Я не люблю называть себя поэтом. Что-то в этом слове кажется мне неправильным. У меня никогда не было цели сочинять гениальные стихи, я не хотела получать призы на поэтических конкурсах, не стремилась в тусовки. Я романист, люблю прозу и крупную форму, но существуют вещи, которые можно выразить только стихами. Я не думаю о высоком смысле, о правильных словах, об изящных оборотах. Стихи – это особый язык, на котором говорит сердце. И что-то отзывается читателю, а что-то – нет. Вот и все.

Химера истины (2003)

Палачом прокрадется отчаянье
В дом обреченного гения.
И рука снова дрогнет нечаянно —
То, что найдено, было потеряно.

Что нашел он в скитаньях безвременных?
Привиденье, химеру истины.
Горстью монет неразмененных
Стало счастье во мгле неосмысленной.

Справедливость, так страстно желанная,
Превращается в прах неизбежности.
И слова, что сложил в обещанья он —
Только пепел от жертвенной ревности.

В ожиданьи последнего выстрела
Смерть трется кошкой лукавою.
Слишком просто все то, что мыслимо.
Слишком сложно лжи вдруг стать правдою.

Фальшивые зеркала… (2003)

фальшивые зеркала,
прозрачность безжизненных глаз —
чего же ты все-тки ждала?
вот и пришло сейчас
голосом стройных молитв,
дымом потухших свечей,
кровью проигранных битв,
сверканьем стальных мечей
я покупаю смерть.
знай, и верь иль не верь —
слезами отмытая скорбь —
всего лишь закрытая дверь.
я соберу все мечты,
и я сниму покров
пыльной глухой суеты
с вязью написанных снов
я улыбнусь дождю —
страхи последних лет
стали теперь дежа вю.
стали тем, чего нет.

Тишина искусала ногти… (2004)

Тишина искусала ногти —
Не слишком ли это ответственно?
Звонком или стуком приветственным
Взорваться на миг готовая.

В доспехах все так же ранимая,
С макияжем, молчаньем смазанным,
С сердцем, навеки связанным
Мнит безысходность дорогою.

Все ожидание выпито,
Терпенье давно уже съедено,
И вроде совсем не намеренно
Режет тонкие вены.

Ночь, а луна угасшая,
Судьба пролетала над крышами,
И не вздохнула, привыкшая,
Глядя на белые стены.

Удавкой на шее ночи… (2004)

…удавкой на шее ночи,
днем неестественно длинным
не стал ты. Так что же ты хочешь?
просто выстрели в спину.
просто предай надежду —
глупая, странная смелость…
чтобы все стало, как прежде,
мне никогда не хотелось.
черный тюльпан, расцветавший
на окне моем тихо, украдкой,
снова сложился бутоном,
озадачив нас новой загадкой.
что будет? жизнь после смерти?
будет ли смерть после жизни?
пока что смеются дети.
а мы видим только лишь ливни…

Кокаин (2005)

Сладкая смерть – пристрастием
Расползется по ртути зеркала
Кокаин. До второго причастия
Я буду мыслить ветрено.
Измерю возможности мысленно —
Стань полевыми травами,
Ведь глупость, что была истиной,
Становится горькою правдою.
Мой почерк, измученный далями,
И слова, что погибли в зародыше,
Все же остались пламенем.
А я стала их заложницей.
За стенами старого города
Затихают молитвы вечерние.
И из стекла и олова
Вылью ночные виденья я.

На горячих камнях мостовой… (2008)

На горячих камнях мостовой
Я под солнцем белесым-чужим
Торговал проституткой-душой.
Не своей – но мы все согрешим.
Были взгляды людей – сладкий дым.
Кто-то курит свой собственный мак,
Кто-то – в Рай вместе с кем-то чужим.
Ну, а я – я тут просто чужак.
Слишком жарко – но тут мне не пить.
Кто-то славит Дамаск и Багдад,
Ну, а мне просто хочется жить.
Мне б дождя. Или снег. Или град.
Но к семи опустеет базар —
Солнцу жалко безжизненных призм
Для души, что я все же продал,
Покупая себе еще жизнь.

Tiberias (2006)

В духоте затемненных комнат,
Как в склепе из вечного камня,
Обо мне вдруг заплачут иконы —
Что было нам желанно?
Сломать бы поочередно
Все пять окольцованных пальцев…
Но тянет безудержно к морю,
Распятому Богом на пяльцах.
К мостовым и к пыли ботинок
Ступивших на площадь влюбленных,
Дико-ласковых глупых картинок
Униженных и оскорбленных.
И мгла вновь целует мне руки.
Чуть невовремя и нескромно.
И ночные туманные муки
Снова наполнят мой город…

Солнце над утренним Вавилоном… (2010)

Солнце над утренним Вавилоном
Ярче всех звезд его во сто крат.
Как ни хотел бы он стать прощенным —
Но он закован в дремучий ад.

В сумерках дань отдавать безгрешным
Он клялся ей и играл в любовь
И стал бы сам бесхребетно-вечным…
Но только срок безмятежных слов

Короток. И он был бы счастлив,
Став частью той, кому все отдал.
Душу, что так упрямо красил,
Продал бы – и получил привал.

Ну, а она, королева слова,
Та, чей огонь он принял за озноб,
Снова обнимет его, родного,
И поцелует. Контрольным в лоб.

Жизнь понедельников-вторников… (2010)

Жизнь понедельников-вторников
Платит по чьим-то счетам.
Ты лишь считаешь любовников
И посылаешь к чертям.

Сизое утро скалится,
Будто голодный волк.
Ты не сумеешь состариться —
Ты куришь тонкий Vogue,

Спишь до полудня средами,
Любишь гулять по ночам.
Если смеешься – поэмами,
Если грустишь – по плечам

Снова распустишь волосы —
Я, разумеется, твой.
Вовсе не нужно тут голоса —
Просто такси и домой.

Вот и мое одиночество
Стало дряхлее на ночь.
Нет, я не верю в пророчества,
И мне уже не помочь —

Просто все дни – сумасшедшие,
Дорог мне каждый миг.
Мы с книжных страниц сошедшие.
Жаль, что из разных книг.

Баллада о грешнике (2007)

Я в страхе теряюсь на улицах города,
Слыша, как плачет по грешнику колокол.
Кто мне дарует одежду из золота,
Что на поверку окажется оловом?
Я не искал в жизни тех благодетелей,
В церкви не бредил молитвой жестокою.
И, чем я дальше, тем больше бессмысленны
Мысли о праве расстаться с пороками.
Я – только тень, и мой голос – беззвучие,
Забыть и сказать – все одно, словоблудие,
Люди – кто смертный, палач или мученик —
Всем полюбилось играть в правосудие.
Спрятана подлость за светлыми лицами,
Спрятана лживость под благодетелью.
И я не властен над вашими мыслями,
И осужден без судьи и свидетелей.
Я не заплачу по-вашему жалобно,
Я не прощу сам себе непрощенного.
Я упокоюсь под горестным саваном,
Вас оставляя навек обреченными.

Под шуршанье песочных часов… (2008)

Под шуршанье песочных часов
Задремал светлый город – устал.
В духоте часовых поясов
Смерть восходит на свой пьедестал.
Жизнь уже далеко – там, где снег,
Где поля и семь мертвых морей.
Для меня слишком короток век.
Ты, наверное, не будешь моей.
Плачет город навзрыд, стонет ночь —
Может быть, это просто игра?
Возвращаюсь, хоть хочется прочь,
Из сегодня смотрю на вчера.
Я опять обману глупый Рок —
Он и страшен, и слаб, и смешон.
И я палец кладу на курок.
Где-то там есть последний патрон.

От любви, бесконечной и проданной… (2008)

От любви, бесконечной и проданной,
Не умрет разве только святой.
И молитвами межтелефонными
Мы безмолвно стремимся домой.
И шаги безразлично-смущенные
Уловлю в тишине полусна —
Незнакомцы, знакомей знакомого,
Говорят отойти от окна.
Мне бы письмами, мутно мерцавшими
Всей чернильно-немой суетой
Разродиться – и вместе с отставшими
Повернуть и оставить свой строй.
Может быть, я и мертв – только кажется
В пелене слепо спящей мечты,
Что я мог бы на это отважиться,
Если б рядом со мной была ты.

Снайпер (2008)

Мне теперь одиноко-неловко,
Черный демон, хранитель и бес.
На плече отдыхает винтовка,
А в кармане – стеклянная честь.
Час назад я пил счастье, смеялась
Моя боль, пьяно щурясь в прицел.
Я не тот – мне за душу осталось
Заплатить только тем, что я цел.
У подножия лестниц, что душат
Хрусталем змееносцев-перил,
Моя смерть затыкала мне уши
Но кричала во мраке могил.
Под бездонным и плачущим небом,
Что давно не пылает огнем,
Одинокая женщина в белом —
Она соткана мыслями-льном.
Я застыну – и воронов клекот
Повелит снова тронуть курок.
Он оставит в пространстве мой шепот
И не тронутый пулей висок.

Я затянут чужими талантами… (2008)

Я затянут чужими талантами
В этот вязкий туман полусна.
Изумрудами и бриллиантами
Выстилает луна от окна
Беззаветный, тернистый, таинственный
Но невидимый радости путь.
Я иду заповедником истины,
Точно зная, что мне не уснуть.
Стекловатой монахи-прохожие
Сохраняют нечуткость ушей.
Были лишними, стали похожими —
Это четки мирских мелочей.
Я бы душу продал, и в отчаяньи
Стал слугой своих собственных нимф.
Но себя никогда не обманем мы,
Будь то крылья, могила ли, нимб.
И метаться во тьме вечным странником
Мне велела когда-то она.
С телефоном-убийцей-молчальником,
Без минуты волшебного сна.

Снова запнусь на ненужном и глупом слове… (2008)

Снова запнусь на ненужном и глупом слове

В поисках жалких остатков слепой надежды.

Кто-то был хуже – найти бы кого-то вровень,

Чтобы ему было небо, как мир, безбрежным.

Чтобы стоял, головы не склоняя, гордо,

Брал бы свое, не боясь, что ему укажут.

Только пока побежденный промокший город

Дремлет смиренно, хранимый пустыней-стражем.

Дышит во тьме, ожидая прихода чуда,

Что застучит по асфальту-свинцу каблучками.

Чей силуэт среди мелкого серого люда

Мне нарисован был небом, судьбой и мечтами.

И в предрассветно-тяжелой стеклянной дымке

Я замолчу, хоть и есть для нее слова.

Это сильнее портретов и старых снимков.

Вечность пути и секреты ее колдовства.

Царство отдам за коня… (2007)

Царство отдам за коня
Из ярко-желтых снов.
Ты не умрешь за меня,
Та, что в пыли углов
Скрыла свой царственный лик,
Пальцы ломает рук,
К чьим бы губам я приник —
Та, кому был я друг.
Та, с кем поверил в судьбу,
Та, что дарила мне свет —
И, может быть, сохраню
В сердце я то, чего нет.
Та, что меня предала —
Из черно-белых слов
Ложь так умело плела
Саваном мне – любовь.
Пусть ночь скрывает страх.
Пусть конь меня унесет
К смерти, что в двух верстах.
К той, что меня не найдет…

Она носит белье от Chanel… (2008)

Она носит белье от Chanel,
Курит Parliament Light.
Если б чего-то хотел,
С легкостью мог бы взять.
Она убивает, не целясь.
В сердце. Но чаще – в лоб.
И я ей в трубку: «Ты прелесть»,
А мне в ответ: «Ты сноб».
Если б я смог поставить
Всех своих женщин в ряд,
Тут же тебя бы оставил.
Но мне уже не встать —
А ты украдкой смотришь
На циферблат часов
И говоришь: «Досрочно.
Может быть, будет еще».
От незнакомцев в постели
Ей уже негде дышать.
Впрочем – не я ли верил?
Вот мой черед промолчать.

Он не выходит последним… (2008)

Он не выходит последним,
Не оставляет вещей.
Он собирает тени
Женщин и их мужей.
Роспись черкнет на чеке.
Может быть, в пару кусков.
Он джентльмен – от ботинок
До седины висков.
И вечерами в баре,
Снова напившись в хлам,
Сбившимся с мысли радаром
Вновь посылает в чертям
Ту, что не стоила жизни
И перерезанных вен,
Солнца, дурацких истин,
Денег, чудес, перемен.
В окрике пьяных прохожих
Снова послышится «Стой».
И пара слов, так похожих
На «Приходи домой».

Арабская ночь (2007)

Как я тебя нашел
Средь террористов-убийц,
В мире, исполненном зла,
Крови и женщин без лиц?
Как ты меня нашла
В святости белых стен?
Как за собой повела?
Как захватила в плен?
Ты, чей закон – Коран,
Ты, чей отец – Аллах,
Я, что не чтил Рамадан
И чей закон – ТаНаХ —
Горькая правда слепа —
К сердцу взяла ключи.
Или сведи с ума,
Или же излечи —
Просто скажи мне «нет»
И отпусти меня прочь.
И поднесет стилет
К горлу арабская ночь…

Я все решил, но дрожит рука… (2009)

Я все решил, но дрожит рука.
Выдержка кисло-печальных слов
Сменится выдержкой коньяка.
Много теней из пустых углов
И этот вечный предатель-страх,
Что я оставил себе в залог.
Все, как всегда, на своих местах.
Сам себе Дьявол, Судья и Бог.
Мне бы еще пару раз вздохнуть,
И в невесомой чернильной тьме
Шаг сделать так, чтобы там был путь.
А уж потом замереть на дне.
Кто тебе выдумал сотню лиц,
Тысячу тел, миллионы душ,
Сделав царицею всех цариц?
И в отражениях мутных луж
Имя твое я шептал во сне
И проклинал слепоту зеркал.
Был ли я тем, кто пришел извне?
Но о тебе я уже все знал
До того, как без побед и войн
Вместе смешались обман и честь.
Кто называет ее судьбой,
Скоро познает ее как смерть.

Блуждающий взгляд осознавшего истину… (2007)

Блуждающий взгляд осознавшего истину

Недолговечен, как все неизбежное.

Ты можешь дышать – как всегда, предумышленно,

Я проиграла в борьбе с многоверными.

Я проиграла, но больше поставлено —

И с отвоеванной глупой свободою

Мне станет легче добиться желанного,

Мне больше не будет ни жарко, ни холодно.

Я расстаюсь и с чужими лицами,

Что были когда-то родне некуда,

И я дышу вместе с зимними птицами,

Я легче дыма, что с сигаретами —

Веришь? Теперь все, конечно, изменится,

Вот посмотри – та улыбка фальшивая

Стала другой, и вот нам уже верится,

Что все проходящее и не бескрылое.

Я оглянусь лишь на жизни ушедшие —

Ведь под водой все не так, как нам кажется,

И под туманами, что поседевшие,

Мне будет легче на что-то отважиться…

Шире глаза – и увидишь незримое… (2006)

Шире глаза – и увидишь незримое,

В воздухе снова почуешь желанное,

И не стреляй – быть смертям этим мнимыми,

Не возвратят они нас к первозданному.

В сердце и в лоб – и огнем позабытые

Вспыхнут во тьме, там, где больно и ветрено,

И я скажу, что мы были убитыми,

Но воскресило нас то, что мы смертные.

Дай руку мне – мы услышим беззвучное,

Мы набредем на тропу, что заброшена.

Солнце увидим за серыми тучами —

И осознаем, что счастье – горошина…

Тишина вдоль морских широт… (2008)

Тишина вдоль морских широт.
Только в воздухе тает дым.
Два часа – ты увидишь порт.
Два часа быть тебе немым.
Одеяло – вода в тиши,
И на дне похоронен миф
Для того, кто желал души,
Для того, кто терзал гранит,
Вспоминая обратный путь.
Вспоминая свою игру.
На корме ему не отдохнуть,
Не увидеть судьбы иглу.
Этот дождь – лишь пустая слеза.
Этот вздох – только легкий бриз.
Строя лестницы на Небеса,
Ты построишь лишь лестницы вниз.

За стеклом заскребет безучастная… (2008)

За стеклом заскребет безучастная
Поздногостняя нимфа весна.
Ноготки – будто бритва опасная,
Хоть порой и бывает нежна.
И свечой исказятся в прекрасное
Сердца сталь и душа хрусталя.
И счастливым играют несчастные
Под напевы гонца-соловья.
И звонком поздним вздрогнет нечаянно
Светлоокая дочь тишина.
И в ночи заплутает печальная
Босоногая дева Луна.

Улиц петлею сдавленный… (2008)

Улиц петлею сдавленный,
Я пропаду в тени.
Ночи мне были саваном,
Инеем были дни.
Снова ступени скрипнут мне,
Что дальше нет пути —
Только с такими мыслями
Некуда мне идти.
Запахов-снов растраченных
Вдоволь продаст судьба.
Тропок, крапленых удачею,
Не заметут слова.
Маску надев, я грешником
Буду ниспослан в Рай.
Стану седым пересмешником.
Бойся. Умри. Играй.

Перекрестным огнем не убит… (2008)

Перекрестным огнем не убит,
Я молил о спасеньи души.
Потерял я хрустальный свой щит,
И шептал мне мой Рок: «Не дыши».
У могил, где давно нет крестов,
Плачут вдовы, что тоже мертвы.
Голосами таинственных снов
Шелестит темный полог листвы.
До сих пор не сумел я понять
Красоту паутины-луны.
Как всегда, ты – охотник, я – дичь,
И пятнадцать минут тишины…

И во взгляде, вдруг ставшем чужим… (2007)

И во взгляде, вдруг ставшем чужим,
Не прочту ничего – только страх.
Я навеки останусь немым.
Ну а ты – ты осталась во снах.
Я не раз побывал на краю.
Проклят смертью – спасибо судьбе.
За чертей, что не дышат в Раю,
Продал душу я. Продал тебе.
И про Бога, что соткан из слов,
Слышал сказки я, слышал не раз.
Забирай же законный улов
И оставь меня. Здесь и сейчас.
Если б мог от себя убежать,
То, наверно, остался бы тут.
Только я не умею прощать.
И не знаю лекарства от пут.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?

Другие книги автора

Текст

Анастасия Эльберг

Путь к себе