Читать книгу: «НЕОСФЕРА 2069 – будущее будет светлым», страница 5

Рукопись 2008. Глава 3. Банковская система

Большой бизнес – и вовсе разденет.

Бизнес – это, кроме всего, профессиональная машина по выниманию денег из наших кошельков. Он всегда пытается платить меньше, а получить больше, так он устроен. Даже когда, казалось бы, банк просто даёт деньги (например, есть такой бренд кредитной программы в России: «Просто деньги»), на самом деле он хочет на нас заработать. Дача денег в рост, под проценты, то есть ростовщичество, вообще-то считается делом грешным, но на этом построена вся банкирская философия.

С какой навязчивостью и в каком количестве банки сейчас, перегоняя друг друга, предлагают нам с рекламных щитов всевозможные деньги! Вряд ли это от щедрот. Взять у населения под 5% годовых, отдать другому населению под 25% – это огромные барыши!²⁸. Вот (не дай Бог, конечно) вы, например, взяли кредит на бизнес. И вдруг жизнь сигнализирует, что надо заняться чем-то другим или просто уехать на годик в деревню, но вы этого сделать уже не можете – у вас ежемесячные платежи по кредитам, вы заложник ситуации. Должники – это стабильность кредитора. А главный кредитор у нас – государство, которое даёт деньги банкам, накачивая их ликвидностью, причём тоже под немаленький процент. Вот и выгодно плодить должников.

Зарабатывать деньги нужно столько и так, чтобы было время, желание и силы от них приятно избавляться. Ведь деньги ради денег способны принести удовлетворение амбиций, но счастье – едва ли. А удовлетворение обладанием вещами вполне уравновешивает кредитная кабала и трата нервов, с ней связанная.

И – о странность – мы доверяем свои деньги тем из множества банков, у кого шикарнее офисы! Ну да, встречают по одёжке… Но зачем им такие офисы? Банки же не располагают производством, в их стенах не проводятся шоу, не складируется громоздкий товар… Им полагается быть самыми скромными заведениями в городе, ведь мы всего лишь должны оплачивать чисто механическую канцелярскую работу по оформлению операции, которую, кстати, вполне может заменить компьютер. Трудоёмок лишь процесс инкассации и охраны, но причём здесь шикарные офисы?! Вместо скромности – наоборот: раскрученные бренды, усиленная реклама, дорогущие интерьеры… В общем, банковское дело – прибыльный бизнес у всех на глазах. Как им удалось уговорить общество на такую к ним терпимость?! Аналогично и с нотариусами, которые, кстати, тоже о-го-го сколько берут за свои услуги.

По мере преобразования денег из бумажного вида в цифровой трудоёмкость банковских операций будет неизбежно уменьшаться, сотрудники – увольняться, площади – сужаться. Если технология позволит вернуть деньги на своё место – в качестве средства обмена, а не власти, и сделает невозможными взломы транзакционной системы – регулирующая роль банков и ФРС постепенно отпадёт сама собой. Но как же сильным мира сего остаться без работы?.. Как они тогда трудоустроятся?

Я призываю к бдительности: надо зрить в корень, видеть дальше рекламных лозунгов. Современная реклама как таковая заслуживает отдельного разговора, поскольку напрямую воздействует на психику человека, являясь скорее источником потребительских соблазнов, чем глашатаем культуры потребления. А надо увеличивать именно вторую из названных её ролей, так как она уже вряд ли вернётся в своё изначальное состояние простого информатора о различных товарах и услугах. В данной работе эта тема уже звучала и будет звучать и напрямую, и между строк.

Вот конкретный факт. На одной автобусной остановке Москвы яркая рекламная вывеска о некоем Паевом Фонде завлекает цифрами: «доход за три года 276,6%». Много, правда?! Но мелко, практически незаметно, снизу написано: «За 3 месяца доход составил 1,5%, за 6 месяцев – 12,3%, за год – 24,1%. Взимание надбавки уменьшает доходность инвестиций. Прежде чем приобрести пай, следует внимательно ознакомиться с правилами доверительного управления паевым инвестиционным фондом». Выходит, доверчиво ожидая получить то, что написано крупным шрифтом, человек получит даже меньше того, что написано мелким.

Рекламщики пишут крупно для простаков и мелко – для проверяющих органов. Так во всём: списки ингредиентов на косметике и продуктах питания, противопоказания, ограничения, предупреждения… В общем, читайте мелкий шрифт – там правда!

Человек, набравший потребительских кредитов, идеален для государства! Во-первых, он должен, а значит, виноват, то есть на него есть чем давить, он несвободен. Во-вторых, чтобы отдать долги, он должен зарабатывать определённую сумму в месяц, а это однозначная гарантия того, что он непременно будет работать. Он не отправится в путешествие, не уйдёт в поле посреди рабочей недели: государство может на него полностью рассчитывать. Поэтому-то так неистово в 2005-2007 годах раскручивалась потребительская активность нашего общества. Да всё бы хорошо, но при импорте товаров, значительно превышающем экспорт, вся наша потребительская активность делает выручку иностранным компаниям, зачастую несущим вместе со своими товарами всё тот же культ потребления, дух карьеризма и мнимой успешности.

Альтернатива

Привычные нам деньги – это мера материальной ценности, в которой выражаются все товары и полезности. А в чём выражаются духовные, культурные ценности? Сфера услуг – это та материальная область, которая наиболее подходит для проявлений духовной сферы. Не пора ли нашему обществу, уже довольно продвинутому в плане научно-техническом и уже достаточно культурном, ввести измерение духовной сферы?

Можно ли себе представить, чтобы символический (культурный) капитал давали бы в рост, получали с него проценты, увеличивали его количество у себя без производства культурной продукции или услуг? Представить-то можно, только это будет уже бескультурный капитал. Вспомним, как в советские времена обходились без обилия коммерческих банков, и это при том, что плановая экономика требовала огромных операционно-организационных манипуляций для точного исполнения спускаемых планов. Если деньги – это кровь экономики, то какими должны быть артерии, чтобы на них не образовывались холестериновые бляшки инфляционных поползновений, и стенки их были вечно эластичны, будучи чувствительными к текущим потребностям экономики?

Было бы прекрасно, если б Центробанк продемонстрировал переход к обслуживанию денежных транзакций с указанием абсолютных величин стоимости своих услуг, а не процентов от сумм операций. Если операция безналична – ну какая разница, сколько нулей нарисовано в компьютере! Трудозатраты одинаковы, но почему-то с больших сумм принято брать больше денег в абсолютной величине за одно и то же телодвижение. На обработку платежа размером в сто рублей уходит столько же «энергии», сколько и на перевод десяти миллионов! Если бы это была операция с наличными – другое дело, ибо инкассация, охрана, пересчёт купюр… А в случае с электронными деньгами никаких трудозатрат и передвижений физических активов не происходит, что вполне, я считаю, нормально. Так что пора всю эту суету автоматизировать и удешевлять.

Трудно ожидать от банкиров такой революционной модернизации с денежным капиталом – это дело их хорошо кормит. Инерция мышления позволяет удерживать бешеные проценты за свои малозатратные услуги. А вот культурному капиталу нужны новые институты и политическая или народная воля для их популяризации.

Процесс пойдёт параллельно: симка (СИМволический КАпитал) – подходящая валюта для внедрения новых принципов обслуживания культурного капитала, главный из которых – полное его обеспечение культурным продуктом и услугой.

Глава 9. Символический капитал и крипто

Наконец в фильме финансового зала появился титр «2024 год» и надпись «данные подтверждены». Это означало, что достоверность показываемых кадров была подтверждена технологией блокчейн. Именно в это время появились первые сферы, в которых стала применяться эта технология. Как таковая она стала популяризироваться с зарождением криптовалюты Биткойн в 2009 году, и долгое время её использовали только для подтверждения денежных переводов в рамках разрастающегося криптовалютного сообщества. Криптовалютные войны бушевали на всю катушку: огромное количество финансовых пирамид создавало иллюзию реальных бизнес-организаций, собирало в свои ряды как безграмотное в финансовом плане, так и вполне себе понимающее что к чему население. Жажда наживы и обещания огромных процентов под эти желания – спрос рождает предложение – делали своё дело. Почти все они принимали и выдавали средства в криптовалютах. Государствам стало ясно, что криптовалюты – идеальный инструмент для грязных делишек. Их анонимность раздражала, и власть имущие задавались вопросом: зачем эта анонимность? Другого ответа кроме как «мутить воду в экономическом океане» не находилось, потому что криптовалютное сообщество в подавляющем большинстве своём никаких реальных проектов для жизни и бизнеса не создавало. Блокчейн-технология как таковая развивалась со скрипом, в то время как спекулятивные рынки и перекладывание вновь созданных денег из одного кармана в другой (трейдинг) процветали.

Может быть, это и хорошо: многие болезни лечатся через обострение, причём лечатся наверняка, но как бы там ни было, а криптовалюты стали если не запрещать, то по крайней мере ограничивать, используя при этом аккуратный термин «легализация». При этом саму технологию брали на вооружение, считали полезной. Но какой же блокчейн без своей криптовалюты? Как поддерживать эту многотысячную, а в случае с биткойном – многомиллионную компьютерную сеть перепроверки достоверности данных и действий иначе как платой за каждую операцию по проведению транзакции? И плата эта осуществлялась автоматически криптовалютой, а не бумажками или банковскими карточками. К двадцатому году блокчейн-технологии стали заслуженно набирать огромные обороты и популярность.

Первое, что было внедрено к концу двадцатых годов – это автоматизация реестров недвижимости, автомобилей и вообще собственности как таковой. Упразднение института нотариусов как очень энергоёмкого и малоэффективного инструмента, занимающего огромное количество людского ресурса, произошло следом за этим. Ведь всё, что требуется от нотариата – это подтверждение сделки в деталях и личностях. Так это легко реализуемо в смартконтракте,²⁹ когда двум зарегистрированным в блокчейне людям достаточно отправить друг другу письма, например, о праве наследства, и единственный посредник этой договорённости – техника – послужит гарантом исполнения, то есть автоматической передачи прав на имущество умершего наследнику, ибо сама смерть будет также автоматически определена программным способом. И сделано это будет беспристрастно, моментально и точно, что гарантируется технологией блокчейн. А главное – практически бесплатно! Для этого объект наследования и все заинтересованные лица должны быть в блокчейн-реестре (блокчейнете).

Криптовалютам всё-таки суждено было победить. Не все страны приветствовали даже это название, в корне которого присутствовала «валюта». Не всем нравилась конкуренция, которую они могли составить стандартным валютам, подконтрольным Федеральной Резервной Системе. Но и не всем нравилась ФРС! Решение было простым: государства стали вводить свои цифровые валюты в качестве альтернативы частным криптовалютам и контролировать процессы покупки-продажи последних. Общество тогда ещё было совсем сырым в техническом смысле этого слова, блокчейн-технологии ещё по-хорошему не были внедрены ни в одну сферу, но огромное число обывателей понимало, что им сулит эта набирающая популярность идея.

В общем, приятный мужской баритон в видео, которое нам показывали в зале музея, посвящённом финансовому аспекту человеческой цивилизации, резюмировал: общество нашло разумный компромисс, отказавшись от анонимности криптоденежных транзакций, но сохранив технологию блокчейн и криптовалюты как таковые. Массовый переток капитала из обычных валют в крипту произошёл после окончательной легализации этой сферы в конце 20-х в большинстве стран мира. Вот это был настоящий рост их курсов! Многие разбогатели просто потому, что заранее закупились криптовалютами или «намайнили» их и умудрились не скинуть по бросовым курсам, которые периодически печалили всех участников криптосообщества при просадках.

Кстати, майнинг (добыча, то есть создание криптомонет) также ушёл в прошлое, хотя был оправданным в случае появления биткойна как первой криптовалюты, но впоследствии признан слишком энергозатратной процедурой, лишённой особого смысла. Криптовалюты создавали (майнили) во время рождения очередного блокчейн-решения за день или неделю в зависимости от мощности изначально создаваемой цепочки блоков. И только биткойн майнится до сих пор… Какой исключительный! Видимо, на правах прародителя криптовалют.

Двадцатые годы ознаменовались началом конкуренции блокчейн-технологий. Одни и те же компании под одни и те же задачи заказывали исполнение блокчейн-систем у разработчиков разных блокчейн-решений. Побеждали те, кто оказывался надёжнее, проще и дешевле. Сейчас практически всё построено на принципах распределённых баз данных, это кажется само собой разумеющимся, и трудно себе представить, как жили люди во времена обычного мусорного поддельного интернета. А когда-то и вообще даже без оного.

Но в 2008 году, когда я написал свой экономический труд о символическом капитале, ни понятия «блокчейн», ни слова «биткойн» не знал. Ещё бы – их тогда и не было! Более того, пока сам не занялся криптовалютами в 2016-м, я и не вспоминал о своей работе, которая сейчас скромно хранится в музее Начала века как одно из изобретений.

– Лёша, почему ты не защитил эту диссертацию? Придал бы ей вес, обратил бы внимание научного сообщества.

– Да просто, наверное, не нашёл времени. Это же было задолго до нашего с тобой знакомства. В моей семье тогда родился пятый ребёнок, а затем и шестой, у их матери был рак, царствия ей небесного, я принял решение отправиться всем составом подальше от суеты столичной жизни, в край гор и моря, в двухэтажный домик моих абхазских друзей. И жизнь эта нам так понравилась, что, войдя во вкус, мы путешествовали после года в Абхазии ещё больше двух лет по непризнанной в те годы Турецкой Республике Северного Кипра, а потом и ещё два года жили непосредственно в Турции. Соскучившись по Родине, мы вернулись в Москву, и волею судеб, почти сразу с тобой и познакомились.

– Да, ты уже разбирался в криптовалютах, а я посмотрела твою трансляцию о Турции в соцсети, которой ты привлёк моё внимание.

– Ты написала мне личное сообщение, мол, эй, мы созданы друг для друга! Уже через месяц я прилетел к тебе в Стамбул, а ещё через две недели ты переехала жить к нам в столицу России. И я очень рад твоему выбору, у тебя прекрасный вкус!

– Уже 52 года мы вместе. Как сильно изменился за это время мир! И ещё сильнее – мы. И выросли наши дети.

– Кто бы мог подумать, Женя, что, когда я достал свой труд из забвения, опубликовав его главы в первом издании своей первой книги о НЕОСФЕРЕ в 2019-м³⁰, он был востребован даже больше, чем десять лет назад! Нашлись энтузиасты и специалисты, распознавшие всю ценность новой криптовалюты именно для культурных потребностей общества. Символическому капиталу суждено было жить,³¹ симки разлетелись по миру. Но по моему замыслу их невозможно было обменять на другие криптовалюты, относящиеся к сугубо материальным сферам. Я хотел, чтобы духовная и материальная сферы не пересекались. Наивный. Думал, им так легче будет самоидентифицироваться, а значит, сотрудничать в наших сердцах и умах. В общем, не утомляя длинной цепочкой логических рассуждений, скажу, что в итоге я вынужден был признать, что культурные ценности допустимо менять на материальные, тем более что пересекающихся границ одного и другого было предостаточно.

Рукопись 2008. Глава 4. Ценообразование и потребительская навигация в сфере услуг

Что такое деньги? Средство обмена товарами, двигатель торговли, ориентир при выборе товаров и оценки его качества, лакмусовая бумажка материального достатка? Всё это так, но зададимся вопросом: законы денег в нематериальной сфере, к которой в большей степени относится сфера услуг, действуют так же, как и в материальной, или есть некоторые особенности?

Заметим, что как существует культура использования и употребления товаров, так существует и культура оказания услуг. Именно эта область экономических отношений в большей степени отвечает за культурно-просветительскую, эстетическую и этическую стороны жизни общества. Услуги – это эластичная, очеловеченная материя, имеющая огромный экономический вес. В экономиках развитых стран доля услуг в денежном исчислении превышает 50% от ВВП.

Таким образом, к сфере услуг приковано огромное количество главного капитала – внимания потребителей, и эта сфера должна получать заслуженную порцию внимания экономистов, культурологов, государственных стратегов и тактиков.

Век изобилия товаров, услуг, событий и информации о них породил рекламу в нынешнем её виде. Она, в свою очередь, перестала нести чисто информативную функцию и стала играть роль агитатора, воспитателя вкусов, далеко не всегда основанных на лучших человеческих качествах. Все «красиво поют», когда рекламируют. С услугами вопрос выбора стоит ещё острее за счёт того, что они являются преимущественно «эмпирическими» благами, то есть их качество можно оценить лишь опробовав. Было бы справедливым оплачивать услуги после проверки их качества, которое может в полной мере оценить лишь их пользователь. Будем помнить, что (в отличие от товаров) они оказываются в большей степени в индивидуальном порядке.

Товар нагляден, чаще всего он представляет собой исследуемую ценность, то есть ценность, параметры которой можно заранее исследовать, тогда как услуга – ценность «опытная», то есть, чтобы оценить качество, её надо сначала попробовать. В этом-то и парадокс: для того, чтобы осознать необходимость в услуге, её надо попробовать. Сколько на счету каждого из нас спектаклей, музыкальных концертов, кинокартин, посмотрев и послушав которые мы осознали, что зря потратили время! А сколько аналогичных проблем с услугами, предоставляемыми частными специалистами или фирмами! Проблема навигации потребителя во всё возрастающем потоке информации, предложении товаров и услуг, – задача нового времени, недавно ещё не стоявшая на повестке дня так остро.

Для потребителей – а они, то есть мы с вами, представляют собой главную движущую силу на рынке – первоочередным является верный выбор подходящей услуги хорошего качества по соответствующей цене. Но практика показывает, что найти хорошего специалиста не так просто. При этом под «хорошим» понимается наиболее подходящий именно вам. Рекламные лозунги, как правило, красочны и привлекательны своими обещаниями, что не всегда соответствует действительности.

Как должны быть маркированы услуги (в меньшей степени этот вопрос можно задать в отношении товаров как исследуемых благ), чтобы их потребитель скорейшим образом находил именно то, что ему нужно? Является ли таким маркером цена? Известны следующие способы обезопасить себя от неадекватной оплаты и пустой траты времени на поиск и пользование товарами и услугами:

Описание авторов продукта/услуги. На основании знаний об уже созданных автором произведениях можно составить некое представление о наиболее вероятном качестве и свойствах его последующего продукта. Это самый распространённый способ маркировки, например, художественных фильмов: на афишах и дисках имеется информация о режиссёре, актёрах, композиторе, суммарная «звёздность» которых во многом обеспечивает популярность кинокартины.

«Сарафанное радио» – иными словами, советы круга общения. Этот способ, по-видимому, является основным, к которому прибегают потребители, спасаясь от потока информации и шквала навязчивой рекламы. Это легко проверить на себе: как вы нашли стоматолога, отремонтировавшего ваши зубы, как выбираете книги, которые читаете, туристические маршруты, по которым направляетесь? Наверняка во многих случаях по «наводке» своих друзей. По чьим инструкциям мы облагораживаем огородное хозяйство, делаем гимнастику, печём блины? Правда ведь, что роднее, ближе и понятнее всего для нас рекомендации живых людей, и только в их отсутствие – телепередачи, книги, реклама.

Клубы. Сообщества, создаваемые в соответствии с общими симпатиями по отношению к тем или иным культурным продуктам и услугам. «Клуб любителей вкусной еды», «клуб киноманов», «общество белых поэтов», «товарищество бегунов», «общество ограниченно ответственных», «клуб ценителей высокой моды» – любой товар или услуга, рекомендуемые организационной ячейкой таких сообществ, заведомо обладают теми качествами, которые по достоинству оценят их члены.

Сетевые дистрибьюторские компании. От клубов их отличает меркантильный интерес пользователей, получающих вознаграждение за покупки, сделанные по их рекомендации. Тем не менее, если товары и услуги действительно хороши, а так оно и есть в большинстве сетевых компаний, то нельзя не признать, что сообщества дистрибьюторов-потребителей являются действительно мощными рекомендательными системами, оберегающими своих членов от товаров/услуг ненадлежащего качества. Стоит отметить также, что пока ещё в большей степени сетевые компании работают с товарами и в меньшей степени – с услугами.

Порталы, выдающие рекомендации о потреблении того или иного опытного культурного продукта/услуги на основе современного новшества – метода коллаборативной фильтрации. Суть его в собирании рекомендаций обыкновенных пользователей культурных благ, не являющихся экспертами в данной области, ради построения на их основе рекомендаций для других пользователей. Достоинством метода является терпимость к оценкам рекомендателей, предоставление пользователям самим определять для себя культурные, потребительские и вкусовые предпочтения на основании рекомендаций от незнакомых им, но близких по вкусам людей.

Денежная оценка постпотребительской оплаты услуги/товара, согласно которой потребитель имеет возможность выразить степень своего удовольствия (или неудовольствия), доплатив (или нет) за услугу/культурный продукт. Опубликованные результаты денежной оценки являются спасительными маяками в океане товаров и услуг, рассчитанной на общий балл, а то, что оценки стоят денег – гарантией их правдивости, спасением от накрученных ботами оценок и отзывов.

Экспертная оценка качества, лицензирование товаров и услуг. Экспертная оценка больше применяется к «исследуемым бла- гам», так как их можно описать по определённым объективным параметрам, которые в состоянии сделать эксперты. Лицензирование же, напротив, больше применяется к услугам и сводится (во всяком случае, должно сводиться) к комплексу мер, к которым должны прибегнуть услугодатели для того, чтобы эти услуги были обеспечены условиями, необходимыми (но не достаточными) для их качества. Если услуги автоматизированы (связь, банковские операции, вендинг) и влияние субъективных качеств (настроения, степени концентрации услугодателя) сведено к минимуму, то лицензии более чем достаточно. Значение экспертной оценки трудно переоценить, ведь на мнение профессионалов, подтверждённое сертификатом качества, ориентируется множество потребителей. Но только в том случае, если эти эксперты неподкупны.

Консультация специалиста по услугам. В данном случае роль хороших знакомых, от души советующих то или иное, субъективно понравившееся им, выполняет специалист, но к нему возникает несколько вопросов помимо самой консультации. Вот они: а) насколько хорошо он собирает данные о предмете вопроса, чтобы составить собственное представление о том, что для него лучше; б) насколько он независим в предложении товаров и услуг (получает ли проценты вознаграждения от «автора» товара или услуги, и если да, то одинаковы ли они для всего, что он рекомендует, чтобы не быть заинтересованным в чём-то больше другого); в) насколько широк спектр его познаний в том, что он рекомендует. В случае со знакомыми таких вопросов не возникает, поскольку всё строится на доверии, эмоциях или совокупном мнении, а в случае со специалистом необходимо заранее знать степень его профессионализма. Для последнего существуют эксперты по специалистам, а также эксперты по этим экспертам и эксперты по экспертам этих экспертов. Ну, вы поняли.

Валюта символического капитала (симка). Этот способ является открытием данного труда и будет описан ниже.

Так или иначе, сознательно или подсознательно каждый использует какие-либо из перечисленных способов, стремясь повысить качество своей жизни, ведь оно – наивысшая ценность. Сочетая эти методы, можно добиться максимальной точности в подборе необходимых «средств для счастливой жизни», а с накоплением умений на этой ниве необходимость тратить время на поиск того, что по вкусу, и опасность промахнуться «тыкая пальцем в небо» резко уменьшается.

Если всё это автоматизировать, запрограммировав с помощью биокомпьютерных устройств, получится безошибочный помощник, лучше вас знающий, что вам нужно.