Читать книгу: «Повороты судьбы»

1. Приключения в поезде

Скорый поезд, словно стальной зверь, набирал ход, мерно покачиваясь и убаюкивая пассажиров монотонным ритмом постукивания колес. Он только что покинул очередную станцию, оставив ее позади, и теперь, чем дальше уносился от последних и все более редеющих огней населенного пункта, тем гуще ночь обволакивала его своим непроницаемым мраком. В купе, где все путники давно уже погрузились в объятия глубокого, безмятежного сна, дверь, до этого момента надежно ограждавшая их от коридорного шума, с оглушительным грохотом распахнулась, впустив в сонный мир купе чуждый шум и тревогу.

В ночную тьму маленького помещения вторгся свет коридорных светильников, проникая в дверной проем и вырисовывая силуэт девушки, облаченной в элегантный плащ цвета кофе с молоком. Она с трудом держала два огромных чемодана, которые едва помещались в узком проходе, словно отвоевывая у него каждый свободный сантиметр.

Она стала старательно вглядываться в полумрак купе, тщетно пытаясь отыскать свое место среди спящих фигур. К ее досаде, все четыре полки оказались заняты. На ее верхней, отвернувшись лицом к стене, безмятежно дремал пассажир, чьи широкие плечи не оставляли сомнений – это был мужчина.

Раздражение, колючим льдом сковавшее грудь, заставило ее бросить чемоданы на пол купе. Не раздумывая, словно повинуясь внезапному, неистовому порыву, она вцепилась обеими руками в ногу незнакомца. С отчаянной, почти безумной энергией трясла эту конечность, будто пытаясь вытрясти из него не только сон, но и саму душу.

– Как вы посмели занять мое место?! – в голосе ее звучала сталь, не допускающая возражений. – Немедленно освободите его!

Пробудившись, мужчина нехотя перевернулся на другой бок, навстречу источнику, нагло вторгшемуся в его сонный, полуночный мир. Веки, отяжелевшие от неги, неохотно приподнялись, впуская мутный свет, а взгляд, словно затуманенное стекло, тщетно пытался ухватить ускользающую реальность.

Ошеломленный внезапным натиском, он растерянно уставился на девушку.

– Да проснитесь же вы наконец! – не унималась она, раздраженно теребя его за ногу. – И немедленно освободите мое место. Как вам вообще пришло в голову его занять?

Словно вырванный из цепких объятий сна, молодой мужчина моргнул и в недоумении уставился на нее.

– Что вы говорите? – пробормотал он, протирая глаза. – Простите, я не совсем понимаю. Вы утверждаете, что это ваше место? На каком основании столь… эмм… «вежливая» девушка позволяет себе делать подобные заявления? – сарказм прозвучал в его голосе отчетливо.

– Потому что у меня есть билет, доказывающий мое законное право на него, – отрезала девушка, – и сейчас мне совсем не до любезностей.

– Сердечно поздравляю вас с наличием этого документа, но, к сожалению, не могу разделить вашу радость, – ответил он с наигранной грустью. – Как ни странно, у меня тоже есть билет, подтверждающий мое законное право на эту полку. К тому же, я уже успел к ней привыкнуть.

От такого неожиданного утверждения пассажира девушка опешила, глаза ее расширились от возмущения. В голове моментально вспыхнули десятки мыслей, ни одна из которых не отличалась учтивостью. Девушка почувствовала, как краска заливает ее щеки. Сдерживать гнев становилось все труднее. Ее пальцы невольно сжались в кулаки. В груди поднималась волна, горячая и обжигающая, готовая выплеснуться наружу. Слова, произнесенные им секунду назад, эхом отдавались в голове, разрывая реальность на осколки.

– Вы что, издеваетесь? Мало того, что заняли мое место, так еще и глумитесь надо мной? Еще раз требую, чтобы вы освободили его! Самое лучшее, что вы можете сейчас сделать, – это исчезнуть и больше никогда не попадаться мне на глаза!

– Постойте, не кипятитесь, – усмехнулся он. – Такой красивой девушке это совсем не к лицу. Давайте выйдем в коридор и спокойно разберемся. А то мы мешаем спать этим терпеливым людям.

– Хорошо, давайте выйдем, – согласилась она и вышла из купе. Чемоданы оставила в нем, будучи уверена, что до пункта назначения ей их выносить из него уже не придется.

Юноша вышел следом и прикрыл за собой дверь.

– Вот, пожалуйста, убедитесь сами, что это моя полка, – в коридоре незнакомка резко протянула парню свой билет.

Он неспешно принялся изучать предъявленный документ. Одетый в простую спортивную одежду, он казался совсем юным. В какой-то момент его брови взметнулись вверх, глаза округлились, выдавая внезапное озарение. Затем он с улыбкой взглянул на девушку.

– Не понимаю, что в билете могло вас так развеселить? – нетерпеливо спросила она.

– А вы знаете, какое сегодня число? – вопросом на вопрос ответил он.

– Двадцать восьмое, – отрезала она, словно высекла дату из камня, в голосе ни тени сомнения.

– Не хотелось бы вас огорчать, но сегодня двадцать седьмое, – с уверенностью в голосе возразил ей молодой человек.

Услышав данное утверждение, девушка с возмущением посмотрела на него и выпалила в ответ:

– Не может быть! Вы что-то путаете. Может это вы сами сели не в тот день, а на меня сваливаете!

Чтобы рассеять туман неведения, окутавший вопрос о дате, парень распахнул дверь купе, словно театральный занавес, и обратился к своим попутчикам, чьи умы еще хранили отголоски недавней словесной баталии, застывшей в полумраке вагона.

– Извините, не подскажете ли этой славной девушке, какое сегодня число?

– Двадцать седьмое, – хором ответили те.

– Теперь вы видите, что я был прав? – обернулся молодой человек к незадачливой пассажирке.

Теперь уже щеки девушки вспыхнули не от гнева, а от смущения. Осознав всю нелепость ситуации, она почувствовала себя крайне неловко.

– Боже мой! Извините! Что же мне теперь делать?! – растерянно пробормотала она.

– Вы же понимаете, – развел руками парень, – что мы, не будучи любящими супругами, не можем спать вдвоем на одной верхней полке. Освобождать ее для вас я не обязан – это ваша ошибка. И сходить с поезда из-за чужой оплошности мне тоже как-то не улыбается.

Самонадеянность схлынула с лица незнакомки, как краска с выцветшего полотна, обнажив растерянность и боль. В глазах застыли слезы, готовые вот-вот хлынуть потоком. Он протянул ей билет, и при виде ее отчаяния его сердце невольно сжалось от сочувствия. Тяжелый вздох вырвался из его груди. Где та надменная фурия, что еще недавно излучала уверенность? Теперь перед ним стояла лишь потерянная овечка, хрупкая и беззащитная.

– Знаете, это чем-то напоминает «Иронию судьбы», – попытался он разрядить обстановку натянутой шуткой. – Только там спор из-за квартиры, а у нас – купейное место.

Девушка сжала губы, ее глаза уже заблестели от слез.

– Что же мне теперь делать? Я так устала и хочу спать, – жалобно произнесла она.

Сердце парня болезненно сжалось в тиски сострадания, отзываясь на ее отчаяние, словно на собственный крик души. Вся эта ситуация зияла абсурдностью, точно черная дыра, поглощающая любую надежду на спасение. И выхода из этого зловещего лабиринта пока не предвиделось.

– Не волнуйтесь, – прозвучал его голос, смягченный участием. – Мы непременно найдем выход. Обещаю вам. Доверьтесь мне.

Слова, возможно, и звучали излишне самоуверенно, но в них улавливалось искреннее желание помочь бедолаге.

– Для начала стоит обратиться к проводнику. Возможно, он поможет нам найти выход из этого недоразумения.

Девушка кивнула, и в глубине ее глаз робко замерцала надежда, придавая ей некоторое успокоение. Он же, наоборот, почувствовал, как ответственность за ее спокойствие тяжелым грузом легла на его плечи. Он сделает все, что в его силах, чтобы вернуть ей уверенность и безмятежность.

Парень подхватил оба ее чемодана, словно собирался нести саму ношу ее невезения, и деловито направился в сторону купе проводников. Виновница переполоха, сгорая от стыда и сдерживая слезы, поплелась следом.

Проводник, молодой мужчина лет тридцати с небольшим, выглянул из своего служебного пристанища и недовольно спросил побеспокоившую его парочку, изображая раздражение из-за того, что его потревожили:

– Почему вы не спите? Что за ночные прогулки?

– Да вот, благодаря вашей рассеянности, сон как рукой сняло, – деловито отозвался парень. – Натворили дел, а теперь спите спокойно и в ус себе не дуете.

– Это что еще такое? Не понимаю! Каких еще таких дел я натворил? Какое я вообще имею отношение к вашим шатаниям по вагону?

– Да самое прямое! Нужно внимательнее проверять билеты у пассажиров при посадке. Вы пустили эту девушку в поезд, а у нее билет на завтрашнее число.

Удивленный проводник предложил им зайти в его купе и жестом руки пригласил молодых людей присесть рядом с собой на полку. После этого сразу начал оправдываться.

– Так она в последний момент запрыгнула в вагон, когда поезд уже тронулся. Когда же я, по-вашему, мог бы ее билет внимательно разглядеть?

– Вот я и говорю, что ваша вина тут тоже есть, и потому считаю, что вы в разрешении этого казуса должны принять самое непосредственное участие. Не станете же вы высаживать совсем юную девушку на ближайшей станции? Тогда скандала не оберетесь. Она вашему руководству всю душу вывернет наизнанку. Потом еще и в суд на вас подаст. Даже подумать страшно, какие неприятности вас могут ожидать, вплоть до потери работы и моральной компенсации. У вас есть знакомый адвокат? Он вам скоро может срочно понадобиться.

– Ну, не надо так сразу пугать и нет у меня никакого адвоката, – пробормотал проводник, заметно сникнув. После этих слов он снял форменную фуражку и провел платком по вспотевшему лбу. – Зачем суд! Работа! Но в одном все же ты прав, неприятности мне точно ни к чему. Я и так живу, как на минном поле, где каждый неверный шаг может обернуться взрывом. Достаточно одного неосторожного слова, взгляда, решения, и вот ты уже барахтаешься в болоте проблем, из которого выбраться – задача не из легких. А у меня сейчас нет ни времени, ни сил на это.

– Тогда включайтесь в процесс поиска выхода из этого тупика. Я предлагаю решить этот вопрос спокойно и мирно, чтобы все остались довольны, а потом жили долго и счастливо, как в сказке. А для этого вам всего лишь необходимо определить эту девушку на ночлег, – заявил парень, кивнув в сторону незадачливой пассажирки.

Проводник, немного поразмыслив, начал рассуждать вслух:

– Итак, по факту она не является безбилетницей. Верно?

– Верно, – подтвердил парень, сумевший разбудить в нем если не страх, то хотя бы беспокойство.

– Значит, с ревизорами больших проблем не будет. Так?

– Так.

– Девушку без ночлега оставлять нельзя. Правильно?

– Абсолютно верно.

– Тогда надо что-то придумать.

– Гениально! Вот если бы за этой «глубокой» мыслью еще и какое-нибудь дельное предложение последовало, ей бы цены не было.

– Да не торопи ты меня! Дай спокойно подумать. В моем вагоне все места заняты. Где я, по-твоему, должен ее поселить?! Не так все просто, как тебе кажется!

– А что, у вас для подобных случаев и для ускорения мышления проводников нет никаких инструкций?

– Инструкции, говоришь? Инструкции у нас на случай пожара, на случай хулиганства, на случай, если пассажир вдруг решит в окно выпрыгнуть. А на случай девушки, которая… Погоди… Кажется, придумал! Есть один вариант. Думаю не плохой. Сейчас она пойдет в общий вагон. Там до утра перекантуется, а утром найдет бригадира поезда. Она у нас женщина. Покажет ей свой билет, и та что-нибудь придумает. Думаю, она подберет ей место. Кстати, вам, барышня, далеко ехать?

– До конечной, – ответила она.

– Это хуже, – посетовал проводник. – Со свободным местом у бригадира будет больше возни.

– Хороший план, – одобрил парень.

– А где в поезде находится этот общий вагон? – робко спросила девушка.

– Вот с этим дело обстоит хуже всего. Он в самом конце поезда, а по пути будет вагон-ресторан, который на ночь, как вам известно, закрывается, и остановка поезда будет не скоро. Он же скорый. Много станций пропускает.

– Как же мне тогда быть? Да еще и с такими тяжелыми чемоданами, – грустно вздохнула девушка, словно задавая вопрос не только проводнику, но и самой судьбе.

– Как быть? Главное, не раскисать и не падать духом. Давай мне самый тяжелый из них и смело следуй за мной, – попытался приободрить ее парень и, взвалив на себя самый увесистый чемодан, решительно зашагал в сторону спасительного вагона.

Девушка благодарно взглянула на своего неожиданного помощника. В его глазах она увидела искреннее желание помочь, и это придало ей уверенности. Она быстро схватила второй чемодан, который был намного легче, и, семеня короткими шагами, последовала за ним, стараясь не отставать.

По коридорам купейных и проходам плацкартных вагонов, словно тени, они пробирались к хвостовому вагону, где, по словам проводника, могла найти приют девушка. Погруженные в сон пассажиры не подозревали о маленькой драме, разворачивающейся в ночи. Юноша, бросив взгляд на спутницу, заметил в ее глазах, блестевших призрачным лунным светом, печать усталости и отчаяния. Его улыбка, призванная ободрить ее, встретила лишь бледное подобие в ответ. Преодолев несколько вагонов, они уперлись в неприступную дверь вагона-ресторана.

– Тебя, красавица, хоть как звать-то? – спросил ее спутник, барабаня кулаком в металл.

– Марина, – отозвалась она устало.

– Очень приятно! А я Саша.

– Взаимно!

За дверью послышался недовольный ворчливый голос.

– Чего стучите, как к себе домой? Разве не видите, что время позднее и ресторан закрыт? Ночью мы не работаем. Приходите утром, – проворчал заспанный парень в белом кителе, выглядывая из узкой приоткрывшейся щели.

– Думаешь, мы сюда трапезничать явились с такими чемоданами? – огрызнулся Саша. – Нам только пройти нужно. Остановка через час, а девушка, видишь, еле на ногах стоит. Того и гляди свалится. Не дашь пройти – на твоей совести будет ее обморок.

– Не могу я вас пропустить. Там, поперек прохода, повар пожилой спит на стульях. Разбужу – с работы выгонит. У меня же испытательный срок.

Александр заглянул в щель и увидел спящего повара, умиротворенно раскинувшегося на стульях.

– Да не надо его будить! Пусть себе спит, как экспонат «В греческом зале» у Райкина. Зачем человека сна лишать? Мы его тихонько обойдем, он и не заметит.

– Нет, нельзя. Мне проблемы не нужны, – заупрямился паренек и попытался захлопнуть дверь.

Саша подставил ногу, не давая двери закрыться.

– А что, если я сейчас как начну стучать в эту дверь и под ритм регги песни горланить вместе с девушкой? Он точно проснется и скажет тебе огромное «спасибо». Оно тебе надо?

Повернувшись к Марине и, подмигнув ей он спросил:

– У тебя в чемодане что-нибудь потяжелее не найдется? А то мне почему-то громко постучать вдруг захотелось.

– Конечно, найдется, – поняла намек сообразительная девушка.

– А если я транспортную полицию вызову по селектору?! – угрожающе заявил молодой повар.

– Да пока они сюда дойдут, твой разбуженный начальник успеет тебя «отблагодарить» за прерванные сновидения. А после того, как полиция нас уведет, он тебе потом долго, даже без твоей просьбы, на «бис» будет свою арию благодарности распевать. А завтра полдня всем оперу о твоей находчивости исполнять будет. А если пропустишь нас, я тебе еще и деньжат подкину.

– Ребята, не надо, не стучите! Ладно, пропущу. И не надо мне ваших денег. Только тихонько проходите, очень прошу вас! Не заденьте и не разбудите его, – взмолился старший помощник младшего повара. При этом тень глубокой тревоги омрачала его совсем еще юное лицо.

Он отошел в сторону, и находчивые путники, облегченно вздохнув, проскользнули мимо него.

– Не волнуйся, все пройдет гладко, как по маслу, и точно, как в аптеке. Наши маневры – верх элегантности, – самонадеянно заверил Александр.

Как же он опрометчиво это сказал! Вместо аптечной точности получился настоящий погром в посудной лавке, где слон решил справить нужду в танце.

Вдоль длинного прохода между столами, поперек вагона, расположился на нескольких стульях и мирно спал пожилой мужчина в белом кителе. Почему именно поперек? Не вдоль, как казалось бы, удобнее устроить лежанку для ночлега, а именно так. Вероятно, многолетний опыт странствий по железным дорогам подсказал ему именно это расположение. Быть может, так меньше ощущается мерное покачивание поезда, меньше болтает из стороны в сторону в такт железной поступи колес.

Правда, при резком трогании поезда с места такое расположение сулило немало хлопот: велик был риск кубарем скатиться со стульев в направлении, противоположном движению состава. Но, к счастью, это был скорый поезд, где остановки были сведены к минимуму, а значит, и внезапные рывки почти не предвиделись. Скорее всего, все было тщательно спланировано этим бывалым поваром, но явно не в пользу нашей пары, обреченно бредущей с чемоданами сквозь тесные проходы вагонов.

Сначала все шло на удивление гладко и тихо. Марина, крадучись, словно тень, проскользнула между стульями, на котором безмятежно дремал кашевар, и столами, проделав эту операцию дважды с двух сторон импровизированной лежанки. При этом она осторожно подняла чемодан и пронесла его над мужчиной. Этот этап спецоперации «Тихий проход» был пройден безукоризненно. Но вот возникла новая задача – протащить тем же маршрутом второй неподъемный чемодан. Увы, зазор между ножками мебели предательски отказывался служить проходным двором для столь внушительного багажа. Оставалось только одно – поднять в рывке злополучный груз и также пронести его над спящей преградой. А поскольку чемодан был невероятно тяжелым, рывок требовался недюжинный. Александр решительно приготовился к рекордному рывку.

Роковое резкое движение, будто велением злого рока, безжалостно вырвало ручку из объятий чемодана, словно давая ей возможность напоследок помахать ему собой на прощание. Оскорбленный предательской разлукой с дорогой ему деталью, чемодан, ведомый жаждой мести, ринулся в головокружительный полет отчаяния, избрав своей мишенью для возмездия безмятежное лицо спящего повара.

Столкновение двух объектов было неизбежным. Шансы на то, что это произойдет, были практически стопроцентными. Катастрофа случилась мгновенно. Бедняга, вырванный таким образом из объятий сладкого сна, не мог понять, что происходит. Лишь инстинкт подсказал ему, что произошло нечто ужасное. Он резко вскочил и, не разбирая дороги, бросился в хаотичное бегство, отмахиваясь руками от неведомой угрозы.

Возможно, со стороны это зрелище и вызывало усмешку, но тем, кто оказался в эпицентре событий, было совсем не до смеха. В этот момент на лицах немногочисленных свидетелей драмы застыл немой ужас. Особенно жалко было смотреть на ни в чем не повинного помощника пострадавшего повара. Его лицо побелело, словно его вымазали мелом. Глаза и рот раскрылись в беззвучном крике. Ноги подкосились, и он рухнул на случайно подвернувшийся стул, будто тот был послан ему свыше.

После непродолжительной схватки с неведомым чудовищем, что ему привиделось в полусонном бреду, повар наконец-то разглядел виновников «нападения» на его драгоценную личность. Его взгляд зацепился за чемодан, одиноко лежащий на полу, словно поверженный зверь с оторванной лапой-ручкой, и в этот миг истина вспыхнула в сознании пострадавшего яркой молнией. За озарением последовал громогласный поток ненормативной лексики, адресованный незадачливому помощнику. Александр, не теряя ни секунды, поднял с пола предательскую ручку, схватил чемодан под мышку и, ухватив Марину за руку, стремительно направился с ней к спасительному выходу, противоположному тому, в который они вошли. Он распахнул дверь и втолкнул ее в тамбур.

– Подожди здесь. Дальнейший разбор полетов твоего чемодана не предназначен для твоих нежных ушей, – сказал он, ставя чемодан рядом с девушкой.

– Ты что, бросишь меня на полпути?! Больше не будешь помогать? А я так на тебя надеялась, – испуганно пролепетала Марина.

– Успокойся, конечно, помогу. С таким чемоданом без ручки ты и шагу не ступишь без меня. Но сейчас помощь нужнее вон тому парню в белой куртке. Кажется, ему сейчас крепко достанется. Его срочно надо выручать. Жди здесь и никуда не уходи, – подмигнул Александр и снова шагнул в эпицентр хаоса.

Неласково разбуженный, словно медведь из берлоги, повар, красный от ярости, восседал на стуле, поглаживая побагровевшую щеку, и сквозь зубы цедил проклятия в адрес своего незадачливого помощника (самые колоритные эпитеты заменены многозначительными пояснениями):

– Это что за… (непечатное выражение)! Разбудить меня посреди ночи?! Покуситься на святое – мой сон?! Видимо, превратить ресторан в… (еще одно непечатное выражение) для тебя… (и снова слова, полные красноречия) важнее!

Поваренок, оглушенный сначала громом упавшего чемодана, а затем и грозной тирадой шефа, застыл в оцепенении, словно кролик перед удавом.

– Я… я не хотел, – пролепетал он, бледный как полотно и дрожащий как осиновый лист. – Чемодан… он выскользнул…

– …чемодан к… выскользнул?! – взревел повар, перебивая его. – А мой сон что, тоже выскользнул? А мои нервы? Ты превзошел себя в своем… (и снова цензура) непрофессионализме! Мое терпение лопнуло, как перезревший помидор. Все! Это твой последний рейс на моей кухне!

В это время, словно тень, за спиной разбушевавшегося кулинара действовал главный зачинщик переполоха. Он извлек из кармана телефон, включил видеокамеру и, словно фокусник, пристроил его на столик у окна. Оторванная ручка чемодана послужила гениальной подпоркой, а складки занавески скрыли гаджет, оставив лишь узкую щель для наблюдения.

Затем он выступил в качестве актера, исполняющего одну из главных ролей на подмостках разыгравшейся трагедии.

– Уважаемый шеф-повар, – произнес он мягким, успокаивающим голосом. – Я прекрасно понимаю ваше справедливое негодование. Такое внезапное пробуждение способно вывести из себя даже самого терпеливого ангела, сорвав с его лица маску невозмутимости и оставив лишь испепеляющую гримасу гнева. Позвольте мне, как виновнику ваших неприятностей, предложить некую компенсацию за причиненный моральный и физический ущерб, – и он протянул повару несколько крупных купюр.

– Это что еще такое? – поинтересовался пострадавший, поворачиваясь к нему и недоверчиво глядя на предложенную сумму.

– Это то, что поможет вам пересмотреть свое категоричное решение в отношении вашего помощника. В случившемся нет его вины. Виноват только я. Если вы примете эти деньги, вы тем самым дадите свое согласие не гневаться больше на этого парня.

Повар, ошеломленный столь неожиданным поворотом событий, молчал с минуту, не сводя глаз с протянутой руки с деньгами. Затем, тяжело вздохнув, произнес:

– Хорошо. Я возьму их. – И медленно забрал наличные.

– Значит, договорились, – заключил Саша и повернулся к выходу.

Сделав вид, что толчок поезда лишил его равновесия, он грациозно навалился на столик и, словно карточный шулер, незаметно забрал телефон и ручку чемодана с их хитроумно оборудованной позиции.

– Закрой за мной дверь, а то, правда, останется здесь проходной двор, – бросил он парнишке на прощание.

В тамбуре наш «тайный агент» переслал заснятое видео на телефон молодого повара и на словах добавил:

– Спасибо тебе огромное! Ты нас здорово выручил, и я не хочу, чтобы из-за этого у тебя были большие неприятности. Теперь твой шеф тебя уже не выгонит. В случае чего, покажи ему запись нашего разговора с передачей денег и предупреди его о возможном попадании этого ролика в сеть. Это так, на всякий случай. Думаю, до этого не дойдет.

– И тебе спасибо за то, что не бросил меня в беде! – растроганно промолвил парнишка.

– Не стоит благодарностей. Я просто не хотел, чтобы из-за меня у тебя возникли серьезные проблемы.

На этом их пути разошлись и наша парочка продолжила путь к общему вагону.

Снова воцарилась тихая, монотонная поступь двоих молодых людей по вагонам. Но теперь их шаги были легкими и уверенными. Они знали, что самое сложное препятствие позади, и цель уже не за горами.

А поезд тем временем продолжал нестись сквозь бескрайние просторы ночной тайги. В окнах вагонов отражался мерцающий свет фонарей, проносящихся мимо сонных поселений.

Когда они добрались до нужного вагона, Александр помог девушке устроиться на нижней полке. Верхние, разумеется, были уже заняты спящими пассажирами. Общий вагон представлял собой обычный плацкарт, с той лишь разницей, что в нем было больше сидячих мест. На нижней полке можно было разместиться втроем. Билеты в этот вагон обычно приобретали те, кому предстояла короткая поездка.

Утомленная Марина, прислонившись головой к задней стенке, мгновенно погрузилась в сон.

Саше же предстояло дождаться следующей остановки, чтобы по перрону перебраться до своего вагона. Повторять подвиги с вагон-рестораном ему больше не хотелось. Не зная, чем себя занять, юноша стал невольно разглядывать спящую девушку, доставившую ему столько неожиданных хлопот.

Она была воплощением грации и утонченности. Ее длинные каштановые волосы мягкими волнами струились по плечам, обрамляя лицо, поражавшее своей нежной белизной. Стройная и гибкая фигура напоминала античную статую. Ее красота не была кричащей и вульгарной, скорее тихой и утонченной, словно шедевр искусства, завораживающий своей простотой и совершенством. Она словно излучала внутренний свет, делавший ее еще более привлекательной.

Налюбовавшись красотой девушки, Александр переключил свое внимание на других пассажиров. В основном, это были простые и добродушные люди. Правда, неподалеку расположилась компания изрядно подвыпивших парней, разговаривающих громче, чем того требовали приличия, но в целом они вели себя вполне пристойно.

Александр невольно отметил про себя, что лица пассажиров, уставшие и немного потускневшие, несли на себе отпечаток повседневных забот и хлопот. В каждом взгляде читалась своя история, своя маленькая драма или тихая радость. Он упивался зрелищем людей в дороге, словно зачарованный наблюдатель, гадая об их профессиях, лелеемых мечтах и затаенных волнениях, словно читая по лицам книгу жизни. В этом было что-то успокаивающее и завораживающее.

Поезд мерно покачивался, убаюкивая пассажиров. За окном проплывали небольшие деревушки, немного освещенные редкими фонарями, словно кадры старой киноленты. Эта картина умиротворяла и настраивала на философский лад.

Вдруг, один из подвыпивших парней громко захохотал, привлекая к себе всеобщее внимание. Александр поморщился, но тут же одернул себя. В конце концов, люди просто отдыхают после тяжелой рабочей недели. Вспомнив некоторые из своих поступков, он улыбнулся. Кто из нас в юности не совершает ошибок?

Он снова перевел взгляд на окно, пытаясь сосредоточиться на ускользающих деревеньках. Мысли текли плавно и неторопливо, словно река. Александр почувствовал, как усталость постепенно отступает, уступая место легкости и безмятежности. Дорога всегда оказывала на него такое действие – помогала отвлечься от проблем и посмотреть на мир другими глазами.

Вдруг поезд замедлил ход и замер. Затем медленно стал продвигаться вперед, словно усомнившись в правильности своего решения сделать паузу в своем маршруте. Остановка казалась нелепой, чуждой самой природе скорого поезда, редко баловавшего своим вниманием захолустные станции. Оставив спящую Марину, Саша, подгоняемый надеждой пораньше попасть в свое купе, направился к выходу.

Дверь вагона была распахнута настежь. Чуть поодаль, в сумраке, проводник, согнувшись, подсвечивал фонарем что-то у колес. Похоже, это была букса. Он был полностью поглощен своим занятием, словно искал потерянный ключ от мироздания.

Саша молча прошел мимо него и направился к своему вагону. Перрона не было – обычное дело на забытых полустанках, где последние вагоны тонули в темноте без его наличия, а двери оставались наглухо запертыми. В таких случаях пассажирам приходилось выходить через соседние вагоны, где перрон еще существовал. Александр знал этот порядок и не беспокоился о запертых дверях. Ночь сгустилась, словно плотная завеса, скрывая полное отсутствие перрона. Двери всех вагонов оказались закрыты.

Он уже миновал с пяток вагонов, скользя вдоль насыпи, как вдруг впереди, над макушкой локомотива, вспыхнул зеленый фонарь светофора. Ледяной ужас – ужас остаться одному в этой богом забытой глуши, где даже крохотный вокзал спит под замком, – сковал его. Саша сорвался с места, побежал мимо вагонов, словно преследуемый кошмаром, в отчаянной надежде найти хоть одну открытую дверь. Страх перерастал в панику. Душа рухнула куда-то в пятки. В голове метались мысли, как стая потревоженных птиц. Одна из них, безумная, предложила взобраться на подножку, вцепиться в поручни и так, на ходу, дотянуть до следующей остановки поезда.

Но осень уже обжигала холодом, а на нем лишь легкое трико. В таком положении, на бешеной скорости, он рисковал замерзнуть до смерти или сорваться в темноту. Идея рухнула, погребенная под грузом здравого смысла. Может, бежать назад? Проводник последнего вагона, возможно, вышел осмотреть состав, подавать сигналы машинисту… Может, он еще занят этим делом и Александр успеет вернуться туда, откуда опрометчиво шагнул в ночь?

И тут внезапно произошло настоящее чудо. Возле самой двери, у которой он остановился, сраженный отчаянием, скрипнул замок, и дверь, словно живая, распахнулась. Парень, не веря своему счастью, в последний момент взлетел по ступенькам в тамбур. Удивлению проводника уже тронувшего поезда не было предела.

– Ты откуда такой взялся?! – выдохнул он, ошарашенный внезапным появлением незнакомца.

– Да вот, благодаря вашему закрытому вагон-ресторану, чуть от поезда не отстал. Решил, так сказать, совершить незапланированную экскурсию вдоль состава.

– Тебе крупно повезло, что я решил выйти покурить на свежем воздухе.

– Всегда считал, что курение – зло, но в данном случае для меня, некурящего, вышла несомненная польза.

Александру ничего не оставалось делать, как вернуться в общий вагон, теперь уже в гости к Марине: вагон-ресторан ему во время своего опасного путешествия проскочить не довелось.

Когда он зашел в общий вагон, где оставил спящую девушку, его взору предстала отнюдь не радужная картина. Трое подвыпивших молодых людей, тех самых, которые уже успели ранее обратить на себя его внимание, развязав языки и щедро приправляя болтовню громким смехом, нагло вторгались в чужое пространство. Их бесцеремонное веселье, словно назойливые мухи, вилось вокруг Марины, сидящей напротив. Они то и дело тыкали в нее бестактными вопросами, словно пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию. Она, словно неприступная крепость, хранила молчание, но их назойливость, как неумолимый прибой, накатывала волнами. Саша, не дав раздумьям ни единого шанса, ринулся на помощь, словно рыцарь, спешащий на зов дамы сердца.