Читать книгу: «Отец Шрёдингера. Две остановки», страница 5

– Костя, – тянусь к тебе.

– Катя, – отвечаешь, и твоя рука тает от теплоты моей.

И вот мы уже лезем на крышу общежития, я обещаю назвать тебе все созвездия. Мы стоим под звёздами настолько близкими, что кажется можно протянуть руку и схватить их, а Луна занимает добрую четверть неба. Ты в моих объятиях. Я и не мечтал о подобном счастье.

Мы на вокзале, провожаешь меня в армию. Захожу в вагон, и тоска по тебе уже сушит сердце. Прохожу сквозь плацкарт молодых солдат и выхожу дембелем. Солнечный день, ты встречаешь. «Дождалась», – произносит голос, и мы падаем в объятия друг друга, выплёскивая через край, как два столкнувшихся под завязку бокала, переполняющие нас чувства. Сливаемся в поцелуе, и в мою память по крупицам, как в песочных часах, засыпаются воспоминания наших предыдущих встреч. И вдруг ты в свадебном платье, мы в ЗАГСе, всё ещё целуемся. Собравшиеся друзья и родня рукоплещут. Проваливаюсь.

Нахожусь в нашей старой квартире. Сразу задаюсь вопросом, почему называю её старой? Как будто только пришёл с работы. Обнимаю тебя сзади, едва прикасаясь к животу, ощущаю шевеление. При этом уже знаю и люблю это дитя.

Неожиданно – ты на кровати в больничной палате, а я – возле. Смотришь на меня своими полными прощения и любви карими глазами. Аккуратно передаёшь мне нашу малышку. Я в полной уверенности, что ты умираешь, но как? У нас еще мириады мгновений проведённых вместе с мечтами, ссорами и таким приятным рядом с тобой бытом. Отдаляешься, а я плачу. Ребёнок на руках кричит:

– Папа! Папа! Доктор, он очнулся!

Суета вокруг. Как же болит голова. Резкий свет, не могу привыкнуть. Нужно время.

– Лиза, – произношу, видя смутные очертание дочери. Она уже совсем взрослая.

– Папа, папочка, мама умерла, – плачет Лиза, а потом как бы в нерешительности продолжает, – я сначала тебя винила и почти возненавидела, а потом проклинала себя за подобные мысли, и только молила, чтобы ты очнулся. Я всё время повторяла тебе историю вашей с мамой встречи, которую вы мне без конца рассказывали.