Между нами

Глава 5. Все свои

– Такси ждет, Надя, – проговорила мать Дениса, едва я вернулась в комнату. – Поехали.

– Куда? – спросила я, дурея от этой женщины.

– К врачу, девочка. Мы должны убедиться…

Она не договорила. Я приподняла брови и поинтересовалась:

– В чем? В чем вы должны убедиться?

– Что ребенку ничего не угрожает, – ответила Зоя Михайловна, тщательно подбирая слова.

Готова на деньги поспорить, что убедиться она хотела в наличии этого самого ребенка. Мать Дениса пыталась быть со мной вежливой, но ее выдавали злые глаза и дерганные движения. Я должна была послать ее к черту, потребовать тех самых денег и квартиру, которую обещал мне ее сын. Но напор и смелость куда-то пропали. К тому же после разговора с Денисом я невольно нарисовала у себя в голове милую картину, где он не просто участвует в моей жизни, но и становится ее частью.

Я скучала по Денису. Нам было хорошо в ту ночь. Мне очень хотелось верить, что ребенок появился не просто так. Это знак и благословение.

И никуда не вычтешь из моей осторожной мечты маму Майорова. В любом случае придется смириться. Лучше сохранить с бабушкой нормальные отношения.

Я заранее думала о ребенке, а не о себе. И это снова была огромная ошибка.

Телефон зазвонил в руке Зои Михайловны.

– Такси, Надя. Пойдем, – приказала она.

Я смиренно последовала за ней вниз.

Мы сели в машину и отправились в клинику. Там нас встретила та самая подруга мамы Дениса. Примерно ее возраста, с безумной химией волос на голове и слишком громким голосом.

– Зоенька, привет, дорогая, – заорала она на все крыло. – Кто тут у нас?

– Надя вот, – представила меня мама Дениса. – Посмотри ее. Говорит, что беременна.

– Значит, Надя? – проговорила врач, окидывая меня оценивающим взглядом. – Никак Денискина?

Зоя Михайловна многозначительно закатила глаза. Я чуть не разревелась от их очень красноречивой недосказанности. Мои предположения оказались правильными. Меня сейчас будут как лошадь осматривать, проверять.

А вдруг наврала.

Врач открыла мне дверь кабинета, приглашая. Трясясь, я зашла внутрь. За мной танком попёрла и Зоя Михайловна.

– Ты хочешь присутствовать, дорогая?

– Нет! – выпалила я, обретая голос и вспоминая о гордости. – Никаких свидетелей.

– Девочку можно понять, Зой. В коридорчике там журналы. Мы не задержимся надолго.

Мать Майорова стрельнула в меня глазами, но не стала настаивать. Она попятилась как рак и прикрыла за собой дверь с той стороны.

Я не обманулась этой маленькой победой. Собственно, мое преимущество было уничтожено мощным басом гинеколога. Она допрашивала меня так громко, что, скорее всего, и на улице все знали, когда у меня были месячные последний раз.

Осмотр тоже оказался ужасным. Мне было больно. Может, доктор и опытная, но ни капли не профессиональная. Даже в обычной поликлинике не было так плохо, как сейчас. Я снова глотала слезы, униженно натягивая трусики после осмотра на кресле.

– Четыре недели точно есть, дорогуша. Поздравляю, – продолжала орать гинеколог, исполняя явно для подруги в коридоре.

Она что-то еще говорила, но я ничего не слушала. Слова как будто были на чужом языке. Я мечтала скорее одеться и выйти из этого ада, а потом убежать, чтобы не видеть эту жуткую женщину и мать Дениса тоже.

Нормальные отношения у нас будут, если мы максимально мало будем общаться.

Врач открыла дверь и запустила подругу.

– Беременна, значит, – затрещала она. – Ну понятно. Господи, Дениска-Дениска. Где мозги ночевали? Неугомонный пацан. Совсем не думает о карьере.

– Они все такие, – с видом знатока утешила ее подруга. – Ничего, Зоенька. Деня парень умный, придумает что-нибудь.

Зоенька только рукой махнула и в ответ вцепилась в локоть врача.

– Ты только никому не рассказывай. Между нами, хорошо? Не нужно Дениске таких слухов сейчас. У него съемки, карьера…

– Конечно-конечно, – согласилась та и выписала нам квитанцию на оплату.

Я помчалась к выходу, задыхаясь.

Ноги подкашивались, а между ними еще и ныло из-за варварского осмотра.

Я остановилась на крыльце и жадно глотала холодный осенний воздух вперемешку с дождем. Нужно было убегать, но я не могла. Там меня и достала снова Зоя Михайловна.

– Значит, залетная, – жестоко подытожила она нашу встречу. – А я надеялась, что врешь. Ну ладно. Помалкивать хоть сможешь? Или сразу раззвонишь, от кого ребеночка поймала?

У меня не было сил удивляться, но глаза сами собой полезли из орбит.

– Я не собиралась, – буркнула жалко. – А вы зачем к знакомой привели? Могли к любому врачу поехать.

– Я ей доверяю, – пригвоздила меня ответом женщина. – Ладно, я поехала домой. Завтра буду у тебя в полдень – перевезём к нам вещи.

Хотелось сказать, что никуда я не поеду, но Зоя Михайловна ушла, не поинтересовавшись моим мнением.

Тем хуже для нее. Завтра будет сюрприз, когда она не найдет меня в общаге.

Никуда переезжать по ее приказу я, конечно, не собиралась.

Я осталась на крыльце глотать слезы вперемешку с унижением. Очень хотелось позвонить Денису и высказать ему все, но я сдержалась. Доехала до общаги, выпила чая, успокоилась, поужинала даже немного. Только потом набрала Майорова. Он не ответил. Время было уже позднее. Любые съемки должны закончиться, но Денис не брал трубку. Я отправила ему сообщение с просьбой перезвонить срочно.

Телефон молчал. Я думала, что не усну, но навалилась такая усталость. Глаза сами закрылись, и этот жуткий день кончился.

Он превратился в не менее отвратительное утро. Я проснулась от головокружения. Один единственный раз я перепила на студенческой тусовке и ловила вертолет. Сейчас было очень похоже. И точно мне будет лучше, если сунуть два пальца в рот.

Я еле успела добежать до туалета. Совать, конечно, ничего не пришлось. Меня вывернуло желчью. Привет, токсикоз.

Трижды я пыталась вернуться в комнату, но возвращалась к унитазу.

Когда желудок перестал издеваться и отпустил в постель, оказалось, что моя соседка уже ушла на занятия. Я бы тоже хотела пойти, но с рвотой как будто я выплюнула и силы. Меня хватило только доползти до койки и потерять сознание. В страшном сне-видении мне слышался голос матери Дениса. Она командовала, разумеется.

Я не сразу поняла, что мне это не снится.

Зоя Михайловна действительно была в моей комнате и вещала менторским тоном.

– Проснулась? Я думала, ты померла, Надежда.

– Хотелось бы, – простонала я тихо.

Зоя не услышала. Возможно, она вообще слышала только себя. Я разлепила глаза и увидела, что мать Дениса складывает мои вещи.

– Что вы делаете? – возмутилась я, резко садясь в кровати.

Голова закружилась и захотелось упасть обратно, но я усилием воли осталась сидеть.

– Помогаю тебе, конечно, – ответила Зоя Михайловна. – Чтобы время не терять. Я попросила знакомого отвезти нас на машине.

– А такси? – спросила я, догадываясь об ответе.

– Дорого, девочка. Ты учись экономить. Ребенок – это ответственность и море трат. Думаешь, Денис будет тебя содержать?

– Не думала об этом, – призналась я честно, садясь на кровати.

Меня больше не тошнило. Даже вроде хотелось поесть. Мозг включился.

А я ведь совсем не думала, как буду жить с ребенком. Денис сказал, что поддержит любое решение, но в нашей стране мужчины не самый лучший гарант стабильности.

Зоя Михайловна была права, как ни печально. Лучше не полагаться на ее сына.

Я еще и родителям не сказала. Понятия не имею, как они отреагируют. Вряд ли обрадуются, но точно не отправят на аборт.

У меня есть тыл, слава богу.

Пока я соображала, бабушка моего будущего ребенка продолжала складывать мои вещи. Она дошла до белья.

– Прекратите! – выпалила я, обретая голос.

Зоя Михайловна замерла с моими стрингами в руках.

– Что такого? Мы все девочки. Это тебе не понадобится.

Она брезгливо выбросила трусики обратно в ящик.

– Не белье, а наборчик шлюхи, прости господи.

Я вскочила, чтобы отстоять свой наборчик, но голова закружилась снова. Я чуть не упала на стул, еле успела схватиться за спинку. Иначе, наверное, свалилась бы и переломала пару ребер.

– Надя! – вскрикнула Зоя Михайловна.

Она подхватила меня и посадила обратно на кровать.

– Ты чего скачешь? С ума сошла? Голова кружится? Не смей падать в обморок.

– Мне вроде лучше уже, – пробормотала я, стараясь сфокусировать зрение.

Врала. Лучше не было. Все как в тумане. Я смутно помнила, как мама Дениса звонила по телефону, что-то говорила про больницу, анализ крови и гемоглобин у беременных. Потом она почти несла меня на себе до машины. Я не сопротивлялась.

Думала, мы едем в больницу, но нет. Мужчина проводил нас до квартиры. Зоя Михайловна оставила меня на диване. Я была в ее квартире. То место, куда мне совсем не хотелось попадать. Тем более жить.

Но слабость так одолела, что я опять вырубилась.

Проснулась от звонка в дверь. Чувствовала себя лучше, но в незнакомом месте мне стало страшно. Знакомое лицо, мать Дениса, не внушало ни капли уверенности. В комнату вошел парень немногим старше меня. В медицинском костюме. Он приготовил иглу и ампулу.

– Добрый день. Не вставайте. Мне сказали, у вас слабость. Бывает так у беременных. Нужно встать на учет и сдать все анализы в поликлинике.

– Если не сдохну, то сразу побегу, – прокряхтела я.

Он усмехнулся. Зоя ворчала где-то на фоне.

Медбрат уколол мой палец и первым делом замерил сахар, поморщился, сунул мою руку в манжет тонометра.

– Низкий уровень глюкозы, давление тоже низковатое. Когда и что ели?

– Не помню, – призналась я. Вчера мне в рот ничего не лезло, а сегодня я валялась, как тряпочка. Когда тут есть?

– Понимаю, но вам нужно хорошо питаться.

– За двоих! – добавила Зоя тоном знатока.

Я повернула голову и тут же пожалела. Видеть мать Дениса на фоне плохого состояния – рискую снова поблевать.

– За двоих есть не нужно, – не согласился санитар, готовя мою руку к забору крови. – Питание должно быть сбалансированным. Больше зелени и овощей. Сезонные фрукты, рыба и нежирное мясо. Ничего не жарить, лучше на пару. И отдыхать побольше, не нервничать.

– Я в универе учусь. В столовке не очень здорово по еде и нервам.

– Понимаю, – покивал парень. – Я тоже вот совмещаю. Мед – это кошмар.

– Верю.

Я слышала страшилки о медицинском. Оттуда вылетали запросто. Учиться на врача очень сложно. Моя журналистика, конечно, попроще.

Я не заметила, как отдала кровь на анализы.

– Ого, не больно, – удивилась я.

Санитар закручивал пробирку, довольно улыбался.

– Да, у меня легкая рука.

– Это точно. Думаю, врач тоже из вас получится отличный.

– Надеюсь. Отдыхайте, Надя. Из вас должна получиться отличная мама.

Я покраснела и улыбнулась ему.

– Если закончили, то я не задерживаю, – сварливо влезла Зоя Михайловна.

Она почти вытолкнула парня за дверь. Он едва успел надеть куртку.

Мне сразу досталось на орехи.

– Глазки строит. Видали? Денис с ума сходит, а она флиртует с медиком. Может, он и ребенка твоего воспитает? А?

– Я не флиртовала, – попыталась я оправдываться. – Мы поговорили и…

– Да-да, я слышала. Позвони Денису.

Она вручила мне мой телефон. Я онемела от такой наглости. Мое белье, мой телефон, моя кровь. Куда еще она мне залезет? В задницу?

Отоспавшись, я почувствовала силы отстоять свое личное пространство, но телефон зазвонил в руке. Денис.

– Мам, ну как она? Проснулась? Что там с кровью? – затараторил Майоров, едва я сняла трубку.

– Я в порядке, – проговорила я в трубку.

– Боже, Надя. Я перепугался. Что случилось? Когда будут анализы?

– Завтра. Похоже, я плохо ела и не выспалась.

– Вообще не ела, – рявкнула громко Зоя.

Она не потрудилась выйти из комнаты и совершенно не стеснялась слушать наш разговор.

– Надь, я не могу долго говорить. Ты, пожалуйста, побереги себя.

Я уставилась на Зою Михайловну, и она все-таки вышла. Видимо, на кухню.

– Я хочу домой, – проговорила я тихо.

– В общагу? Что ты там будешь делать, если опять станет плохо? Скорую вызовешь? Они будут ехать сто лет, а в больнице сразу заколят каким-нибудь дерьмом.

В его словах была правда, но сейчас я не хотела ее слушать.

– Денис…

– Надя! – перебил он тоном, очень похожим на менторский тон его матери, но сразу изменил голос. – Прости, не хотел быть резким. Я знаю, что с моей маман непросто. Но она позаботится о тебе. Это на время. Правда. Потерпи несколько дней. Надеюсь, тебе станет лучше. Я приеду в пятницу, и мы поговорим, ладно? Решим обязательно, что делать.

Я сдалась. Возможность увидеться с Денисом так скоро зарубила мой бунт на корню.

– Хорошо. Но мне очень неудобно стеснять…

– Ты не стесняешь никого, – крикнула Зоя с кухни.

– На время, Надя, – повторил Денис. – Считай, что это немного дневного стационара для реабилитации. У матери много хороших знакомых медиков.

С этим можно было поспорить. Медбрат, конечно, очень оперативно оказался в ее квартире, но вчерашний гинеколог – это кошмар.

Я собиралась аккуратно нажаловаться Денису, но он раздраженно выдохнул и сказал:

– Блин, я побежал. Пожалуйста, обещай остаться у матери. Несколько дней. Не больше.

– Ладно. Я попробую.

– Вот и умница. Созвонимся.

Денис чмокнул в трубку, и я ощутила, как кольнуло в сердце. Что-то между нами было. Это, конечно, не любовь, но симпатия и влечение точно есть.

Я старалась не надеяться на большее. Майоров ничего не обещал. Его забота и участие уже больше, чем я ожидала. Вот матери могло быть и меньше.

– Надя, принесу тебе бульон, – сообщила она, едва я отложила телефон.

– Не стоит. Я…

– Стоит, – снова надавила Зоя Михайловна. Она подвинула к дивану журнальный столик, поставила на него пиалу с бульоном.

Я почувствовала зверский голод и решила есть ради ребенка. Пока хлебала вкуснейший бульон, осматривала квартиру. Меня поселили в зале, проходной комнате. На стенах висели фотографии Дениса. По большей части из студии или со съёмок новостей. Прямо алтарь. Культ Майорова впечатлял, но его мать я понимала. Примерно так на Дениса молился и наш завкаф.

– Поживешь у нас, – приговорила меня Зоя Михайловна, когда пришла забирать тарелку. – Сейчас Нина придет.

Ни одной фотографии Нины на стене при этом не было. Если бы Денис не сказал, что у него есть сестра, я бы вообще не поняла, кто такая Нина.

– Вы подружитесь, – уверенно добавила Мать Дениса, как будто видела мою книгу жизни. – Раз уж мы будем семьей…

Последняя ее фраза звучала как приговор. У меня уже была семья. Я, мама и папа. Другую я не хотела.

Пока не укладывалось в голове, что я сама стану мамой. Что Денис будет связан со мной на всю жизнь. Пока мне действительно стоило отдохнуть и восстановить силы.

Глава 6. Статус

Три дня в доме матери Дениса тянулись бесконечно. Я чувствовала себя лучше на следующий день, но Зоя Михайловна запретила мне вставать.

Она велела Нине остаться со мной дома, присматривать. Сама умчалась куда-то получать мои анализы и советоваться со своей подругой.

Нина, примерно моя ровесница, слава богу, оказалась немного социопаткой. Она говорила со мной только по делу, не задавала вопросов, не позволяла себе суждений и пустой болтовни. Она заперлась в своей комнате и выходила оттуда только в туалет и поесть. Накормить меня заодно, ведь мать ей приказала дать мне суп в полдень, а на полдник пряники и кефир.

Я сходила принять душ. После общаги брезгливость не страшна, но даже в общей душевой я чувствовала себя лучше. В этой квартире мне было страшно сделать лишнее движение. Из-за Зои Михайловны, конечно. Пожив с ней три дня, я поняла, что Нина боится мать не меньше, чем я.

Мои анализы, разумеется, были не очень, но не трагедией. Я собиралась пересдать их как можно скорее, ведь чувствовала себя уже намного лучше. В пятницу Зоя позволила мне сходить в универ на занятия.

Думаю, она бы не отпустила, но я упомянула важную лекцию у Сергея Борисовича. Имя моего куратора Зоя знала. Видимо, от Дениса. Она поскрипела зубами, но выдала мне сумку, ключи от квартиры и тонну инструкций, как закрывать дверь, когда возвращаться и тому подобное.

Я шла в универ пешком, дышала воздухом, удивляясь, как моя жизнь изменилась за эти дни. В голове все еще не укладывалось, что я жду ребенка и живу в плену у будущей бабушки.

Невероятное что-то.

Я до сих пор не сказала родителям. Страшно.

Мама ждала домой на выходные, но я приготовила речь, чтобы не ехать. Мне нужно еще немного времени и смелости. И Дениса Майорова. Мы не поговорили нормально. Телефон не в счет. Я не знала его, не доверяла. Вдруг сейчас он приедет и скажет, что передумал.

Что я буду делать тогда?

«Рожать», – ответило мне сердце маминым голосом. И папиным тоже. Он не стеснялся говорить, что совершенно не желает мне мужа.

«А вот внуков надо, Наденька. Внуков мы воспитаем. Так что не ведись на мужиков», – вещал папа на каждом семейном сборище.

Я краснела, бледнела, но за парней не хваталась, как за спасательный круг. Я хотела нормальную семью, ведь перед глазами был очень крутой пример родителей.

Никто из моих приятелей не дотягивал до высокой планки.

– Надь, телефон, – шепнула Таня.

Я глянула на светящийся экран и вздрогнула. Денис звонил. Пока соображала, телефон потух.

Я написала Майорову:

На лекции, в универе. Не могу говорить.

Майоров сразу ответил:

Я в городе. Заберу тебя. Во сколько?

Через полчаса свободна.

У меня была еще одна лекция, но я отчаянно хотела увидеть Дениса. Никакого терпения не осталось.

Полчаса тянулись дольше, чем ужасные три дня в квартире Майоровых. Едва нас отпустили, я что-то навешала Тане на уши про срочные дела и умчалась.

Я чувствовала себя такой счастливой, сбегая по ступенькам на первый этаж. Короткая юбка и сапожки на шпильке добавляли мне уверенности в собственной неотразимости.

Майорова я увидела у доски объявлений. Он ждал в фойе. Не в машине, не на улице, не за углом. Денис увидел меня, и я с удовольствием отметила, что он оценил мои ноги, мою юбку и меня.

Улыбнулся. Похоже, ему нравилось то, что он видел.

– Привет, – просто сказала я, забывая все заготовленные тонкие мегаинтеллектуальные фразочки.

Кого я обманываю? Денис знает, что я из глубокой провинции. Он и сам отсюда, хоть и пытается об этом забыть.

– Привет, – также незатейливо ответил Денис.

Он обнял меня за плечи и повел к выходу. Мы спустились к парковке, и Денис опять открыл мне дверь машины.

Я кашлянула, скрывая стон удивления и удовольствия.

Едва Майоров сел на водительское место, то повернулся ко мне и притянул за шею. Его губы прижались к моим, язык прошелся между ними. Я приоткрыла рот, позволяя Денису целовать меня горячо, глубоко и чувственно.

Он с трудом оторвался от меня, тяжело дышал, признался:

– Скучал по тебе. Оказывается.

Я замычала что-то несвязное, чуть отстраняясь, чтобы пристегнуться.

Денис завел мотор, и мы выехали с парковки. Я почему-то думала, что он отвезет меня к матери, но мы оказались около того самого отеля.

Я снова шла с ним через нарядный холл к лифту, мигали те же цифры, и знакомые молнии рождались на кончиках пальцев, которые были так близко к руке Дениса.

Едва мы вошли в номер, он сгреб меня в охапку и стал целовать. Я схватилась за его куртку, чтобы не упасть от неожиданного напора и прилива чувств.

Приставными шагами мы дошли до спальни, не прекращая целоваться.

Денис снял с меня почти всю одежду и уложил на кровать, навис сверху и замер.

– Нам можно вообще? – спросил он.

Я растерянно пожала плечами.

– Вроде бы? Мне не запрещали.

– Ладно. Я буду нежным, – пообещал Майоров.

Он подергал бровями, заставляя меня смеяться.

Я обняла его, погрузила пальцы в волосы и поддалась чувствам. Снова.

Мое тело помнило руки Дениса. Кожа покрывалась мурашками от его поцелуев и прикосновений. Я старалась отвечать ему тем же: гладила широкие плечи, пыталась достать губами шею и перебирала гладкие волосы.

Мы запутаемся еще сильнее. Я – точно.

Но сейчас было все равно. Просто хотелось быть ближе друг к другу. Максимально близко. Чтобы слиться воедино и разделить на двоих тонну удовольствия.

Потом мы долго лежали в постели молча. Говорить не хотелось. Обсуждать нашу ситуацию, будущее, решения, тем более. Я знала, что слова сразу усложнят жизнь. Нам придется поговорить, но мы оба сознательно оттягивали этот момент.

Игнорировать реальность стало невозможно, когда у нас обоих заурчало в животе.

Денис сначала засмеялся, но тут же стал серьезным.

– Вот я бестолочь. Тебе нужно поесть.

– Тебе тоже, – весело согласилась я.

– На меня пофиг. Я могу сто лет не есть, а ты беременна.

О, да. Спасибо, что напомнил о ребенке. Ты только из-за него здесь, а не ради меня.

Денис сел на кровати, дотянулся до внутреннего телефона. Мне сразу стало холодно и неуютно. Я натянула одеяло, чувствуя себя голой не только физически, но и морально.

– Карбонара, семга на гриле, салат какой-нибудь. Несите фирменное тоже. Побыстрее, если можно, – отдавал он распоряжения морозным голосом.

Лед предназначался для ускорения кухни, конечно, но и меня заморозило рикошетом.

Сделав заказ, Денис не вернулся в постель, а остался стоять у окна. Он смотрел вдаль и молчал.

– Что мы будем делать? – спросила я не в силах замалчивать напряжение.

– С чем? – обернулся Денис.

Я развела руками, намекая на себя в его постели, на ребенка, на отношения.

– Со всем этим, Денис. Зачем ты привел меня сюда?

– Тебе было плохо?

– Нет.

– И второй раз ты точно не залетишь, – усмехнулся Майоров. – Тогда почему нет?

Я поморщилась. Его потребительское отношение ко мне ранило.

Неужели я успела себе придумать что-то больше, чем залет?

Я сжала губы и старалась не расплакаться.

Денис это заметил и разозлился.

– А что ты хотела, Надя? Свадьбу? Я должен на тебе женится теперь как честный человек?

Каждым словом он мне как будто оплеухи отвешивал.

– Я точно не ждала от тебя предложения руки и сердца, – выпалила я.

– Вот и отлично. Не будем форсировать.

В его тоне слышались интонации Зои. Меня затрясло от возмущения.

– Конечно, не будем форсировать, – ядовито повторила я за Денисом. – Вдруг я вру про беременность, да? Провинциалка залетела от звездного мальчика из телека. Это ведь только в поганых романчиках о любви бывает. Или на ток-шоу.

Денис нахмурился и процедил сквозь зубы:

– Я не говорил такого. И уж точно не думаю, что ты врешь.

– Зато твоя мать именно так и думает, Денис, – меня понесло. – Она почти силой затащила меня к своей подруге-гинекологу. Странно, что я вышла от нее на своих ногах. Это самый ужасный врач на свете. Зато она успокоила твою мать. Круто, да? И после этого мне еще пришлось жить у нее дома.

– Черт, – выругался Майоров.

Он присел у кровати и взял меня за руки.

– Мне жаль, Надь.

– Чудесно. Спасибо, что веришь мне.

– Я знаю, что может маман, но…

– Но зачем тогда мне жить с ней, Денис?

– Она не позволит тебе спокойно существовать отдельно.

– Ты сам себя слышишь?

– Да. Я понимаю, что звучу нелепо, но согласись, она помогла тебе. Анализы, доктор, продукты, в конце концов. Кто сварит тебе суп, если станет нехорошо в общаге?

– У меня есть своя мама, Денис.

– Ты ей сказала?

– Еще нет.

Он взглянул на меня с укором. Я покраснела.

Мое и без того шаткое душевное состояние дало течь. Я расплакалась от переживаний, закрыла лицо руками и залезла под одеяло.

Но у Дениса были другие планы.

Он откопал меня из-под одеяла, стер мои слезы.

– Не плачь, пожалуйста. Я не хочу тебя обижать. Знаю, что нужен тебе сейчас, но у меня сейчас столько всего происходит в жизни …

– И мне нет места в ней, – закончила я, всхлипнув.

– Есть. Я найду. Клянусь. Просто пока давай все это будет между нами. Ладно?

– Ладно, – согласилась я. – Созывать конференцию и делать объявление официально я не собираюсь. Можешь быть спокоен.

Майоров покачал головой и сказал:

– Какая ты все-таки язва, Надя Павлова.

Что есть то есть. Я не спорила.

Он поцеловал мои ладони и тотчас придумал.

– Я сниму квартиру для тебя и Нины. Она тоже задолбалась жить с матерью и присмотрит за тобой.

Я приподняла бровь, сомневаясь, кто за кем будет присматривать. Я провела в доме Майоровых не так долго, но мне сразу было понятно все с Ниной. Она очень зависима.

– Твоя сестра не уедет от матери.

– Разберёмся, – туманно пообещал Денис.

В дверь постучали. Это принесли обед.

Денис перетащил тарелки с тележки на кровать. Он заставил меня поесть так плотно, что я с трудом могла бы подняться. Но Майорову все было мало.

– А как же чай и десерт? – возмутился он, когда я упала на подушки и тяжело дышала от обжорства.

– Еще хоть крошку съем – и меня стошнит.

Денис засмеялся и стер губами с уголка моего рта соус.

Он убрал волосы с моего лица и сказал:

– Я бы увез тебя с собой, малышка.

В этот момент мне очень хотелось, чтобы он именно так и сделал. Но наши счастливые минуты подходили к концу. Я знала, что Денис бросает слова на ветер. Никуда не повезет меня ни сейчас, ни потом. Он не хочет меня рядом. Врет, чтобы казаться хорошим.

Чтобы успокоить его совесть, я проговорила:

– Я не могу никуда уехать. У меня учеба.

– Да, – покивал Денис и тут же, видимо, на эмоциях предложил. – Приезжай в Москву на премию.

– Что за премия? – не поняла я.

– Меня признали лучшим ведущим на ТВ. Дадут какую-нибудь стеклянную вазу, а потом будет фуршет.

– Не уверена, что это хорошая идея.

– Почему?

– У меня не очень хорошие анализы.

– А, да. Мать говорила. Но ты вроде ничего… Через две недели тогда обсудим. Время есть.

– Время есть, – повторила я эхом.

Денис улыбнулся и стал снова меня целовать.

Я осталась у него на ночь, уснула в его объятиях.

Утром рано Денис уехал.

Он запретил провожать. Велел выспаться и позавтракать, но я так и не уснула больше.

Сразу из отеля я поехала на занятия. Там меня нашла сестра Дениса.