Бесплатно

Кот и эспрессо

Текст
3
Отзывы
iOSAndroidWindows Phone
Куда отправить ссылку на приложение?
Не закрывайте это окно, пока не введёте код в мобильном устройстве
ПовторитьСсылка отправлена
Отметить прочитанной
Кот и эспрессо
Кот и эспрессо
Аудиокнига
Читает Авточтец ЛитРес
89 
Подробнее
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

Глава 5

В кадре вновь появился корреспондент.

– Ричард, насколько нам удалось выяснить, пресловутый кот сейчас находится в Храме Святого Котца – вот он за моей спиной, – и с минуты на минуту верующие ожидают выступления главы Котолической церкви, Папы Мяурисио дель Муро Второго…

Филипп Петрович неожиданно проворно вскочил с дивана.

– За мной, сударыня, – бросил он через плечо Лизе и с ловкостью, удивительной для столь курпулентного мужчины преклонных лет, принялся лавировать в потоке посетителей, устремившихся к дверям. Все горели желанием поглазеть, что там творится на Никольской площади, которая и правда располагалась совсем рядом с Львиным мостиком.

Похоже, зевак хватает во всех мирах, успела подумать Лиза, торопливо вдевая ноги во влажные еще ботинки и кидаясь за Филиппом Петровичем в людской водоворот. Конечно, она никогда не позволила бы незнакомцу собой командовать, но ей и самой необходимо было проверить – Пуся там в центре внимания или какой-либо другой мокрый чёрный котик.

На заднем плане продолжался бубнеж телеведущего:

– Нам удалось разыскать съемки камер видеонаблюдения, направленных на Львиный мостик, и, по необъяснимому совпадению, все устройства дали сбой в момент предполагаемого появления кота. На записях сплошные помехи. Остаётся только догадываться, чудо ли это или хорошо спланированная церковная пиар-акция… Мы вернемся к событиям на Никольской площади буквально через несколько мгновений – сразу после рекламы.

Из телевизора полилась задорная музыка, а затем к ней присоединился бодрый голос, поразительно напоминающий баритон Филиппа Петровича:

– Пропала курица? Это к нам. Если только она не резиновая…

Набережная канала Грибоедова ещё раз поразила Лизу экстраординарным освещением, квадрокоптерами и небесными поездами. Вокруг затевалась суматоха. На мостовой скапливался возбужденный народ, мешая проезду автомобилей.

Кряхтя и отдуваясь, но при этом мечтая о посткофейной сигаретке, Лиза едва поспевала за стариком, уверенно прокладывающим себе путь в этой плотной толпе, будто ледокол среди торосов и айсбергов.

– Почему же Пусино появление люди заметили… уфф… а на меня всем плевать? – пропыхтела Лиза в кашемировую спину шефа Седьмого отделения. – Я же тоже возникла там из воздуха… уфф… тоже вся мокрая…

– Котики всегда, без остатка, забирают себе всё внимание окружающих, – предположил Филипп Петрович, не оборачиваясь. – Это как выйти на сцену после всемирно известной певицы Беты… А теперь, голубушка, я должен вызвать подкрепление.

Не снижая скорости (да что ж такое-то, второй Усэйн Болт мне сегодня попался, сокрушенно подумала Лиза), дедуля постучал в особом ритме по Перстню, который немедленно засветился и тревожно замигал.

– Внимание, Седьмое отделение, – сказал Филипп Петрович в Перстень, – на Никольской площади – наш подопечный. Заложник – черный кот Пуссен, в базах не значится. Хозяйка – Елизавета Андреевна Ласточкина, в базах также отсутствует. Граф, жду вас в Заповеднике, добирайтесь на вакуумке. Будьте любезны прихватить с собой парочку городовых… – Видимо, подчиненные что-то отвечали шефу, поскольку он делал паузы между фразами, однако Лиза ничего не слышала. – Аврора, голубушка, для вас спецзадание – найдите всю возможную информацию по главе Котолической церкви Мяурисио дель Муро… Нет, сударыня, по Мяурисио Второму, вы же помните, что случилось с Первым… Сейчас мы с хозяйкой заложника на набережной Екатерининского канала. Предполагаем быть у храма Святого Котца через семь минут. Включаю свою геопозицию. Мои передвижения на ваших картах, коллеги.

– А что случилось с первым Мяурисио? – пропыхтела Лиза.

– Его переманили конкуренты из Церкви Репки, теперь он там руководит. Взял себе священное имя "Дед, Вырастивший Репку Из Семечка".

– Ясно, – сказала Лиза, хотя ничегошеньки ей было не ясно. – Тогда следующий вопрос – Екатерининский канал?

– А какой же еще, милая барышня?

– Так как же – Грибоедова…

– При всем уважении к великому драматургу – канал всегда был Екатерининским. Вы не перестаете меня удивлять, Елизавета Андреевна.

Лиза тоже удивлялась всему окружающему: родные места – здесь дедушка возил ее в коляске, а в этом доме был детский сад, – выглядели совсем по-другому, и все же оставались знакомыми. Странное ощущение. Словно бродяга, которого ты каждый день видел грязным, несчастным, больным, пропил курс витаминов, сменил свои обноски на дорогой костюм в мельчайшую клетку и обзавелся модной прической. И теперь уже ты на его фоне выглядишь так себе.

Она чувствовала себя Кисой Воробьяниновым, попавшим в родной Старгород спустя десять лет после революции.

Лиза остро заскучала по своему миру, уютному, как разношенные тапки, без всяких небесных поездов, квадрокоптеров, разумных перстней и храмовых заповедников. Однако туда ещё следовало найти дорогу. Ну ничего, успокаивала себя Лиза, мы с Пуськой поселимся на этом Львином мостике, будем до голодного обморока ждать, когда откроется дурацкая дождевая дверь между мирами.

Чем ближе к Никольской площади – тем больше вокруг попадалось верующих со светодиодными свечками в руках, скандирующими что-то вроде: «Уксус! Уксус!». Нет, наверное, все-таки Усус, о котором говорили по телевизору.

– Слушайте, а что это за история с Усусом? – поинтересовалась Лиза на подходе к площади.

– Сейчас сами всё поймете, Елизавета Андреевна.

Они повернули за угол – и перед ними открылся неожиданный вид. Такая Никольская не укладывалась у Лизы в голове. Если раньше здесь царил один-единственный Морской собор – золотые маковки, стены цвета усмиренной водной стихии, величественная колоннада, – то теперь старинный православный храм окружали постройки экзотические и экстравагантные. Тут были сооружения на любой религиозный вкус: мечеть, синагога, буддийская пагода; впивался в небо небольшой готический храм; слева хмурился деревянный славянский идол. А справа – не уменьшенная ли это копия Парфенона? Позади идола виднелся большой стеклянный куб, по стенам которого стекали голубые светящиеся цифры "1" и "0" в разных комбинациях. Вдруг среди них показалась надпись "Господь Бот: совершенный компьютерный разум", – и тут же распалась на тысячи единиц и нулей.

– Батюшки-салицилы, а это что еще такое? – ахнула Лиза, взглянув на невразумительное круглое здание по соседству с мини-Парфеноном. – На брюкву похоже!

– А это та самая Церковь Репки, сударыня. Некоторые наши соотечественники верят, что это священный овощ. Семейство крестоцветных, «зри в корень», глава церкви – репатриарх, и так далее. Новое религиозное течение.

После длительной пробежки дыхание ее пожилого спутника даже не сбилось. Лиза готова была поклясться, что измерь она сейчас Филиппу Петровичу давление, прибор показал бы 120 на 80.

– Так это и есть ваш дурацкий Храмовый Заповедник, – вздохнула Лиза, оглядывая культовый квартал, в котором мирно уживались самые разные конфессии. – По мне, так ерундистика какая-то. Просто курам на смех.

– Кстати, Церковь Смеха у нас тоже есть, но все подробности позже. Сейчас нас интересует Храм Святого Котца.

Филипп Петрович указал на трехэтажный домик, более всего похожий на картонную коробку. Коричневые стены были испещрены гигантскими отпечатками кошачьих лап. На фоне разноцветных храмов, изукрашенных росписью и сверкающих золотом, стеклом и сталью, домик выглядел чересчур скромно. Можно даже сказать – убого. Однако именно вокруг него сейчас собрались тысячи людей.

И все они с большим интересом уставились в гигантский экран, вмонтированный в торцевую стену домика-коробки, где крутились слова «Внимание! Внимание! Внимание!»

– В этой стране что, народ ни секунды не может прожить без телика? – хмыкнула Лиза.

– Вы совершенно правы, милая барышня, – согласился Филипп Петрович, проталкиваясь ближе к церкви. – Как-то раз нашим императором даже стал телеведущий, правда, всего на пару месяцев.

– Да ладно! – поразилась Лиза. – А ваши хвалёные Романовы как же?

– Долгая история, голубушка. Если угодно, расскажу вам ее позднее, а пока давайте пробираться ко входу в храм.

Между тем, экран порадовал собравшихся новыми кадрами. Сперва появилась надпись: «Явление Кота народу», а затем под ней неземным светом засияла недовольная и даже, пожалуй, кислая физиономия пушистого питомца. Конечно, это был Пуся.

Лиза остановилась так резко, как будто с размаху налетела на каменную стену.

– Филипп Петрович! – Лиза в ажитации схватила шефа Седьмого отделения за кашемировый рукав. – Там, на экране! Это моя Пусятина, клянусь всеми макролидами и их тетушкой!

– Вы уверены, милая барышня? – повернулся он к ней. До двери, ведушей в домик-коробку, оставалось метров двадцать и человек двести. – Ошибиться никак нельзя. Не тот случай.

– Чтоб мою фотку на доску позора навеки прилепили, – побожилась Лиза.

– Куда-куда? – ошарашенно переспросил шеф.

– На доску позора. Ну как объяснить-то? Это такое моральное распятие плохого работника перед всем коллективом. Весьма неприятная процедурка.

– Мда, – сказал Филипп Петрович. – А почему бездельника нельзя просто уволить? Но отложим культурно-лингвистические лекции на потом. Судя по всему, глубокоуважаемый Пуссен остро нуждается в нашей помощи. Эх, гром и молния мне в усы! Вляпались мы с вами и вашим котиком, Елизавета Андреевна, вляпались, уж простите за просторечие.

– Куда вляпались? – не поняла Лиза.

– В котолическую Библию, сударыня, ни больше ни меньше, – тяжело вздохнул Филипп Петрович.

Как бы в подтверждение слов шефа, кошачья физиономия на экране начала переливаться разноцветными огнями, а затем вспыхнула ослепительным светом и разлетелась на тысячи пикселей роскошным фейерверком. Откуда-то с неба – или из установленных на здании динамиков – зазвучали фанфары, и в телевизоре возник человек, представительный до изумления. Судя по картинке, находился он на плоской крыше этого же домика. В свете прожекторов он казался языческим жрецом, сошедшим со страниц Хаггарда… или со сцены отеля «Белладжио» в Лас-Вегасе.

 

Дядя был облачен в светлый льняной балахон в пол (это в декабре-то!). Всю грудь и половину объемистого живота закрывало тяжелое золотое ожерелье, сплетенное из крошечных кошачьих мордочек. На голове у толстяка красовалось что-то вроде золотого же поварского колпака со стилизованным отпечатком кошачьей лапки.

В руке колоритный деятель держал посох, напоминавший дразнилку с перьями, только из драгоценностей.

Брови у него были сбриты, что производило пугающее впечатление; зато свои поросячьи глазки толстяк густо подвел черным, как это делали египетские жрецы в фильме «Астерикс и Обеликс», который Игорь пересматривал раз сто.

Толпа заволновалась, приятный мужчина рядом с Лизой стал выкрикивать: «Ня! Ня!».

– Что за… Это что ещё за пупырка папавериновая в балахоне? – потрясенно прошептала Лиза. – А в руке у него что за чудо с перьями?

– Мяурисио Второй, главный котолик в мире, – пояснил Филипп Петрович. – Будьте любезны, сударь, разрешите пройти, благодарю…

– Это ваш Папа Римский?!

– Ну что вы, милая барышня, не путайте котоликов с христианами. – Старик усмехнулся в усы, будто Лиза особенно удачно пошутила. – Эти господа верят не в Иисуса, а в Усуса. В роли которого сегодня выступает ваша пушистая звезда.

– Дурость какая-то, – строго осудила адептов котолицизма Лиза. – Вот курятины безмозглые. А я все понять не могу, чего они так всполошились из-за моего Пуськи. А вот что, оказывается. Они его за божество приняли. Видели бы они, как она пельмени выпрашивает. Ничего божественного в этом кухонном спектакле нет. Ну разве не дурак ваш Мяурисио?

– Ну что вы, Елизавета Андреевна, – покачал седой головой Филипп Петрович. – За такие оскорбительные высказывания вы и за решетку можете угодить, милая сударыня. Мои коллеги из Второго отделения как раз на таких случаях нетерпимости и специализируются. Тюрьмы у нас, конечно, вполне комфортабельные, там и беспроводная Интерсеть имеется, но всё же…

– Мур-мур вашему дому, мышата! – энергично загремел толстяк из динамиков. Лиза не очень поняла, как попал туда его голос, но, может, в ожерелье был спрятан микрофон. В принципе, среди этого обилия золотых цацек можно было и целую студию звукозаписи уместить. – Возблагодарите Коспожу нашу, норушки мои! Сегодня свершилось чудо, которого мы ждали три тысячи лет, со времени почитания богини Бастет. Истинные котолики всегда верили, что рано или поздно к нам придет сын Бастет, Усус, готовый умереть за наши грехи не один, а девять раз подряд…

– Умереть? – тревожно сказала Лиза. – Так. Что-то мне это не нравится.

– …И здесь, в столице благословенной Российской империи, Усус явился своему народу! Ня, мышата!

– Ня! Ня! – забились в истерике солидные граждане. Филипп Петрович, продолжая протискиваться ко входу в здание, только крякнул.

Толстяк поднял вверх блестящую, усыпанную разноцветными камнями дразнилку.

– Десятки мышат прибежали сегодня ко мне с сей доброй вестью. Многие, многие из вас стали свидетелями чуда Косподня! Усус явился нам из пустоты и сразу направил лапы свои в свой Домик на этой земле, в наш Храм Святого Котца! Ня, мышата!

– Ня! Ня!

Толстяк взмахнул своей дразнилкой, дирижируя верующими.

– Мышата! Смотрите и мяулитесь… Вот он – Великий Усус!

Лиза, просочившаяся вслед за шефом уже почти к самому входу в церковь, замерла, задрав голову вверх. На экране, в режиме реального времени, показывали крупным планом ее Пуську. Он мирно спал в какой-то корзине у ног Мяурисио Второго, не обращая внимания на кутерьму вокруг, разве что ушки изредка подрагивали. Корзина была ему маловата, однако Пуссен сумел в нее втиснуться, лишний раз доказав, что коты – это жидкость.

– Вы гляньте на него! Дрыхнет! Я из-за него тут с ума схожу, бегаю по параллельным мирам, а он спит, как после лошадиной дозы димедрола! Негодяй пушистый. – Лиза ужасно рассердилась. – Кажется, с ним все в порядке, Филипп Петрович.

– Мышата мои! – вновь заорал дядька в балахоне. – Пушистое воплощение Коспожи нашей пожелало вернуться на небеса, самолично забравшись в корзинку грузового церковного квадрокоптера. И через несколько мгновений я, Мяурисио дель Муро Второй, провожу Усуса в лучший мир! Ня, мышата!

– Ня! Ня!

– Какой еще лучший мир? Какие, к клопамидам собачьим, небеса? – запаниковала Лиза. – Филипп Петрович, я не поняла, они что, моего Пуську собираются в космос запустить?

– Похоже на то, сударыня. Нам нужно срочно бежать на крышу. Где же подкрепление… – Шеф беспокойно оглядывал толпу, лоб его собрался в морщины. – Внимание, Седьмое отделение, – сказал он в Перстень. – Граф, Аврора, вы где?

Судя по всему, шефа не очень-то устроил ответ в наушнике, который Лиза наконец разглядела у него в ухе.

– Филипп Петрович, Пуся же выскочит из корзины и разобьется!

– Сколько еще минут, граф? – говорил в Перстень шеф. – Я понимаю, что здесь толпа, но прошу вас, постарайтесь сюда пробиться поскорее…

– Мышата, споем же перед вознесением Усуса нашу мяулитву…

– «Земля в форме клубка – и всё в лапках Коспожи нашей…» – затянули собравшиеся крайне сомнительный гимн.

– Филипп Петрович!

– Пока что нам везет, сударыня, молитвы у котоликов, насколько мне известно, довольно длинные, самое короткое песнопение – не менее получаса. Ждем коллег. Без прикрытия нам сейчас никак нельзя. Прервать религиозный ритуал на глазах у верующих и многомиллионной аудитории «Всемогущего»? Это чревато самым настоящим бунтом, последствия непредсказуемы – так же как и действия Мяурисио, который запросто нас скинет с крыши. Не стоит также забывать о коллегах из Второго отделения, которым это явно не понравится.

– Вы как хотите, а я лично иду внутрь, и вы меня не удержите, – заявила Лиза, а точнее, эспрессо в ней. Она решительно двинулась к дверям церкви, которые, как ни странно, никем не охранялись.

Спустя мгновение она поняла – почему.

Глухие железные двери были просто-напросто заперты. Наглухо. Она застонала от бессильной ярости. Пуся, ее приставучий, вредный, нахальный, непослушный и такой очаровательный кот, был так близко – и так далеко.

Вдруг пискнул электронный замок, к которому приложили знакомый Перстень. Внутри что-то щелкнуло, громыхнуло – и железная створка приоткрылась. Лиза повернула голову.

– Кодекс кофемана, – усмехнулся в усы Филипп Петрович. – Вы подобрали пароль к моему сердцу, Елизавета Андреевна. Несмотря на все требования здравого смысла и должностные инструкции, я с вами.

Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»