То, что скрывается в темных переулках. II часть

От мыслей об этом стало больно. Я поняла, что не могу удержать слез. Я стояла посередине коридора, напротив темного угла и смотрела в пол по примеру Вилоры, не останавливая текущие по щекам слезы.

– Что с тобой? – девушка перевела на меня свой пустой взгляд.

– Я ничем не смогла помочь, – тихо ответила я.

– Ты сделала намного больше, чем думаешь, – ответила мне Вилора, – и ты не плачь. Слезы ничем не помогут.

– Это я и так знаю.

7

Вилора вскоре уснула, все там же в коридоре. Я прошла на кухню к окну, на улице шел снег.

Тридцатое декабря. А я вот такая «красивая» в шрамах и перебинтованная не могу даже сесть на кровать, не испытывая боли. Меня мучило желание скорее выздороветь, забыть от всех проблем и зажить как раньше. Работа в кафе, с Лей, под командованием этого противного мужичка мистера Власова. Хотя он перестал мне казаться невыносимым старикашкой после нашей последней встречи. Хотелось воскресить всех, кого со мной уже не было, и забыть клан Феликса, жить как тогда, когда я вообще даже не догадывалась о существовании этого сумасшедшего интеллигентного оборотня с синдромом людоненавистничества. Хотелось, чтобы Черный лотос стоял целый на улице оборотней, чтобы там все так же работали Коля, Мели и Дем. Хотелось отмотать время назад. Туда, где жизнь казалась такой простой, без проблем и нервотрепок.

Я медленно положила руку на живот, чувствуя кончиками пальцев через тонкую ткань ночножки бинт. Из коридора разнесся тяжелый выдох Вилоры, я знала, что она спит, просто, наверное, в неудобном положении у нее затекла спина.

На душе была печаль и тяжесть. Было обидно, что я не могу поделиться своими переживаниями с кем-то. Хотя, я прекрасно понимала, что даже если бы было с кем, я не смогла бы рассказать о своих душевных мучениях. Моя боль останется моей, никогда не смогу рассказать о ней кому-то. Морально я чувствовала странную стену, и ее не снести.

Я следила взглядом, как медленно падают на землю хлопья снега. Ветра не было, и на улице был покой, который я всем своим существом желала к себе внутрь, в душу.

Покой. Он так мне нужен. Покой, где ты?

Я тяжело не вздыхала, не плакала и себя жалеть не хотела. Казалось, что я готова к трудностям, пусть не отказалась бы и от спокойствия. Каждая клеточка моего тела чувствовала, что все только впереди.

Меня клонило в сон. Я понимала, что это действовала кровь Юла. Мне давно стало ясно, что меня ею поили, и теперь я пахла кем угодно, только не собой. Мои тяжелые веки опускались, но я держала их из всех сил. Уходить в темное забытье мне не хотелось.

– Хлоя, – меня окликнули, и я обернувшись увидела Ли, что стояла в дверном проходе, – тебе не желательно вставать.

– Прости, я устала лежать, – я полностью развернулась к ней.

– Ладно, – красноволосая девушка прошла к холодильнику.

Я ощутила странный холод. Это было не от открытой двери холодильника. В комнате было сумрачно, из-за тяжелых серых туч солнце не освещало улицу, следовательно, нашу кухню. Тяжесть еще большим грузом упала на мои плечи, и я ощутила, что ничего не чувствую. Полная апатия. Ли казалась мне скульптурой, холодной, отталкивающей и чужой. Ее волосы перепутанными волнами спускались по плечам, она была в серой ночножке. В ней не было ничего особенного, обыкновенная, привычная Ли. Кровь Юла улучшила мой нюх, и я чувствовала, как от девушки пахнет корицей и вишней, но этот запах не казался светлым и приятным. Он казался обыкновенным и служил, казалось, фоном нашему общению на кухне.

– Вот, это тебе, – она подала герметично закрытую бутылку. Она была наполнена полулитрами кровью, – выпей.

– Кровь Юла? – неуверенно спросила я.

– Именно, твое лекарство, – девушка кивнула.

Я раскрутила крышку, и в нос ударил привычный терпкий запах главы. В этот момент я смогла различить запах Юла. Я точно знала, чем пахнет каждый в нашем клане, теперь я могла сказать, что наш Юлий пахнет корой дуба и красными розами, или даже с оттенком качественной красной помадой для губ. Я не знала, как описать то, что чувствую, потому что казалось, что запах состоит из слоев, как картина.

Я поднесла горлышко к губам и решила выпить всю бутылку на одном вдохе. Ли стояла у холодильника и наблюдала за мной, словно она боялась, что, если отвернется, я вылью кровь в раковину.

Я набрала в легкие воздух и присосалась к бутылке. Кровь моментально отозвалась в моем организме диким клокочущим чувством у меня в горло, удлинились клыки. При этом язык обожгло. Концентрированная кровь главы, казалось, была ядовита. Мне приходилось с силой проталкивать ее по пищеводу. Было дикое желание оторваться от бутылки и.… прошу прощения, выблевать, что просто проедало мой желудок. Так много крови Юла я пила впервые. Казалось, что она пропитала каждую мою клеточку. Жгло даже в носу, словно в меня вливают кипяток.

Мои глаза была раскрыты, и я смотрела на понижающийся уровень крови в бутылке. Я ощущала, как мой организм постепенно устает и уже хочет отказаться принимать в себя чужую кровь. К жгучему чувству стал присоединяться рвотные рефлекс. С каждым толчком в эпигастрии мне становилось все тяжелее и тяжелее впихивать в себя кровь, а та бурным потоком уже желала подняться обратно вверх.

Я не выдержала на последнем глотке. Сильнейший толчок в области желудка заставил меня оторваться от бутылки и упасть на колени, загнувшись. Пара капель сорвалась с моих губ, но Ли я не обрызгала, так как она моментально отскочила. Свободную руку я положила на губы, плотно сжав их. Я знала, что как бы тяжело мне не было бы, я должна все выпить. Я сглотнула, игнорируя новые толчки в эпигастрии.

– Ли, что с ней? – в дверях появился Гром. Выглядел он растрёпано и как-то рассеянно.

– Она пьет кровь Юла, – ответила девушка.

Теперь они оба стояли и смотрели, как я боролась со своим организмом. Я стояла на корточках, все так же зажимая рот. Боль в организме потихоньку спадала, рвотный рефлекс угас, но я боялась убрать руку ото рта. Я посмотрела на бутылку, понимая, что мне остался еще ровно глоток.

Я все же убрала руку и поднесла бутылку к губам. Огонь охватил мой рот, и я ощутила уже знакомый толчок в эпигастрии. Я сглотнула, зажав рот рукой снова.

Меня удивило, как быстро и бесследно угасла боль, словно я ничего не пила. Я поднялась на свои две ноги, ощутив себя на удивление быстрой, мой слух обострился так, что я слышала, чем занимается весь дом. Мое зрение стало четче, мир вокруг казался таким хрупким и слабым. Я глянула на холодильник, точнее я только подумала об этом, как моя голова моментально была повернута к нему. На белой поверхности были две капельки крови. Казалось, что они застыли, но я видела, что они скатываются вниз: доли миллиметра в секунду.

Я перевела взгляд на Ли и Грома.

– То, что я испытываю сейчас нормально? – спросила я.

– Да, Хлоя. Юл предупреждал, что ты можешь стать сильнее себя обычной от такого большого количества его крови, – ответила девушка.

Я обернулась к окну. Я ощутила странное чувство, словно погода – это вещь второстепенная, и она не может руководить моим настроением. Точнее, погода совершенно никак не задевала мои эмоции. Снег, как снег, обыкновенное природное явление.

В этот момент я задумалась, что кровь Юла могла вызвать не только временное повышение физических возможностей, но и умственных и эмоциональных. Мне казалось, что я максимально стрессоустойчива, и что для меня не существует проблем, я могу справиться с чем угодно.

– Удивительно чувство, – я улыбнулась Ли и Грому, – вас совсем ничего не беспокоит.

– Да, – согласился Гром, – поэтому полноценные вампиры никогда не теряют ни над чем контроль. Мы хорошо концентрируемся на том, что для нас действительно важно, полностью игнорируя вещи, которые бы заставили половинку или четвертинку остановиться, задумать и засомневаться.

– И это не совсем хорошо, – Ли глянула на возлюбленного, а потом перевела взгляд обратно на меня, – иногда хочется быть человечней, а не просто машиной.

– Поэтому мы иногда игнорируем свою вампирскую интуицию и совершаем ошибки, просим помощи у друзей и так далее, – ответил Гром.

– Ты все так же любишь Яста? – спросила Ли настороженно, словно кровь могла что-то понять. Но я все так же чувствовала манящее чувство к юноше, желание обнять, поцеловать, заняться любовью. Мне даже казалось, словно это не просто любовь, а какое-то обожание.

– Да, я просто обожаю его! – слишком эмоционально ответила я. Не важно, чей крови я напьюсь, я всегда буду оставаться эмоциональной Хлоей Вэйд.

– Будь аккуратна в выражении своих чувств, – попросила Ли, – не убей его.

– Сейчас ты ближе к полноценному вампиру, а он четвертинка. У него высокий процент человеческой крови в организме, – объяснял Гром, – держи себя в руках, иначе…

Я вспомнила Яста. Запах его манящей меня крови. Ведь даже когда я была без примеси крови Юла, я была готова убить его, поглощая кровь. Теперь мне было страшно, что я не выдержу позыва впить клыки ему в шею. Лимон и ваниль моментально проснулись в моих воспоминаниях, и я ощутила, как сила разлилась по моему организму. Я привыкла к тому, что у меня было определенное количество силы, которое я распределяла самостоятельно от глаз к ногам и наоборот, выделяя самую нужную в тот или иной момент часть моего тела. Теперь же я ощутила, что сила во мне не делится. Она преувеличивается и одновременно приливает ко всем частям в моем теле. Глаза, уши, обоняние, вкус. Мышцы моментально напряглись.

– Остановись, – проговорила Ли, – может ты хочешь варенного картофеля.

Я прислушалась к сестре и подруге, и в ту же секунду ощутила отвращение. Картофель, который я так любила, теперь казался мне чем-то несъедобным, словно мне предлагали отведать песка или земли.

Я покачала головой, пытаясь делать свои движения как можно медленнее, более человечными.

– Хлоя, останавливай себя, – проговорил Гром, – ты ведь любишь Яста, хочешь, чтобы он был жив, здоров и счастлив. Тогда останавливай себя, контролируй.

Слова Грома подействовали отрезвляюще, и только в тот момент я поняла, в каком положении нахожусь. Мои ноги оказались слегка согнуты, словно я была готова оторваться с места. Руки раздвинуты и приподняты. Я скалилась.

Я взяла контроль над своим телом и выпрямилась, полностью оторвавшись от мысли о крови Яста.

– Я буду очень сильно стараться, – ответила я, – но если что вдруг…

– Мы остановим тебя, – кивнула Ли.

– Надеюсь, мне больше, надеюсь, не придется пить кровь Юла? – спросила я.

– Я должна осмотреть твой живот, тогда я смогу решить, – ответила девушка.

Она провела меня к нам в комнату, Гром остался на кухне. Пока мы шли по коридору, я успела удивиться скорости своих движений, при этом их плавности и равномерности. Я прошла через весь коридор меньше чем за секунду, успев при этом заметить так же спящую Вилору, что свернулась калачиком и спала, и зеркало, в котором не отражалась. Это могло говорить только об одном: крови Юла во мне больше, чем моей собственной.

В комнате я сняла с себя свою ночножку и легла на кровать. Ли взяла уже привычные свои ножницы и сняла повязку. Та была совершенно немного пропитана кровью, скорее всего выделившейся, когда я пыталась после пробуждения встать с кровати. Мой живот же был полностью заживший. С шрамом слева я уже успела смириться.

– Ну как? – тихо спросила я, и Ли нажала ладонью на мой живот.

– Пару глотков сегодня вечером, кожа еще не плотная. Рыхлая и тонкая, – ответила девушка.

– Значит, повязку не наложишь? – спросила я.

– Нет, все хорошо, – девушка покачала головой.

После того, как я определилась, во что оденусь (ночножку одевать обратно мне не хотелось), Гром прошел в комнату, и мы втроем легли спать. Кровь Юла действовала, а значит, днем нужно было спать.

Разбудил меня легкий толчок, и я, моментально раскрыв глаза, уставилась на Грома, что стоял, наклонившись ко мне.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Домой вернулись Яст и Ник, на кухне Юл, он хочет тебя видеть, – ответил юноша, и я поднялась с постели. Резким, быстрым, но гармоничным движением я оказалась на ногах и вышла из комнаты. Вилоры возле зеркала уже не было, и я услышала ее тяжелое дыхание в гостиной. Я прошла через весь коридор, снова не затратив секунды. Я увидела Юла на кухне, но перед тем, как зайти к нему, я решила заглянуть в гостиную. Меня интересовал странный соленый запах, но не крови, шелест хлопчатобумажной ткани и это тяжелое дыхание. Увидев, что я прохожу в гостиную, Юл изумленно приподнял брови и поспешил за мной.

Увиденное меня шокировало.

На диване лежала Вилора. Ее ноги и руки были связаны простынями, она слегка дергалась, запрокидывая голову. Ее глаза закатывались. По ее лицу было видно, она мучается, ей больно. Я отвернулась, и поняла, что пахнет солью. Ли заправляла капельную систему с хлоридом натрия ноль целых девять десятых процентов. Всем известный физ. раствор. Рядом на штативе была глюкоза.

– Что с ней? – спросила я девушку, ощутив, что Юл стоит рядом.

– Я не знаю, – Ли покачала головой, бросив на меня взгляд, – она уже не она, даже не помнит, как зовут. В организме началась сильная интоксикация, так же она отказывается есть и пить.

– Интоксикация? – я посмотрела на Вилору, которую казалось, может вывернуть наизнанку. Ее руки были заломлены, ноги вывернуты. Девушка дергалась, а в глазах я видела слезы, которые сорвались бы, он им что-то мешает.

– Что-то отравляет ее изнутри, – Ли подошла к Вилоре, – я знаю, нам ее не спасти, но я буду пытаться сделать ее смерть наиболее безболезненной.

Я отвернулась и натолкнулась взглядом на главу. Он смотрел на меня с каким-то опечаленным взглядом, я впервые видела его таким. Наружные уголки его глаз были опущены. В этот момент мне стало интересно, как я смотрю на него, и я заглянула в отражение его зрачков. Оттуда на меня смотрела девушка с таким же грустным видом. Странная боль перекривила мое лицо.

– Пошли на кухню, – сухим голосом позвал меня глава, и я последовала за ним, преждевременно глянув на Вилору, которой Ли уже что-то колола в бедро.

На кухне в нос ударил запах, приятный и манящий. У холодильника стоял Яст, я чувствовала его там, но я боялась поднять на него взгляд. Как только я ощутила запах, я метнулась к себе на место на угловой диванчик, и опустила взгляд на стол, вспоминая слова Грома.

Запах Яста был ярким и дурманящим. Я чувствовала, как мои мысли перестают мне подчиняться, и я боялась полностью потерять над ними контроль.

Юл сел рядом со мной за стол на табуретку на свое привычное место, спиной к плите.

Яст продолжал стоять у холодильника.

– Как ты? – спросил глава.

– Мне намного лучше, но при этом хуже. Яст, – я обратилась к парню, и моментально, я не просто услышала (так было, когда я была чистой половинкой или пила немного крови Юла), а почувствовала всем телом, что сердцебиение парня ускорилось, – выйди с кухни.

– Он никуда не уйдет, – Юл покачал головой, – ты должна контролировать себя. А само это не придет, ты должна учиться.

– Поэтому ты рискуешь его жизнью? – спросила я, все так же не поднимая глаз.

– Хлоя, – заговорил Яст, и я инстинктивно подняла на него глаза, – Юл никем не рискует. Я знаю, что вреда ты мне не принесешь.

Яст казался ослепительно красивым, и я стала подавлять в себе жгучее желание вскочить, прижаться к нему, поцеловать, а потом, конечно, отведать его крови. Он стал манить меня своим теплом, которое волнами исходило от него. Лимон и ваниль стали пропитывать мои мысли, мои желания. Внутри проснулась дикая страсть. Сила внутри удвоилась, и я ощутила, как мышцы напряглись. В горле забурлило, заклокотало, я ощутила, как мои клыки выглянули из-под губ.

– Нет! – резкая вспышка света ударила в голову, словно отрезвляя. Я опустила глаза обратно в стол, полностью собираясь со своими мыслями. Яст мне не еда, я люблю его и хочу, чтобы он был жив, здоров и счастлив.

Сила спала. В горле успокоилось, и я ощутила, что мои зубы приняли привычную форму. Жажда отступила, желание Яста прошло.

– Умница, – удивленно, но с похвалой произнес Юл, – не каждый может сдержаться в этом случае. Ты бы знала, как долго я привыкал к Эбби. Каждый раз боялся ее покалечить.

– Ваша любовь тоже стоит на крови? – спросил Яст, теперь я могла спокойно воспринимать его голос.

Я поняла, о чем говорил юноша, Юл понял тоже.

– Нет, мы не поддерживаем обмен кровью, когда занимаемся любовью. Вообще было пару раз, но тогда я чуть не убил ее, и тогда я дал себе слово, что больше не выпью и капли ее крови. Она обижается на меня, говоря, что получает удовольствие, когда я пью ее кровь, я и сам получаю необыкновенное наслаждение, но ее безопасность для меня важнее физических удовольствий.

Я виновно глянула на Яста.

– И что нам делать? – спросил парень.

– Ну, держись друг от друга пока что на дистанции, – посоветовал Юл.

В этот момент я поняла, что в гостиной стихло. Вилора спала, а ей капался хлорид натрия.

8

Ночь.

Юл все же дал мне еще два глотка своей крови. Мы были на кухне, Яста все же выпроводили. Гром настоял, понимая, что сдержаться мне будет максимально сложно. Юл набрал мне крови в кружку. Я сидела на своем месте, на угловом диванчике. Кровь Юла, когда коснулась моего языка, поначалу не казалась чем-то ядовитым. Это испугало и удивило меня, но стоило мне сглотнуть, как внутри все сжалось и под ложечкой толкнуло. Дикая сила хлынула обратно. Юл моментально оказался рядом, зажав рукой мне рот. Я хотела вернуть все обратно, сглотнуть, но все внутри онемело. Я не чувствовала горла, и кровь просачивалась между моими губами.

– Хлоя, ты меня слышишь? – слишком громко в голове разнесся голос Юла.

– Да отпусти ты ее, – вмешалась Ли, – пусть выплюнет. Это похоже на передозировку.

Рука Юла моментально исчезла с моего лица, и кровь вышла из моего рта. Стол был испачкан. Резко стало холодно, словно мне под кожу засунули лед. Я медленно подняла глаза на Ли.

– Как ты? – спросила она.

– Холодно, – мой голос был тихий и осипший.

– Юл, – Ли осторожно глянула на главу, – ей нужно разбавить кровь.

– Достань из холодильника, – Юл непонимающе пожал плечами.

– У нас нет ничего, – ответил серьезно Гром. Все были слегка напряженными. Или мне так казалось. Юл нахмурился, словно пытался понять, что со мной делать. Ли стояла растерянная. Она гуляла глазами от Грома к Юлу и обратно. В свете кухне были четко видны ее красненькие конопушки. Гром был спокоен и серьезен, готовый к любому повороту событий.

– Я понял, к чему ты клонишь, – проговорил Юл. Удивительно, я впервые видела его таким эмоциональным: взгляд напряженный, слегка сдвинутые брови, на левой щеке неглубокая морщинка из-за сжатых губ.

В этот момент я поняла, что, когда была чистой половинкой, я просто не могла физически увидеть, как на лице Юла меняются эмоции. Быстро, стремительно.

Состояние мое в это время стремительно ухудшалось. Я чувствовалась, как слабость растекалась по моему телу. Привычная вампирская сила куда-то исчезла. Заболела голова. Я ждала объяснений и помощи.

– О чем вы? – тихо спросила я.

– Хлоя, тебе придется…, – тихо начала Юл.

Я все поняла.

– Я не прикоснусь к крови Яста, – я покачала головой, чувствуя, как силы покидают меня.

– Тебе придется, Хло, – настаивала Ли.

– Я боюсь не устоять! – чуть прикрикнула я.

– Мы нальем в кружку, Яста отправим в комнату. Мы втроем будем рядом, – говорил Юл.

– Это очень опасно! – я качала головой.

– Мы сдержим тебя, – дополнила Ли.

– Я не буду, – я.

– Тебе нужна кровь. Это просто необходимо, – Ли покачала головой.

Я поняла, что выхода у меня нет. Я согласилась, пусть было ужасно страшно. Юл вышел из кухни, захватив с собой кружку. Ли и Гром ближе подошли ко мне.

Я слышала все, что творится в доме. Слышала и разговор Юла с Ястом.

– Что с ней? – спросил Яст.

– Нужно немного твоей крови, – ответил он.

– Ей плохо? – Яст волновался. Я слышала это в его голосе, чувствовала в его сердцебиении.

– Да, – ответил Юл, – слишком много моей крови.

– Забирай сколько нужно, – дает добро Яст.

Мое обоняние моментально ощутило запах. Запах Яста. Мое сердце ударило в горло, там и осталось. Рокочущее, рычащее чувство бурлило у меня в горле, и я чувствовала, как на шее бьется пульс. Гром и Ли схватили меня за руки, в ту же секунду, когда из-под губ вынырнули клыки, не позволяя подняться с места.

Мне хотелось этого… мне хотелось его… та кровь, манящая, вызывающая столько чувств… я знала, что она вкусная. Кровь!

Вместе с голодным желанием крови, я ощутила, как внизу живота сконцентрировалось тепло. Тяжелое и очень приятное. Сердце билось как сумасшедшее. Все мои чувства к Ясту словно обострились, и я не могла их сдерживать. Мой разум затуманился. Я чувствовала себя зверем, диким голодным зверем.

Стоп!

Я задержала дыхание, резкая вспышка света осветила мои мысли.

«Яст мне не еда! Я его люблю, я хочу, чтобы он был жив, здоров и счастлив!» – моя мантра.

Мои мышцы расслабились, и я моментально ощутила холод. Кусочки льда проедали мою кожу.

Дверь на кухню открылась, и Юл сразу же запер ее за собой.

Я не дышала. Боялась вдохнуть. Моя голова тяжелела от недостатка кислорода, легкие ныли, а диафрагма была готова дернуться, чтобы я, наконец, наполнила легкие воздухом… и запахом, этим манящим запахом. Но этот недостаток кислорода позволял мне мыслить ясно.

– Что ж, Хлоя, – проговорил Юл, – ты готова?

Я медленно качала головой: «Нет». Ответить вслух я не могла, для этого пришлось бы вдохнуть.

– Хло, ты можешь погибнуть, – почти шепотом произнесла Ли, – ты хочешь оставить Яста одного?

Я снова покачала головой.

Юл поставил передо мной, на грязный стол, кружку с кровью. Ли отпустила мою правую руку. Я медленно опускаю глаза на красную жидкость, и понимаю, что должна это выпить, пока она не запеклась, но страх сковывал меня, и я не могла взять кружку в руки.

– Ты должна, – напомнил Гром.

Я все же решилась сделать медленный вдох через нос. Я продолжала смотреть на кровь, она начала уже сгущаться. Я потихоньку втягивала запах через нос, ощущая, как все мое тело переполняет сила. Мысли в голове стали меняться с огромной скоростью, и я не могла зацепиться хоть за одну из них. Вот они ваниль и лимона. Я ощутила обжигающее желание в горле, после чего там проснулось дикое клокочущее чувство.

Рука, которая совершенно недавно отказывалась брать кружку, без какой-либо моей команды схватилась за белую ручку и таким же быстрым движением преподнесла кружку к губам. Я вдохнула. Кровь Яста сжигала меня изнутри диким огнем: горело в горле, в груди, внизу живота. Эта кровь ни как у Юла казалась частью меня, и мне хотелось принять ее внутрь. И то, что я медлила, моему организму не нравилось.

Клокочущее чувство в горле вырвалось тихим рыком. Я уже чувствовала клыки, что выглядывали из-под верхней губы. Сила разрывала меня изнутри. Где-то в голове пролетела мысль: «Почему я должна ограничивать себя одной кружкой, когда он полный такой крови сидит в комнате? Меня ведь ничего не остановит!». В этот момент я влила кровь себе в рот, голодными большими глотками сглатывая ее. По телу разнеслось удовольствие, словно я пила самый вкусный и любимый напиток. Сила внутри меня дребезжала, вызывая сокращение мышц по всему телу. Казалось, что кровь попадает не в желудок, а стекает к низу живота, накапливаясь там. Странное тепло и тяжесть давили на низ живота, и я понимала, что с каждым глотком мне все тяжелее сидеть на месте.

Мою левую руку все так же сжимал Гром. Ли наблюдала за мной справа. Юл стоял у холодильника. А я, допивая кровь в кружке, уже составляла план, как сорвусь с места и вгрызусь в шею этому сладкому, такому желанному и вкусному парню.

Последний глоток полностью стер грань между моим разумом и диким зверем. Я с силой поставила кружку на стол, чувствуя, как мощь заставляет мои мышцы сократиться. Желание крови еще скрутило мое горло, и кухню разорвал мой рык.

Я подпрыгнула, и оказалась на диване на корточках. Гром был не готов к столь быстрому и резкому моему движению. Я вырвала свою руку, и уже пробежалась по столу. На заднем фоне моего слуха я услышала звук разбивающегося в дребезги стекла. Но мой слух был сконцентрирован на одном. Сердцебиение. Ясное, легкое, гоняющее манящую кровь по телу.

Дверь с кухни была заперта, но меня это не могло остановить. Я двигалась быстро, вампирская сила и реакция делали меня неуязвимой. Плечом я выбила дверь. Та слетела с петель.

Тук-тук-тук… шум крови и этот запах…

Я могла бы пересечь коридор за секунду, совершенно спокойно ворваться в комнату, дверь которой была прямо передо мной, но я вдруг замерла.

Тук-тук-тук…

Сердце Яста билось спокойно. Он доверял мне, он знал, что чтобы ни случилось, я не стану для него опасной.

Я перевела взгляд на зеркало. Я там не отражалась, но мне было это и не важно. Я не хотела видеть себя такой ужасной, отвратительной, неуправляемой, дикой, с ослепленными жаждой глазами.

– Яст мне не еда! Я его люблю, я хочу, чтобы он был жив, здоров и счастлив! – мой голос был уже не привычно для девушки, я рычала как тигр.

Мне нужно было срочно отрезветь. Оторваться от мысли о крови. В голове моментально родилась только одна мысль: «Свежий воздух».

Я снова сорвалась с места. Я метнулась вправо, и уже знакомым способом выбила дверь. Сделать это с тяжелой входной дверью не было тяжело, она казалась легкой как пушинка. Ноги несли меня вниз по лестнице, а голод и желание Яста потихоньку спадало. Где-то в глубине мозга просыпался мой рассудок.

Я не чувствовала, чтобы мои ноги касались ступеней. Казалось, что я лечу. В конце концов, я толкнула тяжелую железную дверь с домофоном. Ее я благо с петель не сорвала. Я была уже достаточна трезвая, и сила во мне убавилась.

Свежий зимний воздух ударил мне в лицо. Уже тридцать первое декабря. Новый год уже на носу.

В воздухе кружили легкие снежинки, которые из стороны в сторону дергал слегка порывистый ветер. Я вышла на улицу и села в сугроб. Холода я не чувствовала, казалось, мое тело горело. Я откинулась назад и подняла глаза на черное небо, в котором в некоторых местах все же проглядывались маленькие едва видные звездочки. Звезды.

Я прижала руки к груди, вдыхая воздух. Теперь я могла дышать спокойно, наслаждаясь погодой. Мысли очистились. Сила в моем организме спустилась до нормы, и теперь я не казалась чрезмерно быстрой и сильной. Я чувствовала себя обычно, обычно хорошо.

Меня удивило, что за мной никто не побежал. Я перекинула взгляд на дверь в подъезд. Она была закрыта, на улице я была одна.

Я прислушалась к происходящему в квартире. Удивительно, но в нашей квартире все спокойно. Гром (его поступь легко узнать) изучал вынесенную мною входную дверь. Ли мыла на кухне стол. Удивительно, но воспоминания о крови внутри ничего не вызвали. Юл же разговаривал с Ястом. Пусть они были на восьмом этаже, с помощью крови Юла, которой во мне было удивительно много, я слышала их разговор очень четко.

– Как она? – спросил Яст, когда Юл вошел к нему в комнату, закрывая за собой дверь.

– Ей намного лучше. И, честно, я сильно ею удивлен, – Юл задумчив.

– Она сильнее, чем кажется на первый взгляд, – отвечает Яст. Я хорошо его знаю, поэтому услышала в голосе немного обиды.

– Это точно, – Юл.

– Она на улице? – спросил Яст.

– Да, сидит в снегу и отдыхает от пережитых эмоций, – ответил Юл, – не волнуйся, я хорошо слышу ее отсюда.

Я усмехнулась. Знал бы он, как хорошо я его слышу с улицы.

– Ложись спать, Ястислав. Не мучай себя, а то уснешь завтра, когда мы будем встречать новый год, – продолжил Юл.

Яст молчал. Его молчание меня напрягло, и я подняла голову из снега.

– С ней все будет хорошо, – на его немое возмущение ответил Юл, – а тебе нужно спать!

– Я не усну, я волнуюсь за нее, – Яст тяжело вздохнул, – она самое главное в моей жизни, и я очень боюсь ее потерять.

Я улыбнулась. Было приятно это слышать. Я медленно поднялась из снега и глянула в окно, в котором горел свет. Именно там были Юл и Яст.

– Яст, ты тоже очень мне важен, – я сказала это тихо, зная, что Юл это все ровно услышит.

Он действительно меня услышал, и я услышала его тихую усмешку. После чего он совершенно серьезно ответил Ясту:

– Ты тоже ей очень важен.

– Скажи ему, что я люблю его, – обратилась я к Юлу, и тот передал мои слова юноше.

– И я ее люблю, – Яст улыбнулся, – вы сейчас общаетесь? Она тоже нас слышит?

– Именно, – судя по колебаниям воздуха, Юл слегка кивнул.

– Хлоя, возвращайся домой, – Яст решил обратиться ко мне напрямую.

– Скажи, уже иду, – кинула я, и направилась к двери в подъезд.