Читать книгу: «Следы прикосновений», страница 2

Глава 5

Лира осмотрела свой новый «кабинет» – стеклянный аквариум на нижнем уровне. Без окон, с единственной дверью и минимальным набором мебели: стол, кресло, мощный терминал. В углу под потолком тихо жужжала камера, её ровный звук был почти как дыхание.

– Комфортно? – раздался из динамика голос Феликса.

– Как в санатории, – буркнула Лира, подключая планшет к защищённой сети. – Только смотрителей многовато.

– Мы заботимся о вашем благополучии, мисс Верная.

«И о своей безопасности», – подумала она.

– Как долго ждать доступ к архивам?

– Запрос у Громова. Без его визы даже мышь не подключишь, – сообщил Феликс. Он появился в дверях с двумя стаканами кофе и протянул один ей. – Стандартная процедура. Не переживай, он обычно… медлительный.

– Забавно, – заметила Лира. – Артём нанял меня для точечной операции, а выглядит так, будто я под наблюдением целого отдела.

Феликс усмехнулся:

– Добро пожаловать в корпоративный мир, дорогая. Если хочешь полной тайны – взламывай сейфы по ночам в перчатках. А так – расслабься. Волков пообещал помочь и ускорить процессы.

Он ушёл, оставив её с кофе и лёгким ощущением, что её «скальпель» заперли в стерильном боксе со смотровым окошком.

Лира отпила глоток горького кофе и отставила стаканчик. Хватит корпоративных игр. Перед ней лежал единственный свидетель, который не умел лгать, – чёрный iPad.

Первый пациент.

Сторож внутри был обезврежен: её собственный софт, написанный за три бессонные ночи, аккуратно «заморозил» враждебный импульс, не ломая его. Ломать – значит оставлять след. А она умела работать чисто.

Она погрузилась в данные. Логи бывшего логиста были вычищены до блеска, как отполированный кузов, скрывающий ржавчину. Слишком чисто. А значит – подозрительно. Она искала не стертое, а пустоты – забеленные участки, где следы выжжены. В одном из них, на краю системного журнала, она наконец нашла – не данные, а их эхо. Цифровой шрам.

– Деверо.

– Я вас слушаю.

– Доступ к архиву. Ящик L-74. Сентябрь—ноябрь прошлого года. Только физические носители.

Пауза. Щёлканье клавиш.

– Запрос отправлен. Жду санкции Громова. Обычно он тянет резину часами.

Через минуту Феликс снова заговорил – в голосе слышалось удивление:

– Громов дал добро. Сразу. Без проверок, без вопросов.

Пальцы Лиры застыли над клавиатурой.

– Повтори, – тихо сказала она.

– Серьёзно. Мгновенное согласование. Курьер уже выехал.

Она медленно откинулась на спинку кресла.

– Слишком быстро. Слишком… гладко. Как будто он ждал этого запроса.

– Может, просто настроение? Или Волков надавил? – предположил Феликс, но даже в его голосе звучало сомнение.

– Громов не действует по настроению. – Лира провела ладонью по столу. – Это не разрешение. Это приглашение. Приманка.

Её пальцы сжались.

– Неважно. Даже если ловушка – я в неё пойду.

Ожидание растянулось, вязкое и липкое, как смола. Лира поднялась и зашагала по кабинету, чувствуя, как стены будто приближаются. В углу под потолком мигал красный глазок камеры. Раз-два. Раз-два. Мерно, как пульс. И вдруг ей показалось: за ней наблюдает не система, а кто-то живой. Неизвестно кто. Но явно не случайно.

Она сжала кулаки. Тест на смелость – или на глупость. Но отступать поздно.

«Нет. Ты не убежишь. Посмотри в глаза тому, что тебе подсунули. И пойми, что это такое».

Через десять минут курьер принёс серую пластиковую коробку. Осторожно поставил её на стол, кивнул и исчез.

Лира коснулась первого картриджа. Холодная пластмасса, шершавая от пыли, обожгла пальцы. Она закрыла глаза, отключила зрение и позволила дару течь сквозь кожу.

И вздрогнула.

Не Сторож. Не взлом. Что-то другое.

Белый кафель, скользкий от влаги. Резкий запах хлора и лаванды. Гул шагов в пустом помещении. Спина в тёмном костюме, удаляющаяся прочь.

И – ледяной ужас, поднимающийся изнутри.

Сердце колотилось. Ладони вспотели. Это было не просто воспоминание. Это был страх, запечатлённый в материи.

– Лира! – голос Феликса резанул по ушам. – Эй, ты меня слышишь?!

Она медленно перевела взгляд на решётку динамика, не в силах ответить.

Пауза. Шипение связи.

– Чёрт… Я спускаюсь.

– Не надо, – выдохнула она, разжимая затёкшие пальцы. Голос дрогнул. – Всё… под контролем. Архив просто… пыльный.

– Пыльный, ага. Ты белая как стена. Я видел по камере, – в голосе Феликса не осталось иронии.

Лира подняла голову и уставилась прямо в крошечный объектив. Взгляд – мутный, но упрямый.

– Значит, видел, что я справилась, – сказала она тихо, проводя ладонью по лбу. – Работаю дальше.

Молчание. Потом – тяжёлый вздох.

– Ладно. Но если ещё раз зависнешь – вызову скорую. И не вздумай спорить.

Она сглотнула горечь. В висках ныло – расплата за чужие эмоции.

Правило №5, неписаное: страх оставляет на душе жирные, липкие следы.

Лира посмотрела на коробку.

Правило №4: самые опасные следы – не в памяти машин, а в памяти людей.

И кто-то оставил здесь свой страх.

Глава 6

Лира сжала бумажный стаканчик так сильно, что пластиковая крышка треснула. Кофе обжёг пальцы, но она не разжала хватку. Боль была грубой и одновременно благодатной – своей собственной. Она позволила физическому ощущению вытеснить призрачный ужас, всё ещё цеплявшийся за подкорку. Эхо чужой паники из архива медленно отступало, оставляя после себя лишь липкий, холодный осадок под рёбрами.

– Деверо.

– Я здесь, – прозвучало из динамика сдержанно, сфокусировано.

– Список всех, кто имел доступ к этому архиву за последний год.

Пауза. В динамике раздался тихий звук клавиш – Деверо печатал.

– Это конфиденциальная информация, мисс Верная, – осторожно проговорил он.

– Информация о том, кто трогал доказательства, – не конфиденциальность, а улика, – отрезала она, и сталь в её голосе зазвенела отчётливей. – Я не намерена работать вслепую, натыкаясь на подготовленные ловушки.

В её голове снова прозвучал чужой крик, на секунду поглотив внимание.

Через несколько минут на терминале появился список: несколько фамилий технических специалистов, пара стажёров службы безопасности, архивариус… Соболев – руководитель отдела логистики, чей iPad сейчас лежал у неё в сумке. И ещё одно имя.

Марк Семёнов. Служба экономической безопасности.

Именно он курировал внутреннюю проверку.

Лира замерла, изучая фотографию: холодные глаза, безупречная бородка, идеальный узел галстука. Человек, который должен был выявить нестыковки. И не выявил.

Лира медленно откинулась на спинку кресла.

«Не выявил, потому что скрыл».

Пульс застучал в висках. Первая зацепка.

Теперь она знала, что искать. Снова коснувшись картриджа, Лира отбросила цифровой шум и сосредоточилась на эмоциональном эхо. Под густым, почти осязаемым слоем чужого ужаса, пахнущего хлором и лавандой, скрывалось нечто иное – холодная, острая, расчётливая злость. Два разных отпечатка. Два человека.

«Они оба оставили здесь свой след», – пронеслось у неё в голове.

Собрав вещи, она вышла из кабинета. Феликс поджидал её снаружи – его поза излучала настороженное внимание.

– Ну что, доктор, поставили диагноз? – спросил он, скользнув взглядом по её бледному лицу.

– Я обнаружила, что ваш логист – не вор, а свидетель. Возможно, жертва. А ваш бдительный аудитор Семёнов… – она сделала паузу, глядя ему прямо в глаза, – мне нужен Артём. Немедленно.

Взгляд Феликса изменился – насмешливость уступила место деловой серьёзности. Из надменного охранника он превратился в солдата, получившего данные о вражеском шпионе в своём штабе.

– Хорошо, – коротко кивнул он. – Идём.

Феликс провёл её по коридору молча – редкость для него. Лира не нарушала тишину, прокручивая в голове, как изложить открытие.

Она вышла на двух человек: на того, кто создавал дыру, и на того, кто прикрывал её. Теперь нужно было понять, кто из них подставляет Артёма – или, возможно, оба были лишь ложными целями. Настоящая угроза могла скрываться ещё глубже.

Одно она поняла точно: её «скальпель» только что наткнулся на первый нерв. И тело корпорации содрогнулось.

Дверь кабинета Артёма была приоткрыта. Лира остановилась на пороге.

Артём сидел за столом, спиной к панорамному окну. Силуэт – резкий и негнущийся, как чертёж. Даже отсюда она видела, как белеют сухожилия на его сжатых кулаках – уже знакомый ей жест сдержанного напряжения. Он не поднял глаз, дописывая что-то, и скрип ручки по бумаге казался единственным звуком в этой звенящей тишине. Весь его кабинет, вся его поза кричали о тотальном контроле. И всё же Лира чувствовала: он в западне. А она – либо очередная проблема, либо единственная, кто может помочь.

Она шагнула внутрь. Он поднял на неё взгляд.

– Вы просили срочной встречи, мисс Верная. Надеюсь, это того стоит.

– Я нашла то, за чем вы меня наняли, – ровно ответила Лира. – Ваш логист сбежал не от правосудия. Он сбежал от страха – глухого, животного. Я держала его память в руках. Буквально.

Она коротко, без лишних эмоций, изложила открытие: два эмоциональных отпечатка на архиве – животный ужас логиста и холодная, расчётливая злость, которую она связала с Семёновым.

– Ваш логист не вор. Он свидетель. Скорее всего, жертва. А ваш бдительный аудитор Семёнов… – она сделала паузу, – он не просто плохо работал. Он – активная часть системы, которую вы просите меня вскрыть.

– Вы утверждаете, что Семёнов – источник угрозы? – уточнил Артём.

– Я утверждаю, что он – звено. Но кто-то должен был дать ему доступ и прикрыть его. – Лира положила руку на iPad. – И есть ещё кое-что… «Сторож» на этом устройстве. Это не стандартная корпоративная защита. Это что-то личное, почти параноидальное. Такое мог создать только человек с глубинным доступом к поведенческим алгоритмам и маниакальной потребностью в контроле.

Артём задумался, его пальцы медленно сомкнулись вокруг ручки.

– Вы описываете либо очень талантливого и осторожного технаря… либо кого-то из высшего руководства, кто имел возможность создать такую систему. Например, Громова.

Лира кивнула, но в её глазах читалась осторожность.

– Именно. Но это пока лишь теория. У нас два варианта: либо Семёнов и Громов действуют в сговоре, либо Семёнов – одарённый специалист, который умело использует инструменты и доступы, оставшиеся от Громова, прикрываясь его репутацией. В любом случае, Семёнов – наша единственная зацепка. Он – тот, кто оставляет следы.

Артём медленно провёл рукой по лицу – жест внезапной, неприкрытой усталости, так не похожий на его безупречную маску. Лира на мгновение забыла про Семёнова, про архив, про всё. Перед ней сидел уже не CEO, а измождённый человек.

– Когда вы последний раз спали? – вопрос сорвался с её губ сам собой, опередив сознание.

Он замер, взгляд метнулся к ней – удивлённо, почти растерянно.

– Это… не относится к делу, – медленно проговорил он.

– Относится, – голос Лиры смягчился, в нём проступила не профессиональная, а человеческая нота. – Потому что если вы свалитесь, я останусь с вашим врагом один на один.

Пауза.

В его глазах что-то перевернулось. Впервые он смотрел на неё не как на инструмент. Он молча скользнул взглядом к Феликсу, ища хоть какую-то опору, но тот с показным усердием изучал экран телефона.

– Я справлюсь, – тихо выдохнул Артём.

– Не сомневаюсь. Вопрос в том, какой ценой, – так же тихо ответила она.

Тишина в кабинете стала густой и тяжёлой, наполненной всеми несказанными словами. И тогда он сделал вдох, и маска деловой целесообразности вернулась на место.

– Семёнов… – его голос был негромким, но имя прозвучало как приговор. – У него безупречное досье: рекомендации, карьерный рост, влиятельные покровители. Совет директоров считает его восходящей звездой.

– У самых опасных вирусов всегда безупречная оболочка, – парировала Лира, не отводя взгляда.

– Но досье – это лишь фасад. Безупречная репутация могла быть кем-то создана или куплена. Я не верю в совпадения.

– Доказательства, – отрезал Артём, и в его глазах вспыхнули стальные искры. – Ваши ощущения – это гипотеза. Гипотезы не становятся аргументом для совета директоров. Мне нужны факты. Осязаемые. Неопровержимые.

– Я понимаю, – Лира не сбилась с ритма. – Но именно поэтому мы идём через Семёнова. Он – наша точка входа и единственная доказуемая зацепка.

Феликс, до этого хранивший молчание, нахмурился:

– Если Семёнов замешан, любое наше движение будет им отслежено. Он знает процедуры и имеет доступ к тем же каналам, что и служба безопасности.

Артём молча отвернулся и подошёл к окну. На столе лежал телефон, и Лира мельком увидела последнее сообщение от Волкова:

«Совет запрашивает отчёт по инцидентам в „Гармонии“ к пятнице. Давление нарастает, Артём. Нужны результаты, а не подозрения».

Он обернулся – в его взгляде читалось не только холодное равновесие, но и раздражение зверя, загнанного в угол.

– Именно поэтому обыска его рабочего компьютера или прослушки будет недостаточно, – тихо сказала Лира, понимая, что его решение рождалось не только из веры в неё, но и из нехватки времени и вариантов. – Он ожидает эти шаги. Скальпель не ломится в дверь – он делает точечный разрез. Дайте мне доступ не к отчётам, а к человеку: к его вещам, дому, личным устройствам.

Артём несколько секунд молча изучал её лицо, взвешивая риски.

– Вы просите полномочий, которые пересекут границы обычной корпоративной операции. Это вторжение в частную жизнь. Если вы ошибётесь, я отвечу перед Советом.

– Я не ошибаюсь в оттенках страха, – сухо ответила Лира.

Он снова провёл рукой по лицу – жест, в котором снова читалась усталость.

– У нас нет другого выбора. Хорошо. Вы получите разрез.

Он повернулся к Деверо:

– Организуйте операцию по экстренному обследованию жилой площади Семёнова. Юридический отдел оформит временные санкции под предлогом угрозы для корпоративной инфраструктуры. Отключите все возможные каналы сигнализации. Это операция вне системы.

– Почему я? – уточнил Феликс. – У Громова есть целый отдел безопасности для таких проверок.

– Именно поэтому, – голос Артёма стал стальным.

– Все официальные запросы проходят через Громова. Я не намерен заранее предупреждать человека, в котором подозреваю сообщника возможного заговора.

Феликс напрягся, но лицо осталось каменным.

– Сделаю. Команда подготовлена.

Артём повернулся к Лире:

– Вы получите свой «разрез», мисс Верная. Но если вы ошибётесь… – он оставил недоговорённое в воздухе.

– Я не ошибаюсь, – повторила она, и в её голосе не было дерзости – лишь спокойная уверенность.

Дверь закрылась. Лира прислонилась к прохладной стене, позволив себе на мгновение закрыть глаза.

«Когда вы последний раз спали?» – её собственный вопрос эхом отдавался в голове.

Почему она спросила? Почему ей было не всё равно? Внутри всё дрожало, но она не понимала – от чего. От чужого ужаса, впитанного кожей? Или от того, как он посмотрел на неё, услышав простой человеческий вопрос? Будто до этого никто не спрашивал.

И тут из-за двери донёсся приглушённый голос Феликса:

– Настоящий скальпель. Только смотри, Артём, не увлекайся слишком её… чутьём.

– Следующее слово – и твоим проектом будут архивы в Норильске, – послышался голос Артёма. Его тон оставался ровным, но угроза была явной.

– Вас понял. Молчу как рыба, – отозвался Феликс, и даже сквозь дверь была слышна ухмылка в его голосе.

Уголки губ Лиры дрогнули. Значит, доверие проскользнуло.

И всё же, сделав несколько шагов по пустому коридору, она внезапно остановилась. Холодок пробежал по спине. Она обернулась: коридор пуст – лишь мерцающий свет ламп на стенах, бесконечные ряды закрытых дверей.

Но ощущение не ушло. Будто секунду назад кто-то стоял здесь. Будто чей-то взгляд только что скользнул по её спине и растворился в тени. Лира замерла, вслушиваясь. Тишина.

И в этой тишине она точно знала: это не паранойя. За их игрой уже кто-то наблюдает.

Глава 7

Операция была назначена на следующее утро.

Феликс организовал всё за ночь: юридическое прикрытие, отключение сигнализации, маршрут без камер. Артём не стал приезжать сам – слишком рискованно для главы компании участвовать в обыске частной квартиры.

И теперь, в сыром предрассветном сумраке, они стояли у подъезда. Серая, невыразительная многоэтажка растворялась в тумане, словно не желая привлекать к себе ничьё внимание.

– Семёнов в командировке. Вернётся через три дня, – тихо сказал Феликс, щёлкая брелоком.

Сигнализация отключилась с лёгким щелчком.

– Я оформил всё чисто. Официальная проверка систем безопасности на время его отсутствия. Никаких вопросов возникнуть не должно.

Лира кивнула.

«Официальная проверка» была лишь прикрытием. Но прикрытие хорошее.

Она шагнула в подъезд первой, ощущая лёгкое сжатие в груди: каждый взгляд, каждая пауза могли означать проверку её слов. Сердце ускоряло ритм, предвкушая реакцию пространства и скрытые следы.

Лира замерла на пороге, впуская в себя пространство. Первое впечатление – уют, почти домашний. Но где-то на границе слуха зазвенел тот самый внутренний камертон, предупреждающий о фальши.

Её взгляд скользнул по книжным полкам. Алфавитный порядок – безупречный, как витрина дорогого магазина. Но между «Хемингуэем» и сухим экономическим справочником притаился потрёпанный комикс. Он лежал слишком ровно, слишком нарочито, будто его вложили сюда по инструкции: «создать видимость жизни».

Лира провела пальцем по его корешку, смахнув невидимую пыль.

– Слишком старательно, – тихо заметила она, больше для себя.

– Ни одной грязной чашки, – отозвался Феликс, заглянув в кухонный шкаф. – Даже у монаха-отшельника найдётся одна немытая кружка. Это не порядок, это – сценарий.

Лира кивнула, подходя к раковине. На дне, будто забытая декорация, лежала единственная чистая ложка.

– Он готовился. Создавал образ. Но переиграл с правдоподобием.

Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох. Сладковатый запах лаванды – тот самый, из архива… – и под ним едва уловимая, но упорная нота машинного масла. Два разных мира, насильно смешанных в одном воздухе.

Идеальность квартиры была не отсутствием хозяина, а тщательно выстроенной мишурой. Кто-то очень старался что-то скрыть.

Она прошла в кабинет. Никаких личных фото, только техника и папки. Холодно. Безлико. Её пальцы коснулись клавиатуры компьютера – холодный пластик, слабое эхо вымученной сосредоточенности и скуки.

– Здесь ничего нет, – сказала Лира, отходя от стола. – Ни страха, ни злости. Только декорации.

– Значит, зря пришли? – в голосе Деверо прозвучало разочарование.

– Нет. Его кабинет – фасад, – спокойно ответила Лира. – А дом… дом всегда показывает, кто здесь живёт на самом деле.

– А если и этот дом – просто ещё один фасад? – проворчал он, безрезультатно закрывая очередной шкаф. – Тогда нам остаётся только пыль с носков стряхать в поисках великой тайны.

– Сосредоточься, – мягко сказала Лира, остановившись взглядом на неприметной двери в конце коридора.

Гардеробная.

– Там, – её голос сорвался на шёпот.

Деверо шагнул ближе:

– Откуда уверенность?

– Запах. Лаванда здесь гуще. – Она толкнула дверь. – Как будто ею пытаются задавить что-то другое.

Внутри висели аккуратные ряды костюмов. Лира провела рукой по плечику одного из пиджаков. И тут же её накрыло – не воспоминание, а физическая волна тошноты, горький привкус чужих эмоций. Она с силой прислонилась лбом к холодной стенке шкафа, заставляя себя дышать глубже. Этот след был свежим и едким, словно дым.

– Эй, с тобой всё в порядке? – Деверо схватил её за локоть, голос приглушённый, будто из-под воды.

– Он был здесь, – выдавила она, всё ещё борясь с тошнотой. – Не просто был. Прятал что-то. Недавно.

Деверо отпустил её и начал осматривать костюмы. Лира дышала медленно, возвращая контроль. Её пальцы сами нашли то, что искали: едва заметную неровность шва на подкладке тёмно-серого пиджака.

– Здесь, – позвала она.

– Держи.

Деверо ловко поддел ткань лезвием ножа. Из подкладки выпал предмет, завёрнутый в чёрный шёлк.

Старый MP3-плеер.

Лира подхватила его, и холодный пластик обжёг ладонь. В висках застучало, в груди схватила резкая, чужая боль. Это был уже не фоновый шум, а крик – ужас, пронзительный и животный, и под ним, как ледяное дно, – знакомая, расчётливая злоба. В ушах зазвенело, сердце на секунду замерло, подхватив ритм чужой, парализующей паники.

– Это не просто плеер, – её голос сорвался на шёпот. – Это… чей-то крик о помощи. Или ловушка.

Они переглянулись, и в натянутой тишине квартиры этот взгляд был громче любого слова.

– Поехали, – коротко бросил Деверо, уже направляясь к выходу. – Чем скорее мы это расшифруем, тем быстрее поймём, что здесь происходит.

Лира, выходя, на секунду задержалась в дверном проёме. Ровные ряды костюмов, стерильный порядок. Семёнов выстроил идеальную декорацию, но забыл, что у любой сцены есть закулисье. Плеер в кармане был пропуском туда. Но, садясь в машину, её пронзила ледяная мысль: а что, если этот «пропуск» им подбросили? Что, если их находка – всего лишь приманка в чужой игре?

Деверо повернул ключ зажигания.

– Куда? – его вопрос вырвал её из раздумий.

Лира сжала в кармане молчаливую улику.

– К Артёму. Немедленно.