Пропавший артельщик

IV

Чуть только рассвело, Патмосов встал и полуодетый осторожно вышел из комнаты. Богучаров спал, обняв обеими руками подушку и оглашая комнату храпом. Патмосов тихо прошел мимо него и вошел в большую комнату с двумя высокими конторками, четырьмя письменным столами и шкафами вдоль стен. Это, несомненно, была комната счетоводов. Тяжелые, огромные бухгалтерские книги, на каждом столе счеты, на высоких иглах наткнутые квитанции. Следующая комната по фасаду, размером с кабинет Богучарова, была, несомненно, чертежная. Из средней бухгалтерской комнаты через маленький коридор можно было пройти в небольшую комнату, надвое перегороженную проволочной решеткой, с дверью и оконцем, как обыкновенно в кассах.

Патмосов задержался здесь и стал внимательно оглядывать каждый уголок комнаты. Дверь перегородки оказалась запертой, но сама перегородка не доходила до потолка. За проволочной решеткой стояли: небольшой стол со счетами, стул и массивный железный сундук.

Патмосов с легкостью акробата перелез через перегородку и остановился подле сундука.

Постороннему наблюдателю показалось бы, что Патмосов читает какие‑то микроскопические надписи, с такой внимательностью он осмотрел весь сундук и его замок.

Потом он присел на корточки и вдруг тихо свистнул.

Глаза его впились в одну точку. Он нагнулся, словно нюхая пол.

Не отрывая глаз от пола, он прополз на карачках до перегородки, перелез обратно, и опять пополз, то совсем пригибаясь к полу, то проводя по нему пальцами.

Из маленькой комнаты дверь вела в просторную переднюю. Все так же по полу на коленях Патмосов дополз до выходных дверей и здесь встал на ноги, после чего из передней через боковую дверь оказался в столовой, разделся, лег и почти тотчас заснул.

V

– Заспались с дороги! – услышал Патмосов голос Богучарова, раскрыл глаза и увидел инженера с полотенцем в руках. На столе шипел кипящий самовар, и Василий только что внес вычищенные одежду и сапоги Патмосова.

– Я в минуту! – сказал Патмосов, быстро вставая. Богучаров прошел к себе.

– Умываться сюда пожалуйте! – пригласил Василий.

Патмосов прошел за ним в переднюю, где на табуретке стоял таз. Василий взял кувшин с водою и помог умыться.

– Ты мне дом‑то покажешь? – спросил Патмосов, утираясь полотенцем.

– Сделайте одолжение! – ответил Василий и прибавил: – Дом‑то не велик. Обошли раз, и все!

– Что, Матвеева любили у вас?

Василий переступил на другую ногу.

– Ничего, все ладили.

– Жена ходила сюда?

Василий усмехнулся.

– Она бы ходила, да он не пускал. Ревновал очень. Тут чертежники, конторщики. Народ молодой.

– Убивается?

Василий опять усмехнулся.

– Непохоже. Да он, может, и убежал с деньгами‑то! Следователь говорит: не иначе.

Патмосов вернулся в столовую и быстро оделся. Вошел Богучаров.

– Ну, с добрым утром! Чай пить будем?

Они сели за стол. Богучаров сказал:

– В вашем распоряжении это помещение и мой Василий, а я сегодня, раз вы уже здесь, на линию проеду. Будьте как дома. Если вам спросить надо насчет дела, то, пожалуйста, вот у него и еще у бухгалтера, а тот уже вам всякого предоставит.

Он допил чай и поднялся.

– Ну, я еду! Василий, вели подавать! – он взял фуражку и вышел.

Патмосов допил чай, взял палку и надел шляпу. В ту же минуту вернулся Василий.

– Ну, веди меня! – сказал ему Патмосов.

– Здесь вот и все! – указал Василий. – Сергея Петровича помещение и контора. Это – касса. Теперь новый артельщик, – он, не останавливаясь, провел Патмосова через комнату, – здесь передняя. Народ толчется, а это – выход. Одни двери!

Он вывел Патмосова на площадку лестницы.

Патмосов спустился, сосчитав четырнадцать ступеней, и остановился на нижней площадке, на которой были две двери направо и налево, кроме выхода на двор.

– А это куда?

– Здесь кухня, – сказал Василий, – только ее мы занимаем. Я и Михей, сторожа.

Он отворил дверь. Открылась огромная комната с плитой и русской печкой. По стенам стояли две кровати, подле кроватей – сундуки; у окна – большой сосновый стол и табуретки.

При входе Патмосова с табуретки встал и вынул изо рта трубку высокий, плечистый и бородатый мужчина с угрюмым лицом. Он нехотя поклонился Патмосову.

– Другой сторож, Михей! – пояснил Василий и сказал ему: – Иди наверх! Сейчас собираться станут, а я при них!

– Ладно, – лениво отозвался Михей.

– Вот и все. А на той стороне, – сказал Василий, – такая же огромадная комната. Была людская, а мы ее кладовой сделали.

Василий перешел на площадку лестницы и показал другую комнату. Она была действительно завалена всяким добром.

– Вот и весь дом! – заключил Василий.

– Отлично! – отозвался Патмосов, выходя на двор.

– С этой стороны двор, – показал Василий, – а с боков и сзади сад. Прекрасный сад! Пожалуйте!

Патмосов пошел за Василием.

Сад был действительно прекрасен. Густой, тенистый, он охватывал дом с трех сторон. В глубине сада стояла закрытая беседка.

– Хороший сад, – сказал Патмосов, возвращаясь назад и зорко осматривая дом.

– Лучший, можно сказать, в городе, – похвалился Василий.

– А это что? – вдруг спросил Патмосов, указывая палкой на маленькие окна в доме на уровне с землею. С переднего фасада таких не было.

Василий небрежно махнул рукою.

– Это? А это сухие погреба.

– Какие? – спросил Патмосов.

– Сухие! Это такие, что в них лед не кладут, а так, что в легком холоде держать надо. Варенья там, вино и прочая…

– Что ж ты мне их не показал?

– А чего в них? – ответил, пожимая плечами, Василий. – Они у нас пустые.

– Любопытно поглядеть. Сухой погреб.

– Что же, пожалуйте!

Василий ввел его опять в дом, прошел за лестницу и подвел к маленькой двери, запертой на висячий замок.

Вынув из кармана ключ, он отпер замок и открыл дверь. На них пахнуло холодным воздухом.

Они спустились на шесть ступеней и очутились в полутемном узеньком коридоре с земляным полом.

Василий открыл дверь направо.

Патмосов увидел низкое, просторное помещение с глиняным полом, освещенное двумя окнами.

Пол погреба был слегка взрыт.

– А это почему?

– Глину берем отсюда, когда надо, – ответил Василий, – печку поправить или что…

– Так! – Патмосов вышел и толкнул другую дверь налево.

– То же самое! – сказал Василий. Патмосов окинул быстрым взглядом другой погреб и тотчас вышел.

– Я потому не показал, что пустое, – говорил Василий, ведя Патмосова назад. – А на дворе служба! – он запер дверцу в погреба и снова вывел Патмосова на двор.

Патмосов остановился.

– Ну, службы я и сам осмотрю, – сказал он, – а ты вот что сделай. Сходи на вокзал; там я у сторожа свой чемодан оставил. Принеси его!

Он дал Василию пятьдесят копеек.

– С полным удовольствием! – услужливо ответил Василий, бросаясь за шапкой в свое помещение.