Читать книгу: «Частица бога. Том1», страница 4

11

Танатские храмовники разместили их в просторной гостевой с видом на бушующие воды Каменной бухты. Элсидан с тревогой гадал: если в заливе волны столь свирепы, что ждет их в открытом море? Но сейчас его больше занимало другое. Эл и Вирана с подозрением смотрели на Алтана, который совершенно непредсказуемо проявил инициативу.

– Так о чем мы должны подумать, Алтан? – с легкой издевкой поинтересовался Эл, когда они удобно расположились на широких кроватях. Элсидан сильно устал. Он хотел есть, спать и Вирану, но деонийцы выделили им общую комнату, поэтому о близости с любимой пришлось забыть. К счастью, кровати здесь было две. По взаимному согласию отдельное ложе занял раненый.

– Я флыфал пхо Алефана Фмелого, – медленно начал Черный. – Это не пхостой отфтупник.

– Это невыносимо! – закрыла уши Вирана.

– Нифего не потелаеф, – прошепелявил Алтан, кивая на Элсидана. – У него пыла фофмофнофть меня упить.

– Ближе к делу, – нетерпеливо бросил Эл. – Ты флыфал про Алерана, это мы уже поняли. Кто он такой, и о чем нам нужно думать до вечера?

– Алефан Фмелый – тофтойный фелофек. Я пыл ф ним пот Ахиятом.

– Под Ариятом? Во время Ардихорийского восстания?

– Та.

– Тогда он еще не был отступником?

– Та.

– И что же толкнуло его на предательство?

– Я не фнаю. Я фнаю только, фто это тофтойный фелофек, котохый помофет нам попафть в Кетмению. Алефан Фмелый пыл моим тхугом. Хохофым тхугом.

– Он был твоим другом десять лет назад! – возразил Эл. – Еще до того, как предал Храм. С чего бы ему нам помогать? К тому же не забывай – нас отправляют в Аст Хелеф не вспоминать ваши славные деньки. Обрадуется ли твой друг, если узнает, что ты пришел его убить?

– Мы толфны фоглафитьфя, – с трудом, но настойчиво проговорил Алтан. – Фейфяф глафное попафть ф Афт Хелеф. Там я фмогу ффе хефыть!

Элсидан покачал головой и обратился к замершей в его объятьях Виране.

– Отправиться по морю было твоей идеей, – напомнил он. – Теперь у нас немного вариантов. Подождать пару месяцев, когда шторма прекратятся, а судоходство возобновится. Или согласиться на авантюру деонийцев и довериться нашему спутнику, который «все решит» в Аст Хелефе. Любой из этих вариантов одинаково плох. Что скажешь, любимая?

Вирана странно на него посмотрела, а потом присела на кровати и уставилась в окно, наблюдая за бурунами серых волн.

– Ты веришь в судьбу, Эл? – вдруг спросила она. – Не в предначертание жизненного пути, а скорее череду случайностей-указателей, помогающих нам сделать выбор? Когда-то я была прилежной воспитанницей Штерхтского Храма, гордостью своего наставника, готовилась нести мудрость народам Ардии. Потом убежищем для меня стал Эшкебет, в вашем Храме я нашла новый дом. Там я встретила тебя. Теперь мы вместе держим путь на восток, по следам бредовых фантазий Лангара Жестокого, хотя мастер Первого Посвящения не имеет права покидать стен Храма. Каждый раз судьба оставляла меня на распутье, и каждый раз я делала сомнительный выбор. Но сейчас ты рядом, буря за окном напевает колыбельную, деонийцы готовят ароматный ужин и даже Алтан не утомляет своими остротами. Я счастлива.

Эл слушал внимательно. Даже Алтан смотрел на Вирану с непривычной серьезностью.

– Возможно, предложение деонийцев – чистая авантюра, – продолжала она. – Выходить в штормящее море опасно, еще опаснее доверять словам лживого храмовника. В Аст Хелефе нас ждет неизвестность, и я ни за что не подставлю спину тебе, Черный. Но если бы не снежная буря, которая завалила дорогу, если бы не ваша стычка в «Серой Шкуре» и ранение Алтана, если бы не чудесная оттепель – мы не попали бы сюда аккурат к отправлению корабля.

Вирана замолчала, и теперь тишину нарушал лишь отдаленный шум волн.

12

– Мы обдумали ваше предложение. – В знак благодарности за щедрый стол Эл преломил над тарелкой кусок хлеба. – Возможно, мы ответим согласием.

– Возможно? – хитро улыбнулся Онафел, поднимая кубок с пряным храмовым вином.

– Мне нужны подробности. Убийство отступника – праведный акт возмездия. Но для чего вам жрецы из Эшкебета? С чем именно может не справиться целая сотня гильдийцев?

– Справедливый вопрос, – кивнул Тихий. – Пожалуй, я должен кое-что прояснить. Вся эта история началась лет десять назад. Некогда Алеран был истинной гордостью нашего храма. Многие полагали, что он станет самым молодым жрецом, который удостоится Пятого Посвящения и займет место в Высоком Совете. Самомнение и сгубило нашего героя. Его сердцем овладела гордыня, многовековые законы Храма показались ему вредными пережитками. Алерану стало тесно в наших стенах.

На этих словах Онафел замолчал и внимательно проследил за реакцией собеседников. Все трое были невозмутимы, жрец с изуродованным лицом откровенно скучал.

– Его открытая неприязнь постоянно приводила к конфликтам с другими храмовниками. Однажды пролилась кровь. Спасаясь от праведного возмездия, Алеран бежал на север и затаился в Рун Аере. Найти убийцу для Таната стало делом чести. Одним из первых, кто отправился на поиски Алерана, был его престарелый наставник. За семь лет более трех сотен жрецов и воинов пытались призвать отступника к ответу. Назад не вернулся никто. Впрочем, они не пропали бесследно: изуродованные тела карателей украсили стены города Аст Хелеф. Того самого, куда вы направляетесь. Любого мастера из Таната в тех краях ждала печальная участь. Но однажды с востока к нам прибыли братья-гаспатийцы. Путь этих жрецов пролегал через Аст Хелеф, где они были с почетом приняты наместником и его свитой. По правую руку от наместника стоял человек в богатых одеждах. Первое, на что обратили внимание гаспатийцы – ардийская пара на его поясе. Этот человек свободно говорил на духовном наречии и называл себя на рунийский манер – Алераном, сыном Сарфина.

Алтан полностью утратил интерес к затянувшемуся рассказу. Сытные блюда храмовой кухни занимали его куда больше, но наслаждаться едой мешала травма. От напряжения раненая щека кровоточила, Черный небрежно смахивал капли рукавом. Онафел пытался этого не замечать.

– Мы решили разузнать о рунийском Алеране побольше, – вздохнул танатец. – Как и предполагалось, это был наш отступник, Сарфином Холодным звали его наставника. Мерзавец не сидел сложа руки. За несколько лет, при пособничестве наместника Аст Хелефа, он собрал в этом городе собственное войско. К нему примкнули безземельные руны, наемники-велизары, поморы из северных морей – доносчики видели даже нарта. Алеран организовал эту разномастную толпу, превратил ее в единый, безупречно работающий механизм. С такой силой Аст Хелеф не только обрел желанную безопасность, но и возвысился среди других городов северного побережья. Сейчас на нем замыкаются практически все торговые пути, что ведут с запада на восток. Торговые пути – это золото, которым непрерывно пополняется казна наместника. И сундуки отступника Алерана. В отличие от большинства разбойничьих главарей, Алеран исключительно щедр со своими приспешниками. Щедростью он воспитал в них животную преданность. Мы пытались взять его людей подкупом, угрозами, даже пытками – это не помогло. Они умерли в муках, но не отреклись от благодетеля. Расплата была тяжелой: мы потеряли около сотни одиночек, которые к нему подбирались.

Тихий выдержал задумчивую паузу.

– Я не пытаюсь вас пугать, – улыбнулся Онафел, глядя на помрачневшие лица жрецов. – Напротив! Я хочу донести, почему именно иноземцы могут нам помочь. Еще до вашего прибытия мы собрали корабль из сотни отборных воинов. Они попытаются скрытно пробраться в Аст Хелеф, разыскать и убить Алерана, чего бы им это не стоило. Даже если все воины погибнут, но Алеран умрет – горькая жертва себя оправдает. Однако теперь мы можем избежать бессмысленной бойни. Если вам удастся втереться в доверие к Алерану, его жизнь будет в ваших руках. Убейте его без шума и ступайте своей дорогой. Танатский Храм окажется в долгу перед Эшкебетом, ваша заслуга не будет забыта.

Онафел Тихий замолчал и торжественно вскинул кубок. Эл попытался прочитать его намерения, но из этого ничего не вышло.

– То есть ради трех мест на корабле мы должны выиграть для твоего Храма небольшую войну? – бесцеремонно заговорил Элсидан, начиная торг. – Это и на словах-то нелепо звучит! Даже если мы сумеем прикончить отступника, его преданные приспешники нас разорвут. Даже если нам удастся бежать из города, убийц будут преследовать до тех пор, пока не поквитаются за смерть благодетеля. Путь в Аст Хелеф, да и вообще в Рун Аер, закроется для нас навсегда. И ради чего?

– Если Алеран умрет, – осторожно возразил Онафел, – его пирамида власти, выстроенная на золоте и личном авторитете, развалится за пару месяцев. Наместник Аст Хелефа – надменный глупец, а приближенные к отступнику главари перегрызут друг друга в междоусобице. Город существует, пока Алеран жив. Когда его не станет, никому не будет до вас дела.

– Даже если так, – не сдавался Элсидан, – зачем нам лезть во все это? Ради чего?

– А чего вы хотите? – Тихий понизил голос, хотя в обеденном зале кроме них никого не было.

Эл ждал этого вопроса.

– Пять тысяч корит в казну Эшкебетского Храма и пять сотен для меня лично. Ко всему этому бумагу о намерениях. В первую очередь – бумагу о намерениях. С оттиском печати вашего архонта.

– Это невозможно, – бесстрастно посмотрел на него Онафел. – Если сундук золота Храм еще выставит, ни о какой бумаге с оттиском не может быть речи. Корабль с сотней воинов обошелся нам дешевле!

– Но в их успехе вы не уверены, поэтому обращаетесь к жрецам из Эшкебета, – заметил Эл. – Ты прекрасно знаешь, что мы до него доберемся. Хотя я лучше посижу пару месяцев в вашем гостеприимном Храме, чем пойду на смертельный риск ради иллюзорной благодарности.

– Зачем вам бумага?

– Чтобы отвести подозрения от Эшкебетского Храма. Вы ведь планируете стравить Эшкебет с Аст Хелефом? Если мы прикончим Алерана, весь Рун Аер ополчится на нашу землю. Как же, ведь ее жрецы убивают уважаемых господ где им вздумается! А если Алеран нас раскроет, Эшкебет будет вынужден отомстить за расправу над своими мастерами. Могущественный союзник присоединится к вашей маленькой войне. Не так ли прикинул архонт?

Онафел молчал, задумчиво вращая в руках пустой кубок.

– Значит мы поняли друг друга. – Элсидан встал из-за стола, обозначая, что его ужин на этом окончен. – Не тороплю вас с решением, радушный хозяин. Но с первым же кораблем мы отбудем в Аст Хелеф – так или иначе.

За окном уже стемнело и только гулкие раскаты напоминали о том, что в непроглядной черноте волнуется Каменная бухта. Воспитанники сильно натопили камин – гостевую комнату обволакивал мягкий полог тепла. Сытые и уставшие жрецы бессильно повалились на кровати, скинув с себя лишь обувь.

– Ты пхефхофол фепя, Элфитан, – криво усмехнулся Алтан. – Тепехь мы тофно тут хафтхянем.

Эл не ответил, только плотнее прижал к себе Вирану: сейчас он нуждался в ее внутренней теплоте. Словесный поединок с Онафелом забрал у него все силы. Вирана поддалась, но взаимностью не ответила. Она завороженно смотрела на языки пламени, которые терпеливо поедали угли в жерле камина. Оценила ли Вирана его решение? Или предпочла бы отступить, принять любые условия деонийцев, довериться воле судьбы?

Из раздумий Элсидана вырвал слабый, но настойчивый стук дверного молотка. Жрец не стал окликать нежданного гостя. Он медленно поднялся с постели, плавно подошел к двери и резко ее распахнул. Возмутитель спокойствия был застигнут врасплох, им оказался тощий юноша с резкими чертами лица. Он отпрянул от неожиданного напора, но быстро пришел в себя и почтительно склонил голову.

– Прошу прощения за беспокойство, мастер. Наставник Онафел Тихий приказал передать, что архонт принимает ваши условия в полной мере. Корабль выйдет из гавани завтра вечером. Наставник полагает, что у вас есть достаточно времени на сборы.

Эл коротко кивнул, отмечая, что принял сказанное. А в душе усмехнулся своей победе над Онафелом: форма, в которой ему сообщили о принятии сделки, выглядела крайне оскорбительной.

Хозяин Аст Хелефа

1

Штормовые волны подкидывали корабль, как щепку, захлестывая его бурлящими гребнями. Сотня гребцов держалась за спасительные борта в бессознательном желании уцелеть. Весла были убраны, парус спущен. Признавая бессилие перед стихией, кормчий полностью доверился милости Гневного моря. Он умело работал рулем – только поэтому деонийский корабль еще держался на плаву. Герхан Ветер был прославленным мореходом и выдающимся воином. Массивный ардиец с длинным хвостом седеющих волос выглядел старше своих лет. Морщин и шрамов ему добавили бесчисленные боевые походы, в которых воин участвовал с детства. Просоленный воздух превратил некогда мягкие черты лица в высушенную маску. Ее оживляла лишь пара острых глаз, пребывающих в постоянном поиске вызовов. Взор кормчего успевал выхватить из окружающей мешанины все, что нарушало ее привычную гармонию. Небрежно закрепленные тюки, подвижные каждый раз, когда судно подхватывала волна. Одуревших от качки гребцов, удерживаемых на скамьях лишь туго натянутыми ремнями. И привязанную к мачте хрупкую девушку, которая мучительно исторгала себе под ноги содержимое желудка. Веревки мешали ей согнуться пополам, отчего страдания несчастной выглядели еще выразительнее. Герхан жалел случайную попутчицу, понимая, что жизнь вдали от моря не готовила ее к испытаниям штормового сезона. Девушка до сих пор не лишилась чувств, и уже это заслуживало уважения. Также кормчий знал, что мучиться ей осталось недолго. Ближе к берегу порывы ветра стали ослабевать. Шторм уходил на север, и у ардийцев появились хорошие шансы успешно причалить.

Когда на горизонте показалась скалистая полоса земли, море уже почти успокоилось. В темных волнах отразилось вечернее небо. Опасаясь напороться на рифы, Герхан неторопливо подыскивал место для высадки. До захода солнца оставалась еще пара часов, и кормчий хотел справиться с задачей наверняка. Измотанные штормом гребцы постепенно приходили в себя, опорожняли бурдюки с пресной водой, обмениваясь приветствиями, снаряжением и грязными шутками. Пара воительниц презрительно косилась на жрицу, которая едва шевелилась в веревках. В отличие от храмовницы, они были вынуждены сидеть на веслах вместе с мужчинами – сердца гордых гильдиек не могли смириться с подобной несправедливостью! Герхан и сам не сразу принял решение Храма. Когда ему приказали взять на борт трех жрецов, мастер войны был в недоумении и ярости. Осознавая сложность задачи, поставленной Гильдией Воинов, он старательно подбирал людей в сотню. Герхан проверял качества каждого бойца. Теперь же он отказывался от трех опытных рубак ради очередной интриги, затеянной храмовниками. Воля Храма была законом для воинской касты, и эшкебетцев пришлось взять с собой. А также согласиться на авантюру архонта, который решил уничтожить отступника руками этой троицы. Только при ее неудаче в дело вступала герханова сотня. Сама мысль о том, что им придется ждать и надеяться на чужой успех, поедала кормчего изнутри.

Коротким жестом Герхан приказал опустить весла. Воины слаженно ощетинили корабельные борта веером деревянных лопастей и вспенили воду, оставляя за кормой широкий взмыленный след. Краем глаза кормчий уловил движение, которое выбивалось из заданного им ритма. Светловолосый жрец с трудом добрался до мачты, чтобы помочь девушке освободиться от пут. За подобную выходку любой из его воинов получил бы тридцать ударов по хребту! Глядя на безуспешные потуги храмовника, мастер войны лишь сильнее стиснул зубы. Гораздо хуже, что за прямым нарушением его приказа наблюдала вся сотня.

– Да не отвязывай ты ее, пользуй так! – задорно выкрикнул кто-то из гребцов с носа.

– Твоя правда, шутник! – прокряхтел старый Коркан Лучник, усиленно налегая на весло. – Связанная баба не брыкается! Я бы только развернул ее задом и наклонил, так удобнее.

– Зачем? – выкрикнула одна из разгоряченных греблей воительниц. – Ты старый! У тебя, поди, и не встанет уже!

– На тебя точно не встанет! – огрызнулся Коркан. – Мордой не вышла! А девка-то сочная!

– Ага, сочная! – засмеялась гильдийка. – Я видела, как из нее сочилась блевотина! Когда отвяжешь ее, красавчик, не забудь умыть. Можешь спихнуть за борт, так быстрее!

– Молчать! – зычно рыкнул с кормы Герхан Ветер. – Еще одно слово и каждый получит по двадцать палок! Держать темп!

Гребцы мгновенно подчинились, смиренно склоняя головы. Они хорошо знали, что прославленный мастер войны не повторяет дважды. Молодой жрец оставил попытки развязать веревки и вытащил из-за пояса длинный кинжал. Под напором стали пенька поддалась и храмовница бессильно обмякла в объятьях спасителя. «Долго продержалась, – отметил про себя Герхан, наблюдая за тем, как жрец бережно укладывает девушку между тюков. – Пережила шторм и только сейчас лишилась чувств. Ценное качество для воина».

За громоздким утесом открылась небольшая естественная гавань, вымытая в камне многолетней настойчивостью волн. Скалы охватывали узкую полосу берега со всех сторон. Оценив расстояние и прикинув глубину, Герхан принялся плавно работать рулем. Лопасти весел натыкались на подводные рифы, но киль судна не отзывался и зашипел лишь у береговой линии. По команде мастера гребцы убрали весла, быстро поднялись с мест и начали разбирать снаряжение. Часть из них спрыгнула в воду, принимая у остальных тюки с припасами. Разгрузка корабля проходила поспешно, воины торопились закрепиться на берегу до заката. Несмотря на пронизывающий ветер, костры никто не разводил.

Скалистый барьер рассекало единственное ущелье. В нем и разбили лагерь: на одном из уступов, между отвесных каменных стен. Деонийцы сложили тюки наподобие защитного вала. В центре расположились люди, поверх голов развернули корабельный парус. Для сотни бойцов места здесь не было, но Герхан сразу же отправил половину из них в дозор, осмотреть окрестности. Группы по пять человек растворялись в хвойном лесу, что густо покрывал прибрежные скалы. Остальные получили право на короткий отдых. Воины развязывали мешки, доставали из них сухари и вяленое мясо. Ели быстро, жадно запихивая в рот крупные куски. Утолившие голод, будто по беззвучному приказу, закрывали глаза и дремали. В детстве Алтан Черный любил наблюдать за муравейником в храмовом парке. Деонийские воины напоминали ему муравьев, они завораживали безупречной слаженностью действий.

Жрец поморщился, растирая щеку, которая заживала с нестерпимым зудом. Вся верхняя часть тела налилась тяжестью от активной гребли. Алтан знал, что уже завтра работа на веслах отзовется в мышцах, и про себя выругался. Элсидан все еще пытался привести в чувства свою девку. Она уже открыла глаза, активно пила воду, но от еды отказывалась. Неудивительно, после такой качки и у него желудок стал вверх дном! Черный все-таки решил перекусить и уже потянулся к сумке с припасами, но в этот момент силы окончательно его оставили. Алтан сомкнул глаза и провалился в сладкое беспамятство, удобно уронив голову на чей-то мешок. Сон его продлился недолго.

2

– Поднимайся, жрец, мы уходим! – какой-то воин резко схватил Алтана, пытаясь растормошить.

Выучка, полученная на войне, пробудила в Черном забытые инстинкты. Он быстро вскочил на ноги, взвалил на себя заранее подготовленную поклажу. Будильщик одобрительно кивнул и указал в глубину ущелья, где уже собирались остальные. Эл и Вирана навыками Алтана не обладали. Они все еще лежали в объятьях, пытаясь сообразить, что происходит.

– Фстафайте, фстафайте! – заторопил их Черный. – Наш среброфласый вояка уже фыспался! Мы идем на Аст Хелеф!

Эл помог Виране подняться и потянулся за сложенными вещами. Жрица неуверенно держалась на ногах, все еще сонная и потерянная. Было очень рано, в предрассветных сумерках сновали едва различимые тени. Герхан Ветер собрал их в полукруг на просторной скалистой площадке, расположенной над местом ночлега. Алтан не досчитался трети бойцов из сотни.

– Дозорные нашли следы, – приглушенным голосом сообщил мастер войны, – мы здесь не одни. Если высадка раскрыта, оставаться на берегу нельзя. Уходим в лес. Большую часть припасов оставить! Замаскируйте их понадежнее, и сразу выдвигаемся.

Деонийцы мгновенно подчинились приказу. Воины-муравьи рассыпались по окрестности с четким пониманием роли каждого. На площадке остались только трое жрецов и сотник.

– Если нас раскрыли, ваша задумка обречена, – мрачно предположил Герхан. – Вы не сможете попасть в Аст Хелеф неприметно, как мирные странники. Приспешники Алерана схватят вас и казнят. Поэтому предлагаю присоединиться к моей сотне и вместе пробираться в город. Если потребуется, с боем. Пока мы расправимся со стражей, вы найдете отступника и прикончите его. Это не лучший план, но он оставляет хотя бы какие-то шансы.

– Ценю ваш совет, – почтительно поклонился Эл, – но мы сделаем так, как уговаривались в Танате. Войдем в Аст Хелеф, выдадим себя за отступников Храма и попытаемся примкнуть к Алерану. Если эта затея провалится, вы решите все силой.

– У вас ничего не выйдет. Я почти уверен, что нас раскрыли. Отступник скоро узнает – или уже знает – кто и в каком количестве высадился на берег.

– Почему вы в этом уверены?

– Лучник нашел в лесу следы ночных охотников.

– Дерьмо… – процедил Алтан и сам удивился, насколько четко смог выговорить любимую присказку.

– Ваш спутник явно понимает, о ком идет речь, – невольно ухмыльнулся Герхан.

– Это невозможно! – продолжил Черный, старательно выговаривая слоги. – Откуда они здесь?

– Понятия не имею, – признался мастер войны. – Однако мой человек не мог ошибиться. Эти твари тщательно маскируются, выследить их практически невозможно. Но мы – воины из Гильдии Ловчих Тени. Леса – наш дом, наше убежище, наши охотничьи угодья. Здесь для нас нет никаких тайн. Поговаривают, что Алеран собрал целое войско мерзавцев. Почему бы кетменам не быть в их числе?

– Кетменам? – удивился Эл.

– Вы никогда не видели диких кетменов? – с легким пренебрежением в голосе поинтересовался Герхан. – Полагаю, вы скоро с ними познакомитесь. Если только черные стрелы не настигнут вас раньше. Мои воины прибыли сюда по приказу архонта, подчиняясь воле Танатского Храма. Я предложил свой план, мудрейший, но окончательное решение за вами.

Герхан демонстративно склонил голову в ожидании распоряжений.

– Так подчинимся же воле Танатского Храма. – Эл не обратил внимания на издевку, тщательно проговаривая каждое слово. – Мы будем действовать по плану, который предложил архонт. Ваши воины должны вывести нас на дорогу, ведущую в Аст Хелеф. Сделайте это и ожидайте волнений в городе. Или появления наших трупов на его стенах. При любом исходе вы знаете, что делать.

Герхан Ветер молча кивнул.

– С вами пойдут пять бойцов, – сказал он уже в суетящемся лагере. – Удачи, мудрейшие!

– И вам удачи, храбрейшие, – махнул на прощание Эл.