Маршрутка трусила по горячему летнему асфальту. Справа и слева подрастали подсолнухи, пшеница и какая-то ерунда, определить, что это не представлялось возможным. Может быть, клубника. Или свекла. Кто их знает, эти растительные культуры. Сергей смотрел в низкое окошко, пригнув шею, и жалел, что не разбирается в сельском хозяйстве. Хотя на кой оно ему надо…

Июньское солнце в полную силу жарило богатый донбасский чернозем. Приветливо и обнадеживающе синело небо. Словно лента в супермаркете, оно быстро прокручивало по себе насыщенные облака-товары. Степной ветер вовсю гулял за чертой Луганска. По полям ездили тракторы и «Камазы», из сторожек воровато выглядывали старики, будто сами что-то украли и справлялись, не за ними ли едет маршрутка.

Но маршрутка ехала в Красноград – один из районных центров области. В своих внутренностях она везла разношерстную компанию из молодых людей, задорных девчушек, пожилых ворчунов и водилу-хохотуна. Последний говорил настолько громко, что заполнял собой, своими проблемами и шутками весь салон шаттла. Почему шаттла? Потому что маршрутка на ходу отбрасывала детали, как ступени космического корабля, и, судя по тарахтению и напряжению, вот-вот готовилась вырваться из атмосферы.

Рядом с Сергеем дремал невысокий смуглый парень, волосы его были чернее смолы, напоминал он цыгана с крепким телосложением.

– Ты что на меня уставился, блондинчик? – Сергею было скучно ехать, он хотел поболтать и обратился к соседу. – Я с кем разговариваю, бешеный пес?

Дремлющий парень открыл глаза и с лютой ненавистью посмотрел на Сергея.

– Не тебя ли я видел на приисках Аризоны? Это ты украл добычу Джона и мою, блондинчик?

Чернявый снова закрыл глаза, пытаясь отдохнуть и уйти в себя.

– Блондинчик, ты зашел не в тот бар…

– Заткнись уже, достал! Дай поспать, – отозвался темный.

– Что это все так спать полюбили? Кому не позвони – все постоянно устали и спят. Что вы ночами делаете? Тебе сколько лет? На том свете отоспишься.

– Да бухал я вчера, – сквозь дрему ответил сосед.

– Хорошо, что меня не позвал, я ведь не люблю отдыхать с друзьями, – ответил Сергей и тихо добавил: – Козел.

– Я все слышал!

После холодной весны хотелось больше солнца и тепла, но автомобиль подавлял духотой, а форточку открыть или как-то проветрить было нельзя. Единственное окно работало у водителя, но тот постоянно курил и сигаретный дым портил впечатления от задувающего в салон солнечного ветра.

– Саня, нам еще далеко ехать? – спросил Сергей у чернявого.

– Отстань, я не знаю.

Сергей нисколько не обиделся. Он достал из кармана мобильный телефон и начал что-то в нем искать.

– Я недавно песню классную нашел, – рука с телефоном была уже возле уха Саши. – На, послушай.

Из динамиков, смешиваясь с гулом шаттла, начали играть быстрые барабаны, а затем добавились пронзительные завывания флейт. Цыган открыл наполненные яростью глаза. Он смотрела даже не на Сергея, взгляд его направлен был вперед. Судя по нему, Саша потерял смысл жизни. Или обрел его.

– Послал бог друга, – произнес он.

– Ладно, я, пожалуй, отдохну, – засмеялся Сергей и, довольный собой, притворился, что спит.

Красноград радушно встречал гостей обшарпанной стелой на въезде в город, буйными деревьями, запах цветов которых смешивался с прекрасным ароматом валяющегося на улицах мусора и помойки. Маршрутка проехала мимо мелких, словно зубы, домов, переехала небольшой мостик через высыхающую речку. Пройдясь по зигзагам улиц, пестрая компания оказалась на горке, где расположились одинокие многоэтажки, построенные совсем недавно. Въехав в один из дворов, колымага остановилась. Здесь уже собралась небольшая группка людей, ожидавших журналистов из областного центра.

Пассажиры желтой душной развалюхи начали выгружаться, операторы вытаскивали огромные сумки с камерами, корреспонденты хватали с собой треноги, бойкая группка молодых журналисток быстро отошла в сторонку и все разом жадно закурили. Пожилые акулы пера медленно вытряхивались из маршрутки, по их резким взглядам было понятно, что они вышли на охоту и сейчас тряхнут стариной, разомнут увядающие плавники.

– А куда мы приехали? – спросил один из них.

– В Красноград, на открытие спортивной площадки в новом микрорайоне, Павел Валерьевич, – вежливо захихикала кураторша из обладминистрации.

Саня негромко сказал Сергею:

– Надеюсь, мы до такого не дойдем.

Подошла незнакомая, крепко сбитая тетка и всем раздала пресс-релизы. В них говорилось о том, какие местные власти молодцы, выбивают финансирование для разных программ, чтобы депрессивный город совсем не загнулся. На это мероприятие пришлось ехать, потому что такие «заказухи» от властей оплачивались отдельно и очень неплохо для местной прессы. И Сергею, и Александру осточертело сидеть в своих редакциях, они были рады прокатиться по области. Тем более, что Красноград был совсем недалеко.

Главных действующих лиц – депутатов-инициаторов строительства площадки, все еще не было. Сергей достал из рюкзака бутылку воды и немного попил, жара была уже ощутимая, еще не июльская, но уже сильная. Дал воды Сашке, тот с удовольствием осушил полбутылки. Ожидая прибытия отцов небольшого городка, они немного прошлись по холму, на котором рос жилмассив. Впереди до горизонта раскинулись поля, все они были разного цвета и перемежались длинными полосами деревьев. Рядом территорию захватывал бурьян – лопухи, полынья, дикорастущая трава.

– У тебя что нового? – спросил Сергей. – А то давно не виделись.

– Да ничего особо. Сказать, что все достало – ничего не сказать, – хмуро ответил чернявый.

– В чем дело?

– Знаешь, после окончания универа у меня как-то не появилась цель или смысл жизни. Проходят лучшие годы, а мы все батрачим за копейки в этой журналистике, будь она неладна.

– Саня, лучшие годы не проходят, они уже прошли. Теперь все постоянно меняется и мы боремся за выживание, чтобы не сдохнуть с голода. Но это не повод отчаиваться, ведь у нас есть алкоголь! Уныние – смертный грех, а об алкоголе там ничего не сказано. Вроде.

– Может и сказано, только я не читал.

– А зря, это же Книга книг… Я тоже не читал.

Недалеко от двора, окруженного многоэтажками, на пустыре привязанный ослик занимался своими бессмысленными в урбанистическом мире животными делами. Сашка обратил на него внимание, показал пальцем:

– Сейчас прикольнемся, – и окликнул своего оператора. – Витя! – махнул ему рукой, подзывая к себе. Тот подбежал с камерой на плече. – Пойди, вон, подсними, – указал пальцем на осла.

Оператор послушно побрел в сторону животного, недалеко от него установил штатив, проверил баланс белого и начал снимать, как осел жует траву. Он искал интересные ракурсы, снял камеру, подлез под зверя и снизу фиксировал на цифру, как тот безразлично опускает голову и вырывает новый клок травы. Словом, виртуоз и профессионал. Зачем в телесюжете об открытии детской спортивной площадки нужны кадры с ослом, он не думал. А ребята вовсю веселились.

Подъехал BMW, сразу было понятно, что холопы должны разбегаться при его появлении – тонированные стекла и крутые номера. Саша и Сергей обернулись. Из машины вышли несколько мужчин в костюмах, с трудом выпихнули свои тушки в проемы дверей. Все журналисты собрались, выстроившись как футболисты перед пенальти, возможно, операторы даже прикрывали пах. Мало ли, от депутатов можно ожидать всего.

Александр заметил, как лицо Сергея почернело, когда друг увидел одного из них, веселость товарища моментально выветрилась. Саша смутно помнил о неприятной ситуации, произошедшей не так давно между его другом и местным избранником народа.

Сергей пристально, издалека смотрел на мужчину, выбирающегося из иномарки. Лицо депутата было довольно молодое, но уже успевшее пресытиться хорошей жизнью, о чем свидетельствовали свисающие щеки. В толстых пальцах тонули золотые печатки.

– Стоило остаться в редакции, – мрачно прокомментировал Сергей.

– Ладно, забей. Пойдем работать.

Все уже было готово для съемок. Операторы успели до приезда хозяев вотчины заснять площадку, детишек на ней, новые дома. Картинка вышла отменная. Теперь оставалось взять комментарии у депутатов. Сашка достал из сумки радиомикрофон, а Сергей – диктофон и фотоаппарат.

Ничего особенно интересного в этом не было. Стандартная часть, с которой приходилось сталкиваться каждому журналисту. Но часть эта также необходима, пусть и не столь интересна. Речи власть имущих можно писать, не выходя из редакции, в них ничего исключительно оригинального нет и все они одинаковы. Сколько денег потратили на площадку, сколько детей теперь довольны ею, какие депутаты молодцы, последнее отдали, родители со слезами благодарности целуют ноги благодетелей, которые на самом деле сэкономили на материалах, распилили деньги, занесли кому нужно. За внешнем фасадом добрых дел политиков зачастую есть, что скрывать. Кто-то пытается заработать на распиле, другие – загладить свои прошлые грехи и успокоить совесть.

Сашка помогал оператору возле маршрутки упаковаться. Обернувшись, увидел, как нервный Сергей, от веселости которого ничего не осталось, попросил сигарету у девчонок, стал в сторонке и курил. С удивлением, Саша увидел, как толстый депутат подошел к его другу и начал что-то говорить, они стояли далеко и слов было не услышать. Но с каждой секундой Серега чернел лицом еще больше. А толстяк будто разговаривал со старым другом, весело подхихикивал. В итоге, журналист резко повернулся, бросил сигарету в сторону чиновника. Он не старался попасть в него, но внимательный наблюдатель заметил бы, как Сергею хотелось затушить ее прямо о лицо этого урода.

Проходя мимо Саши в маршрутку, он произнес:

– В следующий раз я себя не сдержу и влуплю ему, – и сел у окна в телеге.

Назад ехали молча, Сергей рылся в своих мыслях и воспоминаниях, которые возвращали его к одному человеку – Максиму Семеницкому. Последние полгода судьба сводила его с Сергеем так неуклонно, что журналисту было уже не смешно. Ему и с самого начала было не весело, а тут происходящее превращалось в фантасмагорию. «Эта свинья своим рылом влезла в мою жизнь! – думал Сергей. – Ничего, мы еще посмотрим».

Они вернулись в Луганск быстро, почти всю журналистскую шайку высадили в центре города, только престарелые акулы пера снова забыли где они и куда им надо. Еще не было трех часов, значит, надо было возвращаться в редакцию, домой ехать рано. Сашка видел, что Сергея одолевают тяжелые мысли, он предложил:

– Давай после работы встретимся, посидим в какой-нибудь пивнушке.

– Давай, – потеряно и безразлично ответил товарищ.

* * *

После жаркого дня, рабочих поездок, редакционной скуки всегда хорошо выпить пива с другом. Они встретились на летней площадке возле драмтеатра. Телеканал, на котором работал Саша, находился в центре, недалеко от этого места. Друзья заказали по стаканчику ровеньковского темного, взяли соленых орешков и сухариков. Нехитрый досуг луганской молодежи. Первый глоток пива летом всегда освежает и расслабляет, после него так и хочется жить.

– Что у тебя нового? – спросил Саша. – Как день прошел?

– Да ничего особенного. После поездки сегодняшней уже полматериала написал. Фотки немного поредактировал. Трудовые будни. Недавно виделся с Лизой, у нее новый ухажер, но он ей не нравится. Все как обычно.

– Понравиться Лизе вообще дело мудреное.

– А ты как? Что у тебя интересного? – отпивая, спросил Сергей.

– Да, не спрашивай лучше. Быт заел уже. Хочется каких-то приключений. Как в университете, помнишь?

– Ага, самое счастливое время.

– Слушай, – посерьезнел Сашка, – что там в Краснограде произошло? Я помню, ты рассказывал мне про этого депутата, но, признаться, я уже забыл.

Сергей одним махом выпил полстакана пива, а затем уставился в зеленые дали, которые просматривались меж домами. Настроения у него совсем испортилось, он очень болезненно реагировал на какие-либо конфликты и перебранки, будучи очень спокойным и веселым человеком. Однако иногда Сергей переставал быть похож на себя самого, становясь злопамятным, язвительным и агрессивным. Саша мог припомнить всего один момент, когда видел приятеля таким.

– Знаешь, чернявый, видимо, у каждого человека есть враги, – философски протянул Сергей. – Я всю жизнь старался и стараюсь избегать конфликтов. Но порой это просто невозможно, ведь есть какие-то принципиальные вещи, основополагающие. Ты меня давно знаешь и можешь подтвердить, что я никогда не говорил, что кого-то ненавижу. Так вот, Семеницкого я ненавижу.

– Что он тебе сказал в Краснограде?

– Какое это имеет значение? Слова были адресованы только мне.

– Да кто он такой?

– Кто-кто, осел на BMW и в пальто. Депутат тамошний и крутой бизнесмен. На самом деле он неплохо там сидит, его отец был крупной шишкой в областной прокуратуре, сынок тоже поднялся быстро и шустро. Золотая молодежь, мать их в дышло. Не то, что мы с тобой. Им все можно. Я наводил о нем справки, в интернете есть много чего, с коллегами тоже пообщался. Он контролирует в Красноградском районе почти все. Одним словом – князек местный.

– Еще пива! – сказал Сашка проходившей официантке. – Так что между вами случилось? Из-за чего ты взъелся на него так?

– Странно, Сань, что ты не помнишь. Хотя… Я тебе не рассказывал всего, я ведь в себе все это переносил. Ты знаешь, есть вещи, которые не хочется рассказывать никому. Даже самому близкому другу и брату. У тебя тогда ведь тоже забот было полно. Не до меня тебе было.

Они замолчали. Александр не стал выпытывать и дальше бередить душу, просто рылся в памяти, вспоминая периоды в их жизни. Потом его осенило. Конечно! Что тут думать, дурак, зачем человеку надо было в душу лезть. Карина, конечно, дело было в Карине.

Карина

Каждая история любви по-своему уникальна. Первая детская и взрослая любовь – незабываемы. Женщины, которых впервые полюбил, так или иначе присутствуют в твоей жизни.

Серега Литвинов заканчивал университет, занимался написанием диплома, жил с родителями и не особо заботился о деньгах. Уже в июне, перед защитой, он отправился в Гагарино, где жил его дедушка. Деревня была большая, ухоженная, выпускник невольно сравнивал ее с европейскими поселками, в которых никогда не был. Село окружала высокая гряда холмов, рядом проходила железная дорога, с горы высокомерно наблюдали за людской суетой многовековые дубы.

Он приехал сюда отдохнуть, подумать, пописать стихи и зарядиться энергией. В деревне было тихо, в отдельной комнате ему никто не мешал. По утрам помогал полоть и поливать огород, кормил домашнюю птицу. В обед, когда дедушка ложился спать, он шел в свою комнату и писал стихи, читал современную литературу. Классику, за исключением Пушкина и Лермонтова, не очень любил. Ближе к вечеру Сергей выходил побродить по округе, он особенно любил холм, который разрезала железная дорога, взбирался на него, втягивая в легкие свежий вечерний воздух, и смотрел на запад – в сторону Луганска, который хорошо был виден отсюда.

Затем он блуждал, как огонек, среди деревьев. Много разных мыслей проносились в голове, думал об истории, о древности, о судьбах. В деревеньке на главной улице включался свет, доносился запах костров, детвора играла перед сном, молодежь собиралась в группки возле разваливающегося ДК. У Сергея были здесь знакомые, но последнее время он почти не видел их, потому что все разъехались учиться.

В один из вечеров он купил себе бутылку пива и устроился на лавочке в местном парке возле дома культуры. Рядом кипела жизнь, подростки выпивали, общались, смеялись, юноши приставали к девушкам. Серега наблюдал за ними, прислушивался к разговорам. И вдруг его накрыла такая космическая тоска, такое чувство одиночества и утраты. Он осознал, что вот в этот конкретный момент уходит его молодость, что лучшее, возможно, позади, что он уже не соберется точно так же, как эта молодежь, со своими друзьями, начнется работа, семейная жизнь. Все изменится после защиты диплома. Ему захотелось завыть.

Неожиданно к нему подсела девушка. Летним вечером было еще не так темно, и Сергей смог разглядеть светлые волосы, симпатичную мордашку, курносенький нос.

– Привет, ты почему здесь один сидишь?

– Моих друзей сейчас здесь нет.

– Присоединяйся тогда к нам, чего скучать в такой теплый и ласковый вечер? – она сделала какое-то особое ударение на слове «ласковый». Или ему показалось.

– Я не любитель шумных компаний, – соврал Сергей.

– Ну, хорошо. Можем посидеть тут или прогуляться куда-нибудь. А то они мне надоели уже.

– Давай сходим на мост.

Там, над темной и манящей в странствия водой, они разговаривали, будто прожили вместе уже тысячу жизней. Каждую новую жизнь им приходилось узнавать друг друга заново. Встречи эти были прописаны самим Создателем. Ей было интересно узнать нового человека, она не так часто бывала в Луганске, училась в местной школе и собиралась поступать. Она хотела связать свою жизнь с кино.

– Актрисой хочешь стать?

– Ну, почему сразу актрисой? Режиссером, например. Или писать саундтреки для отечественного ширпотреба.

– Такие же отстойные, как и само современное кино?

– Наверное, а чего напрягаться? Заработала бы денег, – печально вдохнула она.

– Зачем сочинять хреновую музыку? Надо стараться, плохо оно и само получится.

– А у нас постмодерн, чем хуже – тем лучше… Или буду картины рисовать. Грудью.

Сергей попытался в темноте увидеть ее грудь под тонкой черной майкой. Он поблагодарил полную луну, бледным светом одаривавшую эту ночь, за возможность приоткрыть завесу тайны.

– Ну только если так. Но тогда в Луганске тебе делать точно нечего. Это надо ехать или в Харьков, или в Киев. А еще лучше – в Москву.

– Я так и сделаю. В таком порядке и посещу эти города. Потом буду приезжать в родную деревню с выставками, все буду думать: «Ах, какой талант взрастила эта земля!». Лет через тридцать напишу мемуары о своей богемной жизни и уеду в Европу, доживать свой век в безвестности.

Они прогуливались по неосвещенным улочкам раскинутого села, взбираясь на холмы, глядя в ночную пустоту, убегали от собак с оскаленными пастями, стояли под могучим дубом на берегу, под шелест листьев наслаждались душевным спокойствием и равномерным журчанием воды. Сергею казалось, что все гаджеты, компьютеры, автомобили, атомные станции и прочие достижения веков были только сном фантаста и провидца. Вокруг – гоголевская Диканька, скоро начнется Сорочинская ярмарка, к воде приковылял леший, чтобы посмеяться с водяным над людской суетой, в степи молодой казак по звездам и луне ищет нужный хутор, скачет, загоняя коня, чтобы явиться к своей ненаглядной.

Звук приближающегося поезда пришел задолго до появления составов в поле зрения. Это был грузовой, ехал за углем. Они смотрели на него с холма, поезд пролетал прямо под ними, создавая мощный поток воздуха. Раздался гудок, взметнулись проснувшиеся птицы. Стояла глубокая ночь. Сергей проводил Карину домой.

Он тогда даже не подозревал, что судьба надолго свяжет их. И любовь эта будет вспышкой радости, фейерверком страсти. Но любые яркие взрывы слепят глаза, и требуется время, чтобы восстановить ясный взгляд. А потом смотришь вокруг и понимаешь, что кроме вспышки ничего-то и нет больше…

Сергей защитил диплом на восемь баллов, то бишь на твердую четверку. Работал он с пятого курса, поэтому о грядущем трудоустройстве не волновался. Забот теперь осталось меньше, и жизнь представлялась парню безоблачной, радостной. И это надо было отметить. На выходных он вместе с Сашкой Хитальченко и еще несколькими приятелями отправился на озеро, гулянка вышла знатной, выматывающей, несколько дней потребовалось для восстановления безграничных возможностей молодого организма.

Летом город казался пустоватым, в городском и областном советах мало мероприятий, ничего интересного, у депутатов каникулы, они на морях прыгают бомбочкой в Азов или Черное, суетятся по бизнесу, придумывают очередные схемы по отмыванию денег, сдают друг друга, подключая прокуратуру и сливая информацию… Но летом… кому это интересно летом?

На фоне застывших общегородских событий, в жизни Сергея происходили изменения, которых он пытался избежать. В начале июля Сашка отравился во время очередной бессмысленной пьянки и попал в больницу. Собственно, не этого опасался его друг. В больнице Хитальченко познакомился с красивой медсестричкой и у них все завертелось. У Саши вообще никогда проблем не было с девушками, но тут особый случай получился, как оказалось. Начавшиеся с легкого флирта и легкого секса, отношения журналиста и медсестры быстро прикатились к легкому браку, который они назначили на начало сентября, чтобы не тянуть с таким изменчивым чувством как любовь и укрепить его официальным государственным штампом. Как реагировать на эти изменения Сергей не знал. Он чувствовал себя неудачником, потому что у него серьезных отношений и не было-то никогда. Литвинов знал, что так все и будет, предвидел перемены и избежать их не получилось. Еще одной неприятной, но вполне ожидаемой новостью был переезд его близкой подруги Алены в столицу на работу.

И потому маленький спокойный мирок отдельного человека начал трещать по швам. Сергей развлекался походами в бары, где постоянно встречал знакомых и не возвращался в родительский дом до поздней ночи. Перемены часто происходят именно к худшему. Вместо этого Литвинов предпочел бы вечный период застоя с понятными и предсказуемым «завтра».

В середине августа ему позвонила Карина, про которую Серега уже забыл, да и изначально не очень думал. Она откуда-то достала его телефон, наверное, узнала у дедушки или знакомых.

– Привет, – девчачьим звонким голосом сказала она из динамика в ухо. – Я в Луганске, у меня несколько часов свободных. Можем встретиться, если ты не занят.

Он был занят, писал материал о мошенниках, наживавшихся на тех, кто хотел поехать на море. Но встретиться ему очень захотелось. Все перемены с его друзьями кричали о том, что в его собственной жизни тоже должно что-то происходить.

– Да, я подойду часа через пол. Куда?

– В университет.

– Ага, понял.

Сергей встретил ее у одного из корпусов Восточноукраинского университета, самого большого высшего учебного заведения в Луганске. Она была в коротких джинсовых шортиках и белой рубашке, под которой виднелась серая майка. Улыбнулся.

– Ты чего здесь делаешь? – спросил он.

– Я поступать приехала. Вот ожидаю. В понедельник должен быть последний экзамен.

– А ожидаешь кого?

– Лаборантов или как их там? В общем, кого-то с кафедры.

Они прогуливались по дороге в сторону стадиона и храма. Карина внимательно осматривалась, постоянно спрашивала об увиденном вокруг. Это кафе, это еще одно кафе, это магазин велосипедов, букмекерская контора, какая-то ерунда, я там ни разу не был, еще одна тошниловка, там я как раз часто бывал, когда учился, а в этом доме у меня друг жил, а в том дворе мы пары прогуливали и пили пиво.

– Да, – мечтательно протянул он. – Я только закончил, а уже снова хочу назад вернуться.

– А я вот в школу не хочу возвращаться, – призналась Карина.

– В школу и я не хочу, что там интересного-то? Универ – совсем другое время. Помни, это последние стабильные пять лет твоей жизни. Потом у тебя все будет постоянно меняться по независящим от тебя обстоятельствам.

– Ты на кого учился? Я даже забыла спросить, – она очаровательно улыбнулась и поправила просвечиваемые насквозь солнцем светлые волосы.

– Я на журналиста учился.

– Прикольно. А работаешь кем?

– Журналистом и работаю.

– Хм, странно. Интересно тебе работать, не жалеешь?

Они спустились в овраг стадиона, сели на теплые плиты, в стыках между ними прорастала трава, беговая дорожка была пуста, на футбольном поле играла малышня.

– О чем жалеть? Что сделано, то сделано. Мне нравится работать, много интересных людей встречаешь, масса интересных случаев происходит.

– Да, профессия крутая. Овеянная ореолом романтики.

– Не то слово. Однажды я пошел на какую-то скучную прессуху, ну пресс-конференцию, в Таможенное управление. Сидим мы в просторном кабинете, начальник одного из отделов отчитывается о работе, называет цифры всякие. И вдруг в дверь врываются несколько человек, кричат: «Всем оставаться на местах! Не двигаться». Все в масках, с автоматами и в камуфляже. На нас наставили оружие, а начальника отдела уложили мордой в пол, надели наручники. Зашел мужик в кожаной куртке, без маски, с рацией в руках. Она шипит, ему докладывают, он говорит, что объект взят. Ну, коррупционера они задерживали, если не поняла. За взятку вроде. Да только прикол в том, что в коридоре начинается какой-то шум, кипеш. Мужик в кожанке выбегает туда. Потом быстро возвращается и нашего таможенника отпускают. Выясняется, что они не того взяли. Я не знаю, как они так ошиблись. Но настоящий коррупционер просек, что происходит и попытался свалить по-быстрому. Только наткнулся на оцепивших все этажи автоматчиков.

– Весело у вас, я смотрю, – Карина слушала почти с открытым ртом.

– Да это не у нас, это в Таможне. Я потом материал классный написал о задержании. Комментарий взял у ментов.

Сергей еще с первой встречи заметил, что она на него смотрит заинтересованно. После рассказанной истории глаза девушки горели, она требовала еще интересных случаев, просила поведать про работу журналистов. Литвинов умел интересно излагать, подсесть на уши, как говорится… Да только в отношениях ему все равно не везло.

Она приятно пахла цветами и медом, ему нравилось сидеть рядом с ней, нести ерунду, она часто смеялась, спрашивала и уточняла. Парочка прошлась в большой супермаркет, находившийся через дорогу, купили кофе, Сергей закурил. По пути он встретил нескольких знакомых, пообщался с ними. Карине казалось, что он очень популярный и крутой журналист. Ей не исполнилось еще и восемнадцати лет. В этом возрасте все воспринимаешь обостренно, с максимализмом. Сереге и делать уже ничего не требовалось, чтобы она окончательно влюбилась в него.

Он не запомнил, что происходило дальше. Вечером, валяясь дома на диване, Литвинов думал только о ней, не заметив, как девушка прокралась и поселилась в его мыслях. Он все понимал, видел ее взгляды, сам пускал слюни по ее фигуре. Но он сдерживался. С той самой их первой встречи. И причина была только одна – он не верил в отношения, в любовь. Он не хотел перемен. Сейчас, оглядываясь на свой полуразрушенный из-за женитьбы Саши и отъезда Алены мир, Сергей думал, что пора попробовать пустить в него нового человека, раз уж перемены неизбежны. Пусть будет она. Она красивая и добрая, маленькая и наивная. И проблем с ней, наверняка, не оберешься. А вдруг она сможет восстановить утраченное равновесие и заполнит нарастающую пустоту?

В октябре они решили жить вместе, не говоря ничего ее родителям. Маме и папе Сергея пришлось все рассказать, потому что они заметили бы долгое отсутствие сына и начали бы что-то подозревать. Сложно не заметить отсутствие целого человека в квартире. Карина только месяц прожила в общежитии. Квартиру сняли рядом с университетом, в районе Восточного рынка. Совместная жизнь оказалась чрезвычайно интересной, она показала новые грани счастья в жизни человека. Им нравилось друг с другом, бытовые проблемы начались лишь через полгода. Но, несмотря на них, парочка все еще наслаждалась. Они весело проводили время, осень выдалась очень романтичной. Вечерние прогулки по длинным желтым улицам, под опадающей листвой и аккомпанемент далекой теплой музыки, утренние посиделки на лавочках возле университета, дождливые дни с теплым чаем и приятным дымом сигарет.

Сергей с каждым днем любил ее все больше, растворялся в ней, мысли его возвращались всегда к Карине. Она пыталась учиться, завела много знакомств в вузе, иногда ходила в клубы, пока он работал. И вроде жили душа в душу. Он не хотел замечать, что разговор все чаще сводился к деньгам, которых не хватало. Не катастрофично, но постоянно. Этот вопрос разрушил многие молодые семьи, вбил клин в тысячи крепких отношений. К сожалению, на зарплату молодого журналиста трудно прокормить себя, не говоря о других.

И тихое счастье превратилось в постоянное высасывание и требование денег со стороны Карины. Она хотела познать все стороны жизни, причем, не бедной, увидеть мир, быть не хуже других девушек, ездить заграницу несколько раз в год, а он писал свои статейки, мотался в командировки, время от времени посвящал ей четверостишия. Со временем она заставила его чувствовать себя ничтожеством. Обычно веселый, даже во время черных полос в жизни, Сергей теперь находился в глубокой депрессии. Парень начал искать более высокооплачиваемую работу, пробивал по немногочисленным связям теплое местечко где-нибудь у кормушки… Но суетиться было уже поздно. Карина оказалась не такой простой и искренней, какой рисовалась она в замыленных глазах Литвинова, она добилась своего. И нашла себе богатого ухажера, которым оказался молодой бизнесмен Максим Семеницкий.

Серега до последнего пытался исправить их отношения, но конкуренции «с мешком денег», как он говорил, не выдержал. Домой вернулся поверженным рыцарем любовных баталий. Его уничтожили, и тогда он повзрослел и понял, как устроен мир. Ему стало тошно и несколько дней он не появлялся на работе. Уехав в деревню к дедушке, он пил в одиночестве. Тогда он возненавидел этого Семеницкого Максима Викторовича. Закончив пьянствовать, он попытался найти его, чтобы разочек съездить ему по морде, хотя это уже ничего бы не изменило. Но случайно от общих знакомых узнал, что Карина с перспективным предпринимателем больше не отдыхает, он ее использовал и выкинул. В тот момент немного повзрослела она, однако в отличие от Сергея не стала злоупотреблять алкоголем, заменив спиртные напитки многочисленными партнерами. Каждый снимает стресс как может.

Для молодого газетчика весь мир стал унылым и отвратительным. С тех пор мало что радовало. Он постарался оставить все в прошлом, ненавидя себя за бедность, ее – за корысть, Семеницкого – по факту. Так закончились его первые серьезные отношения, первая взрослая любовь. Так она заканчивается у многих, и работники прессы не исключение.

12 3 След.

Другие книги автора

Текст

Андрей Добжанский

Ополченец

Город сломанных судеб

Восточный регион

Князек

Карина

С этой книгой читают

Другие книги автора