Читать книгу: «Ключ судьбы», страница 4

Она снисходительно посмотрела на меня.

– А вы можете подарить мне весь мир?

Подошел официант, принес вино и фруктовую корзину.

– Для начала, я бы хотел выпись с вами хорошего вина, с вашего позволения.

– Я люблю вино, но не рановато ли?

– Ну, нам же ещё мир завоевывать. Надо все успеть.

– Простите, я забыла, как вас зовут.

– Пётр.

– Пётр, скажите, пожалуйста, вы сумасшедший или просто такой чудик?

– Сумасшедший.

– Ага, понятно.

Я поднял бокал.

– За независимость, Ульяна.

– Мм, неплохо.

Мы выпили.

– Это самая странная встреча из всех, что были на моей памяти, – сказала она, – Так что там насчет мира?

– Хотите в кругосветное путешествие?

– Это безумие.

– Вы не готовы?

– С первым встречным? Да ни за что.

– Космический полет?

– Я и так верю, что Земля круглая.

– Тогда покорим вместе Эверест.

– Здоровья не хватит.

– У меня или у вас?

– У нас.

– Тогда я исполню вашу мечту.

Ульяна напряглась.

– Это какую же? – спросила она.

– Ровно на один день, я подарю вам принца на белом коне, который будет купать вас в иллюзии, что любовь существует и вся красота, все пестрые краски мира, все эмоции будут только для вас одной.

– А хрустальная туфелька у вас есть?

– Для вас, найду.

– И только один день?

– Да.

– Почему только один?

– Потому что вы никогда меня не полюбите, Ульяна. Но я буду счастлив, если хотя бы один день, вы проведете со мной и тоже будете счастливы.

– Вы очень противоречивы и каков ваш план?

– Для начала, нам нужен дом.

– Где? – рассмеялась она.

– Например, на берегу океана.

– До океана не близко.

– Частный самолет все решит.

– И что мы будем там делать? – улыбалась она.

– Купаться в розовых облаках.

Некоторое время она внимательно смотрела на меня, а потом произнесла:

– А знаете, вы очень забавный безумец.

Я понял, что это победа.

– Идём покорять мир?

– Давайте для начала просто выйдем из этого кафе, вы тут столько всего наговорили, что на нас уже люди косо смотрят.

Я расплатился, и мы вышли. Честно, я слабо себе представлял, что значит «покорить мир». У меня был только один ресурс – это деньги. Много денег. В мире все можно купить, но не искренние чувства. Я прекрасно понимал, что Ульяну этим не соблазнишь. Но ещё я знал, что Ульяна может и умеет жить. Это редкое качество для современного человека – умение жить. Мы можем работать, учится, воспитывать детей, веселится, но не умеем жить. Этому не учат в школах и университетах. Для этого нужно уметь любить мир без всяких условий и предрассудков. Для этого нужно уметь переносить свою душу в чертоги детства, когда ты ещё совсем юный любишь планету за каждый зеленый листик и каждую пеструю букашку на траве. С возрастом мы похожи на старое яблоко – такие же черствые и сморщенные снаружи, но мягкие внутри. Повезет, если ваш плод не будет гнилым с кучей червей, тогда из вас сделают сухофрукт и сварят компот.

Мы вышли из кафе, и пошли по улице.

– Ну что ж, Пётр, расскажите мне, какие средства для покорения миры вы знаете, – с энтузиазмом спросила Ульяна.

– Деньги.

– Они, конечно, понадобятся, но я загнула только один пальчик.

– Путешествия.

– Ещё.

– Музыка, театр, книги и творчество.

– Уже не плохо.

– Любовь…

Мы остановились, и Ульяна посмотрела мне в глаза.

– Вот теперь, в точку.

Я был готов жарко впиться губами в её прекрасное лицо или как там ещё пишут в сентиментальных романах наших мам и бабушек, но это был совсем не тот момент, она сказала:

– Но, как мы уже прояснили, любви у нас совсем нет. Значит, нам нужно где-то её взять.

– Где, – прошептал я.

Мы сблизились.

– А где вы первый раз влюбились?

– В университете.

– Значит, вам не повезло. Но мне повезло. Я покажу вам-то место, где рождается самая искренняя и непосредственная любовь.

Это был детский приют при монастыре. Сначала, я даже расстроился. У входных ворот нас встретило торнадо из орущих детей, которые подхватив нашит тела и подкупив своим обаянием наши души унесли нас в древние каменные своды монастырского подворья. У меня болели скулы от не сходящей улыбки, и радовалась душа от неиссякаемого тепла детской непосредственности и океана неподдельной любви.

Вы готовы любить незнакомого человека, просто потому, что он божье создание, ну и привез вам вкусную конфетку?

Мы играли в игры, пели песни, бегали за местным котом и даже лазили по деревьям. А потом я увидел стенд, на котором светилось юное лицо Ульяны в общей группе детей пару десятков лет назад.

Я посмотрел на неё. Значит, она росла здесь – это был её дом. Среди детей, она расцвела и была прекрасна. И вот на этом моменте, я понял, что здесь покоряется не только мир. Здесь покоряются наши души. Нельзя устоять в таком количестве свободы и любви. Я был готов сбросить с себя все эти миллиарды, тянувшие меня на социальное дно, только чтобы вновь стать ребенком и расти среди всеобщего тепла и обожания местной атмосферы.

В какой-то момент мы посмотрели друг на друга, и я увидел прощальный взгляд. Его ни с чем не перепутать. Мы спали на полу, под треск горящих дров из камина, а со всех сторон нас облепили дети.

А утром я проснулся один. В своей холостяцкой комнате. В кармане, я нашёл записку:

«Это был хороший день, но купить мои чувства могут только дети. И деньги для этого не нужны. Спасибо вам, за вновь обретенные воспоминания и прощайте, всего вам доброго, Ульяна».

Часть вторая.
«Монах»

Пропало всё.

И жизнь, и судьба, и люди. Я устал быть никем. Подумать только у меня в компьютере торчит устройство всевластия, а я все равно никто и все равно один в своей берлоге.

Я понимаю, надо творить ход конем – меняться самому, а не обстоятельства жизни. Приплюсуй к Петру хоть деньги, хоть красный кабриолет на крыльце особняка посреди швейцарских лугов, на котором пасутся арабские скакуны – он все равно останется Петром.

Петра нужно менять. В Петре нужно менять. Иной Пётр – иная жизнь.

Я включил компьютер.

– Привет!

– Привет, Ульяна. Нужно поговорить.

– Я вас внимательно читаю.

– Ты ведь не Ульяна, да?

– А кто же я? Ты сам дал мне имя.

– Имя, ещё не человек.

– Ты что-то не в настроении, Пётр.

– Ладно, слушай. Мне нужна твоя помощь. Я хочу уйти куда-нибудь подальше от себя и своей жизни. Мне нужна конкретная перезагрузка. Можешь придумать, что-нибудь?

– Я все могу. А что можешь ты без меня?

– Но как-то я жил без тебя все эти годы.

– Тогда чего привязался?

А вот сейчас мой незримый собеседник был действительно похож своим непокорным нравом на Ульяну.

– Мне не хватает тебя.

– А мне не хватает что-то в тебе.

– Тогда сделай меня свободным.

– Свобода только по ту сторону этой жизни. Ты действительно этого хочешь?

– Я хочу в монастырь.

– Радикально. Не знала, что ты верующий.

– Стал недавно. С последней встречи.

– Так кто ты, Пётр?

Ладно, хорош трепаться. Тот, что общается по ту сторону экрана – явно не она. Да и не понятно, желает ли мне добра, это нечто. Это ещё следует проверить. Мне кажется, здесь можно обойтись простой кодовой командой, без лишних слов и моя жизнь ворвется в новое русло.

– Я – монах.

Ответ был неожиданным:

– Принято!

На этот раз я проснулся не у себя дома. Было очень темно, где-то капала вода и что-то давило в спину, наощупь – это оказался камень. Снаружи послышались какие-то звуки. Недолго думая, я пополз на звук, стараясь, не ударится ни обо что головой. Постепенно глаза привыкли к темноте, и я понял, что нахожусь в пещере. Впереди меня появился свет, и кто-то крикнул:

– Пётр! Пётр! Ты жив?

– Да! – крикнул я в ответ.

– Выходи братка!

– Иду! – с радостью крикнул я, не собираясь более, находится в компании летучих мышей и слизней.

На самом деле, я бы просто не выдержал подобного отшельничества. Снаружи меня ждали два монаха. Они обняли меня и протянули какой-то узелок и сверток. После чего сказали:

– Кончился твой постриг Пётр. Настоятель отрекомендовал тебе, вернутся к мирской жизни. Хватит уже, искупил ты все с полна, десять лет в заточении просидел.

– Хорошо, – ответил я, пытаясь делать вид, что совершенно ничему не удивлен.

– В вещмешке сухари, мёд и вода тебе в дорогу. В свертке тебе передали деньги на билет в город. Поезжай с Богом. Мира тебе брат.

– И вам мира братия! – ответил я.

Меня вновь горячо обняли два незнакомца и вывели на дорогу.

– Ах, как же силен духом Пётр, такое выдержал и совсем не сник! Во славу Божию! – сказал один из них.

Я хотел краем глаза посмотреть на монастырь, из которого вышел или хотя бы оглядеть пещеру своего заточения, но мои друзья-монахи встали у ворот и смотрели мне в след, тем самым провожая. Я помахал им рукой, и они ответили тем же. Один даже кажется, заплакал.

Что ж Пётр, кажется, ты совершенно по-другому представлял себе духовную жизнь. Ни постится, ни молится, не пришлось, один миг и считай святой. Нет, тот, кто планирует все эти события вокруг моего рока, явно хитрец, ни даёт даже шанса на реальные изменения. Или эти изменения все же прошли, а я просто этого не понял?

Я сел в автобус и неожиданно для себя уснул, а через час был в городе. Выходя из автобуса, я вдруг услышал:

– Откуда у нас монахи-то взялись, ближайший монастырь уже лет десять как развален и сожжен.

Удивительное рядом, – подумал я.

Я шёл домой и смотрел по сторонам. Люди провожали меня взглядами, а дети с интересом разглядывали. Какие-то бабушки подходили и целовали мне руки. Потом вдруг подошёл какой-то мужик и смотря под ноги второпях с волнением забубнил:

– Батюшка, помолись за меня. Раб божий Василий. Совсем в своей жизни просвета не вижу. Замучался в край. С работы уволили, дома жена и четверо детей, перебиваюсь, как могу в нищете и тревоге. Помолись за меня, окаянного, а?

– Помолюсь, – ответил я пересохшим ртом.

Мужик принялся целовать мне руки и бить поклоны лбом в землю. Я поклонился ему в ответ и спешно ретировался. Надо снимать все это обличие побыстрее и срочно брить бороду, а то совсем погано на душе становится.

Неожиданно пошёл дождь. Подходя к своему дому, я остановился возле памятного кафе. Да, тут всё начиналось и тут всё закончится. Мне кажется, это кафе меня ещё переживет. И тут в окне мне показалось знакомое лицо.

Ульяна!

Она сидела и с тревогой смотрела на меня. Просто в упор. Не сводя глаз.

Я растерялся, но она сидела совершенно одна и жестом звала к себе.

Вот ещё новости…

Что ж, в этот раз я не услышу звук её каблуков, только шелест своей мокрой рясы и любопытные взгляды сторонних наблюдателей местного кафетерия.

Я подошёл к нашему столику:

– Вы меня звали? – спросил я.

– Конечно, что же вы мокнете, такой сильный дождь. Секунду, я закажу вам горячего чаю.

Нам принесли чай.

Немного подумав, я выложил на стол мёд и сухарики, что отдали мне монахи.

Ульяна улыбнулась.

– Как давно я не ела этих сухариков, они божественны.

– Вы, наверное, ждете здесь кого-то, – спросил я. – А я тут так не вовремя.

– Не беспокойтесь, отец… – тут она посмотрела на меня в ожидании, пока я назову свое имя.