Птица и ольха: сборник молодой поэзии Челябинска

«Надо бы как-то пожить…»

надо бы как-то пожить,

переждать это бремя –

время земное:

земляные комки, волоски

скошенной воли:

уволят –

вытянешь, милый, письмо:

помилован, воин,

выбыл, соколик, приплыл, –

поле не поле,

но перелив и распев:

перекатное темя –

всходит мимо, упав,

сколько хватит разбега:

строки рвут берега

рассыпается время

«Мальчик подрастает…»

мальчик подрастает

больше никто не приходит

к нему на могилу

когда мальчика учили умирать

после его же смерти

он улыбался и молчал

взрослые сказали ему

теперь ты должен всë делать сам

выдëргивать сорняки

отгонять вороньë

не шуметь слишком громко

взрослые никогда не умели молчать

ещë меньше умели умирать

жить совсем не умели

мальчик знает и смеëтся

сдирает фотографию

нюхает чертополох и живёт

«Что-то бывает меж нашими и Твоими…»

что-то бывает меж нашими и Твоими

вечерами погасшими –

я вспоминаю имя

перебираю нашариваю звучанья

всë вечеринки скрадывают ночами

или нечаянной встречи ошмëтки речи

вроде бы ходим и сводим на нет у речки

где пароходы ли отдыха дом бессонный

аттракционы мои голоса и звоны

выдуман выставлен после

и сразу возле пристани мысли:

а если посмотришь в воздух?

если останешься –

станет светло и вместе?

таешь питаешься

тянешь дела до пенсий

что-то бывает если пошарить в прошлом?

видно ли?

вряд ли

медлят во мгле подошвы

шевелятся пальцы лица пялятся

непрестанно

меняются

постояльцы

«Смешно красив и хрупок, я тобой…»

смешно красив и хрупок, я тобой

был с ёлки снят и в пыльную коробку

был убран до зимы очередной.

«а всё-таки и мною любовались», –

подумалось, и стало так светло

и сладко мне в своём углу чуланном,

среди чумазых тряпок и ужасных

помойных крыс, что я тебе сказал:

зарой меня в такой глубокий снег,

где мой хребет дитя не переломит

и будет выть без устали зима,

твой новогодний смех напоминая.

а что до света – я его запомнил.

«Остановиться, проткнуть, признаться…»

остановиться, проткнуть, признаться:

сказать:

молодец, вон чего добился:

кому-то горят твои песни и глазки,

падая мимо миски:

старые переброски,

доски заброшки за стадионом,

велосипеды могильных гроздьев

с поздним перроном

поезд уехал, рельсы

срыты, и сходит с рук,

как бы резвясь и теряя в весе,

сорванный звук

«Она осталась без защиты…»

она осталась без защиты

в осеннем парке городском

глядеть, как пьяные мужчины

сочатся к берегу гуськом.

они качаются, злословят –

бог знает как и почему.

им дома женщины готовят,

чтобы понравилось ему.

а ей идти домой не надо,

еë не ждëт уже никто.

всплакнëт среди пустого ада

да вспомнит агнию барто.

«Будет одиноко и тяжело…»

будет одиноко и тяжело,

станешь невесёлый и нежилой –

через не могу разгляди себя:

как судьба оттачивает тебя,

как швыряет ветер тебе в лицо,

как ломает ветви и гнëт серсо,

выбивает смерть твою из нутра,

с головою возится до утра,

а наутро в комнате спит котом –

и уже не помнит, куда потом.

«Поздно далёко темно…»

поздно далёко темно

спите вдвоём

есть ли над домом окно

есть ли проём

если доводит вода

давит учёт

если так будет всегда

что отвлечёт

что же вам будет не жить

не приезжать

телу пустому внушить

рядом лежать

жарить вишнёвый пирог

шарить порог

я вас как мог уберёг

я вас как мог

Постскриптум

Как сказал один из авторов этого сборника молодой поэзии, Макс Ушаков, в своём почти трэшевом тексте, – «выжил только я: мне на шнурки не хватило денег».

А хорошо ведь, что у уральской молодой поэзии нет денег на шнурки.

Блаженны незашнурованные и беспуговичные, как помним («бард, расстегнись на все»). Поэту должно не хватать всего, и в первую очередь – шнурков.

Пускай молодая уральская поэзия гуляет по миру в своих диковатых расхлябанных ботинках (без шнурков кажется, что они ей не по размеру). Гуляет и всматривается в эту завязанную на все шнурки снулую жизнь, а иногда даже распутывает на ней какие-то взрослые узлы, которые уже нам не под силу. Ну, или запутывает их ещё больше. Тоже интересно.

Блин, как не хочется быть старпёром, который пишет завистливо-напутственные слова молодёжи по просьбе редактора!

Пойду шнурки поглажу.

Константин Рубинский