Корень чистого зла

Глава 1. Ветер перемен

Осеннее солнце с трудом прогревало стылый воздух, лёгкий ветерок срывал с деревьев пеструю листву, укрывая землю от могильной зимней стужи.

По просторному двору разносился детский гомон, а сидящие на скамейках бабушки, обсуждали проблемы всех уровней важности включая государственную. Людям было свойственно живое общение, персональные компьютеры были редки и примитивны, оттого дети стремились на улицу, где за разнообразием игр, время пролетало незаметно, и лишь по выкрикам из окон, зовущим на обед, можно было понять, что пролетело полдня. А когда родители выгадывали в окно, пытаясь загнать домой чем-то увлеченное чадо, к концу подходила и вторая половина.

На дворе стояли годы развала и перемен. Позже названные лихими девяностыми. То неспокойное время, когда русский человек мог вовсю ощутить дары западного мира и направить себя в любое русло, наполнив паруса ветром свободы и перемен, или просто плыть по течению.

Полстакана сахарного песка, две-три столовых ложки воды, немного лимонной кислоты. Смазать форму растительным маслом и вставить палочку. Осталось лишь подождать, когда форма остынет, и конфета «петушок на палочке» готова. У многих имелся свой, особый, рецепт приготовления этого лакомства. Был такой и у Аллы Анастасовны Релумовой, угощавшей ребятишек столь желанной сладостью. Никто не мог тогда представить, к каким темным силам она взывает, готовя угощения. Древняя книга, откуда брала рецепты нечистая женщина, перешла к ней по наследству от бабки ведуньи и хранилась на книжной полке среди других источников таинственных знаний.

Среди местных жителей ходили разные слухи о странной женщине, проживающей в сорок второй квартире дома тринадцать по улице Ленина.

Проживала Алла Анастасовна в двушке, доставшейся по наследству после смерти бабки. Гости подъезда, да и местные жители, невольно ускоряли шаг, ступая на этаж, где располагалась дверь квартиры сорок два. Что так действовало на прохожих, сказать сложно, но, скорее всего, это были приколоченные к деревянной двери распятья. По одному кресту в каждом углу и одно массивное распятие посредине, в место дверного глазка. Собственно, он и не требовался. Посетители в этой квартире были крайне редким явлением. Многим оставалось неясным, для чего требовались такие меры предосторожности. Вероятно нужны они были для того, чтобы или не впустить нечистую силу в квартиру, или же, наоборот, сдержать нечистый дух и не выпустить зло за пределы его обители.

Хозяйку злосчастной квартиры часто можно было встретить на улице в пасмурные дни и крайне редко в приветливую солнечную погоду. А летом женщина и вовсе куда-то уезжала. Зато в хмурый день с утра она сидела во дворе на лавке. В гордом одиночестве, все остальные от такой компании попросту шарахались, хотя не обратить внимания на Аллу Анастасову было нельзя. При всей своей замкнутости к окружающим она была женщина видная, лет сорок с небольшим, и будучи одетой даже в самый скромный наряд привлекала к себе взор как мужчин, так и женщин. Небольшой подбородок, тонкий прямой нос и приятный овал лица дополняли потрясающие большие серо-зеленые с очень темной окантовкой радужной оболочки горящие пламенем глаза. Красивые пухлые губы подчеркивали приятное лицо. А стройная фигура, высокий рост и роскошные густые черные волосы делали женщину весьма привлекательной.

Возможно, внешность ее наравне с большим числом поклонников мужского пола и были главным объектом зависти окружающих женщин.

Алла Анастасова обладала пронзительным взглядом. Казалось, даже в толпе на большом расстоянии жертва ощущала, как в пространстве натягивается невидимая энергетическая нить испепеляющего взгляда. Одевалась Алла броско, с элементами щегольства. Носила крупные украшения из драгоценных металлов, хотя по словам соседей практически не имела средств к существованию.

Несмотря на внешнюю привлекательность, красота Аллы Анастасовны была пронизана чем-то поистине дьявольским, что-то в ней притягивало, манило и отталкивало одновременно. А общение с ней грозило полным опустошением и подавленностью для собеседника. Стоило ей лишь заговорить даже с негативно настроенным к себе человеком, как мягкий медовый голос гипнотизировал, проникал в сознание, и негатив мгновенно менялся на полное позитивное согласие. Человек, как зачарованный, мог слушать, а то и просто молча смотреть на Аллу, не в силах оторваться от цепкого, пронизывающего до костей направленного вглубь сознания собеседника взгляда, он, будто яд змеи, пронизывал свою жертву, полностью подавляя ее сопротивление, сковывая тело оппонента леденящим страхом.

Конечно, наговоры, можно было списать на встроенную природную зависть нехороших людей, порочащих честь и достоинство порядочной женщины. Но с появлением Аллы Анастасовны жизнь двора, да и дома в целом, изменилась, конечно, изменения эти происходили постепенно.

И дурная слава не свалилась на Аллу, как снег зимой на голову, а вполне была ей заработана. После своего переезда в злосчастную квартиру первое время Алла любезно навещала соседей, большинством из которых являлись милые бабушки. У которых после её визита творились нехорошие дела.

Со слов соседки Галины Дмитриевны, Алла Анастасовна подсыпала ей хлебные крошки в постель, и бедная баба Галя – женщина преклонного возраста, довольно дряхлая непримечательная старушонка – всю ночь мучилась в кошмарах, поминая недобрым словом симпатичную гостью.

Анне Аркадиевне и вовсе пришлось несладко. После визита Аллы, женщина поскользнулась на удачно рассыпанном гостьей горохе и, сломав руку, пролежала пару недель в больнице с осколочным переломом.

Бедная Клавдия Никифоровна тоже стала жертвой гостеприимства. «нехорошая соседка»,– так говорила старушка про Аллу Анастасовну, накормила ее пересоленным пирогом с хвостами крыс. И бедная бабушка просидела всю ночь в туалете, мучаясь от ужасного несварения желудка.

Среди обилия рассказов можно было услышать и совсем фантастические.

На одного соседа, коему Алла Анастасовна очень нравилась. Колдунья и вовсе наслала домового, коий поначалу донимал мужчину битьем посуды и «квартиротрясением» – так мужчина назвал происходящее в своем жилище, подробно описывая, как вся мебель в квартире ходила ходуном, а после обои с потолка отклеились, упав на голову холостому кавалеру в расцвете сил.

Конечно, были и более безобидные проделки, какие с легкостью можно было списать на хулиганства сорванцов, обильно населяющих дом. То дверной глазок краской замажут, то замочную скважину клеем зальют. Доходило и до совсем некультурных выходок, их тоже находчивые сплетники приписывали к проискам нечистой силы. А именно, соседки из сорок второй квартиры.

Многие отказывались верить в это, списывая проделки на выходки местных мальчишек. Однажды на коврике соседа Аллы Анастасовны по лестничной клетке кто-то поджег еженедельную газету и, позвонив в дверь мужчине, стремительно скрылся. Перепуганный сосед начал сбивать пламя ногами, не заметив, что под газету кто-то нашкодил. Разъяренному мужчине ничего не оставалось, как убрать остатки фекалий и помыть лестничный пролет с мылом, а после старательно отмывать экскременты с удобных домашних тапочек.

Конечно, после такого случая, двор заочно осудил ни в чем не повинную соседку по лестничной клетке. И многие отвернулись от бедной женщины.

Больше всего масла в огонь подливали сидящие во дворе старушки, считавшие повседневной обязанностью знать обо всем происходящем в доме. Они не гнушались ничем, хотя основной уклон делали на подробности личной жизни всех жильцов, охотно раздувая любые слухи и сплетни, не проходившие мимо их ушей.

Сложно сказать, присутствовала ли в этих рассказах доля правды или же они были выдуманы бездельным человеческим разумом и дополнены воображением, но следующие события имели куда более трагические последствия.

Попытаюсь изложить их в том порядке, в каком когда-то мне удалось их услышать.

Пару лет спустя Алла Анастасовна совсем отдалилась от соседей, поливающих ее грязью, и стала редкой гостьей во дворе.

Сохранила общение она лишь с Марией, соседкой по лестничной клетке.

Петрова Мария Сергеевна была молодой вдовой. Девушка растила сына, совмещая сложности воспитания ребенка с работой на заводе. Сложно сказать, что заставило женщин общаться. Они были разными, но Мария часто оставляла трехлетнего сына Андрея в обществе Аллы Анастасовны, всецело доверяя ей воспитание ребенка.

Алла Анастасовна была одинока, с мужчинами не ладилось, и, она прониклась к маленькому Андрею материнскими чувствами. Алла стала чаще появляться на улице, в парке и других людных местах вместе с мальчиком. Одаривала чадо разнообразными машинками и конструкторами, паззлами и солдатиками, в которые так любил играть Андрей, нашедший в лице Аллы Анастасовны хоть и не родную, но искренне любящую бабушку.

В один из дождливых осенних дней незадолго до своего четвертого дня рождения Андрюша набегался по лужам, замочил ноги, и заболел.

– Обычная простуда, – махнула рукой Мария.

Дети в момент становления иммунитета подвержены разного рода вирусам и часто подхватывают болезнь от общения со сверстниками или просто от легкого ветерка в ненастную погоду. Но в один из дней болезнь обострилась, да так, что пришлось вызывать бригаду скорой медицинской помощи. Медики сделали ребенку укол и удалились, оставив мальчика под чутким присмотром мамы и Аллы Анастасовны. Андрей мучался от жара и высокой температуры, но после инъекции наконец то смог заснуть.

Дежурившие подле ребенка женщины позволили себе отдохнуть. Мария уснула на кровати рядом с мальчиком, а Алла Анастасовна задремала в кресле.

Алла проснулась, услышав стоны Андрея. Женщина подбежала к мальчику. Лицо и тело Андрюши покрывали гнойные фурункулы, их были сотни. Разбросанные по всему телу, прыщи, казалось, наполнились кровью вперемешку с гноем и вот-вот лопнут. От крика Аллы проснулась Мария. Девушка побежала к соседям, звонить в скорую. Приехавшая бригада скорой помощи лишь констатировала ухудшение состояния и, не сумев уговорить мать отправить мальчика в больницу, дала рекомендации по лечению сделала очередной укол и удалилась. В эту ночь женщины больше не сомкнули глаз, в отличие от Андрюши, уснувшего мертвые сном.

Вечером Алла Анастасовна пришла сменить уставшую мать и, поцеловав Андрюшу в лоб, в ужасе отскочила.

– Он не дышит, – вскричала Алла и, пошатнувшись, едва не упала. Спустя несколько секунд Алла Анастасовна пересилила испуг и подбежала к мальчику. С виду Андрей спал, но был холоден как лед, а на теле уже образовались трупные пятна. Казалось, вместе с ребенком умерла и мать. Лицо ее посинело, Мария лишь охнула и упала. Приведя Марию в чувства, заплаканная Алла Анастасовна пыталась успокоить убитую горем женщину. Мария рвала на себе волосы, каталась по полу. Молила всех богов и темные силы, лишь бы они вернули сына к жизни. Только стакан водки, выпитый в несколько глотков, немного успокоила Марию. Алла сквозь слезы глядела на безумную мать, она понимала, что выпитая трезвенницей водка была не средством утоления боли. В душе Мария надеялась, что этот напиток отправит ее к сыну на тот свет. Но надежды не оправдались, не пришло даже опьянение.

Так до утра женщины и просидели, глядя на бездыханное тело мальчика, поочередно сменяя друг друга плачем.

К рассвету постаревшая и избитая за ночь сединой Мария вдруг заговорила:

– Алла, милая и родная Алла Анастасовна, вы должны вернуть его к жизни, ведь это правда, что про вас говорят. Я молю бога, чтобы это было правдой.

Казалась, женщина не услышала этого. А лишь молча встала, вышла из квартиры и спустя короткое время вернулась с охапкой запылившихся книг и тронутых тленом рукописей.

– Я понимаю твое горе, сама я горюю не меньше. Но если ты сейчас же не возьмешь себя в руки и не прекратишь рыдать, я ничего не смогу сделать, – железным голосом проговорила Алла и, раскрыв талмуд, начала листать страницы.

Мария вмиг преобразилась, в ее глазах блеснула искра надежды. Она лишь молча уставилась на женщину, листавшую уже вторую книгу.

– Не каждый день подходит для применения ритуала, но выбора у нас нет. Сегодня ровно в полночь мы попытаемся что-либо исправить, – с этими словами Алла Анастасовна отвела Марию на кухню, где попыталась забрать данную ей надежду, отговаривая от этой затеи, ссылаясь на непредсказуемые изменения, которые могут произойти с вернувшимся к жизни Андреем и самой Марией. Ведь если даже и получится вырвать человека из лап смерти, старуха с косой не отступится и будет всегда следовать за ним по пятам.

Мать оставалась непреклонна, ни этот, ни другие доводы не могли ее переубедить. Она готова была положить свою жизнь на алтарь ангела смерти, лишь бы вновь услышать из уст Андрея такое заветное слово «мама».

Алла Анастасовна умолчала о многом. Умолчала она и о том, что никогда не была ведьмой, лишь в детстве бабка, бывшая ее полной тезкой, учила маленькую Аллу нечистым ритуалам в надежде, что та, повзрослев, продолжит ее дело. Но Алла наотрез отказалась заниматься колдовством. И прервав любое общение с бабкой, уехала в другой город, где прожила много лет до момента тяжёлой болезни старухи, о которой узнала из ее письма. Вновь увидела она свою бабку лишь на смертном одре. Подойдя попрощаться, женщина приблизилась к умирающей старухе, та взяла руку внучки и, сжав что было сил, взглянула на нее огромными кошачьими глазами, один из которых украшало бельмо.

Глаза старухи были словно зеркало. В них Алла увидела своё перевернутое отражение, оно будто бы тонуло в глубине ее глаз, проваливалось в бездну пустоты. В один момент изображение сменилось чернотой, оба глаза сверкнули подобно догорающей звезде, и Алла ощутила холод, лютый могильный холод. Старуха почувствовала это и, старчески закаркав, задохнулась. Таким было прощание с единственным для нее родным человеком на земле.

Поняв, что от Марии сейчас толку мало, Алла Анастасова сходила в аптеку, дала девушке большую дозу снотворного и оставила ее в своей квартире, чтобы та не убивалась над телом сына. А сама отправилась за необходимыми для темного ритуала компонентами. Благо, ничего особо запретного не требовалось. Лишь огарки церковных свечей да земля со свежей кладбищенской могилы. Ну и петух в качестве темной жертвы, но и с этим проблем не возникло: рынок располагался недалеко от дома.

В древних книгах указывалось, что лучше всего ритуал проводить на кладбище, но об этом и думать не стоило. Донести тело мальчика до погоста двум женщинам, не привлекая внимания, было не по силам. Алла Анастасовна накопала пару мешков кладбищенской земли и, водрузив ношу на тележку, покатила в сторону дома. Изрядно намучившись, к вечеру женщина подготовила квартиру к темному ритуалу. Алла начертила магический круг и положила в него тело Андрея. Необходимо было обсыпать труп кладбищенской землей, вставить в рот и в руки по зажжённой свече, слепленной из церковных огарков, а приступить к ритуалу требовалось не позднее полуночи. Алла Анастасовна настояла, чтобы Мария не присутствовала. Но женщина то и дело стучалась в квартиру, спрашивая, как идут дела, и лишь угрозы отказаться от затеи вразумили беспокойную мать.

Лишь часы пробили полночь, Алла подожгла свечи и начала зачитывать древний текст. А после, затеплив лампадку, принялась окуривать покойника. Сладковатый смрад распространился по комнате. Электрический свет потускнел и заморгал, в окне кровью налилась полная луна, ослепляя болезненным красноватым сияньем. Лампочка несколько раз вспыхнула, свечи на теле покойника загуляли, будто на сквозняке. Петух бешено закукарекал. Несколько взмахов лампадой, в руке блеснул нож, и капли крови оросили тело усопшего. Птица неистово задергала ногами в надежде вырваться. В какой-то момент ей это удалось, и от отчаянных взмахов крыльев по квартире разлетелись свечи, земля, кровь разбрызгалась по комнате. Алла Анастасовна не обращала на это внимания. Она будто находилась сейчас не здесь. Ее глаза почернели и выпирали из глазниц. Пара взмахов лампадой, свет в комнате начал подрагивать и тускнеть, пока не превратился в жутковатый пульсирующий янтарный огонь, в следующее мгновенье свет несколько раз ярко моргнул и с глухим щелчком, донесшимся из коридора, погас. «Наверное, выбило пробки», – громко проговорила Алла. После этих слов лампочки в люстре пару раз моргнули. Андрей открыл глаза. Свет вновь потух. И уже не загорался. Во мраке Алла нащупала свечу и, чиркнув спичкой, подожгла фитиль. Тело мальчика сидело на кровати. В одной руке была голова птицы, в другой – то, что осталось от ее туши. Лицо Андрея было вымазано кровью, ошметками птичьей плоти и перьями. Алла Анастасовна что есть силы ударила Андрея по лицу. Тот упал на кровать. Женщина принялась связывать руки и ноги мальчика. А после, вернув тело обратно в круг, Алла до утра проводила таинственный ритуал. Зловонный запах распространился по всему подъезду, всю ночь вокруг дома каркали вороны, а свет то и дело моргал, желая отключиться.