Как не потерять себя в мистическом мире

Глава третья,
в которой маленький мальчик рисует Брунгильду, друзья играют в буриме, а Катерина хочет проверить их мистические способности

Катя выскочила в коридор и увидела у дальнего окна любующуюся проплываемыми пейзажами Катерину. Подбежав к ней, Катя зашипела:

– Ты что, с ума сошла? Чего ты наплела? Теперь наша соседка вызовет полицию, чтобы нас защитить от училки!

– Не вызовет. Не захочет психику сына еще больше травмировать. И потом, сама подумай, она только что жаловалась на нас проводнице, а теперь пойдет говорить, что мы сами жертвы? Как бы ее после этого в неадеквате не заподозрили.

– Ну ладно, допустим, – подумав, кивнула Катя. – А зачем ты выдумала это дурацкое имя – Брунгильда?

– А ты что, – прищурилась Катерина, – хотела, чтобы я свое настоящее назвала? И что бы подумала о нас эта Светлана? Близнецы с одинаковыми именами – такое вообще бывает в жизни? Ладно, когда их родители одинаково одевают, но чтобы еще и имя одно на двоих дать – это уже клиника.

– Но почему именно Брунгильда, а не… ну, скажем, Тамара какая-нибудь?

– Что я тебе, барабан? – фыркнула Катерина. – Там-та-ра-рам! Там-та-ра-рам! Чем тебе не нравится Брунгильда? Когда я была в Германии, познакомилась с одной молодой ведьмой, ее как раз Брунгильдой звали. Знаешь, какая крутая? Мы с ней так весело время провели! Однажды…

– Здесь тебе не Германия, – перебила «сестренку» Катя. Ей вдруг стало неприятно слушать о дружбе Катерины с какой-то крутой немецкой ведьмой. Почему-то о ней она с таким восторгом никому не рассказывала. – Но вообще-то ты неплохо с Бофой придумала, – примирительно улыбнулась она.

– Вообще-то, не очень хорошо, – поморщилась Катерина. – Я забыла про мелкого. Он-то видел, как я вдруг стала училкой.

– Ой, и правда! – схватилась за щеки Катя. – Хотя… Он ведь ничего не сказал Светлане. Может, не понял?

– Ага, не понял! Он что, дурачок, по-твоему?

– Почему же тогда промолчал?

– Есть у меня одна догадочка, – нахмурилась «сестренка». – С нами ведь должен был ехать кто-то из мистиков, а потом вдруг сообщили твоему папе, чтобы мы ехали одни. И он решил, что это уже началось испытание. А что, если мистик с нами все-таки едет и наблюдает втихаря – много ли накосячим?

– Ты думаешь, это… Светлана? – охнула Катя.

– Нет, проводница! – хмыкнула Катерина. – На тебя что, так Бофа подействовала, что ты соображать перестала? О ком мы только что говорили? Кто не удивился моему превращению?

– Саша? Так ведь он же… – начала Катя, но тут же снова прижала к вспыхнувшим щекам ладони. – Ты думаешь, он принял облик мальчика?

– Это вряд ли. Где тогда настоящий Саша? Вряд ли наши будущие наставники такие жестокие, что оставили ребенка одного на перроне. Скорее, просто подселили в его голову сознание одного из своих. Ну, как я к тебе подселялась, забыла, что ли?

– Может, и к его маме тоже?

– Ага, и ко всем другим пассажирам, и к проводницам, и к начальнику поезда. Не усложняй.

– Да, ты права, это я растерялась просто. Но тогда… Тогда нам нужно быть с этим Сашенькой осторожными. Паиньками при нем нужно быть.

– Я и так паинька, – пролепетала, возведя глаза к потолку, Катерина. – Девочка-цветочек.

– Ядовитый, правда, – засмеялась Катя.

– Только в неумеренных дозах, – улыбнулась в ответ «сестренка». – А если принимать по чуть-чуть, то даже полезная.

– Так что, мир?

– А я ни с кем и не ссорилась, гражданин начальник, – придала лицу глуповатое выражение Катерина.

– Ты опять?!

Войдя в купе, девочки сели на нижнюю полку и стали смотреть в окно. При этом обе нет-нет да и поглядывали на мальчика, занятого рисованием. Тот старательно выводил красным фломастером на альбомном листе что-то большое и косматое, похожее то ли на ежика-мутанта, то ли на взрыв. Последнее могло означать, что он чем-то сильно недоволен. Точнее, кем-то. И даже понятно, кем именно. В итоге Катя не выдержала:

– А что это вы рисуете, Александр? Закатное солнышко?

– Бугильду, – просипел Саша.

– Меня? – вскинулась Катерина. – Почему вы решили, что я такая? Вы думаете, я злая?

– Девочки, а почему вы к Сашеньке так странно обращаетесь? – удивленно заморгала Светлана.

– Мы его уважаем, – дуэтом ответили «сестренки», а Катя добавила: – Еще маленький, а уже такой талантливый. Видит не внешний облик человека, а суть.

Катерина мстительно наступила ей на ногу, а Саша, не отрываясь от процесса, деловито поправил:

– Это не сють. Это у нее псяподии такие.

И тут в купе стремительно ворвалась проводница. Обвела пристальным взглядом тихо-мирно сидящих «сестренок» и перевела его на Светлану:

– Ну?..

– Что? – невинным голосочком переспросила та.

– Что насчет?.. – слегка кивнула на девочек проводница.

– Э-э… ничего, – покраснела Светлана. – Мы подружились, у нас все хорошо.

– Тойко не пускайте сюда Бугильду, – строго произнес Саша и показал проводнице рисунок. – Она в туялете псяподии мылит.

– Но ведь Брунгильда… – уставившись на Катерину, вновь часто-часто заморгала Светлана.

Та улыбнулась в ответ мило и нежно:

– У Сашеньки такая фантазия! Даже не верится, что он всего лишь ребенок.

– Да ну вас! – махнула рукой проводница и открыла дверь. – Если нужно что-то купить, приходите. Есть кофе, чай, печенье, шоколад…

– Хосю соколад! – У мальчика загорелись глазенки.

– Вот и попроси маму, чтобы купила, – сказала проводница и вышла.

После этого Светлане стало не до соседок. Саша принялся вопить так звонко, что Катя поспешила выйти в коридор. Катерина от нее не отстала.

– Во дает, – выдохнула она, оглянувшись на дверь купе.

– Это не мистик, – помотала головой Катя. – Даже если он до этого и сидел в голове этого Саши, то теперь уже точно выскочил.

– Его там и не было, – уверенно сказала Катерина. – Я все поняла. Он просто не видел никакой Бофы. У маленьких детей другое восприятие, а я еще не такая уж крутая ведьма, чтобы это учитывать.

– Сейчас это было даже кстати, – подытожила Катя. – И знаешь, давай-ка, пока наши соседи решают свои проблемы, навестим ребят.

– Я тебе то же самое хотела предложить.

Когда Катя с Катериной вошли в соседнее купе, их друзья откровенно скучали. Наташа уставилась в книгу, но с таким грустным выражением лица, словно читала учебник. Ира смотрелась в маленькое зеркальце, изучая свой облик, и ей от этого созерцания тоже почему-то было невесело – наверное, представила, как будет выглядеть лет через десять, когда постареет. Мальчишки же просто пялились в окно. И тоже ничего интересного за ним не обнаружили. Поэтому при виде «сестренок» все откровенно обрадовались.

– Как там у вас? – спросила Ирина. – Что-то долго вы к нам шли – наверное, ваши соседи – молодые симпотные мальчики.

Ваня неодобрительно глянул на Ирку, но ничего не сказал. Зато сказала Катерина, предварительно звучно гыгыкнув:

– Ага, мальчики. Один всего, правда. Мы чуть из-за него не подрались.

– Что, правда красивый? – сухо поинтересовался Леша.

– Обалденно! – не смогла сдержать улыбку Катя. – И действительно молодой.

– Даже слишком, – закивала Катерина.

– Ой, а можно посмотреть? – подскочила Ирина.

– Не советую. Влюбишься – и будешь страдать лет пятнадцать, пока он вырастет. Но тогда ты для него слишком старой будешь.

– Ему годика четыре всего, – поспешно вставила Катя, увидев, как вытянулось лицо подруги. – И вообще, это, может быть, подсадной мистик, который следит за нами.
Теперь лица вытянулись и у остальных.

– А он что, один едет? – выдохнула Наташа.

– Нет, с ним его мама.

– Тоже мистик? – нахмурился Лешка.

– Вряд ли, – сказала Катя. – Она нас хотела полиции сдать.

– Ничего себе у вас соседи! – покачал головой Ваня.

– Перебирайтесь тогда к нам, – вновь опустившись на полку, похлопала по ней Ирка. – Ляжете одна со мной, другая с Наташкой.

Катерина, словно принимая приглашение, плюхнулась с ней рядом. Катя тоже села, но при этом помотала головой:

– Да нет, спасибо. Мы уже с этой Светланой помирились. А Саша… ну, сыночек ее, тоже, скорее всего, обычный мальчик. Насчет мистика у нас идея возникла, когда он Бофы не увидел.

– Бофы?! – воскликнули их друзья хором. – Она что, тоже в нашем поезде едет?!

– Уже нет, – успокоила их Катерина. – Это я была…

И «сестренки», перебивая друг друга, принялись рассказывать друзьям, что с ними случилось.

– Весело там у вас, – вздохнула Наташа. – А мы тут с тоски вянем.

– А давайте поедим, – предложила Катерина. – Это еще веселей.

Предложение ведьмочки приняли охотно и единогласно. Девочки расстелили на столике салфетки, разложили взятые из дома припасы: жареную курочку, вареные яйца, колбаску, огурчики с помидорчиками – полный стандартный набор железнодорожного путешественника. Подмели всё подчистую, словно это были ресторанные деликатесы. Запили сладкой газировкой и, отдуваясь, откинулись на спинки полок.

Настроение у всех заметно улучшилось, на что Иван философски заметил:

– Вкусная здоровая пища – лучший друг человека.

– И мистиков тоже, – дополнила Катерина.

– А может, теперь в буримешку сыграем? – обвела друзей взглядом Катя.

– Это дело! – обрадованно полез в сумку Леша. Достал тетрадку, вырвал листок, занес над ним ручку: – Чур, я первый!

Спорить никто не стал. Лешка написал первую строчку, загнул сверху край, выписал слово и передал лист Кате. Та внесла свою лепту в будущее стихотворение и протянула бумагу Наташке. Затем ход перешел на другую половину купе – Ирке, Катерине и закончившему произведение Ивану.

– Я читаю, я читаю! – затрясла поднятыми руками Ирина.

– Только с выражением, – передал ей Ваня плод коллективного творчества. – Донеси до нас глубинную суть сего опуса.

Ирка торжественно развернула листок и принялась декламировать – не просто с выражением, но даже с подвыванием в особо значимых местах:

Мы е-едем на поезде в мир неизвестный,

И пу-усть нам в купе одном чуточку тесно,

Мы счастливы все же, ведь рядом друзья.

Как си-ильно мечтаю стать Стражницей я,

Чтоб всех защищать от коварства и зла!

Пускай говорят, что полюбишь козла,

Хочу-у я прекрасной и чистой любви.

Там ма-альчик за стенкой, его позови —

И он нарисует нас в виде куста.

Эх, все-таки мистиков жизнь непроста-а!

– Мистиков тут пока – раз, два и… – хмыкнув, начала Катерина, но Катя ее оборвала:

– Не надо сейчас делить, кто есть кто! Это мы на обратном пути посмотрим. Я думаю, те, кто действительно хочет стать мистиком, обязательно справятся с испытаниями.

– Хотеть не вредно, – возразила «сестренка». – Вот только если мистических задатков нет – мистиком не станешь, как ни старайся. Все равно что без слуха и голоса в певцы податься.

– Вот как раз таких у нас на эстраде полно, – обиженным тоном сказала Ирина.

– Согласна, неудачное сравнение, – кивнула Катерина. – Но если певец без голоса хотя бы выть и хрюкать может, то мистик без способностей вообще ни на что не способен. То есть, тьфу, он тогда в принципе не мистик.

– А мне кажется, – подумав, заявил Лешка, – что любые способности можно развить, если очень этого хочешь. Только для этого придется приложить очень много сил.

– Я ведь не запрещаю, прикладывай, – пожала плечами Катерина.

– Может быть, как раз у меня этих способностей столько, что особых усилий и не потребуется.

– А давай я тебя испытаю? – оживилась ведьмочка. – Я сейчас буду о чем-нибудь думать, а ты попробуй залезть ко мне в голову и прочитать мои мысли. Я специально буду представлять все отчетливо, не буду закрываться, так что если у тебя есть задатки мистика – прочитаешь.

– А нам можно? – подхватили и остальные. Кроме Кати, разумеется, уж она-то умела забираться в голову «сестренки» без проблем.

– Почему нет? – усмехнулась Катерина. – Так даже прикольней. Но тогда для чистоты эксперимента вам придется свои догадки записывать на листочках, чтобы друг за другом не повторять.

– Тогда и ты свою мысль запиши, – очень серьезно произнес Ваня, – чтобы потом не говорила, что мы неправильно угадали.

Ирина, Наташа и Ваня тут же подхватили эту идею.

– Вы что, мне не доверяете? – возмутилась ведьмочка.

– Всего лишь для чистоты эксперимента, Катрин, – улыбнулась Ирка.

Глава четвертая,
в которой день заканчивается не лучшим образом, а новый начинается с неожиданностей

Катерина думала недолго. Потом вырвала из Лешиной тетрадки листок, разделила его на пять кусочков, один оставила себе, а остальные раздала ребятам.

– Тебе не даю, – посмотрела она на Катю, – я и так твои способности знаю.

– А вот для чистоты эксперимента… – начала Ирина, но, вспомнив, как несколько месяцев назад подруга жила у нее в голове, поежилась и махнула рукой. – Да, это лишнее, только бумагу переводить.

– Кстати, я тоже могла бы не переводить бумагу, – опомнилась Катерина, – Катюха и так бы мои мысли подтвердила. Ну да ладно, все равно уже оторвала кусок.

И она, прикрывая бумажный клочок рукой, что-то быстро на нем написала. Потом выпрямилась, грозно насупилась и закрыла глаза:

– Угадывайте! А ты, Кать, пока ко мне в голову не лезь, а то подскажешь им случайно.

– Больно надо, – с легкой обидой сказала Катя.

Друзья отнеслись к заданию серьезно, никто не отпускал шуточек и даже не улыбался, все усиленно думали, буравя голову ведьмочки взглядами. Первым что-то накарябал на своем листочке Ваня, перевернул его и откинулся на спинку, деловито скрестив на груди руки. Второй отстрелялась Наташа. Вскоре записали свои догадки и Леша с Ирой.

– Готово, – сказал за всех Иван.

Катерина открыла глаза.

– Ну, – кивнула она, – раскрывайте свои карты.

– Сначала ты! – замотала головой Ирка.

– Не, так неинтересно, – хмыкнула ведьмочка. – Давайте вы по порядочку. Кто самый смелый?

Лешка отчего-то покраснел. Иван с Ириной переглянулись, но тоже промолчали. И тогда со стола взяла свою записку Наташа:

– Могу я. Мне скрывать нечего. – И вслух прочитала: – «Вам никогда не стать мистиками».

– Хорошего же ты обо мне мнения, – буркнула Катерина. – И ты ни фига не попала. Потому что мыслей моих не видела, а просто ляпнула наугад.

– А я угадала, – хитро прищурилась Ирка. – В смысле прочла твои мысли. Ты подумала, что Лешка тебе нравится!

– Ты чего?! – подпрыгнул Леша и еще сильней покраснел.

Но Катерина особых эмоций не проявила. Лишь коротко мотнула головой:

– Мимо.

Лешка вздрогнул. Катерина это заметила и пояснила – вроде бы Ирке, но, без сомнений, и ему тоже:

– Сейчас я думала не об этом. Ты тоже в угадайку играла, а не в голову ко мне заглядывала. – И повернулась к Алексею: – Давай, Леш, ты теперь.

– Не хочу, – буркнул тот.

– Это еще почему?

– Не хочу, и все. – Он скомкал свою бумажку.

– Ясно-ясно, – заулыбалась Ирина. – Ты подумал о том же, что и я. И промазал! Обидно, да?

– Ладно вам, – пожалел друга Иван. – Сейчас я скажу. Мысль Катерины была о нашем поезде. Что-то вроде того, что мы едем навстречу новым впечатлениям. Точнее не смог понять. Я написал… – Он развернул бумажку. – Я так и написал: «Поезд везет нас навстречу новому».

Катерина округлила глаза:

– Ого!

– Что, правильно? – обрадовался Ваня.

– Не совсем, но… В принципе, да, я думала о поезде, тут ты попал в точку.

– А ну, покажи! – потянулась за ее обрывком Ирина. Подняла и прочла вслух: – «Наш поезд захватили зомби. Мы отправляемся в ад».

Катерина во весь голос заржала. Катя покосилась на нее и сказала:

– Не смешно.

– И даже очень глупо, – согласилась с ней Наташа.

– Ну и ладно, умники, – поднялась Катерина. – Если шуток не понимаете, то и сидите тут, кисните! – И вышла из купе.

– Опять обиделась, – вздохнула Катя.

– Сама и виновата, – сказала Ирина. – Нечего было глупости придумывать. Это она специально, чтобы мы ни за что не угадали.

– Иван-то почти попал, – уважительно посмотрела на Митрофанова Катя.

– «Почти» не считается! – заспорила Ирка.

– Нет-нет, погоди, – сказала Катя и обратилась к Ване: – Признайся честно, ты наобум написал или и правда что-то у нее в голове увидел?

– Я не увидел… – замялся Иван. – Я будто услышал… Как будто сквозь шум кто-то бормотал неразборчиво: «Поезд… пусть будет… чтобы круто… мы едем… там точно круто…» Что-то в таком духе – очень плохо было слышно.

– Тогда это и правда круто, – одарила его Катя еще одним уважительным взглядом. – Всю мысль ты не уловил, потому что пока не умеешь сосредотачиваться. Ты будто скользил над ее мыслями, иногда их касаясь. И почему-то только те, в которых Катерина обдумывала, что загадать, а конечный результат ты упустил. Но у тебя задатки есть, это точно.

– А нам, значит, можно назад поворачивать? – обиделась Ира.

– Нет, зачем же? Не у всех же способности сразу проявляются. Специалисты все досконально проверят, поработают с вами и точно скажут.

– Да чего там говорить, и так все ясно: вы – крутые, мы – тупые, – надулась подруга.

Леша с Наташей тоже заметно приуныли.

– Никто не тупой, это разные вещи!

Ни один из друзей на эти слова не отреагировал – на Катю даже не смотрели. Лешка и тот отвел взгляд.

– Ладно, ребята, вы отдыхайте, я тоже пойду, – поднялась Катя. – И перестаньте киснуть! Если с таким настроением новую жизнь начинать, тогда точно ничего не получится.

– Вы что, кроме «киснуть», других слов не знаете? – проворчала Наташа. – Что одна, что другая. Ну и веселитесь там друг с дружкой.

Катя вышла из купе совершенно расстроенной. Так все было хорошо, и вот… Да, они с Катериной пока что в другой «весовой категории», чем ребята, но это же не причина, чтобы ссориться! И она решила, что завтра, когда обида друзей поутихнет, обязательно постарается все исправить. В конце концов, недаром же говорят, что утро вечера мудренее.

Катя вернулась в свое купе и, хоть было еще не особенно поздно, расстелила постель и легла, укрывшись простынкой. Тем более Светлана и Саша уже спали, так что с Катериной нормально было бы не поговорить. Да и сама «сестренка» лежала на своей полке, отвернувшись к стенке, и хотя Катя чувствовала, что Катерина не спала, беспокоить ее не хотела. Да и не было сейчас настроения для разговоров. Идеально было бы сейчас крепко заснуть, в надежде, что новый день принесет с собой только хорошее.

Удивительно, но уснула Катя и правда быстро, и спала очень крепко, без сновидений. Проснувшись, она сначала подумала даже, что вчерашний день все еще продолжается, но тотчас ощутила, что спать больше не хочет, и лишь тогда сообразила, что настал новый день. Вспомнив, что с ним у нее были связаны определенные надежды, Катя приободрилась и, отбросив простынку, встала. Заглянула наверх – Катерина еще спала. Зато соседей по купе на месте не было. Их постели не были заправлены, и Катя сделала логичный вывод, что они еще не сошли с поезда, а скорее всего, отправились в туалет. Решив, что и ей не мешало бы его посетить, она достала умывальные принадлежности, взяла полотенце и вышла в коридор.

Там никого не было, и вообще царила полная тишина. Только теперь Катя осознала, что поезд стоит. Глянув в окно, она увидела тянущуюся в обе стороны полосу леса. Решив, что станция находится с другой стороны, Катя оторвалась от окна и направилась в конец вагона. Умывшись и почистив зубы, она вернулась в купе. Светланы и Саши там по-прежнему не было. Туалетов, как и во всех стандартных вагонах, было два, поэтому Катя подумала, что соседи всё еще умываются. А возможно, вышли подышать свежим воздухом, пока поезд стоит.

Она посмотрела в окно в надежде увидеть гуляющих по перрону людей, но никого не обнаружила. Мало того, она не увидела и самого перрона. Ни вокзала, ни каких-либо других построек тоже не было. С этой стороны тянулся такой же лес, что Катя наблюдала из коридора. Сначала это показалось ей странным, но она вспомнила поездки с родителями в отпуск, когда поезд останавливался не только на станциях. Например, когда нужно было пропустить встречный состав, или по иным, ведомым только машинисту причинам – как называл их папа, «техническим».

Но тут же в голову пришла мысль, что если остановка техническая, то соседи не могли выйти из вагона. А если они пошли в туалет, то времени уже прошло достаточно, чтобы сделать все, что нужно, и десять раз умыться. Что-то здесь было явно не то. Разве что Светлана с сыном пошли в вагон-ресторан, но не слишком ли рано для этого? Катя по привычке потянулась к телефону, но вспомнила, что тот остался у папы. А привычки носить наручные часы у Кати не было – зачем, если все современные гаджеты имеют их по умолчанию?

Она еще раз посмотрела в окно, чтобы узнать время хотя бы приблизительно, по расположению солнца. Однако небо было затянуто облаками. Точнее, оно было скрыто за сплошной светло-серой пеленой, которая едва не цеплялась за верхушки деревьев. «Ну вот, – подумала Катя, – сейчас еще и дождь начнется». Но, вспомнив, что на место они должны были прибыть после обеда, она решила преждевременно не расстраиваться – к тому времени погода могла измениться. Да и вообще, дождь – это ерунда, есть проблемы и посерьезней.

Вспомнив о вчерашней ссоре с друзьями, она почувствовала, как настроение стало быстро портиться. «Стоп! – чуть не крикнула Катя вслух. – Немедленно прекрати! Ты ведь как раз собиралась все исправить». Она встала и решительно потрясла за плечо «сестренку»:

– Катерина, вставай!

– Что, уже приехали? – сонно вскинулась та. – Пора выходить?

– Пока нет, – успокоила ее Катя. – Еще утро. Наверное… Кстати, у тебя нет часов?

– На телефоне же… – начала Катерина, но, вспомнив, где сейчас их телефоны, угрюмо буркнула: – Ты когда-нибудь видела у меня часы?

– Нет. Я на всякий случай спросила, больше-то не у кого. Наши соседи куда-то пропали, кстати.

– Ясно же, куда, – хмыкнула ведьмочка и ловко спрыгнула с полки. – Я тоже сейчас туда собираюсь.

– Их слишком долго нет, – возразила Катя. – И лес кругом, так что выйти тоже не могли.

Катерина машинально глянула в окошко.

– Ага, и правда… Чего мы тут встали?

– Наверное, встречный пропускаем, – пожала Катя плечами. – Хотя и для этого уже слишком много времени прошло. Может, случилось что?

– Если бы случилось, проводница бы уже сообщила, – мотнула головой Катерина. – Не разводи раньше времени панику. И вообще, пока я умываюсь, сообрази-ка нам чайку, позавтракаем.

– Может, вместе с ребятами?

– Они еще дрыхнут, наверное. Ладно, жди, я скоро.

Катерина вышла, и Катя принялась ждать. Ее немного успокоило, что Катерина не стала возражать против завтрака вместе с друзьями. Наверняка уже и осознала, и пожалела, что вспылила вчера. Катя хорошо знала ребят – никто из них не любил долго дуться. Главное, вовремя признать свою вину и попросить прощения, что она и собиралась сделать, и была почти уверена, что Катерина поступит так же. И вообще, нужно будет раз и навсегда закрыть эту тему: кто из них важней, кто умней, кто более способный. Они в первую очередь друзья – и это главное. Нужно, чтобы все это осознали. А то, что они с Катериной уже мистики, а остальные пока нет, – разве это важно? Вот у поезда есть машинист, а в вагоне есть проводница. Они же не спорят друг с другом, кто из них главней. Каждый важен на своем месте.

Еще Катя хотела при всех сказать, что если папа назначил ее старшей, то это не ее вина. И что она вовсе не собирается командовать друзьями, тем более они уже не маленькие и без того знают, как себя вести. И вообще, поездка уже скоро закончится, и она перестанет быть старшей даже номинально – для этого у них будут настоящие наставники.

Хорошенько все это обдумав, Катя совсем уже было успокоилась, но тут вернулась Катерина и огорошила ее новостью:

– Похоже, в вагоне никого, кроме нас, нет.

– С чего ты взяла? – подскочила Катя.

– Оба тулика были свободны. И пока я умывалась и чистила зубы, в соседнем двери не хлопали. И когда вышла, никого не увидела. Мне это показалось странным. Тогда я набралась наглости и открыла дверь одного из купе. Там было пусто! Но постели не убраны. Ясно, что кто-то там едет. То есть ехали…

– Что значит «ехали»? – встрепенулась Катя. – Мало ли куда вышли! Может, у них друзья в соседнем вагоне – вот они и пошли в гости.

– Таких пустых купе четыре, – сказала Катерина. – Еще три я не смогла открыть, так что не могу сказать, есть ли там кто, но что-то мне подсказывает, что и там тоже пусто.

– А наши?! – ахнула Катя.

– Наши дрыхнут, как я тебе и говорила, – успокоила ее «сестренка».

– Вот видишь.

– Что я вижу? То, что тебе и сказала: в вагоне только мы. Мы шестеро, я имею в виду.

– А проводница? – опомнилась Катя. – Уж она-то знает, где все и что случилось!

– Может, и знает. Только спросить не получится – ее купе тоже пустое.