Бойся своей тени

Пролог

Электронные часы, стоявшие на комоде рядом с огромной плазмой, пропищали одиннадцать часов вечера. Он дёрнулся и уставился взглядом на моргающие зелёные точки, пытаясь вспомнить, зачем поставил звуковое уведомление на это время. Однако никаких образов или подсказок отыскать в своей голове Егор не смог.

Едва второй нолик минутного поля сменился на единицу, как округу сотряс гулкий раскат грома. В этот раз звук был каким-то чересчур неприятным, пугающим даже. Гроза длилась уже примерно полтора часа. Сперва Егор считал секунды между двумя раскатами грома, желая узнать, когда ненастье начнёт удаляться. Его так научили в далёком детстве. Тогда он забирался от грозы под одеяло и мелко дрожал, пока молния и гром окончательно не уберутся подальше. Отвлекаться от страха он мог только на счёт. Когда звук был слишком громким, Егор произносил цифры вслух, срываясь на визг и вздрагивая всем телом.

С возрастом он стал меньше бояться грозы. По крайней мере внутри своего дома. Однако такой продолжительной он припомнить не мог. И вот этот факт заставлял Егора возвращаться к детским страхам. Его взгляд даже ненароком задержался на несколько секунд на коричневом пледе, небрежно свёрнутом в углу дивана, на котором он и сидел. Мотнув головой и надев на лицо кривую улыбку, Егор мысленно стёр то, что ему предложило воображение.

Единственное, что он всегда делал во время грозы, несмотря на предостережения друзей и родителей, – зажигал везде свет. Так дожидаться окончания ненастья было совсем не страшно. Периодически лампочки в люстрах моргали, а электронные часы и вовсе как будто трещали, но никаких неприятных эксцессов до сей поры не приключилось. А тот факт, что молния может ударить в трансформаторную будку на ближайшей подстанции и отключить весь район от электричества, спалив все приборы в доме, его и вовсе не беспокоил. Во-первых, он всё давно застраховал. Подумаешь, побудет какое-то время без телевизора, компьютера или холодильника, если они таки сгорят от перепада напряжения! Во-вторых, в подвале имелся резервный генератор, который позволит ему не беспокоиться о скорейшей починке поломок на подстанции. А в-третьих, он давно на все провода навесил специальные антигрозовые бочонки, купленные за бесценок на алиэкспрессе. Так что опасаться и вовсе нечего. Разве что выброшенных впустую денег на страховку…

Правда, уснуть в грозу у него тоже никогда не получалось. Каким бы тихим и отдалённым ни был гром. Егор мог дрыхнуть при работающем телевизоре или при сиренах полицейских машин на улице. В этом он убедился совсем недавно, когда в доме неподалёку спятивший грабитель взял в заложники всю семью, требуя сколько-то там миллионов рублей и вертолёт с полным баком. На протяжении трёх с небольшим часов сирены не смолкали, а один из полицейских то и дело в рупор громко говорил с грабителем, убеждая того сдаться или отпустить заложников. В итоге всё закончилось хорошо. Но об этом Егор узнал только наутро, когда, зевая, выносил мусор и встретил не в меру активного соседа, поведавшего ему все пикантные подробности ночной истории.

Ещё Егору никогда не мешала музыка под окнами. Напротив жила Камилла, пытавшаяся строить карьеру модели. Ей было всего девятнадцать, но при этом она уже третий год неизменно попадала в разные модные журналы. Причем с каждой новой съёмкой одежды на ней становилось всё меньше и меньше. Под вечер к Камилле постоянно наведывались разные парни на дорогих машинах, любившие открыть двери и окна и врубить погромче современные хиты с переизбытком дребезжащих звуков. Кто-то периодически вызывал наряды полиции, но заканчивалось всё тем, что дорогие машины резво стартовали со своих мест и скрывались от незадачливых служителей закона. Ловили их в конечном итоге или нет, Егору было не особо интересно. Впрочем, как и общаться с Камиллой. С ней не о чем было поговорить. Она постоянно ждала, что кто-то найдёт прикольную тему для разговора. Егор такого не понимал. Людям комфортно проводить время вдвоём только тогда, когда они оба заинтересованы в том, чтобы собеседнику в их обществе не было скучно. Неважно, обычные вы друзья или пара.

За размышлениями пролетело десять минут. Округу снова сотряс гулкий раскат грома, а дождь, казалось, стал ещё сильнее, неистово стуча по подоконнику и непрерывно шурша по траве во дворе его дома. Почему-то в этот раз счёт Егору никоим образом не помогал. Гроза не подвергалась совершенно никакой логике. Количество секунд между соседними раскатами грома менялось то в большую сторону, то в меньшую. Точно главная туча кружила на одном месте, не желая покидать район Егора.

Резко встав с дивана, парень широкими шагами дошёл до окна и аккуратно отодвинул плотную штору, чтобы посмотреть, что происходит на улице. Фонарь во дворе уже перегорел несколько дней как, а на оставленную им заявку никто реагировать не спешил. Дождь лился с неба сплошной монолитной стеной. Наверное, под таким можно промокнуть до самой последней нитки за две секунды, максимум за три. Неожиданно черноту над головой разрезала ветвистая молния. Она возникла не вся сразу. Новые отростки постепенно дополняли её, прорисовываясь до линии горизонта. Выглядело захватывающе. Теперь должен появиться и гром. Егор отпустил штору и устремился на кухню, желая налить себе стакан холодной воды.

Пару лет назад у него стоял на столе графин с красной пластмассовой крышкой. Егор следил за тем, чтобы вода в нём не заканчивалась. Однако специальная система фильтрации, которую ему впоследствии поставил отец одного из сокурсников, позволила набирать воду прямо из крана. Егор повернул барашек с синим кругляшком вправо и подставил стакан. В то же мгновение послышался гром. Раскат был особенно гулким и продолжительным. Вместе с ним Егору стало казаться, что в его уличную дверь кто-то стучит. Причём сильно и, возможно, сразу обеими руками. Егор нахмурился и больно надавил себе на висок.

– Вот чертовщина! – выругался он, выронив стакан из руки.

Стекло звякнуло и рассыпалось на осколки. Егор схватил было самый крупный кусок, но тут же одёрнул руку, порезавшись. Сбоку от раковины находились бумажные салфетки. Егор небрежно оторвал несколько и зажал ими кровоточащую рану.

«Бум-бум-бум-бум!» – жалобно звенела входная дверь. Ещё немного, и кто-то сорвал бы её с петель. И кого только принесло к нему на порог в такое ненастье?! Егор, сжимая повреждённую ладонь в кулак, на цыпочках подошёл к двери и прильнул к глазку.

– Помоги, Егор! Открой скорее! – на улице под проливным дождём стояла… Камилла. По её лицу стекали неровными разводами тени и тушь. Помада была размазана по подбородку и щекам. Скрывается от очередного парня, который проявил чересчур сильное рвение? – Егор! Открой! Умоляю! – она шмыгнула носом и снова забарабанила в дверь.

Егор недовольно покачал головой и покатал желваками, но отказать в помощи не решился. Открыв тремя оборотами верхний замок и сняв цепочку, он распахнул дверь перед соседкой.

– О Боже, Егор, выключи свет! Скорее! Оно убьёт меня!

– Что, блин? – Егор опешил на мгновение, разжав кулак, отчего пропитавшиеся кровью бумажные салфетки упали на кафельный пол.

– Выключи свет! – перешла на крик Камилла, отступая на несколько шагов назад.

Егор судорожно нащупал выключатель и щелкнул им, погасив свет в коридоре.

– И во всём доме тоже, – чуть более спокойным тоном добавила Камилла, шмыгая носом и переминаясь с ноги на ногу.

– Ладно-ладно, – недовольно пробурчал Егор.

Нескольких минут хватило для того, чтобы пройтись по первому и второму этажам, щёлкая выключателями. Пространство внутри дома погрузилось во тьму. Спустившись обратно к входной двери, Егор обнаружил, что Камилла стоит на пороге, но дальше не проходит.

– Точно всё выключил? – готовясь расплакаться, пропищала девушка.

– Точно.

– И шторы везде плотно задёрнуты?

– Да что с тобой такое, Камилла?! – дал волю эмоциям Егор.

Вместо ответа девушка обхватила шею парня обеими руками и расплакалась. Егор с трудом сдвинул её с места и отвёл на диван. Избавившись от крепких объятий, он сбегал за бумажными салфетками. Девушка благодарно кивнула и принялась вытирать слёзы.

– Что случилось? – делая свой тон максимально спокойным, вкрадчиво спросил Егор. – Может, тебе одежду какую дать? Жесть, ты вся промокла… У меня есть футболки и шорты.

– Угу, – согласилась с предложением Егора Камилла. – Только свет не включай.

Парень подошёл к комоду и, потратив несколько секунд, отыскал тёмно-синюю футболку и чёрные шорты. Камилла трясущейся рукой взяла одежду и тут же принялась переодеваться. Парень едва успел отвернуться.

– Так в чём причина паники?

– Даже не знаю, с чего начать, – всё больше приходя в себя, с задумчивостью произнесла гостья. – Да-да, знаю, с начала, – опередила она колкость, которая готова была сорваться с языка Егора. – Правда, не уверена, что ты воспримешь всерьёз мои слова…

Камилла тяжело плюхнулась на диван и постучала ладонью рядом с собой, приглашая Егора присоединиться к ней. Дважды парня просить не надо было. Правда, приземлился Егор на некотором расстоянии от ночной гостьи – слишком уж странной она казалась. Пока Камилла переводила дыхание, готовясь открыть свою историю, парень мельком заметил странные синяки на ее запястьях. Точно такие же были на бёдрах девушки, их не скрывали короткие шорты. Кто так мог схватить её? И зачем? Или же эти синяки остались после побоев? Да и правая скула Камиллы выглядела распухшей… Девушка, поймав взгляд парня, смутилась и отвернулась в сторону, попутно накрывая руки и ноги тем самым скомканным покрывалом, на которое совсем недавно смотрел Егор. Парень виновато потупил глаза.

– Ты правильно всё увидел. Это оно со мной сделало…

– Оно? – Егор удивлённо вскинул брови.

– Или она, я сама до конца не знаю. Сегодня пятый день после того странного обряда…

– Какого обряда? Чёрт, давай ты перестанешь говорить загадками и соберёшь всё в одну кучу, чтобы я сложил картину воедино и попытался тебе помочь, – нервно потирая ладонями друг о друга, выдавил Егор.

– Стас пару дней назад…

– Стас?

– Знакомый со студии, не бери в голову, – отмахнулась Камилла. – Он вычитал в какой-то книге о странном обряде, дающем дополнительные способности. Якобы надо угольком, пропитанным кровью какого-нибудь домашнего животного, в идеале петуха, обвести свою тень ровно в десять часов вечера. После этого нужно порезать палец ножом и капнуть кровью внутрь обведённой фигуры…

Девушка резко обернулась и сфокусировала свой взгляд на телефонной трубке, мирно стоявшей на базе в дальнем углу комнаты. Егор инстинктивно посмотрел в ту же сторону. Но ничего странного не обнаружил.

– Тебе не кажется, что трубка двигается? – испуганно проглотив слюну и немного заикаясь, прошептала Камилла.

– Не кажется, успокойся!

Девушка глубоко вздохнула и накинула плед себе на голову.

– Мне очень страшно, Егор. Сегодня пятый день. Всё должно закончиться…

– Дичь, конечно… Камилла! Что случилось после обряда? – с нажимом произнёс парень, побуждая девушку продолжить рассказ.

Неожиданно из крана с шумом и грохотом потекла вода. Как такое может быть, ведь он точно закрывал его после того, как разбил стакан? Егор встал с дивана, намереваясь пойти и проверить, что там произошло, но Камилла вцепилась в его кисть и судорожно закачала головой, призывая остаться. Егор пожал плечами и опустился обратно.

– В первый вечер после обряда…

За окном вспыхнула молния. Она получилась особенно яркой, озаряя всё вокруг. На мгновение Егору показалось, что в комнате, где они находились, стало светло как днём.

– Нет, не-е-е-е-е-т! – истошно завопила Камилла.

– Что! Что такое?

Егор придвинулся к ней и попытался взять за руку, но девушка резко отодвинула её и вскочила на ноги, роняя плед на пол. Её шея с хрустом изогнулась. Изо рта потекла пена. Сказать Камилла ничего не могла, она лишь жалобно смотрела на Егора. Из её глаз снова потекли слёзы. Что-то неведомое выгнуло руку девушке, заставляя ту с хрустом сломаться.

– Покажись, кто бы ты ни был, урод! – крикнул в пустоту Егор.

Что-то ударило в окно, разбивая то вдребезги. Люстра под потолком заходила ходуном. Камилла корчилась и каким-то чудом продолжала оставаться на ногах. Вот неведомое заломило вторую её руку назад, отчего плечо неестественно вышло из сустава. Следом оно схватило девушку за щиколотку и сильно сдавило. Это Егор понял по внезапно появившемуся синяку, принявшему форму человеческой кисти с пятью пальцами.

– Сейчас-сейчас! Твою ж мать! – едва ли не прокричал парень, бросаясь к выключателю.

Миг, и свет наполнил пространство, в котором они находились. Девушка не была похожа на саму себя. Рука сломана, вся кожа в синяках. На правой ноге не хватает большого пальца. Егор приблизился к Камилле, чтобы обнять её, но тут же получил удар под дых, откинувший его на несколько шагов назад.

– Какого…

Егор опустил глаза и посмотрел на тень девушки. В тот момент ужас пробрал его до костей. На тени, принадлежавшей Камилле, сидело нечто чёрное. Оно тоже было тенью. Только принадлежало какому-то мерзкому карлику. И это существо нещадно ломало девушку.

– Уходи! Убирайся! Прочь! – громко прокричал парень.

Тень карлика обхватила тень девушки за шею и крутанула её вправо. Безжизненное тело Камиллы с шумом упало на пол….

Таинственный обряд. Ночь инициации

Перед первым днём в институте я решил лечь пораньше, в отличие от большей части своих сокурсников. Конечно, провернуть такое в общаге было суперсложно, но я смог. Наверное, во многом этому поспособствовало то, что все мои соседи по комнате ушли отмечать последний день летних каникул на улицу, ведь ночи пока ещё были тёплыми. Я забрался с головой под подушку и постарался максимально абстрагироваться ото всех звуков вокруг. Удивительно, но за ночь я ни разу не проснулся.

Утром я чувствовал себя по-настоящему бодро. Почистив зубы и с ухмылкой окинув взглядом трёх крепко спящих соседей по комнате c разбросанными на полу бутылками (и как только я не проснулся?!), я спешно оделся в чистые синие джинсы, оранжевую футболку с длинными рукавами, схватил кожаную папку с тетрадями и пишущими принадлежностями и выскочил в коридор. Людей в нём было достаточно много. Кто-то ждал очереди в душ, кто-то вышел обсудить планы на день, а кто-то просто шёл к друзьям или от них.

Захлопнув за собой дверь, я неожиданно вспомнил, что забыл взять студенческий билет, который вчера пришлось ждать около шести часов. Сперва не работал принтер, потом начался обед у секретаря, которая занималась выдачей билетов, а после этого декана, подписывающего студаки, вызвал к себе на совещание ректор. Самое печальное в ожидании было то, что нам не позволили ознакомиться с расположением аудиторий внутри института.

В первый день я специально вышел намного раньше, потому что боялся запутаться в четырёх корпусах и опоздать на первую же пару. Мне повезло попасть на бюджетное отделение, и я хотел удержаться на нём, ведь конкурс на вступительных был чумовой. Потому начинать обучение с опоздания ввиду долгого поиска нужной аудитории точно не входило в мои планы.

Я схватился было за ручку двери, ведущую обратно в мою комнату общежития, но вовремя проверил задний карман. Студенческий лежал именно там. Для пущей убедительности я достал его и открыл, любуясь вклеенной фотографией. Худощавое лицо, маленький нос, карие глаза и темные волосы. Щетины на лице было мало. Во-первых, я часто брился, а во-вторых, она у меня была негустой. Как и у отца. Почему у всех фотографии в студенческих были чёрно-белыми, а мне вклеили цветную, которую я приносил для анкеты, в деканате объяснить не смогли. А я сильно возмущаться не стал, чтобы не провести в ожиданиях ещё энное количество часов.

Бережно закрыв студенческий и аккуратно убрав его в задний карман джинсов, я торопливо двинулся к лестнице, ведущей на первый этаж. Да, в общежитии был лифт, но спускаться на нём с третьего этажа я считал не совсем целесообразным.

– О, Марк, здарова! – выбросил меня из уютного мира размышлений чей-то басовитый голос. Я тряхнул головой и сфокусировался на том, кто поднимался по лестнице мне навстречу. Им оказался широкоплечий парень, с которым я вчера ожидал выдачи студенческого билета. Имени его я не запомнил. Зато раз семь успел послушать о том, что сюда он попал по блату. За него поручилась федерация рэгби. Учёба ему по барабану, лишь бы получить корочку. Все его мысли только о том, чтобы отобраться на стартующий в следующем году чемпионат мира. Наша сборная звёзд с неба не хватает, но мало ли – когда-то и у нас получится взять первое место. – Ты чего так рано выходишь?

– Не хочу опоздать. Надо ещё расписание сразу сфотографировать, пока там не началось столпотворение. Вечером пройдусь по институту и все аудитории отыщу.

– Вот это ты заморочился, – присвистнул рэгбист. – Подожди немного, оно в интернете появится. Не надо будет толкаться у стенда.

– Так ведь всё равно заниматься нечем, – удивился я, всплеснув руками.

– Кому как, – подмигнул рэгбист. – Я только с пробежки, пока душ приму, пока вещи соберу, как раз к середине первой пары и приду. Там же лекция вроде…

– Уверен? – с сомнением в голосе спросил я.

– Да, – нахмурив лоб, кивнул рэгбист. – Костян сегодня ездил украшать главное крыльцо. Говорит, что видел, как расписание составляли. Что успел запомнить, то и сообщил. Десять ноль четыре аудитория. Это в первом корпусе.

Я прикинул в голове, куда примерно надо идти. Главный корпус, крыльцо которого украшал Костя, вопреки логике был пятым. А вот первый располагался от него через крытый стеклянный переход, висевший в паре метров от земли. Об этом я вчера чисто случайно узнал во время получения студенческого. Декан послал одного из первокурсников туда за забытым приветственным плакатом.

– Спасибо… э-э-э…

– Спартак, забыл? – рэгбист заулыбался и ткнул кулаком меня в плечо. Не знаю, умел ли он рассчитывать силу, но я едва устоял на ногах.

– Столько много информации в голове, вот и запамятовал, – попытался оправдаться я.

– Небось всю ночь отмечал? – подался вперёд рэгбист, желая учуять запах перегара.

– Не, я спал, – честно ответил я.

– Ладно, – немного расстроенно пробурчал спортсмен. – Увидимся на парах, одногруппник.

Спартак пожал мне руку и вприпрыжку побежал наверх. Я больше терять даром времени не стал. Уставившись в пол, я миновал последний лестничный пролёт и за десять широких шагов достиг вертушки на выходе из общежития.

– Марк Лисов? – проскрипела вахтёрша.

– Д-да, – несколько заикаясь, выдавил я. Её вид был слишком грозным, как будто бы она готовилась объявить о какой-то моей непростительной оплошности и если уж не отчислить из института, то точно выселить из общежития. На днях я помогал ей перетаскивать старые железные кушетки из подсобки на склад, поэтому тот факт, что вахтёрша не забыла моего имени, удивления у меня не вызвал.

– Забыла тебе расчёт дать, – она протянула пять тысяч на белом квитке бумаги с кучей мелких надписей и длинных цифр. – Тут всё написано, сколько и за что, – она ткнула пальцем в центр исписанного листка. – У меня всё официально, – вахтёрша горделиво вздёрнула подбородок.

– Спасибо, – я взял деньги с расчётным листком и убрал их в папку с тетрадями.

Лишний заработок мне ой как пригодится. Поступив в институт на бюджет, я твёрдо решил больше не брать деньги у родителей. Исключение сделал лишь для двух вещей: оплата общаги на месяц вперёд и небольшая сумма на еду. А потом я обязательно найду подработку, плюс стипендия, если хорошо учиться. Да, она не такая большая, но если не тратить попусту, то можно иногда и в кино выбираться или в ресторан. Родители у меня не сильно обеспечены, чтобы я продолжал висеть у них на шее. Живут в совсем маленьком городке, а я теперь почти в столице. Передо мной куда больше возможностей, нежели перед ними. Не перестаю удивляться, как вообще сумел поступить сюда. Если бы не репетиторы, которые натаскивали меня на специальных заданиях, то было бы худо. Родители на всём экономили, но откладывали на них деньги. А я платил усердием. Как же мама с папой были рады, когда я им прислал фотографию со списком зачисленных. Себя выделил красным прямоугольником, чтобы они долго не искали. Скажете, что иногда хватает и школьных знаний, главное всё запоминать и не отлынивать от процесса обучения? Возможно, и так, если не брать в расчёт, что в нашей школе не было в достатке преподавателей. Многие предметы никогда не велись, хотя в аттестат попали. А некоторые дисциплины совмещали непрофильные учителя, которые предпочитали рассказать несколько историй из своей жизни, нежели углубляться в изучение неинтересного материала. Впрочем, я не люблю погружаться в воспоминания о своей школьной жизни. Я говорю «спасибо» всем, кто приложил к этому руку, и двигаюсь дальше.

Миновав остановку, до отказа забитую студентами, я двинулся дальше пешком. В первый и даже во второй автобус я точно не войду, а пока придёт третий, я уже преодолею большую часть пути до института. Справа и слева были разбросаны широкие парки. За тем, что находился по правую руку, и располагался мой институт. Правда, сперва я должен был пройти длинный мост над широкой рекой Дивеей. Ещё вчера здесь активно катались на катамаранах, а сегодня на входе на пристань висела большая табличка о том, что летний сезон закончен. Почему его нельзя было продлить, пока на улице стоит хорошая погода, вопрос открытый.

Едва только я прошёл мост, как по левую руку, через дорогу, началось огромное длинное строение в виде дуги. Как нам рассказал вчера декан, здесь трудились тысячи выпускников. В стенах этого здания придумывались новые устройства для быта и космонавтики, паялись платы для систем беспилотного управлениями метро и многое-многое другое, что можем в будущем делать и мы. Декан обещал, что никто не останется без работы после выпуска из института. «Высокооплачиваемой работы», – дважды громко уточнил он во время вчерашнего вручения студенческих. Мы слушали его с открытыми ртами и верили каждому слову. Я-то уж точно, потому что не единожды видел по телевизору учёных, прошедших через этот институт. Да и успел наслушаться различных историй от старшекурсников, когда вместе перетаскивал те самые железные кушетки, за которые со мной рассчиталась вахтёрша. За работу в стенах дугообразного здания действительно платили прилично. Правда, попасть туда могли только отличники. Остальных браковали после пары месяцев стажировки. Тем не менее слова декана подтверждались: брали по первости всех, платили много. Всё остальное уже зависело от тебя самого.

– Марк, подожди! – голос был женским и очень знакомым.

Вместе с тем я расслышал стучащие по асфальту каблуки. Несомненно, я сразу догадался, кто позвал меня. Ею оказалась Лиза. Я обернулся и едва успел развести руками в стороны. Она с разбегу прыгнула ко мне и заключила в объятия. И тут я должен уделить немного внимания тому, как мы с ней познакомились. Всё случилось три дня назад. Вечером мы собирались в общежитии, чтобы отметить день рождения Макса. Это ещё один мой однокурсник. Отмечать мы решили у него, так как двух его соседей не должно было быть до октября.

Ближе к девяти часам вечера Макс внезапно куда-то отлучился. Возвратился он с гитарой, вахтёршей позади себя и симпатичной блондинкой в голубом платье и с зелеными глазами по имени Лиза. Якобы она тоже в нашу группу попала при распределении и желает принять участие в празднестве. Только в общагу она не заселена, потому в одиннадцать должна уйти. Именно до того времени мы и сможем пошуметь по правилам общежития. А если ослушаемся – будем с позором выселены. Примерно так говорила вахтёрша, бросая злобные взгляды на всех и каждого. Мы послушно кивали и честно обещали выполнить всё так, как она и сказала.

Закончив, наконец, свой длинный монолог, вахтёрша хлопнула в ладоши, едва ли не втолкнула Макса и Лизу в комнату и с шумом захлопнула за ними дверь. Девушка была не из стеснительных. Сразу же она заняла место за столом рядом со мной и собственноручно налила себе стакан красного вина. Мы наперебой называли свои имена, а она в ответ лучезарно улыбалась каждому. Надя (ещё одна моя одногруппница) к тому моменту уже ушла, потому всё мужское внимание было сконцентрировано лишь на Лизе. И ей это нравилось. Она залпом выпила бокал красного и зажала ладошкой курносый нос. Кирилл взял в руки гитару и принялся выуживать из памяти песни своего детства. Он жил через комнату от Макса и просто зашёл на огонёк, хотя до того вечера не знал никого из собравшихся. Песни его были мало кому знакомы. Мы очень быстро стали скучать, а потому гитару решил взять я. В моём репертуаре было лишь четыре песни. Но зато все хорошо известные, которые напевали на каждом углу.

Когда я играл последнюю, Лиза осторожно придвинулась ко мне и прислонилась головой к моему плечу. Я взаимностью ей не ответил. Не особо верю в такие быстрые знаки симпатии. После этого каждый в комнате Макса немного рассказал о себе. Каждый, но не Лиза. Она отмолчалась, излишне нервничая и постоянно посматривая на часы. При этом Лиза то и дело касалась моей руки и заглядывала в глаза. Я улыбался, но не более. А когда ровно в одиннадцать на пороге возникла вахтёрша, Лиза открыла сумочку, оторвала листочек бумаги из записной книжки, быстро что-то написала на нём, вложила мне в ладонь и вскочила с места, выбегая в коридор и запоздало выкрикивая слова прощания. Макс присвистнул, замечая в моей руке записку, но расспрашивать, что внутри, не стал. Минут через двадцать ушёл и я. Без Лизы все стали какими-то грустными и неразговорчивыми.

На листочке девушка оставила свой номер телефона. Я решился написать ей лишь вчера ближе к вечеру. И мы как-то сразу нашли общий язык и темы для разговоров. Обсудили интересы в музыке и кино. Лиза не была типичной девушкой. Ей по душе приходились боевики и ужасы, хотя мне казалось, что она могла сказать такое специально, чтобы мне понравиться.

Закончилось общение тем, что девушка поведала мне историю своего детства и юношества. Родилась Лиза в весьма обеспеченной семье. Отец и мать контролировали каждое её действие и давно запланировали жизнь девушки едва ли не до старости. Выбрали институт и специальность, жениха и даже цвета одежды. Лизу такой подход очень угнетал. Она твёрдо решила изменить всё это в ближайшем будущем. В ближайшем, но не раньше окончания института, ведь знала, что отец легко «отчислит» её отсюда через своих знакомых и закроет доступ в любое другое учебное заведение. А показывать своё «я» без образования Лизе не хотелось.

В тот вечер, когда мы отмечали день рождения Макса, она впервые настояла на том, что хочет провести ужин не за семейным столом. Предварительно в списках поступивших Лиза увидела одногруппника, запомнила дату его рождения и тот факт, что проживает парень в общаге, – в табличке была отдельная графа на сей счёт. К нему она и попросилась, рассказав, что уже знакома. Попасть в комнату одногруппника помогли связи отца и грозное лицо охранника. Да-да, всё то время, что она была у Макса, на улице её ждало персональное авто с водителем и охранником внутри. Поэтому она так нервничала и постоянно следила за часами. И ещё Лиза написала отдельным сообщением, что я ей понравился. Молчать о том, что и девушка запала мне в душу, я не стал. Правда, впадать в эйфорию я преждевременно не решился. Во-первых, с её стороны это некий бунт против той системы, что родители выстроили вокруг неё. Во-вторых, как я уже говорил, не особо верю в серьёзность быстрых симпатий. А в-третьих… Блин, да ведь у неё же жених и отец со связями! Сегодня или завтра найдут переписку в её телефоне и отчислят не любимую дочурку, а меня! Об этом я и собирался поговорить с ней в первую же очную встречу.

– Рада видеть тебя, Марк! – радостно выдохнула Лиза, поправляя непослушную чёлку.

– А где твой охранник и персональное авто? – придавая тону шутливую форму, осведомился я, отодвигаясь от Лизы.

– Вон за тем домом оставила, – она махнула рукой на строение, располагавшееся рядом с остановкой, забитой студентами. – Сказала, что есть примета: для получения хороших оценок в первый день путь от общаги до входа в ВУЗ нужно проделать пешком.

– Ловко ты их, – жестом руки я предложил продолжить путь. Лиза кивнула и неторопливо застучала каблуками по асфальту. – До окончания пар будут ждать?

– Угу… Первое время придётся с ними ездить. Надеюсь, хотя бы не от стен института будут забирать, а то представь, какие слухи все начнут распускать, – тут она была абсолютно права. Придумать можно много.

– Может, его внимание станет не таким бдительным, если согласиться на программы с GPS-трекерами? – произнёс я первое, что пришло в голову.

– Эх, Марк, – Лиза ненароком коснулась моей ладони. – Отец установил их при вручении своей дочке первого телефона. Мне ещё рассказывать и рассказывать тебе о различных нюансах…

– Прости, – решил извиниться я, если вдруг мои слова задели девушку.

– Да ничего, я на тебя не обижаюсь, – Лиза улыбнулась и снова коснулась моей руки.

– Слушай, – запинаясь, начал я тот разговор, о котором постоянно думал. – А если тебя увидят со мной или узнают, что между нами симпатия, ничего плохого не случится? У тебя же жених вроде как имеется. Да и если на телефоне стоит программа по отслеживанию твоего местоположения, то и переписку со звонками сейчас легко раздобыть.

Лиза на мгновение задумалась. И это молчание бросило меня в холодный пот.

– Наверное, ты прав. Общаться на людях мы можем и без проявлений каких бы то ни было знаков внимания. Вернее, не можем, а придётся, – с легко читаемым раздражением в голосе добавила девушка. – А потом…

– Потом что-нибудь придумаем, – подхватил я её начинание, сглаживая неприятный момент. – Я могу тебе свой старый телефон отдать. По нему будем переписываться. Я его на всякий случай с собой захватил. Он в рабочем состоянии, – честно заверил Лизу я. – Только без камеры. Потому и поменял на новый.

– Будет здорово, – сразу же согласилась Лиза. – Вот видишь, уже что-то придумали, – она снова лучезарно улыбнулась, поправляя чёлку, правда, на этот раз без прикосновений. – Первая лекция у нас по математическому анализу…

– Водитель с утра узнал?

– От тебя ничего не утаишь. Ты часом мысли не читаешь? – рассмеялась Лиза моей прозорливости.

Только сейчас я обратил внимание на то, в чём была Лиза. Синие джинсы, белая блузка на пуговицах, застёгнутых по самое горло, чёрные туфли на низких каблуках.