Я ликовала. В меня верят. Меня не спросили, смогу ли я отказаться от таблеток. Мне просто сказали, что через неделю я уже буду свободным от “Эмоциозапирина” человеком.

Каждый вечер я давала себе слово, что смогу обойтись без звонка психологу. Каждый вечер я отвлекала себя сериалами, домашними хлопотами и играми с детьми. И каждый вечер после 9 я бежала в машину, чтобы в очередной раз поделиться с Юлией, как мне страшно.

Мне казалось, что я безнадежна, что мне нужен такой специалист рядом со мной. Дома. Чтобы наблюдал за мной и следил, чтобы ничего не вышло из-под контроля.

Мне было стыдно и страшно одновременно.

Мне стыдно было признаться родственникам, чем я занимаюсь на сеансах. Меня не воспринимали всерьез и считали экзальтированной истеричкой, накрутившей себя и придающей слишком много значения своим эмоциям.

Я ежедневно выполняла сложные упражнения, запираясь в туалете. Мне до сих пор кажется это символичным. Но причина не в символах и ритуалах. Просто в нашем огромном доме до недавних пор было всего две двери – входная и дверь в ванной комнате. Поэтому, чтобы остаться одной, мне приходилось запираться в ванной.

Вся эта работа давалась мне очень нелегко. Я вообще больше по «полежать, пусть само все рассосётся».

А тут вкалывать пришлось и усилия прикладывать.

Однако, как и было задумано с самого начала, через некоторое время я заметила результат.

В моем случае это было укрепление границ, пробуждение интереса к себе и собственной жизни и переход на осознанное существование.

Высунув голову из кустов и расправив плечи, я огляделась.

Батюшки, как прекрасен этот мир!

С упорством, достойным «тех самых свидетелей», я принялась агитировать всех родных посетить психолога.

«Можно и не моего, нет-нет, я не настаиваю».

Мама перестала принимать от меня звонки, муж прятался за ноутбуком, скрестив пальцы, разбрызгивая вокруг коньяк и тихо бормоча «Изыди! »

Однажды Юлия сообщила, что продолжать терапию по скайпу мы не можем. Пора переходить к телесной терапии. Знаю. ли я, что такое телеска? Я уверенно махнула головой и лучезарно улыбнулась. Моя открытая улыбка напряженного человека не убедила психолога в моей осведомленности. Поэтому при личной встрече Юлия подробно рассказала, что ждет меня через пять минут: какие манипуляции со мной будут проводиться, кто будет находиться в комнате, как мне стоит реагировать на разные действия и как лучше дышать, чтобы получить от процедуры максимальный эффект.

Мне был предложен плед и показано, где я могу расположиться.

Закрыв глаза, я судорожно сглотнула и попыталась вспомнить, сообщила ли я мужу адрес своего местоположения. Меня и перед первой скайп-сессией напрягало, что психолог находится в частном секторе. На деле это оказался оборудованный центр психологии, но мое лежащее на полу тельце уже готово было рвануть к двери и бежать без оглядки обратно в объятья панических атак и тревожного синдрома.

Секунды тянулись неимоверно долго, цепляясь друг за друга. Я отчаянно прислушивалась, ловя каждый шорох. Кто знает этих психологов, сейчас как приведет сюда какого-нибудь маньяка, а я даже с детьми не удосужилась попрощаться.

Прикинув все «за» и «против», я решила, что уж лучше маньяк под присмотром психолога, чем панические атаки дома в одиночестве.

Когда Юлия стала работать с телом, меня осенило: «Мне же стоп-слово не сказали!»

Минут через пять мне удалось расслабиться и погрузиться в приходящие образы.

После первого сеанса даже разочарование некоторое осталось, ведь никакого подвоха не оказалось, со мной просто провели легкие манипуляции и отпустили домой.

Заперевшись в ванной, я перечитала инструкцию. Из нее следовало, что после проведенных манипуляций на меня могут напасть такие неприятности, как икота, зевота, чихание, насморк, кашель, сонливость, болтливость, потливость, кишечные расстройства и другие не особо приятные симптомы.

Я прислушалась к телу. Оно молча подвело меня к зеркалу и покрутило пальцем у виска. Дабы не усугублять свои психические особенности, я отошла от волшебного стекла. «Для первого раза пойдет» – решила я. Естественно, не уточняя, что именно пойдет и в каком направлении.

Между сеансами телесной терапии проскальзывали сеансы традиционной психологии. Со мной общались, просили что-то вытащить из прошлого и задавали много вопросов.

Как натура сильно творческая, я всегда оставалась от подобных встреч под впечатлением.

Терапия есть терапия. Никогда не знаешь, каким боком тебе выйдет очередной визит к психологу: то ли спать будешь сутками напролёт, то ли на родных бросаться, то ли плакать в уголке, дожёвывая фотографии из прошлого.

Не могу сказать, что работа с собственной головой давалась мне легко и безболезненно. После некоторых сеансов я была полна сил и вдохновения, мне хотелось порхать и тушить конями избы.

После других сеансов я была похожа на зайца из рекламы, который опрометчиво присоединил к своей спине (хотя, мне кажется, в моем случае, к заднице) некачественную батарейку.