Роспись. Лето

Любимых убивают ,

Но они всё равно приползают

К своему убийце -

Они помнят – он давал им напиться

Из ладоней своих когда-то…

Долгая память чревата.

Саша Сашнева (Пума)

Глава 1. Самолет

В 2011 году в феврале в Александрии уже началась исламская революция. Но путевки оплачены, а, значит, надо лететь. Шереметьево и Пулково – мои любимые аэропорты. Потому что из них я улетаю на свободу. Свобода – это оплаченный отпуск. На это раз был Шереметьево.

Несколько пассажиров не очень уверенно, но настойчиво стремились в Египет. Все работники порта на каждом углу предлагали туристам отказаться от полета, но(!) где наша не пропадала? Русские люди, они как коты, если что решили, то обязательно сделают: «За что уплочено, должно быть отдохнуто». К тому же, где Александрия, а где Шарм-льШейх! Старенький «Боинг» принял нас на борт и взлетел.

Говорят, что Америка страна потребителей, но сидя, а потом лежа в этом самолете, я снова и снова ощущала, что страна Америка страна продавцов и производителей. Все лекала самолета словно обнимали меня, незаметно, нежно, настойчиво – как руки внимательного жиголо или… просто любящего человека. Не агрессивно, как жадный до твоего тела любовник, не холодно, как официальное лицо при встрече.

«Манипуляторы поступают так же, как «Боинги», – пронеслось у меня машинально. Я как раз начала писать новую книгу о манипуляции, о том, как я понимаю причины и опасности этой человеческой привычки. Я вспоминала свои истории и чужие и думала о том, что всем честным отношениям, которые толкают людей в манипуляцию, не хватает благодарности, такта и уважения к чужому личному пространству.

Матери не понимают, что ребенок – это уже не часть их тела. Дети не понимают, что родители им, конечно, должны, но вообще-то, они тоже живые… Я все время об этом думаю – как найти такой баланс отношений, чтобы не ранить, не душить друг друга и не быть одинокими. Возможно ли это вообще?

Глава 2. Анна

Перелетев Средиземное море, коричневую пустыню Синая, самолет приземлился. Пассажиры попали в здание аэропорта, где смуглые горячие египтяне за пять долларов быстро выписали визы, а по выходе из здания аэропорта встретила просторная пустыня и американские автобусы. Легкая тревога чувствовалась в горячем ветре, что качал пальмы. Был февраль 2011 года. Я первый раз в жизни почувствовала настоящую мощь звезды по имени Солнце.

Едва я заселилась в свой номер, как в дверь вошел наглый, огромный кот. Я обрадовалась и хотела его приласкать, но он был удивительно свиреп. Я с трудом выгнала его, размахивая полотенцем. Вслед за котом пришел юный египетский юноше лет шестнадцати, ловко сложил из полотенца лебедя, его было выгнать сложнее, но я выгнала и его.

Потом мы встретились с Анной и отправились на прогулку.

Близость революции делала людей немного взволнованными, но это не мешало нам ходить по оставшимся редким кафе, купаться в Красном море и наслаждаться веселой музыкой. Местные как-то были добрее к туристам, туристы добрее к местным. Множество заповедных мест открылось, благодаря этой ситуации.

Мы познакомились с Анной еще в аэропорту по прилете в Египет. Я была одна, и она тоже. Мы быстро сошлись, тем более, мы ехали в один отель.

Свой рассказ Анна начала, когда мы вечером после ужина решили посидеть на балконе с прохладительными напитками. Надо сказать, что алкоголь совершенно не идет в тех местах. По крайней мере, у меня.

– А хочешь? – сказала Анна. – Я тебе кое-что расскажу?

– Конечно, – ответила я. – Я люблю новые истории.

И она начала свой рассказ.

Глава 3. Гарик

– Я приехала в Москву, чтобы сделать карьеру галерейного художника. И мне сразу повезло – меня сразу приняли в хорошую галерею, где привезенная мной моя провинциальная коллекция быстро разошлась. Но я мечтала о чем-то большем и начала искать свой стиль. Я тогда была очень открытой и искренней. И думала, что мне всегда будет так везти.

Однако счастье было недолгим – мой галерист разбился на машине. И я сломалась: я стала никому не нужна. Скиталась по съемным углам, меня обманывали, обворовывали… В общем, я начала узнавать правду жизни. Я очень устала от всего этого: от соседей алкашей в коммуналке, от гостей, которые использовали мою комнату как питейное заведение. Мне надоела свобода и отчаяние. Но никому вокруг меня не было до меня дела. И, тем не менее, я упорно работала над новой коллекцией. Я даже начала переговоры с одной неплохой галереей, со мной уже хотели заключить контракт, но…

Наступил август 1998 года.

Все началось снова: случайные заработки, отсутствие работы, голодные недели. Конечно же, алкоголь. Меня спрашивали потом, почему я не позвонила матери или отцу, не попросила у них помощи? Но… в моей семье было так принято, что я должна была решать свои проблемы сама.

В тот день, после нескольких недель отчаяния мне стало вдруг необыкновенно легко, я вышла пройтись по улице и подумать, что я еще могу сделать и встретила старого приятеля-художника. Он позвал меня к себе на выставку. После открытия мы пошли к нему в гости большой компанией, и там я познакомилась с Гариком. Гарик был очень веселый, его все слушали, раскрыв рот, но у меня было к нему странное чувство. Я четко понимала, что он – плохой человек.

– Почему?

– С ним был парень, наивный, дурачок немного. Мне стало его жалко. Гарик его стебал жестоко, и все смеялись. Кроме меня.

*

Примечание 1:

Это известный манипулятивный прием, когда манипулятор выбирает зависимого человека в жертву, приручает его, а потом использует в своих интересах как ресурс. Например, в этом случае, манипулятор решил на фоне зависимого партнера себе цену, это, во-первых, во-вторых, он включил энергию доминирования.

Что за этим последовало? По-видимому, все окружающие или большинство почувствовали в себе толчок жертвы (их зеркальные нейроны отразили жертву), и, отрицая этот импульс, они быстро переметнулись на сторону манипулятора. Люди редко хотят себя ассоциировать с жертвой, хотя часто являются жертвами. Тем сильнее им хочется быть на сильной стороне.

Зависимый человек прощает манипулятора, потому что получает от него что-то более ценное – какие-то знания, надежду, эмоциональную защиту и т.д. Моральное покровительство. Сам факт того, что он принадлежит манипулятору – меня выбрал для дружбы этот более сильный, более развитый и мощный человек, значит, он меня оценил и поднял мне ценность – прибавляет жертве самооценки. И этой поднятой за счет союза с манипулятором самооценки жертве хватает, чтобы прощать манипулятору публичную порку на публике. Хотя некоторые жертвы ерепенятся, но манипулятор знает слабое место жертвы и всегда может ударить в него при нужде. А слабое место в их отношениях очень простое: жертва страшно боится потерять манипулятора, быть отторгнутой манипулятором, потому что тогда жертва остается одна, без точки опоры. Если манипулятор находит точку опоры в агрессии, то жертва всегда цепляется за шею агрессора, как за тело матери.

И это является ловушкой для всех окружающих. Раз присоединившись к манипулятору в сомнительной морально истории, они создают общую тайну – ощущение стыдного действия, слабости, которую они себе позволили.

***

– Он видел, что я к нему отношусь скептично, поглядывал на меня. Я чувствовала его интерес ко мне.

– И что тебя привлекло в нем?

Анна задумалась и посмотрела вниз: смуглый парень, работник отеля терпеливо поливал траву из шланга, сладкий запах вишневого табака доносился с площадки перед бассейном – кто-то курил кальян.

– Знаешь, – сказала Анна. – Он обсирал этого парня так искренне весело, что я допустила мысль, что он просто не понимает, как это некрасиво, как парню неприятно. Короче, он очень захотел посмотреть на мои работы.

*

Примечание 2:

Ошибка будущей жертвы. Анна почему-то решила, что может занять покровительственную позицию к человеку, который явно социализирован и адаптирован лучше, чем она. Анна решила поиграть в спасателя, возможно, не отдавая себе в этом отчет. Кроме того, возможно, что у нее (это мы узнаем дальше) сработал синдром старшей сестры – когда девочке постоянно внушают, что она должна заботиться, уступать, терпеть, «потому что ты старше».

Разумеется, этот постоянный прессинг не может не повлиять на подсознание девочки, в котором постепенно формируется компенсация – если мне ничего нельзя в позиции ребенка, значит, я имею право на доминирование, контроль и позу взрослого. Отказ от себя означает для нее получение власти взрослого. В дальнейшем она будет себя легко чувствовать в позиции воспитателя, но ей будет очень хотеться добрать свое детство в позе ребенка.

***

– Вы поехали к тебе?

– Да. Был день, и ничего не предвещало. Я думала, что мы просто потусим, поговорим о том, о сем и все. Он был очень странный. Он постоянно что-то делал по-идиотски и ни мало этого не стеснялся. И мне захотелось понять его устройство. Я прекрасно видела, где он начинает играть в кого-то другого. Он сказал, что никогда в жизни даже шоколадки не купил ни одной девушке... Я понимала, что это не его фраза. Потому что мы только что зашли в магазин и вместе накупили кучу еды. И он в принципе не жалел денег.

– И ты сделала вывод, что ты для него особенная?

– Не-е-ет! Что ты?! – Анна рассмеялась. – Меня озадачило другое. Понимаешь? У меня хороший слух. Я всегда слышу, свои слова человек говорит или цитирует кого-то. Это была явная цитата, и я стала думать – а зачем он мне это сказал? Чтобы что? Смешно, но отгадка нашлась здесь, в Египте. Я прилетела сюда после того, как мы с Гариком расстались, и за мной начал ухаживать пляжный жиголо. Мне было скучно, а он развлекал меня. Знаешь, что он мне сказал?

– Что?

– Он сказал как-то: «У меня было двести девушек, но ты особенная!» Когда я услышала, то со мной случилась истерика – я вспомнила эту реплику про шоколадку. Просто я не знала, что все жиголо используют тупые, абсолютно тупые формулы, но ни почему-то работают. Кстати, реально не могу понять, почему? Это какой дурой надо быть, чтобы повестись на это?

– Ты же повелась…

– Не-е-ет!

– Я неправильно сказала. На тебя это подействовало. Не сама фраза, но ситуативно это вызвало у тебя интерес. А манипулятору все равно, он воспользуется любой эмоцией. Что касается других… Ты читала в интернете объявления гадалок?

– Ну, попадалось иногда. Это просто смешно! Ясновидящая Матильда Курляндская погадает вам на костях курицы и старой паутине! Предсказания от черного мага Вольдемара. Даже не понимаю, кто может пойти к ним вообще? Это же бред!

– Вот! Ты сказала правильное слово, – сказала я. – Бред! Им не нужны люди, которые находятся в адекватном состоянии. Им нужны люди в стрессе, в долгой панике, в растерянности, когда мозг затуманен. Когда человек в негативном состоянии и не может найти выход, он уже находится в мире иллюзии, уже выпал из реальности. И ему нужно какое-то действие, любое, которое бы сдвинуло его мозг с мертвой точки.

– Но они же врут! – возмутилась Анна.

– Конечно, врут! – рассмеялась я. – Но ведь это неважно. Главная проблема человека в таком состоянии, что ни один разумный способ не в состоянии дать ему хоть немного дофамина, чтобы привести в порядок тело и мозг. Он измучен кортизолом, адреналином. У него отвратительное сумеречное состояние тревоги. Реальность для него в любом виде стресс. Именно такой человек готов поверить в лягушачьи лапки или паутину марсианского паука. Во что угодно, что не связано с реальностью. И некоторым это даже помогает.

– Помогает? Но…

– Механизм прост. Уровень кортизола снижается, сознание постепенно проясняется и человек находит решение. На это направлены все манипуляции с сознанием – перестроить гормональный состав крови. Просто у психологов для этого научные методы, основанные на образовании в институте, а у шаманок это проверенные временем схемы, которые работают иногда не менее эффективно. Где-то в каком-то месте шаманизм и практическая психология встречаются и улыбаются друг другу.

– Но ведь не всем помогает, а деньги они берут непомерные. Моей знакомой такая шаманка предлагала снять ее стресс каким-то черным яйцом аж за восемь тысяч рублей!

– Достойная сумма, – усмехнулась я. – И что знакомая?

– Я ее отговорила. Психотерапевт прописал ей «Золофт».

– О`кей.. Но вернемся к истории? Чувствую, она богата на психологические открытия.

– Однозначно, – улыбнулась Анна.

*

Примечание 3:

Манипулятор привлек Анну своим «идиотским поведением», захватил ее внимание, внимание – это усиленная работа зеркальных нейронов. Повышенное внимание, вызванное противоречивым месседжем со стороны Гарика – доминирование над группой людей (чего не хватало Анне, привыкшей к определенному статусу) и в то же время поступки «плохого мальчика, который нуждается в воспитании». И это повышенное внимание всегда равно симпатии. В этом кроется секрет «стокгольмского синдрома» – жертва начинает так сильно отражать агрессора, что начинает чувствовать симпатию. Анна уже забыла, как Гарик безжалостно стебал своего партнера. Или это ей показалось неважным? Или она подумала, что «у нас-то все будет иначе»? А, может быть, ей было так важно все остальное, что она решила, что потерпит?

***

– Дай угадаю? Дело дошло до секса?

– М-м-м.. – Анна посмотрела на меня, немного сощурившись.

Глава 4. Окситоцин

– Да.. у нас случился секс, – сказала Анна. – Это было наваждение. Я, правда, ничего такого не собиралась. Но Гарик подошел ко мне, протянул руки, даже еще не коснулся, но я взлетела, окутанная облаком, похожим и на сахарную вату, и на то, как ты падаешь во сне – и легко, и страшно. Как будто летишь на скорости, и теплый ветер ласкает твои щеки.

*

Примечание 4:

Гарик – отличный манипулятор! Он достаточно озадачил девушку, создал состояние транса, в котором гормональный фон был уже настолько высок, что оставалось только подойти и, наконец-то, нарушить личное пространство. Завершающий аккорд. Волна окситоцина, дофамина, которых у Анны не было давным-давно, в силу обстоятельств.

А теперь спросим себя – что важнее для человека – состояние его тела, в котором он может жить, или какой-то (ну-подумаешь-обстебал-дурачка) слегка аморальный поступок.

Но именно этот поступок, хотя Анна и отнеслась критически, но все-таки, произвел на нее впечатление. Возможно, что она чувствовала себя беспомощной в мире таких людей и наивно полагала, что Гарик сможет оценить ее возможности и помочь ей. Либо хотела приобрести недостающие социальные скилы.

***

– Девушку долго никто не обнимал? – спросила я.

– Еще бы! – улыбнулась Анна. – Девушку все пытались просто трахнуть, и девушка бегала от секса, как от огня. Девушка сжалась вся в кулачок и смотрела на мир из танка.

– Как у мамы на ручках?

– Не-е-ет, у мамы не было таких ручек. Как на волнах теплого моря. Мне кажется, что я тогда первый раз в жизни испытала состояние нормального честного младенчества. Я была за это благодарна и… готова на многое.

– А чего он хотел? Потом-то ты поняла?

– Да. Потом я поняла, – сказала Анна не без цинизма, мгновенно повзрослев обратно. – Но тогда он сказал, что хочет мне помочь. Что я – гениальный художник и достойна хорошей карьеры, что он будет меня продвигать. Мне нужен был кто-то, кто в меня верил бы. Когда я звонила маме, надеясь, что она мне просто скажет, что верит в меня, она начинала ныть и уговаривать меня вернуться в Челябинск, откуда я с таким трудом убежала.

– Почему убежала?

– Я хотела быть художником. Хотя… В Челябинске тоже есть художники, но… Нет. Наверное, я хотела, чтобы больше не помнить свое дурацкое детство. Я не могла перестать испытывать отвращение к себе из-за некоторых моментов с родителями и в школе. Предательство, насилие, недоверие. Постоянные бронхиты и пренебрежение мной.

Я приносила хорошие оценки, остальное никому не было интересно – ни что я чувствую, ни чего я хочу. Это была какая-то проклятая игра. Я исполняла роль, в которой вместо меня была пустота. Каждый раз, когда я хотела понимания, мать просто убегала. Знаешь, даже про менструации я узнала от одноклассницы. Я родилась в 1972 г., а тампаксы стали продавать только в 90-х гг.

– Представляю, – сочувственно вздохнула я. – Когда мать отвергает сексуальность дочери, это все равно, как она запрещает ей насладиться в полноте ее женской природой. Сексуальность человека странная вещь. С одной стороны его «Я» непосредственно связано с мощностью его либидо, а с другой стороны именно через гениталии мы связаны со всем человечеством. Это глубоко личное дело, от кого женщина решила родить ребенка, но ребенок уже не ее личное дело.

– Да, я согласна, – сказала Анна. – Я поняла это гораздо позже. Секс в нашей семье был не просто табу, он был объявлен грехом. И я реально чувствовала, что мне нужно, чтобы кто-то любил меня такой, как я есть. Или сказал бы мне правду обо мне. С одной стороны два года прекрасного времени в галерее, оценки, отзывы людей о моей живописи. А с другой три года реальной пропасти, обмана, кидалова, голодных месяцев и полного одиночества. Я была в руинах.

– И тут Гарик, который…

– Да! Его слова, интерес… Я же поверила ему, когда он сказал, что я талантище. Ведь до него все так говорили – в школе, в институте, даже мама признавала за мной единственное достоинство – то, что я умею рисовать. То, что я умею рисовать оправдывало все мое существование. Как я могла ему не поверить?

Анна замолчала. Мы некоторое время молча смотрели, как ветер колышет пальмы, шуршащие золотой мишурой в разноцветных ночных фонарях отеля.

*

Примечание 5:

Здесь Гарик использует универсальный прием, который работает безотказно: похвалить жертву. Если жертва недостойна похвалы – то похвала поднимет ее, и жертва испытает благодарность и доверие. Если же гению сказать, что он гений, в истории, когда у него все плохо, он оценит говорящего как человека, который понимает, и тоже начнет доверять. В любом случае, дверочка откроется. И только пролеченный манипуляторами человек, поставит в записную книжку первый красный крестик – что это:

– похвала манипулятора?

– желание занять доминирующую позицию, покровительственную?

– искренний восторг и восхищение?

Это важно, потому что из этого следует дальнейшее.

***

– Что дальше? – прервала я молчание?

– Хочешь еще чаю? – спросила Анна. – Прохладно. Принести тебе плед?

– Можно, – сказала я.

Анна взяла обе чашки и ушла в комнату. Далеко в темноте бликовало россыпью серебряных монет Красное море.

Глава 5. Техника захвата

– Кстати, в сексе он оказался так себе, – сказала Анна, вернувшись с подносом. Маленькие стеклянные бокальчики ароматно дымились густым черным чаем.

– Смешно, – вспомнила я свои муки в местных кофейнях. – У них здесь совсем нет зеленого чая. Может быть, есть смысл привозить из Китая? Хотя бы для туристов?

– Наверное, если бы это было кому-то надо, уже кто-то открыл бы такую лавку, – сказала Анна. – Египет – сладкая страна. Кофе, кальян, финики и толстогубые мальчики на пляже.

– Да, – сказала я. – Смешные. Мне один прямо в лавке у себя предлагал свой член ужасающего размера. Итак! В сексе он был так себе. Тогда что же?

– С Гариком было тепло, – отозвалась Анна. – Мне впервые за несколько лет показалось, что кому-то интересна я сама – те вещи, которые я сама в себе ценю. Понимаешь? Что толку, что твоя мать, например, хвалит тебя за то, что ты хорошо помыла посуду и похоже нарисовала цветы?

Я не это в себе ценю, я всегда хотела вытащить из моей жизни поток энергии, выплеснуть его на холст. Чтобы все, кто увидит, наполнились им и были мне благодарны. И мне показалось, что он понял это во мне и согласен мне в этом помочь. Он показал мне фотографии своих рисунков, они были очень слабые. Меня это удивило.

Он сам был очень энергетичен, а в рисунках была какая-то слабость. Именно внутренняя слабость, как будто он маленький слабый ребенок. Мне захотелось поддержать его в ответ на теплоту.

– Странно, – сказала я, представив всю ситуацию. – Обычно именно графические тесты рассказывают о человеке лучше всего.

– Да, – согласилась Анна. – Это оказалось очень странно. Как будто внутри него маленький ребенок, обиженный и слабый. А снаружи вот такой крутой весельчак самоуверенный. Но знаешь? Мне было наплевать тогда, что он делает снаружи. Вернее, я понимала, что это все шоу, но это шоу действовало на других. Я решила, что нашла путь к маленькому, и что мы можем быть полезны друг другу.

Утром мы позавтракали. Я, что не верю в очередной поход в галерею, что я в растерянности и не знаю, что буду там говорить. Гарик предложил сходить со мной. Мы должны были идти на следующий день, но…

Анна задумалась и вздохнула.

– Почему это со мной происходит? Постоянно. Надпись у меня на лбу, что ли?

– Гарик пропал на три дня? – спросила я осторожно.

*

Примечание 6:

Анна, конечно, была внимательным человеком, судя по ее текстам. А Гарик не был полным психопатом. Он, скорее, освоил приемы психопатов и успешно применял их на практике. Но пока это предположение. Возможно, что и у Гарика было слабое место, которое нуждалось в каком-то тепле. Возможно, что и у него было чувство одиночества, которое он скрывал. И именно то, скрытое, что объединяло их обоих, стало оправданием этой странной истории.

***

– Да, – Анна удивленно посмотрела на меня. – Откуда ты знаешь?

– Увы. Все истории про манипуляторов стандартны, хотя жертвам они кажутся удивительными.

– Ты права. Потом ты понимаешь, что это банально и пошло, – сказала Анна. – Дело в том, что я, действительно, делаю крутые арты. И живопись, и графика, и для книг. Мне все равно, что рисовать. И он тоже это понял, но он меня застал в таком состоянии, что мог подумать, что я себя не ценю. И он думал, что дает мне взятку своими восхищениями. Но я лишь чувствовала признание и не больше. Мне нужна была помощь и верность. Я предлагала товар, который мог быть выгоден. Но…

– Но он у тебя все украл?

– Нет. Не всё. Но очень много. Ладно! Короче, он пропал на три дня. Ни на звонки не отвечал, ни сам не звонил. А мне почему-то было так плохо, до тошноты. До сих пор не понимаю – почему. Я привыкла к потерям, в принципе, я была готова к тому, что и этот отвалился, просто … Ну, ему же мог не понравиться секс со мной, например. Но мне было так плохо, что я не могла дышать. Я пошла на встречу с галеристом одна и по дороге меня чуть не сбила машина, я открывала дверь в галерею, и уже знала, что все будет отвратительно. Так и получилось – галерист просто опустил меня. Я вытащила свои холсты в совершенно униженном состоянии.

Дома я легла на кровать, свернулась калачиком и почти не дышала. Словно кто-то сжал рукой мою диафрагму. Как так могло получиться? Откуда у него такая власть над моим телом?

*

Примечание 7:

По описанию Анны непонятно, почему Гарик так глубоко триггернул ее – до физических страданий, до потери контроля. Гарик пропал, но оставил после себя состояние транса – не нуэно внушать человеку, чтобы он бросился под машину, он и так попадет туда, если оставить его в состоянии транса на долгое время. Он будет постоянно ошибаться, попадать не туда. Говорить не то, потому что часть его мозга будет отключена странным поведением манипулятора. А, как правило, цыганские гадалки и манипуляторы ищут человека, который уже на подходе к депрессии, и тут остается сделать легкий толчок и оппа! Человек становится зомби.

Не будем забывать поговорку «Любовь зла, полюбишь и козла». В данном случае, Анна была уже в достаточно депрессивном состоянии, к которому привыкла, освоилась в нем, перестала его чувствовать. Гарик своим появлением обнадежил Анну, вытащил ее из отрицательных эмоциональных величин, а потом отпустил резинку. В результате Анна полетела туда, куда опускалась несколько лет постепенно, со стремительной скоростью и упала еще глубже в депрессию. К тому же, не будем сбрасывать со счетов то, что бывают у человека физиологически сильные и слабые состояния, независимо ни от чего. Это мог быть такой день.