Слышен голос священной Сибири в шёпоте ветра, в тихих вздохах болот, в детских голосах ручейков, в молчании древних идолов, где эхо несёт в Саянских хребтах рёв медведей, хозяев Тайги. Её ресницы – шелест диких трав и кожа – мягкий мох. Её стройный каменный стан крепок и монолитен. А кровь течёт янтарной смолою по мачтовым соснам. Нежных рук полноводные реки торопятся, чтобы умыться водой океана.

А внутри недра, хранящие в себе несметные богатства, которые и не снились никому. Подземные воды из литосферной коры палеолита текут в каменных сводах, уходящих так глубоко, что невозможно постичь. В пещерах, где ещё ни разу не появлялся человек, волшебными созвездиями щедро рассыпаны все самоцветы, которым нет числа. Земля, где ледники остановились миллионы лет назад, сохранив тайны времён, секреты которых ещё придётся отгадать.

Высота небесной синевы прозрачна и чиста. Алмазы светящихся звёзд в черном небе и молоко Луны. Предвечерний оранжевый от заходящего солнца лес. И от этого огня вспыхивают красно-рыжими угольками цветы: купавницы, кубышки-огоньки.

Свет поколений растворился и, оседая песчинками мудрости в душах живущих здесь людей, светит им изнутри, проявляясь во вне, как знания, переходящие из уст в уста, как богатство духа, как бесконечное стремление к чему-то, что не объяснить словами. Здесь в этом сказочном месте сошлись культуры Севера, Востока, Запада и Юга. Где легенды Приполярного Урала с подземным Эрлихом, старухой Мишь и мантрами Тувы, сложившись в песнь, сплелись в единство древних знаний, которые словами оставляют следы внутри у тех людей, что поселились тут.

В этих местах способен человек уйти от самого себя, чтобы к себе же самому вернуться, но уже иным. Сила и Знание, непостижимые простым живущим, способны открыться лишь тем, кто не видит для себя назад дороги.

Вдохни таёжный воздух тысячелетних кедров, и хвоя своим духом в ночь прогонит чертей и бесов, сомнения, гордыню и страх, освободив место Любви! Прочувствуй суть до кончиков всех нервов, чтоб растворится в красоте и духе, всецело осознав, что остановился на пороге двери, ведущей к Богу!

Глава 1. БУНТ В ДЕРЕВНЕ

Косматые старухи, хозяин болота, горные тролли… Услышав о них, любой из тех, кто читает сейчас книгу, улыбнувшись скажет, что в действительности, конечно, все это лишь эпический вымысел минувших дней. Но иногда случается так, что наступают тяжёлые времена. И чем чернее тучи, тем всё дерзновеннее червь сомнения прогрызает себе путь в твоей безоблачной уверенности. Когда вкладываешь душу, чтоб добрые колосья, наполненные до краев солнцем, клонились к земле под собственной тяжестью, но твой урожай гниет под нескончаемым дождем. Лесной зверь, оставив свои следы возле искусно расставленных силков, уходит прочь. Мор убивает в твоём сарае всë поголовье. Тогда, не отдавая себе отчёта в происходящем, волей не волей начинаешь видеть причину зла совсем не там, где она кроется на самом деле.

Все это случилось так давно, что даже легенды, которые до сих пор ходят в этих местах, не могут подлинно пересказать те события, что произошли здесь на исходе лета сибирским вечером где-то на сто семнадцатой версте старого Чердынского тракта.

– «А кто ещё, если не она?!! Кто-то должен за всё ответить!!» Словно голодные чёрные вороны напуганные кем-то, неистовые слова взмывали вверх, кружась над крышами домов. Деревенский люд, обступивший бочку, грозными одобрительными криками поддержал того, кто их произнес. Это был плечистый коренастый парень с зелеными глазами и волосами цвета древесной коры. И в его крике чувствовалась боль и Свобода, спаянные в железный стержень несгибаемого характера.

– «Я проучу ведьму, даже если никто не пойдёт со мной, если я буду один!» Искренний гнев и чёрная ненависть стоящего на бочке человека были так глубоки, что переполняли его душу. Чувствуя это, крестьяне в исступлении кричали ему, подняв руки вверх – «Я пойду с тобой, Егор!», «Выведем старуху, на чистую воду!! Свирепо махая кулаками в воздухе, бунтарь продолжил – «Давайте все вместе прогоним колдунью из нашего леса!! Пусть улетает на своей метле к чертям!!» – Разъярённый охотник спрыгнул с бочки в низ и крестьяне, поймав его, подняли над головами.

Вовлекая в свои ряды все новых и новых ополченцев, по деревне шла грозная толпа. Вооружившись всем, что подвернулось под руку – топорами, вилами и кольями, войско скотоводов и пахарей вступило в лес.

Сухое лето, сгубившее половину урожая до сих пор не могло унять свой гнев. Палящий полуденный зной, несмотря на то, что его время было исчерпано, никак не хотел передавать бразды правления в мягкие руки вечерней прохлады. Заручившись поддержкой купающегося в безоблачной лазури золотого светила, он безжалостно выполнял свою роль в отведённое ему случаем время.

Но несмотря ни на что, природа всегда умеет находить гармонию внутри себя. И сейчас сентябрьское солнце, светившее сквозь еловые лапы, проявляя нежность, казалось, хотело пропитать собой мхи и кору деревьев перед исключительно долгой и суровой зимой.

Залатанные рубахи яркими пятнами отражались в оранжевом закате. Немногие под впечатлением воинственной речи успели положить в котомки хоть какую-то провизию. Единение, напитавшееся многолетним страданием сплотило ватагу отчаявшихся крестьян. -«В самую глушь, ведьма прячется в чаще! Я чувствую, что она там, у себя в гнилом срубе! Наведаемся к старухе в гости!» – Выкрикнул Егор, и деревенские храбрецы, ломая на своём пути сухие ветки, свернули с лесной тропы в бурелом.

Сумерки уже сгущались и седые волосы тумана, опускаясь в траву капельками росы, шептали о приближении темноты. Все, кто этим вечером выступил вместе с Егором искать проклятую ведьму, безусловно не были людьми робкого десятка. Но продолжать свой поход сквозь болота и поваленные деревья в кромешных сумерках, было бы по меньшей мере безумием. Это понимал и сам предводитель отряда.

Егор.. в его жилах текла кровь охотников и воинов, отважный смельчак, бесстрашный деревенский парень двадцати пяти лет отроду. В час когда он должен был родиться, в дом его отца постучался странствующий монах. В эту ночь шёл жуткий ливень, гремел гром, а от молний, которые освещали всю округу было светло как днём. Хозяева приютили промокшего до нитки пилигрима, накормили и высушили его одежду. Ненастье кончилось. После позднего ужина в предрассветных сумерках хозяин и гость сидели на завалинке. Молодой отец курил табак, а паломник молча смотрел в предрассветное небо. Но вдруг, быстро повернув свою голову, в полном молчании, глядя прямо в глаза последний тихо, но внятно произнёс – «Я не могу сказать сможешь ли ты застать этот момент, но верь мне, ибо я с полной уверенностью говорю тебе, что твой сын вырастет и станет великим человеком.» Когда все уснули монах тайком пробрался к колыбели и до утра творил молитву над спящим младенцем. С первыми лучами он исчез, оставив после себя небольшой кошель с серебром.

Эта история, ни единожды год от года пересказываемая подрастающему мальчику, всякий раз вселяла в последнего уверенность и чувство защищённости при любых невзгодах. Вот и сейчас что-то внутри подсказывало ему, что несмотря ни на что, все идёт именно так как нужно.

Разведя костёр, крестьяне устроились под вековыми деревьями кто как смог, подложив под ребра мох и еловые ветки. Перед сном они твёрдо пообещали Егору утром во что бы-то ни стало отыскать старуху.

Ночь подкралась так внезапно, что всем почудилось будто кто-то накрыл лес чёрным шерстяным платком. Эта бархатная темнота была жуткой и прекрасной одновременно. Голоса ночных птиц витиевато переплетались, выводя такую потрясающую воображение чудесную трель. Крик неясыти, обрамляя собой тоническое трезвучие шелеста ключа, шёпота ветра и молчания скал, эхом катился сквозь кроны могучих кедров. Жёлтая как голова сыра Луна величественно выплывала из свиты сопровождающих её тёмных облаков. Стремительный бег падающих с неба звёзд ворошил в душе опавшие листья детских воспоминаний. Охотник не успел заметить, как моргнув в последний раз уже не смог открыть своих век до утра.

Глава 2. ВЕДЬМА В ЛЕСУ

Золото сентябрьского солнца, проникая сквозь иглы лап столетних елей, лаского играло на ветру. Боевое настроение всего отряда ободряющим эхом отзывалось в успехе будущей охоты. Но вдруг одна на всех мысль выскочила на их лицах как черт из табакерки. Где тропа по которой они пришли сюда ночью и куда двигаться дальше? Егор схватил её за хвост, что б развеять, и не давая шанса внести смятение в души друзей, молча стал карабкаться на большую сосну. К слову сказать, дерево это даже по меркам сибирского леса сильно выделялось на общем фоне. Крестьяне втроем подсадили своего товарища, и он быстро стал перебираться с одной ветки на другую. Потрескавшаяся кора огромной сосны даже не пыталась скользить в руках героя. Подниматься было удобно. Как будто само дерево помогало незваному гостю пробираться все выше. Вот уже закончились тяжелые большие ветви, сменившись под ногами такими же кривыми, но уже тонкими, хотя все равно очень крепкими. А Егор все продолжал своё восхождение.

Но вдруг, эта лестница в небо резко оборвалась и наш герой неожиданно оказался на верхнем ярусе. Оранжевый свет залил зелёный ковер тайги. Великолепие поднимающегося солнца переполнило душу героя и набрав в грудь воздуха он громко крикнул «Эге-ге-гей!!»

В ответ он не услышал ничего. Что-то кольнуло у Егора в сердце и он стал оглядываться по всем сторонам света. Но куда бы не глядел, видел лишь бесконечные просторы хвойного осеннего леса. Их деревня находилась в большой луговине, а за вчерашние пол дня уйти так далеко не смог бы даже великан. Егор, собрав в кулак остатки рассудительности, криво усмехнулся – «Ведьма».

Ловко как рысь он стал спускаться, аккуратно переступая через сучья, казавшиеся ему слишком сухими. И вскоре, спрыгнув в траву с первых трёх веток, он оказался в низу.

Говорят, что по отношению к своему внезапному страху люди делятся на две части. Первые трусят, не давая какому-нибудь чувству прийти к ним на выручку. В этот миг именно у таких людей сердце может просто взять и остановиться. Ведь не даром говорят – «У страха глаза велики.» Вторые, вместо того что бы «сдать свои бастионы», берут небольшую паузу. Во время которой они просто прекращают размышлять о природе представшего перед ними явления. Так как если они продолжат перебирать в своей голове возможные варианты объяснения того, что видят, – это кончится плохо. Скорее всего тем, что эти самые варианты возможных объяснений просто возьмут, да и закончатся, а страх вернется с удвоенным ужасом. К таким, после паузы на помощь приходит его величество Гнев. И уже спустя мгновение людей подобного толка одолевает рассерженность на самих себя, за то что их чуть не застал врасплох вообще не понятно кто. Становится искренне обидно, от того, что некто, коварно пользуясь твоим замешательством имел наглость, испугать тебя! Таким был вождь деревенских охотников на ведьму. Но как не крути «неожиданность» так называют именно потому, что приходит она к нам в гости никого не спросив.

Тот миг, когда он вернулся с дерева к своим друзьям стал для него поистине серьезным испытанием. Оглядевшись, Егор не поверил своим глазам – вокруг не было ни души. Но самым страшным было то, что и место, где он сейчас оказался было чужим.. Спустившись в низ, он попал в совершенно другой лес.. Его окружали огромные стволы елей, свет почти не проникал сквозь толщу зелёных портьер. По одному взгляду на некошеную траву, можно было догадаться, что людей здесь не было совсем.

Да, в такой ситуации легче всего было пойти на поводу у своего страха. Так уж устроены люди, что когда летишь с обрыва в пропасть, уже не имеет значение, что именно даст тебе шанс спастись. Парень обеими руками схватился за своё благоразумие в сцепке с оставшимися крохами спокойствия и держался за них изо всех сил, оберегая ясность своего рассудка. Первые минуты потрясения, так и не сумев пробить глухую защиту, от собственного бессилия растворились в полумраке утренних сумерек.

Сын Фёдора охотника огляделся. Дремучий лес.. На сколько хватало глаз. Он давил шершавой смолистостью коры. Сухие ветки с осыпавшимися на землю иголками стремились исцарапать лицо.

С того самого момента, как ватага разъярённых крестьян вошла в лес, где-то на интуитивном уровне в голове командира заегозила, не давая покоя надоедливая мысль. Она тихо жужжала, отнимая возможность сосредоточится на ненависти к старухе. Она пищала комаром, как по кругу, повторяя, что есть то, что он забыл сделать. Не выдержав подобного непонимания, мысль что есть мочи укусила нерадушного охотника. И в этот момент зеленоглазый парень хлопнул себя по лбу. «Прости..» негромко выкрикнул он непонятно кому. «Прости меня, я так виноват.. Не серчай на дурака, батюшка лес, что позабыл поздороваться с тобой, сразу как зашел к тебе в гости. Виноват. Сам виноват..» Егор меланхолично, в то же время понуро и сердито мотал опущенной вниз головой.

Он сказал это от чистого сердца, искренне переживая, о том что, находясь в плену ненависти упустил из виду столь важное действие. Прислонившись спиной к гнилому пню он вдруг, тихо рассмеялся над глупостью своего вчерашнего поступка. Нет, он не жалел, о том что выдвинулся на поиски проклятой ведьмы, но переживал, что в пылу страстей обошёл вниманием столь важный ритуал. Отец с самого детства учил его что лес это живое существо требующее к себе достойного отношения.

И тут.. Что-то случилось. Егор вдруг почувствовал радость и несгибаемую уверенность в том, что все кончится хорошо. И в этот миг, сквозь непролазную чащу и бурелом коричневых крючьев, ему показалось, что где-то глубоко в лесу вспыхнул огонёк. Будто кто-то зажёг свечу на пороге своего дома. Охотник поклонился до земли в ту сторону, где деревья переплелись в непроходимую стену. А потом стал пробираться на свет. Вот уже показалась маленькая избушка, окружённая зеленой поляной с некошеной сочной травой. Только сейчас парень увидел то, что скрывалось от его глаз до этого момента. Дом в буквальном смысле обнимал собой тысячелетний дуб. А точнее, это он пророс сквозь него, корнями уходя в зелёный мох и упираясь кроной в небо. От изумления он потерял ход мысли. Ещё мгновение и вдруг..

Дверь скрипнула, отворившись внутрь. На пороге показалась босоногая девушка в длинном суконном платье до пят. Её светлые волосы были связаны в косы, оканчивающиеся зелёными лентами. Ни один из них не произнёс ни звука. Так они и стояли. Всею собой всеобъемлюще источала она истинную красоту. Казалось сама природа создала её из всего лучшего чем владела. Девушка улыбнулась и сыну Фёдора охотника почудилось будто колючий хвойный лес преобразился и отступил в учтивом поклоне.

Длинноволосая дева пригласила его взглядом пройти в дом. Лишь тогда к герою вернулась его прежняя трезвость. «Это она!!» – мелькнула и скрылась во тьме мысль, ядовитая как отравленная стрела. Егор вошел внутрь. Для могучих ветвей между балок деревянного потолка были прорублены бреши. Боль чуть-чуть притупилась, ибо еще одно чудо явилось перед его глазами. От коры дерева исходил свет. Чуть различимый неяркий синевато-зелёный.

Егор вспомнил детство, маму и отца, как тот взял его в первый раз с собой в тайгу. Когда ты маленький, все на что ты смотришь открывается тебе с удивительной, совершенно иной стороны. Это то самое время, когда за печкой живет домовой, а чердак полон тайн.

Охотник ощутил близкое родство этих воспоминаний с тем, что он испытывал в это мгновение. Внутреннее тепло разлилось по всему его телу. Девушка не отводя взгляда от зеленоглазого парня указала ему на место, где стоял резной стол. Деревенский богатырь, руковитый с детства, машинально подмечал все что его окружало. И так получилось, что мысль о ведьме вновь отступила под натиском того, что он увидел. На столе стоял хлеб с солонкой крупной соли, в кружках налит сбитень, а в чашках дымился горячий борщ только что снятый с огня. Аромат был таким восхитительным, что тут же опьянил Егора. Перед тем как опустить ложку он успел подметить, что даже она, не говоря уже об остальной утвари, была искусно вырезана из ели. Кружки, стулья и даже колун, который был воткнут в чурбан возле дома – одним словом все, носило на себе отпечаток рук резчика от Бога. И последнее что успел увидеть Егор в трезвом рассудке – это взгляд девушки. Казалось в этих озёрах света живёт непостижимый секрет.

Вкус лесного ужина не поддавался ни какому описанию. И охотник решил, что если это его последняя пища, пусть она будет такой. Потяжелевшие как будто намазанные мёдом веки его опустились. И в тот же миг Егор погрузился в сновидения яркие и цветные как само детство.

Глава 3. НЕВЕСТА

Ласковый, по-настоящему летний утренний луч золотого светила, сквозь качающуюся на ветру листву дуба то исчезал, то вновь появлялся на лице спящего Егора. Ещё до того как пробуждение заискрилось подобно отблеску солнца на зелёных волнах, буквально своей кожей, охотник испытал щемящее чувство.. Дома. Что бы он не увидел в тот миг, когда откроет глаза, это и есть его Дом.

Егор приоткрыл веки. Свет не резал глаза, но проникал сквозь все доступные для него места, сквозь самые маленькие щелки и бреши жилья незнакомки. Так что создавалось ощущение, будто жёлтая звезда опустилось в лес. Ложе охотника на грубой резной кровати состояло из засохших пучков и торчащих во все стороны жбылинок самых душистых видов сена в которых ему когда-либо приходилось ночевать.

Терпкий и одновременно пряный запах сухих трав мягко ударил в нос и прогнал сон прочь. Гость поднялся с кровати, и улыбнулся уголком рта. Всю ночь он проспал в сложённом колыбелью душистом гербарие. Парень глубоко с наслаждением вдохнул сказочный воздух скопившийся под крышей чердака. Потом опять и снова. С каждым вздохом неизвестное ему до селе чудесное здоровье, укрепляющее изнутри и без того могучее тело, всё глубже пускало в нём корни, пресекая для хворей все возможные ходы. В волосах, будто играя в прятки, путались золотистые соломинки. Упавшие на струганный пол с красиво изогнутых ветвей сухие коричневые дубовые листья, придавали атмосфере вокруг неповторимое чувство уюта.

Сибиряк направился к выходу, потянул на себя дубовую ручку с хитрым узором. Кованые петли мягко отворили тяжёлую дверь, высвободив её из тёмного потрескавшегося проёма. На залитой солнцем траве, улыбаясь, стояла та, что впустила его на ночлег. Спускаясь по широким деревянным ступенькам с крыльца в траву, Егор ощутил, что идет босяком, почувствовал как приятно, едва скрывая щиколотки, касается тела мягкая суконная рубаха до пят.

Однако так устроена жизнь. Ей свойственна вся палитра цвета от слёз счастья, до мгновений, исполненных фатального драмматизма. Повседневная реальность, словно прокуренная циничная базарная баба, обладает особенностью грубо напомнить о своём существовании в самый неподходящий момент.

«Ведьма!!» – услышал он голос в своей голове.. Час пробил. Разрываемый на двое, не отводя глаз, он подошёл к девушке и спросил – «Кто-ты?» Она стала вдруг серьёзной, но даже это не шло в укор её красоте. Внимательно глядя прямо в глаза, красавица чётко произнесла: «Я Устинья. Я ведьма!» Егор, опустив голову в низ, упал на землю, скрученный душевной болью и той ужасной правдой, которая всё это время тихо шла за ним по пятам. А сейчас, от куда-то из своего укрытия бросилась, навалившись всем весом. Девушка подошла к нему и запустила свои пальцы в русые кудри охотника. Ясно произнося каждую букву сказала ему на ухо: «Оглянись вокруг..» Егор привстал и безразлично, но послушно поглядел в четыре стороны света. -«То, что ты видишь – это всё, что у меня есть. Я клянусь всей собой и тем, что у меня есть, что никогда не гнала мор в ваши деревни. Не проливала дожди, что бы сгнил хлеб. Тот ноябрьский ветер, пробирающий до костей – дело не моих рук. Ты веришь мне?» Егор встал и внимательно посмотрел ей в глаза – озёра света, в которых отражалось небо летнего утра. Выдержав паузу, девушка снова сказала -«В моих словах нет лжи. Я даю тебе слово, что если ты не поверишь, а решишь связать меня и отвести к себе в деревню на суд – я не стану противится и сама укажу тебе дорогу домой». По её щеке потекла слеза.

Егор ещё раз взглянул в глаза ведьмы. И в этот миг что-то внутри пробилось сквозь непроходимый бурелом из сомнений и противоречий. Что-то открылось и выпорхнуло на волю. С несгибаемой верой Егор мог сказать, – она не имела возможности быть источником тех бед, что привели его сюда.

«Это и есть мой дом!!» – закричал он так, что эхо зычным раскатом, порвав паутину входящего в свои права полуденного зноя, углубилось в непроходимую чащу старого леса. Всепроникающее счастье переполнило юного мужчину изнутри. Обхватив колени Устиньи, он, не чувствуя под собой земли, поднял её и стал кружить над собой. Устинья, исполненная света, смеялась, обняв нежными руками его кудрявую голову. А когда Егор опустил её на землю, девушка тихо сказала: «Пойдем, я должна тебе обо всем рассказать».

Они вошли в казавшийся таким родным и близким дом и сели за стол друг напротив друга. «Я не помню своих родителей» – произнесла Устинья, – «Но абсолютно точно знаю, что меня украли – и знаю кто это сделал. Таких людей как она не было и нет на этом свете.. Одна только мысль об упоминании её имени вслух, вселяет животный страх и потусторонний ужас – Гнилодуха.»

Егор почувствовал как его прошиб пот, картина происходящего перед глазами делала отчаянные попытки сместится в какое-то другое измерение. Там свистел холодный ветер и застревая в чёрных голых ветвях безжизненного октябрьского леса шептал на разные голоса такие вещи, в которых Егор сам себе боялся признаться, а из чащи на него ухмыляясь смотрела совершенно чудовищного вида гримаса. Ему потребовалась вся его воля что б отвоевать себе обратно чувство реальности.

Девушка как бы не замечая этого продолжила «Она несла смерть всюду, где появлялась. И не было силы, способной сломить и повергнуть её. Люди отовсюду бежали как от пожара. Она была кошмаром для всех живущих.. К счастью ничто не вечно. И злая колдунья медленно, постепенно, но неотвратимо старела, с годами чувствуя свою уязвимость. Ощущая неизбежность кончины, она решила совершить жуткий, отвратительный ритуал. Ведьма стала искать древние книги и в одной из них нашла то, что ей нужно. В глубине тёмных подвалов и библиотек провела она ни один год, пока в одной старинной рукописи не отыскала секрет продления жизни за счёт непрожитых лет невинного младенца. Но в этом колдовстве была одна оговорка, приведшая стареющую ведьму в бешеную ярость. Она должна была научить ту, у которой отберёт потом душу всему, что знала сама.. Можно сказать, что она обязана была передать все свои знания, для того, что бы отнять их потом вместе с мгновениями непрожитых лет..

Меня растили как скот на убой, но я впитывала все тайны и секреты этого мира будто губка. Я словно была создана для этого. Это нравилось ведьме, но вместе с тем, она чувствовала волнение и порой даже тревогу, перерастающую в страх, от того, что я была слишком способной для своего возраста.

Мне нравилось учится, я чувствовала тягу к знаниям подобного рода. И вот случилось так, что собственная любознательность, придя в восхищение от усердия, что я проявляла ко всем без исключения наукам, решила сделать подарок, вскоре спасший мою жизнь..

Как-то раз, разбирая в старой кладовой пыльные книги, я наткнулась на ту самую, где было написано как провести это леденящее кровь перевоплощение. В тот же миг я поняла, для чего такая жестокая женщина, без малейшей любви в сердце удочерила меня.“ Егор слушал не отрываясь. Неподдельный интерес в его глазах требовал немедленного продолжения захватывающего повествования. Устинья остановилась, и он с нетерпением спросил её – „Что же ты сделала?“ – „Ученье – свет“– с улыбкой сказала она. „Ведьмы не было дома, а тяга к знаниям была столь велика, что я, вместо того чтобы бежать куда глаза глядят, как заворожённая села читать этот манускрипт.

За одну ночь я приобрела столько чудесных умений, сколько не смогла бы получить за всё время обучения. Мне до сих пор кажется, что эта книга была живой. Она чувствовала как влечёт меня всё, что в ней написано. Если у меня возникали вопросы, я удивительным образом слышала в своей голове ответы на них. Книга будто осознавала всю тягость положения и с последней страницей вознаградила жгучее стремление обладать знаниями недоступными другим. На кожаном форзаце был описан рецепт зелья, обладающего удивительной силой. Человек, выпивший хоть каплю его, обретал способность видеть и слышать всё живое и неживое – ВСЁ, кроме одного..

Я совершенно не была уверена в своих возможностях приготовить этот сложный эликсир с таким невероятным количеством ингредиентов, но мне нечего было терять. Высшее провидение благоволило мне. В состав входили травы, которые не произрастали в наших местах, но все они хранились где-то в бескрайних кладовых Гнилодухи. И тут, мне на руку сыграла моё вечное внутреннее стремление к упорядоченности. Оно всю жизнь не давало мне покоя, день ото дня принуждая наводить порядок в хаосе тех ингредиентов, что ведьма использовала для зельеварения. И вот для моей педантичности настал момент платить по счетам, и она не осталась в долгу! Список, в состав которого от беладонны, до лебеды входило ещё семьдесят трав, я собрала в кратчайшее время, отыскав в самых укромных уголках дома то, что все это время я бережно хранила от нерадивого расточительства ведьмы. А когда снадобье было почти готово, я бросила в котёл свой волос. Я – стала той вещью, которую Гнилодуха до конца своих дней не сможет встретить, если я сама этого не захочу.

Сделать снадобье совершенно безвкусным – пустяк для меня. И когда настало время ужина, я незаметно добавила в её хрустальную тарелку с горячим супом для верности сразу две капли. И в этот миг произошло то, чего я боялась больше всего – хрусталь выдал меня и потемнел. Щурясь, Гнилодуха взяла чашку.. Всё замерло во мне, казалось, что я забыла как нужно дышать. Стало видно как сомнения и подозрения будто клубок со змеями зашевелись в её голове. И вот тогда в мою судьбу вмешался его Величество случай.

Видимо существующие где-то между жизнью и смертью в не человеческого понимания, высшие силы, вмешались в ход истории, красиво заняв то место, где ещё секунду назад жила моя надежда.

Мгновение спустя случилось то, что ни одна из нас и предположить не могла. В этот решающий критический миг, вечернюю тишину встревожил своими черными крыльями её старый приятель большой чёрный ворон. Как чёрт из табакерки он вспорхнул в открытое окно, сев прямо на стол. Ведьма придвинулась к нему и выслушала его кашляющий шёпот, а потом тихо и утробно зарычала как зверь. По спине у меня побежал холодок. Старуха схватила чашку, выпила на ходу весь суп, и не удостаивая меня ни единым взглядом с бешеным треском захлопнула дверь.

До сих пор не знаю куда она ушла в тот вечер. Простояв какое-то время как истукан, я вдруг услышала тихий голос то ли в моей голове, то ли из того угла где лежала книга. Вдруг отчётливо и совершенно точно меня насквозь прошила бешеная ясность, – второго такого шанса уже не будет. Промедление было подобно смерти. Я поблагодарила дом, лес, Создателя, и саму мать-Природу за то, что они уберегли меня от неминуемой смерти. На скорую руку собрав все свои вещи, книги и рукописи, я выбежала прочь. Всю ночь и утро следующего дня, а потом ещё одну ночь я бежала куда глаза глядят, пока не обессилила, упав на мох возле большого дуба. Рухнув как сломанное ураганом деревце, я в то же мгновение провалилась в сновидение.

Глава 4. ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ И ПЕРЕРОЖДЕНИЕ.

Утром на третий день пребывания Егора в доме невесты пошёл грибной дождь. Серое небо то здесь, то там прорезали высокие косые длинные солнечные лучи. Тяжёлые грозовые облака кропотливо нанизывали на нити света прозрачные бисеринки дождя. Но вступившие в свои правы ветры гнали их вперёд, и их рукодельные бусы, оставляя за собой мокрые следы, уносились за ними прочь, разрывая самые длинные нити зацепившиеся за верхушки могучих сосен.

От бесконечности сырых дней просыхали дупла старых деревьев и ожившие труженицы леса запестрили рыжими хвостами вдоль узловатых сучьев молодой поросли сосняка. Исхудавшие барсуки с удивлением выставляли усатые мордочки и полосатую шкурку к теперь так редко появляющемуся солнцу. Стоя на горе, лукаво улыбаясь, несколько лис, вытянув свои шеи, нюхали чувствительным и влажным носом воздух, в котором смешались запахи перепелов и старого глухаря, ненадолго почувствовавшего себя молодым и распустившего далеко в чаще свой великолепный чёрный хвост с яркими красными пятнами. Острым взором они видели рябых куропаток и цветастых фазанов яростно и громко радующихся несущим свежесть переменам.

Временно прекратившие свою войну с быстрыми ручьями, бобры выныривали из своих хаток и принимались за работу, плашмя смешно хлопая по земле крепкими шершавыми хвостами. Как будто выйдя из оцепенения, очнувшиеся от долгого сна цапли вновь несли свою благородную службу, строго отслеживая количество семейств бородавчатых лягушек в уставших от смутного времени болотах. До этого дня кишащие змеями, они опять притихли, схоронив в глубине себя, уснувший до поры мрак.

В салатовом ожерелье заливных лугов, бесчисленное количество раз окаймляющих собой океан тайги, ветер играл на жалейке. Всё, что так долго нагнетала, скручивала и гнобила Гнилодуха, впервые за семь лет выдохнуло угар страшного времени, заискрилось каплями небесной воды в свете полуденного солнца. И чем дальше тёплые струи распространяли свою бескрайнюю заоблачную свежесть, тем больше к земле и живущим на ней приходило понимание, что беда отступила.

Но всего этого не случилось, если бы не та, которую жестокая ведьма ненавидела даже больше, чем невесту Егора. Именно под её всё сметающим на своём пути бешеным напором, Гнилодуха изо всех сил искала заговор, отнимающий у младенца дни, отведённые ему Господом. Но.. Время было упущено и сейчас заклятый враг ведьмы ответил ей той же чёрной ненавистью.

12 3 След.

Егор жених ведьмы. Сказка