Свобода выбора. Том первый. Лис

Гвенделин!

На следующее утро, не особо вслушиваясь в гневную речь Вильяма, возмущенного тем фактом, что он вынужден был целый час таскать меня по городу, полному всполошившейся после моей выходки стражи – я вновь проснулся в его доме. Как бы это не вошло в привычку. Забавно было наблюдать, как он морщится, в деталях описывая все прелести пребывания в сточной канаве, где он (а вместе с ним и я), успел побывать трижды, пережидая пока скроется очередной патруль. Я не сдержался и рассмеялся, поражаясь его способности так детально всё описывать.

А вот с магией я всё же переборщил. Мало того, что нас чуть не угробил, так и ещё и пожар устроил. Дверь после моего броска разметало в щепки, которые, в свою очередь, неплохо так занялись пламенем. Это я помнил и сам, но дальше стало только хуже. Вильям просто не знал, что ему делать дальше? То ли меня спасать, то ли начавшийся пожар тушить? Принять решение, ему помогли возбуждённые голоса, раздавшиеся снаружи. Стража-таки разобралась, откуда прогремел взрыв, и решила выяснить, что стряслось.

– Пришлось выкинуть тебя в окно, – мстительно сказал мне Вильям. – Надеюсь, ты не сильно ушибся?

– Огонь потушили?

– Куда там, – махнув рукой, пренебрежительно бросил он. – Горело будь здоров! Едва к полуночи потушили, зарево на весь город видно было. Давно пора было снести эти развалины. Меня, сразу после этого, вызвал Леорик. Он же не дурак какой, выводы соответствующие сделал.

– И что ты?

– А что я? – вопросом на вопрос ответил Вильям. – Рассказал, как всё было. Видел бы ты лицо принцессы, когда она услышала, что ты чуть копыта не откинул. Я думал, бедняжка в обморок упадет. Хорошо хоть не упала. Побледнела вся, но не упала. Наш король быстро смекнул бы, что к чему.

– Чтоб тебя. Ты это нарочно сказал?

– А то. Должен же я хоть как-то поквитаться с тобой. Я четыре раза лежал лицом в сточной канаве.

– Ты же говорил три раза?

– Три, четыре, – от негодования он аж подскочил. – Какая разница? Хоть бы и один, что с того? Ты мордой в дерьмо хоть раз нырял?

– Совсем недавно я ходил под себя. Или ты забыл?

– Ладно, – смилостивился он. – Забыли, чего уж там. Только постарайся не повторять подобных фокусов, ага? Это с виду ты хилый, а весишь – будь здоров! Еле дотащил.

– Спасибо. За всё.

Вильям кивнул с самым серьёзным видом и тут раздался стук в дверь.

– Да заходи ты уже, – дверь приоткрылась, и в комнату с опаской заглянул парнишка лет пятнадцати. Сходство с Вильямом яснее слов говорило о том, что он утаил от меня не только наличие жены. – Знакомься, это мой сын. Глен. Орёл, только взгляни.

– Рад знакомству, – приветливо кивнул я. – Меня зовут…

– Лис, – перебил меня Вильям. – Зови его Лисом.

– Это ещё почему?

Я даже не знал, удивляться мне или возмущаться. Я что, животное какое-то? Однако Вильям быстро всё пояснил.

– Сам-то как думаешь? Имя у тебя странное для здешних мест, а Эндрю тебя не устраивает. Сам же выдумал, и сам же недоволен? Вот и пришлось придумать тебе прозвище попроще. А что, Лис вполне тебе подходит. Знаешь, у нас этому созданию приписывают разные черты характера, но преобладают хитрость и коварство. Всё у тебя продуманно наперёд, вон, даже шкурой рисковал, проверяя предел своих возможностей. Хитёр ты, как тот самый Лис.

– Может это и прозвучит странно, но у нас на родине есть множество сказок с участием хитрого лиса. Вот так совпадение, никогда бы не подумал. Только знаешь, обычно к концу истории он всё-таки влипает в неприятности.

Вильям рассмеялся и, усадив сына на колено, произнес, всё ещё посмеиваясь.

– Так а я о чём толкую? Лис, и всё тут.

– Отец сказал, что это вы устроили пожар?

Ломающимся голосом спросил Глен, чем заслужил подзатыльник от отца.

– Я тебе что сказал? Болтай об этом поменьше. У стен тоже…

– Это вышло случайно, – прервал я его, спасая бедного парнишку. – Немного не рассчитал свои силы.

– А покажите, как вы это делаете? Никогда не видел живого колдуна. Мама говорит, их всех перебили оооочень давно. Ну, покажете?

Теперь уже я не выдержал и рассмеялся, заметив, как у Вильяма вытянулось лицо. У него только что глаза на лоб не вылезли. Видимо, решил, что я сейчас снова, как тогда в таверне, стану хвастаться приобретенной в пещере Силой. Ответить я не успел, в комнату вошла молодая женщина с подносом в руках. Под её осуждающим взглядом я подавился своим смехом и стал громко кашлять.

– А я тебе что говорил? Представь, что бы она с тобой сделала, угробь ты нас обоих?

Уточнять, как же именно она смогла бы сделать со мной хоть что-то, в случае нашей совместной и, безусловно, безвременной кончины, Вильям не стал. Зато удостоился брошенного в ответ взгляда жены, после которого проглотил довольную улыбку и сделал вид, что изучает потолок комнаты.

– Нас не представили, – откашлявшись, я сел на кровати, всё ещё ощущая слабость во всем теле. – Мое имя… эм… с недавних пор меня прозвали Лисом. Я бы хотел извиниться за причиненные неудобства. Даю слово, сегодня же я покину ваш дом. Вот только оденусь и сразу же уйду…

Я попытался встать с кровати, но чуть было не рухнул на пол. Благо, тумба оказалась под рукой. Она и спасла меня от постыдного падения, когда ноги оказались удивительно ватными и напрочь отказались подчиняться.

– Немедленно прекратите, – топнула она ногой и, передав поднос спешащему на выручку Вильяму, настойчиво уложила меня обратно. – Пока не окрепнете, мой дом вы не покинете. Где это видано, чтобы гость без сил выползал из моей двери? Хотели оскорбить меня своей выходкой?

– Простите, я не подумал. Просто Вильям говорил…

– И что же он говорил?

Хитро прищурившись, посмотрела она на мужа. Проклиная свой язык, вечно болтающий лишнее, я виновато пожал плечами, поймав на себе осуждающий взгляд приятеля. Ох и влетит ему за такие откровенности.

– Вы не подумайте, я вовсе не считаю вас опасным. Просто, – вздохнув, с неожиданной яростью выпалила она. – Эти набитые дуры только и могут, что шептаться за спиной. Колдуна приютила. Рассадник зла у нас, видите ли. Уже забыли, как тряслись от страха, забившись по углам, детей в подвалах прятали, а? Да не появись вы в городе, на собственной шкуре познали бы, что такое молодой и разгоряченный от пролитой крови воин.

– Это кто это такое говорит? – рявкнул Вильям. – Да я их всех…

– Да все говорят, – чуть не срываясь на слезы, прошептала женщина. – На рынок сходить спокойно нельзя, разве что камнями ещё кидать не начали. Зато в спину плевать – это они умеют. Ненавижу.

– Почему же ты раньше молчала?

– А что бы ты сделал? Стал избивать всех и каждого? А может, пожаловался королю? Что дальше, я тебя спрашиваю? Он уйдет, а нам как жить?

– Что-то я не подумал. Ты права.

– А когда это я ошибалась?

Лукаво спросила она, взяв себя в руки. Мудрая женщина. Мудрая и сильная. Даже мужу жаловаться не стала, разумно посчитав, что сделать он все равно ничего не в силах, а вот проблем у него и так хватает.

– А вы, – уперев руки в бока, чем-то напоминая моего воспитателя из детского сада, строго приказала она, – даже не смейте вставать с кровати, пока я не позволю. Эти пустышки вечно что-то болтают. Поводом меньше, поводом больше. На самом деле они завидуют новому назначению Вильяма. Он ведь теперь глава личной охраны нашего славного короля Леорика, да продлятся его годы. Кстати, а тебе разве не пора на службу?

Вильям спохватился, вернул ей поднос и, выругавшись сквозь зубы, умчался исполнять свой долг.

– Ума не приложу, что бы он без меня делал?

Улыбнувшись, она поставила поднос на тумбу. Запах стоял просто обалденный. Сразу вспомнились завтраки в детском лагере. В столовой каждый раз пахло именно так. Особенно выделялся один, запах компота, сваренного из сухофруктов.

– А ты иди, займись делами. Тебе что велено было?

– Да, матушка, – вздохнул парнишка и поплёлся к двери, упорно изображая из себя обречённого, – полей цветы, убери в курятнике…

– Ах ты, мелкий паршивец. Ну, я тебе сейчас всыплю.

Глен не стал дожидаться обещанной трепки и, задорно подмигнув мне, проворно увернулся от затрещины и умчался, не переставая смеяться.

– Вот же гадёныш. Почему мужики ведут себя как дети? Что один, что второй. А ещё ходит, перья распушил, ну точно петух. Ай, да что там говорить. Вы так и умираете, детьми. Вы пока завтракайте, я займусь делами. Если что-то понадобится, не стесняйтесь. Дом у нас небольшой, слышимость превосходная. Я сразу же примчусь, – уже у двери она спохватилась и улыбаясь добавила, – Совсем из ума выжила, надо же, забыла о манерах! Гвенделин, к вашим услугам!

– Рад знакомству, – вернул я ей улыбку. – И спасибо за гостеприимство.

– А вам – за спасение города. Только прошу, не втягивайте Вильяма во всё это, договорились? И ему не слова об этом разговоре.

Пригрозив мне напоследок кулачком, Гвенделин прикрыла за собой дверь, оставив меня наедине со своими мыслями. Ох и паршиво же мне было. Все вокруг считают, что я спас город, потому что храбрый и отважный герой. Только вот не так это. Прав был Вильям. Хитёр я на самом деле. Хитёр и коварен. Я ведь до жути боялся предстоящей резни. Поджилки тряслись. Да будь возможность – с радостью свалил бы подальше. Только вот её как раз и не было. А тут подвернулся такой шанс. Что страшного в том, чтобы рубануть тварь поперёк горла, предотвратив, ну или на худой конец, отсрочив бойню? А ведь именно так я и планировал в тот момент. Кто же знал, что конь плюнет в меня какой-то дрянью? Ну а дальше снова не осталось выбора. Неужели, я действительно готов на всё, лишь бы спасти свою шкуру?

Вильяму очень повезло с женой. Умная и рассудительная женщина, достойная именно такого человека. Ведь он без страха и сомнений бросился в бой, поведя за собой конницу. Это он бился с мерзкими шимпанзе, подарив мне время и оттянув основные силы на себя. Кровавую жатву собрали в тот день богомерзкие порождения бездны. Вот кто истинный герой. Вот кто достоин настоящей принцессы, хоть и без соответствующего титула.

Уже не молодая, но все ещё обаятельная, Гвенделин могла поставить на место любого мужика, будь он хоть трижды гордый и сильный. Лишь минутная слабость, проявленная ею во время беседы, всё же выдавала в ней представительницу слабого пола. Вот только не была она слаба. Решительная, но нежная. Несгибаемая, но всё же женщина. Именно такой она выглядела. Именно такой она была. Как же ухитрялась она совмещать в себе и любящую жену, и заботливую мать, и в то же время не позволять козням завистниц отравить свою душу? Вот кто действительно Героиня. Ведь именно женщины толкают нас на великие подвиги. Только они способны вдохновить любого из нас, добиваться немыслимых высот. Это ради них льются реки крови и заново отстраиваются города.

Кто же мы без них? Индюки, важно вышагивающие по улицам. Смешно и мерзко… Мерзко на душе. Хочется выть на луну, проклиная самого себя. Ведь очевидно, Юлианна и в самом деле заинтересовалась мной. Пусть и со скуки, ведь только представьте, каково ей жить в её мире?

Это нельзя, то нельзя, сюда не ходи, к этому даже прикасаться не вздумай, держи спину прямо, кивай головой, не смей ещё раз такое ляпнуть… Это же сущий ад. Не удивительно, что она обратила на меня свой взор. Ещё бы, герой, спасший ей жизнь, а затем и жизни других обитателей её родного города. Вот только не догадывалась она, сколь мерзок и отвратителен я был внутри. Сколько гнили скопилось там за годы жизни, проведенной в поисках способа возвыситься над остальными, доказать всему миру, что я лучше, умнее, талантливей, самый самый.... Тьфу, да и только.

Нельзя даже близко подпускать к себе Юлианну. Нельзя, пока не стану достоин её. Женщину нужно заслужить, а не добиваться. Тогда, и только тогда, чувства будут взаимными, а любовь – истинной. А пока… пока, я просто поем и буду набираться сил. Предстоит ещё многое наверстать, многое переосмыслить, клетка за клеткой перекраивая собственный мозг, меняя собственные принципы и устоявшиеся правила. Ведь нет ничего зазорного, в том, чтобы перестать, наконец, обманывать окружающих и себя любимого. И пускай предстоит пройти долгий и тернистый путь, копаясь в лабиринтах собственного сознания. Пускай придется наделать гору новых ошибок и набить множество шишек.

Это только предстоит сделать, но не сейчас. Сейчас только я, моя новая цель и тарелка горячего супа. Возможно, уже к вечеру силы вернутся, и я возьмусь за задуманное, но первый и самый важный шаг уже сделан. Признание. Казалось бы, мы все рождены для чего-то великого и достойного, ведь не зря же дети мечтают стать космонавтами, пожарными, спасателями, а женщины – танцовщицами и балеринами, звездами большого театра, даже волшебными феями. Как много среди нас тех, кто остался верен своей детской мечте? Кто из нас помнит, о чём он грезил, ложась спать и слушая очередную сказку любящей матери? Как же быстро мы всё забыли, променяв мечту на суровую реальность. Как легко предали сами себя. Но кто сказал, что люди не меняются?

Не забывайте, это лишь мои доводы, и верить им стоит так же, как и тем же фильмам. А вдруг, я не прав? Что, если это я ввожу вас в заблуждение? С чего это я возомнил себя всезнайкой? И вовсе это не так. Сами уже убедились, сколь ошибочно бывает первое мнение. Сколь много глупостей можно натворить, уверовав в собственную правоту. Не верьте. Сомневайтесь. Ищите. Как говорил один величайший философ: «Я знаю только то, что я ничего не знаю»!

И с чего вдруг я посмел, даже в мечтах, надеяться, что судьба вдоволь потешилась и решила отпустить меня на все четыре стороны?

Трижды «ха»!

Трижды «позор»!

Мне ещё только предстояло пройти путь, уготованный подлой мерзавкой. Хотя, сложись всё иначе, разве писал бы я сейчас эти строки? Разве обрёл бы истинное счастье? Разве стояла бы за моей спиной та, чья любовь и забота, сделали меня тем, кто я есть? Это она, страстно целуя меня в шею и требуя внимания, вынуждает отложить все дела в сторону и, подхватив её на руки, отправиться в спальню, чтобы уже утром разбудить меня ни свет, ни заря, требуя объяснить, что ещё за принцесса такая? Почему это я посмел так восхвалять кого-то бы то ни было, пусть даже принцессу, в то время, когда она рядом? Это она, до утра будет всматриваться в монитор, выискивая ошибки и помечая моменты, которые я буду вынужден исправить. Я знаю всё это. Как знаю и то, что ей ещё только предстоит обо всем узнать.

Она не может долго обижаться. Просто не способна на это. Она всё простит. Даже принцессу. Простит, потому что всё ещё считает описанное красивой игрой слов. Вымыслом. Фантазией. Каково же ей будет, когда…

А впрочем, не важно. Это будет потом.

Завтра.

Через восемь лет.

А сейчас? Сейчас только она и я.

Я и миска горячего супа.

Страстная любовь, вынуждающая падать без сил на подушку.

Миска горячего супа, обещающая скорое восстановление сил.

Только она, я и миска горячего супа.

КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА!