Уезжаем завтра

Утром Саше стало заметно лучше, температура тоже спала. Лешку вдруг осенила мысль, что если бы у сестры в самом деле была связь с лесом и умение с ним говорить, фиг бы ее так покусали! А еще Сашка сказала, никаких голосов она не слышала – шла туда, куда ей самой казалось правильным. То есть все эти ее россказни про душу леса и деревьев – просто выдумки детсадовской фантазерки. Но если Сашка вывела их, полагаясь только лишь на свое чутье – это значит, у нее есть интуиция! Лешка сам мечтал обрести это качество, потому что великому сыщику без него никуда. Он пытался его развить, делая упражнения, вычитанные из интернета. Но загадочная интуиция что-то не очень-то развивалась. А теперь, получается, у его младшей сестры она есть. Завидно и обидно. И, в то же время, любопытно до ужаса. Его кузина – особенная!

К приезду Сергея красные шишки укусов на теле его дочери исчезли. Мужчина тепло обнял мать и сестру, взлохматил племяшке волосы и вручил подарок – игрушечную машинку. Достал платок для матери и нарядную кофточку для Нади. «А где мне подарок?» – сгорая от нетерпения, поинтересовалась Сашка. «А тебе ничего!» – рассмеялся Сергей. Потом нахмурился: «Я что, обязан дарить подарки просто так? Я не Рокфеллер! У тебя день рождения только через неделю. Радоваться надо, что папка приехал!». «Я рада», – растерянно ответила девочка. И не выдержала: «А почему ты тогда всем привез подарки просто так?». «Потому что они тебя кормили и терпели аж три месяца!» – рассердился Сергей. Плечи Сашки поникли.

«Ладно, Сереженька, пойдем за стол», – примирительно засуетилась мать, обняла его и за спиной у сына сделала дочери и внучке страшные глаза: молчите, мол, обо всем плохом, что было за это лето! Про Сашкину недавнюю температуру и про то, что она в июне переболела ветрянкой вместе со всей окрестной детворой (Лешка один не заразился каким-то чудом). И как маленькую гостью ругали, когда она не хотела делать то и это… Но никто не хотел расстраивать Сергея – все они так ждали приезда дорогого гостя. Мать не могла на него наглядеться, а сестра наговориться. Выходили только на кухню – принести новые угощения. Или посылали Сашку. Но негодная девчонка уронила очередную тарелку с пирожками (слишком тяжелую для пятилетки). «Ничего, ничего!» – подавляя раздражение при сыне, запричитали Елена и Надя, – «ребенок же». «Как это ничего? Сколько вкуснятины угробила! Денег и чужой труд не ценишь! Вот сейчас она сама всю грязь в наказание уберет», – возмутился Сергей. Девочка и не думала протестовать – ей было до боли стыдно перед бабушкой и тетей, которые так старались, и перед любимым папой. Подметя и вымыв пол, она вновь подошла к отцу, сидящему за столом. Но тот, занятый разговором с пришедшими друзьями детства, не обращал на нее внимания. Девчушка с восхищением и радостью, а потом с все нарастающей растерянностью смотрела на папу, стоя рядом с его коленом – но для Сергея Сашки словно бы не существовало. Лешке, который тренировался в выработке собственной интуиции, а потому с любопытством наблюдал за ними со стороны, даже стало ее жаль. Интересно, почему Сашка хвалилась все лето, что ее папа – самый лучший в Сибири, в России и даже на Земле? Дядя Сергей, конечно, видный, решительный и не дурак – сумел из их жопы мира в большой город перебраться. Но Сашка отзывчивая и добрая, а ее отец явно не особенно. Тогда почему он лучший?

«Пап!» – Саша ласково погладила отца по руке. Но мужчина даже не заметил легкого, словно ветерок, прикосновения. «Пап!» – Сашка дернула отца за рукав уже сильнее. «Ты что, не видишь – взрослые разговаривают?! – снова рассердился Сергей. – Ты как вчера из леса вылезла. Будто мы тебя не воспитывали! Стыдоба! Ты всё убрала?» – «Да». «Руки потом помыла? Покажи». Саша послушно протянула ладошки. «Ногти черные, отвратительно! А еще девочка! Иди и драй эту мерзоту, пока все не вычистишь. И в таком виде больше к отцу не приближайся!» – Сашка не могла смотреть на отца, вновь сгорая со стыда. Она сгорбилась и под хохот поддатых приятелей Сергея юркнула во двор, где был прибит ржавый рукомойник.

Лешка нашел сестру усердно оттирающей руки. Ее губы были закушены – так сильно терла, до боли? Или это была другая боль? Когда девчонка подняла на него глаза, Лешка на миг подумал, что лучше бы она плакала. В свои восемь лет с не самым лучшим образованием в школе и семье он не слишком хорошо умел формулировать мысли. Но в душе понимал, что сестре сейчас очень плохо. Что ее обидели и унизили, причем при чужих. Слишком сильно для ее «проступков». «Не переживай, – он неловко, неумело погладил кузину по предплечью, не решившись обнять (да и с чего вдруг). – Дядь Сережа просто давно всех не видел, соскучился». «Я тоже соскучилась по папе. Очень сильно», – голос Сашки задрожал, но она сумела сдержать слезы. «Да ладно! Было бы из-за чего переживать. Вы ж теперь вместе будете. Надоест еще!» – Лешка старался, как мог, подбодрить сестренку. Вдруг подумал, что он тоже будет по ней скучать. И, чтобы самому не впасть в хандру, предложил пойти играть к соседским ребятам. Все равно Сергею сейчас явно не до них! Сашка, по своему обыкновению, согласилась. Даже с облегчением, что бабушка и тетка не успели пристегнуть ее к очередной долгой готовке и помывке посуды, и она сегодня больше ничего не разобьет и не опозорится.

Ребята вернулись домой к ужину. На столе в честь приезда долгожданного гостя была постелена скатерть вместо привычной старой клеенки. Баба Лена достала из старинной горки свой фарфоровый сервиз – дети не помнили, когда еще она разрешала им пользоваться и вообще притрагиваться к этим чашкам и тарелкам. Пыль на своей единственной драгоценности она удаляла исключительно сама. «Мам, ну когда уже?» – нетерпеливо вопрошал Лешка. «Подождешь!» – сердито отвечала Надя. Но чувство голода нарастало, тем более что из кухни дразняще пахло вкусностями. Сашка страдальчески молчала, а вот Лешка канючил все чаще и жалобней. Надя, которая также давно проголодалась, не выдержала: «Мама, ну сколько можно ждать? Второй час уже пошел! Дети голодные» – конечно, она беспокоилась о любимом сыне. Тем более что Лешка в первые два года своей жизни умудрился трижды переболеть воспалением легких. И хотя с тех пор больше не болел, как «ребенок со слабым здоровьем» обычно избегал тяжелых сумок, которые нужно было ежедневно тащить из магазина. Сашка пробовала протестовать – мол, Леша мальчик, сильнее и старше, а его не нагружают! А у нее потом всё болит. Но тетя Надя сердито шипела в ответ, что у Лешеньки слабое здоровье, а сейчас дождь и ветер ледяные. «И тебе ведь все равно целыми днями делать нечего – помогла бы бабушке, бессовестная!». Лешка также был раз и навсегда избавлен от ежедневной работы на огороде. А дурочка Сашка вызвалась помогать с этим добровольно! Конечно, она была еще слишком мала для большой лейки – та была почти с нее ростом, но бойко сновала от ведер с водой к грядкам с ковшиком. Не отказывалась и от нудной прополки – даже следила за чистотой грядок сама.