Свадьбы не будет

Текст
60
Отзывы
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
Нет времени читать книгу?
Слушать фрагмент
Свадьбы не будет
Свадьбы не будет
− 20%
Купите электронную и аудиокнигу со скидкой 20%
Купить комплект за 638  510,40 
Свадьбы не будет
Свадьбы не будет
Аудиокнига
Читает Аптикеева Татьяна
319 
Синхронизировано с текстом
Подробнее
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

– Ой, прости, опять забыл, – привычно извинился Полуянов. И прямо в коридоре бухнул: – Митрофанова, ты в шоу на ти-ви участвовать хочешь?

– Смотря в каком.

– То есть сразу не отказываешься? – В его голосе прозвучало удивление.

– Ну… я поняла, что телевидение – великая сила, – весело улыбнулась девушка. – На меня сегодня прямо оглядывались, прикинь? И это оказалось очень приятно.

– Да ладно! На меня никто не смотрел.

– Ты на машине. И просто не замечал. А меня узнавали, честно! Хотя лицо на экране только мелькнуло! Так что за шоу? Мы в главных ролях или просто статистами будем?

– Блин… – Прошел в гостиную, плюхнулся в кресло, произнес раздосадованно: – Я всегда думал – ты скромница и равнодушна к славе.

– Я славы не ведала – потому и была равнодушна, – парировала Митрофанова. И потребовала: – Да что за шоу, расскажи!

– На самом деле это не какая-то там встреча в студии, а целый проект. Вроде «Голодных игр». Участвуют десять пар. И всех их последовательно убивают.

– Дима!

– В смысле, выкидывают.

– А чего делать-то надо?

– Я пытался навести справки. Но телеканал молодой. И шоу совсем новое, сценарий в строгом секрете. Знаю только основной смысл: проверить пары на прочность. Насколько будущие муж и жена готовы постоять за друг друга. Но будет, похоже, нескучно. Там продюсер Клычко-Желяев. Слышала про такого?

Надя наморщила лоб:

– Это который в КВНе участвовал? И пранкер? Президента Грузии разыграл?

– Ну, пранкером он раньше был. И между делом. А вообще, Клычко-Желяев много кто. Артист. Юморист. Режиссер. Очень приличную, кстати, короткометражку снял. А с год назад ему каналом доверили управлять.

– А еще симпатичный, по-моему, – вспомнила Митрофанова. – Не он случайно ведущим будет?

– Нет. Вести проект будет бывшая вице-мисс мира. И три соведущих – звездочки рангом пониже.

– Жаль.

– На новое шоу – по слухам – у Клычко-Желяева огромный бюджет. Лучших сценаристов, редакторов, операторов отовсюду переманивает. Павильоны, декорации обещает специально под свое детище строить. Так что могут и избу поджечь. Пойдешь туда меня спасать?

– Конечно! – тоном истинно некрасовской женщины отозвалась Надя. – Чего бояться? Дадут ведь специальный костюм.

– Просто не узнаю скромной библиотекарши! – покачал головой Полуянов. – Зачем тебе это надо? В актрисы собралась?

– Нет. Димочка, как ты не понимаешь? – Надя пересела с кресла к нему поближе, на подлокотник дивана. – Я ведь столько лет ждала, когда мы поженимся! В какие только истории вместе с тобой не влипала! И разве можно после всего этого банально выпускать голубей и бить посуду на пороге загса? А тут хотя бы надолго запомнится. Особенно если мы победим.

– Ну, не знаю, – с сомнением пробурчал Полуянов. – Соревноваться, у кого любовь крепче? Как-то несерьезно.

– Зато есть все шансы выиграть. По крайней мере у меня, – улыбнулась Митрофанова. – Короче, что надо делать? Идти на кастинг?

– Ты и на это готова?

– Почему нет?

Он вздохнул:

– На кастинг не надо. Нас берут, потому что я работаю в «Молодежных вестях». И согласился вести репортаж со съемочной площадки. Но я был уверен, что ты откажешься.

Недавние страхи охватили Надю с новой силой.

Артем специально с ней познакомился. Потом спровоцировал Диму, и тот сделал ей предложение. Сразу же после этого их пригласили в шоу. И там случится что-то ужасное.

Но обсуждать ситуацию с Димкой девушка не стала.

Она видела: тому не слишком хотелось выступать на ти-ви в роли жениха. Услышит ее сомнения – с удовольствием скажет: «Давай откажемся». И все.

А Надя – счастливая невеста – наоборот, желала раструбить о своей победе на весь мир.

И она твердо сказала:

– Я согласна участвовать.

И даже про главный приз не спросила.

* * *

Двери в зал групповых тренировок стеклянные, и Артур с удовольствием наблюдал, как на финишной части («отжималочке») умирали остальные девчонки. И как легко выполняла упражнение его Кристи. Спинка идеально прямая, попа не провисает, амплитуда – до самой земли. Когда были в тренировочном лагере на Бали, инструктор непечатно орал на тех, кто пытался себе жизнь облегчить – руки не до конца сгибал. Многие считали – их унижают, американки вообще приплели пресловутый «херрасмент». А его ласточка – лицо в слезах, руки от напряжения трясутся – безропотно тыкалась носиком в траву.

Она вообще упорная, его девочка. И послушная. Иногда сам чувствовал, что перебарщивает. Когда заставлял по морозу пробежать «десятку» или сделать на жарком пляже пятьсот упражнений на пресс. Но Кристинка никогда не укоряла. И не молила о пощаде. Всхлипывала, вытирала слезы, но послушно исполняла все, что он ей велит. Понимала: Артур ей только добра желает.

В итоге слепили совместным усилием почти идеал. Фигура, гибкость, сила, координация, ловкость, скорость – все параметры совершенны. Плюс точеное лицо и обаятельная улыбка.

Нынешним летом поехали на море, в Краснодарский край. Решили, что подтягивать плавание лучше в открытой воде, чем в бассейне. Так его Кристиночка там фактически семью кормила. Разоряла немудрящие южные аттракционы. «Провиси на турнике две минуты – получи ящик шампанского». Мужики-амбалы бесстрашно шли, не сомневались: смогут. Делов-то – даже не в жиме висеть, а на вытянутых руках. Однако валились на землю секунд через сорок. А его девочка подошла, разглядела бутылки, сморщила носик: «Я отечественного производителя не пью». Хозяин окинул хрупкую фигурку насмешливым взором, заявил громогласно: «Я тебе на французское дам!»

– Сколько? – не отставала Кристина.

– Да ты и двадцати секунд не сможешь.

– А если смогу? А вы обманете?

– Давай, мужик! Деньги на бочку! – зашумели разгоряченные зрители.

Народу еще больше подтягивается, всем интересно.

– На. Пятьдесят тысяч дам! – целую пачку вытащил, положил на землю, прижал бутылкой шампанского.

– Ну, красавица, покажи ему!

И Кристина показала. Висела на турнике и насмешливо улыбалась, когда видела, как хозяин бледнеет, краснеет, выпучивает глаза. Мелочиться не стала – продержалась целых сто восемьдесят секунд. На закуску раз пять подтянулась. И только потом спрыгнула.

– Рэмбо. Как есть – Рэмбо! – в ужасе пробормотал какой-то пьяненький мужичок.

Хозяин молча сунул Кристине купюры, прошипел в ухо Артуру:

– Чтоб я вас тут больше не видел.

Но они приехали на машине. А курортных поселков в крае не счесть. И аттракционов полно. Велосипед с болтающимся рулем. Тиры всех видов. Гири по тридцать два килограмма – это уж он сам. Каждый вечер развлекались.

– Выгодные получились гастроли! – сияла Кристина по дороге домой.

Она, хоть и красотка, многого не требовала. Купи ей костюмчик спортивный от Стеллы Маккартни (можно на распродаже), угости низкокалорийным салатиком – уже счастлива.

А больше всего радовалась тому, что ей не надо работать.

Артур тоже нигде не служил.

Но оба были постоянно заняты. То кастинги, то съемки в рекламе – купальники, плавки, дезодоранты. Их постоянно звали на конкурсы. «Мистер и мисс фитнес». «Идеальное тело». Призы иногда оказывались стоящими – годовой запас белковых коктейлей или поездка в Турцию например. Абонементы в спортивные клубы им – ходячей рекламе здорового образа жизни – тоже доставались бесплатно.

Кристинка не скрывала, что ее абсолютно устраивает порхать вольной птичкой, бесконечно и бесплатно совершенствовать тело, ловить восхищенные взгляды. Откуда в семье берутся деньги, девушка не интересовалась. Когда Артуру приходилось на несколько дней уезжать, сцен ревности не устраивала и вопросов не задавала. Ибо из поездок он всегда привозил изрядную стопку купюр.

Но мужчина давно хотел сменить профессию. Ибо его дело было слишком, чрезвычайно, чрезмерно рискованно. Счастье, что до сих пор цел. Но не идти ведь в таксисты или на завод?

Он постоянно мониторил сеть, искал применение легальным талантам – своим и Кристины. И когда наконец увидел объявление, сердце екнуло. Сразу понял: конкурс «Свадьба навылет» – не просто шанс. Они в нем обязательно победят. А дальше – помимо кругосветки – придут и слава, и деньги. И появится возможность больше не ставить на карту все ради хлеба насущного.

* * *

Белый ворон. В детстве так дразнили, а сейчас, когда волосы поседели, нос заострился – стал на самом деле похож.

Николай всегда плевал на то, что о нем говорят. Мама с раннего детства внушила: «Собака лает – караван идет». Коля и шел куда считал нужным. Мальчишки прорывались в тогда еще полуподпольные секции карате, а он играл в шахматы. Одноклассники осваивали ролики со скейтбордами – Николай катался на пенсионерских беговых лыжах. Подростки яростно давили прыщи и бегали по свиданиям, а он ходил с мамой в консерваторию. Искренне считал: «Реквием» Моцарта даст ему куда больше, нежели чириканье какой-то девчонки.

Мама прожила до восьмидесяти восьми, и Коля всегда был при ней. Даже отдыхать вместе ездили. Почему нет, если оба любили архитектуру барокко, музей Прадо и термальные источники Италии?

Маменька – королевски прекрасная в своем эгоизме – жениться его не гнала, внуков не просила. Не скрывала: сын под боком ее устраивает. «Зачем тебе это ярмо? Пока жива, борщ я всегда сварю, а яичницу сварганить ты и сам умеешь». Вечера проводили интересно: сканворды, занимательные задачки, музыка, книги. Потребности (не слишком великие) Николай удовлетворял с замужней коллегой.

Когда мама умерла, пару месяцев казалось: он живет в пустоте. Тосковал, яростно колотил кулаком в стену, даже пил (хотя мама спиртное резко не одобряла). А потом пообвыкся. Книги ведь остались. И музыка. И сканворды. И зима наступила. Каждую субботу с воскресеньем Николай натягивал допотопный, но любимый спортивный костюм, брал старенькие, проверенные временем лыжи и отправлялся в парк Кусково. Знал его вдоль и поперек. Изредка, когда солнце и настроение под стать, выходил к людям – кружил вдоль бывшего имения графов Шереметевых. Но чаще на душе было мрачно – тогда катался по глухим, только им изъезженным тропкам-лыжням.

 

Там и встретил свою Василису. Морозным ветреным днем. Красна девица в ярко-розовой осенней курточке загребала легкими кроссовками глубокий снег и в голос рыдала.

В первую секунду Николай испугался: сумасшедшая. На улице минус двадцать, а она в рваных джинсах. И горло всем ветрам подставила – какой там шарф, куртка – и та не застегнута! Но развернуться и убежать не успел – девчонка завопила:

– Дяденька, стойте!

Николай никогда не любил сомнительных приключений. Но разглядел: нос и щеки у девчонки побелели, совсем ведь замерзнет. Неохотно двинулся в ее сторону.

Заблудшая – к нему, кричит дурниной:

– Где тут выход?

Не удержался, хмыкнул. Из машины, что ли, выбросили? Но снега кругом по пояс, и тропка следов – только ее, петляющая.

Проложил лыжню прямо к ногам девчонки, спросил строго:

– Как ты сюда попала?

Хлюпнула:

– Топиться шла.

– Чего? – опешил.

– Да тут, говорили, река есть. Не замерзает.

Опять засмеялся.

Девушка обиделась:

– Я точно знаю: есть! И вода там почти горячая, потому что в ней выбросы!

– Есть, – согласился Николай. – Только глубина реки – от силы полметра.

– Мне что, сейчас идти поглубже искать? – окрысилась девчонка.

– Нет… нет, конечно, – смутился.

Снял варежку, протянул:

– Щеки и нос разотри.

– Не, – помотала головой. – Больно.

– Надо, – почувствовал себя всесильным. – Терпи.

Минут пять растирал сам, на девчачий писк не обращал внимания. Наконец отпустил. Странница буркнула:

– Лучше бы коньячку дал согреться!

– Не употребляю.

– Ты на машине, что ли?

– Нет, на автобусе.

– На автобусе – с лыжами? – продолжала допрос.

– А что? У меня есть чехол. И ехать всего четыре остановки.

– Тяжелый случай, – проговорила красавица. И потребовала: – Куртку снимай. А то совсем погибну.

– Ты ведь и собиралась, – напомнил он.

– А теперь передумала, – отрезала девушка. Протянула ему ледяную лапку. – Давай знакомиться. Василиса.

– Николай, – взял эту лапку обеими руками, постарался хоть немного согреть.

– Но-но! – вырвалась. Приказала: – Давай, Николай, лыжню прокладывай, а я за тобой.

– И куда мы идем?

– К тебе, куда ж еще? Чаю-то хоть нальешь?

Говорок у девицы не московский, не шибко грамотный. И глаза ушлые. Но Николай почему-то сразу уверился: ампула с клофелином в ее кармане не лежит. Не похожа была Василиса на хищницу. Просто бедняга, глупышка.

Когда добрались домой, немедленно отправил гостью в ванну. Напутствовал:

– Набери очень горячую, чтобы еле терпеть могла.

Сбегал к шифоньеру, принес два чистых полотенца.

– А одеться во что? Штаны промокли… – Василиса с любопытством вертела головой, и Николай – впервые в жизни – устыдился спартанской своей квартиры. Они с мамой оба не любили излишеств. Никаких хрусталей, подушечек, рюшей. Зубная паста «Мятная», мыло дегтярное.

– Сейчас халат принесу.

Махровое чудовище ему подарили на работе. Николай подарок даже не распечатал – смешно, он, что ли, Обломов какой?

Разодрал целлофан (руки слегка дрожали). Халатище оказался пятьдесят шестого размера. Николай представил, как будет вынимать из груды зеленого плюша крошечное тело Василисы, и в низ живота ударило горячей волной.

Ох, осторожнее надо.

Протянул девушке халат. Строго спросил:

– Зачем ты топиться решила?

– С работы поперли, – хлюпнула носом.

– Нашла проблему!

– С квартиры тоже… – взглянула почему-то опасливо.

– Не заплатила?

– Ну… типа того.

– А сама откуда?

– Славная станица Пачулки. Сто кэмэ от Кропоткина. – Вздохнула, прибавила: – С тоски подохнуть. Билет-то хоть купишь?

– Куда?

– Куда-куда! Обломалась я Москву покорять. Домой поеду.

И захлопнула перед его носом дверь ванной комнаты.

Николай прошел в гостиную. Мама укоризненно и строго смотрела с большой фотографии, вставленной в красивую рамку. Он отчего-то устыдился, снял портрет со стены, сунул в комод. Впервые в жизни подумал, что ворох шахматных журналов и занимательной математики на журнальном столе смотрится глупо. Но ничего убирать не стал. Его жизнь – его правила. Купить Василисе плацкартный билет – и пусть катится в свои Пачулки или как там их.

Но румяная, согревшаяся пичуга явно вознамерилась сломать его игру. Вышла – халат волочился по полу, словно плащ королевы, зевнула:

– Есть хочу – сил нет! – И скомандовала: – Муку давай мне, кефир – оладьи сделаю.

И Николай послушно пошел на кухню. Мама никогда не готовила оладий – ели только покупные, из кулинарии.

Сначала он считал – их роман на неделю. Секс быстро приестся, а о чем ему говорить с девчушкой, которая едва девять классов вытянула?

Но Василиса задержалась в его доме сначала на месяц, потом на другой. Причем нисколько не пыталась подстроиться. Будто хозяйка в доме, убрала в дальний шкаф журналы по занимательной математике. Категорически отказывалась играть в шахматы и кататься на лыжах. Но с удовольствием внедряла свои правила. Пиво с креветками по субботам. Кинотеатр с попкорном по воскресеньям. Глупые ток-шоу вместо канала «Культура».

Мама предупреждала: «Когда женщина берется тебя переделывать, это ужасно».

Однако Николай вопреки всем прогнозам и здравому смыслу чувствовал себя счастливым. Да, «Реквием» Моцарта вместе с Василисой не послушаешь, зато как уютно стало в квартире! С кухни настоящей едой пахнет. А в песне «Рюмка водки» даже есть какая-то своя, пронзительная струна.

Да и содержать гостью из Пачулок ему не пришлось. Девушка слегка пообвыклась и мигом устроилась в косметический салон массажисткой. Денег приносила побольше, чем его зарплата. Да еще постоянно участвовала в разных рекламных конкурсах. Николай смеялся, когда она бесконечно отсылала этикетки, коды, придумывала немудрящие стишки с упоминанием марки товара. Денег победы не давали, но годовой запас молока и стирального порошка они получили.

А в конце лета Василиса приняла загадочный вид. Потащила Николая сначала в свой салон – стричься, выдергивать волоски, что выглядывали из носа. Потом долго выбирали джинсы, спортивную рубашку, блейзер – за покупки заплатила сама.

– Что ты задумала? – обеспокоился Николай.

Ну, она и объяснила: на телевидении объявили конкурс. Для будущих супругов. И молитвенно сложила руки на груди:

– Коленька, ты не думай! Я замуж не прошусь, и квартира мне твоя не нужна. Просто там приз – кругосветное путешествие по высшему классу. И вообще интересно. Поучаствуем в съемках, на людей посмотрим, встряхнемся.

– Но получится, что мы врем. Раз на самом деле не собираемся жениться. – задумчиво молвил он.

– А что такого? Подадим заявление в загс, чтобы до кастинга допустили, а на роспись потом не придем. Чтоб ты знал, на регистрацию чуть не половина пар не является. Успевают поссориться.

Не по душе ему была авантюра. Но Василиса так просила, так умоляла, что в конце концов он сдался. Коли печать в паспорт ставить не надо – действительно ничего страшного.

* * *

Реклама экстрасенсов – ерунда и вранье. Но настоящие прорицатели все-таки существуют. Только коротают они свои деньки не на битвах перед телекамерами, а в психушках.

Федор Матвеевич, главный врач дома скорби города Грибовска, понял это давно. И успешно (а также абсолютно бесплатно!) использовал дарования своих подопечных в личных целях.

Ужасающе костистая Нинель не могла назвать сегодняшнее число, зато за минуту наложением дрожащих пергаментных рук снимала любую мигрень. Безнадежный шизофреник, бывший банкир, довольно точно предрекал, когда вырастет или упадет рубль.

А Василий Васильевич (прочие больные не любили его за буйный нрав и ночное недержание) ванговал того пуще. За год предсказал авиакатастрофу «Ан-148» в Раменском, страшную аварию на трассе под родимым Грибовском и смерть отставной теннисистки Яны Новотны.

Федор Матвеевич сам лично в барский спорт не играл, но на девчонок в юбочках поглазеть любил, обладательниц «Больших Шлемов» (особенно тех, кто красотки) знал. Доктор хорошо запомнил, как спорил с убогим: «С чего бы ей умирать? Сорок лет, тренированная, работать не надо, денег куча». Он специально промониторил Интернет: нигде ни слова о том, что экс-спортсменка больна. Однако Василь Васильич злился, тряс немытой бородой, стучал себя кулаком в грудь:

– Червь! Червь ее изнутри точит!

И через пару дней во всех новостях: Яна Новотна умерла от рака.

Федор Матвеевич тогда сильно впечатлился. Даже задумался: может, к делу пророка приладить? Возить по клиентам, заставлять будущее предсказывать? Но быстро от этой идеи отказался – слишком уж часто Василь впадал в несусветное бешенство, и тогда усмирить его могли только четверо санитаров или двойная доза снотворного.

И пусть предсказательный бизнес у доктора не задался, но проведывать интересного пациента он стал каждый день. Заходил в палату, бесстрашно присаживался на край кровати, требовал весело:

– Ну, дорогой Василий Васильевич, что сегодня?

– Погода хреновая, – буркал тот.

А то и вовсе к стене отворачивался.

Но Федор Матвеевич давно привык не обижаться на больных. А уж прорицатели тем более имели право на капризы.

Холодным октябрьским вторником врач ушел с работы пораньше. Помог сыну с математикой, послушал, как дочка играет Шопена. Почистил картошки, самолично провернул мясцо для котлет. Жена – довольная, что ужин к ее приходу почти готов – метнула на стол бальзамчик на травах, горло прогреть. Дети (редкость!) между собой не скандалили, сериал по телевизору оказался весьма приличным – повтор «Одной жизни на двоих» показывали.

Супруга прихлебывала чаек и благодушно не замечала, как Федор то и дело подливает в свою кружку божественно-огненный напиток.

И в этот момент зазвонил телефон. Молодой ординатор. Голос рыдающий:

– Васильич опять бушует.

– Аминазина три кубика. Ты что, маленький? – сурово укорил Федор Матвеевич.

– Да я хотел. Но у него видение, а вы вроде интересуетесь…

– Я дома чай пью. Пусть тебе скажет.

– На три буквы послал. Говорит, чтобы вы срочно шли. А иначе, грозится, весь наш город погибнет.

– Это он загнул. – Федор Матвеевич благодушно потрепал женушку по бедру.

– Гонцы смерти какие-то едут! – страдальчески выкрикнул ординатор.

Со стороны выглядело – обычный бред параноика. Но сериал сменился выпуском новостей, бальзамчик – пока разговаривал по телефону – супруга прибрала. Доктор встал, потянулся, предупредил:

– Отлучусь на часок.

Вечерняя прогулка – отличная замена снотворному.

Он в быстром темпе прошагал полтора километра до юдоли скорби и застал Василия Васильича в самом плачевном состоянии. Мясистое лицо заливали слезы, мокрая борода вздыбилась страшными клочьями. Рвался, все силы вкладывал, чтобы разорвать путы, приковавшие его к кровати, – санитары, ясное дело, подстраховались.

Доктор махнул парням:

– Отвяжите.

Ординатор с благоговением наблюдал, как только что буйный, крушащий мебель больной упал перед главным врачом на колени, уткнулся лицом ему в ноги.

– Сгинь, – махнул молодому доктору Федор Матвеевич.

Но дверей в психбольницах нет, и ординатор прекрасно услышал их разговор:

– Зло к нам в Грибовск везут. Прямо сейчас. Вижу много людей, три машины большие.

– Грузовики?

– Нет. Один фургон, в нем механизмы, компьютеры.

– Лаборатория?

– Нет. Какие-то пульты. Мониторы. И два автобуса с людьми.

Вдруг выкрикнул:

– Господь всемогущий, не к нам они! На грунтовку свернули. Между собой говорят: в Селютино им надо!

– Это где ж такое? – наморщил лоб Федор Михайлович.

Пророк будто не услышал. Продолжал бормотать:

– Едут. Лес кругом. Шофер матерится – дорога дрянь. В Шибаевке планируют привал делать.

Шибаевку – село неподалеку от Грибовска – доктор помнил. Лично принимал оттуда больного с острым алкогольным психозом.

– А что за люди? Кто они?

– Разные. В одном автобусе москвичи. Наглые. В другом – народ попроще. Эти друг друга первый раз видят. Волками на соседей смотрят. На круг человек где-то сто.

– И все едут в Шибаевку?

– Нет! – взорвался Василий Васильевич. – В Селютино они едут. С лица земли его стереть!

– Что его с земли стирать? – наконец вспомнил доктор. – Эта деревня и так вымерла давно.

 

Но сумасшедший больше ничего не сказал. Принялся биться, плакать, и даже опытный Федор Матвеевич смог его успокоить только изрядной порцией лекарства.

* * *

Телевидения и всего, что с ним связано, Надя заочно боялась. Да и Полуянов пугал: с участниками программ телевизионщики обычно не церемонятся. Заставляют по два часа ждать любого пустяка, тыкают, гадости говорят, принижают.

Однако в «Свадьбе навылет» все оказалось культурно. По крайней мере к Митрофановой обращались только на «вы» и чрезвычайно уважительно.

– Вас не затруднит подъехать на консультацию к стилисту? Не возражаете заглянуть к нам – снять мерки, чтобы мы могли подобрать вам одежду?

Какая девушка откажется! Тем более что на программу не какие-то начинающие цирюльники работали, а настоящие звезды.

Известный стилист (Митрофанова однажды приценивалась к его услугам, но отдать бы пришлось ровно половину зарплаты) сейчас – абсолютно бесплатно! – посоветовал ей кардинально изменить стрижку и цвет волос. Когда Надя испугалась, давить не стал. Извлек лэптоп. Сфоткал ее, поколдовал в фоторедакторе, показал:

– Вот так примерно получится.

Митрофанова взглянула на красавицу, царственно взиравшую с монитора, и безропотно уселась в кресло.

А Полуянов – когда вечером увидел – не сказал ничего. Но даже ужина не потребовал. Набросился прямо в коридоре голодным и страстным волком. Вот и верь после этого, что мужчины – якобы! – женских причесок вообще не замечают.

Съемки «Свадьбы навылет» должны были проходить в Энской области, Грибовском районе. Семьсот километров от столицы. Когда Митрофанова спросила: «Почему так далеко?», ей заученно отбарабанили:

– В больших городах шагу не сделаешь – везде нужны разрешения на съемки. С интерьерами еще хуже. В кафе снимать – только за деньги, в учреждение – любое – вообще не попадешь. Декорацию построить – как особняк. Плюс участники в большинстве своем – не москвичи, значит, на гостиницах разоришься. Поэтому и едем в деревню. Жилье – бесплатно. Павильон построили за гроши. Натуру снимай где хочешь.

Полуянова аргументы не впечатлили. Мрачно сказал:

– Специально везете в глушь, чтобы там издеваться.

– Зря вы. У нас не «Слабое звено». Все будет позитивно и комфортно, – обиделась девчушка из редакторской группы.

– Мобильники в вашем Кукуеве, конечно, не ловят, про Интернет вообще никто не слышал.

– Ничего подобного! – триумфально возразила девушка. – Специально для нас вышку сотовой связи поставили, вай-фай тоже имеется – абсолютно бесплатный.

– А удобства? – строго спросил журналист.

Редактор виновато улыбнулась:

– Пяти звезд не ждите. Но домики подновили. Свет есть. Питанием обеспечим.

Когда вышли из «Останкино», Митрофанова укорила:

– Дима, что ты цепляешься? Вроде такой любитель приключений. В палатках жил – никогда не жаловался.

Он поморщился:

– Я люблю в истории сам влипать. А здесь ощущение, что меня, как телка, на заклание ведут.

Надя – та про свою теорию заговора больше не вспоминала. Грядущая возможность стать телезвездой абсолютно вскружила голову. Раньше считала, что не тщеславна, но сейчас, едва представляла, что ее – ее! – будут показывать по телевизору дважды в неделю в прайм-тайм, просто дух захватывало.

Все ведь в библиотеке увидят! И Артем Кудряшов. И бывшие одноклассники-сокурсники. И соседи! И все узнают, что они с Димой теперь не просто сожители, но без пяти минут официальные супруги!

В библиотеке родимой – уже ажиотаж. Начальница пыталась вредничать, отпуск не дать. Но когда ей лично позвонил сам генеральный продюсер – неподражаемый Клычко-Желяев, – препоны чинить перестала. Однако взяла с Митрофановой клятву, что та обязательно упомянет перед телекамерой их читальню и зал всемирной истории.

– И лично вам спасибо скажу! – улыбнулась Надя.

Шефиня, похоже, поверила.

За пару дней до отъезда по электронной почте прислали список, что можно брать с собой. Оказалось сурово. Из одежды – только белье и спортивный костюм – все наряды для съемок безвозмездно предоставляет телеканал «Просто the best». И по весу жесткое ограничение – не больше десяти килограммов. «Пронести лишнее не получится, на входе в автобус багаж взвешивается, при сомнениях не исключен личный досмотр».

Правда, сверх норматива разрешалось брать любые гаджеты, пять килограммов продуктов и даже алкоголь.

– Трудно будет в двадцать килограммов на двоих уложиться, – расстроилась Надя.

А Полуянов мрачно добавил:

– Это все цветочки. Ягодки дальше начнутся.

– Да ладно! – беззаботно отмахнулась Митрофанова. – Авиакомпании сейчас тоже ограничения по багажу вводят.

Накануне выезда позвонили из редакторской группы, сказали:

– Не забудьте взять у таксиста чек, мы компенсируем вам все расходы на проезд до «Останкино».

Ограничений по сумме не прозвучало, и Дима из вредности заказал представительский «Мерседес». Проехать, правда, пришлось, от их квартиры на ВДНХ до «Останкино», – всего ничего. Но выход из кожаного салона иномарки получился почти голливудским. Прочие парочки – почти все уже прибыли, толпились у автобуса – посмотрели враждебно.

Надя жадно разглядывала конкурентов – всех видела в первый раз. Робко произнесла:

– Здравствуйте.

Из восемнадцати человек только пятеро откликнулись вялым: «Привет». Остальные промолчали, а кое-кто и отвернулся.

– Не обращай внимания, – шепнул Дима.

Надя благодарно улыбнулась. Больше ни с кем общаться не пыталась, но рассматривать продолжала.

Очень разная публика собралась.

Вот парочка – вылитые Барби и Кен. Светловолосые, стройные. За ручки держатся. Смотрят друг на друга влюбленно. А рядом с ними – почти комические персонажи. Мужчина – явно за пятьдесят, в устаревшем ворсистом спортивном костюме, спутница – юная, шустрая, в мини-юбке, с ярко подведенными глазками. Следующая пара – мускулистый брутальный красавец лет сорока, рядом с ним – леди, породистая, под стать. Но стоят в метре друг от друга, смотрят в разные стороны. Уже поссориться успели?

Дима шепнул:

– Даже не пытайся гадать.

– О чем?

– Кто из них победит.

– А чего мне гадать? – нахально улыбнулась Митрофанова. – Я и так знаю. Победим мы.

– Пожалуйста, заходим, садимся! – заверещал смешной тонконогий блондинчик.

На входе в автобус, как обещали, устроили кордон. Сумки взвешивали, куртки просили расстегнуть. Но особо не придирались – только у очкастой, сурово ученой девицы конфисковали с десяток толстенных книг.

Та попыталась возмутиться:

– Чем там еще заниматься, в деревне?

– Интернет высокоскоростной. Все что надо найдете, – успокоил ее блондинчик по имени Жека.

Должность у него была – костюмер, но услужить пытался во всем.

В полдень караван – фургон с ПТС, два автобуса (один с телевизионщиками, второй с участниками) – ринулся пробивать столичные пробки.

Ярославка, Кольцевая, скоростная Новая Рига… Народ в автобусе сидел нахохленный, молчаливый. Дима взялся крушить монстров в телефонной игрушке. Надя снисходительно взглянула в его охваченное азартом лицо, положила любимому голову на плечо и задремала. Проснулась оттого, что автобус нещадно трясло. За окном серели ранние сумерки. По стеклам размазывался дождь.

– Грибовск проехали, – обернулся к ней Дима. – С шоссе свернули. Теперь грунтовка пошла.

– Куда дальше? – Митрофанова сладко потянулась.

– Какая-то Шибаевка скоро будет.

– Ох, ну и дыра! – Надя опасливо косилась в окно, на заброшенные поля и реденький чахлый лесок.

Ни щита рекламного, ни ларечка. Только мрак, дождь, бесконечная тряска.

Одна из героинь – невеста пожилого дядечки – завела заунывное, народное:

 
                        – Эх, матушка, грустно мне,
                        Боярыня, скучно мне,
                        Ой да люли, ой да люли,
                        Боярыня, грустно мне.
 

Прочие пассажиры морщились, но концерт не прерывали.

 
                        – Резва ноженька болит,
                        Эх, ретивое сердце щемит.
                        Эх, матушка, скучно мне,
                        Боярыня, грустно мне.
 

– Вот кошмар! – шепнула Полуянову Надя. – Слушай, а кто они, наши конкуренты? Откуда, чем занимаются?

– Кое-кого я узнал, – прошелестел в ухо Дима. – Видишь, во втором ряду сидит? Рыжий. У него свой канал на ютьюбе. А за нами парочка – которые все время матом говорят – это блогеры. Популярные у подростков.

– И ты журналист. Ничего себе! Целых четверо публичных персон на одно шоу! – удивилась Надя.

Полуянов обиделся:

– Нашла с кем меня равнять.

Наконец впереди показалась Шибаевка: пара тусклых фонарей, мрачные остовы домов.

– Остановка пятнадцать минут! – объявил водитель. – Последний магазин на пути! У кого водки мало, можете взять еще, больше шмонать не будут!

Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»