Крещённые небом. Издание второе

Полковник Руденко часто выезжал в село Пехлец. Не стала исключением и весна 2012-го. «Зарница» этого года оказалась последним «альфовским» мероприятием, в котором принял участие Андрей Иванович. Когда его провожали на пенсию, никто и подумать не мог, что он уйдёт так скоро…

Но жизнь продолжается. Жена Владимира, Татьяна Станиславовна, работает в Фонде социально-экономической реабилитации сотрудников и ветеранов спецслужб и правоохранительных органов «Альфа-Центр». Дети, Максим и Катя, следуя примеру отца, окончили школу с углублённым изучением иностранных языков с золотыми медалями, а МГИМО – с красными дипломами. На боевую вахту заступают сотрудники подразделения, в котором служил Владимир Соловов, – и те, кто хорошо его знал, и те, кто пришёл много позже.

Командир «Альфы» Герой Советского Союза Геннадий Николаевич Зайцев отмечает:

– Его смерть стала для нас огромной утратой. Убеждён, что у Владимира Викторовича было большое служебное будущее, вне всякого сомнения. Он заслужил звание старшего офицера и был вполне его достоин, что ещё раз доказал в Будённовске ценой своей жизни^[37].

В Будённовске мы просто чудом вышли из-под адского огня террористов, у нас на глазах погибли несколько наших товарищей. Фёдор Литвинчук и Андрей Руденко лежали от меня метрах в десяти, но плотность огня была такая, что только через четыре часа, под прикрытием подошедшей брони, их смогли эвакуировать с поля боя. После этого кто-то очень глубоко уверовал в Бога, кто-то предпочёл больше не рисковать. Я же для себя решил: коль скоро мне выпало жить, то я не имею права довольствоваться простыми обывательскими радостями. Смысл моей теперешней жизни в том, чтобы наполнить её достойным содержанием, – больше прочувствовать, узнать, увидеть, сделать.

В августе 2009 года вместе с Анитой Цой и моим боевым товарищем Геннадием Соколовым мы дали серию благотворительных концертов на Северном Кавказе в рамках Общественной гражданской акции неравнодушных людей «Помнить, чтобы жизнь продолжалась». Турне было посвящено памяти жертв террористических актов, совершённых в Чеченской Республике, Северной Осетии и Ставропольском крае.

Грозный, Гудермес, Беслан… Выступали мы и в Будённовске. Я показал Аните место, где находился во время штурма больницы. Моя боевая позиция была в котельной напротив главного корпуса. На подоконнике, откуда я четыре с половиной часа вёл из пулемёта огонь, до сих пор от ложа ПК осталась вмятина. Стрелял аккуратно одиночными патронами, чтобы не попасть в заложников, которых басаевцы в качестве живого щита привязали к окнам.

…Буденновская больница ныне отремонтирована и реконструирована, достроен новый корпус. Но одно место осталось нетронутым. Это кусок стены в коридоре второго этажа родильного отделения, испещрённый следами пуль. Здесь басаевцы расстреливали заложников. Теперь это место памяти и скорби. А в 1996 году, к годовщине теракта, унёсшего почти 150 жизней и искалечивших тысячи, на территории больницы на пожертвования медиков была возведена часовня иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Неподалёку, на месте гибели Владимира Соловова, возвышается крест из белого камня с памятной табличкой: «Здесь 17. VI / 1995 г. при освобождении заложников от чеченских террористов погиб сотрудник группы «А» майор В. В. Соловов». И подпись: «Благодарные жители Прикумья».

Но память о герое увековечена не только в камне. С 2015 года ежегодно проводится Всероссийский турнир по спортивной (греко-римской) борьбе, посвящённый памяти офицера Группы «А» Владимира Соловова. Уже в первом турнире приняли участи более 140 участников из двадцати трёх регионов России. Эта высокая планка держится до сих пор. И каждый год на рязанской земле проходит знаменитая на всю Россию «Пехлецкая зарница».

«Пехлецкая зарница»

В мае здесь, в урочище «Папоротное», что на живописной реке Ранове близ села Пехлец, собираются юношеские спортивные команды «альфовских» учебных заведений со всей России – посоревноваться в ловкости, выносливости, меткости в рамках «Пехлецкой зарницы», посвящённой памяти Владимира Соловова. Это мероприятие курируют два управления ФСБ – Управление «А» Центра специального назначения ФСБ России и УФСБ по Рязанской области. На соревнованиях всегда присутствуют не только ветераны антитеррора, но и действующие сотрудники.

Военно-спортивная игра проходит в два этапа. Первый – так называемый «Большой круг» – это череда препятствий, на которых участники должны продемонстрировать владение туристической техникой. Второй – «Малый круг» – так называемая «Школа безопасности».

«Большой круг» включает в себя подъём на холм, различные переправы, в том числе на скользящем карабине, спуск со склона на страховочной системе, преодоление пересечённой местности бегом – совсем не лёгкие испытания, отчасти похожие на те, что проходят спецназовцы, только в полной экипировке. В «Школе безопасности» участники показывают свои навыки в стрельбе из малокалиберной винтовки, метании учебных гранат, определении азимута, а также знания приёмов выживания, медицины и ОБЖ.

В отдельный зачёт выделили краеведение. Участники «Зарницы» отвечают на вопросы по истории Кораблинского района, Великой Отечественной войны, а также рассказывают биографии героев Рязанской земли и «Альфы». Ведь без исторической памяти невозможно воспитать истинную любовь к Родине, к своим корням.

Здесь же эта память повсюду – и в стенах школы, которая воспитала героя, и в доме его родителей, и в орденах и медалях офицеров Управления «А», с которыми рад пообщаться каждый участник. Ведь для кого-то эти соревнования становятся первой ступенькой на пути в легендарное подразделение. И Володя Соловов может быть спокоен за свою смену.

Алексей ФИЛАТОВ

Два Дмитрия

Лейтенант БУРДЯЕВ Дмитрий Юрьевич (1969–1995)

Лейтенант РЯБИНКИН Дмитрий Валерьевич (1971–1995)

Теракт в Будённовске стал чёрной страницей в истории Группы «А». Впервые в одном бою «Альфа» потеряла троих убитыми и более двадцати ранеными, многие из которых не смогли продолжить службу в подразделении. Впервые государство столкнулось с терроризмом таких масштабов, и оно – государство – в тот момент оказалось не готово противостоять ему. Вопреки всем расчётам и докладам штаба «Альфы», всему накопленному опыту контртеррористических операций и просто здравому смыслу было решено отправить элитное подразделение на лобовой штурм хорошо укреплённого здания, фактически – на смерть.

«Альфа» в то смутное и тяжкое для страны время оставалась одним из немногих полностью боеспособных соединений и несомненно – лучшим. Ему не раз была уготована участь прочих структур КГБ, которые новая власть старательно уничтожала. Но «Альфа» выжила. Выжила, несмотря на то, что в начале 90-х власть превратила это точное и мощное оружие антитеррора в дубину полицейского усмирения и политических разборок. Несмотря на то, что новые хозяева Кремля откровенно боялись офицерскую элиту великой страны, которую они развалили. Несмотря на то, что после предательства Горбачёва^[52] подразделение покинули многие опытные сотрудники и впервые в истории в элитном отряде спецназа наблюдался дефицит личного состава. И неспроста: за эти несколько лет разрушения всего того, на чём держалась наша страна, профессия военного из престижной превратилась в маргинальную, с нищенской зарплатой и весьма туманными перспективами.

Тем большего уважения достойны те, кто пришёл в подразделение в это непростое время. Кто пришёл по зову сердца – не за званиями и престижем, а чтобы положить свою жизнь на алтарь чести и воинской доблести. Пришёл, потому что у него есть Родина, которую он не предал и не променял на хамон и пармезан.

Такими были два Дмитрия, два лейтенанта, два молодых сотрудника «Альфы», погибших в том жарком бою 17 июня 1995 года и навсегда ставших памятью спецназа России.

По военной дороге

Дмитрий Бурдяев родился в Москве 21 февраля 1969 года. Отец, полковник Юрий Дмитриевич Бурдяев, много лет прослужил по линии контрразведки в структуре КГБ СССР, дослужился до начальника отдела Центрального аппарата ФСБ. Бабушка по отцовской линии также служила в «органах» и уволилась в капитанском звании в конце 1950-х. Пожалуй, ни у кого из сотрудников «Альфы» (за исключением Виктора Шатских) не было в ближайшей родне такого количества военных и сотрудников госбезопасности – как со стороны отца, так и по материнской линии. Неудивительно, что Дима с детства тянулся к военной тематике. С удовольствием ходил с отцом в Центральный музей Вооружённых сил. С детства занимался спортом: вначале лыжами, конным спортом, водным поло, потом пришёл в секцию рукопашного боя. Рассказывает мама, Елена Васильевна:

– Как воин, Дима сформировался на наших семейных историях и разговорах, которые он, как губка, впитывал в себя. Любил петь военные песни, живо представлял себя солдатом, офицером. С детства хорошо плавал, увлёкся конным спортом: мы ездили в Битцу, где Дима не только учился ездить верхом, но и ухаживал за лошадьми. Рано научился читать, причём читал бегло, поразительно быстро. Помню, в третьем классе за несколько дней он проглотил «Три мушкетёра» Александра Дюма. Книги по истории спецслужб и о разведчиках Дима читал запоем. А ещё сам писал повести на военную тематику, в которых фигурировали два основных персонажа – Макаров и Орлов. У нас дома сохранились тетрадки с этой его мальчишеской прозой.

Дмитрий вырос в Хамовниках, учился в средней школе № 168, что на Фрунзенском валу (с сентября 2012 она прекратила самостоятельное существование). Одно время Дмитрий хотел после десятого класса продолжить обучение во Львовском высшем военнополитическом училище, стать военным журналистом – эта профессия примиряла две его страсти. Но, посмотрев фильм «В зоне особого внимания», он «заболел» ВДВ и попросил отца устроить его в парашютную секцию. К окончанию десятого класса за его плечами было уже более десятка парашютных прыжков.

В 1986 году, окончив школу, Дмитрий собрался поступать в Рязанское училище ВДВ, но из военкомата не пришли необходимые документы, и он пошёл работать электромонтажником. Однако его мечта о «крылатой пехоте» всё же осуществилась: срочную службу Дмитрий проходил в «войсках дяди Васи». Из учебки в Каунасе его направили в Тульскую дивизию ВДВ. Прослужив год, Дмитрий подал документы в Московское высшее общевойсковое командное училище. Вторая попытка стать курсантом увенчалась успехом. Но из училища вскоре пришлось уйти: не сложились отношения с командиром роты. Срочную службу Дмитрий заканчивал в одной из частей ВДВ под Вышним Волочком, что в Тверской области. Его специализация была связана с минно-подрывным делом, он даже получил контузию, о чём, впрочем, предпочитал не распространяться, щадя нервы родителей.

Демобилизовавшись летом 1988 года, Дмитрий устроился на прежнее место работы. А в следующем, 1989-м, прошёл собеседование и поступил на «Курсы подготовки оперативного состава»^[53], где готовили сотрудников наружного наблюдения. Спустя год младший лейтенант Бурдяев был зачислен в 3-й отдел Седьмого управления КГБ СССР^[54] на должность младшего разведчика. В структуру этого же Управления входила и Группа «А» – самое секретное подразделение КГБ СССР. Впрочем, для сотрудников Комитета существование этого подразделения, конечно, не было секретом. Узнав о нём, Дмитрий поставил себе новую цель – добиться права быть одним из них.

Снайпер антитеррора

– У Дмитрия было страстное, хочу это особо подчеркнуть, желание попасть именно в Группу «А», – вспоминает Герой Советского Союза Геннадий Николаевич Зайцев. – И по этому поводу ко мне неоднократно обращался Юрий Дмитриевич, мы были с ним знакомы. В феврале 1995 года это стремление было реализовано. Согласно официальной характеристике, за период службы в спецподразделении «А» Дмитрий Бурдяев зарекомендовал себя дисциплинированным и исполнительным офицером. Будучи снайпером, он стремился к повышению профессионального мастерства и с высокой ответственностью относился к профессии спецназовца.

Во всём мире снайперы делятся на две основные категории: армейские и полицейские (спортсмены не в счёт). Армейские работают в условиях войны, как правило, на средних (пехотные снайперы в составе отделения) и длинных дистанциях. Полицейский снайпер действует накоротке (дистанция, как правило, не превышает 200 м), когда порой из толпы необходимо выцелить одного человека и поразить его – в шею или в руку, чтобы он не смог произвести выстрел.

Но существует и особая специальность – снайперы антитеррора, которые работают на всех дистанциях, во всех условиях, стреляют из разных положений, хоть вверх ногами, без выбора. И психологически они должны быть более устойчивы, чем армейские или полицейские стрелки, ориентироваться в огромном объёме информации и самостоятельно решать сложные задачи: ведь им надо знать, как поведёт себя не только террорист, но даже пуля, уже поразившая цель. Вдруг она отрикошетит и попадёт в заложника? Или, если операция проводится в пассажирском самолёте, угодит в баллон с кислородом, что приведёт к взрыву. Армейцу знать и учитывать все эти премудрости совсем не обязательно.

Стреляет такой снайпер нечасто, очень нечасто – во много раз реже, чем в крутом кино…

Дмитрий Бурдяев обладал всеми качествами, необходимыми снайперу такого уровня. Ещё во время прохождения срочной службы он сдал норматив кандидата в мастера спорта по стрельбе из автомата. Его наставником в Группе «А» стал подполковник Василий Николаевич Денисов, имевший за плечами боевую стажировку в Афганистане и уникальный опыт многих специальных операций.

Этот год начался для Дмитрия с двойной радости: он стал «альфовцем», а его супруга Елена подарила ему сына. Кто знал, что за большой радостью скоро последует большое горе!

Со своей избранницей Дмитрий прожил совсем немного. Они поженились 20 мая 1994 года, за полгода до начала полномасштабной войны на Северном Кавказе. Елена Алексеевна – выпускница педагогического института, учитель русского языка и литературы.

– Мы познакомились, в общем-то, давно, – рассказывает она, – я тогда была ещё ребёнком, а он собирался в армию. Отмечали день рождения одного нашего дальнего общего родственника. Был большой стол в ресторане. Дима на пять лет старше меня, а в детском возрасте это пропасть. Он поначалу мне совсем не понравился. Но прошло какое-то время, и мы снова встретились на юбилее. И всё вдруг переменилось!

Он был собранным, ответственным и очень аккуратным. По своему характеру, призванию – настоящий военный, он был рождён для этой службы. Начитан, образован, с широким кругозором. Но судьба нам отмерила всего год счастливой семейной жизни. И подарила сына Василия. Когда погиб отец, ему было четыре месяца.

Василий с детства мечтал о небе, хотел стать пилотом гражданской авиации, поступил в Ульяновское училище. Но совсем недавно выяснилось, что его мечте не суждено осуществиться: ВЛЭК^[55] не пропустила его из-за незначительного дефекта зрения. Придётся выбирать другой путь. Какой – не знаю, но верю, что он своего добьётся.

«У меня нулевой»

Во время штурма больницы, захваченной боевиками Шамиля Басаева, Дмитрий Бурдяев прикрывал выдвижение штурмовой группы. В тот день он лично уничтожил несколько боевиков. В ходе боя группа из пяти человек оказалась зажата огнём у одноэтажной постройки хозблока. Ситуация тяжёлая: в группе уже было несколько раненых. Боевики вели прицельный перекрёстный огонь, без поддержки вырваться из «огненного мешка» не представлялось возможным. Не подошла и обещанная «броня». Тогда было принято решение – изменить позицию снайперских пар с целью подавления огневых точек боевиков. Снайперам, в составе которых был и Дмитрий, предстояло пересечь территорию детского сада, который располагался в двухстах метрах от основного здания больницы. Удалось это не всем…

– В районе морга, у гаражей, одну из групп прижали к земле бешеным пулемётным огнём, – рассказывает командир группы снайперов подполковник Василий Денисов. – Они залегли у маленькой стеночки, а крупнокалиберный пулемёт прошивал её насквозь. В группе было уже четверо раненых. Батареи в станции садятся, и я еле слышу, как они просят о помощи.

Связываюсь с ними, спрашиваю, нужна ли помощь. Отвечают, что дело совсем худо. А у нас обещанной «брони» нет, но выручать ребят надо. Посылаю вперёд четвёрку своих снайперов. Они-то и успели пройти всего метров тридцать, как попали под пулемётный обстрел, а потом их накрыли из гранатомёта. Поднялись после обстрела трое из четверых. Слышу: «“Маяк-один” к “Маяку-пять”». Отвечаю: «“Маяк-один”, слушаю тебя». – «У меня нулевой».

Поначалу я не поверил, помехи в эфире большие, переспросил. Они вновь дали подтверждение: у них погибший. Им оказался снайпер Дмитрий Бурдяев…

Полковник Сергей Поляков, в 1995-м начальник 1-го отдела Управления «А»:

– С нами прибыли несколько вновь назначенных сотрудников. У нас вообще есть такое правило или традиция: пока человек год не прослужил, мы к боевым операциям стараемся его не привлекать. Среди этих сотрудников была молодёжь. Часть из них мы сразу определили обеспечивать безопасность руководителя операции и его заместителей. В этой группе человек пять или семь было. Потом даже та группа, которая обеспечивала безопасность руководителей, тоже участвовала в операции. Двое из них там как раз и погибли, закрывая собой боевых товарищей.

Да, молодые офицеры рвались в бой, понимая, что он будет тяжёлым. Точно так же в 1979 году офицеры первого набора рвались на штурм Тадж-Бека – тоже первый настоящий бой в их жизни, столь же кровавый и с таким же неясным исходом. (Кстати, в Будённовске Дмитрий действовал в составе отдела, которым руководил полковник Александр Репин, участник штурма дворца Амина.) Наверное, в этом и заключается сила «людей “А”». Не только в оснащённости и подготовке (хотя куда же без этого!), но, в первую очередь, в крепости духа, когда, даже неся тяжёлые потери, подразделение продолжает выполнять поставленную задачу. И не бросает своих.

Смерть в тот день прошла рядом со многими бойцами «Альфы». Алексей Артемьев был ранен в голову, но сумел выбраться из-под огня. В результате осколочного ранения лишился глаза Сергей Милицкий (ныне он кавалер четырёх орденов Мужества). Попавшему под прицельный огонь Сергею Савчуку жизнь спас бронежилет, выдержав четыре попадания. Тяжёлое ранение в бедро получил Дмитрий Киселёв, пулемётной очередью перебило ноги Игорю Шумилину…

За проявленные высокий профессионализм, мужество и отвагу лейтенант Бурдяев Дмитрий Юрьевич был награждён орденом Мужества (посмертно). Похоронен в Москве на Николо-Архангельском кладбище. Память о герое увековечена и на фасаде его школы.

На тот момент спецназовской Аллеи ещё не существовало. Мемориал, известный теперь всему миру, будет торжественно открыт летом 2000 года по инициативе и на средства Геннадия Николаевича Зайцева.

Академик

В школе друзья прозвали его Академиком. Он всегда знал всё и лучше всех. Знания давались ему с необычайной лёгкостью, которая свойственна людям талантливым. Академиком, однако, он так и не стал, потому что кроме формул и правил с детства усвоил, что долг мужчины – защищать и восстанавливать справедливость там, где её попрали. И посвятил этому свою жизнь, оборвавшуюся в двадцать три года.

Дима Рябинкин родился 13 октября 1971 года в городе Ужгороде на Западной Украине. Его родители, Валерий Фёдорович и Лидия Александровна (оба военного, 1943 года рождения), выросли в городе Фрунзе. Они были соседями, учились в одном классе и даже сидели за одной партой…

В родном городе Валерий Фёдорович окончил автотракторный техникум, Лидия Александровна – политехнический. По окончании учебных заведений молодые люди стали работать, а в скором времени решили пожениться. В январе 1963 года у них родился первенец, Володя.

С 1964 по 1966 год Валерий Фёдорович проходил срочную службу в танковых войсках в Ашхабаде. Военное дело ему понравилось, и он решил остаться на сверхсрочную.

Семья переехала в Уссурийск, где Рябинкин-старший в 1968 году закончил военно-автомобильное училище, а через некоторое время его направили в Прикарпатский военный округ, где и родился Дима.

Вскоре Валерия Фёдоровича перевели в Московский военный округ, в узел связи Генерального штаба. Коммунисты части избрали его секретарём парткома. В 1990 году он ушёл в отставку в звании подполковника.

Семья жила в подмосковных Ватутинках. Дима с детства обожал подвижные игры: летом – футбол, зимой – хоккей. Да и на школьных уроках физкультуры был одним из лучших. На площадке он любил быть вратарём, а это требует и быстроты реакции, и определённой отваги. Храбрость и волевые качества сочетались в нём с невероятной тягой к знаниям. В этом он отличался от старшего брата, которому частенько влетало от родителей за успеваемость. В Димин же дневник родители заглядывали редко, за что сын даже выговаривал им. Впрочем, младший сын «огорчал» родных разве что четвёрками, за которые переживал куда больше, чем окружающие. У него с детства была развита самодисциплина. Так, как бы ни звали его ребята, он не шёл играть во двор, пока не сделает уроки.

В средней школе, носящей имя Дмитрия Рябинкина, бережно хранят память о своём выпускнике:

– Маленький Дима ходил в наш ватутинский детсад, а в 1978 году первого сентября его приняла в стенах ватутинской школы добрая, заботливая учительница Нина Георгиевна Кузьмина. Об этом своём классе учительница вспоминает с удовольствием. Хлопот много, поскольку учеников в классе было сорок три души, за всеми нужно было уследить, научить читать, писать и считать. Но с Димой она не знала никаких забот.

Вот что рассказывала Нина Георгиевна о своём бывшем ученике:

– Спокойный, доброжелательный мальчик. Он всегда улыбался, никогда не выражал своего недовольства. Дима был стеснительным ребёнком, но активно участвовал во всех классных мероприятиях. На него можно было положиться, его исполнительность поражала.

Классным руководителем с пятого по восьмой класс была Альбина Александровна Хвалкова, преподаватель химии. Она очень хорошо помнит Диму Рябинкина – дисциплинированного, умного и доброжелательного ученика.

Диму с детства отличало хорошее воспитание, даже определённая галантность. Он много читал, особенно любил энциклопедии. Его знания поражали. Одноклассники называли его Академиком, потому что, как им казалось, он знает ответы на все вопросы. Ребята очень любили его выступления у доски, с удовольствием слушая его рассказы о событиях, происходящих в мире (Дима живо интересовался новостями, каждый день смотрел программу «Время»). Одним из его любимых предметов была математика. Многим казалось, что он, когда вырастет, и вправду станет учёным или инженером. Но Дима хотел стать военным – по примеру отца и своего старшего брата (Владимир в 1979 году закончил школу, а в 1984-м – Донецкое высшее военно-политическое училище связи и служил в войсках по своему профилю).

Лидия Александровна вспоминает: когда к ним в дом приходили друзья отца, Дима нередко заводил разговоры на военные темы. Он знал биографии военачальников и поражал гостей своими вопросами. Приходили военные и в школу, – рассказывали о службе, участвовали в туристических походах вместе с ребятами, помогали организовывать военно-спортивные игры – «Зарницу» и «Орлёнок». Ребята уважали Диму за упорство и бескомпромиссность. В многочисленных походах с классом он развил такие черты характера, как взаимовыручка, умение держать слово, любовь к родным просторам, гордость за своё отечество. Частыми гостями школы были и ветераны Великой Отечественной войны. Так что вопрос о выборе профессии был решён Димой рано.

Но один случай едва не поставил крест на его будущем. Как-то Лидия Александровна, возвращаясь с работы домой, столкнулась на лестнице с перепуганной соседкой: «Лида, Дима взорвался!» Когда она вбежала на третий этаж, квартира была в дыму. Сын стоял весь в крови, закрыв глаза полотенцем.

– Мама, всё хорошо, не беспокойся! – произнёс он.

– Так он всегда говорил, – вспоминает Лидия Александровна, – у него всегда всё было хорошо.

Позвонили отцу, сына забрали в госпиталь. Чудом ему удалось сохранить зрение. Дима не стал рассказывать подробностей произошедшего. Он готовил в колбе какую-то смесь, когда она взорвалась. «Должно быть, ребята его попросили», – вздыхает Лидия Александровна. Сын долго восстанавливался, но этот опыт позже едва не стоил ему карьеры.

Со второй четверти восьмого класса Дима учился в Германии, где отец находился в командировке в Западной группе войск. Окончив восьмилетку на одни пятёрки, Рябинкин собрался поступать в Минское суворовское училище. Но на вступительные экзамены юноша опоздал. Он так расстроился, что это заметил даже командир части, где служил его отец. Он сказал родителям: «Нужно добиваться, чтобы Дима смог сдать экзамены в этом году».

Во второй раз Дима с отцом прилетели в Минск на почтовом самолёте. В виде исключения экзамены у мальчика всё-таки приняли. В отличие от его сверстников, ему пришлось сдавать по несколько предметов в один день. Однако будущий суворовец справился с этим испытанием на отлично. Но тут всплыла эта история со зрением. Врачи опасались за Дмитрия, но в конце концов всё же дали добро.

Училище Дмитрий окончил с отличием. В 1989 году, участвуя в общесоюзной Спартакиаде суворовских училищ, он стал бронзовым призёром и выполнил норматив мастера спорта по офицерскому троеборью^[56]. По записям в памятном альбоме можно судить, как однокурсники ценили, уважали и просто любили Диму (в группе было двадцать шесть человек). Все желали ему стать маршалом, министром обороны. Ребята верили, что Димка осуществит свою мечту.

Как отличнику учёбы, ему предоставили право выбора при поступлении в военный вуз. Он выбрал Московское высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР, где обучался с 1989 по 1993 год. На втором курсе Дмитрий встретил свою избранницу, Ирину Евгеньевну. Свадьбу сыграли во время летнего отпуска. На следующий год, в июне 1992-го, родился сын Андрюша.

Ещё в училище у Дмитрия появились друзья из «Альфы». И он поставил перед собой цель – стать одним из них. Отец отговаривал его: опасная работа. Но сын был непреклонен. Впрочем, в то время ещё не было такого разгула терроризма, и в конце концов семья дала добро.

Учился Дмитрий Рябинкин на отлично, и свой красный диплом получил на Красной площади Москвы. Ещё курсантом он стал кандидатом в мастера спорта по кикбоксингу. По окончании училища ему предлагали там должность, но он без раздумий отказался. Мыслями он уже был в Группе «А».

Неравная дуэль

В «Альфу» Рябинкин пришёл в июне 1993-го и сразу зарекомендовал себя с лучшей стороны. Летом 1995-го он должен был получить звание старшего лейтенанта. Но судьба распорядилась иначе.

– Будучи в составе нашего подразделения, – отмечает Геннадий Николаевич Зайцев, – он неоднократно участвовал в стрелковых соревнованиях, проводившихся в рамках Главного управления охраны, куда на тот период организационно входила Группа «А». Рябинкин был чемпионом управления по стрельбе из автомата, которым владел искусно. У родителей Димы хранятся именные часы, подарок президента России Бориса Ельцина, которые он вручил офицеру за мужество и личную храбрость.

В Будённовске Рябинкин действовал в составе штурмовой группы, наступавшей со стороны травматологического отделения. Группа попала под плотный огонь басаевского пулемётчика.

Дмитрий вычислил окно, откуда бил пулемёт, но вести прицельный огонь по верхним этажам из положения лёжа невозможно. Тогда он вскочил на колено и одним выстрелом из автомата уложил пулемётчика, дав возможность ребятам отойти. Но этим воспользовался чеченский снайпер, поразив Дмитрия в голову. От прямого попадания пули 7,62 мм не спасла даже немецкая каска TIG с бронестеклом, которая не раз выручала «альфовцев» ещё с Афганистана. Да на таком расстоянии она могла защитить разве что от попадания вскользь или рикошета.

– Только плотный покров зелени и милость Божья спасли нас, – говорит полковник Владимир Келехсаев, командир отделения, в котором служил Рябинкин. – Дмитрий смог уничтожить двух пулемётчиков. Мы их плохо видели, Дима же лежал чуть в стороне и вычислил террористов. Первый раз всё удачно сложилось, на второй он чуть промедлил, на какие-то доли секунды, и вражеский выстрел оборвал его жизнь.

– Отличный парень, классный рукопашник. Мужик смелый, рисковый, – говорил о нём ветеран Группы «А» Василий Денисов. – Мне кажется, что снайпер засёк его с первой очереди и выжидал, выслеживал. Вообще он как жил – горел, – так и погиб, словно сгорел. Когда после боя мы пришли на место гибели, увидели: кровь превратилась в пепел. Дистанция стрельбы между группой спецназа и басаевцами составляла двадцать восемь метров.

За мужество и отвагу, проявленные при спасении заложников, смелые и решительные действия в условиях, сопряжённых с риском для жизни, лейтенант Рябинкин Дмитрий Валерьевич был награждён орденом Мужества (посмертно). Похоронен он на подмосковном кладбище Ракитки.

– Когда в Москве мы хоронили сотрудников, погибших в Будённовске, погода выдалась ненастная, под стать событию, – вспоминает Геннадий Николаевич Зайцев. – С утра зарядил дождь. Общее настроение было тягостное, на душе – муторно. После церемонии прощания, проходившей в ДК имени Дзержинского (ныне Культурный центр ФСБ), руководители и офицеры «Альфы» разъехались по трём местам: на Хованское кладбище, где хоронили майора Владимира Соловова, на Николо-Архангельское, к Диме Бурдяеву, а мы – это Александр Иванович Мирошниченко, заместитель командира подразделения, и целая группа товарищей – отправились в подмосковные Ватутинки, к месту земного упокоения Димы Рябинкина. Его пробитый шлем, как особая реликвия, ныне хранится в Музее Управления «А».

«Не надо говорить высоких фраз»

В 2004 году организация «Боевое братство» выступила с инициативой присвоить имя героя ватутинской школе, в которой он учился. Двадцать пятого февраля 2005 года здесь была открыта мемориальная доска в честь погибшего «альфовца». И вот, осенью 2007 года, решением губернатора Московской области Бориса Громова общеобразовательной средней школе № 1392 с углублённым изучением отдельных предметов в посёлке Ватутинки было присвоено имя лейтенанта Дмитрия Рябинкина.

На торжественной церемонии присутствовали родители Дмитрия, Валерий Фёдорович и Лидия Александровна, его жена Ирина и сын Андрей – курсант Тверского суворовского училища.