Миллер. Спрячься, если сможешь

Глава 7. Тише, он слушает

Как гром среди ясного неба свалились проблемы. Сама того не захотев, я стала магнитом всех бед. Как за несколько дней можно попасть в такое? Миссис Хлоя ещё пожалеет о том, что выбрала деньги вместо жизней студентов. Она настолько разочаровала меня, что я не хочу её видеть, иначе не сдержусь и плюну в её продажное лицо.

– Я не знаю, что ты хотел сделать в лесу, но послушай, тебе это определенно не стоит делать. – напрягаясь, сказала я, отставая от него сзади.

– Думаешь?

Парень остановился перед пустующей комнатой с открытой дверью. Пару секунд разглядывал её, а потом, не глядя на меня, с первой попытки ухватил мою руку и повёл за собой. Оттолкнув меня к окну, он закрыл дверь, затем медленно стал поворачиваться. Вновь улыбается. Что за псих?

– Ты изменилась. – подметил Миллер, шагая в мою сторону. – Как внешне, так и внутри. Другая, но…

– Что ты хочешь? – не смея дослушать, перебила его я.

Я не желала думать о том, что у него в голове сейчас, но обратная, темная сторона моей души мечтала услышать о его намерениях. Не велика важность того, какая у него фантазия, ведь нам точно было о чём поговорить прежде, чем Миллер исполнит свои желания.

Я не оставалась наедине ни с одним парнем. Не хотела, чтобы меня слушали. Не хотела слышать речь других, ведь я до жути боялась забыть его образ. Перед сном я старалась прокручивать в голове его голос, словно включая одну и ту же запись с диктофона. Всегда улыбалась, когда вспоминала его заострённые уши, которые ,кстати, сравнивала с ушками доберманов. Эти гончие псы напоминали мне о нем. Проходя мимо людей, держащих на поводке добермана, я хваталась за живот от смеха, представляя вместо морды лицо Миллера.

Парни не были похожи на него. Безусловно, ко мне подходили с целью познакомиться, но я отвергала каждого, так и не сказав им своё имя. Мне нужен гром. Проливной дождь. Гроза. Чтобы я утонула в своих же эмоциях. И я знаю, кто поможет пробудить во мне адреналин.

– Я хочу знать, что ты делала в лесу? Одна? – хрипя, спросил он.

Вальяжно пройдя по комнате, едва не задев меня, зеленоглазый сел на подоконник. Если до этого он ухмылялся и всеми силами изображал на лице доброту, то сейчас выглядел сосредоточенным. Он ждал моего ответа, а я раз десять уже уронила свое сердце в пятки, и оно явно не хочет подниматься обратно. Я почувствовала вновь ту ноющую боль внизу живота. Сейчас мой разум наполнен страхом вперемешку с возбуждением. Напряженность между нами начинает возрастать вместе с моим молчанием.

– И что ты уставилась на меня? Я повторю вопрос. Что ты, тварь мелкая, делала одна в лесу? – безумным голосом повторил он, что его слова заставили меня вздрогнуть.

Он оскорбил меня? Да, точно, он оскорбил меня. Что я ему сделала, что он так назвал меня? Помешала его веселью?

– Ты болеешь?

И какого чёрта я сейчас спросила?

Миллер хрипит, я не понимаю, что его тяготит. То ли ему трудно говорить из-за больного горла, то ли он также, как и я, переживает. После моего вопроса парень слегка растерялся. На лбу образовались морщинки. Он небрежно и быстро поправил волосы, как бы стряхнув досадное состояние. Я могу быть непредсказуемой.

– Я же начинала объяснять тогда. – вскинув подбородок, сказала я. – Мы играли в прятки.

– Подойди ближе. Сюда.  – он раздвинул ноги в стороны и пальцами рук поманил к себе. Словно заворожённая, я сдвинулась с места и без сомнений пошла к нему. Между нашими телами полметра, а ощущается так, словно расстояния не существует. – А теперь продолжи говорить мне на ухо.

Его зеленые глаза блеснули в темноте, и я будто заметила мимолетную искру. Даже в кромешной тьме мне показалось, что цвет его глаз сменился на черный. А голос стал бархатным и манящим. Он склонил голову ближе ко мне, чтобы я смогла продолжить свой рассказ, говоря прямо возле его ушка. Но мои губы предательски слиплись, несуществующий комок в горле мешался, не давая мне и слова сказать.

– Я очень хотела выиграть, – решилась рассказать я, отведя взгляд в окно. – чтобы мои друзья подарили мне марки.

– Еще тише.

Я не совладала с собой, всё же посмотрела на него. Прищурившись, я увидела пульсирующую толстую вену на его шее, а подняв взгляд выше, поняла – Миллер наслаждается моим голосом. Он закрыл глаза, не зная, что я стала в упор разглядывать его грубые черты лица. Я сделала маленький шаг назад, как сразу же оказалась прижатой к холодному телу. Подоконник, на котором он сидел высокий, поэтому я щекой приложилась к его груди, услышав учащённое сердцебиение.

– Я слушаю тебя. – на выдохе произнёс он.

Мне восемнадцать лет не хватало этих слов. Да, мама слушала мои капризы, но я хотела иного. Я мечтала о том, чтобы однажды и папа ответил на мой звонок и сказал, как скучает по мне. Но он выбрал другую семью. Уничтожил детскую надежду.

– Лес стал единственным местом, там они бы меня не нашли. Мои друзья боялись идти туда, а я, несмотря на запрет мамы, пошла. Когда увидела, что ты… вы вдвоем там делали, то очень испугалась. Я никому не рассказала, честно.

Я закусила щёки от нахлынувшего желания навзрыд расплакаться. Глаза и так были на мокром месте, едва я уловила его запах, не хватало, чтобы я ещё и поддалась на свою мнительность. Он пахнет также, как и тогда. Словно продолжал пользоваться одним и тем же парфюмом. И меня это обрадовало, ностальгия по прошлому вызвала бурные эмоции, их тяжело сейчас удержать, чтобы не высказать ему всё, что я копила много лет.

– Почему не рассказала близким, что видела? – спросил Миллер, взяв меня за плечи и отодвинув от себя.

– Я боялась расстроить маму. Она очень переживает за меня. К тому же я просто такой человек, наверное, мне легче пережить события внутри себя, чем поделиться с кем-то. Если бы я рассказала, то вас бы нашли и посадили за решётку. Какова вероятность, что мне потом за это не отомстят?

– Нулевая. – одобрительно улыбнулся он. – Ты права, я бы отомстил тебе, когда вышел. И плевать, сколько лет бы прошло.

– Как? – поинтересовалась я.

– Вот как выдашь нашу тайну, так узнаешь. – Миллер приподнял мой подбородок, обведя нижнюю губу большим пальцем. – Только вот за решётку меня никто не отправит, поэтому ты даже не успеешь уехать из страны, как я уже найду тебя.

– Как тебя зовут?

Давай же, дьявол, назови своё настоящее имя.

– Мёрфи Миллер.

От того, что я долго не сглатывала слюну, она накопилась. И когда я, наконец, сглотнула, то поперхнулась собственными слюнями от услышанного. Моя догадка подтвердилась. Лучший следователь-криминалист в органах, занимающейся расследованием преступлений и раскрывший более пятидесяти убийств, зачем-то подался в хоккей. Он помогает детективам и ездит по городам и странам, но при этом находит время держать в руках клюшку. Он разрывается на части, чтобы везде успевать?

Уголки его губ растянулись в ироничной улыбке.

– Если ты работаешь в такой сфере, зачем тебе хоккей?

– Способ избавиться от стресса, а возможно выплеснуть агрессию. Пару раз ломал позвоночники противникам на льду. Правда, потом сидел месяцами в запасе, но это того стоило. – он соскочил с подоконника, обошёл меня и встал сзади.

Его наглаженная рубашка кричала о том, что хозяин не терпит недочетов и косяков. Миллера можно отнести к числу людей, что берутся за любое дело и доводят его до превосходства. До идеала.

– Позволь мне уйти, меня ждёт подруга. – учтиво сказала я.

Парень приблизился ко мне вплотную. Он рукой провёл по моей спине от шеи до поясницы. Я напряглась, несколько растерялась, что забыла, о чём попросила.

– Если ты хочешь умереть в воде, то я могу помочь тебе в этом. – грянул над моим ухом приглушённый голос. – И сделаю  это раньше, чем ты увидишь свою подружку. Хочешь? – я отрицательно закивала. – Твоя подруга в безопасности, а дальше думай, верить мне или нет.

– Я тебе не верю. Убийцы не могут быть искренними.

После моих слов Миллер словно озверел. Он обошёл меня и так же быстро нагнулся, обхватил руками мои ноги и закинул к себе на плечо. Выпрямившись, парень направился к двери и ударом ноги распахнул её. На мои уговоры отпустить, он отнекивался и даже один раз шлёпнул меня по ягодицам. Я била кулаками его спину, но ничего не менялось. Миллер с лёгкостью нёс меня куда-то, спускаясь всё ниже.

– Из-за тебя у меня теперь вся спина в царапинах и ссадинах. – оскалился Мёрфи, поставив меня на пол.

Он заходит внутрь первый, закрывая мне весь обзор на бассейн. Засмеявшись, отходит к стене и гордо вскидывает голову, доставая из кармана брюк пачку сигарет. Здесь никого нет. Это какой-то прикол? Если так называется "посвящение в студенты", когда издеваются над первокурсниками, то я бы дала первое место тому, кто продумал такой кошмар.

Передо мной абсолютно пустое помещение. И тело мертвой девушки, недавно утопленной, убрали. Куда спрятали? Закопали поблизости возле общежития?

– Что это означает? Где все? – дико закричала я, бросившись к бассейну, прямо к самому краю.

– Перестань кричать, время пять утра, люди спят. – спокойно сказал он, втянув в себя сигаретный дым.

Я рассматривала поверхность бассейна, чтобы найти хоть какую-то зацепку, что здесь произошло убийство. Но не нашла. Я стала сомневаться в своём светлом разуме. Такого не бывает, попусту не бывает. Я видела её тело собственными глазами, да и вода хоть чуточку, но была окрашена в красный цвет. Ни волоска девушек, ни резинок.

Брызги воды окатили мою грудь и намочили волосы. Я недовольно стряхнула руками капли, затем обернулась, заметив аккуратно сложенную чёрную рубашку на лавочке и поставленную обувь под ней.

– Тебя что-то смущает, девочка? Не хочешь искупаться со мной? – нагло предложил он, вылезая из бассейна с другой стороны.

– Ты купаешься в крови человека! – возмутилась я, отпрянув от края.

– О чём ты? Какая кровь? – усмехнулся Миллер, растрепав свои тёмные волосы.

– Сумасшедший! Чтоб тебя посадили и не выпустили никогда, слышишь!? – прокричала я, подбежав к двери.

Сердце бешено заколотилось в груди. Я не ожидала от себя такой ярости.

– Теперь ты поняла, кто я? – его слова разлетелись эхом. Каждое чёртово слово проникало в мою голову, оставаясь там и наводя ещё больший хаос. – Ты можешь бегать от меня, сколько твоей светлой душе угодно, но, – парень сделал мучительную паузу, а я остановилась, держась за ручку двери. – я никогда больше не позволю нам расстаться на длительное время.

Глава 8. Вступишь в игру?

– Эмилия Картер! Вы только поступили, а уже второй раз у директора. Кто дал вам право оскорблять преподавателя? – разворчался директор колледжа. – Если так и дальше будет продолжаться, то я вынужден буду Вас отчислить. Вы меня услышали?

Седой старичок смотрел исподлобья. Его тонкие волосы прилипли ко лбу. Он так мерзко прилизывал их пальцами, что у меня срабатывал рвотный рефлекс на сие действие со стороны мужчины, унижающего меня перед достойной миссис Уилсон. Таковой её считал только он. Ведь она превосходна как преподаватель, и видимо, как женщина тоже.

– А кто ей дало право отбирать у меня мои личные вещи?

Я не собиралась оправдываться, а уж тем более извиняться перед истеричкой, которая не может найти общий язык со студентами. Для того она и педагог, чтобы уметь вовремя сгладить конфликт, по возможности отвести к психологу, если ситуация выходит из-под контроля.

К слову о психологе. Моя нервная система значительно пошатнулась после недавних событий. Потребовалась неделя, чтобы общежитие оцепили и перевели студентов, ранее проживающих там, за счет колледжа в гостиницы и отели. Может и к лучшему. Это здание явно требовало ремонта, а теперь и появился повод для этого. Если бы не хоккеисты, то кто знает, сколько бы ещё общежитие простояло без обновлений. Точное количество трупов нам не говорят. В общем и целом нам ничего не рассказывают: произошедшее хранят в тайне, кто проговорится – готовят к отчислению. Директора завалили вопросами, но он ловко уходил от них. Скажу больше, он делает вид, что не осведомлён о преступлениях среди студентов.

– Женщины… – вздохнул он, подтирая носовым платком лоб. – То есть девушки, давайте мирно решим вопрос. Эмилия, извинись перед преподавателем, и мирно разойдёмся.

Горделивая и заносчивая миссис Уилсон стояла у окна. Кажется, ей было глубоко наплевать на мое извинение, для неё было важно только мнение директора о ней. Она включала всё свое притягательное обаяние, невзначай трогала директора за руку. Ему нравилось, как она выглядит, ведь он не сводил глаз с её короткой юбки. Несомненно, она правда красива, но уж характер портит обёртку, показывая всех демонов.

– Вот пусть миссис Уилсон объяснит Вам сначала, зачем она отобрала мой альбом, а потом я задумаюсь , нужно извинение или нет. – услышав меня, директор ахнул и присел в своё кресло.

– Мистер Джонс, вот как вы мне прикажете терпеть это свинское поведение!? Ни один студент на меня никогда не жаловался, я такое впервые в жизни своей слышу. Откуда ты взялась только, невоспитанная? – выдавила писклявый голос она.

А теперь, внимание, публика! Несите оскар за лучшую актёрскую игру. Наша очаровательная и просто невообразимо талантливая миссис Уилсон выходит за своей наградой. Она прикрыла ладонью рот, а из глаз покатились слёзы.

Директор на минуту замешкался, позже встал и подошел ко мне. Рукой он начал подталкивать меня к выходу, пока Уилсон купалась в собственном превосходстве. Что-то пробубнив, директор закрыл дверь перед моим носом. Мнение о нем улучшилось, не так уж и плохо всё. Извиняться не пришлось.

Хоть хоккеистов и выселили, отправив их отсюда подальше, но слухи никуда не исчезли. Я шла по коридору, подойдя к шкафчикам. Девчонки с другого факультета бурно обсуждали ту самую ужасную ночь, в которой я по своей удаче побывала. Одна утверждала, что из общежития вывозили гору трупов, а другая отрицала, говоря, что такого быть нем может. Я открыла шкафчик и положила на верхнюю полку тетради. Как вдруг кто-то громко и резко постучал по железной дверце, а потом она захлопнулась перед моим лицом, чуть не прищемив мне пальцы.

– Привет. – немного виновато улыбнулся Крис.

Я сразу обратила внимание на мотающуюся серьгу в его ухе. В сочетании с рыжими волосами выглядело довольно мило.

– Ты напугал меня. – отошла я, прижимая портфель к груди.

– Рыжик, опоздаем! – крикнул парень в конце коридора. – О, привет!

– Приветик. – тихо сказала я, что вряд ли Марк меня услышал.

– Я хотел кое-что спросить, но уже не успею. Тогда как-нибудь в следующий раз. – Крис подмигнул мне и хотел уже уйти, но я подбежала и остановила его.

– Лучше спроси сейчас.

– Да как-то неприлично такое спрашивать. – замялся он. – У тебя парень есть?

– Для себя спрашиваешь или дружок попросил? – засмеялась я.

– Значит нет у тебя никого. Хорошо. Удачи!

В приподнятом настроении он побежал по коридору. Я так растерялась, что забыла взять расчёску из шкафчика. Проворачиваю ключ, но он застревает в замочной скважине. Я трепала замок в руке, выдирая ключ оттуда, но он не поддавался. Занервничав, я топнула ногой так, что вибрация раздалась по телу.

Внезапно по двум сторонам от меня появились чьи-то мужские руки.

– Стой так и не дёргайся. – негромко сказал он. – Ты знаешь этих парней? Когда познакомились?

– А ты кто вообще? – я хотела повернуть голову, но парень положил руку на мою макушку и не дал развернуться. – Что тебе нужно?

– Я помогаю тебе с замком, но на самом деле хотел предупредить, что тебе желательно свалить в свой родной городок и не наживать проблем. – любезно проговорил незнакомец.

Он вытащил ключ и вложил его в мою руку. Я склонила голову вниз, чтобы попытаться увидеть лицо человека.

– Свали лучше ты. – я своей задницей отпихнула его.

А когда развернулась, то увидела только спину и затылок парня. Он одет никак обычные студенты здесь. Из-за быстрой походки чёрный бомбер распахнулся, и из кармана выпала бумажка. Я внимательно наблюдала за ним. Не знаю, что хотела разглядеть, но меня напугало его неожиданное появление. На белоснежной плитке остались следы от обуви. Парень, не переставая идти, повернул голову и словил мой оробевший взгляд. Он как-то странно улыбнулся, и словно провожая меня глазами, зашёл за угол.

Прозвенел звонок на большую перемену.

Я поспешно подобрала выпавшую бумажку и распрямила её.

"Существует легенда, что если кареглазая ведьма один раз посмотрит в сторону мужчины, то он навеки обречён на страдания. Посмотришь ли ты на меня? Быть может, обернешься? М.М. "

Я сразу поняла, кому принадлежат инициалы. Пугало хочет меня увидеть?

Дочитав, я сминаю записку и верчу головой. Но кроме студентов, спешащих в столовую, никого не замечаю. Тот парень явно хотел, чтобы я прочитала послание. Он мне кого-то напоминает. Кажется, я видела его не раз. Скомканный клочок бумаги я кладу в правый кармашек рюкзака, думая, как мне поступить. Пойти туда, куда ушёл парень. Или следовать намеченному пути и разобраться в собственных мыслях.

Я выбрала второе.

В кабинете психолога было тихо и уютно: светлая мебель, мягкие пуфы и много-много развивающих книг. Молодая девушка открыла свой ежедневник и взяла розовую ручку. Её лицо выглядит настолько симметричным, что, кажется, она ненастоящая. Не с этой планеты.

– Присаживайся, Эмилия. Как твое настроение? – она посмотрела на мой бейджик, а после записала меня в какой-то бланк.

Я знаю, что психолог – это человек, копающийся в твоей голове и выдвигающий неумолимые диагнозы, и что при этом он будет выслушивать тебя и твоих тараканов. Однако, бывает и так, что психолог загоняет человека в ещё большую бездну его сознания, заставляя окончательно сбиться с толку. Полагаю, такой молодой специалист не сможет мне помочь.

– Чувствую себя позитивно. – отвечаю я, аккуратно присев на пуф.

– Это очень хорошо. Можешь звать меня просто Глория. Так, что тебя волнует, с какой проблемой ты ко мне пришла? – психолог захотела расположить меня к себе сразу, налив теплый чай.

Я сделала глоток. Она предложила мне конфеты, но я отказалась, посчитав, что это не дружеская беседа, а серьезный разговор.

– Я только поступила, и на меня тут же посыпались проблемы. Я не ссорюсь с одногруппниками, но не могу контролировать себя, когда преподаватель повышает голос. Не могу промолчать. Может, я не права, что отвечаю агрессией на агрессию, но считаю, что нельзя в таком тоне общаться со студентами. Я так мечтала поступить в художественный колледж, думая, что люди здесь творческие и добрые, но оказалось далеко не так. Я сейчас не чувствую радости, хотя цели достигла. – Глория что-то записывала к себе в блокнот и кивала головой, давая понять, что она слушает меня.

– Эми, ты в любом случае права, но так же сказала правильно, что агрессией ничего не докажешь. Люди часто срываются без повода, и этому нет объяснения. Пойми, что преподаватель тоже человек, его гнетут личные проблемы, он не может с ними справиться и выплёскивает злость на свою работу. На студентов. Не пытайся разобраться, не ссорься с ними, ведь ни к чему хорошему это не приведёт. Другое дело – это занижение оценок.

– Нет, оценки у меня отличные, но в колледже высокие требования. Я не справляюсь.

– Чем вы занимаетесь на парах? Можно взглянуть? – спросила Глория.

Я замолчала, уйдя в свои мысли. Может моей целью был совсем не колледж? Я просто хотела свободы и перемен. Меня душила неорганизованность моего города, в котором за последнее время не проводилось ни одного мероприятия. В Нью-Йорке полно развлечений, я бы нашла то, чем займусь на досуге. Будь то парк аттракционов, библиотека, поход по магазинам, музеи. В Гринсбурге мы лишь придумывали свои забавы, в виде прогулкам по крышам заброшенных зданий. Да, на крышах проверялась неимоверная смелость, так как здания постепенно осыпались и могли в любой момент рухнуть, оставив нас под завалами. Боялась ли я погибнуть? Нет.

– Эмилия? Можно я взгляну на твои рисунки? – повторила вопрос психолог. – Или ты устала? Мы можем продолжить в другой день.

– А? – словно проснувшись, оклемалась я. –  Да, конечно.

Я полезла в портфель, вынув из него альбом с крутой машиной на обложке. В магазине не было выбора, пришлось покупать этот.

Миссис Глория улыбнулась и , взяв альбом в руки, принялась листать. Рисунков за неделю накопилось достаточно, а с учетом неудавшихся, оставалось пару пустых листов. В отличие от других ребят, я сохраняла все свои работы, а не выдирала лист и в истерике выбрасывала в мусорное ведро.

– Ты прекрасно рисуешь. Это правда очень хорошо, Эми. – похвалила она.

Внезапно Глория остановилась и как-то сомнительно стала разглядывать очередной рисунок. Я приподнялась с места, обескураженно глядя на портрет черноволосого парня. Я изобразила его слишком добрым, каковым он по своей натуре не является.

– Это твой молодой человек? – улыбнулась Глория, заметив моё смятение.

– Нет, что вы? Это не мой парень. – я так робко сказала, словно обманула её.  – Популярная рок-звезда.

Он не мог быть моим. Я прибегала к мысли, представляя, что мы держимся за руки и гуляем по ночному городу. Банальная романтика, о которой стоит лишь мечтать. Только вот досада: чёрт, совершивший злодеяние, не может влюбиться в ту, которая знает его тайну. А хранительница секретов не вправе показывать свои чувства, которых она, кстати, сама боится, и которые вызовут у других одну лишь жалость, да и только.

По крайней мере, я пыталась устранять пошлые затеи, но мои тараканы в голове решили иначе. Они, бедные, больше не вывозят часовых истерик по тому , какой Миллер горячий красавчик.

Между прочим из-за этого рисунка у меня и начался скандал с миссис Уилсон. Она хотела забрать мой альбом, но по ошибке схватила другой – тот, что абсолютно пустой. Когда она одумается, что ошиблась,  будет уже поздно.

– Эмилия, ты очень умная девочка. Не думай, что ты выбрала неправильную профессию. Её всегда можно сменить, а вот талант нельзя зарывать в землю. Продолжай развиваться в том же духе, и тебя ждут высоты. Я прекрасно понимаю твои переживания, ведь когда-то тоже сомневалась в выборе профессии. – Глория коснулась моей руки и хотела что-то сказать, но не успела.

Прозвучал сигнал оповещения по громкоговорителю.

" Внимание, студенты, которые проживали в общежитии, просим вас не расходиться и пройти в спортивный зал. Внимание, студенты…," – фраза повторилась несколько раз, и после радио утихло.

– Мне нужно идти. Спасибо, Глория, я к вам еще зайду, до свидания! – попрощалась я.

Насчёт следующего визита я, конечно, погорячилась. Она хоть и вежливая, любит поговорить, но как психолог слабая. Толком она не помогла, а поддержку я и сама себе могу оказать. Посмотрюсь в зеркало и скажу, какая же я талантливая.

В коридоре началась паника. Я только вышла из кабинета, как невысокий парень борзо  задел меня плечом. Извинился, но боль осталась. Очередное доказательство, что слова не способны унять физическую боль, ещё хуже – душевную.

Все обучающиеся живым манером направлялись в одну сторону: те, кто жил в общежитии, и те, кому хочется погреть уши. Полицейские не внушали спокойствия, наоборот разжигали беспокойство внутри. Я двигалась за потоком, чувствуя, как наступают мне на пальцы ног. Через двадцать минут загнанное стадо стояло на месте в ожидании дальнейших событий.

– Добрый день, я старший следователь. – представился мужчина, вошедший в зал, одетый в традиционную полицейскую форму. –  Сейчас мы будем вызывать вас к себе и задавать лёгкие вопросы.

– Это допрос? – выкрикнул кто-то из толпы.

– Ни в коем случае. Нам нужно разъяснить некие обстоятельства. От вас требуется лишь честность. – он надменно улыбнулся, окинув стоящих впереди парней презрительным взглядом. Что они ему сделали, что заслужили неодобрение?

Полицейский назвал первую фамилию, и к нему вышла, точнее, выбежала неброская девушка. Она так застеснялась или перепугалась, что нагнувшись завязать шнурки на потрёпанных кедах, не смогла этого сделать из-за трясущихся рук.

В нашем спортивном зале есть четыре комнаты для тренеров. Туда лучше не заходить. Святая святых. Люди в форме нарушили закон зала, впускали каждого студента по одному, не взирая на отказ. Принуждали.

Я смотрела за тем, как ребята сменяли друг друга. Те эмоции, с которыми они выходили из кабинетов, трудно поддавались объяснению. Их то ли успели замучить за пять минут, то ли они не поняли, что от них требовали. Нет. Скорее дело было не только в том, что  ребята устали – они все были вымотаны, – но и во времени. Какие вопросы можно задать, чтобы студент смог честно ответить за ограниченное время?

Из четвертого кабинета вышел тот же мужчина, держащий красную папку в руках. С улыбкой на лице он подошёл ко мне.

– Имя, фамилия?

– Эмилия Картер. – ответила я, ощутив, как по затылку пробежались мурашки.

– Проходите в кабинет.

Я готова была к любому парадоксу, ведь пока ждала свою очередь, мысленно ответила на все возможные вопросы. Лямка портфеля то и дело соскальзывала с плеча. Закатив глаза и громко вздохнув, я захожу в комнату, глядя в пол. Разворачиваюсь, чтобы закрыть дверь, как громкий удар по столу заставляет меня вздрогнуть.

– Здравствуйте, я Эмилия. – медленно разворачиваясь, бубню я. Мои глаза расширяются от удивления.

Он сложил руки на груди, усадив свою задницу на стол. Не сказать, что я рада видеть его здесь, однако, наша встреча обещает быть незабываемой. Чертовски запоминающейся. То, с каким напором Миллер продолжает молча меня разглядывать, пугает и завораживает одновременно. Наглости ему не занимать. В открытую пялиться на мои ноги, так ещё и закусывать при этом нижнюю губу – под стать настоящим извращенцам. То есть описание подходит. Он развратник, а кто тогда я?

– Что ты здесь делаешь? Ты же хоккеист. – протянув, говорю я. – И слезь со стола! Плохая примета.

– Только из-за приметы. – он соскочил, встав на ноги и выпрямившись. – Ты уже забыла, рыбка? Я не только хоккеист. Решил помочь следствию. – Миллер ехидно улыбнулся, приближаясь ко мне.

– Издевательство полнейшее надо мной. – остервенев, я сбросила портфель на пол. – А игра будет? Скажи дату, чтобы я в этот день молилась о вашем проигрыше.

– Не трать нервы зря. Я не выйду в этом году. Считай, что сделал тебе одолжение, не появившись на арене. Тебе не придется отчеканивать молитвы, словно скороговорки. Мне жалко твой язык, сотрется об зубы. – сколько же самолюбия в нём уживается.

Мёрфи  отодвинув стул, по-джентльменски приглашая меня сесть. Как истинная леди я позволила ему поухаживать за мной, пусть наша светская беседа происходит не в ресторане, а в тренерском кабинете. Я села, а вот он, кажется, не собирался. Миллер, откровенно говоря, не стесняясь, провел своей рукой по моей спине вдоль хребта, снизу-вверх, и остановился возле шеи. Кончиками пальцев он стал поглаживать область вокруг правого уха, а спустя некоторое время переместил руку на мой подбородок. Какая же у него огромная ладонь!

– Перестань. – прошептала я, заметив, как мой голос заметно дрогнул.

– Я до сих пор помню мягкость твоей кожи. Глупо, правда? Давай же, кивни. Скажи, что я сумасшедший. Говори, Эми. Я чувствую, ты хочешь выразить своё негодование. Да? – он кладёт ладонь на мою голову и сам её покачивает, заставляя меня кивать и соглашаться с его словами. – Я не могу промолчать, да и не хочу. Ты приятно пахнешь, особенно когда боишься. – ясным и решительным, но несколько грубым голосом сказал Миллер.

– Я хочу ответить на вопросы и пойти домой.

Он вроде сделал мне комплимент, но в то же время занизил, лишний раз напомнив, что я трусливая девчонка. А как не пугаться, когда сзади меня стоит ходящее пугало? Ему бы на огород, будет отпугивать грачей своими сверкающими серебряными цепями и кольцами. И я бы искренне посмеялась, увидев, как птицы нагадят на его придурковатую голову.

Мне весьма в тягость находиться рядом с ним так близко, тем более один на один. Моя фантазия словно начинает жить отдельно, перестаёт слушать разум. Придумывает какой-то бред, посылая странные импульсы по всему телу, как ток.

– Хорошо. – обогнув стол, он занял позицию на противоположной стороне, сев на стул. – Вопрос первый, почему ты не смотришь мне в глаза?

– Тебе не кажется, что вопросы не по теме? – в немом удивлении я принялась рассматривать свою расклешённую юбку.

– Для тебя я мистер Миллер. Мне повторить вопрос? – как быстро меняется тон его голоса.

Вяло поднимаю голову. Теперь мой взгляд прикован только на его не до конца застегнутую чёрную рубашку. Зачем придумали пуговицы возле шеи, если мужчины редко их используют? Его ключицы соблазнительно выглядывают из-под рубашки, и я закусываю щеки изнутри, пытаясь справиться с накатывающим желанием снять с него проклятую вещь. Что в нем такого, что мне так сносит голову? Может, он пользуется специальными возбуждающими феромонами, привлекающие женщин?

– Как скажите, мистер Миллер. Я смотрю Вам прямо в глаза, так намного лучше? Вас устраивает? – съязвила я, получив одобрительную улыбку.

– Более чем. – парень неожиданно наклонился ко мне через стол. –  Вопрос второй, ты кому-нибудь рассказывала о нас? Твоя подружка знает, что ты влюбилась? Пора бы поделиться с ней радостной новостью, а то лопнешь от переизбытка эмоций. Такое чувство нельзя держать в себе.

Что он имеет в виду?

– Чего?! – от возмущения я даже икнула. – Ври, но не завирайся хотя бы! Что ты навыдумывал, придурок?

В одно мгновение Миллер откуда-то достал нож и вонзил его в стол, привстав со стула. Я вздрогнула и опустила голову, как провинившаяся девчонка. Как назло, меня пробрало на смех.

– Не отвечай вопросом на вопрос, поняла меня? Кто разрешал тебе опускать голову, посмотри на меня. – грубо ухватив мой подбородок, он приподнял мне голову. – Смешинку словила? Открой рот, я её достану. Открой свой чёртов рот! – прикрикнул Мёрфи.

Я хотела убрать его руку, но не смогла. Он причинял мне боль. Не замечал, как усиливает хватку, что челюсть сводит. Жмурюсь, а позже распахиваю глаза, намокшие от слез. Теперь мне стало страшно смотреть на него , но отводить взгляд я не собиралась, дабы не раззадорить его больше.

– Я поняла тебя. Прости. Вас. Простите. – запутавшись, я по-щенячьи заморгала.

– Прощаю. – он сел обратно. – Не сомневался, что ты сообразительная девчонка. Как ты смотришь на то, чтобы поиграть? – в его глазах блеснула искра, и я увидела в них азарт.

– Во что?

– Этим вопросом ты подтвердила, что согласна со мной играть. Отлично. Правила легкие, тебе нужно каждый раз прятаться, если видишь меня. Если я тебя нахожу – ты получаешь наказание. Нет – тогда поощрение в виде подарка.