Выйдя из кабинки подвесного вагончика, мы снова оказались в привычной для Мидлтауна толкотне. Магазин, в который мы направлялись, оказался совсем рядом. Не дойдя до угла первого дома, мы вошли в большие стеклянные двери. Как пояснила Милена, это был самый популярный в Мидлтауне торговый центр. Нет, он был не из числа тех огромных фешенебельных магазинов, к которым я привык. Здесь на большой территории расположилось великое множество разношёрстных лавочек с кустарными, подчас повторяющимися от продавца к продавцу, товарами. Отсутствие указателей, шум, гам… Как в этой неразберихе можно было догадаться, где найти нужную вещь, я не представлял, однако Милена уверенно вела меня сквозь толпу зазывающих к своим витринам торговцев.

– Это всё люди из Даунтауна, – поясняла Милена, указывая на назойливых продавцов. – Не обращай на них внимания. Мы давно уже запретили бы им доступ в Мидлтаун, да кто-то же должен выполнять чёрную работу. Никто из мидлтаунцев не встанет за прилавок, а этим…, – Милена махнула рукой на снующих между прилавками продавцов, – им всё равно. Для нас они не люди…

Меня передёрнуло. Мне захотелось спросить у неё, а видела ли она настоящих нелюдей, тех, с которыми я встретился в самом низу, на дне города. Но, не желая раскрывать тайну своей досадной оплошности при пользовании межуровневым лифтом, я прикусил язык.

Проведя меня сквозь тесные ряды тусклых витрин, Милена остановилась у прозрачных дверей ярко освещённого отдела. Занимая три этажа, он разительно выделялся среди окружающих его «лавчонок». Свет из-за стеклянных дверей, привлекал пробегающих мимо него прохожих, а броская вывеска с надписью: «Белиз» мигала так, что от её огней начинало слепить глаза.

– Нам сюда, – произнесла Милена.

Это и был тот самый магазин, где, по словам Милены, можно было купить вещи из самого Аптауна. Экзотические для Мидлтауна продукты, срок годности которых почти истёк, одежда прошлого сезона, залежавшиеся у нас наверху товары, все они, как оказалось, опускались сюда, вниз. В Мидлтауне эти вещи считались верхом шика. Милена выбрала мне самый дорогой костюм. Но даже при всей своей дороговизне обновка смотрелась на мне на удивленье серо и безлико. Повязав мне на шею чудовищной расцветки галстук, Милена уверила меня, что теперь я наконец-то стал похож на настоящего представителя Аптауна. С тоской я смотрел на своё отражение в зеркале. В кого превратился я? Мешковатый костюм, широкий галстук. Моим гардеробом всегда занималась жена, а сейчас, даже без её советов я понимал, что выгляжу старомодно… Но для Мидлатуна и мой нынешний наряд был, видимо, хорош. Здесь люди, не избалованные изысками моды, одевались кто во что привык.

Оставив на кассе отпечаток своего пальца, подставив сканеру свой глаз, я расплатился за купленный товар. Не имея возможности проверить, сколько списала с моего счета Система, мне оставалось только расслабиться и довериться ей.

На фоне моего нового хоть и безликого, но всё же чистого наряда, моя сумка для электронных устройств с оторванной ручкой смотрелась вопиющим безобразием. Каким же было моё удивление, когда после получасовых поисков мне так и не удалось найти замену ей. Ничего, подобного планшетам сюда ещё не опускалось, а значит и не возникало необходимости в аксессуарах для них. Старые громоздкие стационарные компьютеры, от которых в Аптауне отказались ещё лет пятьдесят назад, были здесь в самом ходу. Наличие в моих руках планшета автоматически выдавало во мне представителя высшего класса.

Мы вышли из магазина.

– Похоже, ты проголодался, – сказала Милена, заметив, как я потянул носом, уловив в воздухе запах выпечки. Мой разбуженный аппетит напомнил, что я с утра ничего не ел. – Сейчас мы пойдём в ресторан.

– В какой? – поинтересовался я, автоматически прикидывая, подобающе ли я выгляжу для предстоящего похода.

– Он у нас один, – удивила меня Милена.

Многочисленные забегаловки, в которых привыкли питаться простые мидлтаунцы, были тут на каждом углу. Распространяя вокруг себя насыщенные, как потом выяснилось искусственные, ароматы, они манили своими запахами прохожих. Ресторан же – элитное заведение для тех, кто был побогаче, копирующее собой те места, в которых привык питаться я – был один. Милена повела меня именно туда.

Мы были в самом центре города. Там, двумястами этажами выше над нами располагались шикарные галереи, театры, роскошные залы общественных палат, здесь же, в Мидлтауне, меня окружали мелкие магазинчики, дешёвые закусочные, уличные лавчонки.

Единственный ресторан в городе оказался неподалёку. Расположенный в центральном районе Мидлтауна он отличался от других точек питания разве что лишь большей площадью, да большим количеством свободных мест. Аскетичный, без излишеств дизайн интерьера, громоздкие, даже не покрытые скатертями столы, стулья с жёсткими спинками, распечатанное на засаленной бумаге меню. Еда, которую нам принесли, была совершенно не похожа на ту, к которой я привык. Она не имела никакого запаха и вкуса. Милена пояснила, что, подражая моде аптаунецев вести здоровый образ жизни, все блюда в этом заведении готовятся без каких-либо приправ. Глупое копирование далеко не самых лучших наших идей. Другого в ресторане ничего не было.

К еде нам подали вино. Тот напиток, который у нас в Аптауне считался запрещённым, здесь, в Мидлтауне, помог мне расслабиться и забыться. Мысли поплыли неторопливо. Теперь меня уже не смущал ни унылые стены ресторана, ни отвратительная стряпня. Непринуждённо болтая с Миленой, я положил руку на её колено. Почему я сделал это?.. Никогда в Аптауне я не позволил бы себе такой недопустимой вольности, но тут, в этом свободном от рамок этикета мире, наружу выползали мои истинные, природные желания. Забыв об условностях, мне хотелось отдаться им, наконец-то пойти на поводу у них.

Выйдя из ресторана, мы с Миленой уже крепко держали друг друга за руки. Мы шли в отель.

Сняв номер убогой мидлтауновской гостиницы, я наконец-то дождался момента, когда, сбросив с себя все маски приличия, смог в полной мере насладиться телом этой женщины. Сильное, сродни животному возбуждение, овладело мной. Дикая страсть, разбуженная Миленой, вырвалась наружу, захлестнула меня. Я хотел безудержно наслаждаться всем лучшим, что было в ней.

«Что это? – думал я, когда всё было закончено. – Алкоголь ли? Сама ли царившая в Мидлтауне обстановка способствовали тому, что сейчас произошло? Почему так внезапно выползли наружу скрытые потребности? Отчего так обострились чувства? Почему я совершенно перестал контролировать себя?..»

Так или иначе, я лежал сейчас рядом с восхитительной женщиной. Яркая, открытая…

Что это было? Прошли всего лишь сутки со времени гибели жены, а я уже с другой. Милена – вторая женщина в моей жизни. Я оказался с ней в постели уже через несколько часов после нашего знакомства. В Аптауне этого не случилось бы никогда. А тут… Я должен был сейчас сгорать от стыда и чувства вины, а вместо этого факт измены памяти жены меня забавлял. Мой затуманенный алкоголем разум даже не искал оправданий, он твердил мне, что это было то, чего мне так давно не хватало. Свободный секс…

Весело насвистывая какой-то незамысловатый мотив, я расхаживал абсолютно раздетым по номеру, пытаясь за серым занавесками тёмного окна разглядеть ночной город, когда Милена спросила:

– Ты хотел бы и дальше встречаться со мной? Я могу стать твоей постоянной любовницей. Мы можем оговорить сумму…

– Как это? – опешил я. – Ты хочешь сказать…

Я запнулся, мне показалось, я неправильно понял её вопрос.

– Мы можем договориться об оплате, за определённое денежное вознаграждение я буду встречаться с тобой в любое время. Ты сможешь опускаться сюда, ко мне хоть каждый день… – видя моё замешательство, пояснила она. – Ну, хватит, не будь таким зажатым, ты же для этого спустился к нам?

Этого я не ожидал. А я думал, что по-настоящему нравлюсь ей… О каких деньгах говорила она? Милена была хороша, но я не мог позволить себе строить хоть какие-то планы на будущее. Формально я считался преступником, мне предстояло участие в рискованном эксперименте, я не мог даже предположить, что будет со мной через пару дней. К тому же Милена была из Мидлатуна. Будь она женщиной Аптауна, всё было бы иначе, но она была не из моего круга. Опускаться из-за неё из раза в раз в Мидлтаун я не хотел.

– Не знаю, я не думал об этом, – честно признался я.

В глазах Милены промелькнуло недовольство, но она быстро взяла себя в руки.

– А знаешь, пойдём погуляем, – бойко предложила она.

Она всё-таки заставила меня одеться и выйти на улицу. Была уже ночь. Дешёвые вывески Мидлтауна светились неоновым светом. Милена потащила меня в клуб. Так, по её словам, называлось то место, где собирались мидлтаунцы чтобы отдохнуть.

Мы шли пешком. Милена о чём-то болтала, я же не переставал удивляться тому, как быстро в моей жизни появилась она. Подумать только, ещё вчера я был женат, а сегодня рядом со мной совершенно иной человек, другая женщина, новая жизнь. Что? Моя ли состоятельность, предприимчивость ли этой женщины или же роковое стечение обстоятельств послужили причиной тому? Я не хотел сравнивать Милену с Эльзой. С ней всё было по-другому. Этот безумный поступок связи с женщиной Мидлтауна означал для меня новый начавшийся в моей жизни этап. Мне безумно хотелось позвонить Майку…

– Алекс, Александр…, – услышал я рядом чей-то, показавшийся знакомым голос.

Я обернулся. Передо мной стоял Крис – руководитель нашего экспертного отдела.

– Александр!

На корпоративных футбольных матчах мы всегда играли в одной команде. Крис был не один – две миловидного вида девушки – одна брюнетка, вторая блондинка – прижимались к нему с обеих сторон.

– Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь, – радостно пожимая мне руку, удивлялся Крис. – Ну кто бы мог подумать, что даже ты спускаешься в Мидлатун… Безупречный Александр!.. Рад, искренне рад нашей встрече. А я уж признаться начал думать, что ты у нас абсолютно непогрешим…

Я не понимал, о чём он говорит.

– Я жду поезда в Квебек, мне срочно нужно туда по работе. А ты какими судьбами здесь? – сказал я.

– Ну я тут тоже, как видишь, по делам, – улыбнувшись, сказал Крис, показав на своих привлекательных спутниц.

– А как же… – начал я, вспомнив о жене Криса, но не смог подобрать слов.

– А ты я смотрю тоже не один. Поздравляю, прекрасный выбор, – заговорил Крис, разглядывая Милену. – Кстати, мадам, если вы не откажетесь от второго покровителя – я к вашим услугам. Я тоже из Аптауна.

Крис протянул Милене бумажную визитку с номером. Милена довольно улыбнувшись, взяла её.

– Ну, куда направляетесь? – спросил у меня Крис.

– Мы идём в «Мобис», – ответила за меня Милена. – Может быть, составите нам компанию…

Последнюю фразу она произнесла тем бархатным тоном, которым раньше разговаривала только со мной. Она явно флиртовала…

– Да с удовольствием, – радостно согласился Крис. – Не терпится узнать, что же нашего примерного Алекса заставило спуститься вниз.

И вот уже одной шумной компанией мы продолжили путь. Я удивлялся, как немногословный, такой же примерный, как и я женатый Крис, умудрялся здесь столько болтать. Он непрерывно говорил девушкам какие-то непристойности, шутил и, то и дело, хлопал то одну, то другую свою спутницу по заду. Он вёл себя ужасно…

Обескураженный этой внезапной встречей, я брёл позади всех. Не ожидал я в Мидлтауне встретить кого-то из своих знакомых. Что заставило Криса спуститься сюда?.. По всему было видно, что ему здесь нравится. Заплатив за нас всех, с довольным видом он вошёл в клуб. Похоже, Крис был в Мидлатуне уже не первый раз. Он знал, как выставив напоказ свои дорогие часы, быть посаженным за самый лучший в зале столик, как, выложив на стол свой новейший коммуникатор, получить в руки специальное «vip-меню».

Клубом «Мобис» называлось открытое пространство, образованное неудачной стыковкой двух соседних домов. Здесь, на закреплённом между толстыми стенами зданий ярусе находился уставленный столиками для посетителей зал. Грохочущая из-под ног музыка говорила о том, что клубу принадлежало ещё и несколько нижних этажей. Узкая лестница вела вниз. Расположившись на мягком диване за столиком vip-балкона, я смог увидеть находящуюся под нами толпу. Люди танцевали. В такт раскатам музыки их тёмные фигуры монотонно перемещались назад-вперёд. Странным, нелепым обрядом казались мне эти массовые телодвижения. Лица танцующих скрывал полумрак. Лишь изредка кто-то, выкинув вверх руку, выделялся в толпе. Так мидлтаунцы отдыхали, что я делал среди них?..

Между тем Крис сходил за вином. Появление на столе этого тёмно-красного цвета напитка был встречен с оживлением. Звон бокалов ознаменовал начало обещавшего быть весёлым вечера. Выпив, спутницы Криса загалдели, Милена вальяжно развалилась рядом со мной на диване, а Крис теперь не умолкал.

– Пей, пей… Когда ещё вместе выберемся… – приговаривал он, подливая мне вина в бокал.

Мне не терпелось узнать, почему Крис здесь. Что он тут делает и собирается ли возвращаться наверх? Но больше всего, мне хотелось попросить его не рассказывать никому обо мне, о том, что он видел меня здесь, что рядом со мной была женщина. Мне было не по себе.

Наш разговор начался сам собой…

– Девочки, по-моему, вам стоит размяться, – поднимая своих спутниц из кресел, предложил Крис.

Девушки зашумели.

– Нет, мы не хотим… Мы хотим с тобой…

Они смеялись. Крис, не поддавшись на их уговоры, остался за столом. Его же спутницы отправились вниз. Они присоединились к толпе танцующих. При прочих обстоятельствах я бы счёл этих женщин работницами обычного офиса…

– Ну надо же, ни одного знакомого лица, – сказал Крис.

Он рассматривал толпу.

– Здесь что, можно встретить ещё кого-нибудь из наших? – испугался я. Встреча только лишь с Крисом, как мне казалось, уже доставит в будущем немало хлопот.

– Ну, именно здесь может и вряд ли кто-то окажется…, – продолжая вглядываться в силуэты танцующих, сказал Крис. – Это заведение новое, я и сам тут в пятый раз. А вообще в Мидлатауне сейчас, наверняка, трётся много наших сверху. Знаешь ли, все хотят развлечься…

– Но почему не дома? Почему не в самом Аптауне? – удивился я.

– Да где ж там отдыхать! – удивился в свою очередь Крис. – Все эти выставки, концерты… Скукота невыносимая. Да ещё и контролируй себя во всём, строй из себя порядочного горожанина, Система понапичкана повсюду. Там даже на женщин спокойно посмотреть нельзя, а тут… Вон, смотри, сколько их тут и никакой тебе слежки. Здесь делай все что хочешь, а датчики максимум, что смогут зафиксировать, что ты спускался вниз…

Крис снова наполнил бокалы, мы выпили. Милена ближе придвинулась ко мне.

– Я буду скучать по тебе, я люблю тебя… Ты будешь спускаться ко мне? – спросила она, обнимая меня за плечи.

– Ну…, – я не знал, что сказать, мысли путались. – Может быть попозже… Потом…

– Я бы хотела, чтобы мы больше времени проводили вместе… У меня есть собственная квартира, мы можем встречаться там… Ты слушаешь меня?..

С другой стороны раздавался голос Криса. Он, поддерживая голову рукой и болтая остатками вина в бокале, ныл:

– Я ж в Мидлатун спускаюсь регулярно, лет с пятнадцати. Как-то в школе старшеклассники уговорили и вот… уже не могу отказать себе в удовольствии бывать здесь. Пристрастился к Мидлтауну. А… не говори ничего, знаю, что всё это опасно и хорошим ничем не закончится. Но когда вырываюсь сюда, когда выхожу из-под колпака Системы, обо всём забываю… Знаешь, я ведь так устаю. Там наверху надо всегда надо держать себя в руках, – продолжал Крис, наливая очередную порцию вина в наши бокалы. – Эти камеры, датчики, сканеры… Их слежение выматывает… А у меня ведь такой характер, я совершенно не терплю контроля… Я так устаю… А тут… Да чего тебе рассказывать, и сам знаешь… Ты вообще сам как?.. Знаешь, а я ведь, признаться, думал, что ты у нас и правда идеальный… Рад, что ты оказался таким, как все!..

Крис хлопнул меня по плечу.

– Это каким таким, как все? Ну-ка расскажи…, – потребовал я, удивляясь тому, как трудно мне стали даваться слова.

– Да ну, ладно тебе…, – отмахивался Крис, убирая мою руку со своего локтя. – Чего тут строить из себя святошу, да ещё и рядом с такой… Извините, мадам, что говорю про вас в третьем лице, – сказал он, обращаясь уже к Милене. – Ой, люблю женщин! Где там мои красавицы…

Крис попытался встать, чтобы рассмотреть в толпе своих девиц, но, не удержавшись на ногах, опять плюхнулся в своё кресло, махнул рукой, снова наполнил свой бокал…

– Пусть веселятся, – сказал он, доставая коммуникатор, – сейчас… Сейчас ещё позову… Знаешь, сколько у меня тут внизу таких… Девять! А как тебе? Ну скажи, не каждый может похвастаться таким количеством! И заметь, всех их я содержу и обеспечиваю… Я не какой-нибудь мидлтаунец, я всё могу оплатить…

При этих словах Милена встрепенулась. Она бросила на Криса многозначительный, полный нежности взгляд. Я понял, все эти женщины были ряды связаться с кем-нибудь из Аптауна. Не я сам, но та жизнь, которую я мог бы дать Милене, привлекли её…

– Кто те две, с которыми ты пришёл? – спросил я, махнув головой в сторону танцующей толпы.

– А, эти… Понравились? – заулыбался Крис. – Лиза работает в офисе какой-то строительной фирмы, Мария – где-то бухгалтером…

– Да нет же, – прервал его я. – Тебе кто они?

– Ну ты, друг, такие вопросы задаёшь, – развёл руками Крис. – По-моему и так понятно… Знаешь, мы тут как-то друг друга не спрашиваем… Я люблю женщин и готов за это хорошо платить…

При этих словах Криса глаза Милены снова блеснули. Теперь я был уверен в том, что она будет рада заполучить его…

– Да заплачу я тебе, – кинул я Милене.

Она недовольно поморщилась. Покачиваясь из стороны в сторону, Крис сходил за ещё одной бутылкой вина.

– Ну а ты какими судьбами здесь?.. – принялся в свою очередь расспрашивать меня Крис.

– Я жду поезда, по работе… – совсем уже размякнув, честно ответил я.

– Да ладно тебе, рассказывай… – подбадривал меня Крис, снова наполняя наши бокалы.

Алкоголь, его волшебная химическая формула творила со мной настоящие чудеса. Мой язык развязался. Утратив всякий контроль, я рассказал Крису всё, и как познакомился с Миленой, и как оказался в Мидлтауне, и как по ошибке спустился вниз. Повинуясь какому-то врождённому чувству самосохранения, я утаил только то, что произошло со мной вчера в Аптауне, и ни словом не обмолвился о смерти жены.

– Нет, ну ничего себе… Так ты в Мидлтауне первый раз! – удивлялся уже изрядно подвыпивший Крис. – Ну кто бы мог подумать… Первый раз внизу… Не зря тебя назвали «безупречным».

– Да говорю же тебе, я вообще здесь по ошибке. Да нет, не по ошибке, а случайно… Ну ладно, не случайно, а просто мне нужно в Квебек, по работе…, – пытался объяснить Крису уже довольно пьяный я.

– Первый раз и уже нашёл себе такую… – Крис восторженно указал в сторону Милены, которая, похоже, все больше разочаровываясь во мне, перебралась ближе к нему. Теперь потная рука Криса мяла её коленку.

– Как же твоя жена терпит всё это? – удивился я.

– А никак, – ответил Крис. – Думаешь, она лучше? Думаешь, она сама не спускается вниз? Да вот нет уж. У нас с ней ещё с самой свадьбы договорённость – она не лезет в мою жизнь, я – в её… Она же тоже устаёт… Я всё понимаю, ей тоже нужен отдых, пусть спускается и развлекается здесь…

– Да что тут хорошего? – закричал я. – Что тут делать?.. Посмотри, ну какой интерес быть тут?..

– Ой, не скажи, не скажи…, – покачал головой Крис. – Иногда мне кажется, что тут и есть настоящая жизнь, а там, наверху… Всё там только для того, чтобы потом позволить себе иногда спускаться сюда… Посмотри, как на нас смотрят тут женщины. Для них мы боги! А там, в Аптауне… да там я вообще никто, такой же как все… Разве там можно просто вот так напиться?.. Вот просто напиться и всё… Не думать ни о чём, не жрать эту дурацкую полезную еду, не лепить из себя то, чем не являешься…

Я молчал.

– Думаешь, я один плохой? – кричал Крис. – Нет уж, сюда все спускаются… Все…

Крис выругался так грязно, что я не поверил своим ушам.

– Весь Аптаун… Все опускаются… А потом все молчат и делают вид, что ничего не знают, чтобы только не потерять своё место наверху… Они все такие же как я, такие же животные… Все только делают вид. А я не хочу я быть хорошим… Понимаешь, не хочу… Я хочу женщин, выпивки, хочу свободы…

Крис не унимался:

– Пойдём, пойдём я покажу тебе Колизей… Ты же ведь не знаешь, что такое Колизей.

Я не знал.

– Там… Там… Ты такого не увидишь в своём Аптауне… Там… Там… Каждый вечер бой. Представляешь, без правил, на деньги… Вот как тут можно отдохнуть! Пойдём! – Крис тянул меня за рукав.

– Не хочу. Не хочу…, – вырывался я из объятий Криса.

Крис снова выпил.

– А тогда знаешь, что…, – не унимался он. – Тогда пойдём в казино… Просадим кучу денег… Ну скажи, где ещё можно будет так отдохнуть…

– Не хочу, не хочу я ничего просаживать. У меня всё есть, мне ничего не нужно…, – заплетающимся языком отговаривался я.

– Да глупый, не покупать… я тебя не в магазин зову… Играть будем, понимаешь играть, тратить…

Я уже ничего не понимал.

Вернулись спутницы Криса. Разгорячённые, весёлые они прильнули к нему.

– Ты посмотри, как они любят нас… – радовался Крис. – Ну где получишь такую любовь. Какой там Аптаун…

Крис махнул рукой.

Вино закончилось. За следующей бутылкой Крис пойти уже не мог. Развалившись на диване, он принялся нашёптывать что-то Милене, одновременно с этим шаря рукой под её почти полностью расстегнувшимся пиджаком.

Я переполз за другой столик.

– Что смотрите? – сказал я покосившимся на меня девушкам справа.

– Вы из Аптауна? – спросила одна из них.

– Нет… Да…

– Он из Аптауна, – прошептала девушка подруге.

Они тут же подсели ко мне.

Остаток вечера я помнил уже с трудом. Помню, что девушки уговорили меня купить им вина, помню, мы пили и они, кажется по моей просьбе, рассказывали мне о Мидлтауне. Они жаловались на то, что платят им мало, что все вокруг постоянно дорожает, что мужчины Мидлатуна жадные и не любят обязательств, что семей в Мидлтауне не бывает, женщины растят детей сами по себе…

Утром я проснулся в своём номере, со мной рядом мирно спали две блондинки… Кто они? Что вчера произошло?

Схватив свои вещи, я, наскоро напялив на себя одежду, выбежал в коридор. Спустившись вниз и расплатившись за номер, я поспешил унести ноги из этого места. Я не хотел вспоминать, что было прошлой ночью. Всё, случившееся со мной, казалось мне одной большой ошибкой.

Никогда раньше я не позволял себе ничего подобного. Я был благочестивым жителем Аптауна и мне это нравилось! Что делал со мной этот находящийся под Аптауном мир? Почему я становился другим?.. «Весь Аптаун спускается сюда…» – вертелось у меня в голове. Это были слова Криса. Неужели он не обманывал? Неужели каждый примерный житель Аптауна вечерами опускается сюда? Но для чего? Чтобы вмиг измениться, стать другим? Чтобы выползли наружу какие-то непонятные животные желания, самые низменные инстинкты? Алкоголь, женщины, жажда разгульной жизни… Это было невероятно. Те чинные люди, те благородные граждане Аптауна, представители высшего класса не могли так опускаться… Или… В каждом из нас жило что-то, что тщательно скрываемое делало нас похожими не на людей…

Я брёл по улице. Мой нос, улавливающий запахи готовящихся повсюду завтраков, предательски совращал меня. Мне хотелось зайти в любую из тех забегаловок, которые попадались на моём пути. Не устояв под напором ароматов корицы, ванили и крепкого свежезаваренного кофе, я рискнул заглянуть в какое-то кафе. Я решился отведать той еды, которая так волнующе будоражила чувства, манила меня. Вопреки моим ожиданиям, я не нашёл здесь ни кофе, ни пудинга с ванилью, ни с корицей пирога. Передо мной, на мятой бумажной тарелке оказался только что разогретый в электропечи бутерброд. Его вид вызывал у меня отвращение, но запах… Он был божественен! Этот странного вида, намазанный тёмной пастой кусок пах и свежей поджаристой телячьей отбивной, и посыпанным сверху этой телятины душистым горошком, и только что сорванной с грядки зеленью, и горячим, вынутым за мгновение до этого момента из настоящей глиняной печи хлебом. Я накинулся на этот размякший ломоть как голодный волк. Я ел, ел и ел… Я покупал один за другим эти странные, пропитанные чем-то немыслимым ломти. Я не мог насытиться. Что творилось со мной? Никогда раньше еда не вызывала во мне такого, никогда ещё вкус пищи не казался мне столь притягательным. Вопреки всем правилам этикета я ел прямо руками. Судорожно запихивал я себе в рот эти чудовищные ломти. Остановился я только тогда, когда почувствовал, что мой переполненный желудок готов взорваться. Стыдясь своего странного, неподвластного разуму приступа обжорства, я поторопился покинуть это место, однако, уйти оказалось нелегко. Разбухшая еда распирала живот. Я сел… Только сейчас я начал осознавать, что натворил. Кидаемые в электропечь единственным официантом этого кафе пластины теста, за пару минут превращающиеся при нагреве в ароматные куски, были не чем иным, как искусственно синтезированной биологической клетчаткой. Об этом честно свидетельствовала надпись на их шуршащей упаковке. Химические усилители обманывали вкусовые рецепторы, делая эту еду столь привлекательной. Эмульгаторы, загустители, разрыхлители, ароматизаторы… Ни одного натурального ингредиента, способного принести пользу здоровью в составе этой еды я найти не смог. Но как же это было вкусно… Те пищевые добавки, которые мы придумали в Аптауне, для корма животных, варварски использовались на людях здесь, внизу. Это было немыслимо!

Я достал планшет. Я хотел записать всё, что увидел здесь, я хотел написать обо всём, что творилось вокруг. Строчки вылетали из-под моих пальцев одна за другой. Чем больше я печатал, чем чаще перебирал виртуальным клавишами, тем чётче я ощущал на себе чужой взгляд. Девушка в углу зала смотрела на меня… А вот и ещё одна, совсем рядом… И ещё, повернулась из-за другого столика… Я уже больше не мог сосредоточиться. Взгляды женщин Мидлтауна отвлекали меня. Я поймал себя на мысли о том, что мне приятно их внимание. Я поправил осанку, улыбнулся одной из них. Эти женщины Мидлтауна не казались мне, как раньше, одинаково-безликими. Обладая собственной индивидуальностью, каждая была мне теперь симпатична. Мне хотелось нравиться им. В их глазах светился неподдельный интерес. В их окружении я чувствовал себя мужчиной…

«Да что же это? Откуда это во мне?» – думал я, гладя по руке подсевшую ко мне незнакомку. Объевшийся, забывший о правилах приличия, я был ненавистен сам себе. Что же это за чёртово место, которое заставляло меня забыть о своём человеческом облике, которое заставляло всё чаще задавать вопрос – «Кто я? Человек?» …

Я бежал. Нёсся по улицам, не желая признаваться самому себе в том, что мне нравиться новая жизнь. Мне приятно внимание женщин, меня расслабляет алкоголь… Меня будоражит эта нежданно свалившаяся на меня свобода. Мне хочется жить так, повинуясь только лишь собственным инстинктам, не думать о морали, о здоровье, набивать свой желудок вкусной едой.

Неужели это возможно? Я хотел разобраться в своих, нежданно открытых мною чувствах. Воспоминания прошедшей ночи будоражили меня. Всё отчётливей возвращали они меня в одно и тоже место… Чтобы понять себя, мне нужно было вернуться туда.

– Скажите, как мне пройти в Колизей? – остановил я первого попавшегося мне прохожего.

Взглянув на мой, специально вынутый для пущей важности из кармана коммуникатор, прохожий учтиво указал маршрут.

Я уже не сомневался в том, что именно в Колизее провёл остаток прошедшей ночи. Я готов был пожертвовать ещё одним днём, отложив начало предстоящего мне эксперимента, только для того, чтобы понять, что происходит с моим сознанием, со мной.

«Почему вещи, которые я раньше считал для себя недопустимыми, теперь мною желанны? Как могло случиться, что я, забыв о привычках и привязанностях прошлой жизни, с готовностью кидаюсь в пучину неправедных событий?» – думал я. Электропоезд мчал меня в Колизей.

Сооружение, поражающее своими масштабами, Колизей был вынесен на окраину города. Именно тут, на трибунах огромной арены, собирались те, кто жаждал зрелищ. Жёсткие удары, клубок сражающихся тел, пролившаяся кровь. Рёв толпы… И я… В этом шуме раздавался и мой ликующий голос… Сейчас все эти ночные воспоминания ясно встали передо мной. Теперь они вызвали во мне стыд.

– Представление начнётся как всегда в два часа ночи. Билет будете покупать? – спросил меня голос в пока ещё свободной от нахлынувших зрителей кассе.

Мне было противно. Это место, построенное специально для проведения кровавых игрищ, заставляло меня сейчас сконфуженно прятать своё разбуженное желание этих зрелищ внутрь. Бойцы, выходцы из Даунтауна, заводимые криками своих болельщиков били, крошили, калечили друг друга. Сколько я поставил на каждого из них? Я хотел вместе с ними быть первым… А толпа вокруг ревела… Так люди отдыхали. Сегодняшней ночью я был среди них. Так же, как и они, я кричал, ликовал, срывался с места при каждом поражающем противника точном ударе. Живые люди, у всех на глазах, за деньги избивали друг друга, а я был восторженным свидетелем всего этого и мне всё происходящее нравилось…

Потупив глаза, я уходил всё дальше от кассы. Я возвращался на вокзал. Мидлтаун будил во мне нехорошие, неправильные, почти животные желания. Я боялся самого себя. За последние сутки я узнал себя совсем другим. Дома, в Аптауне, с его жёсткими нормами нравственности, я чувствовал себя человеком… А тут… В кого я превращался? Я не понимал, что происходило со мной.

Найти во второй раз вокзал оказалось несложно. Быстро отыскав нужную мне ветку так называемого метро, я уже через полчаса стоял на железнодорожной платформе, ожидая посадки в поезд, следующий в Квебек. Теперь, освоившись в Мидлтауне, испытав то, что он мне мог дать, как никогда раньше мне хотелось вернуть себе место в обществе настоящих людей.

Поезд в Квебек пришёл с опозданием в сорок минут. Всё это время я шатался на вокзале, вглядываясь в лица спешащих куда-то прохожих. Кто все они были? Куда торопились и задумывались ли над своей жизнью подобно мне?

Больше всего мне хотелось сейчас вернуть всё обратно, откинуть время назад. Если бы можно было возвратиться к тому моменту, когда я счастливый целую перед алтарём не менее счастливую, чем я Эльзу. Тогда я бы смог что-то изменить, прожить жизнь как-то по-другому… Всё было бы иначе. А теперь?.. Что это будет за эксперимент, который, обойдя препоны Системы, даст мне ещё один шанс. Смогу ли я обрести по-настоящему новую жизнь?