Зоя. Том первый

– Понимаю, – грустно ответила девушка.

– Мне жаль тебя, – с заботой в голосе произнесла пани Анна. – Сегодня ты помогла мне принять ранний уход моей дочери. Я только сейчас поняла, что Господь забрал её для того, чтобы спасти. Возможно, мой муж поступил бы с ней так же, как и твои родители с тобой. Поэтому я хочу тебе помочь. Что вы собираетесь делать? Бежать?

– Да, – шёпотом произнесла Зоя.

– Вы планируете это в ближайшее время?

– В самое ближайшее! Я не хочу замуж за незнакомца. А вдруг он будет страшный? Старый? Мне кроме моего Янека, никто не нужен, – опять прошептала Зоя.

Пани Анна поменялась в лице.

– Как, ты говоришь, зовут твоего жениха? – спросила она удивлённо.

– Янек, – смутилась Зоя и улыбнулась. – Только за него я выйду замуж. Мы обвенчаемся в Польше, и тогда нас никто не разлучит.

– Значит, в Польше, – раздражённо произнесла пани.

Голос портнихи поменялся, но, кажется, Зоя этого не заметила и продолжила:

– Я готова с ним даже на край света. Его родители против меня. Сейчас Янек много работает, чтобы заплатить капитану судна, на котором мы отправимся навстречу своему счастью.

Пани уже не слушала Зою. Она негодовала. Девушка, пять минут назад казавшаяся ей ангелом, стала ненавистна. Ей хотелось приказать, чтобы она оставила в покое её сына. Но в голове звучали собственные слова, сказанные Зое: «Как же повезло тому мужчине, которого ты любишь!»

Восхищение чувствами этой девушки боролось сейчас с жизненными правилами пани Анны. Она даже не предполагала, не задумывалась о том, что сын влюбится в русскую.

Мысли хаотично метались в голове. Вдруг портниха подумала, что Янеков может быть много. Её сын не единственный с таким именем. И любой может увезти свою невесту в Польшу. Тем более родители того Янека против, а у пани Анны разрешения никто и не спрашивал.

Но обмануть сердце было сложно. Пани чувствовала, что девушка влюблена именно в её сына. Пауза затянулась, нужно было что-то предпринимать. Пани улыбнувшись произнесла:

– А давай я сошью тебе платье, а ты наденешь его на венчание в Польше? Платье будет сшито, а деньги за работу я отдам тебе. Поверь, они пригодятся вам.

«Боже, что я говорю, – подумала про себя портниха. – Я сейчас поддерживаю побег сына с этой девчонкой. Нужно срочно всё разузнать. Пригласить на примерку Зою и заманить сына. И тогда всё станет ясно».

Зоя засияла от предложения пани. Опять представила себе, как будет стоять в этом платье рядом с Янеком в церкви. Но решила ничего ему не говорить. А потом засомневалась:

– Платье занимает много места, мы будем брать самые необходимые вещи.

– Не беспокойся, я упакую для перевозки, и ты его даже не заметишь, – пани Анна улыбнулась ехидно и продолжила:

– А теперь пора показаться твоей матери. Она точно уже заждалась.

Зоя заметила, как сильно изменилось лицо пани, и решила, что та просто устала.

Два часа пролетели незаметно. Зоя уже передумала говорить с отцом, побоялась, что он запрёт её и не выпустит до самого сентября. Решила найти себе какую-нибудь подработку, чтобы поскорее собрать нужную сумму.

Когда вышли из комнаты, Евдокия Степановна аж подскочила с дивана. Она устала ждать, но устанавливать свои правила не могла. Улыбнулась почти через силу и сказала:

– Пани Анна, я и мой супруг Григорий Филиппович Кирьянов благодарим вас за услугу, которую вы нам оказываете. Я надеюсь, Зоя вдохновила вас. Вы выполните наш заказ?

Пани рассматривала Евдокию, увидела в её мимике какую-то неприязнь и произнесла:

– Kochanie, cieszę się, że się do mnie zwróciłaś! Twoja córka jest piękna i szycie dla niej to przyjemność. Nie możesz przymierzyć się osobiście. Zoe jest wystarczająco dorosła, by sama podjąć decyzję. Dziękuję za wizytę. Na pannę młodą będę czekał w niedzielę o trzeciej. Żegnaj!

Мгновенно подбежала помощница и перевела:

– Дорогая, я рада, что вы обратились ко мне! Ваша дочь прекрасна, и шить для неё одно удовольствие. На примерку можете не приходить лично вы. Зоя достаточно взрослая, чтобы само́й принять решение. Благодарю за визит. Невесту буду ждать в воскресенье к трём. Прощайте!

– Я обязана сопровождать дочь по городу. Вам ли не знать, каково отпускать такую красавицу одну! – недовольно возразила Евдокия Степановна.

Пани Анна только взглянула на гостей свысока, повернулась и скрылась в другой комнате.

«Да уж, плохо вы, боярыня, сопровождали свою дочь. Так сопровождали, что она захомутала моего мальчика. Ну ничего, теперь нужно вызволить Янека из рабочей берлоги и устроить встречу с девчонкой. Густав тоже должен знать о похождениях сына. Доведёт нас Янек до позора, и Густав пострадает первым», – думала пани Анна.

Как только вышли на улицу, Евдокия Степановна буквально набросилась на Зою:

– Что вы там так долго делали? Рассказывай, о чём говорили. Переводчица крутилась возле меня, как вы друг друга поняли?

– А мы не разговаривали, – соврала Зоя. – Пани рисовала, а я просто сидела и ждала.

– Уж не знаю, за что её все так любят, но взгляд у неё как у волчицы, – произнесла мачеха.

 
                                         * * *
 

Вечером между пани Анной и Густавом состоялся разговор.

– Ты отпустил сына на вольные хлеба! Нашего мальчика, жизнью которого я дорожу больше своей, – с порога закричала на мужа по-польски пани Анна. – Ты даже не посмотрел, как и где он живёт. Там бегают тараканы, Густав. Ты, борец за гигиену и чистоту, даже не отговорил Янека от этого шага.

Что скажет моя матушка, когда увидит руки внука в шрамах и мозолях? Я знаю, что она скажет! Она была права насчёт тебя. Ты совершенно бездушный человек. Я не послушалась родителей и вышла за тебя замуж. А ты погубил нашу дочь из-за своих экспериментов.

Если бы моим мужем был тот, кого выбрали родители, у меня были бы другие дети. И жили прекрасно, потому что Милош любит своих детей! А ты не любил их никогда, а только позволял им нарушать устои моей семьи.

– Прекрати, Анна, – крикнул в ответ Густав. – София не выжила бы! Я нашёл причину и спас многих людей до начала осложнений, которые были у нашей дочери! Это из-за тебя я здесь, а не там, где должен спасать людей. Что на тебя сегодня нашло, Анна?

Нет никакой твоей семьи, есть только наша! Пойми, сейчас вся молодёжь – борцы за свободу. Ты же тоже пошла против воли родителей, хотела свободы. И сын в тебя! Он ушёл от нас, как когда-то ты от родителей. И не перекладывай вину на меня. Он приходил недавно, просил благословения для женитьбы. Я ради тебя отказал ему. А теперь понимаю, что зря отказал. Мальчик хочет быть счастливым с той, кого выбрал он, а не я и ты.

– Значит я была права, – прошептала пани Анна. – Густав, у нас проблемы. Он хочет жениться на русской девчонке. Думает сбежать с ней в Польшу и там обвенчаться! Она очень красива, я не удивлена, что Янек влюбился в неё, у него хороший вкус. Хоть что-то досталось от меня.

Пани Анна сложила ладони вместе и нервно трясла руками. Густав удивлённо посмотрел на жену.

– Откуда ты об этом знаешь? Следила за сыном? – спросил он строго.

– Нет, сегодня приходила эта девушка с матерью. Заказывали свадебное платье. Её выдают замуж, а она даже не видела жениха. Познакомится с ним только в день свадьбы. Ты понимаешь, Густав, наш мальчик в беде. Мало того что эта девчонка его захомутала, так ещё и побег организует.

Сначала у меня были сомнения насчёт того, что её избранник – Янек. Теперь сомнений нет. Я не хочу, чтобы Янек смешивал свою кровь с этой русской невестой. Нужно срочно увезти его в Варшаву. Ты должен уволиться.

– Не-е-ет, Анна, я не пойду у тебя на поводу. Мы уедем только тогда, когда оставаться здесь будет опасно.

– Но они же сбегут, Густав! И я не увижу больше Янека. Я не переживу этого, – возмутилась пани.

– Они не сбегут, если мы вмешаемся. Давай поговорим с родителями девушки. Наш сын только за это будет нам благодарен. Пусть его жена будет русской. Мир сейчас другой, Анна.

– Ты сошёл с ума, Густав, – пани опять повысила голос. – Её родители уже запланировали свадьбу.

– Анна, тогда оставь сына в покое. Пусть сбегает. Мы следом за ними вернёмся в Варшаву. У тебя будет время всё осознать. Я прошу тебя, не мешай Янеку. На всё Божья воля. Господь не даст пропа́сть нашему ребёнку.

– Не-е-ет, Густав, я этого так не оставлю. Я приму решение сама, и даже если ты не согласишься, будет по-моему, – сказала пани Анна.

– Indyk myślał o niedzieli, aw sobotę łeb mu ścięli (Индюк строил планы на воскресенье, а в субботу его съели), – ответил жене Густав. – Найду родителей девочки и поговорю с ними.

Но Густав не успел. Через пять дней после этого разговора на группу людей, беседующих возле входа в Думу, было совершено покушение. Густав Левандовски не выжил.

Глава 3

Зоя не видела Янека уже 2 недели. Макар поведал о случившемся. В городе стало неспокойно. Из-за этих событий отец запретил Зое покидать дом. Портнихе отправили записку с извинениями и обещаниями прийти на примерку, как только в городе опять станет безопасно.

Зоя скучала по Янеку. В дни этого заточения она сдружилась с девушкой, которая жила по соседству. Её мать была турчанкой, отец русский. Галя, так звали девушку, полностью переняла материнские черты. Темноволосая невысокого роста Галя сама подошла к Зое и заговорила с ней. Девушка последний год училась в женской Екатерининской гимназии. Они с Зоей были одного возраста. Родители Гали трудились на мельнице в отделе контроля качества и были очень уважаемыми людьми.

Девушки вечерами вместе читали книги, которые брала в библиотеке при гимназии Галя. Зоя немного отвлеклась от тоски по Янеку. Теперь она делилась переживаниями со своей подругой.

О побеге молчала. Та с интересом слушала Зою и говорила, что завидует ей, потому что сама остаётся без внимания парней.

Но Зоя успокаивала Галю. А потом та призналась, что ей очень нравится Макар. Через две недели Янек через Макара передал Зое письмо. Сначала девушка прочитала его сама, а потом поделилась с подругой.

Янек писал: «Золо́то моё, я скучаю каждую секунду без тебя. Жду тебя сегодня в обед на нашей скамье. Я зацелую тебя, моя девочка. Твой Янек».

Галя обиженно посмотрела на счастливую Зою и сказала:

– Ну и иди к своему Янеку, подруга называется.

Поджав губы она вышла, громко хлопнув дверью. У Зои не было времени на то, чтобы успокоить подругу, она спешила к своему любимому.

Отец ещё не разрешал покидать дом. Но Зое помогло отсутствие мачехи. Евдокия Степановна уже полторы недели работала на мельнице посменно и гордо говорила, что без неё производство остановится.

Галя увидела, что Зоя всё-таки ушла на свидание. А сама выскочила на улицу и стала ожидать Евдокию Степановну. Когда заметила, что та подходит к дому, побежала ей навстречу:

– Евдокия Степановна, я всё узнала! Его зовут Янек! И Зойка сейчас побежала к нему на свидание. Я даже письмо от него видела. Макар принёс и отдал лично в руки. Клянусь! Теперь давайте обещанные деньги.

– Подожди, подожди, – проговорила Евдокия. – Янек, говоришь.

– Да, Зоя сказала, что он поляк, – ответила Галя.

– Что-то много поляков на мою голову, то портниха, то жених. Деньги отдам завтра, – пообещала Евдокия. – Спасибо, Галя. Ты заслужила. Как бы мне теперь узнать, где они встречаются?

– На скамье! – радостно ответила девушка.

Евдокия Степановна посмотрела на Галю.

– Ты чего радуешься? Скамеек полно в городе. Я под каждой искать буду? Ох, Зойка, ох, шельма. Опозорит она нас, чует моё сердце.

– Опозорит, Евдокия Степановна. Она любит его, и за вашего жениха точно замуж не выйдет, – Галя продолжала подливать масло в огонь.

– Не каркай, – строго прикрикнула Евдокия. – Никуда она не денется. Отец не позволит ей. Григория она точно послушает. Ладно, ступай домой, завтра вечером за деньгами приходи.

Галя мгновенно скрылась из виду.

«Что же теперь делать? – думала Евдокия. – Права я была, что бегает к мужику. А Макар-то хорош. Сестру не бережёт. Толкает к позору, записки носит. Вот его бы приструнить. Да нет же. Вырос парень, не укажешь теперь ничего. А Зойка тоже хороша. Времени даром не теряет. Ну, ничего, осталось 4 месяца. Муж запрёт в доме, и успокоится девка».

 
                                         * * *
 

Зоя бежала по улице к уже знакомому месту. Две недели разлуки казались вечностью.

Янек, пришедший раньше, заметил её и побежал навстречу.

– Золо́то моё, – кричал он, не обращая внимания на проходящих мимо людей.

Зоя мгновенно оказалась в объятиях Янека, он поднял её и закружился вместе с ней, а потом поставил на землю, аккуратно, как фарфоровую куколку и жадно поцеловал.

– Любимая моя, – шептал он Зое. – Золотая моя девочка.

А Зоя не могла произнести ни слова. Потеряла дар речи. Её глаза были полны слёз.

Янек не выпускал девушку из объятий, продолжал покрывать поцелуями её лицо. А когда случайно касался груди, по Зоиному телу пробегали мурашки. Юноша обнимал так крепко, что нечем было дышать, но Зоя терпела.

Ей хотелось вот так приклеиться к Янеку и не уходить больше никуда. Каждая разлука давалась девушке тяжело. Она плохо спала ночами. Думала, как сделать так, чтобы не выходить замуж по воле отца. Но ничего решить не могла.

Как-то Макар пришёл навестить их, подозвал Зою и шепнул ей тихо:

– Прости меня, Зоя! Я вижу, как ты любишь Янека. Можешь рассчитывать на мою помощь. Янек сказал, что вы хотите сбежать. Я помогу, сестра. Мне снилась мама, она плакала и просила о тебе позаботиться. Я не могу отказать ей.

После разговора с братом у Зои словно открылось второе дыхание. А потом ещё и Галя отвлекла от тяжких дум. Но ночи по-прежнему были неспокойными.

– Янек, – прошептала Зоя, когда немного пришла в себя, – а давай сбежим прямо сейчас. Зачем нам Польша? Мы можем уехать в Саратов или другой город. Я больше не хочу быть без тебя. Знаю теперь, где мачеха прячет деньги, я возьму их, нам хватит, чтобы сбежать. И не нужно ждать осени.

– Золо́то моё, – задумчиво начал Янек. – Я всё время ломаю голову, как нам поступить. Но теперь из-за смерти отца не могу оставить свою мать. Она в плохом состоянии. Пытался уговорить её перебраться обратно в Польшу, но она теперь туда не хочет.

Целыми днями сидит у могилы отца и возвращается домой в сумерках. Почти не разговаривает со мной. Я переехал временно из общежития. Пытаюсь как-то успокоить её, но не получается. Любимая моя, я верю, что Господь нам поможет. Он всё видит и не сделает так, чтобы мы страдали.

Зоя тяжело вздохнула. Обида захлестнула её.

Она понимала, что Янек не бросит мать в таком состоянии, но теперь и их счастье было под угрозой. Стало жаль себя. От безысходности и неоправданных надежд она расплакалась.

– Золо́то моё, не плачь, я что-нибудь придумаю. Я обещаю, мы будем вместе, – успокаивал её Янек.

Но Зоя в тот день вернулась со свидания грустная.

Евдокия Степановна заметила это и подумала: «Неужели Господь услышал мои молитвы и любовь прошла?» Она не стала говорить Зое, что узнала про Янека. Ей захотелось понаблюдать и выудить через Галю ещё больше информации.

Ночью Зоя не сомкнула глаз. Она беззвучно плакала. К утру заснула. Когда проснулась, долго молилась и решила, что если Господь не даёт ей шансов на побег, то она до последнего будет встречаться с Янеком. А потом – как Бог даст.

К обеду к ней постучалась Галя и с порога спросила:

– Ну рассказывай, как встретились. Интересно же. Целовались?

Зоя подозрительно посмотрела на подругу, вспомнила её вчерашние слова и сухо сказала:

– Встретились хорошо. Мы не целуемся, Галя. Я берегу себя для мужа.

– Ой, – махнула рукой подруга, – лукавишь ты, Зойка. Губы-то у тебя краснющие. Меня не обманешь.

Зоя лишь пожала плечами и сказала:

– Уходи, я занята.

Галя фыркнула, обиженно взглянула на подругу, вышла и прошептала: «Ну, ничего, ещё расскажешь всё как миленькая. Ишь, чего удумала, против воли отца пойти. Много вас таких. Захомутала двух женихов и ещё выгоняет. Так и мне ни одного не достанется».

Вечером отец пришёл домой в плохом настроении. Он беседовал с женой. Потом позвали Зою.

– Дочка, – сказал Григорий Филиппович, – свадьба откладывается до весны. У твоего жениха скоропостижно скончалась матушка. Так что теперь можете не торопиться с платьем, ты ещё изменишься до весны. Завтра же предупредите портниху, что после Нового года обратимся.

Зоя хотела было притвориться грустной, выразить свою скорбь, но потом рассмеялась, обняла отца, мачеху, закружилась по комнате.

– Ты чего радуешься? – зло произнесла Евдокия Степановна. – Человек умер, а ты радуешься? Бестолковая девчонка.

– Тише, – крикнул Григорий Филиппович. – Зоя, возьми себя в руки! От твоей свадьбы зависит наше будущее, породнившись с богатой семьёй, станем ещё более уважаемыми людьми.

– Вы станете, – сказала Зоя, перестав кружиться. – А я стану кем? Женой нелюбимого мужа. Матерью ненавистных детей. Ты, папенька, будешь купаться в деньгах. Что же все такие падкие до них? А я буду лить слёзы! Хочу сама выбрать себе мужа!

– Цыц, – заорал Григорий Филиппович так громко, что и Зоя, и Евдокия Степановна закрыли уши, – распоясались тут. Хочет она сама выбрать. Умная такая, да? Кого ты выберешь? Матроса? Обычного рабочего? Я вот этими руками и головой делаю вашу жизнь безбедной.

Отец потряс кулаками перед лицом Зои. Дочка смотрела на него глазами, полными ненависти.

– Я не выйду замуж по твоей воле! Не заставишь. Руки на себя наложу, так и знай.

– Только попробуй, – опять заорал отец и замахнулся на Зою.

Евдокия Степановна подскочила к нему, успела схватить руку мужа.

– Не смей, – завопила она. – Хоть и не моя дочь, бить не позволю!

– И ты туда же, – повернулся к жене Григорий Филиппович. – Дурные бабы. Что с вас взять? Посмотрите, как живут другие. Еле концы с концами сводят. Нашла кого защищать – глупую девчонку! Выйдет замуж как миленькая и точка.

Разъярённый Григорий Филиппович пнул дверь ногой и вышел вон. Отлетевшая дверь со всей силы заехала подслушивающей Гале по лицу. Она отскочила к противоположной стене, завыла и побежала к себе.

Дома ей ещё досталось от родителей. Поначалу Галин отец хотел пойти разобраться с соседями за то, что покалечили дочь, но когда узнал истинную причину, наказал Галю. А мать долго отчитывала её по-турецки. Да так громко, что слышали все соседи, но разобрать не могли. В тот вечер Галя не пришла к Евдокии Степановне за заработанными деньгами.

Когда Григорий Филиппович вышел, Зоя легла на свою кровать, накрылась с головой и шептала еле слышно: «Янек, любимый мой, забери меня, пока не поздно».

Евдокия подошла к Зое.

– Доигралась? – спросила она строго. – Довела отца, он работает целыми днями ради твоего же блага, дура. Пожила бы в бедной семье, окунулась в их заботы, тогда побежала бы замуж за того, кого отец предложил.

Зоя выглянула из-под одеяла.

– Спасибо, маменька, что не дали отцу ударить меня. Премного благодарю.

Евдокия поменялась в лице, присела на край кровати.

– Люблю же тебя, дуру неблагодарную. Хоть и нет у меня детей, тебя же сызмальства воспитала. Но защитить тебя не могу, не обессудь. Мне Григорий дороже. И его слово для меня закон. Против него не пойду, хотела помочь, да не могу, так как прав на тебя не имею, – спокойным голосом произнесла мачеха.

– И не надо меня защищать, я правду сказала, не выйду, и делайте что хотите, – выпалила Зоя и опять накрылась одеялом.

Григорий Филиппович пришёл домой нетрезвый после полуночи. Евдокия Степановна никогда не видела его таким. Уложила мужа спать и всю ночь молилась, чтобы ничего страшного не произошло на мельнице. Боялась, что если случится поломка, то закончится их безбедная жизнь.

Вспомнила, как Григория назначили на должность. Если бы не случайное пьянство бывшего наладчика, то неизвестно, как сейчас жили бы. А теперь Григорий поставил под угрозу всё, что имелось у семьи. Утром ему порядком досталось от Евдокии. Она била мужа мокрым полотенцем. Григорий виновато смотрел на жену и пил огуречный рассол, купленный утром у Галиной матери.

Зоя ждала теперь весточку от Янека. Хотела побыстрее рассказать ему о том, что свадьба почти через год, и у них всё-таки есть шанс сбежать до этого времени.

Потом заскучала, решила проведать Галю. Взяла книгу, которую нужно было вернуть подруге, и постучалась к ней.

– Кто там? – пискляво отозвалась Галя.

– Это я, Зоя.

Галя приоткрыла дверь. Зоя увидела разбитое лицо подруги, отшатнулась от неё.

– Галя, – прошептала она, – кто тебя так?

– А то ты не знаешь! Папенька твой пьяный. Видимо, меня с тобой перепутал. Так что, подруга за тебя отдуваюсь. Это ты должна была такая ходить. Тебе не помешало бы лицо разукрасить, а то больно хороша, – зло выпалила Галя, выхватила книгу и захлопнула дверь.

Зоя поначалу не поверила Гале. «Не мог отец ударить её. А меня-то хотел, значит, спьяну перепутал. Ох, папенька, папенька, что же будет-то теперь?» – подумала Зоя.

Отец стал чаще приходить домой в приподнятом настроении. Евдокия Степановна совсем измучилась с мужем. Иногда Григорий Филиппович вёл себя буйно. Соседи стали жаловаться на беспокойные ночи, и в один прекрасный день Григория вызвал к себе хозяин.

После этого разговора отец Зои пришёл домой чернее тучи. Сказал Евдокии, чтобы вымыла всё вокруг, выбросила его одежду, купила новую и избавилась от неприятного запаха алкоголя в квартире.

– Совсем с ума выжил, Гриша. Новую-то одежду купили недавно. Выстираю я, и духа не останется.

– Выбрось, – крикнул Григорий и ударил кулаком по столу.

С того дня он больше не прикладывался к стопке.

Но Евдокия не выбросила одежду, умудрилась продать на ярмарке. С дочерью Григорий Филиппович не разговаривал. Сколько она ни пыталась с ним помириться, он Зою словно не замечал. И тогда Зоя решила жить по своим правилам. Стала гулять с Янеком до самой ночи. Когда возвращалась, отец уже был дома. Молчал.

О свадьбе ничего не говорили. Один знакомый торговец, возле которого Зоя стояла в порту, привлекая покупателей, открыл харчевню. Пригласил туда Зою на подработку в качестве счетовода. Девушка умела писать, считать и вела специальную книгу.

С Галей дружба прекратилась. Зоя всегда приветливо здоровалась с бывшей подругой, но та отворачивалась. А Зоя продолжала. Видела, как та злится. Но при каждой встрече, как ни в чём не бывало, улыбалась Гале.

С Янеком виделись почти каждый день. Их свидания так и были наполнены страстью и желанием. Но юноша держал себя в руках. Опять начали планировать побег. Мать Янека немного восстановила своё душевное состояние, но о Варшаве уже не говорила. Сказала, чтобы Янек похоронил её рядом с отцом.

Парень опять переехал в рабочее общежитие. Это уже было желание матери. Она сказала, что теперь хочет побыть одна. Сын обрадовался, и пока пани не передумала, вернулся, как говорила пани Анна к «тараканам».

Зоя настолько осмелела, что начала ходить на запрещённые собрания вместе с Янеком.

Молодые люди разных национальностей обсуждали революционное движение, ругали царя, печатали листовки и просто беседовали на волнующие их темы.

После гибели отца Янек поначалу перестал ходить на встречи с единомышленниками. Понимал, что в этом замешаны более организованные комитеты, но всё же это было дело рук революционеров. А он считался одним из них. Винил себя за то, что вообще связался со всем этим, собирался уйти с работы в порту.

Но потом передумал и вернулся. Макар был счастлив видеть его. За время отсутствия Янека он стал председателем комитета и радовался, что вернулся один из самых порядочных товарищей.

На этих встречах Зоя познакомилась с девушкой по имени Таисия. В узком кругу её называли Тайга. У всех в комитете были позывные. А у некоторых даже несколько. По настоянию Янека у Зои не было обязанностей перед комитетом. Ей не поручали задания. Она просто присутствовала и наслаждалась общением. Поначалу это не нравилось другим участникам, они недовольно высказывались в адрес Зои, но потом все привыкли к тому, что Янек просто таскает за собой любовницу и успокоились.

Таисия-Тайга была безумно влюблена в одного из участников. Его звали Николай. Они не скрывали своих чувств. Вели себя довольно вульгарно и распущено. Зое нравилась их свобода, она с завистью смотрела на влюблённых, но позволить себе такое поведение не могла.

Янек тоже не пытался что-то изменить в их отношениях. Целовались, шептали друг другу слова любви, обнимались. На этом и расходились. А Николай и Тайга были для Зои недосягаемым примером вседозволенности.

Тайга как-то подошла к Зое и сказала:

– Давай дружить? Мы с тобой здесь вдвоём всех мужиков на место поставим. Я стану главной, а ты моей помощницей, – и смеясь продолжила: – Да шучу я. Чтобы баба стала главарём, нужно не одну революцию спланировать. Но мечты на этот счёт имеются.

Зоя пожала плечами и произнесла:

– Давай.

С того дня Тайга рассказывала Зое о своей нелёгкой жизни. Зоя слушала с упоением и понимала, что сама жила довольно скучно.

Таисия-Тайга научила Зою курить, но Янек так отругал обоих, что у Зои отпало желание повторять за подругой. Теперь Зоя знала обо всех любовных приключениях Тайги до встречи с Николаем.

Тайга не стеснялась обсуждать и интимные подробности.

А Зоя слушала всё это и считала Таисию девушкой с другой планеты, родившейся свободной и позволяющей себе такие вольности.

Ничем таким поделиться с подругой Зоя не могла, она лишь стала благодарной слушательницей для Таисии.

В начале декабря у Янека заболела мать. Сын опять на время переехал к ней и на собрания попадал редко. Зато Зоя приходила на них сама.

– Ты, Зоя, ведёшь себя слишком скромно, – говорила ей Тайга в отсутствие Янека. – У тебя такие красивые формы! Всем бабам на зависть! А с Янеком ты словно монахиня. Скромность не добавляет огня.

Видишь, как я Николая своего раскрепостила? Раньше от поцелуя в обморок падал, а сейчас сам бросается, аки тигр. Янек у тебя тоже скромный. Но так нельзя! Сколько можно счастье прятать за семью замками? Ну не будет скоро такого! Свобода – наша главная цель! Вот ты, Зоя, неужели не хочешь сама распоряжаться своими поступками?

Таисия говорила резко, возмущённо.

– Не могу, – грустно отвечала Зоя. – Замуж меня весной выдают. Я жениха не видела даже. И видеть не хочу.

– Ну вот, неужели не понимаешь, как всё можно провернуть? Ты с Янеком скромность-то потеряй, вот свадьба и разладится, – предложила Зое подруга.

– Ты что? – взволнованно пролепетала Зоя. – Нельзя так Таисия! Отца позором покрывать не хочу. Не простит он мне этого.

– Эксплуатация женского тела в качестве наживы – это хуже крепостного права, Зоя. Отец пусть разбирается со своими мельницами, а в жизнь твою не лезет. Неужели вы с Янеком ничего не планируете?

– Планируем, – кивнула Зоя, – бежать.

– Ну это уже интересно. То есть побег отца не опозорит? – удивилась Тайга, внимательно смотря на Зою.

Ей нравилась эта девушка. «Сама наивность, – думала она. – А ведь я когда-то была такой же, пока отец насильно не выдал замуж. Нужно поведать девчонке и эту историю, авось поможет ей мой пример. Но не так сразу. Испугается тёмного прошлого и перестанет мной восхищаться. Здесь случай тяжёлый. Постепенность нужна».

– Любой исход опозорит отца. Но если я убегу, то смотреть на это всё не придётся, – ответила Зоя.

– Ох уж эта мораль старомодная. Надо было вместе с крепостным правом это искоренить. Но тебе всё равно советую быть как-то смелее. Мужики любят смелость. Они от этого ещё сильнее становятся. Над вами уже все смеются. Правда твой брат строг. Пару раз обрывал обсуждения такие.

«Чай, – говорит, – не сплетничать приходим». Ну и стали без него решать, как вам помочь. Макар – товарищ хороший, но больно строгий и тоже старомодный. Ладно, я тебе свои советы дала. А ты пользуйся, не пожалеешь. У тебя деньги есть?

– Немного, – кивнула Зоя.

– Отлично, давай купим тебе платья помоднее, как у танцовщиц? Чтобы твой Янек сошёл с ума. Ну не в прямом смысле, а так, чувства пощекотать.

– У меня есть платья, и от маменьки много чего осталось, – пожала плечами Зоя. – Можно выбрать и оттуда. Многое не надеваю.

– Отлично, приду к тебе на осмотр гардеробы твоей, – бесцеремонно напросилась в гости Тайга.

Зоя была не против. Назвала адрес, по которому проживает. Выбрала для встречи день, когда мачеха точно на работу уйдёт.

Она долго думала над словами Таисии: «А что если и правда стать ближе к Янеку? Вдруг отец сжалится? Ох, маменька! Тяжело мне без тебя! Не у кого совета попросить. А может быть к пани Анне обратиться? Рассказать всё как есть. Она женщина воспитанная. Плохого не посоветует. Тем более согласилась платье мне пошить для венчания. Ну не к мачехе же идти с расспросами? Ещё отцу расскажет, вообще тогда Янека не увижу».

Всё чаще ночами снилась Катерина. Скрывала она Зою за своей спиной от чудовищ многоголовых, от людей многоруких. После этих снов Зое становилось неспокойно.

Сегодня в гости к ней должна была прийти Таисия. Зоя проснулась сразу после ухода мачехи. Прибралась, заплела тугую косу. Долго любовалась на себя в зеркало. Расплелась, решила, что с платьями лучше смотрятся распущенные волосы.

В дверь постучали. Зоя открыла. На пороге стояла Таисия.

– Доброе утро, Зоя, – произнесла гостья. – Какие-то у тебя соседи неприветливые. Столкнулась я около твоей двери с девушкой тёмненькой. Спросила: «Здесь ли живёт Зоя?»

А она мне: «А ваше, какое дело, мадам? Смотрю, Зойка популярная стала. Ходят к ней всякие: то бабы, то мужики. Позорище какое! Эта дверь, эта! Краской что ли намазать, чтобы не путались тут. А то к нам заглянут, можно и позор чужой на себе ощутить».

Я с утра не стала ругаться. Чувствую, зависть берёт девчонку. К ней, наверное, никто не ходит. А ты уже кого спозаранку принимала? Неужели Янек навещал, пока родители работают?

Таисия подмигнула Зое, улыбнулась и продолжила:

– Быстро ты решилась советами моими воспользоваться, не ожидала.

– Никто не приходил. Это ты Гальку встретила, подругу мою бывшую. Что-то она злится на меня. Не пойму. Соврала, что её отец мой ударил, хотя сама подслушивала под дверью. Да ну её.

Тайга резко открыла дверь и услышала писклявую девчоночью брань:

– Чтоб тебя! Полы не дают помыть нормально. Закройтесь и сидите там у себя.

Галя кричала громко, выбежали некоторые соседи.

– Галька, ты чего голосишь с утра пораньше? Разбудила мне дитя! Чего ты с утра пораньше тряпкой машешь? – раскричалась молодая женщина.

– А ничего, – ответила ей криком Галя. – Натоптали тут Кирьяновские гости, ходить противно.

Тайга тихонько закрыла дверь, улыбнулась и сказала:

– Вот теперь спокойно поговорим. Пока твоя соседка будет ругаться, подслушивать некому.

– А ну цыц! – заорал кто-то громко в коридоре. – Раскудахтались куры, я с ночной смены пришёл. Орёте, дуры! Быстро по комнатам скрылись!