Оторва, или Двойные неприятности для рыжей

Я: «Приятного аппетита!».

Эльза: «Ты пакость, ты в курсе?».

Я: «Могу, умею, практикую! Можешь больше не хвалить, я итак все это знаю . Так что на счет клуба и его работников, алчно жаждущих получить в свое непосредственное начальство такую распрекрасную тебя?».

Эльза: «Рыж, я тебя знаю. И прямо на расстоянии ощущаю подвох. Сразу признаешься, али о пытках вспомним?».

Я: «Ну вот, а говорила, БДСМ не твой профиль…»

Эльза: «Язва!».

Я: «Какая есть, такую и любите! Ну, Фроз, ты ж не испугалась, не? Чего заднюю-то врубаем? Это всего лишь клуб!

Эльза: «Рыж, не беси меня:))»

Я: «Ой, у меня уже тапочки от страха побледнели! Не, серьезно, кто там такой умный по ту сторону монитора мою ледяную королеву умыкнул и трясучку-зайку посадил?».

Эльза: «Ха-ха. Сейчас загнусь от смеха».

Я: «Или от страха?:)) Эльзик, отмороженный ты мой, ну чего очкуем, как Михалыч на планерке? Здесь совсем не страшно!».

Эльза: «Я не боюсь, ты же знаешь».

Я: «А стоит. Здесь такие зарплаты, что прям трястись начинаешь… от вожделения. И предвкушения. И щедрости! А уж кадры какие, а размах, а атмосфера…».

Эльза: «Рыжая гадость, не пытайся меня заинтриговать».

Эльза: «Какие кадры?»

Я прыснула в кулак. Йес, котятки! Рыбка наживку заглотила, будет вам, касатики, отличный админ! А что слегка отмороженный, так это еще не самый дикий вариант…

Я: «Шикарнейшие! Отборнейшие! С огромной кучей танцующих ламбаду тараканов в буйных ярких головах! Прям собрание живых примеров для диссертации на тему: «Мозг. Отклонение от нормы или видовые особенности?». Короче, ты оценишь!».

Эльза: «Эй! Я еще не согласилась!»

Я: «Да ну? :))».

Эльза: «Гадость рыжеволосая…».

Я: «О да. Хвали меня, хвали меня полностью! Короче, Фроз, адрес кину эсэмэской, с шефом договорюсь, стажировку лично проведу! Усё будет в лучшем виде!».

Эльза: «А если я все-таки откажусь?».

Я: «Поздно пить боржоми, когда почки похоронены! Ты ж трудностей не боишься! Или что-то где-то поменялось, и ледник трещиной пошел?».

Эльза: «Ха. Не надейся, интриганка. На мякине меня не проведешь».

Я: «Ну вот и ладушки. Все, иди чавкай свой картофан, а я пойду дрессировать местных тараканчиков».

Эльза: «Плетку дать?».

Я: «И после этого я еще язва? Все, чао-какао, а для тех, кто в Теме: приятных кошмариков с ванильными облаками и гламурным кисо в главной роли!»

Эльза: «Фе-е-е!».

Я: «И я тебя люблю! :)))».

На сим диалог закончился и моя коварная светлость, потирая лапки, предвкушая размер будущей подставы для некоторых отдельно взятых личностей, погладила себя по голове, суя очередную сигарету в зубы.

Эльза, конечно, местами отмороженная на эмоции, за то руководитель из нее будь здоров! А то, что подруженция в свое время поклялась держаться от Верещагина на расстоянии пушечного выстрела, как от единственного, кто может вывести хладнокровную мадам из себя… Ну так все бывает в первый раз. Авось и ледяные замки начнут таять!

А я ценного работника Михею предоставлю, местным кадрам адекватное руководство обеспечу, себе спокойные ночи устрою, а заодно и Олежку займу по самое не балуй. Черт, это ж гениально!

Кто молодец? Я молодец! Кто молодец? Я молодец! Кто молодец…

– Анна Сергеевна, какого хрена?!

Я чуть с кресла не навернулась от неожиданности.

Уй… Кажись сейчас тут будет весело!

Глава 15

Миша плюхнулся на любимый диван, устало потирая виски. Спать хотелось невыносимо. Впрочем, как и всегда…

Но были в этом и свои плюсы. Хотя постоянный недосып Лександрыча не красил от слова совсем, временами превращая его в разгневанное, а порой неадекватное чудовище, от которого шугались все, даже такой привычный жизненный ритм вносил хоть какую-то определенность. Своеобразную, конечно же. Но устоявшуюся.

Постоянность – наше все, как любило поговаривать одно рыжее чудище. Кстати, где оно сейчас?

Всколыхнулись легкие занавески, и в помещение шагнула Ариша. Поставив высокий стакан с полюбившимся кофе, девушка отступила, но Михаил остановил ее, придержав за тонкое запястье:

– Почему ты спустилась в зал?

– Простите, Михаил Александрович, – смущенно улыбнулась девушка, покосившись на привилегированных гостей, рассматривающих ее с легким интересом. – Накладка вышла. Анна Сергеевна и Олег Геннадьевич меня уже предупредили. Это больше не повторится.

– А где сама Сергеевна-то? – полюбопытствовал развалившийся в любимом углу Харлей. – Разделяет и властвует?

Неожиданно девушка прыснула, но мгновенно взяла себя в руки. Впрочем, шальная улыбка все равно пыталась заползти на ее лицо, а голосок слегка дрожал:

– Она у себя в кабинете, кажется. Михаил Александрович, я пойду?

– Иди, – махнул рукой директор, принимаясь за любимый кофе, не особо интересуясь, что же там за накладка вышла такая любопытная. А вот Харлей, кажется, был заинтригован:

– Интересно, что ж там такого зайчучулик мой опять отчебучил, что официанточка сейчас лопнет от смеха?

– Эм-м-м… – переглянувшись с Аленкой, вмешался в разговор хмурящийся Липницкий. – Харлей, я правильно сейчас понял… Вы рыжее чудище на работу взяли?

– А чего такое? – вскинул брови бородатый байкер, явно не понимая, какого, собственно, хрена у бывших одноклассников лица вытянулись от удивления.

– Я, конечно, понимаю ваше к ней отношение, – покачивая стакан с виски в руке, многозначительно хмыкнул Исаев. – Но Харлей, это не профессионально. Она вам весь коллектив развалит.

Алехин от такого заявления чуть кофе не подавился. Отставив стакан, парень промокнул подбородок салфеткой, переглянулся с дрожащим от сдерживаемого смеха байкером… и расхохотался в голос!

Если честно, ему было не привыкать выслушивать различные мнения о том, что друзей принимать на работу нельзя. Нет, пристраивать по протекции к знакомым кого-то из своих людей – это одно. Но держать в штате работников своих друзей, которые еще и являются членами собственной банды – это же просто верх недальновидности!

О да. Особенно на фоне того, что именно благодаря друзьям и их четко отлаженной работе клуб «Максимус» и имел такую бешеную популярность, а справляться с его управлением и проблемами Миша и Харлей давно уже стали сами, благополучно выведя предприятие из сферы влияния собственных родителей. Старшее поколение вернуло себе вложенные в строительство и открытие деньги в полной мере, в срок и получили даже сверх того.

И теперь несколько жалели, что не озаботились закупкой пакета акций – в начинание своих отпрысков они с самого начала не особо верили, спонсорскую помощь выделили скорее, чтобы преподать урок слишком самостоятельным детям.

А сами дети, как оказалось, давно уже выросли.

– Мне когда Ольшанский первый раз посоветовал ее на подработку взять, я тоже у виска покрутил, – отсмеявшись, хмыкнул Харлей протягивая руку к бутылке вискаря. – Рыжуха всем хороша, но в успех авантюры чёт не верилось. Однако Аристархович уж слишком загадочную рожу делал и настоятельно уговаривал попробовать. Ну мы с Михой и рискнули. И не пожалели!

– Дем, я ее уже не первый год пытаюсь переманить, – усмехнулся Алехин, отодвигая от себя опустевшую тару. Закурив, парень откинулся на спинку белого дивана и добавил. – Да только тщетно. Когда нас особо припечет, Рыж поворчит-поворчит, но прибежит, порядок наведет и дальше под крылышко своего шефа ноги сделает.

– У нее есть задатки управленца, – понимающе протянул Полонский, вращая между пальцев пачку крепких сигарет со вкусом пряной вишни. – И опыт.

– Именно! – щелкнул пальцами Харлей, отрываясь от розлива драгоценной янтарной жидкости по стаканам. – Сам посуди, Дем – она за два дня вечеринку для вашего универа организовала. Душу вынула из всех, довела до седых волос меня и Миху, сама чуть не померла от усталости, но провернула почти невозможное. Ребята на нее молятся фактически. У нас абсолютный порядок царит, только когда зайчонок мой тут бегает и на всех разъяренно шипит.

– Так вот где она два дня пропадала, – задумчиво протянула Аленка, которая все еще продолжала держаться подальше от страшного рокера, но более или менее начала осваиваться. – А ведь она даже мне не сказала.

– Так вот о чем вы на мойке шептались, – дошло, наконец, до Исаева.

– Рыж когда в нормальном настроении выражается так, что без словаря не разберешь, – коротко и понимающе хохотнул Лександрыч. – А уж когда в гневе, там без переводчика не обойтись! Ну да, ты прав. Она просила клуб в аренду, я согласился при условии ее временного трудоустройства. Прошлый админ ушла в декрет, вторая вылетела, а с поисками нового возникли определенные проблемы. Сейчас это чудище нового подберет, в курс дела введет, обучит и обратно на свою мойку ноги сделает. А свою подработку она никогда не афиширует. Дем уже ясно показал, что в таких ситуациях думают сторонние наблюдатели.

– Был не прав, – задумчиво отозвался Исаев, переваривая новую для себя информацию, показавшую знакомую, казалось бы, рыжую оторву абсолютно с новой, иной стороны. Но больше всех его пока озадачивала одна вещь…

В досье Солнцевой не было ничего из вышеизложенного, в том числе ни слова о другом ее месте работы, образовании и столь интересных знакомствах. Складывалось впечатление, что кто-то грамотно затирал все следы бурной деятельности его личной ходячей неприятности.

Но только вот кто?

– Михаил Александрович! – цокая каблучками, в комнату влетела разгневанная девушка… рыжая. Несколько человек одновременно подавились. Исаев сначала подумал было, что к ним на огонек заглянула та самая вышеупомянутая личность, но почти разу парень понял, насколько он ошибся.

Беспардонно вломившаяся в их уединение девушка меньше всего походила на забавную, язвительную оторвочку. Высокий рост, все параметры тела, соответствующие модельным стандартам, длинные прямые волосы яркого морковного оттенка, бронзовая от загара кожа… В общем, весьма неплохо, но не то.

Шевелюра Солнцевой же выглядела более естественно, переливаясь всеми оттенками, от золотисто-рыжего до глубокого медного. Да и обилие веснушек на вздернутом носике красноречиво свидетельствовало о том, что его вздорная временами хозяйка не любила злоупотреблять пудрой, краской для волос и посещением популярного у модниц солярия.

– Что случилось, Катя? – изумленно вскинул брови озадаченный Лександрыч, меньше всего ожидавший появления стажерки, да еще и при гостях.

– Михаил Александрович, простите, я хотела ее остановить, но… – позади рыжей неловко переминалась с ноги на ногу его Ариша.

– Ничего страшного, – махнул рукой Михаил, указав официантке на дверь кивком головы. Винить в чем-то конкретно это маленькое создание с огромными синими глазами ему и в голову не приходило. Да и даже если бы она действительно что-то натворила… за чашку любимого кофе хозяин клуба был готов простить конкретно ей что угодно и когда угодно. – Итак, что случилось?

– Ваша рыжая… оторва! – выругалась высоченная девица, явно пытаясь удержаться от более крепкого словца. – Она меня уволила! Просто так!

Переглянувшись, Демьян с Богданом одинаково хмыкнули. А Харлей, развалившийся в углу, с интересом пробасил:

– Да что ты говоришь… Вот прям просто так?

– Да! – упрямо тряхнула головой девушка, выставляя вперед точеную ножку, совершенно неприкрытую короткой джинсовой юбкой. Руки она сложила под грудью, обтянутой короткой розовой футболочкой и уязвлено заметила. – За одну случайно брошенную фразу, которая лично ее никак ее не задевала, она не имела меня увольнять никакого права! Моя личная жизнь ее никак не касается!

– О, как интересно, – Лександрыч постучал пальцами по столу. В то, что Анька занялась обыкновенным самодурством, не верилось от слова совсем. К тому же, если вспомнить, как Арина от чего-то давилась смехом… Что-то в его отсутствие все-таки произошло! Приняв решение, Алехин взялся за телефон и набрал номер. – Олег, зайди.

– Зачем Олег Геннадьевич? – неожиданно насторожилась Екатерина. – И без него итак все ясно!

– Ты же не думала, что я тебе на слово поверю? – иронично спросил Михаил.

Рыжая замялась.

Появился Верещагин, лицо у которого было… ну, слегка перекошено. Особенно при взгляде, который он бросил на побледневшую невесть от чего стажерку. Олега явно распирал громкий некультурный ржач и сдерживался начальник охраны с бо-о-ольшим трудом!

И вот тут Лександрыч явственно понял, что какое-то происшествие на самом деле все-таки имело место быть…

– У тебя сейчас лицо треснет, – хохотнул просекший фишку Харлей. – Чего отмочить успели?

– О, Илья Алексеевич, вам понравится, – с предвкушением протянул Верещагин и потянулся за рацией. – Жень, звук в випку выведи на монитор.

Один из телевизоров, висевших над диваном, мигнул и транслирующийся по нему клип сменился серой рябью. Рыжая, предчувствуя скорые неприятности, пыталась отступить, но Верещагин, усмехнувшись, подтолкнул ее в спину поближе к столу. Под цепким взглядом бородатого байкера девушка стушевалась и осталась стоять на месте, а остальные с любопытством уставились на монитор.

Что-то щелкнуло, и из динамиков полился звук:

– Нет, вы представляете! Вот всем хорош, мерзавец, но так далеко живет… Пока до него доберешься, уже все желание пропадает! Я ему и так и эдак намекала, мол котик, ты так далеко живешь, мне ездить не удобно… Подари мне машину! А котик отказывается, прикньте! Ну, ничего, я его добью рано или поздно, вот увидите!

Исаев переглянулся с Полонским, Липницкий с Аленкой, а высокое начальство друг с другом и все удивленно выгнули брови. Не узнать голос стоявшей тут Екатерины, пускай и искаженный радиоволнами, не представлялось возможным.

Всем присутствующим сразу стало понятно, что это та самая «случайная фраза», которая Солнцеву никак не касалась. Точнее не касалась бы, если бы не была произнесена в общем эфире!

– Тогда получается, что это не котик, а прям какой-то дальневосточный леопард, – послышался вдруг такой знакомый, насмешливый голосок. Народ прыснул, а Анька спокойно так резюмировала – Кать, уволена. Документы завтра заберешь.

– Анна Сергеевна, за что?! – раздался возмущенный возглас стоявшего тут админа, сейчас молчавшего в тряпочку, но медленно и мучительно заливающегося краской.

– А чтобы больше времени для поездки к твоему котику оставалось! – мстительно припечатала Солнцева и свернула веселье. – Все, разговор закончен. Али есть у кого еще желание пожаловаться на своих уссурийских тигров?

Возражений не нашлось, а вот похохотать над коротким разговором желающие отыскались тут же!

Лександрыч, повернувшись, с насмешкой воззрился на сгорающую от стыда Екатерину, а потом на Олега. Тот его не разочаровал, хотя причин для увольнения рыжего админа, того, который про личную жизнь свою поведал всем и каждому, уже оказалось предостаточно. Солнцева оправдалась по всем статьям, но, как оказалось, самое веселье было еще только впереди.

– Это только прелюдия, – усмехнулся Олег, с трудом сдерживаясь от очередного перекоса лица, и со смешком обратился к рации. – Макс, картинку давай!

Изображение на мониторе мигнуло и серые полосы сменило видео. Просторный кабинет с прозрачными стенами, небольшой стол посредине и уже знакомая рыжая неприятность, закрывающая ноутбук. Камера наблюдения, висевшая в углу, отчетливо и красочно показала, как Солнцева едва не навернулась с офисного кресла, когда стеклянная дверь открылась и в помещение вломилась Екатерина, пылающая от несдерживаемого гнева:

– Анна Сергеевна, какого хрена?!

– У-у-у, писец котенку, – радостно потер ручищи улыбающийся во всю челюсть Харлей.

– О, и тебе не кашлять, – отозвалась тем временем рыжая невозмутимость за столом. Покрутив в руках пачку тонких сигарет, Солнцева привычно сунула одну в зубы и поинтересовалась. – Чего воздух сотрясаем?

– Да вы, вы… – Екатерина, мигом оказавшаяся по другую сторону стола, с силой припечатала ладони о дерево. – Да как вы посмели?!

– Да действительно, – наигранно-удивленно протянула Солнцева, насмешливо поглядывая на бывшую коллегу снизу вверх. – Как это я умудрилась?

– Хватит ерничать! – огрызнулась стажерка, явно не разделяющая веселье своего маленького начальства. – С вами невозможно разговаривать! Вы несерьезно относитесь к работе!

– Не, ну почему, – озадачено почесала бровь рыжая и улыбнулась. – Я сама серьезность и невозмутимость. Местами. Ну, или пока нет откровенных поводов поржать. Ты такой сама предоставила, чего теперь горланишь, как пьяный Басков на корпоративе?

Народ хрюкнул. Верещагин, все это уже слышавший, все равно закатился, Аленка хихикала, Харлей постарался громко не гоготать… И только пылающая Екатерина постаралась скрыться. Тщетно – начальник службы безопасности отпускать ее никуда не собирался!

– Да вы, вы… – тем временем стала заикаться рыжая модельной внешности.

– Да я, я, – покивала Солнцева с умным видом. – Буковку новую выучили, перебираем алфавит дальше!

– Да как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне? – зло прищурилась Екатерина, пальцами сжимая края стола.

– Не, погодь, – изумленно вскинула брови оторва всея университета. – Ты тут в моем же кабинете на меня же орешь так, что гланды выпадают, а я должна молчать, как еврей перед расстрелом? Ничего не перепутала, нет?

– Я пожалуюсь Михаилу Александровичу! – не нашла ничего умнее Екатерина, даже притопнула ногой в лаковой туфельке. Солнцева равнодушно махнула рукой:

– Флаг в руки, барабан на шею, три пера в энное место и электричку на встречу! Дорогу показать?

– А, так ты все-таки с ним спишь? – внезапно сощурилась девушка, расплываясь в нехорошей улыбке. – Я так и знала!

Алехин закашлялся от такого предположения. Не, рыжую он конечно безмерно обожал… Но его нервные клетки выдержать соседку в роли собственной девушки были бы просто не в состоянии!

– Мих бы оценил, – ни к кому конкретно не обращаясь, тихо хихикнула Солнцева на экране. – Но знаешь… я столько спать чисто физически не сумею! А вообще, у меня есть единственная любовь, которая меня кормит и она же меня имеет… Работа называется!

– Постель начальства твоя работа! – отрезала Екатерина, складывая руки на груди. – Они слишком многое тебе позволяют!

– Ай-я-яй, какие нехорошие, – покачала головой Солнцева, откидываясь на спинку стула. – Я им обязательно пожалуюсь при встрече на такую гадкую и нехорошую меня. Еще какие-то вопросы есть?

– Анна, я вас не понимаю, – неожиданно Екатерина на экране сменила тон и вернулась к деловому стилю общения. – Мы же женщины, а женщины должны друг другу во всем помогать!

– О как? – брови администратора скакнули на лоб. Затушив окурок в пепельнице, она подалась вперед, оперлась локтями на край стола, переплетя пальцы и устроив на них подбородок. – А больше я никому ничего не задолжала, ну так, совершенно случайно?

– Я знала, что вы сильная личность, – вскинула подбородок девушка. – Но своими патриархальными предпочтениями и явно выраженной мезагонией вы разбиваете мне сердце!

В вип-компнате повисла мертвая тишина. Такого поворота событий, а именно того, что Екатерина окажется ярой активисткой феминистического движения, никто вообще не ожидал!

– Ну прям охренеть, какой пассаж, – ошарашено выдавила из себя шокированная Солнцева. – Так ты это… из этих, что ли? Ну, которые самостоятельные дикарки в бронелифчике, орут «даешь свободу бабам, а мужчинам паранджу»?

– Я не амазонка, – оскорбилась Екатерина и гордо вздернула подбородок. – Я феминистка!

– Хрен редьки не слаще, – озадаченно моргнула рыжая и покосилась на агрессивно настроенную оппонентку. – А от меня-то ты чего желаешь? Не, я девочка, конечно взрослая, самостоятельная, сама зашнуровываю кеды и вообще… Могу и шкаф-купе на спор собрать, ежели сильно приспичит! Но мужики как бы это… вещь в хозяйстве нужная!

– Это всего лишь стереотип! – топнула ногой стажерка и с отвращением поморщилась. – Стереотип о слабости женского пола. Он всегда влиял на политические воззрения женщины. А это самая яркая и неприкрытая мизогиния!

– Да тьфу на тебя, – коротко ругнулась вконец растерявшаяся Солнцева. – Да не ненавижу я женщин, с чего ты взяла?

– У вас патриархальные взгляды!

– Да ну?? – нереально удивилась университетская оторва. – Хотя не, о чем это я… Мужиков я люблю. Они меня, кстати, тоже… И вообще, у меня с ними, как с совестью, есть договор. Я их не трогаю, они меня лишний раз не имеют!

От смеха на этот раз грохнули все!

– Анна Сергеевна, – наклонившись, яростно прошипела Екатерина. – Вы понимаете, что сейчас оскорбляете всех женщин в моем лице? Вы ненавидите феминисток, но пользуетесь их благами!

– Ну окей, – фыркнула Солнцева, снова закуривая. – Блага и все такое я понимаю. В конце концов, я не двадцать пятая жена в гареме, ношу любимые джинсы и даже на машине раскатываю. Равные права – это, конечно, хорошо. Феминистки своего добились… но ты-то к их победе каким боком пристала?

– Я борюсь права всех женщин! – стукнула Катя кулаком по столу. – Мы должны встать наравне с мужчинами! Почему до сих пор существует список профессий, запрещенный женщинам?!

– Слушай, а ты борись, – с неожиданным интересом подалась вперед Анька. – Борись и не сдавайся! А когда добьешься своего, я с удовольствием посмотрю, как ты станешь… ну, скажем, менять у «Белаза» колесо. На трассе. В минус пятьдесят!

Лександрыч, не сдержавшись, расхохотался, как и остальные, созерцающие стоящую в вип-комнате Екатерину, готовую от стыда сквозь землю провалиться! Да кто бы только дал ей это сделать?

А несносная рыжеволосая неприятность, тем временем, кажется, окончательно вошла в раж. Благо ее визави медленно, но верно сама доводила ее до крайней точки кипения:

– Вы неправы! Женщин незаслуженно принижают! Вот почему руководящие должности занимают исключительно мужчины? Я здесь, чтобы доказать обратное. Поэтому вы не можете меня уволить – я пройду всю карьерную лестницу и стану одной из директоров этого клуба, вот увидите!

– Вот Харлейчик-то обрадуется… – в состоянии крайнего изумления протянула рыжая. – Он-то еще не в курсе, что у него конкурентка объявилась. Слушай, а ты как, бандану с косухой его приватизируешь, а бородку отрастишь или так, полумеры подойдут?

Осчастливленный по самое не могу «Харлейчик» завыл басом в своем углу, догрызая диванную подушку.

– Вы утрируете! – почти взвизгнула Екатерина, взбешенная таким предложением. – Мы слишком далеко ушли от природы, и в состоянии сами выбрать себе достойный внешний вид и достойное существование! Нам нет нужды менять свою внешность ради мужчин, а уж тем более становиться похожими на них!

– Да ты чё… – заинтригованно откликнулась Солнцева. – А я-то думаю, что за скрип доносится, а это, оказывается, плохо смазанные шестеренки в твоей голове с трудом проворачиваются! Робот ты мой феменестический, я, конечно, дико извиняюсь… Но человеком движут инстинкты. Особенно инстинкт продолжения рода, который заставляет вступать в интимную связь. Его-то как твой отсталый от природы организм умудряется игнорить, а?

– У человека нет инстинктов! – отрезала Катя с чувством заметного превосходства. – Тр*хаться человека заставляет желание тр*хаться и ничто другое. Иначе каждый акт бы сопровождался зачатием!

– Ой дура… – все-таки не выдержала видавшая виды университетская оторвочка и припечатала. – Инстинкт размножения заставляет человека заниматься сексом, а наличие мозгов вынуждают его предохраняться!

– Нет! – почти выкрикнула Катерина, впечатывая ладони в стол. – Он придуман для удовольствия, а не размножения! А чтобы получить удовольствие, наличие мужчины не обязательно!

– О, – как-то вдруг слишком спокойно произнесла Солнцева и улыбнулась слишком уж знакомой всем улыбкой, поднимаясь с кресла. Невольные зрители по эту сторону экрана машинально подались вперед… и не разочаровались! – Так вот где бедный Тузик окопался-то… Отсутствие постоянного дисконта в местный интим-бутик сейчас все прям объясняет!

– Что? – не поняла Екатерина.

– Пошла вон, говорю, злая неудовлетворенная женщина!!

Дальнейшие возмущенные плевки Екатерины с экрана прервал громовой раскатистый хохот. От последнего комментария разозленной Солнцевой полегли абсолютно все!

Помирающий в очередной раз от смеха Верещагин дал сигнал отбоя и монитор на стене, мигнув, вернулся к трансляции клипов времен бурных девяностых.

Екатерина, воспользовавшись всеобщим неадекватным состоянием поспешила банально сбежать.

– Вас вообще нельзя одних оставить? – постанывающий от смеха Михаил потянулся за сигаретами. – Кого-кого… но феминисток у нас еще не было!

Олег, улыбаясь, развел руками:

– В анкетах при приеме на работу мы никогда вопрос о мировоззренческих взглядах не указывали… Зря, видимо.

– Воистину! – гоготнул Харлей и, опрокинув в себя приличное количество вискаря, крякнул, заедая виноградиной. – Сама зайча-то там как сейчас?

– Алик ее кофе с коньяком отпаивает, – хохотнул Олег, постукивая рацией по предплечью. – Позвать?

– Ей бы сейчас чего крепче не помешало, – насмешливо заметил Полонский, пригубив крепкий напиток из своего стакана. – После такого-то.

– Да она не будет, – хмыкнул Верещагин и, узрев кивок Лександрыча, попросил по рации. – Ань, в випку зайди.

– Почему? – негромко спросила Алена, заинтересованно глядя на Олега. Она-то думала, что хорошо знает свою подругу… Но по факту оказалось, что они с ней чуть ли ни вообще едва знакомы.

– Да сейчас сами увидите, – махнул рукой Михаил, принимая от тенью скользнувшей Арины огромную кружку чая и любимый бутерброд. Девушка, дежурившая все это время неподалеку, сейчас сверкала пунцовыми щеками, а уголки губ ее заметно подрагивали, пытаясь растянуться в улыбку, отчетливо показывая, что она все видела и слышала.

Впрочем, никто и не сомневался, что очередные приключения рыжеволосого язвительного админа очень скоро станут всеобщим достоянием.

Да только когда этот самый недовольный чем-то админ вошел в помещение, хохмить всем как-то разом расхотелось…

Короткая подростковая юбка в складочку, открывающая стройные длинные ножки, короткий топик с приличным декольте, полностью обнаженный плоский животик, милые белые носочки с рюшами, открытые туфельки, джинсовая жилетка… На тонкой шее чокер, на запястье одной руки такой же браслет, на указательном пальчике другой такое же кольцо, на голове две аккуратные ажурные рыжие косички, серьги-кольца в ушках и кристально-честный взгляд воплощения самой невинности.

Харлей от неожиданности уронил на собственные колени полупустой стакан.

А заодно и челюсть!

У народа, уже давно привыкшего к милейшему рыжеволосому раздолбайству в кедах, разом приключился когнитивный диссонанс.

– А-а-ань, – ошарашено протянул Алехин, позабывший про свой поздний ужин. – А ты в курсе, что выглядишь сегодня, как воплощение мечты педофила?

– Благодарю, Михаил Александрович, – насмешливо отозвалась рыжая, стрельнув глазкам сторону прыснувшего Верещагина. – Олег Геннадьевич сегодня меня на эту тему уже просветил! Что-то случилось?

Исаев удивленно моргнул. Происходящее казалось какой-то альтернативной реальностью – мало того, что университетская оторва и его личная головная боль выглядела сегодня так, что даже у него мысли уходили совершенно не в ту сторону, так она еще и вела себя так, будто они совершенно не знакомы!

Солнцеву как подменили. Но учитывая тот факт, что еще минуту назад она же на видео с камеры наблюдения выдавала свое вечные, незыблемые перлы, ее поведение девочки-цветочка сейчас просто не укладывалось в голове!

Сидящий рядом его вечный оппонент и соперник, к слову, выглядел не менее озадаченным, и даже куда более задумчивым. О Липницком и его девушке и вовсе говорить не стоило – рыжая даже их не поприветствовала!

– Да нет, – вечно спящий владелец клуба первым справился с удивлением и усмехнулся. – Разве что должность админа у нас снова открыта?

– А, уже сообщили? – невозмутимо пожала плечами рыжая скромность и разврат в одном джинсовом флаконе. – Ну да, ну да. Данное происшествие имело место быть. Михаил Александрович, ей-богу, еще один такой кадр и я надбавку начну просить. За вредность!

– Тебе молоком или как? – не удержавшись, усмехнулся Верещагин.

– А хоть бы и так! – улыбнулась Солнцева и, сложив руки на груди, полюбопытствовала. – Еще что-то или я могу идти?

– Ну, заинька, – пробасил вдруг обделенный вниманием Харлей, приподнимаясь из своего угла. – Ну, хватит уже там в клубе своей короткой юбочкой сверкать! Посиди лучше с нами!

– Илья Алексеевич, – укоризненно качнула головой Анька и снова обратилась к усмехающемуся Лександрычу. – Я вам еще нужна?

– Нет, – смиренно махнул рукой сосед этой невыносимой девицы. – Иди.

– Приятного вечера, – доброжелательно кивнул администратор всем и сразу и, развернувшись, спокойно покинула комнату…

Несчастный, нагло проигнорированный своей единственной любовью Харлей приложился к вискарю прямо из горла.

– И это все? – недоуменно спросил Исаев, переводя взгляд от балующегося кофейком Алехина на погрустневшего рокера. – Ни «отстань, небритый питекантроп», ни «канарейку подарю, предатель несчастный», ни «что зенками хлопаешь, извращенный нечестивец», ни «какой гад уже умудрился на меня настучать»?.. Вы куда мою ненаглядную оторву подевали, ироды?

– Так вы не знали? – удивленно обвел их взглядом Михаил, вращая в пальцах зажигалку. – На работе Рыж работает. С персоналом она еще может поязвить, с клиентами – никогда. Безукоризненный работник…

– Который уже падает от усталости, – хмыкнул Верещагин. – Шеф, ей завтра с утра на сутки к Аристарховичу. Если ее сейчас не отправить спать, она где-нибудь брякнется под утро.

– За ноги, на плечо и ..! – внес альтернативное предложение Харлей, обозначив невысказанные слова красноречивым жестом.

Миша только головой покачал:

– Ага. И выплачивать неустойку. Сам договор подписывал, теперь не ной!

– Какой договор? – заинтересовался Полонский, обдумывающий варианты, что можно сделать с неугомонной Анькой, решивший довести себя до обморока на фоне переутомления.

– А заюшка у меня умненькая, – с гордостью протянул рокер, откидываясь на спинку дивана и закладывая лапищи за голову. – Знает же, что я не отстану! Ну и прописала в договоре найма пункт о запрете служебных отношений и физических контактов определенного значения с кем бы то ни было. Короче, трону я рыжуху раз, получу по тыкве и предупреждение, а она надбавку «за вредность». Второй – усе, пиши пропало! Она уходит с временной должности, еще и неустойку получает!

– У нее с первого курса по трудовому законодательству «отлично» стоит, – хихикнула Аленка.

– Все логично, – задумчиво отозвался Богдан, раскуривая ароматную сигарету. – Какое уважение ей ждать от подчиненных, если ее директор на коленях будет тискать?

Любитель потискать одного отдельно взятого администратора тоскливо вздохнул и снова приложился к бутылке.