Читать книгу: «Ведуньи. Первая. Прозрачный саркофаг», страница 2

Илона закатила глаза от возмущения, но Сашка слишком хорошо знала подругу, чтобы догадаться о наигранности этого возмущения. Фастфуд в любых его проявлениях Илона не любила, но и слишком критично к тем, кто берет еду в уличных кафе, никогда не относилась. Если и было в ее словах осуждение, то только из-за того, что привычку есть на ходу она считала высшей формой пренебрежения к еде.

Впрочем, на этот пунктик подруги наплевать уже было Сашке. На ходу или стоя, никакой принципиальной разницы она не видела. Да, не ресторан, так и стильно надорванные в нужных местах узкие джинсы на стройных ножках и легкая белая блузка были не шикарным вечерним платьем. И не стала она не леди от того, что ест на ходу, как бы ни возмущалась этим фактом Илона.

– Подождать, пока дожуешь? – В вопросе подруги скользнула игривая издевка. – А то там мальчики, а ты вся перемазалась.

– Где перемазалась? – Изображать удивление Сашке не пришлось.

– Щека, подбородок… Просто трэш! Дай сюда. – Илона буквально вырвала у нее из руки салфетки и сама принялась вытирать лицо подруги.

– Да что ты как с маленькой? – Сашка постаралась избежать унизительной процедуры, но Илона была непреклонна.

– А что ты никак не повзрослеешь?! При твоей красоте, Сомова, всего капельку женственности, и мир ляжет у ног! А ты, блин, только пашешь, как вол, и жрешь на ходу, как подросток-пацанка. Самой не стыдно?!

– Не-а. – В ответ на возмущение подруги Сашка только улыбнулась.

– Безнадежная! – Илона покачала головой и улыбнулась в ответ. – Ладно, вроде мордашка в порядке, пойдем. Нас там уже потеряли, а у меня даже телефон в рюкзаке остался, не дозвонится никто.

– С каких пор у тебя рюкзак вместо сумки? – Сашка снова откусила кусок от шаурмы, но на этот раз без спешки и голодной жадности.

– Так ведь на пляж ехали, Сашок. Белье, полотенце, воды бутылка. Как я все это в клатч уберу? Нет во мне ведьминских генов. А в красивый рюкзачок все отлично поместилось.

– Ты разве не за рулем?

– Сегодня нет, отец забрал машину на неделю что-то там делать по регламенту. Не вдавалась в подробности. – Илона отмахнулась от вопроса и, взяв Сашку под локоть, повела по уходящим с аллеи деревянным ступеням в сторону смотровой площадки, с которой доносились свойственные молодежи шум и громкий смех.

– Ничего серьезного, я надеюсь? – Сашка знала, что на самом деле значила для подруги ее машина, и не могла не уточнить.

– Вроде нет, что-то плановое. Да мне главное – чтобы ездила и была исправна. Отец знает, кому ремонт доверять, так что я не переживаю. Если будет прям очень нужно, возьму у отца его джипчик, но пока ни к чему.

На смотровой площадке их ждали девушка и трое ребят, на вид все не старше двадцати пяти. Причем своим видом выделялась только девушка. В сарафане модного бренда с довольно пышной юбкой и аккуратных туфельках на небольшом каблуке она выглядела очень элегантно. Но на фоне парней в бриджах и свободных майках и Илоны в коротких джинсовых шортах и излишне фривольном топе эта девушка выглядела неуместно. Как новогодняя елка на первое сентября!

– Знакомьтесь. – Илона громко привлекла к себе внимание, на некоторое время заставив умолкнуть оживленный разговор. – Александра, самый многообещающий юный юрист нашей Тюмени. А это Коля, Марат и Ярослав. И Рената, невеста Коли.

– Девушка, – поправила Илону Рената, и по тому, что в этот момент она опустила взгляд, Сашка догадалась, что ремарка ее подруги попала точно в цель.

– Я в таком не ошибаюсь, – заверила Илона. – Тем более что у вас двоих слово «загс» на лбу написано.

Компания, включая и самого Колю, дружно засмеялась над удачной шуткой, только Рената покраснела еще сильнее и отошла немного в сторону, будто стараясь выйти из общего поля зрения. Илона, посчитав ритуал знакомства исполненным, сразу же присоединилась к прерванному обсуждению, вслушиваться в которое Сашка не стала. Гораздо интереснее ей стала задумчиво смотревшая на воду Рената.

– Привет. – Сашка облокотилась на деревянные перила резного ограждения. – Ты в общем веселье не участвуешь?

– Я, как и ты, только сегодня с ними познакомилась… кроме Коли, конечно. – Рената едва заметно улыбнулась и снова отвернулась к воде. – Мне немного неуютно. Еще и платье это…

Она обладала негромким голосом с удивительно глубоким и чувственным тембром, совершенно не вязавшимся с аристократически утонченной и хрупкой фигурой. Сашка поймала себя на мысли, что именно эта девушка рождена совсем не для пикников и шумных компаний, а скорее, для давно забытого уюта литературный салонов и камерных светских раутов. Но там бы не было ни единого шанса перекинуться с Ренатой даже парой слов.

– Что не так с твоим платьем? – удивилась Сашка. – Мне кажется, оно чудесное.

– Спасибо. – Рената снова едва заметно улыбнулась. – Твое желание поддержать незнакомого человека встретишь не часто. Платье хорошее, только совершенно не подходит для пикника или пляжа. Но так получилось, не бери в голову. День все равно был удивительным и полным впечатлений. Я не жалею об этом маленьком промахе.

– Ты разве не знала, куда поедешь?

– Нет. Поездка стала неожиданностью. – Рената плавным и отточенным жестом повернула голову на особенно громкий взрыв хохота от ребят и на этот раз позволила себе более искреннюю и открытую улыбку. – Расшумелись.

– Раздражают?

– Напротив, мне радостно, и не хочется прерывать этот вечер. – Несмотря на улыбку, в голосе Ренаты скользнули нотки неприкрытой грусти. – Девушке моего статуса не к лицу подобное шумное веселье, тем более на публике.

– Ничего не поняла, – честно призналась Сашка. За время короткого разговора она обнаруживала все больше странностей в поведении Ренаты.

– Я надеюсь, Александра…

– Можно просто Саша.

– Я запомню. – Рената запнулась буквально на половину секунды, после чего продолжила все тем же не громким и ровным голосом: – Я надеюсь, Саша, у нас с тобой еще будет возможность поговорить подольше. Ты светлый и добрый человек, я искренне рада нашему знакомству. Сегодня нам пора ехать. Коля!

Перед ними тут же появился высокий парень, немного субтильный, с коротким ежиком светлых волос. И Сашка только удивленно приподняла брови, ведь голос Ренаты не стал ни заметно громче, ни хоть немного требовательные. Она просто позвала и была мгновенно услышана. Это как минимум вызывало легкую зависть.

– Что-то случилось, милая?

– Все отлично, но нам пора. Нас ждут. – Рената едва заметно протянула ему руку, которую Коля тут же сжал в своей ладони.

– Ребята, нам пора. – Коля отвесил друзьям шутливый полупоклон и, так и держа в своей ладони руку невесты, решительно направился к ведущей в аллеи парка лестнице. Возражения и предложения остаться он уже не слушал.

Сашка проводила пару задумчивым взглядом, но подумать о необычной манере поведения Ренаты решила позже, тем более что Илона и оставшиеся ребята уже окружили ее.

– Поехали в клубешник какой-нибудь, Сашка? – Илона для убедительности повисла у подруги на плечах. – По коктейльчику пропустим, потанцуем.

– Да какой клуб?! – Сашка едва не засмеялась в голос. – Середина рабочей недели! Ты представляешь, сколько всего нужно успеть сделать до отпуска, чтобы шеф не дергал?!

– Нет, не представляю, – честно ответила Илона. – Но точно знаю, что молодость у тебя одна, а шефов будет еще много.

«Согласись».

Голос в голове прозвучал отрывистой, как выстрел, командой.

– Денег нет, – возразила Сашка на слова подруги, но уже без особой надежды.

– Нашла проблему! – рассмеялась Илона.

– Я в принципе не могу себе позволить, чтобы в моем присутствии девушка платила за себя, – подал голос один из молчавших до этого момента парней.

– Вот видишь! – Илона наконец отлипла от подруги. – Ярик все решил.

«Соглашайся».

Команда повторилась, и на этот раз к словам добавилось пока еще робкое и почти неосознанное чувство мертвенного покоя и полной безопасности происходящего. Сашка мысленно сжалась в комочек, но приложила все усилия, чтобы охвативший ее испуг внешне никак не проявился. Соглашаться на авантюру неугомонной Илоны ей не хотелось, но и то, что произошло буквально полчаса назад на аллее, вполне могло и повториться. А снова потерять контроль над собственным телом хотелось еще меньше.

– Но только никаких продолжений! – Сашка всеми силами пыталась придать голосу твердости, но Ярослав на ее слова только улыбнулся. – Немного потанцуем, и я поеду домой.

– Как скажешь. – Ярослав примирительно поднял руки, словно капитулируя перед ее желанием. – Сам тебя отвезу, слово офицера!

– Офицера? – удивилась Сашка.

– Ага! – влезла в разговор Илона. – Лейтенант-гвардеец.

– Да я только учебу закончил, еще не считается.

– Погоны получил, значит, считается! – парировала Илона, и слегка подтолкнула Сашку по направлению к лестнице. – Что мы время теряем, банда? Поехали уже, а то вечер без нас начнут!

Как ни торопила всю компанию Илона, а по аллеям Гилевской рощи к выходу они шли больше двадцати минут, никуда особенно не торопясь и наслаждаясь медленно накрывающей Тюмень теплой ранней ночью. В парке добавилось молодежи, зажглись фонари, и даже по случаю действительно отличной погоды работало несколько летних кафе. Сашка подумала, что если бы Армен не закрылся так рано, то мог бы неплохо заработать этим вечером, но надолго задержаться на этой мысли ей не позволил взявший на себя роль ее спутника Ярослав.

– О чем задумалась? Такая серьезная идешь!

– О том, что завтра на работу. – О своих истинных мыслях Сашка решила не говорить.

– Я думал, ты шутишь.

– Да какие шутки?! За квартиру платить надо, кушать что-то надо, отдыхать иногда… – Сашка улыбнулась, но сама поняла, что улыбка получилась немного вымученной. – Да и жить паразитом я не привыкла.

– А родители?

– У меня жива только мама, и она далеко. В Уссурийске, я там родилась. Сюда учиться приехала и осталась.

– Сегодня даже не думай считать себя паразитом! Я серьезно!

– Ярослав… – Сашка попыталась протестовать, но ее протест был безжалостно задушен в зародыше.

– Даже не начинай! Саша, правда, деньги не проблема, а потратить их на такую девушку, как ты, даже честь. К тому же мне через три недели нужно убыть к месту службы, и что там будет, я не знаю. Может, хоть ты будешь меня здесь ждать?

Сашка не нашлась, что ответить на такую обезоруживающую честность, а Ярослав и не ждал от нее ответа. Он молча взял ее за руку, и в этом жесте было столько уверенности, что даже желания сопротивляться не возникло. Только улыбка шедшей чуть впереди с Маратом и будто случайно обернувшейся Илоны не позволила полностью довериться этой уверенности по настоящему крепкой ладони молодого лейтенанта.

– Ярослав, – негромко спросила Сашка, – а почему офицер? У тебя же было столько возможностей.

– Да назло бате! – улыбнулся парень. – Он очень хотел, чтобы я белым воротничком стал под его началом. Ни свободы, ни ответственности, ни амбиций. Сразу заместителем, с перспективой стать генеральным по наследству. А меня воротило от одной мысли так жить – паразитом, как ты сказала. Договорился с младшей сестрой, что она займет мое место, а я, если к пенсии генералом не стану, приду к ней безопасностью рулить, и поехал поступать в Рязань. Свою жизнь хочу жить.

– И что отец?

– Обиделся, конечно! – рассмеялся Ярослав. – На три года денег меня лишил и родне запретил мне что-то отправлять. Илона меня все три года поддерживала переводами, чтобы учился и не думал ни о чем другом, хотя я даже не просил и почти все ей потом вернул обратно.

– Илона? Она никогда не говорила об этом.

– Она о таком и не расскажет, но, знаешь, я в армии почти не встречал людей, способных так самоотверженно дружить, как она. А там коллективизму специально учат.

– С отцом-то помирился? – Сашка постаралась заглянуть ему в глаза, но на ходу этого сделать не получилось.

– Помирились, в начале четвертого курса. Приехал с целой делегацией генералов, телевизоров привез, спортзал оборудовал по последнему слову. – Ярослав усмехнулся. – Показуху, в общем, устроил. Поговорили с ним по-мужски, чуть не подрались, но он мой выбор принял и даже дотацию от семьи навязал. Для него это копейки, а я уже как-то и привык на себя не тратить почти, коплю на дом после службы. Пришли, садись вперед.

– Куда? – Сашка оглядела парковку напротив входа в парк, но кроме огромного американского внедорожника, на ней машин поблизости не было.

– А вот в эту маленькую машинку. – Ярослав снова улыбнулся и открыл ей переднюю пассажирскую дверцу. – Не пешком же в центр города идти.

Свое удивление Сашка предпочла оставить при себе, побоявшись показаться белой вороной, но все равно замешкалась, прежде чем забраться на предложенное ей место. Ожидала, что вот сейчас ее похлопают по плечу и под дружный хохот отправят на задний ряд. Но прошло несколько секунд, Марат открыл заднюю дверцу, пропустил в салон Илону и забрался следом, не сказав ни слова. Ярослав тоже успел занять место за рулем и уже заводил двигатель автомобиля, и стоять, продолжая демонстрировать внезапно навалившуюся нерешительность, становилось просто неприлично.

Она забралась в салон, пристегнулась, но все равно чувствовала себя в дорогом и ухоженном салоне неуютно, будто в музее, где можно только смотреть, но нельзя ни к чему прикасаться.

– Что это с Сашкой? – услышала она сзади шепот – судя по всему, Марата.

– Большие деньги и дорогие вещи иногда пугают, – так же тихо ответила ему Илона и, наклонившись вперед, обратилась уже непосредственно к Сашке: – Сомова, хватит сидеть, как на экзамене! Выдохни, нет здесь врагов, только друзья.

Сашка робко улыбнулась, но даже после слов Илоны ей не стало спокойнее, и она не нашла, что ответить. На выручку пришел Ярослав.

– Отстаньте от девчонки! Чего прилипли?! Привыкнет.

Он включил музыку, плавно вырулил с парковки на проезжую часть, и Сашка почувствовала, как от уверенного и мощного ускорения ее вжало в спинку кресла, а душа замерла в предвкушении восторга от поездки на действительно хорошем автомобиле. Но вместо восторга она ощутила полный, мертвенный покой. Ехавшие в потоке впереди машины подернулись розовато-белесой дымкой, а затем перед глазами оказался тот же стеклянный прямоугольник, за стенками которого только угадывались земляные стены и потолок.

Ни закричать, ни пошевелиться, ни даже выдохнуть, потому что в мгновенно отяжелевших легких для воздуха просто не оказалось свободного места. Все, что оставалось делать в этой странной тюрьме – это лежать, вглядываясь сквозь белое с розовыми прожилками марево и запыленное стекло, пытаясь хоть что-то разглядеть в густом мраке за ним.

Да и была ли эта перегородка стеклом? Сашка всеми силами постаралась сосредоточить взгляд на одной случайно выбранной точке и почти сразу поняла, что именно ее смутило. Несмотря на прочность и прозрачность, поверхность этой грани прямоугольника не была идеально прямой, как подобает стеклу, даже полимерному. Этот материал был больше похож на камень с неровностями и уплотнениями, словно созданный природой и лишь доведенный руками человека до его нынешнего состояния.

Она попробовала повернуть голову или хотя бы скосить глаза, чтобы рассмотреть боковую стенку этой тюрьмы, но ни первого, ни второго сделать не получилось. Онемевшее тело не слушалось. Это тело даже почти не ощущалось, существуя отдельно, оставалось неподвижным, не дышащим, не моргающим куском плоти, в котором оказался заперт ее разум. И как долго продлится этот плен, оставалось величиной переменной, растянутой во времени от нескольких минут до бесконечности.

Мертвящий покой разбавился приступом самой настоящей паники. Запертое сознание металось в обездвиженном теле, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из западни, и истошно вопило. Но тишины этого могильника не нарушил ни один звук, а медленную и тягучую игру розовых прожилок в белесом мареве не потревожило ни одно неосторожное движение. Но Сашка продолжала биться в этих невидимых цепях, с каждой минутой чувствуя захлестывающее с головой отчаяние.

– Значит, договорились, – пробился в этот одуряющий морок голос Ярослава, приглушенный, будто доносившийся из старого телефона. – В десять утра в понедельник я буду у тебя.

– Договорились, – услышала свой голос Сашка. – Буду ждать с нетерпением.

Чего ждать? Кого ждать? О чем договорились? И кто говорил ее голосом? Что вообще происходит? Сашка за одно мгновение утонула в ворохе вопросов, на которые некому было ответить, и паника, едва успевшая немного утихнуть, вернулась, с еще большей силой захлестывая ее волной отчаяния и страха.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем рассудок сумел взять эмоции под контроль и прекратил бесконечные и бесплодные попытки вырваться из этого кошмара. Уцепился за хрупкую и обманчивую мысль, что все происходящее нереально, просто яркий, очень подробный, и очень плохой сон, не более того. А раз сон, значит, нужно только захотеть, и этот ужас прекратится сам собой, развеется лоскутами душного тумана, вернув ее в такую спокойную и стабильную реальность.

Она попыталась зажмуриться в надежде, что этот наивный защитный жест разорвет путы наваждения, только веки открытых глаз не слушались, как и все остальное тело. Но разгуляться по психике еще одной волне паники Сашка не позволила. Она замерла, будто загнанный в темный угол мышонок, и постаралась даже не думать ни о чем, вспомнить то ощущение мертвящего покоя, которое и привело ее в эту тюрьму.

Но мысли продолжали упрямо пролезать сквозь откровенно слабые защитные барьеры, так и норовя закружить новый вихрь из страха, отчаяния и панических атак. Сашка изо всех сил тянулась к тому чувству покоя, пытаясь заставить себя поверить, что выход из этого капкана именно в нем. Именно с ощущения покоя начался этот кошмар, им и должен закончиться. Обязан закончиться, по-другому просто не может быть! Этот плен никак не может оказаться вечным, это же ведь совсем не похоже на смерть… Или похоже?

Музыка оглушила, едва мысль о возможной смерти кольнула сознание, хоть и не была такой уж громкой. Самая обычная музыка на фоне в салоне автомобиля, неторопливо плывущего по пустынным улицам будничного ночного мегаполиса. В темных окнах стоявших по обочинам многоквартирных домов спали люди, досматривая последние сны перед началом нового дня. То самое, очень короткое время, когда встретить кого-то на улице было практически невозможно, но ощущение предстоящей суеты уже витало в воздухе.

И уже очень скоро ей, не выспавшейся, растрепанной и, похоже, немного похмельной, предстояло стать частью этой самой утренней суеты. По крайней мере, в голове шумели явно несколько выпитых коктейлей, а не тот один, на который Сашка соглашалась изначально. Она выудила из кармана джинсов телефон и посмотрела на время; до будильника оставалось чуть меньше трех часов, и ложиться спать уже не имело никакого смысла. Оставалось только принять неизбежное и пережить уже наступивший, судя по часам, день.

– Все хорошо? – Ярослав бросил на нее короткий, но предельно внимательный взгляд.

– Да, вполне. – Сашка лишь на секунду замялась с ответом.

– Просто в клубе ты была веселой, а сейчас явно грустишь.

Впереди на дороге показалась заправочная станция, и Ярослав уверенно свернул на ее территорию, остановившись на парковке.

– Нужно выпить кофе, – ответил он на невысказанный вопрос. – Тебе что-нибудь взять?

– Нет, спасибо. А где Илона и Марат?

– Дома уже, наверное. Они такси вызвали еще за час до того, как мы из клуба ушли.

– Это ты остался меня ждать? – удивилась Сашка, но вместо ответа он улыбнулся и просто развел руками, дав понять, что в подобном поступке нет ничего необычного.

Пользуясь тем, что Ярослав ушел в здание станции, Сашка вышла из машины на свежий воздух. Вот только на улице было все равно теплее, чем в салоне, и в голове зашумело еще сильнее, так что ей пришлось прислониться спиной к крылу огромного внедорожника, чтобы не потерять равновесие. Как в таком состоянии идти на работу, она не представляла. Да и стоило ли идти и навлекать на свою голову осуждение коллег и недовольство шефа? В конце концов, она планировала там еще работать и портить свою репутацию не собиралась.

Вот только что утром сказать начальству, как оправдать эту внезапную прихоть, в которой она по большей части даже не виновата, Сашка не знала. Не приходилось пока отпрашиваться, тем более с такой ответственной и важной работы. Но и привести себя в чувство без хорошего многочасового сна вряд ли было возможно. Даже ледяной душ и ведро крепкого кофе не помогут победить похмелье и усталость от бессонных суток.

– Сашка, держи. – Она не заметила, как подошел Ярослав, и вздрогнула, услышав его голос.

– Что это? – Она прекрасно видела, что кроме кофе в его руках была небольшая картонная коробка, похожая на упаковку от сока.

– Томатный сок. – Он протянул упаковку Сашке. – А еще огурчики соленые, еле выпросил у них.

– Не хочу. – От одной мысли о еде Сашке сделалось дурно. – Сколько я выпила?

– Штук семь «парадизов» и два шота текилы, – усмехнулся Ярослав и облокотился на машину рядом с ней. – Так что давай не спорь и ешь соления. Они помогут.

– Как много… – Сашка последовала его совету, хоть и через силу.

– Обычно меньше?

– Обычно я вообще не пью. Мне некогда. – Она почувствовала, как щеки предательски загорелись от самого натурального стыда. – Не знаю, как это вообще получилось…

– Расслабься, Саша, иногда напиться просто необходимо. Но на работу тебе в таком виде точно нельзя.

– Тогда меня просто уволят. – Сашка сделала маленький глоток томатного сока и долгим немигающим взглядом уставилась в асфальт парковки.

В ее голосе не прозвучало ни мольбы, ни ужаса, только констатация факта предстоящего увольнения с хорошей работы, на которую она делала большую ставку, а теперь теряет ее по собственной дурости. Однако Ярослав в ее словах услышал что-то свое.

– А где ты работаешь?

– Компания «Ай-Ти трейд», юридический отдел.

– Крупная компания, да.

– Я четыре раза к ним резюме отправляла… Так хотела там работать.

– Давай поступим так, Сашка: Сейчас я отвезу тебя домой, ты ляжешь спать и ни о чем не будешь переживать. А я эту маленькую проблемку решу и позвоню тебе в районе обеда.

– Как ты ее решишь? – грустно усмехнулась Сашка, но от машины отлипла и сделала еще один, на этот раз вполне уверенный, глоток томатного сока. Ей действительно стало немного лучше.

– Да без особых сложностей, парой звонков! Не думай об этом. Поехали! – Он обошел машину, дождался, пока Сашка займет свое место, и только после этого сел за руль и завел мотор. – Ты так и не назвала мне адрес. Куда едем?

– Широтная, дом сто двадцать шесть. – Сашка назвала адрес и перевела взгляд за окно.

Ночная темнота над спящей Тюменью уже рассеялась, уступив место мягкому предрассветному сумраку, но сам город не спешил просыпаться. Появились редкие машины на дорогах и еще более редкие пешеходы, но ни в какое сравнение с тем, что будет уже через два часа, это не шло. Мегаполис еще дремал в предвкушении дня, ловя обрывки последних снов и последние минуты прохлады.

Внедорожник остановился на светофоре перед совершенно свободным от других автомобилей перекрестком, а единственным пешеходом, ожидавшим возможность перейти дорогу, оказалась молодая девушка. Бездумно скользивший по обочине взгляд Сашки буквально споткнулся об эту девушку: было в ней нечто неуловимо странное, нечто такое, что делало ее чужеродной, невозможной здесь, но что не получалось ни увидеть, ни почувствовать.

Вроде бы обычная молодая девушка, с длинными, слегка вьющимися каштановыми волосами, рассыпавшимися по хрупким открытым плечам, бледная, почти белая кожа, будто никогда не знавшая солнечного света, и просто умопомрачительное платье глубокого черного цвета, приталенное, но с довольно свободной юбкой, похожее одновременно и на бальное, и на платье для коктейльной вечеринки, и на одежду какой-то заграничной принцессы, невесть как оказавшейся посреди только просыпающейся Тюмени. Не носят такие платья сейчас, разве что на выпускной. Но какой выпускной в середине июля?

Девушка почувствовала на себе чужой взгляд, плавно, с чувством осознания собственного достоинства и превосходства лишь немного повернула голову и буквально обожгла Сашку пронзительным взглядом удивительных глаз медового оттенка. Затем улыбнулась вполне открыто и дружелюбно и пошла через дорогу.

Просто пошла, но от этого привычного действия обычного пешехода Сашка дернулась вперед на пассажирском кресле так быстро и с такой силой, что сработавший ремень безопасности тут же вышиб из ее легких весь воздух. Она поняла, что было не так с этой девушкой: та не касалась асфальта. Она ступала едва заметными из-под платья тонкими сандалиями как обычный человек, как десятки тысяч точно таких же пешеходов на этом перекрестке до нее, но ноги замирали буквально в паре сантиметров от земли. Тень от успевшего взойти над городом Солнца так и не соприкоснулась с обувью – ни разу, ни при одном из неспешных и царственных шагов этой хрупкой «принцессы».

«Принцесса» поравнялась с автомобилем и остановилась, глядя сидевшей в салоне Сашке даже не в глаза, в самую душу, и от этого стало по-настоящему жутко. Никогда и ни один человек в этом мире не смотрел на Сашку так, чтобы она чувствовала себя выпотрошенной рыбой на поварском столе, боясь даже пошевелиться, сделать лишний вдох или облизнуть мгновенно пересохшие губы. Но эта девушка смотрела именно так. И улыбалась.

Сколько времени прошло в этих молчаливых гляделках, Сашка не знала, но никак не меньше пяти минут, показавшихся целой вечностью. Застывшим моментом ее личного сумасшествия или алкогольного бреда. Вот только ни опьянения, ни похмелья она уже не чувствовала, равно как и усталости. Не чувствовала вообще ничего, кроме жуткого, парализующего страха.

«Принцесса» медленно повернулась, отчего ее платье отразило свет восходящего солнца сотней бело-розовых бликов, и сделала несколько шагов по направлению к капоту автомобиля. Даже провела по нему тонкими пальцами с аккуратным маникюром цвета слоновой кости, после чего подернулась тонкой дымкой и исчезла. Только что была, и больше ее нет. Ошарашенная этим зрелищем, Сашка банальным образом завизжала.

– Ты чего? – От ее оглушительного визга Ярослав дернулся, но быстро взял себя в руки и включил сигнал аварийной остановки.

– С-сон. П-просто дурной сон… – Сашка тоже пыталась взять себя в руки, но страх не хотел выпускать ее из своих цепких лап. – Наверное, задремала.

– Да, вечер перестал быть томным, – проронил Ярослав и нажал на педаль газа. – Ты, конечно, извини меня, Сашок, но я сегодня от тебя никуда не уеду.

– Но… – Открывшаяся перспектива пересилила даже пережитый испуг.

– Помню, никакого продолжения. Расслабься, я просто не могу оставить тебя одну в таком состоянии. Офицер я или где?

Он сказал это с таким уверенным спокойствием, что Сашка не посмела отказать. Это спокойствие передалось ей, пусть и не в той мере, в которой хотелось бы, но страх, когтями сжимавший сердце, все-таки ослабил свою хватку, позволил ей хотя бы откинуться на спинку кресла и изобразить улыбку —глупую и несмелую, но тем не менее полноценную.

Всю оставшуюся дорогу они молчали. Ярослав предпочел не приставать с расспросами по горячим следам, видя усталость и подавленное состояние своей спутницы. А Сашка гоняла по кругу в своей голове один и тот же вопрос: что с ней, черт побери, происходит?! Но ответов не находила, кроме того, что она сходит с ума и все, что она видела за последние сутки, на самом деле ей только привиделось. Такая извращенная до пошлой фантастики манифестация шизофрении.

Вот только она никогда не была поклонницей данного жанра, а бред вряд ли может быть связан с чем-то совершенно незнакомым. Скорее уже стоило ожидать чего-то юридического, вроде взбесившихся договоров поставок. Да и та девушка на перекрестке была слишком яркой для простой галлюцинации, слишком живой, с этой царственной грацией настоящей принцессы. Да и просто не может у нее быть психического расстройства, она слишком молода для этого!

Мысль о том, что болезнь обычно не смотрит в паспорте своей жертвы дату рождения, Сашка гнала от себя. Слишком молода. Точка. Это не болезнь, а что-то другое, что угодно, но другое. Гипноз, или кто-то ей что-то подсыпал в коктейль в клубе, или просто так сказываются на ней усталость и напряжение последних месяцев. Что угодно, но не шизофрения! Еще столько всего нужно успеть!

«Успеешь».

– Что?

От прозвучавшего голоса Сашка дернулась и переспросила больше по инерции, рефлекторно, потому что за бесконечно повторяющимися мыслями не поняла, кто это сказал.

– Пойдем, говорю. – Ярослав уже стоял на улице возле открытой пассажирской дверцы. Она даже не заметила этого. – Мы уже минут десять как приехали.

– Прости. – Сашка почувствовала себя виноватой за эту заминку. – Я что-то сама не своя.

– Тебе просто нужно как следует отдохнуть, и все станет хорошо.

– Мне даже некуда тебя положить. – Сашка замерла перед входной дверью подъезда, но Ярослав мягко подтолкнул ее внутрь.

– Расслабься, Сашок. Пару часов я и на кухне посижу, а потом все равно будет не до сна. Я же обещал уладить твои рабочие вопросы.

– Зачем тебе это? – Пользуясь тем, что лифт поднимался на нужный этаж, Сашка повернулась к Ярославу лицом и посмотрела прямо в его глаза, но даже при том, что самой до отметки в сто девяносто на хватало трех сантиметров, смотреть пришлось снизу вверх. И удивилась, насколько пронзительно голубыми они оказались, будто два живительных озера посреди пустыни.

– Я тебе потом скажу. – Он выдержал ее взгляд играючи, все с тем же спокойствием уверенного в себе молодого мужчины. – Сейчас – душ, и спать. Все разговоры – после подъема.

Всю накопившуюся усталость Сашка в полной мере ощутила только тогда, когда они прошли в квартиру – маленькую студию почти под самой крышей многоквартирного дома. Даже снять кроссовки ей удалось не с первого раза. На помощь пришел Ярослав, успевший придержать ее и не дать упасть прямо возле входной двери и мастерски сделавший вид, что виноватая и вымученная улыбка предназначалась кому-то другому.

У нее совсем не было сил: слишком выматывающими оказались последние сутки. Все-таки тот парень за стойкой летнего кафе, Армен, прав в том, что она неспортивная, и с этим нужно что-то делать. Всего-то работа, небольшая прогулка и клуб, а чувство такое, будто пробежала марафонскую дистанцию с мировым рекордом.

– Сашок… – Голос Ярослава доносился уже от кухни. – Можно я в твоем холодильнике похозяйничаю?