Тайник. Сборник рассказов

© Анна Синельникова, 2023

ISBN 978-5-4490-9694-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1

Колония Ноль

Часть 0

Шёл 2120-й год от Рождества Христова. Весь народ планеты Пи трудился посменно на мусорных заводах. Другой работы для неудачной цивилизации попросту не было. Нужно было отрабатывать свой дневной паёк. Те, кто отказывался отбывать такую повинность уже не могли выжить.

– Это не колючая проволока на заборе, это то, что не суждено вам никогда преодолеть. Это предел вашей свободы, через него вам уже не перейти, – доносилось из мегафонов, установленных на столбах у входа в завод.

Без пайка ни одна семья долго не протянет. А на других работах такой паёк не давали, там только раз в 2 недели выдавали продукты, на которые от силы можно протянуть небольшой семье.

Вот и в этот раз Зерос отправился на 13-ти часовую смену. Адель пошла его встречать под утро, часов в пять, завернув горбушку хлеба в платок. Ведь многие, кто под утро возвращались с завода, не доходя до своих халуп обессиленные падали в обморок на тёмных улицах.

Адель ждала Зероса у проходной уже довольно долго, она уже начинала беспокоиться и потому нервно теребила платок с горбушкой в руках.

Наконец, вдали в очереди на выходе из завода она заприметила мужа. Он с сумбурной группой работников проследовал к серым струям излучателей, которые выполняли функцию очистки рабочих и их одежды после трудной, трудовой, рабочей смены. Кабинки очистителей были расположены близко к проходной, во всяком случае их можно было разглядеть стоя возле неё. На кабинках висели убогие полиэтиленовые занавеси, которые нелепо болтались на разыгравшемся к утру ветру.

Серые струи пронизывали Зероса насквозь, освобождая его тело в том числе и от тревожного, зловонного запаха мусорных куч.

Адель смотрела вдаль на него с тоской и унынием. Получать паёк идти только в 2 по полудню, промелькнула мысль у девушки, а серые лучи сейчас выжгут у Зероса последние остатки витамина Д. Надо бы чтоб он как-то дотянул до рассвета…

Колония НОЛЬ. Патруль КАП

Часть 1

Шёл 2080-й год от Рождества Христова, мир отдалялся от этого события все дальше и глубже. Человечество не поняло и не приняло урок, потому на нём давно поставили крест.

Мир на земле стремительно катился в заботливо приготовленную им собственную бездну, пропасть.

Когда Вэл поступал на службу в патруль КАП он ещё не знал, что это будет так трудно; казнить должников и тех, кто не в состоянии обеспечить свое проживание в этом условном мире Z, то есть конечном, последнем из серии экспериментов по выведению вида «человек достойный».

Эксперимент давно провалился. Выбора в принципе у Вэла особенно не было; на какую сторону становиться; или убивать, уничтожать слабаков, или самому встать на колени перед патрулём, когда вовремя не внесёшь необходимую плату за кисло-род, воду, рабочий аккаунт или тепловой элемент.

Да погода в их ареале была довольно суровой и тепловой элемент жрал до 40-ка процентов доходов с рабочего аккаунта при условии, что у него были хоть какие-то заказы, 8.5 месяцев из 13.

За работу же в патруле оплачивали достойно. Даже можно было что-то отложить на чёрный день, или же выписать из рабства кого-то из детей. В службе СЭОС (служба считывания энергетической оболочки субъекта, создание картотеки уровней здоровья, пэлклиника), конечно, платили намного лучше и главное, выдавали белый билет, с которым можно было не беспокоится ни за своё будущее, ни за будущее своих родных. Но туда не попасть. Ни способности, ни связи не помогут. Поговаривали, что благословение святейшего может только помочь, а это недостижимая блажь; мечтать о нём в столь суровое время.; Бледная вошь с прозрачной оболочкой, стой!; Вэл видел людей насквозь. Этого хватало для службы в патруле.; Немедленно остановитесь!

Патрульный задержал бабёнку, которая самовольно разгуливала в цитродендропарке. Бабёнка была в сером пальто без пуговиц, запахнула его, подрагивала, держа всё время пальто закрытым, как будто прижимая что-то. Волосы её явно давно не были мыты чистыми энерговолнами, были засалены и собраны в тугой пучок на затылке. Ноги в простеньких туфлях на босу ногу. Лицо её было столь бледно, что напоминало лунный диск и казалось отсвечивало, как луна в полнолуние на тёмном небосводе (чьей-то души прим. автора).

Несмотря на всё это, она умудрялась удерживать в тисках зуб цигарку метадури (так называли нынче дикорастущий табак). С цигарки упало несколько крапалей.

Вэл быстро сообразил, что цигарка, видимо, должна была ввести патруль в заблуждение, чтобы он не заметил сущность с истощённой почти до нуля энергетикой.; Работа опасная, как бы от такой твари не подцепить какую-нибудь дрянь,; поморщился страж.

Вэл провёл сканером – кармосчитывателем для надёжности. Но ничего нового для себя не обнаружил. Она светилась так же, как и за 10 км, когда он её заметил.

То есть даже ни капли энергии, сгустков нет, за которые можно было бы зацепиться адаптеру, считывателю, его чувствительным щупальцам.; Уже почти абсолютно пустая сущность,; определил опытный патрульный.; Выплюнь цигарку,; скомандовал брезгливо Вэл,; составим протокол и в резервацию на чистку и аннигиляцию…

Сущность молчала и лишь плотнее прижимала руки к груди.; Выполняй команду!; Сурово пригрозил страж.; Почему же сразу аннигиляцию,; еле шевеля блёклыми, сухими губами прошептала сущность,; может осталось ещё что. Ведь может же? – и она подняла на него чистые, светлые, голубые глаза, из которых внезапно скатилась живая, смелая слеза.

Вэл смутился. Но быстро опомнился и вспомнил инструкции и устав, в голове Вэла эхом прозвучали слова командира:

«Дьявол будет тебя искушать, но он будет в таком обличии, что ты никогда и не сможешь подумать, что это именно он. Это сложно. Но ты должен это пройти, усвоить урок, получить опыт, чтобы получить хоть полгроша в копилку своего жизненного багажа. Этот клубок мотается не зря. Помни об этом».; Так! Сдаём имущество. Предъявляем документы. Документы есть?

Сущность молчала, потупив взор, смотрела на массивные сапоги Вэла, словно изучая их в подробностях.

Патрульный снова извлёк сканер из ножен и включил режим глубокого считывания.

Вэл был поражён, когда в том самом месте у груди, где сущность сжимала своё хиленькое пальтишко вдруг забилась плазма какой-то яркой и сильной энергии. Этот пучок нарастал, образовываясь из самой малейшей точки, которую мог распознать сканер, он пульсировал.; Не может быть!; Вэл решил, что сканер сломался и слегка потряс его, сместив в сторону рукавов, где могли быть документы этой бродяжки вселенной.

Но документы обнаружить не удалось. А плазма пульсировала всё с большей силой. Вэл оставался в недоумении. Что это существо ему что-то пояснит, он уже не надеялся. Он начал размышлять:

«Так в принципе, мне её тут раздевать-то и обследовать на инвентарный номер прям посреди парка и не обязательно. Сдам так в отстойник. Пусть разбираются сами. Всё равно не жилец она»

Он схватил сущность и силой усадил в свой драндулет патруля. По правилам ему полгалось надеть браслеты невыносимой тяги к придонному слою вселенной. Это особый инструмент, он сразу пристёгивал сущность к нужному слою обитания сейчас, ну чтобы не шлялись где попало и не светили своей бесплотностью где ни попадя, как вышло сейчас.

Вэл с силой разжал руки сущности, она стала яростно сопротивляться и даже укусила патрульного, но он был хорошо, знатно экипирован, потому это ему не причинило никакого вреда.

Вэл разжал её руки, которые стали вдруг на удивление крепкими и успел вдеть одну руку в браслет небытия, как сущность завопила пронзительным голосом:

На колени из рук, из-за пазухи выпал младенец. Совсем крошечный. Но он светился яркой плазмой. Вэл сразу почувствовал, с его-то сноровкой, обжигающие лучи его энергетики.

Стражник в ужасе отпрянул.

У них детей, вообще, мало кто мог себе позволить. Обычно всех случайно рожденных тут же сдавали в инкубатор МиПра. Если же сразу не сдать, их быстро вычислят по камерам слежения и впаяют огромный налог на наследников так, что сам сдохнешь с голода, да и прокормить и тем более воспитать чадо представлялось нереальной задачей, так как все такие функции в мире инкубатор давно прибрал себе и монополизировал. Ни одному родителю не хватало энергетики, чтобы передать достаточно силы своим малышам, чтобы они выжили самостоятельно, без помощи инкубатора. У инкубатора энергии было предостаточно – с миру по нитке изымали ещё с незапамятных времён, что уж говорить о сейчас, когда тотальных контроль действовал повсеместно. Пропитания в инкубаторе тем более хватало.

Да, Вэл знал, что работает в том числе и на силу инкубатора, но другого выбора у него не было. Он смог выкупить у МиПра свою дочь Марию, это было важнее. Поэтому остальной ерундой Вэл себе голову не забивал, это могло снизить личный потенциал плазмы и сказаться на трудовых навыках, так необходимых для его качественной службы. Можно ж и до майора дослужиться.

Да, этот малыш, который свалился на его голову как будто бы с Луны, ему был сейчас, вот никак, не нужен.; Что ты делала в парке?; Вэл сурово уставился на сущность, подозревая, что эта тварь затеяла кому-то передать малыша, но он вмешался и нарушил её планы, так как встреча не состоялась.

Сущность молчала, сомкнув уже искусанные до бледной, вялой крови губы.; Это твой ребёнок? – заорал на неё Вэл.; Да,; прошептала сущность.; Ты уверена, тварь?

Но сущность молчала. Патрульный каповец сообразил, что он же уже пристигнул на одну руку браслет, значит, она уже частично ушла в придонный слой.

Он быстро вытащил из кармана трансмиттер подключил его к сканеру, перевёл сканер в режим Ноль и считал структуру полевых ячеек сущности, а потом малыша.

Вэл быстро убедился, что это действительно был ребёнок этой женщины.

Он хмуро оглядел её. Но эта непонятная, блёклая энергосущность уже закрыла глаза, хотя на её лице и отразилась еле уловимая, блаженная улыбка.

Что делать теперь – Вэл не знал. Он перевёл взгляд на крошечного малыша на её коленях, энергоплазма которого вдруг отразилась таким невероятным сиянием, что Вэл даже отклонился немного назад, но его руки невольно потянулись к загадочному младенцу.

Малыш улыбнулся Вэлу.

Исповедь школьницы

Первые дни после каникул. Вроде бы и не хочется идти в школу, но её своеобразная, привычная атмосфера всё равно манит. Решилась – иду. Всё как всегда – стильный прикид, распущенные волосы, минимум макияжа – то есть естественный мейк. На проходной нарываюсь на директрису.

Она видать все каникулы скучала по кровушки школоты, заметно побледнела, потому с порога начинает придираться ко всем подряд. Нет бы сказать: «Слава Богу, что пришли!..»

Подходит и моя очередь. Пройти мимо Цербера нет никакой возможности. Иду смело – вроде б нигде не нагрешила, и школьную формы надеть не забыла. Всё в порядке.

Но не тут-то было. Эта стерва цепляется к моим ВОЛОСАМ! Дескать, распущенные они – убирай в пучок!

Да, они у меня всего-то чуть ниже плеч! И мне так идёт больше, чем их долбанные пучки. Я так красотка, как Джулия Робертс в кино, а с пучком за**от-заучка. Мне так нельзя появляться в класс!

Пацаны не оценят. Да и учителя начнут больше спрашивать, подумав, что я что-то знаю. А девчонки – небось просочились до появления Цербера и тоже осмеют. Но стерва не уступает, стоит на своём. Не попускает никак и ни на кого не отвлекается, как будто бы почуяла мою свежую, радостную кровь. Копаюсь в рюкзаке, лениво и намеренно медленно.

Но знаю, что там ничего нет. Даже верёвку с мылом в этот день не брала – типа, праздничный же. Директриса не сводит глаз с меня. И тут меня осеняет идея! Благо мамочка заботится о своей чересчур повзрослевшей дочери, и во внутренний карман моего рюкзака на Новый Год положила презик. Так, на всякий случай. Мотивировала: «Ты как хочешь, а школу закончить надо!»

Вот что она понимает в половом воспитании? Ох, уж эти предки. И тут я с торжественным видом на глазах бешенной директрисы достаю этот презик, вскрываю упаковку. Толпа на подходе начинает накапливаться и издавать восторженные крики. Никто уже не торопится в школу, в свои классы. Представление!

Острыми коготками свежего маникюра я отделяю от мотыляющегося презика резинку, возвращаю его в упаковку, а ту в рюкзак. Ну а резинкой торжественно собираю волосы в пучок на затылке. Директриса метает молнии в мою сторону. Народ аплодирует. Спрашиваю:

– Теперь всё в порядке?! Я могу идти?

– Ррррррррррррродителей в школу!

Только и смогла выпалить директриса мне в спину после некоторого замешательства, когда я гордой, торжествующей, модельной походкой удалялась в свой класс.

Ну что, мать, воспитание – дело-то трудное, заморочистое никогда не знаешь, чем обернётся. За смекалку, по-крайней мере, ж должны похвалить?.. Разве не так?!

Исаак-Майя

Пока разгадывать загадки

Есть хоть какой-то интерес

Мы ждём чудес

Исаак-Майя шёл по крупной гальке вдоль берега моря, изредка попадались мелкие камни, которые буквально впивались в его мокрые, босые ноги. Он слегка морщился от боли и продолжал идти. Море было спокойным. Луна, торжественно взошедшая на тёмно-лиловый небосклон, вовсю серебрила дорожку на водной глади ласкового моря.

Солнце не вставало над горизонтом уже три дня, три долгих дня.

Одет Исаак был в белую просторную льняную рубаху с широким вырезом впереди и светло-коричневые брюки, которые были заботливо им подвёрнуты до колен.

Далеко впереди Исаак завидел огонёк. Казалось, он мерцал у самой линии моря. Подойдя ближе, странник сумел рассмотреть пламя костра, и людей, которые собрались возле него. Чуть поодаль от костра лежала большая лодка, затянутая кем-то на сушу.

Этот костёр у моря необычайно сильно привлёк внимание Исаака.

И он смело направился к этой странноватой группке людей.

Быстро познакомившись, Исаак-Майя тут же присел к костру и протянул свои мокрые ноги к огню.

– Холодная ночь, – произнёс он поёживаясь.

– Завтра будет солнце, – твёрдо ответил ему суровый мужчина с каменным лицом и большими усами, представившийся Магредом. Как понял Исаак, этот самый Магред тут был за главного. Всего мужчин было двенадцать, как быстро смог сосчитать Исаак.

– Хорошо бы, – поддержал его низенький крепко сбитый мужичонка в соломенной шляпе, он всё время улыбался, а при улыбке всегда щурился. Звали его Горо.

– Скопище лун – тоже неплохой аналог солнца. Так ведь тоже бывает, – заметил Гериус, – молодой и очень подвижный парень в клетчатой рубахе.

– Это просто танец Земли, скоро всё войдёт в норму, – произнёс уверенно Магред.

– А почему так произошло? – спросил, озадаченный Исаак-Майя.

– Понимаешь, – скептически ответил Магред, натирая свой нож каким-то материалом, – я могу рассказать тебе всё от начала и до того, что будет завтра. Но ты, навряд ли, поймёшь.

– Будешь рыбу? – быстро сменил он тему, – и протянул ему половину рыбёхи, совсем недавно вываренной в чане на костре.

– Я бы воды попил, если есть, – попросил в ответ Исаак, – а можно всё-таки рассказать, если у вас есть время, – далее, уже умоляюще произнёс он.

– Да, времени у нас полно. На тысячу рассказов хватит. А потому, Исаак-Майя, что твоего времени как бы и нет, – сказал он и рассмеялся, ловко подкручивая свои усы пальцами.

– Так что же всё-таки произошло? – не унимался Исаак.

– Ничего особенного. Планета сменила вращение. Но это ненадолго. Это эффект, который происходит раз в пять тысяч лет и не может быть объяснён известными человечеству физическими законами. Так что, как я уже сказал, принимай это как танец Земли.

– А кто музыку заказывает? – серьёзно с угрюмо-каменным лицом спросил Исаак.

Магред в ответ опять рассмеялся.

– Слушай, чудак! Солнце – это жизнь, весь её жизненный поток. Наш страж и наш арестант одновременно. Музыка, звуки – эта вся какофония жизни, может ты и прав и от неё танцует наша Земля. А кто написал мелодию и заставил её сыграть? А?

– Не знаю, – смущённо ответил Исаак-Майя.

– А и не надо тебе знать… Садись поближе к огню! – Быстрее согреешься.

– Вот, послушай, всё куда проще, – потому на небе столько и звёзд-фонариков, потому что каждый этот фонарик освещает жизнь сущности, без этой энергии этих сущностей бы просто не могло существовать. Это просто. Это очевидно. Мы как сублимация пространства и его энергетик, упругие всплески скрученной энергии витиеватых ДНК.

Потенциал энергий не ограничен. Энергия, она как бесцельно-бескрайний океан разливается, пронизывает всё сущее. Абсолютная пустота с двойным, тройным и так далее дном.

Ты можешь пробудить именно ту энергию, которую желаешь, которая необходима тебе для дальнейшей трансформации.

Нет ни времени, ни расстояний, есть только мечта о них.

Ничего замудрённого нет. Понимаешь?

– Не особо.

– Я же предупреждал. Ты сам видишь, что идёт борьба за образное мышление как способность. А между тем…

Немного помолчав, он продолжил:

– Когда одновременно осознаёшь этот мир и как мгновение, и как вечность – это просто невероятное ощущение, ощущение невесомости, парения, вне всего, вне всего сущего. Вот он космос. Космос для всех, космос для каждого. Это не иллюзия. Это новый шаг.

Внимательно посмотрев в глаза Исааку, Магред продолжил:

– Человек находится под постоянной проекцией неких энергий, направленных на него с соответствующих звёзд, созвездий, только под влиянием их в человеке происходят такие процессы, как мышление, например. А также при непосредственном участии данных проекций проходят все процессы, так или иначе затрагивающие человеческую суть.

Так, без изменения проектирующихся энергетик, невозможно изменить что- либо в самом человеке. Человечество предпринимает попытки исследования процесса обратного влияния. Но его последствия пока ещё плохо изучены.

– Таким образом, смерть всего лишь означает то, что гаснет проектор транслировавший энергию, свет вашей жизни.

– Гасите свет! И всё.

Магред опять настойчиво посмотрел в глаза Исааку. Тот смутился и через несколько секунд отвёл взгляд.

– Когда энергия, энергетика перестаёт транслироваться на землю, мы все возвращаемся на свои звёзды. А тело лишь как голограмма, постепенно перестаёт держать прежние очертания, оставляя, лишь некоторые частицы, которые стоит оставить тут…

Суть – звезда, транслирующая энергию.

Все мы звёзды. Так или иначе.

– Оттого такое притяжение к их далёкой красоте, – он мечтательно и в тоже время пристально, настойчиво посмотрел на небо, на звёзды. – Вот, смотри! Смотри, Исаак-Майя! – Мыслеформы как сигналы, как взаимосвязь со своей звездой. Поэтому когда человек видит звёзды, ему становится спокойнее, он становится умиротворённее… Всем же так нравится на них смотреть. Согласен?

Исаак-Майя сидел в глубокой задумчивости, изучая пальцы своих босых ног. Изредка он всковыривал большим пальцем ноги песок и смотрел, как он медленно осыпается вдоль ступни.

– Щекотно? – спросил Магред.

– Да, – ответил невозмутимо Исаак-Майя.

– Человек – как фокус проекции, – продолжал меж тем спокойно Магред, не рассчитывавший на какое-либо понимание от случайного путника. Спутника этой ночи.

– Та самая проекция, которую обычно и зовут «потенциалом человека». Куда направлено внимание, внимание как пучок энергии, воздействующий на частицы. Внимание звёзд. Потому и внимание к ним даёт такой поразительный эффект. Смотреть на звёзды полезно. Восстанавливает энергетику. Потому лучшее лекарство. Смотреть на свою звезду и звёзды в целом. А слияние света двух звёзд, точнее их энергетических проекций – это кайф, двух проекций, смешение различных энергий. Понимаешь?

– Как думаешь, а если бы люди знали, что убивают звёзды, они бы продолжали это делать?.. – спросил задумчиво Исаак-Майя.

– А им по большому счёту всё равно, – что и кого убивать, они получают всё от самого этого процесса, они привязаны к процессу, а не к его цели, конечной точке. Им нужно, что-то уничтожить, иначе они не чувствуют полноценности своего существования. Созидать сложнее. Потому они выбирают более лёгкий способ удовлетворения энергетических потребностей существования, паразитируя на страхах.

– У любой психики двойное дно?..

– Ты яснее слышишь шум только когда есть что-то рядом, резонатор. Так и человек использует других людей, чтобы услышать свой шум и убедиться, что он ещё жив и как-то проявляет своё существование в этом мире.

– Крест – символ человека, его проекции, направленной из созвездия, допустим, Андромеды на Землю. Потому он и создан по форме креста, а когда он умирает, – на могиле его крест перечёркивают. Нести свой крест – проживать свою жизнь здесь. Человек – стоит, расправив руки в стороны – крест, фигура – крест, силуэт – крест. Всё символично. Потому он и создан по образу и подобию креста. Крест как пересечение и противоборство двух энергий, скрещения орудий, пересечения двух энергетик, готовых породить нечто новое и прочие метафоры, которые тебе, наверняка знакомы. То есть это пересечение энергетик двух звёзд. Их скрещения.

– Так, а кто пишет мелодию всё-таки? Вы не ответили, Магред.

– А ты попробуй прислушаться и поймёшь сам.

– К чему прислушаться?

– Ну, допустим, к себе.

Исаак-Майя задержал дыхание и затаился.

– Я не могу выносить это напряжение, это перенапряжение, – подумал Исаак и невольно схватился за голову.

– У меня ничего не получается, – ответил он Магреду.

– Слушать и слышать себя действительно очень сложная и напряжённая задача, но так бывает только в начале, а потом всё пойдёт как по маслу, – и Магред подмигнул Исааку и рассмеялся.

Исаак-Майя смотрел на довольного Магреда, по его губам блуждала улыбка, но он понимал, что слишком устал, чтобы понимать чего же от него хочет этот загадочный чудак.

– Ну, что же у меня будет ещё время над всем этим хорошенько, тщательно поразмыслить, – успокоил себя Исаак-Майя.

– Создание, звезда – «земле» «в вере» «землю» «словом дающая», – продолжил после небольшой паузы спокойно Магред.

Вокруг все уже спали.

– Сон необходим человеку, спите Исаак-Майя, – сказал он, участливо посмотрев на Исаака.

– У любой психики двойное дно. А это какая-то апология дна, – произнёс обречённо-уставшим сонным голос Исаак-Майя и зевнул.

– А разве не только абсурд способен создать новое, с отрицательной массой бытия? – невозмутимо спросил Магред.

Исаак почему-то затрясся, возможно, впервые от холода.

Магред подбросил веток в огонь костра и расшевелил пламя. Потом заботливо поинтересовался у Исаака:

– У вас когнитивный трип – хоп?

– Что вы! Даже мыслей не было…

– Спите, скоро уже восход, нужно набраться сил.

Исаак-Майя уснул. Ему снились облака, и он на лошади как заправский ковбой с ружьём наперевес скакал по ним.

– Я ищу проекцию, – всё время спрашивал он у кого-то, перескакивая с облака на облако.

Когда Исаак проснулся. Все уже не спали. Каждый чем-то занимался, своим делом.

Магред жевал какие-то листья и периодически сплёвывал их в песок.

Исаак-Майя подошёл к нему:

– Поймали что-то? – поинтересовался он.

– Не особо, были вчера две рыбины, так вчера ещё их и съели. Нужно дальше отправляться в путь.

– Магред, но я так и не понял, – воскликнул Исаак, – Почему солнца не было три дня?

– Ты всё поймёшь. Всё поймёшь, – и Магред стал неторопливо собирать снасти. – Попей воды.

Он протянул ему кувшин, доверху наполненный водой.

Исаак взял его обеими руками и отхлебнул живительной влаги.

– Как?! Как сам?! – недоумённо спросил Исаак-Майя.

– Каждый сам жнец своей свободы. Только так можно достигнуть комфорта сознания.– Ответил твёрдо Магред.

– А кто вы на самом деле? – неуверенно спросил Исаак-Майя.

– Рыбаки, – ничуть не смущаясь, без какой-либо тени сомнений, ответил Магред.

– Ловите рыбу? – зачем-то уточнил Исаак-Майя.

– Как получится, – ответил Магред, и вернулся к лодке и своей группе.

На самом рассвете, оставив, незадачливых рыбаков, Исаак- Майя продолжил свой путь.

Взошло солнце, весело потрепетав Исаака по кудрявой шевелюре, заглянув игриво в глаза первыми лучами своего благородного света.

– Ну, здравствуй, – произнёс глубокомысленно, улыбаясь Исаак-Майя.

Странно, так бывает… У тебя одновременно есть всё – возможности, воля, свобода действий и так же одновременно нет ничего этого… Вот так. И всё.

Проходя вдоль скалистого берега моря, у самой кромки воды, он слышал чьи-то голоса. Они шептали, словно волнами накатывая слова в восприимчивые уши Исаака, лаская его слух звуками неведомого голоса:

– Из рая.

– Из уст.

– И как.

– Из ран.

– Ей хана.

– Ей худо.

– Ей мат.

– Ей рана.

– Ей мало вора.

– Из оси уносит.

– Свет

– Рог.

– Трёп.

Свет и тьма поменялись местами их… В их вечной смене друг друга движется жизнь, из света во тьму, из тьмы во свет.

Или, вот, смута – как недостаток благостного взаимодействия, вносится элемент смуты для возможности последующей отладки…

Издалека он увидел, как его рыбаки погрузились в лодку, и ушли далеко в море.