Ледяной цветок для лунного императора

– О каких сугробах?

– Я понимаю, что я тебя есть… возражения против меня, – помедлив, подбирая нужное слово, добавил Рэйден, – но весь дворец завалило метровым слоем снега, и слуги уже два часа пытаются выкопать из-под него дорожки. Не могла бы ты… больше не устраивать стихийных бедствий? Ну или пусть снег идет за воротами дворца, построим снежный городок для детей.

В соседней комнате, куда вышел генерал Ву, что-то упало, и у меня возникли смутные подозрения насчет виновника снегопада. Не он ли уронил что-то в моей спальне?

– Хорошо, – покладисто отозвалась я, – постараюсь не засыпать ваш дворец по самые крыши.

Рэйден, явно не поверивший моим обещаниям, тем не менее кивнул.

– Я отправлю к тебе Розанну с отравой, – добавил он, намереваясь выйти, и я подняла на него недоумевающий взгляд. Зачем мне отрава? Неужели после одной ночи я ему надоела, и он решил от меня избавиться? Так пусть просто отпустит! – От тараканов. Чтобы генералу Ву больше не пришлось бегать по твоим покоям с мечом, – пояснил он, и, дождавшись моего нервного кивка, вышел.

Поняв по шороху удаляющихся шагов и хлопнувшей входной двери, что я осталась одна, я медленно выбралась из бассейна. Ну и утро… В следующий раз буду принимать ванну, только когда Розанна будет в комнате. Пусть сторожит, а то не купальня, а проходной двор. И, кстати, – я осмотрела дверь и не обнаружила не ней никакого намека на запирающее устройство – нужно будет попросить ее организовать мне защелку на двери.

Одеяло я вытащить из воды так и не смогла – напитавшись водой, оно весило, как полноценный слон, и у меня просто не хватило сил. Ничего, придут служанки и вместе вытащат. Представляю, как они удивятся от вида плавающего в бассейне, как медуза в аквариуме, одеяла.

Завернувшись в большое мягкое полотенце, я подошла к окну своей спальни и выглянула наружу, отодвинув штору. Окна выходили на сад, и прямо за стеклом виделись пушистые лапы вечнозеленой туи, усыпанные белоснежным снежком. Красота! Пойду быстрее на улицу, пока не растаял.

Зашедшая Розанна помогла мне найти платье и причесаться. С собой она принесла большую стеклянную банку с плотно притертой крышкой.

– Отрава. Для таракана, – пояснила она, и я молча кивнула.

– Странно, давно у нас тут не бегали…тараканы, – продолжила она, и в ее обычно безмятежном и слегка рассеянном взгляде промелькнуло осуждение,—Один как-то бегал, бегал…далеко убежал. Теперь вот новый завелся, – она тяжело вздохнула, и я бросила на нее подозрительный взгляд. Она сейчас про таракана или нет?

– Насыпь везде побольше отравы, – попросила я, – и пусть мне приделают защелку на дверь. На все двери. Чтобы тараканам было сложнее пробраться внутрь.

Розанна лишь кивнула и вместе со мной вышла на улицу. Тут, во дворце, нам можно было не соблюдать условности и не надевать теплые плащи на улицу, поэтому мы с ней вышли прямо в своих платьях, и теперь, шагая по заснеженной дорожке парка и полной грудью вдыхая морозный воздух, я чувствовала себя почти так, как дома. Как же здорово!

Дворец императора был выстроен по обычаям фениксов. Они жили в горах, где строить один огромный дворец было часто невозможно из-за отсутствия ровного места, и поэтому их дома состояли из множества построек и павильонов, разделенных парком так искусно, что из одного павильона за деревьями парка не было видно других, и создавалась полная иллюзия уединенности. Мои покои, которые назывались "Западный павильон", были окружены пушистыми хвойными деревьями и буйными зарослями роз, сейчас, зимой, заботливо укутанными от морозов. Прямо напротив, скрытые магнолиями и сакурой, располагались покои императора – "Восточный павильон". Основной дворец, в котором вчера проходил наш свадебный пир, возвышался над деревьями в глубине парка и носил очень романтичное название "Дворец, залитый лунным сиянием".

Все это я разглядела, пока мы с Розанной неспешно шли по уже расчищенным дорожкам. Я на ходу прихватила с розового куста на обочине пригоршню снега и задумчиво мяла, скатывая снежок. Создать снег я была не способна, я ведь все-таки ледяная фея – могу разукрасить окна изморозью, могу покрыть ветви деревьев сверкающим инеем – но снег мне неподвластен. А его тут навалило столько, сколько мог создать лишь снежный фэйри исключительной силы, какой Мирра никогда не могла похвастаться. А вот ее брат мог.

Мы, фэйри, с детства учимся себя контролировать, но все равно, когда нам грустно или тревожно, сила стихии вырывается наружу. Когда Аррен уехал, я рыдала так, что на окнах намерз десятисантиметровый слой льда. Неужели Аррен был вчера так расстроен, что устроил во дворце снежную бурю?

Тут я вспомнила падающие на мои плечи снежинки по пути на свадебную церемонию, и в груди неожиданно потеплело. Может, он все-таки что-то ко мне испытывает?

Опасные мысли прервал снежок, прилетевший мне в бок.

– Эй! – возмутилась я и уставилась на стоящих за ажурной кованой оградой детишек в ярких цветных плащах, шапках и варежках. Люди.

– Тетя, ты принцесса? – спросила маленькая девочка с двумя торчащими косичками ярко-морковного цвета, указывая варежкой на мою снежную тиару.

– Ты что, она не тетя, она альв, – высокомерно пояснил мальчик постарше рядом с ней. – Видишь, она без плаща?

– Я не альв, а фея, – пояснила я, походя поближе. – А вы что тут делаете?

– Играем в снежки, – ответил мне другой мальчик, в зеленой куртке и с оттопыренными ушами, выглядывающими из-под шапки. – У нас снега не бывает, а тут вон сколько навалило!

В его голосе послышалось восхищение пополам с завистью. Я бросила взгляд на город, виднеющийся вдали – действительно, снегом был засыпан лишь дворец, и снежная полоса обрывалась в нескольких шагах от ограды.

– Заходите сюда, – предложила я и бросила взгляд на Розанну, – где тут ближайшие ворота?

– Там, – махнула рукой цветочная фея, глядя на меня с легким изумлением. – Пойдемте за мной, а то стражники вас не пропустят, – скомандовала она и пошла вдоль ограды куда-то влево, а детишки с другой стороны ограды послушно побрели туда же. Через несколько минут она вернулась, ведя за собой ватагу детишек, которые от возможности быть в дворцовом саду присмирели и вели себя исключительно тихо. Я только хмыкнула и разрешила им играть в снежки, сколько вздумается, и они, забыв свою недавнюю благовоспитанность, с дикими воплями разбежались по саду.

– Госпожа, раньше вы не любили шумных маленьких отростков, – произнесла Розанна, и я пожала плечами в ответ:

– Ну, я же теперь… замужем, – это слово я произнесла с трудом, – Может, у меня у самой скоро будут дети. Нужно тренироваться.

Хоть я и сказала это лишь для того, чтобы отвести от себя подозрения, но понимание того, что у меня действительно могут появиться дети, ошеломило меня настолько, что я остановилась. Действительно, могут. Но я не хочу ребенка от человека, который мне безразличен! Значит, нужно выбраться в город и купить специальное зелье, предотвращающее беременность.

Тут в Розанну прилетел снежок, и, кровожадно сверкнув глазами, она понеслась мстить, на ходу лепя снежок. Я побежала на подмогу, подхватив юбки, и следующие полчаса мы провели, отбиваясь от непрестанно летящего на нас дождя снежных снарядов.

– Какие-то у них красные лица, – с сомнением произнесла я, спрятавшись за раскидистую ель и лепя новый снежок. – Наверное, замерзли?

– Наверное, – так же неуверенно отозвалась Розанна. – Может, надо угостить их горячим чаем?

– И человеческой едой, – добавила я, и мы вышли из нашего укрытия, бросая снежки на землю.

– Так, идем греться, – скомандовала я, отбивая летящий в меня снежок мимолетно созданным ледяным щитом размером с ладошку и тут же бросая его на землю, пока Розанна не заметила. – Идем есть человеческую еду и греться! Что вы обычно едите?

Детишки на миг замолчали, а потом наперебой загалдели, перебивая друг друга. По их рассказам выходило, что они питались исключительно пирожными и шоколадом, заедая все вафлями, а о такой еде, как каша и суп, даже не слышали. Хмыкнув – я все-таки не настолько незнакома с людьми, чтобы попасться на такую уловку – я тем не менее сделала вид, что поверила и вместе с галдящей толпой пошла за Розанной, которая привела нас прямо на кухню.

– Садимся за стол, – скомандовала я и подошла к недовольно глядящему на меня повару, которому я помешала говорить обед. – Дайте им горячего шоколада и каких-нибудь пирожных.

Тот недовольно забубнил, что ему некогда и мы мешаем важному процессу приготовления обеда, но когда я пригрозила, что заморожу все в его кастрюлях и пусть он сам объясняет императору, почему кормит его куском льда вместо супа, все-таки крикнул служанку, споро сварившую целую кастрюлю горячего какао, щедро сдобрив ее зефирками. Вторая девушка достала из огромного, занимающего полстены буфета кексы, пироги и воздушные пирожные с кремом и поставила все это на стол.

– Госпожа, – шепнула мне на ухо Розанна, незаметно исчезнувшая на пару минут и появившаяся снова, – нам пора собираться. Сегодня во дворце будет прим по случая вашей свадьбы и, – тут она замялась, – придут те, кто не смог поздравить вас вчера.

– Хорошо, – кивнула я, несколько обескураженная ее странным поведением и бегающими глазами, – пойдем. Пусть детей проводят к воротам, когда доедят. Пока, детишки, – я помахала им рукой, и они нестройным хором отозвались:

–Пока, тетя фея.

4

Когда мы с Розанной вернулись в комнату, я думала, что она всего лишь достанет мне другое платье. Однако, девушка усадила меня на пуфик перед туалетным столиком и принялась полностью переделывать мою прическу, а затем нанесла макияж, которой занял почти час – но когда она отошла и дала мне возможность полюбоваться на творение своих рук, лицо выглядело едва тронутым косметикой. Хотя, если бы это было так, разве была бы у меня такая ровная, сияющая кожа, такой нежный, едва заметный румянец и такие огромные, бездонные, оттененные легкими линиями темного карандаша глаза? Теперь главное – не улыбаться и не говорить, а не то слои косметики просто отвалятся от моего лица, как штукатурка от стены. Волосы она убрала в драконьем стиле – несколько тонких кос, заплетенных от висков, удерживали темную массу подвитых волос. Непривычно, но мне нравилось.

За прической и макияжем последовало платье – серебристое, шелковое, украшенное изящной вышивкой, и бриллиантовая диадема, которую Розанна водрузила на мою голову. Я бросила недоумевающий взгляд на свою собственную снежную диадему, которую Аррен оставил для меня на столике, перед тем как уйти утром, и вопросительно посмотрела на фею, но она уставилась в пол, игнорируя вопрос в моих глазах.

– Розанна, что сейчас будет? – спокойно спросила я, подходя к ней. – Почему ты нарядила меня чуть ли не лучше, чем для свадьбы вчера?

– Я… не могу сказать, – вздохнув, отозвалась она и залилась краской. —Просто идите в зал приемов. Я провожу вас.

Бросив последний нервный взгляд в зеркало, я пошла за ней, терзаемая дурными предчувствиями. Однако не я одна пребывала в неведении: когда мы подошли к залу приемов, то нас нагнал генерал Ву, сменивший доспехи и плащ на черное с серебряным шитьем придворное одеяние.

– Мирра, отлично выглядишь, – он предупредительно распахнул передо мной дверь, опередив замешкавшегося лакея, и шагнул следом за мной. – Не знаешь, кто будет на приеме?

– Нет, а ты не… – произнесла я, поднимая взгляд, и слова сами замерли у меня в горле. Потому что среди людей, поднявшихся из-за стола при моем появлении, была девушка, знакомая мне. До мелочей.

– Ваше императорское величество, позвольте представить вам мою невесту, Лиарру, – слегка напряженно произнес незнакомый темноволосый мужчина и повел ко мне одетую в лилово-лавандовые одежды, с прической, украшенной диадемой, меня.

Я, застыв, уставилась в лицо своего двойника, и, наверное, так бы и стояла, если бы Аррен, очнувшийся раньше меня, не взял меня за руку и не потащил навстречу гостям.

– Ваше высочество, – произнес он, кланяясь незнакомому мужчине и незаметно сжимая мою руку. Я, до этого почти не смотревшая на незнакомца, слабо кивнула в ответ на его приветствие, и тут в моей голове что-то щелкнуло, и все стало на место. "Ваше высочество". Это же брат императора, тот самый, к которому сбежала Мирра. Значит, девушка, притворяющаяся мной…

Под моим пристальным взглядом она сделала реверанс и заправила прядь волос за ухо знакомым жестом. Мирриным жестом. Это была она.

– Я взял на себя труд собрать всех за небольшим семейным ужином, – император, который наблюдал за нами, стоя поодаль, подошел и, перекинув мою руку через свой локоть, повел к столу. – Ты рада, дорогая Мирра?

– Очень, – прошипела я, садясь на свой стул, заботливо отодвинутый слугой в ливрее, и сверля Мирру испепеляющим взглядом. – Я просто в восторге!

Мирра не разделяла мой восторг. Она, подобрав свои юбки, расцвеченные всеми оттенками заката, под руку со своим спутником подошла к столу, и он усадил ее на стул сам, слегка сжав руку перед тем, как отойти на свое место. Понятно. Теперь за столом лишь один император не в курсе о подмене, а все остальные будут разыгрывать для него сценку "счастливый семейный ужин". Или, скорее, очень некомфортный семейный ужин.

Тут двери распахнулись, и в комнату, опускаясь в реверансе и извиняясь за опоздание, вошла рыжеволосая невеста Аррена, и я мысленно поздравила императора с тем, что в его лагере неосведомленных прибавилось.

Если до этого, когда Розанна собирала меня с виноватым видом, я лишь подозревала, что мне не понравится сегодняшний ужин, то теперь я была в этом твердо уверена. Бросив взгляд на того, кто собрал нас здесь и теперь внимательно наблюдал за всеми брошенными украдкой взглядами, перешептываниями, легкой краской, заливающей шеи излишне нервных гостей, поняла, что он что-то заподозрил. Иначе зачем бы ему звать своего брата, у которого он увел невесту, и предъявлять эту самую невесту, увешанную драгоценностями, как новогодняя елка? Похвастаться? В такую мелочность со стороны Рэйдена я не верила.

Стоящие за нашими спинами лакеи одновременно откупорили бутылки с игристым вином, и прозвучавшие хлопки напомнили мне сигнал, который в театре дают перед представлением. Действующие лица уже на сцене, пьеса начинается. Остается только понять, чего хочет от актеров режиссер.

– Керо, я так рад, что вы с невестой решили нанести нам визит, – подал первую реплику режиссер, и я перевела взгляд на его брата. Значит, его зовут Керо, надо запомнить. Брат императора был не слишком похож на него – его лицо было более округлое, мягкое, а глаза – теплые, орехово-карие, ничем не напоминающие прохладное серебро взора императора. Мне он не очень понравился – император, с его раскосыми удлиненными глазами, обрамленными темными ресницами, прямыми бровями и четкой линией подбородка выглядел интереснее и аристократичнее своего брата. И чего Мирра в нем нашла?

– Разве я мог не поздравить тебя, брат, с женитьбой на самой прекрасной девушке на планете, – слегка дергано отозвался Керо, вставая для тоста. Мирра рядом с ним при его словах расцвела, как ясное солнышко, и пробормотав "ну что ты, спасибо" тут же замолчала под тяжелый взглядом своего брата. Он, кстати, выглядел мрачнее тучи и сверлил младшую сестру далеко не любящим взглядом – вряд ли он был рад тому, что она сбежала и оставила его расхлебывать ту кашу, что заварила. Я была совершенно солидарна с ним, и под нашими гневными взорами Мирра совсем стушевалась, упрямо опустив глаза в пустую и ничем непримечательную тарелку.

– За прекрасную невесту! – скомкано закончил Керо и первым осушил свой бокал до дна. Я и генерал Ву с удовольствием последовали его примеру, а остальные лишь пригубили бокалы.

– Спасибо, – несколько удивленный тем, что его брат нахваливает чужую жену на глазах у собственной невесты, отозвался император и поднял свой бокал. – Тогда позволь поднять бокал за твою невесту, столь же прекрасную, как восход, и пожелать вам счастья!

Тут уже я, зардевшись от комплимента, опустила глаза долу, а Мирра, которая всегда не любила, когда ей уделяли мало внимания, взяла в руки вилку и со зверским выражением воткнула ее в горошек на своей тарелке.

– Что вы, – слегка дрожащим голосом произнесла она, изучая горошину на своей вилке, – разве я могу считаться прелестной, с таким-то носом? – и, отправив горошек в рот, бросила на меня победный взгляд.

– Дорогая Лиарра, – в шоке от того, как на самом деле звучит мой голос в Миррином исполнении – неужели я говорю в такой писклявой манере? – запротестовала я, – это я недостойна похвалы, не с моими же… куриными мозгами. – не сдержалась я. – Помню, еще в детстве я могла натворить чего-то, а другие за меня за расхлебывали. И если бы мне было за это стыдно! Так нет, я абсолютно не чувствую вины за то, что творю!

Выпалив свою тираду, я залпом выпила второй бокал и поспешно засунула в рот кусочек хлеба, чтобы не сказать что-то еще.

– А я, а я, – завелась Мирра, – я только и делаю, что целыми днями читаю, со мной даже поговорить нельзя, потому что мой длинный страшный нос вечно в книге!

– А со мной – не о чем, потому что я за всю жизнь прочитала только азбуку, и ту – кое-как! – отозвалась я. – Но когда мне советуют углубить образование, я не слушаю, хотя с моими-то слоновьими ушами у меня должен быть отличный слух!

– А я… – начала было Мирра, но тут ее жених, сидящий напротив нее, видимо, пнул ее под столом, потому что она ойкнула и замолчала. Я тоже замолкла, окидывая взглядом сотрапезников. Император наблюдал за нашей перепалкой с непроницаемым выражением, а мрачный Аррен, следящий за нашей перепалкой, переводя глаза с меня на Мирру, словно следил за новомодным развлечением – теннисным матчем – налил себе полный бокал вина и залпом осушил его. Наверное, в этот миг он прощался с головой или карьерой. Его ничего не понимающая невеста, с открытым ртом уставившаяся на нас, внезапно бросила на Аррена быстрый взгляд и заговорила о новой театральной премьере, и я, чинно сложив руки на коленях, слушала ее, думая о своем.

Остаток ужина прошел спокойно – мы с Миррой больше не разговаривали друг с другом, изредка вставляя реплики в общий разговор, поддерживаемый в основной усилиями Аррена, его невесты, императора и его брата. Я с сожалением вынуждена была признать, что невеста Аррена, которую звали Констанс, была образованной, приятной девушкой, с которой я в обычных обстоятельствах захотела бы познакомиться поближе. В обычных – то есть, не в таких, когда я была тайно влюблена в ее жениха на протяжении десяти последних лет и не притворялась другим человеком. Однако после того, как сегодня за ужином я повела себя несколько… странно, вряд ли она захочет со мной сближаться. Ну и ладно, – решила я, ловя темный взгляд генерала, – чем дальше я буду от этой будущей счастливой семейной пары, тем лучше для меня.

В самом конце ужина Керо отозвал императора Рэйдена в соседний кабинет, "на пару слов о делах", как он выразился, и они удалились. Я спокойно сидела на своем стуле, вяло ковыряясь ложечкой в вазочке с мороженым, и не собиралась двигаться с места, но тут невеста Аррена, осмелев от отсутствия императора, придвинулась к нему и, вложив свои тонкие белые пальцы в его широкую ладонь, принялась что-то нашептывать ему на ухо. Почувствовав, как у меня в груди все переворачивается, я резко поднялась, со скрипом отодвинув стул.

– Пойду, проверю, скоро ли придет муж, – неверным голосом произнесла я и спешно удалилась в сторону двери, соединявшей кабинет и малый обеденный зал, где мы ужинали.

Однако, толкнув дверь и зайдя, я услышала свое имя и замерла. Окинув глазами пустующий письменный стол и ряд шкафов сбоку, я поняла, что мужчины, вероятно, беседовали, стоя где-то за шкафами.

– Ты же получил Мирру, – с нажимом говорил первый голос – Керо. – Так пойди на уступки, брат, и отмени налоги в моих землях на пару лет. Ты же знаешь, как я ее любил, но я отдал ее тебе – разве же тебе так сложно уступить в этом маленьком вопросе? Я как раз собрался строить новый дворец, и финансы будут очень кстати.

От его наглости у меня перехватило дыхание. Мало того, что он точно знает, что настоящая Мирра – с ним, так он еще и смеет вымогать какие-то выгоды, пользуясь неведением императора! И это его родной брат…

Пылая гневом, я прошагала вперед и, обогнув шкаф, остановилась перед мужчинами, которые беседовали, сидя в креслах.

– Я не вещь, чтобы обменивать меня на налоги, – колко отозвалась я. – А когда вы в следующий раз решите поменять меня на какие-то выгоды для себя, господин Керо, то вспомните, что вы итак уже МНОГО получили. Не заставляйте меня ГОВОРИТЬ об этом вслух, – я особо подчеркнула некоторые слова, чтобы он точно понял мой намек.

Мужчины, вежливо поднявшиеся при моем появлении, окинули меня одинаково внимательными взглядами: только в одном, тепло-ореховом, было написано понимание, а в другом, серебристо-сером, лишь спокойствие и легкое недоумение.

– Конечно, не нужно мешать личные дела и государственные, – брат императора тут же пошел на попятную. – Мы и так платим налоги по низкой ставке.

Император Рэйден же сделал шаг вперед и, предложив мне руку, повел обратно к гостям.

После того, как гости разошлись, я, пожелав императору спокойной ночи, спешно удалилась, опасаясь, что он остановит меня и начнет расспрашивать – но он лишь проводил меня долгим взглядом и ничего не сказал.

Стоило мне зайти в покои, как ко мне тут же с обеспокоенным лицом бросилась Розанна, принявшаяся стаскивать с меня платье и украшения.

– Розанна, – спросила я, наблюдая в зеркале за тем, как она расстегивает ряд длинных пуговичек на моей спине, – ты же шпионишь за мной, да?

Она замерла, и потом, подняв голову и встретившись со мной взглядом в зеркале, медленно кивнула.

– Ладно, – блекло отозвалась я, отходя от зеркала и стаскивая с себя диадему. – Шпионь дальше, если так нужно.

Тут мои силы кончились, и я устало упала в кресло. Розанна, неподвижно стоящая возле зеркала, внезапно подошла и села рядом, на небольшой пуфик.

– Я же говорила вам, сколько у меня племянников и племянниц, – глядя в одну точку, произнесла она. – Как вы думаете, что ОН с ними сделает, если я откажусь докладывать о вас?

Я молча кивнула, принимая ее объяснения. Был без слов понятно, кто этот "ОН" – тот, кто способен держать в узде всю нашу огромную империю, слепленную из разномастных магических и человеческих королевств. Император Рэйден.

– Я сожалею, госпожа, – тихо добавила она.

– Зови меня просто Мирра, – отозвалась я, потирая виски руками, надеясь прогнать боль от излишне выпитого шампанского.

– Но, – Розанна помедлила, но все-таки решилась. – Вы же не Мирра.

Я посмотрела на нее долгим взглядом, и потом все же кивнула. Мне было так тяжело от этого ужасного ужина, что я уже даже почти не боялась разоблачения.

– Ты расскажешь? – отрешенно спросила я, словно речь шла не о моей жизни, а о чем-то маловажном.

– Нет, – помедлив, произнесла девушка и впервые за последние несколько минут подняла на меня глаза. – Вы же делаете это не по собственной воле?

– Нет, конечно нет, – покачала головой я. – Если император узнает о..подмене, то он сотрет мое королевство с лица земли.

– Тогда от меня он этого не узнает, – уже тверже отозвалась цветочная фея, и, нахмурив брови, добавила: – Но вы должны быть очень, очень осторожны! Император не проводил с Миррой столько времени, сколько я – и поэтому он до сих пор не догадался. Но он умен и может понять все в любой момент.

– Давай спать, – решила я. – А завтра ты расскажешь мне, как лучше притворяться Миррой, хорошо?

– Хорошо, госпожа, – кивнула Розанна.

– Лиарра, – представилась я, но она упрямо помотала головой:

– Нет, лучше я буду звать вас, как прежде, чтобы не сбиться.

Я только молча кивнула и, поднявшись, сняла платье и отдала его цветочной фее. Только сейчас, скользнув глазами по серебристой ткани, я поняла, что Розанна, намеренно или нет, нарядила меня в любимый цвет императора, который он постоянно носил – серебро. Наверное, это была еще одна демонстрация того, что теперь я принадлежу ему. Демонстрация для его брата, для всех остальных и, может быть, частично и для меня.

Розанна, вытащив из шкафа и разложив на кровати ночную рубашку и пеньюар, оба одинаково вызывающие, удалилась. Я, поморщившись, окинула взглядом предложенные вещи и, все-таки одев их, подошла к зеркалу. На меня глянула усталая девушка, похожая на Мирру так же, как "Лиарра" сегодня была похожа на меня – то есть, не особо.