Великая княжна. Live

Глава 14. Мелисса на грани взрыва

– Фу, – брезгливо поморщилась Мелисса. – Гадость какая.

– Не гадость, а кибернетические жуки, – наставительным тоном сказала Прасковья Ленивкина, глава научного центра «Емеля». Несмотря на свое скромненькое название, «Емеля» был той самой черепахой, на которой базировалось будущее России: центр занимался разработками оригинальных оборонных решений по заказу правительства и, в отличие от черепахи, продвигался вперед с фантастической скоростью. – Новое слово в разведке. Куда эффективнее и незаметнее устаревших квадрокоптеров. Не говоря уже о стоимости их производства. Вы посмотрите, какие очаровашки!

Прасковья – крепкая пожилая тетенька, более всего похожая на домохозяйку, но на самом деле имевшая степень доктора технических наук – поднесла к самому носу Мелиссы хрупкую шевелящуюся игрушку размером с ноготок.

– У него что, еще и ножки есть? – с отвращением уточнила Мелисса, отклоняя голову назад.

– И крылышки, – кивнула Прасковья, – и камера, и датчики, и аккумулятор, и интерсетевой модуль, и звукозаписывающий микрофон, и много чего еще. – Она легонько подула на микроробота, тот встрепенулся и с негромким жужжанием взлетел. – Вы только представьте, на что он способен! Преспокойно может пробраться, например, в Овальный кабинет, а президент Америки всего лишь подумает: «О, жучок! К жаре, наверное!» Да, к жаре, госпожа президент! Российская разведка задаст вам жару, янки!

Мелисса с удовольствием задала бы жару нынешней президентше Америки, этой выскочке, но жуки как-то не внушали в этом плане особого доверия.

– Может, покажете, на что они способны?

– Пожалуйста, прямо сейчас. – Прасковья сделала знак своему ассистенту, тот подбежал с лэптопом (конечно же на крышке – коронованная рыбка). На экране показывалось довольно странное и скучное кино: документы крупным планом, шариковые ручки, помада, сигареты «Кощей» – любимая марка Мелиссы…

Секундочку. Секунду!

– Постойте, это же не… – обмерла Мелисса.

– Совершенно верно! Это ваша сумка изнутри, Мелисса Карловна, – подтвердила Прасковья. – Пока мы тут с вами болтали, жучок залез к вам в сумочку и все-все заснял!

– Содержимое моей сумочки – государственная тайна! – вскрикнула Мелисса и принялась ожесточенно хлопать по сумке, надеясь прибить крылатого шпиона. Впервые в жизни она обрадовалась, что рядом не было прессы. Все проекты «Емели» подпадали под гриф «сверхсекретно», и в данном случае это было ей на руку – не хотелось, чтобы журналисты пронюхали, что премьер-министр курит.

Изображение на лэптопе зарябило и погасло.

– Фу, – снова сказала Мелисса, двумя пальцами вытаскивая из сумки безжизненного жучка. – Надеюсь, он не слишком дорого стоит.

– Недорого, напечатан на трехмерном принтере, и в этом еще одно его преимущество, – отозвалась Ленивкина, принимая испорченного робота. – Но, надеюсь, следующую нашу разработку, Мелисса Карловна, вы не станете уничтожать – у нас есть лишь один опытный образец.

И доктор наук неодобрительно поджала губы, как бы говоря: «Свалилась тоже истеричка на мою голову». Экскурсия продолжилась на полигоне, где премьер-министру показали прототип самоходной печи – современного варианта беспилотного танка. Объясняя принцип неуязвимости печи, Ленивкина разговаривала с главой правительства несколько свысока, то и дело подпуская шпильки вроде «это вам не какой-то жучок, ладонью нашу печку не прихлопнешь».

«В следующий раз пусть Николас сюда едет», – решила про себя глава правительства. Император всегда с таким восторгом отзывался о «Емеле», каждый раз напоминая: «Вы же знаете, что именно они изобрели Интерсетку? Волшебники! Колдуны!»

Мелисса же интересовалась электроникой на уровне бытового пользователя. Меньше всего ей хотелось сегодня лететь в однодневную командировку к черту на кулички, аж в Самарскую губернию, когда ее присутствие требовалось совсем в другом месте, а все мысли были заняты проектом «Великая княжна. Live». Но дальше откладывать знакомство с руководителем «Емели» было никак нельзя. Даже несмотря на то что «Вольнодумцы», чьим лидером была Мелисса, предпочитали решать все мировые проблемы мирным путем и максимально сокращали расходы на оборону.

После полигона Прасковья повела премьер-министра к большому стеклянному аквариуму. Центр состоял из целого комплекса лабораторий и занимал несколько гектаров самарской земли. Здесь работали лучшие ученые, программисты и инженеры. Попасть в штат было непросто, зато если вас приняли – смело бронируйте пятизвездочный отель на любом курорте мира: отпускных хватит на несколько недель безбедного житья по системе «все включено», еще и на сувениры останется. «Емеля» заботился о своих сотрудниках.

– А это что, рыбки для расслабления и медитации? – безразлично спросила Мелисса, глядя на хитрые лупоглазые мордочки обитателей аквариума. – У вас тут что-то вроде комнаты отдыха?

– У нас тут что-то вроде лаборатории по изготовлению кибернетических рыб-шпионов, – едко парировала Прасковья Ленивкина. – Внедряем их в аквариумы по всему миру. Вместо глаз у них камеры. Проект «Щука».

– На щук не очень-то похожи. – Мелисса постучала красным ноготком по толстому стеклу.

Разноцветные тропические рыбки с мягкими плавниками и длинными хвостами подплыли посмотреть, в чем дело. Ничем они не отличались от настоящих. Глаза как глаза.

– Это кодовое название. Конечно, мы печатаем в основном экзотических рыбок. Мало кто захочет поселить щуку у себя дома. Кроме того, есть опасность, что ее просто-напросто поджарят и съедят.

– И как продвигается проект? – Рыбки понравились Мелиссе.

– Неплохо, но мы не останавливаемся на достигнутом. Нужно популяризировать аквариумистику, запустить волну моды на домашних рыбок. В конечном итоге наши питомцы должны украсить рабочие кабинеты начальников Пентагона и МИ-6.

Мелисса усомнилась:

– Разве можно искусственно создать моду на домашних животных?

– Вот скоро выйдет мегаблокбастер «В поисках рыбы с золотой чешуей», снятый при нашей поддержке Шепсинской киностудией, и вы убедитесь сами! – воодушевленно заявила Прасковья, вынимая для примера золотую рыбку из аквариума. Рыбка тут же начала биться и задыхаться, как живая, всем своим видом просясь обратно в воду. – Фильм про правительственного спецагента с лицензией на убийство, разыскивающего по всему миру пару редчайших рыб, чтобы спасти их от вымирания.

– Очень даже современный сюжет, – признала Мелисса.

– Еще бы! Экологичное, стильное, динамичное кино с приключениями, спецэффектами, погонями, сильной любовной линией. В общем, имеет все шансы стать культовым. После выхода ленты зрители побегут покупать рыбок, «как в том кино» – а мы тут как тут: пожалуйста, вот вам ваши рыбки!

Дальше пошли смотреть новинки личного вооружения. Прасковья продемонстрировала дубинку, которая «сама врага бьет». Дубинка была телескопической – выдвигалась из неприметной черной ручки и била противника током.

– Возьмем, пожалуй, для полиции, – прикинула Мелисса.

Последняя часть экскурсии была скучной. Прасковья показала какие-то компьютерные комнаты, в которых разрабатывалось сейсмическое и климатическое оружие. Смотреть там было особо не на что – экраны с символами и диаграммами – хотя, судя по всему, именно в этих лабораториях и зарождалось будущее доминирование Российской империи над всеми остальными странами.

– Вы только представьте! – восклицала Прасковья Ленивкина. – Землетрясение по заказу! Извержение любого вулкана мира по вашему желанию! Безостановочные ливни или иссушающая жара – все будет в нашей власти! Наш император станет Зевсом-громовержцем.

«Главное, чтобы место императора-Зевса преждевременно не заняла его дочь Афина, – думала Мелисса, глядя в темный иллюминатор правительственного самолета, прокладывающего себе дорогу домой. – А удержать Афину от раннего престолонаследия может только мой Нарцисс. Но он сел в лужу – причем такую огромную, словно она образовалась в результате нескольких месяцев безостановочных ливней».

Какое фиаско! Это же надо быть таким идиотом!

Мелисса ужасно злилась на своего протеже. Убожество с титулом! Самый бездарный среди всех джиннов из бутылки! Если бы такого джинна швырнули в эпицентр взрыва, он бы только испуганно завизжал и убежал подальше! Ему были созданы все условия для охмурения принцессы на торжественном обеде. Все соперники были буквально раздавлены перепутанным меню, Роберту оставалось только опереться об их поникшие плечи и засиять на их убогом фоне!

А результат? Этот, с позволения сказать, граф забыл об элементарной вежливости и, как оголодавший волк, накинулся на поданные ему блюда, даже не посмотрев в сторону Катарины. «Только о желудке своем думает, троглодит! – сердилась Мелисса, заказывая у стюардессы свежепросоленную семгу с ржаным хлебом (на борту правительственного самолета всегда было что перекусить). – Ему жениться срочно надо, а он на невесту – ноль внимания, кило презрения! Еще один такой прокол – и Вяземский вылетит из конкурса, как ядро, хорошо смазанное гелем для укладки волос, из жерла пушки». После посещения оборонного предприятия Мелиссе на ум приходили в основном военные ассоциации.

Еще премьер-министр ужасно злилась на Ангела Головастикова, который на этой неделе прибыл в Екатерининский дворец, чтобы лично провести первое испытание в рамках телешоу. Самая влиятельная женщина государства намекнула продюсерам «Всемогущего», что она бы согласилась дать подробное интервью о своем отношении к конкурсу, могла бы поделиться со зрителями своими мыслями о перспективах шоу, порассуждать о крепости уз брака, рожденного на глазах у целого мира. Однако продюсеры Ангела ей даже не перезвонили! А когда Мелисса спустя два дня набралась смелости и сама набрала номер, ей отрывисто сообщили, что, большое спасибо, но господин Головастиков желает общаться на камеру только с теми, кто имеет непосредственное отношение к конкурсу.

«Ха! Да я имею к конкурсу самое непосредственное отношение! – мысленно крикнула Мелисса. – Кто, по-вашему, повлиял на ход проекта, испортив самобранку?»

Как жаль, что нельзя было похвастаться своими проделками в эфире!

Так или иначе, но Ангелу нужно было отомстить.

В общем, у Мелиссы было несколько причин, чтобы по возвращении в Петербург вновь вмешаться в мирное течение шоу «Великая княжна. Live».

Глава 15. Испытание домашним хозяйством

– Друзья-друзья-друзья, добрый день – добрый день – добрый день! Вы смотрите «Всемогущий», и с вами снова ваш лучший друг Ангел Головастиков! Но, друзья мои! Сегодня мы с вами не в нашей привычной студии на Чапыгина шесть, а в Большом зале Екатерининского замка – пардон, пардон, Екатерининского дворца. Что я тут делаю, спросите вы? А я тут провожу первый конкурс на выбывание. По итогам сегодняшних испытаний один из пяти участников шоу «Великая княжна точка лайв» будет отчислен! О-о, я прямо кожей почувствовал, как у вас зашевелились уши от предвкушения! Да, друзья, сегодня нас ждет кровавая битва женихов. Полетят пух и перья! Не переключайтесь, мы работаем в прямом эфире.

Константин Алексеевич, дедушка главной звезды шоу, покрепче сжал пульт в узловатой руке и еще немного прибавил громкость.

– Не переключим, чумичка ты эдакая, не волнуйся, – пробормотал он куда-то в бороду. Борода сочеталась по цвету с белой просторной рубашкой, украшенной синим растительным орнаментом. Экс-император напоминал гжельскую сахарницу. – Кожа у него, видите ли, чувствительная.

– Каспер, – раздался из кухни голос Мадлен, супруги Константина Николаевича, – гороховый суп подавать?

– Маш, потом! Какой сейчас суп?! Началось!

– О, а я на время-то не посмотрела!

Мадлен – статная, уверенная в себе женщина с превосходной осанкой, плавными движениями и завораживающей улыбкой – устроилась в деревянном «идеевском» кресле-качалке, положила длинные ноги, не потерявшие изящности к семидесяти годам, на коричневую кожаную банкетку из того же магазина и расправила на коленях длинную бежевую юбку. После переезда из Зимнего она убрала в дальний шкаф все официальные платья с корсетами и начала носить свободные льняные рубашки, юбки в деревенском стиле и короткие безрукавки, которые на досуге сама расшивала толстыми цветными нитками.

– Катинку нашу уже показывали? – обеспокоенно уточнила она у мужа.

– Нет, пока только эта чумичка в розовой бабочке прыгала, как обезьяна, по студии, – ответствовал Константин Алексеевич, нервно поглаживая пультом плюшевый подлокотник своего кресла – конечно же производства «Хохломы». – Катеньки еще не было.

Это был спор длиною во всю семейную жизнь: «Идея» против «Хохломы». Жена – упрямая шведская принцесса – предпочитала суховатый бело-голубой скандинавский стиль; муж отстаивал русский народный-нарядный, с красными петушками, сочной рябиной и солнечными пионами. В черноморской резиденции экс-императорской четы лаконичный буфет из выбеленной березы соседствовал с кряжистым столом на медвежьих лапах. Так же и в торговых комплексах шведский концерн всегда шел дверь в дверь с русским гигантом; одинаково бурные потоки миллиардной прибыли вливались в бюджеты «Идеи» и «Хохломы». Ингвар Кампрад и Дмитрий Дмитриевич Шах-Багов (двоюродный брат Константина Алексеевича, основатель, идеолог и покровитель «Хохломы») за эти десятилетия стали заклятыми друзьями.

– Милашки мои, не забывайте голосовать за своих фаворитов! Мы ждем от вас эсэмэс-сообщений, не жадничайте, присылайте побольше! – вновь затараторил Головастиков, интимно подмигивая в камеру. Галстук-бабочка (розовый в желтый горошек) ритмично подрагивал в такт эмоциональным движениям ведущего. Ангел размахивал руками как ветряная мельница. – Наша программа продлится ровно час, это прямой эфир, я подчеркиваю. Так что пора переходить к условиям первого этапа соревнований.

На экране рядом с сияющим лицом Ангела возникла табличка с именами женихов, озаглавленная «Испытание домашним хозяйством».

– Прямо сейчас мы проведем лотерею – конкурсанты вытащат бумажки с заданиями из этой прелестнейшей охряной шкатулки, друзья мои…

– Ага! «Хохломская» шкатулочка-то! Видала? – торжествующе вскрикнул Константин Алексеевич и аж подпрыгнул в своем плюшевом кресле от удовольствия. Белые усы победоносно топорщились. – Модель «Грибной крап», рисунок выполнен штампиком из пластинки гриба-дождевика. Что, Машуня, съела? «Всемогущий» выбирает «Хохлому»!

– Каспер, дай послушать, сейчас все пропустим, – недовольно отмахнулась Мадлен.

– В этой милой шкатулочке, друзья вы мои сердечные, пять заданий, имеющих отношение к ведению домашнего хозяйства. Ведь кого мы подбираем? Мужа будущей императрицы! То есть вторую половинку самой занятой женщины на Земле! И значит, супруг Екатерины Николаевны должен будет взять на себя все домашние заботы, пока ее будущее императорское величество изволит заниматься государственными делами…

– Да, давненько такого не было, чтобы российский престол ушел к женщине, – покачал головой Константин Алексеевич, поправляя на журнальном столике вазочку со свежими дицентрами – нежными розовыми цветами в виде сердечек. Он собрал их в своем палисаднике сегодня утром; монобукет разбавил пушистыми ветками фисташковой туи, росшей возле крыльца. – Наша Катенька примет эстафету аж от Екатерины Второй.

– Моя сестра уже тридцать лет правит Швецией, и недовольных нет, – пожала красивыми плечами Мадлен. – У Катинки власть в крови. Когда повзрослеет, сможет одним коротким взглядом посылать корабли в бой. В девочке есть что-то от викингов. Неуловимое.

– Вся в бабушку, – тихо фыркнул Константин Алексеевич в усы. – Я вот когда молодое винцо дегустирую, ты так на меня смотришь – словно мухоморов только что наелась.

Супруга одарила расшалившегося императора-дегустатора отнюдь не кротким взглядом.

– Сказал бы лучше спасибо, что в нашей внучке не проявились бракованные гены этой актриски-Василиски. А ведь я говорила Ники – не женись!

Константин Алексеевич, которому яркая Василиса продолжала нравиться даже после своего побега (отчасти он ее понимал – сын всегда казался ему занудой), начал тыкать пальцем в кнопку громкости старенького пульта:

– Маш, не заводи волынку. Чумичка Головастиков условия раскрывает.

– …Таким образом, друзья-друзья-друзья, сегодня мы проверим женихов на готовность к семейной жизни. Вы можете подумать: слишком просто, Ангел! Слишком легкие задания вы приготовили паренькам. В наше время, когда каждая изба оборудована домашней автоматической химчисткой и роботом-пылесосом, а совсем скоро в массовую продажу поступят скатерти-самобранки (ну, может, после злополучного обеда и не так уж скоро) – так вот, что сложного в ведении современного хозяйства? Знай валяйся себе на диване с регулируемой спинкой и управляй домом с перстня-разумника!

– Вот это уж точно, – закивал Константин Алексеевич. – Разленились все.

Автор сверхпрогрессивного проекта «Разумная изба» в последнее время начал тяготеть ко всему натуральному, естественному. По старинке, босыми ногами в высоко закатанных штанах давил виноград, срезал траву старинной косой.

Журналисты над ним посмеивались, но не зло – нац-проект изменил жизнь их родителей: русские деревни действительно преобразились. Если в начале двадцатого века россияне стремились перебраться в большой город, поближе к цивилизации, то в начале века двадцать первого тенденция поменялась на противоположную: мегаполисы пустели; пришла мода на высокотехнологичную деревню. Цивилизация теперь жила там.

– Дамы и господа, друзья! Добавим перчику! Вернемся во времена наших бабушек и дедушек, когда не было ни перстней-разумников, ни сантехники с нанопокрытием. Кто знает? Может, семье императрицы на самом деле придется жить в таких экстремальных, можно сказать, нищенских условиях – ведь денег на содержание монарха с каждым годом выделяется все меньше. – Ангел скорчил сочувственную рожицу и тут же хихикнул в камеру. – Друзьяшки, должен признаться, что сам-то я ничего из этих заданий выполнить не смогу – у меня одна домработница и два домработника! Да, оценивать женихов будет ее высочество, но вы тоже не спите, организуйте мощную эсэмэс-поддержку. На выполнение каждого задания дается по десять минут – напоминаю, мы работаем в прямом эфире, задержек быть не может. Итак, приступаем! Парни, подходите за бумажками.

Зрители по всему миру, в том числе Константин Алексеевич с супругой (позабыв о стынущем в кастрюльке на кухне гороховом супе, а также о полагающейся к нему шведской горчице; не задумываясь о блинчиках со сливками и джемом, приготовленных на десерт), затаив дыхание, следили за жеребьевкой.

К судьбоносной шкатулке, водруженной на тонкий золотой постамент и сияющей в свете прожекторов, мелкими шажками подобрался первый участник – барашкообразный Столыпин. Закрыв глаза и, словно за спасательный круг, держась одной рукой за магнитный пропуск с галстуком (украшенным маленькими симпатичными молниями), другой рукой юный обер-камергер вытащил из шкатулки блестящий конвертик.

– Ну, что? Что там, друг мой? – подскочил поближе Головастиков.

– Приготовить завтрак из обычных продуктов, – упавшим голосом прочитал Столыпин свое задание.

– Десять минут! На старт, внимание, пошел! – крикнул Ангел, и в углу экрана появился красный таймер с обратным отсчетом.

Столыпин взвизгнул от ужаса и бросился к секции, озаглавленной «Кухня». Большой зал Екатерининского дворца был сегодня поделен на пять функциональных комнат без одной стенки, для удобства наблюдения. Реквизиторы оборудовали помещения разной мебелью, утварью и, в случае с «Кухней», плитой и холодильником с продуктами. С другой стороны Большого зала располагался трон, на котором восседала великая княжна – в симпатичном атласном халатике, ведь речь шла о домашнем хозяйстве – и наблюдала за происходящим в секциях. Ангел бегал туда-сюда, беспрестанно все комментируя и многократно повторяя «друзья-друзья-друзья». За ним носился оператор с камерой. В каждой комнатке также была установлена отдельная камера. Еще одна снимала лицо Екатерины.

– Итак, у Семена есть десять минут на то, чтобы приготовить питательный завтрак из самых обычных, необработанных, неподготовленных продуктов… – болтал Ангел, пока Столыпин в отчаянии рылся в холодильнике, бездумно выкладывая оттуда грязную свеклу, молоко в пакете, ветчину, сырую рыбу, дыню-торпеду, три яйца, кочан капусты, истекающее кровью мясо и перфорированный пакетик с углем, впитывающий неприятные запахи. Вскоре на кухонном столе образовалась целая груда не сочетающейся между собой еды и кухонных аксессуаров.

– Что он творит? – ахнула Мадлен. – Что он собирается из всего этого готовить?

– По-моему, ничего. – Борода Константина Алексеевича мелко затряслась от смеха. – Вот чумичка бестолковая! Первый раз в жизни продукты видит, что ли?

– А представь его лицо, если бы он вдруг оказался у нас дома и ему бы предложили приготовить обед из бегающей по двору курочки! – Мадлен, обожающая свою ферму, тоже разулыбалась. – Интересно, у кого сердце быстрее остановилось бы: у Семена или курочки?

Внезапно Столыпин прекратил свои бестолковые действия по сваливанию продуктов в гору – его лицо озарилось. Он нажал кнопку на перстне-разумнике, и зрители явственно услышали:

– Мамочка, это я! Помоги! Ты смотришь телевизор?

– Ваше высочество! – камера показала Ангела, подбежавшего к принцессе. – Вы дозволяете такое нарушение условий конкурса?

– Дозволяю, – снисходительно сказала Екатерина. – Я очень проголодалась.

Под чутким руководством мамочки, вещающей в его голове (с беспроводной гарнитурой пользователи перстня не расставались), Столыпин за пять минут соорудил яичницу с большим количеством ветчины и совсем небольшим количеством скорлупы; за три минуты красиво нарезал дыню и заварил чай. Когда таймер на экране противно запищал, Семен уже подлетал к трону с подносом, нагруженным всякой вкуснятиной.

– Друзья-друзья мои милые, напоминаю, что итоги этапа будем подводить по его завершении. А сейчас к шкатулке приглашается участник номер два!

– О, мой протеже, – оживился Константин Алексеевич.

К постаменту приблизился разодетый по средневековой моде принц Мануэль. Звеня нелепыми шпорами и придерживая длинную шпагу, испанец выхватил конвертик и прочитал:

– Сменить постельное белье.

Лицо принца исказилось.

– Белье? Сменить постельное белье? О, диаболо, я принц, а не прислуга! Меня учили фехтовать, а не возиться с подушками!

– Время идет, ваше высочество. – Ангел возник из-за плеча Мануэля. – Попрошу вас пройти в секцию «Опочивальня» или отказаться от участия в конкурсе.

Мануэль отчетливо заскрипел зубами.

– Я принц! Я испанец! Клянусь небом, я никогда не отступаю!

Он направился в комнатку с большой двуспальной кроватью и, перекосившись от отвращения, сдернул с нее одеяло. Одним резким движением снял простыню. Однако дальше дело застопорилось. Принц принялся крутить в руках подушку, отыскивая кармашек, через который можно было бы снять наволочку. Но кармашек никак не находился – наволочка была слишком хорошо скроена. Потом искомый кармашек все-таки обнаружился. Победно воскликнув «ага!», принц стал за уголок вытаскивать подушку из наволочки. Проклятая подушка не поддавалась.

Красный, взмокший от бесплодных усилий Мануэль, прорычав «диаболо», отбросил вредную подушку в сторону и вновь взялся за одеяло. Нужно было снять с него пододеяльник. Чего только принц не делал, чтобы освободить одеяло от хлопчатобумажных оков! И заворачивался в него целиком. И падал. И пытался разорвать пододеяльник по швам. И снова падал. И плакал сухими злыми слезами. И топтал одеяло сапогами со шпорами. Шпоры цеплялись за пододеяльник и рвали его. Он тащил, и тянул, и снова падал.

К концу десятиминутного сражения с постелью принц был измотан и переполнен яростью. Белки глаз покраснели, как у раненого быка на корриде.

Мануэль сгреб все постельные принадлежности в одну мягкую кучу, вытащил фамильную шпагу из ножен и из последних сил набросился на своих пухлых врагов. Секция заполнилась пухом, перьями и обрывками материи.

Раздался финальный звонок. Принц материализовался из белого облака, плюнул себе под ноги и пробормотал:

– Ни одна женщина мира не стоит такого унижения.

– Что ж, друзья, все это очень впечатляет, – заговорил Ангел после секундной паузы. – А мы приглашаем к шкатулке участника номер три…

Константин Алексеевич некоторое время сидел перед экраном не двигаясь. Потом вскочил и бросился к телефону. Он единственный на всем побережье не пользовался перстнем-разумником, предпочитая наземные линии беспроводным технологиям. Ради него одного не закрывали последнюю оставшуюся Черноморскую телефонную станцию.

– Катенька, надеюсь, ты прослушаешь это голосовое сообщение до того, как примешь решение об отчислении. Я сейчас посмотрел на эту испанскую чумичку вблизи и прошу, нет, требую исключить его из конкурса. Он тебя не достоин! Забудь все, что я говорил раньше. Плевать на его папочку-короля, пусть хоть до конца жизни со мной не разговаривает, обойдусь без его оливок, а вина у меня своего хватает…