонник среди индейцев, вождь племени чокто Пуштамаха, он выступал за всемерную поддержку Вашингтона. Но неожиданно для себя Пуштамаха обнаружил, что семинолы, а вслед за ними и крики с чероки заявили о своём нейтралитете.

Всё лето обе стороны судорожно наращивали свои силы, американцы довели численность армии до десяти тысяч, а англичане до пяти. Конгресс утвердил командующего армией, им стал вновь возобновивший службу генерал Халл, и американцы уже собрались снова выступить на Йорк, но пришла шокирующая новость.

Текумсе взял Детройт. А вслед за ним и ещё несколько фортов, что лишило противника контроля над западными озерами.

Наступление на Йорк пришлось отложить, и американцы выступили к Детройту. Это позволило полковнику Броку захватить форт Ниагара и Огденсбург, что существенно укрепило позиции англичан.

Детройт был передан англичанам, воины Текумсе отошли и рассеялись по окрестным лесам, а сам он отправился во Флориду, к семинолам, верховный вождь которых в очень резкой манере отказал Пуштамахе.

* * *

– Значит, ты считаешь, что англичане не победят американцев? – спросил Ахайя.

– Я в этом уверен, они более умелые воины, а их предводитель, полковник Брок, намного лучше руководит, чем все командиры американцев, но силы слишком не равны. У англичан могут быть небольшие успехи, особенно с нашей помощью, но рано или поздно эта война закончится в пользу американцев.

– Ты думаешь, они захватят земли англичан?

– Нет, но и англичане не добьются успеха.

– Так в чем же дело?

– Это плохо для нас, американцы продолжат давить на племена возле озер, и нам придётся уйти со своей земли. А потом заставят и вас. Особенно после того, как вы отказали Пуштамахе.

– Я понял, а теперь мне нужна тишина, чтобы подумать.

Ахайя молча смотрел на огонь через клубы дыма и думал, вернее вспоминал.

Именно это говорил ему Белый Дух: «Настанет время, и вас заставят уйти со своей земли, часть из вас уйдет на болота, а часть на северо-запад, где многие погибнут». Вот какие слова говорил отец его внука, прежде чем отправиться на запад.

Именно из-за этих слов Ахайя отказал Пуштамахе и не послал своих воинов на помощь синим мундирам. А теперь перед ним сидит этот воин с севера и говорит то же самое.

– Ты так уверен в своих воинах, что оставил их без вождя? – Ахайя решил сменить тему, чтобы немного потянуть время и посмотреть на Текумсе.

– Да, и полковник Брок знает об этом. Мои воины без меня займутся и уже занимаются мелкими поселениями американцев, нигде особо не задерживаясь и не подставляя себя под удары. Когда я вернусь, неважно с каким ответом, мы снова соберемся для битв с американцами.

– Понятно. Вот тебе мой ответ. Ты не первый, кто говорит мне об опасности, которую несут американцы. Если бы эти слова я услышал только от тебя, ни один мой воин не сдвинулся бы с места. Но тому человеку я верю, тем более что я ему очень обязан. Поэтому я, Ахайя, говорю сейчас от лица всех семинолов. И мой ответ такой: я встану рядом с тобой, Текумсе.

– Рад это слышать, Ахайя, вождь семинолов. Сколько у тебя воинов?

– Под моей рукой десять сотен хорошо вооружённых воинов, – начал Ахайя. – Мы все вооружены ружьями и пистолетами. Ещё двадцать сотен придут по моему зову в течение месяца. Как только мои воины соберутся вместе, мы выступим на Новый Орлеан. Можешь возвратиться к своим озерам и передать этому Броку, что его враги не получат помощи с юга.

Вожди говорили ещё несколько часов, и уже прощаясь, Текумсе спросил кое-что.

– Ахайя, у тебя странное оружие. Я такого никогда не видел. Что не так с твоим ружьем?

– Ты и не мог видеть ничего подобного, Текумсе. Пойдем, я покажу.

Два вождя встали и направились за пределы деревни. Ахайя снял с плеча винтовку, зарядил её и, резко вскинув, выстрелил. Затем он перезарядил и выстрелил ещё раз, а потом ещё.

– Поразительно! Как быстро и точно она стреляет! Откуда она у тебя? Ни у американцев, ни у англичан я не видел ничего подобного.

– А такого оружия и нет ни у кого. Его придумал отец моего внука. Этими ружьями и пистолетами вооружены только его и мои воины.

– И где же он сам?

– Отправился на больших кораблях на запад. Если наши боги и его белый Бог были к нему благосклонны, то он уже достиг цели своего путешествия. И именно он, Белый Дух, и говорил мне точно такие же слова. Поэтому я и присоединюсь к твоей войне.

– Белый Дух? Его имя звучит как имя шамана.

– Он и есть шаман. И воин, и лекарь. Когда начался великий мор, мой народ не пострадал, потому что Белый Дух научил нас, как бороться с заразой. С двумя заразами – он называет их оспа и корь. Теперь они не страшны моему народу.

– И как же защититься от этих болезней?

– Я научу тебя так же, как он научил меня.

На следующий день Текумсе покинул деревню Ахайи. Он получил поистине драгоценные дары. За плечом у вождя индейцев шауни висела винтовка Крнка, за пояс заткнуты сразу два пистолета, а один из воинов вёл на веревке другой подарок, оспенного теленка. И ещё неизвестно, что ценнее: союз между семинолами и шауни или этот теленок.

* * *

– Отец, ты уходишь? – Селия закончила кормить грудью младенца Александра и с тревогой смотрела на отца.

– Да, дочь моя. Ухожу, и не только я, но и пять сотен моих лучших воинов.

– Что случилось?

– То, о чем говорил Белый Дух. Война. Я разослал гонцов всем вождям семинолов, скоро здесь будут все воины, которые только могут прийти на мой зов.

– А куда ты уходишь?

– Пока воины собираются, я не буду ждать и схожу к Новому Орлеану. Сам посмотрю на город этого Уилкинсона. Ты же помнишь, в чей дом тебя привезли после похищения.

– Ты собираешься мстить? Но зачем? Белый Дух тогда сделал всё, что нужно.

– Нет, не собираюсь. Я собираюсь сделать так, чтобы вокруг этого города под ногами американцев горела земля. А когда я это сделаю, Уилкинсон попросит помощи с севера, и она будет предоставлена. Это поможет Текумсе и англичанам.

– А если этой помощи не будет?

– Тогда я захвачу Новый Орлеан. Но мне надо, чтобы эта помощь была.

– А что ты сделаешь, когда с севера придут американцы? Уедешь?

– Нет, когда они придут, воины, которых я призвал, уже будут со мной. Мы разгромим американцев и всё равно захватим Новый Орлеан.

– Отец, пообещай мне, что не будешь устраивать резню в городе. Если ты это сделаешь, то мы станем врагами для всех белых. Не только для американцев.

– Я и не собирался.

* * *

Десятое сентября тысяча восемьсот шестого года. Нью-Йорк. Соединенные Штаты Америки

– Проходите, мистер Милкович, я же правильно произнес вашу фамилию?

– Да, все верно, мистер Байард, Стефан Милкович. К вашим услугам.

– Мне сказали, что у вас письмо от Гамильтона?

– Да, к сожалению, мне удалось до вас добраться только сейчас, хотя мистер Гамильтон поручил мне передать его вам ещё в марте. Эта война с англичанами очень не вовремя.

– Войны всегда не вовремя, мистер Милкович. Если вы не возражаете, я бы хотел ознакомиться с содержанием письма.

– Конечно, конечно. Вот оно.

Байард надел пенсне и погрузился в чтение.

«Как интересно. Александр боится, что Джефферсон может причинить вред его семье или как минимум попробует использовать их как рычаг давления на него. В принципе, это вполне логично. Другое дело, что, со слов этого Милковича, Александр отправился аж в Калифорнию. Пока об этом узнают в администрации президента, пока сообразят, что с него требовать, помимо возвращения домой, пройдет время. Которое я использую с выгодой, тем более что на счету у Гамильтона сто тысяч – этого вполне должно хватить», – такие мысли были у Байарда, когда он закончил чтение.

– Спасибо, мистер Милкович. Это очень важное письмо. Насчёт вас тут особенно ничего нет, просто просьба выписать вам чек. Чем планируете заняться?

– Пока не знаю. Но я бы хотел в будущем продолжить работать на мистера Гамильтона.

– Тогда у меня для вас есть предложение. Вы знаете, что в письме?

– Да, конечно, мистер Гамильтон на словах передал мне суть.

– Вообще хорошо. Я хочу предложить вам сопровождать детей Гамильтона в Европу. Судя по выправке, вы бывший военный?

– Да, я служил уланом у австрийского кайзера.

– Очень интересно, а как же вы попали во Флориду?

– Попал в плен к туркам, стал гребцом на галере, а потом меня освободили испанцы. Домой вернуться из Кадиса было трудно, нанялся на корабль и оказался о Флориде.

– И в итоге работаете на Гамильтона.

– Да.

– Давайте поступим так, мне нужно пару дней, может быть неделя, чтобы кое-что устроить. Поживите пока у меня. Идёт? Такой человек, как вы, будет дополнительной гарантией для детей.

– Конечно.

Выполнить просьбу Гамильтона оказалось не так-то просто. Нью-Йорк блокирован с моря англичанами, они не пропускают в него иностранные корабли и топят американские. Но способ отправить детей Гамильтона в Европу все же нашёлся.

Помог, как обычно, осёл, гружённый золотом. Байард обратился за помощью к нескольким своим знакомым, и те свели его с контрабандистами, которые по-прежнему вели определенный бизнес с Верхней Канадой. Это у государств война, а нужные люди всё равно крутят свои дела. Просто теперь это стало стоить несколько дороже.

На то, чтобы всё устроить, Байард потратил почти десять тысяч и две недели. Двадцать четвертого сентября его разговор со Стефаном продолжился.

– Сегодня ночью из Нью-Джерси отходит судно в Квебек. Я договорился с его капитаном, и он отвезет семью Гамильтона туда, вы поедете с ними в качестве слуги и охранника.

– Простите, сэр. Я не понимаю, зачем нам Квебек. Мистер Гамильтон говорил про Европу.

– В Европу отсюда вы сейчас просто не попадёте из-за тех же англичан. А так я договорился с людьми, имеющими связи в Квебеке, и вам помогут сесть на корабль до британской метрополии – Лондон или Глазго, не важно.