Читать книгу: «Международное частное право», страница 3

Судебные прецеденты

Прецедентное право представляет собой совокупность норм, сформулированных в решениях судебных органов, получившее наибольшее распространение в странах, территории которых входили в свое время в состав Британской империи. В их числе следует назвать Великобританию, США, Австралию, Новую Зеландию и Канаду. Эти и некоторые другие государства образуют сегодня группу стран так называемой «англосаксонской системы права».

Исторически прецедентное право начало развиваться как совокупность общего права (common law) и права справедливости (law of equity). Различие между этими категориями впервые обозначилось в средневековой Англии в конце XII в., когда существовали две основные разновидности судебных органов, каждой из которых было свойственно свое специфическое отношение к осуществлению правосудия. Если суды права справедливости отличал гибкий подход к оценке фактических обстоятельств дела, то для судов общего права было характерно более традиционное отношение к процедуре разрешения споров и вынесению решений. Поэтому именно в судах права справедливости были выработаны такие важные цивилистические институты, не известные в то время общему праву, как доверительная собственность (trust), институт принуждения к исполнению договорного обязательства в натуре (specific performance) и др.

Поэтому именно общее право сегодня фактически составляет содержание того, что в доктрине принято именовать правом судебных прецедентов, или прецедентным правом.

Суды стран общего права обладают большой свободой в определении тех случаев, когда в качестве регулятора тех или иных общественных отношений может быть использован прецедент. Это объясняется тем, что в реальной жизни практически не существует дел, полностью идентичных друг другу. Применение прецедента возможно только в тех случаях, когда наиболее важные фактические составляющие рассматриваемого спора или ситуации не отличаются от соответствующих обстоятельств дела, по которому ранее уже было вынесено решение, обладающее силой прецедента. Более того, указанные факты должны играть ключевую роль в обосновании принятия именно такого решения в прошлом. Поэтому суды могут прийти к выводу о невозможности использования прецедента, если установят, что соответствующие дела отличаются друг от друга по некоторым важным фактическим обстоятельствам, даже если по внешним признакам они будут казаться очень похожими друг на друга. Здесь также важно отметить, что если суд придет к выводу, что нормы определенного прецедента устарели и не отвечают сложившимся реалиям современного правового регулирования, то он может пересмотреть их в своем решении, создав таким образом новый прецедент.

Доктрина прецедентов предполагает, что решения судов общего права должны приниматься во внимание даже в тех случаях, когда они не обладают обязывающей силой. Это обстоятельство объясняет тот факт, что юристы довольно часто обращаются в своей деятельности к решениям, вынесенным судами, функционирующими в других частях данного государства или даже в других странах общего права, а также судами, обладающими иной юрисдикцией. Изучение решений таких судов позволяет практическим работникам более глубоко проанализировать правовые принципы и юридические аргументы, которые были использованы в соответствующих ситуациях, и добиться принятия оправданного с правовой точки зрения решения в данном случае.

В странах общего права ведется постоянная кропотливая работа по обобщению и официальному изданию наиболее важных судебных решений. В их числе применительно к международному частному праву особого внимания заслуживают опубликованные в Великобритании курс Дайси и Свод законов о конфликте законов, выдержавший несколько изданий в Соединенных Штатах Америки (1934 и 1971 гг.). Следует также отметить, что решения судов всех штатов США включаются в специальные региональные доклады, публикуемые частными издателями для удобства клиентов. Решения федеральных судебных органов США издаются в рамках отдельных докладов.

Однако подобные сборники нельзя в полной мере отнести к числу источников МЧП. Данное обстоятельство определяется тем, что, как уже указывалось выше, обязывающей юридической силой могут обладать только отдельные части судебных решений, и возможность использования их положений в качестве прецедентов каждый раз заново определяется соответствующими судебными инстанциями.

В настоящее время судебная практика, несмотря на наличие официальной отрицательной позиции законодателя по этому вопросу, фактически признается источником права во многих государствах романо-германской семьи правовых систем (страны континентальной системы права). В правовой доктрине этих стран все большее признание получают концепции, стремящиеся освободить судью от опеки закона, оправдать ничем не ограниченную свободу судебного усмотрения. При этом делаются ссылки на необходимость обеспечения стабильности права, что, по их мнению, может быть достигнуто через ослабление зависимости судьи от нормотворческой деятельности парламента, который из-за происходящей в нем политической борьбы не в состоянии обеспечить столь нужной для права преемственности.

Формально сегодня в государствах континентальной системы права, как и прежде, действует следующий принцип: решение обязательно только для того дела, по которому оно вынесено. Однако в реальной практике суды низшей инстанции вынуждены руководствоваться решениями вышестоящих судов по аналогичным делам. В противном случае решения судов низшей инстанции могут быть отменены.

Возможность осуществления судом нормотворческой деятельности закреплена даже в некоторых законодательных актах европейских государств. Особую известность в этом смысле приобрела ст. 1 Швейцарского гражданского кодекса (1907 г.). В ней прямо признается наличие пробелов в законодательстве и предоставляется судье право восполнять их в необходимых случаях. Значительную активность в оправдании широкого судебного правотворчества проявляют также германские юристы. Из толкования ст. 20 Конституции ФРГ, гласящей, что «правосудие связано законом и правом», они выводят принципиальную возможность для суда формулировать нормы, не содержащиеся в законе. Подобная позиция получила распространение и в таких государствах, как Португалия, Япония, Мексика и Испания.

Правовые обычаи и обыкновения как регуляторы отношений в области международного частного права

Одним из источников современного международного частного права является правовой обычай. Он представляет собой сложившееся на практике правило поведения, за которым компетентными государственными органами признается юридически обязательный характер. К числу основных признаков, которым должна соответствовать практика, составляющая содержание обычая, обычно относят продолжительность ее существования, постоянность и однородность соблюдения, определенность, непротиворечие публичному порядку.

Нормативные положения международно-правовых и национальных обычаев будут являться обязательными для субъектов правоотношений только в том случае, если они в какой-либо форме признаны соответствующим государством. Именно санкционирование применения практики в качестве юридически обязательного правила поведения, обозначаемое термином opinio juris, является необходимым условием возникновения и существования самого обычая. Формой внешнего выражения opinio juris моuут, в частности, служить коммюнике, декларации, меморандумы¹⁸.

Помимо обычаев, имеющих нормативно-правовой характер и применяющихся так же, как и любая другая норма права, в доктрине и практике выделяются еще так называемые обыкновения (торговые обычаи, или обычаи делового оборота), играющие особенно большую роль при регулировании отношений сторон по торговым сделкам. Пункт 1 ст. 5 ГК России определяет обычаи делового оборота как «сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе». Как указывается в п. 3 ст. 28 Закона РФ о международном коммерческом арбитраже (1993 г.), «во всех случаях третейский суд принимает решения в соответствии с условиями договора и с учетом торговых обычаев, применимых к данной сделке».

Таким образом, подобно обычаям, обыкновения – это правила поведения, сложившиеся в определенной области предпринимательской деятельности на основе постоянного и единообразного их применения. В то же время, в отличие от обычаев, они не являются источником права и применяются только при условии, что эти правила известны сторонам и нашли отражение в договоре в виде прямой или подразумеваемой отсылки к ним.

Торговые обыкновения рассматриваются судом в качестве составной части заключенного контракта, если такое правило не было исключено сторонами в какой-либо форме. Подтверждением этого тезиса может, в частности, служить п. 2 ст. 5 ГК Российской Федерации, который устанавливает, что «обычаи делового оборота, противоречащие обязательным для участников соответствующего отношения положениям законодательства или договору, не применяются».

В настоящее время по сравнению с другими источниками права обычаи делового оборота и торговые обычаи играют вспомогательную роль и применяются в большинстве своем в тех случаях, когда в национальном законе или международном договоре вообще отсутствует соответствующее предписание или оно недостаточно полно.

Таким образом, использование обыкновения в качестве нормативного регулятора международных немежгосударственных невластных отношений возможно в случаях, когда:

• это вытекает из договора, заключенного сторонами;

• к нему отсылает норма национального законодательства какого-либо государства;

• его применение основывается на положениях международного договора, регулирующего взаимоотношения сторон.

Наиболее употребляемые в деловой практике обыкновения были обобщены некоторыми международными организациями и нашли отражение в их публикациях. Среди подобных изданий наибольшую известность получили такие документы Международной торговой палаты, расположенной в Париже, как Международные правила толкования торговых терминов (ИНКОТЕРМС) в редакции 1936, 1953, 1967, 1976, 1980 и 1990 гг., Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов в редакции 1993 г., Унифицированные правила по инкассо в редакции 1995 г., Унифицированные правила для договорных гарантий (1978 г.), Правила регулирования договорных отношений (1979 г.) и др.

Отграничение правовых обычаев от обыкновений не всегда просто осуществить, тем более что обыкновения в ходе их применения зачастую перерастают в обычаи. Кроме того, в праве каждой страны существует свой специфический подход как к определению обычая в качестве правовой нормы, так и к вопросу о границе между обычаем и обыкновением. Достаточно сказать, например, что в Испании и Ираке ИНКОТЕРМС имеют силу закона, а во Франции и Германии квалифицируются как международный торговый обычай. В свою очередь, указом Президента Украины от 4 октября 1994 г. установлено, что при заключении субъектами предпринимательской деятельности Украины договоров, в том числе внешнеэкономических контрактов, предметом которых являются товары (работы, услуги), применяются правила ИНКОТЕРМС.

Огромное значение в современном международном деловом обороте имеют типовые договоры, или формуляры. Их условия заранее вырабатываются крупной компанией или производственным объединением, которое господствует на рынке соответствующего товара или услуги, и предлагаются иностранному контрагенту для подписания. При этом последний довольно часто не имеет возможности ни изменять, ни даже обсуждать предлагаемые условия. Такая ситуация наиболее типична в тех сферах, где существует фактическая или юридическая монополия крупных транснациональных корпораций.

В современном гражданском праве западных стран прослеживается тенденция придания типовым договорам нормативного значения. Поэтому, хотя формуляры строго юридически и не являются источниками права, по существу, в некоторых отношениях, в которых участвуют соответствующие организации, они заменяют нормы действующего законодательства, а их положениям придается сила норм торговых обычаев или обычаев делового оборота.

Иные источники международного частного права

Все вышеназванные источники являются самостоятельными и признаются в законодательстве большинства государств, включая Российскую Федерацию, и в их правовой литературе. Однако существуют и иные источники, которые признаются только в зарубежной практике. К их числу можно отнести доктрину права, аналогию права и закона (признается в Российской Федерации) и общие принципы права цивилизованных народов.

Доктрина права – это теории, взгляды и высказывания ученых, признанные на официальном государственном или международном уровне (экспертные заключения, комментарии к законодательству, ответы на запросы официальных органов и должностных лиц). В теории государства и права давно известно «право разногласий», когда ученые могут высказывать различные мнения по одному и тому же вопросу. При этом если доктрина имеет практическое применение, то государственные органы полностью свободны в выборе между различными точками зрения, высказанными юристами. В соответствии со ст. 1191 ГК РФ российский законодатель учитывает оценку доктрины как источника МЧП в других государствах, но для России никакие разработки ученых-юристов не являются даже вспомогательными источниками.

Основной функцией доктрины как источника МЧП является максимальное восполнение пробелов на уровне научных разработок.

Аналогия права и аналогия закона применяются во внутреннем законодательстве государств. При этом аналогия закона подразумевает применение к законодательству, регулирующему сходные отношения, если эти отношения прямо не урегулированы законодательством, или соглашением сторон, или обычаями делового оборота. Аналогия права применяется, если невозможно использовать аналогию закона: права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и требований законодательства, требований добросовестности, разумности и справедливости. Аналогия права и закона известны со времен Рима законодательству большинства стран. Практически везде эти институты считаются источниками права (ст. 6 ГК РФ, ст. 5 СК РФ, ст. 11 ГПК РФ).

Общие принципы права цивилизованных народов, в соответствии со ст. 38 Статута Международного суда ООН, являются самостоятельным источником международного частного права. Правда, они не являются его основными источниками, в роли которых выступают международный договор и международно-правовой обычай. В Статуте, кроме того, подчеркивается, что по желанию сторон суд может разрешить спор не на основе международного права, а на основе принципов справедливости и доброй совести (принцип справедливости и доброй совести – это один из общих принципов права).

Выделение этих принципов в качестве самостоятельного источника МЧП связано с их двуединой ролью в системе МЧП – это одновременно и его основные принципы, и форма существования правовых норм. Общие принципы права упоминаются в российском законодательстве (ст. 6 ГК РФ). Это принципы добросовестности, разумности и справедливости. Основная роль общих принципов права как источника МЧП заключается в решении частного правоотношения, затрагивающего интересы двух и более государств, не на основе их национального права, а при помощи общих для всех традиционных правовых постулатов¹⁹.

Автономия воли субъектов правоотношения – это основополагающий принцип любой внутригосударственной частноправовой системы. В МЧП автономия воли играет особую роль: она выступает одновременно как источник МЧП, его главный специальный принцип и одна из коллизионных привязок.

Автономия воли как источник права заключается в возможности субъектов договора избрать любую модель поведения, никому не известную для данной правовой системы. При этом автономия воли не имеет неограниченного характера: любой национальный законодатель устанавливает ее пределы – частные соглашения не должны нарушать государственные властные установления. Модель поведения, избранная сторонами, строго обязательна для самих сторон правоотношения и для всех государственных органов. Во всех правовых системах автономия воли оценивается как частный закон (lex privata).

По существу, автономия воли как источник российского обязательного права закреплена в ст. 421 ГК РФ. Стороны вправе вступать в любые договорные отношения, в том числе не предусмотренные в ГК, заключать смешанные договоры (договоры, содержащие элементы нескольких самостоятельных контрактов). Однако автономия воли не выделена российским законодателем в качестве самостоятельного источника права. В российском МЧП с формально-юридической точки зрения автономия воли оценивается следующим образом: это не источник права, а только одна из коллизионных привязок (ст. 1210 ГК РФ)²⁰.

Тема 3
Коллизионное право

Понятие и виды коллизионных норм

Коллизионные нормы с юридико-технической стороны – это наиболее сложные нормы, применяемые в МЧП, что делает необходимым рассмотрение определенных правил установления содержания коллизионных норм. Коллизионные нормы – правила поведения, определяющие, право какого государства должно быть применено к данному конкретному правоотношению. Их специфической чертой является то, что коллизионные нормы непосредственно не определяют права и обязанности сторон правоотношения, а лишь указывают на компетентный правопорядок для разрешения этого вопроса. Поэтому практическое применение коллизионной нормы возможно только вместе с правовой системой той страны, к которой она отсылает.

При выборе правовой системы применению подлежат те нормы, которые прямо отвечают на поставленный правовой вопрос. Толкование этих норм должно проводиться в рамках выбранной правовой системы, что дает возможность избежать искажений и правильно разрешить возникающие при этом вопросы.

В любой коллизионной норме можно выделить две основные части: объем и привязку. Объем коллизионной нормы определяет соответствующий вид правоотношения, к которому она применима, привязка – это указание на правовую систему (закон), которая подлежит применению к данному виду правоотношений.

По мнению некоторых исследователей в области МЧП, существует много общего между гипотезой обычной нормы права и объемом коллизионной нормы и, кроме того, между диспозицией и привязкой этих правил поведения. У коллизионной нормы может существовать и третий элемент – санкция, которая лежит в сфере национального права соответствующего государства (в качестве примера можно привести признание соглашения сторон о выборе права недействительным). Таким образом, делается вывод о том, что, как и обычная норма права, логическая коллизионная норма имеет трехчленную структуру.

В зависимости от ряда объективных критериев, характеризующих сущность и содержание коллизионных норм, можно выделить их разновидности.

1. По сфере действия коллизионные нормы подразделяются:

♦ на национально-правовые;

♦ международно-правовые, сфера действия которых значительно шире, так как они применяются всеми участниками международных договоров при полном тождестве их редакции.

2. По способу регулирования в международном частном праве различают:

♦ императивные;

♦ диспозитивные;

♦ альтернативные коллизионные нормы.

Императивные коллизионные нормы означают недопустимость отступления от предусмотренных обстоятельств. В качестве примера здесь можно привести положения п. 4 ст. 156 Семейного кодекса РФ (СК РФ): «Условия заключения брака лицом без гражданства на территории Российской Федерации определяются законодательством государства, в котором это лицо имеет постоянное место жительства». Объем императивных коллизионных норм, как правило, составляют правовые отношения необязательственного характера.

Диспозитивные коллизионные нормы подразумевают автономию воли сторон при заключении международных сделок. В отличие от императивных, диспозитивные коллизионные нормы главным образом применяются в сфере обязательственных взаимоотношений сторон. Примером диспозитивной нормы может служить ст. 1222 ГК РФ, которая устанавливает, что «к обязательствам, возникающим вследствие недобросовестной конкуренции, применяется право страны, рынок которой затронут такой конкуренцией, если иное не вытекает из закона или существа закона».

Альтернативные (относительно императивные) коллизионные нормы – нормы, отступление от которых допускается при наличии определенных, заранее зафиксированных условий. Они предусматривают несколько правил выбора применимого права, оговаривая при этом, как правило, определенную последовательность их использования. Так, п. 1 ст. 1209 ГК РФ указывает, что «форма сделки подчиняется праву места ее совершения. Однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права».

3. По форме коллизионной привязки в международном частном праве различают:

♦ двусторонние;

♦ односторонние коллизионные нормы.

Двусторонние коллизионные нормы устанавливают пределы применения как отечественного, так и национального права. В привязке не указывается право конкретного государства, подлежащее применению, а формулируется общий принцип, используя который можно это право определить. Поэтому привязку двусторонней коллизионной нормы еще называют «формулой прикрепления». В качестве примера можно привести ч. 1 ст. 1205 ГК РФ, которая устанавливает, что «право собственности на имущество определяется по праву страны, где это имущество находится».

Односторонние коллизионные нормы определяют пределы применения только одного, обычно собственного права. Поэтому в привязке коллизионной нормы прямо указывается право конкретного государства, подлежащее применению. Например, п. 2 ст. 1213 ГК РФ определяет, что «к договорам в отношении находящихся на территории РФ земельных участков, участков недр, обособленных водных объектов и иного недвижимого имущества применяется российское право».

Во многих случаях в силу своей негибкости односторонние коллизионные нормы не могут обеспечить решение практических ситуаций. Этот пробел в некоторых зарубежных государствах может быть устранен судами, которые в процессе рассмотрения дел посредством толкования формулируют из односторонних коллизионных норм двусторонние.

4. В зависимости от степени нормативной конкретизации в МЧП выделяются:

♦ генеральные коллизионные нормы;

♦ субсидиарные коллизионные нормы.

Генеральные коллизионные нормы формируют наиболее общее правило выбора права, предназначенное для преимущественного применения. В качестве примера генеральной коллизионной нормы можно привести п. 1 ст. 1210 ГК РФ, который устанавливает, что «стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. Выбранное сторонами право применяется к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба права третьих лиц».

Характерной особенностью субсидиарных коллизионных норм является определение одного или нескольких правил выбора применимого права, тесно связанных с главным. Субсидиарная норма используется тогда, когда норма генеральная по какой-либо причине не может быть применена или оказывается недостаточной для установления компетентного правопорядка. Статья 1211 ГК РФ формулирует субсидиарную норму, которая вступает в действие в случае, когда стороны не договорились о подлежащем применению праве. Она содержит даже не одну, а несколько субсидиарных норм, которые детализируются по объему. В соответствии с этой статьей к правам и обязанностям сторон по внешнеэкономической сделке подлежит применению закон страны учреждения, местожительства или основного места деятельности «активной» стороны договора – продавца, наймодателя, лицензиара, перевозчика, хранителя и т. д.