Все константы этого мира

– 2 -

Разве может быть что-то лучше жаркого дня? Когда нежно щекочут солнечные лучики. Такой день просто находка всем жителям города. И они устраиваются у воды с детьми и прохладительными напитками. На центральной площади Лимба людно. Туда и обратно переезжают веселые поезда, наполненные людьми и лунными котами. У водных фонтанов, поднимающихся из самых недр Луны – водные тельцы и козероги. И люди разных рас и планет. Где-то предлагают мороженное или лунных сверчков. Повсюду дети и маленькие котята, весело прыгающие по каменистым лавкам и вымощенным алмазным дорогам.

И дороги эти сводятся к зеленистому скверу – он самый известный здесь, в Лимбе. И если вы однажды будете на Луне, первым делом посетите его. Здесь теперь мы и сможем обнаружить нашего героя Стегогею. Он остановился, перевести дух и остыть от жары, в тени – у двух из чистого карбона статуй двух величайших людей. И если бы я сказал, что он здесь, будучи ради тени, я бы, наверное, соврал. Его заинтересовали эти памятники архитектуры. Как любого туриста, который путешествует среди стран и планет. И вроде бы ничего особенно нет, но Луну, прежде всего, в его стране представляют как Родину лунных звездных котов. И на тебе: на центральной площади столицы его, туриста встречают люди-земляне. Один из этих людей и вовсе школьник, а другой чуть взрослее. Хм… Наш Стега задумчиво обнял рукой свой подбородок: «Интересненько!» Хоть и вовсе Стега был прост: он приехал сюда экскурсией, чтобы найти хоть какой-нибудь сюжет для своей итоговой работы по культуроведению, все же задумался. Вот пятый дней – и он здесь, сошёл со всеми из звездолета в Лимбе. Он уже осмотрел многие древности – Светлую Цитадель со статуями 12 хранителей, лощину Эмеральда и внушающую трепет Тёмную цитадель с системами ее пещер. Больше ему, конечно, понравились сады Печали. Только вот он не понимает: почему собственно Печали? Самого красивого места он никогда и нигде не находил. В этих садах так завораживающе папоротник обрастает минералы всякого цвета. Но потом прочитал: «что оказывается сад открыт в память уничтоженным планетам: Толиман и Бангула». А Печаль – имя темного кота, жившего несколько десятков тысяч лет назад. Кругом лунные коты, их культура, разного значения минералы и бесчисленной красоты сады и фонтаны. И все же: на главной площади земляне? Кажется, папа говорил, что-то про войну. И учебники говорили.

– Вам нравится этот памятник? – спросила нашего путешественника подошедшая лунная кошка.

Ее он видел и чуть раньше – здесь же в сквере, она, хромая, едва запрыгнула на лавку перед памятниками; и долго лежала, греясь на солнышке. Стега ещё подумал: сколько же ей десятков тысяч лет. У нас, пожалуй, так в древнем мире жили черепахи. А она все, опустив, ушко наблюдала из-подлобья путешественника. И когда завязался разговор Стега охотно подхватил его, сам не зная, как говорит с лунными кошками, не имея ни одного понятия об их языке.

– Не понимаю, почему на родине лунных кошек в самом центре величественного города Лимба памятник землянам. Ведь столько тысяч лет длилась война. И у Вас немало героев, которых можно увековечить! В школе я до корки истёр легенду о Карме, разрушившем целый астероид, – Стега лупил это без передышки, а лунная кошка его внимательно слушала.

Скоро она позволила попросить у своего знакомого присесть. С улыбкой показала зубки, растопырила седые ушки. Как ей нравился этот ребёнок. Что-то она в нем нашла совершенно своё.

– Да, – говорила она надсадным голосом – Жертв и героев в ту злобную пору не счесть. Моя… Э… наверное, по-вашему сказать мачеха рассказывала мне. Хорошо, что мы теперь быстрее нашего прошлого. Что если я скажу, что это два самых величайших во Вселенных людей. Вы мне поверите?

Стега почувствовал, что лунной кошке нужно помочь. Она опускала свою голову от тяжести, говоря каждое слово. Стега аккуратно взял ее на руки. Лунная кошка поблагодарила его. И скоро Стега оказался с ней на лавочке. Кошка устроилась на его колене, прижав больную голову к его комбинезону.

– Простите меня, – виновато говорила она – папин позвоночник передался и мне.

Но больше это звучала как горестная шутка.

– Скажите мне, может, я могу проводить Вас домой? Вам, кажется нехорошо, – Стега неосознанно погладил ее, но потом тут же подумал, что совершил ошибку; все же это не робокот, а живая лунная кошка.

Но лунная кошка лишь прикрыла в спокойствии глаза.

– Эти люди, что теперь смотрят на нас – те, кто остановили войну. Те, кто соединили нас с Вами. Простите меня, вы так похожи на Альберта, что мне захотелось поговорить с Вами.

Стега и, правда, нашёл похожие черты с памятником малышу. Где-то встречались черты лица, кажется, были похожи глаза. Мама рассказывала Стеге, что люди в глубокой старости склонны к чувствам. Может, и лунные кошки похожи на людей. Ведь что нас отличает? Лишь хвост? Стегогея почувствовал и то, что вряд ли когда-нибудь почувствует снова. Это тепло тела настоящей кошки. На Земле кошки перевелись ещё многие тысячи лет назад. Когда только заколыхало глобальное потепление и материки подтопило. Совсем не тоже самое, нежели металлическая шерсть.

– Меня зовут Стегогея, я учусь в космической школе на Земле. Я прибыл сюда – написать свою дипломную работу, – для чего-то отчитался тот.

А вот лунная кошка оживилась.

– Как же вы похожи! Как два камня во Вселенной! Неужели так бывает? Видишь ли ты? – потом она вовсе подтянула свой сломанный остеопорозом хвост – Хотите, я Вам помогу. Покажу Вам наш Лимб.

– Правда? Правда? – Стега даже подпрыгнул, но потом вспомнил, что лунная кошка ещё на коленке, дико принялся извинятся.

Лунная кошка спрыгнула с лавочки. И похромала, выгнув хвост.

– Меня зовут Рубин, мой драгоценный камень, – она оглядела памятники, помахала им лапкой.

Стега не знал – скульптура изображает самых дорогих лунной кошке людей – мальчика Альберта, когда-то погибшего от опухоли крови; и физика Кускова, скончавшегося от рака лёгких давным-давно. И время их жизни на Земле мы бы теперь назвали глубокой древностью, если не археем.