Впервые с того момента, как они забрали Альдону я осталась наедине со своими мыслями. Страх за семью становился все больше, но осознание того, что я делаю, все еще не приходило. Я шла в руки в водяному и его русалкам, чтобы, возможно вернуть сестру. Не понимаю, почему я решила, что у меня все получится. Но возвращаться было нельзя. Если я потеряла Даромира, то чем я смогу помочь маленькой Дане и матери, когда вернусь?

Пошел дождь. Крупные капли, задерживаясь на листьях деверев, лениво падали мне на голову, превращая мои вечно пушистые и непослушные волосы в сосульки. Я была похожа на одну из них. Я хмыкнула от такого сравнения и ускорила шаг. Вода холодная.

Летом день всегда длиннее, но мне казалось, что он бесконечен. Дождь закончился и небо выглядело так, словно дождь мне только приснился. Постепенно мои ноги начали увязать в земле, пока я не поняла, что очутилась в болоте. Перед тем как сделать шаг приходилось прощупывать землю, чтобы та не ушла из-под ног. Я нашла длинную палку, которая помогала мне в этом. Все было хорошо, я редко проваливалась, практически спокойно передвигаясь вперед. Пока я не услышала приглушенное ржание.

– Даромир! – мой голос разорвал лесную тишину. Вновь послышалось слабое ржание. Конь был рядом, я чувствовала это. Забыв про опасности болота, я кинулась вперед на звук. Несколько раз провалилась по колено. Конь перестал издавать звуки.

– Даромир! Даромир! – отчаянно звала я, но он не отзывался. Прыгая с кочки на кочку я быстрее пробиралась вперед. Впереди, на невысоком кустике, висел кусок поводьев. Я сразу их узнала. Я повязала кусок старой кожи на запястье и побежала вперед.

В нескольких метрах от меня Даромир отчаянно цеплялся за жизнь. Его мощное тело уже практически полностью скрылось в пучине болота. Он увидел меня и заржал, отчего еще сильнее погрузился вглубь. Я бросилась к испуганному коню, садясь радом на кочку, и прижала его морду к себе. Чувствуя, что ничем не могу ему помочь, я забилась от отчаяния. Я потянула его за остаток поводьев, но он не сдвинулся ни на миллиметр. Завыла. Даромир понимал, я чувствовала, что понимал, что он умрет.

– Глупый конь, ну зачем же ты убежал? – мой голос больше походил на булькающее нечто. Раздался надрывный смех. На деревьях над нами сидели несколько русалок и смеялись над моим горем. Они начали быстро перепрыгивать с ветки на ветку, как белки, отчего я не успевала следить за ними. Даромир снова испуганно заржал. Я посмотрела на него и ужаснулась. Несколько мертвенно-белых рук утаскивали его в болото все быстрее и глубже.

– Нет! – мой крик ничем не помогал. Я тянула испуганную лошадь за поводья, но руки тянули его вниз. Русалки на ветвях хохотали над моими тщетными попытками. Я вспомнила про амулет и сняла его с шеи. Когда маленькое колечко коснулось одной руки, она поспешила спрятаться в воду, но вместо нее появились еще две. И так повторялось, пока они практически полностью не утянули его. Над водой остался только черный нос, который отчаянно хватал последние глотки воздуха перед тем, как погрузиться во тьму.

– Нет, нет, пожалуйста, нет! – молила я, но они только смеялись. Я держала его нос над водой столько сколько могла. А когда и он скрылся под водой, все равно не убирала руку, пока Даромир не ушел настолько глубоко, что кончики моих пальцев перестали его чувствовать.

Крик отчаянья вырвался из моей груди и поднял вверх стаю больших черных птиц. Не чувствуя ног от холода, я медленно поплелась дальше. Щеки жгли огненные слезы и ненависть, которая двигала меня вперед. Если бы я знала, то взяла бы больше амулетов и всадила бы каждой из них грудь, чтобы прожечь их насквозь.

Болото кончилось так же внезапно, как и началось. Просто ноги перестали проваливаться и я ступила на ровную твердую землю. Я не заметила, как потеряла одну туфлю, а платье превратилось в грязные, липкие лохмотья. Если бы мать меня увидела, ее бы хватил удар, а Альдона поспешила бы отмыть. А Дана – маленький светлый лучик – принялась бы смеяться и носиться вокруг меня, пачкаясь о мое платье. Мать бы ругала нас двоих. Я скучала по ним.

Мои ноги шли сами по себе, я давно дала им волю нести меня вперед. Лес перестал казаться прекрасным местом, а деревья словно закрывали мне проход. Ветки когтистыми лапами проходились по моему лицу и рукам, оставляя неглубокие царапины. Но я этого не замечала. Просто шла вперед, пока тропа не закончилась, а я не оказалась в тупике. Елки, липы, осины выстроились в плотный ряд, не давая мне пройти. Дорога больше не вела никуда, только назад. Снова появилась мысль вернуться домой. Сев на землю, в одной туфле, испачканном платье, я обхватила голову руками. Ни одна мысль не была за меня. Все они твердили о том, что нужно сдаться и возвращаться назад.

Снова раздался смех. Три русалки смотрели на меня с высоты деревьев и смеялись надо мной. Мне показалось, что я знала их. Конечно, кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок, волосы всегда висели мокрыми сосульками, а глаза отдавали ярким зеленым огнем, но это были они. Девушки, которые пропадали из нашей деревни. Я не знала их имен, но сомнений у меня не было. они явно не узнавали меня, только скалились.

– Отведите меня к нему, – мой голос напугал меня. Он был слишком спокойным для такой ситуации и даже не дрогнул. Смех затих. Они вопросительно посмотрели на меня, ожидая, что я вот-вот посмеюсь над ними. Я поднялась, готовая следовать за ними. Одна из русалок спрыгнула вниз и встала напротив меня. Она склонила голову вбок, изучая меня. Я повторила свое требование, ожидая ответа, но его не последовало. Русалка развернулась и пошла в сторону леса. Она легко прошла и скрылась за стеной деревьев остальные наблюдали за мной со своих мест. Я приблизилось к тому месту, где исчезла русалка и увидела едва различимую тропу. Пригнувшись, прошла между деревьев. За стеной тропа становилась больше, а русалка ждала меня. Как только ее взгляд упал на меня, она двинулась дальше, даже не оборачиваясь. Я почти бежала, чтобы поспевать за ней. Русалки на деревьях следовали за нами, внимательно наблюдая за каждым моим шагом. Идти в одной туфле было неудобно и в итоге я скинула ее и пошла босиком. Маленькие иголки и камушки впивались в стопы, но я их не чувствовала. Скоро я увижу того, кто забрал моих отца и сестру. Мне больше ничего не было нужно.