Дом, который будет ждать. Книга 3

Глава 3

Не могу сказать, что я боялся, нет, я прекрасно понимал, что справлюсь с почти любым количеством этих самых неведомых гольцов. Гораздо больше меня беспокоила безопасность спутниц: во-первых, мне не хотелось, чтобы они пострадали, а во-вторых, зачем мне эти разговоры о том, что магистр Даргеро не смог защитить двух слабых женщин от каких-то тупых зомби. В то, что эти гольцы обладают разумом, пусть и примитивным, мне пока не слишком верилось: то, что любые формы зомби тупы и одержимы лишь инстинктами, – общеизвестный факт.

Тут добротная дверь, которая отделяла кухню от большого зала, дрогнула, словно от удара, а потом медленно, с каким-то зловещим скрипом отворилась. Не знаю, кого я ожидал увидеть, но появление Марты с подносом для грязной посуды удивило меня чрезвычайно. Выглядела женщина совершенно нормально: ни крови, ни оторванных или повреждённых частей тела, разве что кожа бледнее – так это от страха, дело понятное. Она остановилась в дверях, а затем, по-прежнему не поднимая глаз, двинулась в нашу сторону.

Сестра Доминика со свистом втянула воздух сквозь стиснутые зубы, но, только я собрался её успокоить, сказав, что гольцы, судя по всему, до обитателей трактира не добрались, монахиня швырнула в сторону Марты щепотку какой-то перетёртой в порошок травы.

Трава, как ни странно, не упала на посыпанный свежей соломой пол, а словно повисла в воздухе, распространяя свежий лимонный аромат. Я с удовольствием вдохнул освежающий, какой-то бодрящий запах, который словно добавил мне сил. А вот Марте лимонник явно пришёлся не по вкусу: она с силой швырнула поднос в сторону светильника, но не попала. Лампа, распространяющая неяркий, но всё же достаточный свет, покосилась, но продолжила гореть.

Издав резкое шипение, Марта взглянула на меня, и я понял, что ошибался: кто-то явно добрался до владельцев трактира, так как багровых искр в глазах добродушной трактирщицы я раньше не замечал.

– А разве гольцы не обгладывают свои жертвы? – негромко спросил я сестру Доминику, тоже не сводившую внимательного взгляда с Марты. – Это скорее похоже на одержимость…

– Они кусают их, и те, у кого много жизненных сил, постепенно перерождаются в гольцов, а остальных, кто не выдерживает процесса перерождения, они, как вы и сказали, магистр, съедают.

Тем временем в дверном проёме показался сын трактирщика, шестнадцатилетний здоровяк, имени которого я не знал, так как мне это было совершенно неинтересно: какое мне было дело до хозяев этого забытого Бесшумным трактира? Мальчишка между тем обменялся взглядами с Мартой и плавно – а разве зомби не должны двигаться рваными рывками?! – двинулся в сторону входной двери.

– Не дай ему сбить венок над дверью, – еле слышно шепнула сестра Доминика, – иначе нас не спасёт никакая магия.

Я молча кивнул, слегка меняя собственную позицию и стараясь оказаться между одержимым мальчишкой и входной дверью. Мой маневр не остался незамеченным, и парень злобно оскалился, показав уже деформированные, слишком длинные и острые зубы. Марта тем временем наступала на сестру Доминику, уверенно оттесняя её от окон: не нужно было быть магистром, чтобы понять её план. Новообращённые старались как можно скорее сбросить охранные венки и открыть путь остальным. Наверняка мы казались им очень лакомым кусочком, но, боюсь, им придётся обойтись без этого деликатеса. Быть съеденным зомби или, того хуже, обращённым в ходячий скелет, – последнее, чего мне хотелось бы в этой жизни. Думаю, и у сестры Доминики имелись более интересные планы на будущее.

Я сосредоточился, отмерил нужное количество силы и швырнул в парня заклинанием, которое должно было развеять его в прах. Должно было, но почему-то этого не сделало… И вторая, и третья попытки окончились с тем же результатом – зомби пёр на меня с настойчивостью быка. Но в чём дело? Почему не действует магия?

– Бесшумный, да что такое-то? – в сердцах воскликнул я и увидел довольную ухмылку того, кто ещё пару часов назад был весёлым и, главное, живым парнем. Не понял: они что, не только думать умеют, но и могут испытывать эмоции? Это же уже вообще не лезет ни в какие ворота!

– Используй только огонь, – выдохнула сестра Доминика, – своей тёмной силой ты их не уничтожишь, а наоборот – сделаешь сильнее. Но бей прицельно, аккуратно, не подожги дом – помни об Элле.

В отличие от меня, она ничему не удивлялась, и, тщательно примерившись, выпустила в сторону Марты – или того, кто ею был раньше – атакующее заклинание, причём такого плетения я никогда раньше не встречал. Какое-то у меня нынче путешествие получается интересное, под лозунгом: «Узнай что-то новенькое каждую минуту!»

Но, как говорится, об этом я подумаю в более подходящее время и в более спокойной обстановке, а сейчас нужно сосредоточиться и для начала просто банально уцелеть. Моя прежняя уверенность в том, что я лёгким движением руки уничтожу гольцов, сколько бы их ни было, заметно пошатнулась.

Вспомнив совет сестры Доминики, я прицельно ударил своим любимым оружием – огненной плетью – по бывшему сыну трактирщика. Он постарался увернуться, в очередной раз удивив меня своей ловкостью, но не успел и молча осыпался кучкой жирного пепла.

Я довольно ухмыльнулся, чувствуя, как некая заторможенность, вызванная нестандартным поведением необычных зомби, уходит, уступая место здоровой злости и привычному азарту боя.

– Дверь, Каспер! – крикнула сестра Доминика, уже расправившаяся с Мартой и теперь лихорадочно плетущая какую-то наполненную абсолютно чуждой мне магией света сеть. Её пальцы мелькали, губы шевелились, и искрящаяся паутина заклятья всё плотнее опутывала дверь в подвал, за которой раздавалось какое-то подозрительное клацанье и порой слышался грохот упавших бочек или ящиков.

Я усилием воли заставил себя переключиться на дверь и, как оказалось, сделал это очень вовремя: венок, который висел над входом, вспыхнул в последний раз невидимым обычному человеку голубоватым пламенем и окончательно погас, рассыпавшись в пыль. Я прищурился, сканируя окружающее пространство: ничего утешительного мне услышать не удалось. Из двора не доносилось ничего кроме странного неприятного хруста и каких-то скребущих звуков.

– Я потратила примерно треть запаса сил, но какое-то время хотя бы с этой стороны можно не ждать удара, – устало вздохнула сестра Доминика, подходя ко мне, – скоро они окончательно убедятся, что нас всего двое, и вот тогда навалятся все вместе.

– Как вы думаете, сестра Доминика, сколько их там? – я пристально вслушивался в наступившую за стенами дома тишину. – И что мне ещё нужно знать?

– Сейчас не до реверансов, Каспер, можешь называть меня просто Минни, – отмахнулась женщина, – насколько я знаю, в последнее время гольцы охотятся стаями примерно по сорок-пятьдесят особей, но знаешь, что меня настораживает?

Я хотел ответить, что лично меня настораживает абсолютно всё, но благоразумно промолчал, так как уже осознал, что, как ни стыдно в этом признаваться, я мало что понимаю в местной расстановке сил.

– Раньше они старались уходить, не принимая боя, как только понимали, что столкнулись с магами. Странно, почему они не ушли сегодня?

– У меня есть только один ответ, – я пожал плечами, прислушиваясь к усилившемуся скрежету во дворе, – и он тебе не понравится…

– Ты думаешь, им нужны именно мы? – соображала Минни, надо отдать ей должное, очень быстро. – Зачем?

– Не именно им, но тем, кто направил их по нашему следу, – я на всякий случай взял в левую руку тяжёлый табурет, и парочку поставил неподалёку, – ты же не думаешь, что они набрели именно на этот трактир совершенно случайно?

– Тогда второй вопрос, – посмотрев на мои приготовления, Минни тоже вооружилась длинным ухватом: убить им, конечно, сложно, а вот удержать на расстоянии при определённой ловкости – вполне, – им нужен ты или они охотятся за нами?

– Хороший вопрос, – дверь, над которой погас венок, заметно дрогнула под сильным ударом, но пока держалась, – если будет, у кого спросить, и будет, кому спрашивать, – выясним, а сейчас…

Договорить мне не удалось, так как прочная дубовая дверь треснула одновременно в двух местах, и в образовавшиеся щели просунулись костлявые руки, которые целенаправленно стали шарить по неё в попытках нащупать засов. Дожидаться, пока они доберутся до тяжёлого металлического замка, я не стал и аккуратно, стараясь не подпалить дверь, стегнул огнём, отсекая костлявые конечности.

– Безмолвная и все силы её, – шепнула рядом Минни, – в оберегах на окнах магии осталось всего ничего, скоро и они погаснут. Каспер, на тебе дверь, там их будет больше всего, а я буду следить за окнами.

Я молча кивнул, так как за дверью наступила подозрительная тишина, которая мне совершенно не понравилась: я уже понял, что считать гольцов тупыми ожившими скелетами – это ошибка, которая может стоить всем нам жизни. И я не ошибся: дверь дрогнула под мощнейшим ударом: видимо, костяки использовали что-то в качестве тарана. Одновременно с этим ударом над всеми тремя окнами вспыхнули и осыпались бессильной пылью охранные венки.

Следующие несколько часов слились для меня в одно бесконечное мгновение: дверь, не выдержавшая второго таранного удара, рухнула, разлетевшись в щепки, и в трактирную залу хлынули гольцы. Вернее, попытались хлынуть, но, потеряв несколько самых шустрых, отступили и, сменив тактику, стали подбираться по трое, пользуясь тем, что я не мог одновременно уничтожить всех троих, не рискуя при этом подпалить деревянный трактир. А погибнуть, уничтожая полсотни гольцов, жертвуя при этом собой и двумя ценными для меня женщинами, – это не ко мне! У меня в этой жизни ещё слишком много совершенно потрясающих планов.

Минни контролировала окна, и ей было немного проще, так как оконные проёмы были, как это принято в Ирме, где очень холодные зимы, небольшими, и протиснуться в окно гольцы могли только по одному. Поэтому монахине было по силам сбивать огнём упрямо атакующих окна гольцов, причём я, несмотря на горячку боя, не смог не заметить, что её огненная плеть формой и структурой подозрительно напоминает мне мою собственную.

Время словно остановилось, и когда дверной проём не заняла очередная костлявая фигура, я даже растерялся. Я замер, поражённый наступившей оглушающей тишиной, в которой было слышно только наше тяжёлое прерывистое дыхание.

– Куда они делись? – спросил я, с трудом узнавая в низком хриплом карканье свой голос. – Очередную гадость замыслили?

– Рассвет, – таким же неузнаваемым голосом отозвалась Минни, которая, как я не мог не заметить, последние минуты держалась уже на каком-то запредельном резерве сил, – гольцы ушли, они не выносят дневного света.

– А куда они прячутся? – я медленно опустился на чудом уцелевшую лавку, чувствуя, как ноют отвыкшие от таких нагрузок мышцы, как начинается эмоциональный и магический откат. Минни сползла по стене прямо на пол, устало прикрыв глаза, а я подумал, что если я – молодой сильный мужчина – устал, то как должна быть измучена эта в общем-то немолодая женщина, по возрасту вполне годящаяся мне в матери.

– Они закапываются в землю или занимают звериные норы, – она по-прежнему не открывала глаз, – и дожидаются темноты.

– Нам нужно успеть до следующего вечера добраться до безопасных мест, – решительно сказал я и, с трудом подавив стон, поднялся на ноги.

– Это будет непросто, – она невесело улыбнулась, – вряд ли гольцы оставили в живых наших лошадей.

– Да, об этом я как-то не подумал, – признался я и осторожно выглянул в ближайшее окно, – никого нет, словно вымерло всё…

– Так и есть, – Минни попыталась подняться, но лишь со стоном сменила положение, – боюсь, на ближайшие несколько часов я тебе не помощница, Каспер.

– У тебя есть способы более или менее быстро восстановиться? – спросил я, не столько проявляя внимание, сколько досадуя, что теперь мне придётся заботиться не только об одиннадцатилетнем ребёнке, но и об обессилевшей женщине. Нет, я всё понимаю: без Минни я мог бы и не уцелеть этой ночью, но, Бесшумный меня побери, как же это не вовремя!

– Не волнуйся, я не стану для тебя обузой, – спокойно сказала она, и мне показалось, что в её глубоких и по-прежнему мучительно знакомых глазах мелькнуло понимание и… разочарование. Хотя причины для второго я категорически не видел: Минни не могла не понимать, что я тоже выложился практически полностью. А что я не в восторге от дополнительных проблем, так покажите мне того, кого они обрадовали бы.

На втором этаже лязгнул тяжёлый засов, затем скрипнула дверь, и по лестнице быстро сбежала Элла, стремительно скользнувшая к Минни и упавшая возле неё на колени. Девочка легко провела узкими ладошками по телу женщины и с облегчением перевела дыхание.

– Сейчас всё будет хорошо, – спокойная уверенность Эллы подействовала на меня отрезвляюще, и я, оставив женщин приходить в себя, вышел на крыльцо. Двор я, конечно, вчера внимательно не рассматривал, но сегодня он выглядел совершенно неприглядно: всюду валялись разломанные и изуродованные вещи, окна в конюшне были выбиты, дверь поскрипывала, качаясь на одной петле. Разумеется, ни одной лошади я не обнаружил, а добротный прочный экипаж превратился в груду щепок. Желание поскорее покинуть эти негостеприимные места стало ещё сильнее, когда я осмотрел трактир и пришёл в неутешительному выводу, что ещё одного штурма он однозначно не выдержит.

Я закрыл глаза и начал методично обшаривать окружающее пространство в поисках хоть какого-то источника магии, но все мои поиски оказались безрезультатными. Энергетические нити был тонкими и нигде не скручивались ни в воронки, ни в так необходимые мне портальные узлы. Да, они были, но толку от их наличия не было практически никакого: для построения даже самого простого портала их совершенно точно не хватит.

Погружённый в свои мысли, я не заметил, как рядом со мной остановилась Элла-Мария, которая тоже вышла на улицу и задумчиво, но абсолютно спокойно осматривала следы нашествия гольцов.

– Мы не продержимся следующую ночь, – не глядя на меня, сказала девочка и добавила, – нам нужно поскорее покинуть эти места.

– Какая прекрасная мысль! – я хотел сдержать раздражение и сарказм, но у меня не очень хорошо получалось: тоже мне, можно подумать, я сам этого не понимаю. – Осталась самая малость – придумать, как это сделать.

– У меня есть медальон, – не обращая ни малейшего внимания на моё недовольство, продолжала дочь, – его оставила мне мама на случай смертельной опасности. Насколько я понимаю, если мы не сможем уйти отсюда до наступления темноты, то это будет тот самый случай, я права?

– Сложно с тобой не согласиться, – ответил я, лихорадочно соображая, что это может быть за медальон и как им можно воспользоваться.

– Этот медальон настроен на моего дядю Реджинальда, он сильный и смелый человек, – с непонятной мне гордостью сказала дочь, а я внутренне напрягся, – таким образом мы сможем не только спастись, но и выполнить одно из моих условий, не так ли?

– А зачем ты тогда такое условие ставила, если у тебя есть настроенный на него портал? – я с подозрением покосился на невозмутимую Эллу. – Могла бы придумать что-нибудь другое.

– Иногда мне кажется, что из нас двоих одиннадцать лет не мне, – в голос дочери мелькнула насмешка, которую она даже не попыталась скрыть. – Портал у меня один, следовательно, использовать его я смогу всего раз. Если бы мы спокойно добрались до пункта назначения, я приберегла бы его на тот самый непредвиденный случай смертельной опасности. Но раз уж обстоятельства сложились так, как мы не предполагали, то придётся использовать его, если у вас, магистр, нет других вариантов.

Естественно, она была права, как бы мне ни было неприятно это признавать: другого варианта у нас просто не было, да и этот лично для меня был более чем сомнительным. Это она была уверена, что портал перенесёт нас прямо к её замечательному родственнику, но я-то, в отличие от Эллы, прекрасно знал, что Реджинальда фон Рествуда почти наверняка нет в живых. И куда тогда нас выкинет этот портал?

– А ты уверена, что с твоим дядей всё в порядке? – аккуратно поинтересовался я. – Он ведь может быть где угодно: на пиратском корабле, в каком-нибудь не слишком уютном месте или вообще…

– Он абсолютно точно жив, – без тени сомнения сказала Элла, – я чувствую это так же отчётливо, как и то, что вы знаете о его судьбе гораздо больше, чем говорите. Но сейчас не это главное.

– Неужели? – я лихорадочно пытался представить, где может скрываться фон Рествуд, каким-то чудом спасшийся из Франгайской чащи.

– Да, – дочь прикрыла глаза, словно прислушиваясь, и затем резко повернулась ко мне, – неужели вы не чувствуете?

Я сосредоточился и неожиданно для самого себя ощутил ту же давящую силу, которую чувствовал перед появлением гольцов.

– Но гольцы ведь не могут напасть при дневном свете, разве не так? – спросил я у дочери, которая с закрытыми глазами поворачивалась то в одну сторону, то в другую.

– Гольцы – не единственный вид нечисти в здешних краях, – я обернулся и увидел Минни, с трудом держащуюся на ногах и не скрывающую тревоги.

– Нам нужно уходить как можно скорее, – решительно сказала Элла, и я с удивлением и, честно говоря, каким-то непривычным страхом заметил, как внезапно заострились черты её лица и запали глаза, – мы не справимся…

Я с удивлением обернулся и внезапно увидел, что небольшое туманное облако, замеченное мной у горизонта, существенно приблизилось, и в нём то и дело вспыхивали мертвенно-синие огни. Да и само облако стало значительно больше, и эманации страха и неприкрытой угрозы долетали от него даже сюда. Что будет, если оно нас накроет, я старался даже не думать…

– Магистр, подойдите ко мне и возьмите меня за руку, – голос Эллы дрогнул, и я вспомнил, что передо мной всего-навсего ребёнок, от которого сейчас зависят наши жизни, – Минни, обними меня…

Женщина, не отрывая взгляда от заметно ускорившегося облака, прижала к себе девочку, а я с силой сжал её узкую ладошку. Элла отцепила крепившуюся на платье брошь, уколола палец и сжала в ладони овальный камень. Я тут же почувствовал, как вокруг начали закручиваться энергетические нити, уплотняясь в портальные узлы.

Облако полыхнуло синими огнями и совершило стремительный рывок, но накрыло лишь пустой двор возле разрушенного трактира. Разочарованного воя, пронёсшегося над холодной ирманской степью, мы уже не услышали.

Зато на нас обрушились особенно сильные после практически пустой и продуваемой со всех сторон ветрами северной равнины запахи лесной чащи. Пряный аромат травы, кое-где сбрызнутой яркими каплями цветов, душистый и неповторимый запах еловой хвои, мягкие нотки прелых листьев и сырой земли – в общем, уникальный, ни с чем не сравнимый букет.

Я огляделся и с удивлением понял, что непутёвый потомок баронов фон Рествудов никуда не сбежал из Франгая: раз нас перебросило сюда, значит, и мой внезапно обретённый родственничек тоже где-то здесь. Но, Бесшумный меня побери, как?! Как можно столько дней прожить в этом смертельно опасном даже для мага моего уровня лесу? То, что в Доме его нет, это тоже точно: мой человек сообщил бы о присутствии конкурента. Значит, Реджинальд каким-то совершенно загадочным образом обосновался в чаще, но я даже не представляю, как ему это удалось. Нору он себе, что ли, выкопал? Так это тоже не решение вопроса…

Глава 4

– Что это за странное место? – негромкий голос Минни напомнил мне, что я здесь не один. – Какой удивительный лес… Никогда не видела таких огромных деревьев.

– Это Франгайская чаща, – сказал я, искоса взглянув на Эллу-Марию, которая, не проявляя ни малейшего опасения, и уж тем более страха, внимательно осматривала высящиеся вдоль тропы, на которой мы оказались, ели. – Это ведь тоже было твоим условием, верно, Элла?

Дочь молча кивнула, но ничего не сказала по поводу того, что я назвал её не полным именем, и я воспринял это как некий шаг к сближению.

– Как здесь восхитительно, – внезапно сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь, – я никогда и нигде не чувствовала такой невероятной мощи и такой древней силы…

Казалось, девочка разговаривает не со мной, и даже не с Минни, а не то сама с собой, не то с какими-то иными силами. Мне, например, Франгай восхитительным совершенно не казался. Жутким, мощным, подавляющим – да, он чтобы восторгаться этим древним средоточием тёмной силы – увольте, это не ко мне!

А вот вопрос, куда двигаться дальше, с каждой секундой становился всё более актуальным, так как стоять посреди тропинки в сердце Франгая не просто опасно, а чревато смертью ещё менее приятной, чем та, от которой мы сбежали. Я внимательно осмотрелся и понял, что нас выбросило неподалёку от уже знакомой мне портальной колонны, следовательно, отсюда совсем близко до Дома и до Лиз. Как бы я к ней ни относился, сейчас сгодится любая помощь, даже от этой подозрительной сестры Максимилиана, пришедшей из-за Грани. Тем более, что, познакомив с ней Эллу, я выполню ещё часть условий.

Я прислушался, но кроме негромкого гудения ветра, пробивавшегося сквозь плотные еловые лапы, ничего не услышал. Во всяком случае, ни визга сарисс, ни воя шиилы – ничего не было слышно. Понятно, что для этого странного места относительная тишина – не показатель благополучия, но так было спокойнее.

Сориентировавшись, я обернулся к своим спутницам и заметил, какой уставшей и бледной выглядит Минни, видимо, переход для ещё не пришедшей в себя после ночной схватки монахини был трудным. Но сейчас было абсолютно не подходящее для отдыха время: нам нужно было как можно быстрее добраться до спасительного убежища, пока все хищники Франгая не пронюхали, что появилась новая еда.

– Здесь неподалёку есть охотничий домик, где мы сможем отдохнуть, поесть и решить, что делать дальше. Но до него ещё нужно добраться, поэтому я очень прошу вас собрать все силы и не отставать от меня.

– Не волнуйся, Каспер, – Минни по-прежнему называла меня так, хотя сейчас в этом не было такой уж необходимости, и я с трудом поборол желание поставить её на место. Какой я ей Каспер? Для всех я магистр Даргеро… Но Минни дружна с Эллой, значит, если я хочу получить расположение дочери, мне не нужно конфликтовать с монахиней. Ладно, потерплю и эту фамильярность: игра стоит свеч.

– Минни, – я мысленно скривился: что за дурацкое имя? – Ты можешь идти? Здесь оставаться опасно, Франгай – не лучшее место для прогулок. Если нам повезёт, то мы доберёмся до нужного нам места без потерь. Я, конечно, почти восстановился, но троих прикрыть могу и не успеть.

– Я не чувствую дядю Реджинальда, – сказала Элла, и я впервые – признаюсь, со скрытым злорадством – услышал в её голосе растерянность. – Но раз портал перенёс нас сюда, значит, и он должен быть тоже здесь, но я его совершенно не ощущаю. Разве так бывает?

– Давай мы с этим вопросом тоже будем разбираться, когда окажемся в безопасности, хорошо? – меня всерьёз начинала беспокоить царящая вокруг тишина: по идее, как минимум мелкие хищники уже должны были бы появиться. Если в прошлый раз Франгай оберегал Лиз, то что происходит сейчас?

Вариантов немного: либо нас охраняет сам Франгай, во что я, честно говоря, верю мало, либо мелких зверей отпугивает приближение более крупного хищника. И именно эта версия, к сожалению, наиболее жизнеспособна… И наименее приятна…

Я решительно двинулся вперёд по тропинке, и достаточно благополучно миновал уже знакомую мне нору корнегрыза, где тогда пряталась Лиз, когда впереди из-за поворота вывернул тот самый синеглазый наглец, который позволил себе разговаривать со мной в совершенно непозволительном тоне. Ну и что, что он – частичное воплощение древней силы, я себя, между прочим, тоже не под кустом нашёл. Синеглазый, которого Лиз называла Домианом, явно направлялся в сторону дома, что нам и требовалось.

– Эй, погоди, – окликнул я его, и он, остановившись посреди тропинки, медленно повернулся в нашу сторону, глядя куда-то вниз. – Домиан, ты возвращаешься? Как удачно… не возражаешь, если мы к тебе присоединимся? Я потом тебе всё объясню.

– Я не возражаю, – каким-то странным безжизненным голосом ответил синеглазый, по-прежнему не поднимая головы, – мы пойдём вместе…

– Замечательно, – поборов необъяснимую тревогу, ответил я и сделал ещё один шаг в сторону Домиана, – вы получаете продукты, всё нормально?

– Да, всё хорошо, – так же монотонно отозвался синеглазый, старательно глядя куда-то в сторону, – мы получаем продукты.

И тут я почувствовал странное, ничем не объяснимое желание пойти вместе с Домианом туда, куда он меня позовёт, и непременно взять с собой Минни и Эллу. Я уже даже сделал шаг в сторону синеглазого, но именно в этот момент он взглянул мне в лицо, и я отшатнулся. У Домиана были ярко-зелёные глаза, которых у приятеля Лиз быть никак не могло. Но кто же это тогда?

– Вы пойдёте со мной, – медленно, срываясь на шипящие и свистящие звуки, проговорил тот, кто прикинулся синеглазым наглецом, но я готов был согласиться и на Домиана, лишь бы не чувствовать этого подавляющего волю, гипнотизирующего зова. – Мы пойдём вместе… Это недалеко…

Я с трудом обернулся, увидел, как остекленел взгляд Минни, и понял, что она готова пойти с этим существом туда, куда оно захочет, и совершенно понятно, что жить ей в этом случае осталось совсем немного.

– Минни, посмотри на меня, – пока я боролся с собой и гипнотическим зовом, Элла обняла монахиню и прижалась к ней всем телом, – не слушай его, Минни, он хочет увести нас в своё логово.

Видимо, голосок Эллы как-то помогал Минни бороться с наваждением, но с каждой минутой ментальное давление становилось всё сильнее, и даже я чувствовал, что не продержусь долго. Но, судя по всему, Бесшумный захотел досмотреть эту любопытную историю до конца, так как за нашими спинами раздался треск ломающихся веток, и по обочине тропы скользнуло гибкое глянцевое тело огромной змеи.

Никогда в жизни я так не радовался появлению врага, а никем иным для меня обитатель Дома, превращающийся в гигантскую змею, быть не мог: мне не нужна Лиз, она мне мешает, а он – её верный пёс. Точнее, змей… но суть та же. Тем не менее сейчас его появление означало лишь одно – наши шансы на спасение существенно увеличиваются.

Змей, которого, насколько я помнил, звали Хантером, яростно зашипел и свернулся в тугие кольца, отгораживая нас от странного существа. Я сделал шаг в сторону и мысленно грязно выругался: вместо двойника синеглазого нахала перед змеем, опираясь на широкий, украшенный шипами хвост, стояло нечто. Сложно сказать, на какое животное оно было похоже, во всяком случае, я таких раньше не видел и даже не предполагал, что где-то такие вообще водятся. Вытянутая морда с жуткой пастью, украшенной острыми даже на вид зубами, чешуйчатая шкура болотного цвета и парализующие волю и мысли зелёные глаза. Сейчас они сверкали откровенным бешенством и плохо контролируемым страхом, что не могло не радовать: то, что монстр боялся Хантера, вселяло определённый, пока ещё робкий, оптимизм.

Я, честно говоря, полагал, что они сейчас переговорят и мирно разойдутся по своим делам, но ситуация, видимо, была несколько сложнее. Монстр издал ряд щёлкающих звуков, от которых у меня судорогой свело все мышцы, а стоящая рядом Минни побелела, как молоко. Элла поморщилась и закусила губу, но продолжала обнимать Минни и, скорее всего, делилась с ней силами. Кто бы мне ещё объяснил – к чему такой никому не нужный сейчас альтруизм, ведь понятно, что Минни – самое слабое звено и жертвовать, если что, придётся именно ею. Если передо мной встанет выбор, кого спасать – кроме себя, разумеется – я, не задумываясь, вытащу Эллу. Даже если абстрагироваться от мысли о том, что она моя дочь, она ещё и потрясающе выгодный потенциальный партнёр: ментальный маг с пока неясным, но однозначно огромным потенциалом. Разбрасываться такими кадрами? Ну уж нет, это не ко мне, я такое сокровище из рук выпускать не собираюсь!

Между тем переговоры между Хантером и чешуйчатым монстром явно не продвинулись ни на шаг вперёд: змей разъярённо шипел, а оборотень отвечал ему длинными цепочками омерзительных щёлкающих звуков, плотоядно посматривая на нас. Видимо, здесь срабатывали какие-то местные законы, и я даже мог предположить, какие именно: судя по всему, монстр настаивал на том, что по праву хищника имеет на нас все права, а Хантер коварно пытается отобрать у него законную добычу.

Вдруг оба существа – и монстр, и Хантер – застыли и, как мне показалось, испуганно переглянулись, но, скорее всего, мне просто это почудилось. Но хвостатый оборотень прикрыл глаза и прислушался, а змей приподнялся выше на своих кольцах и медленно раскачивался, поворачиваясь из стороны в сторону.И тут под ногами мягко дрогнула земля, так, словно где-то очень далеко на землю упало огромное дерево или с горы скатился гигантский валун. Хантер прервал зрительный диалог с монстром и, повернув к нам отвратительную треугольную морду, прошипел:

– Беги, колдун, этот противник не по силам даже мне, видишь, кайрос тоже уходит, оставив добычу. Беги, я догоню и помогу перебраться через болото…

Бомм – бомм – бомм… тяжёлые удары, от которых вздрагивала земля, неумолимо приближались, и я повернулся к пристально смотрящей на меня Элле.

– Бегом прямо по тропинке, – ничего не объясняя, скомандовал я, – всё потом. И, Элла, Минни, бегом – это значит именно бегом, ясно?!

Как и тогда в трактире, перед нашествием гольцов, дочь не стала ни спорить, ни спрашивать, а молча повернулась и, подхватив под руку по-прежнему страшно бледную Минни, поспешила по тропинке. Я ещё раз взглянул на раскачивающегося змея, заметил, что шипастый монстр исчез в неизвестном направлении, и вдруг увидел, как дрогнули вдалеке верхушки деревьев. Это было так же, как тогда, когда мы с Максимилианом пытались добраться до Дома вместе. В тот раз нас спасло чудо, так как сражаться с приближавшимся обитателем Франгая не рискнул даже император, несмотря на мощь своей демонической половины.

Тогда я не рассмотрел приближающееся существо и, честно говоря, не горел желанием делать это сейчас: что-то подсказывало мне, что наше знакомство будет очень коротким и крайне неприятным для меня. Поэтому я быстрым шагом, иногда переходя на бег, двинулся в сторону Дома, догоняя Эллу и Минни. Девочка уже практически тащила на себе немолодую женщину, но не успел я сказать, чтобы она бросила её, как мимо прошуршало гигантское тело змеи, легко подхватившей хвостом обеих моих спутниц. Элла негромко вскрикнула, когда вокруг неё обвилось чёрное, глянцево поблёскивающее тело, но особого страха в её голосе я не услышал.