Магазинчик, который, после развала Союза в простонародье так и остался Продуктовым, был одним большим исключением из правил. Мало того, что он не развалился во времена перестройки, не вымер вслед за другими динозаврами того времени, так он еще продолжал развиваться. Перейдя на систему самообслуживания покупателей, то есть став таким своеобразным мини супермаркетом, он сумел удержаться в своей самобытности и не зависимости. Не ушел под крыло одного из крупных сетевых магазинов, а остался самим собой: народным магазином, где на прилавках находили себе место продукты местных фабрик, мясомолочных комбинатов, сельхоз ферм и хлебозаводов. А люди, приходя в этот магазин, были уверены в качестве всегда свежих товаров.

Когда Антон подошел к Продуктовому, Егор уже был на месте. Зябко переминаясь с ноги на ногу, он протянул руку другу.

– Ну, здравствуй, вундеркинд, – Егор зашмыгал носом. – Ты чего это не за учебниками? – и, слегка улыбнувшись, добавил. – Или учебники закончились?

– Ха-ха. Смешно, – Антон попытался посильнее сжать руку друга, но это ему не удалось, Егор всегда был сильнее товарища. – Сам-то давно перестал зубрить?

Антон был на голову сообразительней Егора. В то время, когда будущий руководитель отдела инноваций ядерной физике усваивал всю информацию буквально на лету, его другу приходилось часами разбираться в том или ином вопросе. Просиживая за учебниками огромное количество времени и периодически, будучи не в силах понять изучаемую тему и просто зазубривая ее, Егор развил в себе весьма неплохой дар к усидчивости. Да, не так сообразителен, но ученье и труд, как говорится, все перетрут. И в принципе, не кривя душой, можно было сказать, что Егор, весьма отставая в рейтинге от своего друга, все же находился в лидерах своего курса. И в будущем так же представлял себя не на последней должности. И хотя Егор тратил много времени на науку, он все же находил минутку для посещения спортзала, где посвящал себя изучению совсем других дисциплин, нежели в университете. Боевые единоборства требовали того же терпения, что и учеба. Терпения, усидчивости, самоотдачи. Развитие мышечной памяти требовало многократных повторений оттачиваемых приемов. И в отличие от Антона, который был полностью равнодушен к спорту, Егор просто болел им.

– Ладно, ты что такой счастливый? – Егор отпустил руку товарища, тут же спрятав ее в карманы синих джинсов. – Нобелевку заочно дали?

Антон громко рассмеялся.

– Нобелевку? Да это мелочи по сравнению со случившимся.

– Да ты что? – Егор удивлено приподнял брови. – Никак в президиум академии наук путевку получил?

– С путевкой ты угадал. А вот с местом отдыха не очень, – Антон двинулся в сторону дверей магазина. – Пойдем. С меня пиво. Помнишь?

– А ради чего я здесь сопли на кулак наматываю? – Егор демонстративно пошмыгал носом. – Помню, конечно, – и двигаясь за товарищем через автоматически распахнувшиеся двери магазина, повторил свой вопрос. – Пускай, не в академию наук, куда же тогда путевка? Что может быть круче? NASA?

– Хераса, – бросил через плечо друг. Потом остановился перед прилавком с пивом. – Ты как относишься к ростовскому?

– Эх, Антон, – Егор принялся изучать представший перед глазами ассортимент. – Ростовское, московское, да хоть чукотское. Ты же знаешь, – он стал медленно произносить слова. – На халяву, и уксус сладок, – а потом, протягивая руку к полуторолитровой бутылки местного жигулевского, быстро добавил. – А я возьму вот это.

Антон мгновение поколебался с выбором, и последовал примеру друга.

– Ты прав. Ростовское еще успею попить, вместе с Сочинским, если такое существует.

Егор, было двинувшийся к прилавку с чипсами, остановился и удивлено посмотрел на товарища.

– Значит, в Сочи намылился, – уже не спрашивал, а утверждал парень. – Когда, с кем?

– Когда? – В августе. С кем? – Не знаю, – Антон похлопал друга по плечу и направился от стеллажа с чипсами к россыпи вяленой рыбы, хранившейся в открытом холодильнике. – Давай по натуральным продуктам. А это, – он указал на чипсы. – Сплошные канцерогены. Ты же знаешь.

Егор покрутил в руке пачку чипсов, с каким-то весьма специфическим вкусом. Потом положил ее на место, и тоже пошел выбирать рыбку.

– Да, не NASA, конечно, но за солнцем понаблюдаешь будь здоров.

– А ты в этом году куда-нибудь рванешь?

Егор уложил в пакет леща с твердым округлым брюхом, в котором была икра, убедился, что товарищ сделал то же самое и направился к кассе через стеллажи с крепкими спиртными напитками, у которых два парня, видимо представители одной из местных гопкомпаний, выбирали себе водку.

– Я в этом году, Антон, если не удастся скрыться до зимы, рвану в армию. А где конкретно будет проходить моя служба, увы, не знаю, – Егор печально улыбнулся. – Может быть, и в Сочи отправят, границу моря охранять.

– Да, дела.

Товарищ, проходя мимо двух гопников, покосился на парня в низко надвинутом сером кепеле, и подмигнул Егору, указывая взглядом на манипуляции того с бутылкой водки. Гопник, долго рассматривая бутылку, потянулся к стеллажу, якобы ставя ей на место, но вдруг резко изменил траекторию движения руки, засунул бутылку себе под куртку.

– Епт.., Коль, ты че творишь? – приятель гопника в кепке, блеснул золотым зубом. – А ну брось. Полчаса потерпи, – и, заметив, что на них смотрит студент, рыкнул – Че уши греешь, фраер? А? Че зенки раззявил, спрашиваю? В кино что ли? – он угрожающе двинулся к парням.

Бес замер на месте, в свою очередь, уставившись на студентов, а в голове, откуда-то из далека, тихо, но настойчиво зазвучало: – Не упусти их.

Коля тряхнул головой, сбрасывая наваждение. «Кого? Их? Вот этих двух студентов, затарившихся пивом? Двух сопляков, решивших пропить стипендию. Бред. Не было вчера ничего, не было». Он вновь тряхнул головой, окончательно развеивая накатывающий страх. Все-таки выпитое вчера немного затуманило его сознание и привидевшаяся накануне непонятная фигура, сейчас вспоминалась с трудом и выглядела, как своеобразная непонятная игра света и тени. Мол, привиделось и все. Точка.

– Э-э-э, хлопчики, а ну хорош, – он опустил руку на плечо Мони, придерживая его движения. И добавил двум студентам. – А ну дергайте отсюда. Кыш! – он пугающе поднял брови и выдвинул вперед нижнюю челюсть.

Антон пошел было дальше к кассам, но Егор двинулся навстречу гопникам.

– Курицу свою будешь кышем пугать, – он, набычившись, остановился перед Бесом и вызывающе посмотрел тому в глаза. – А есть что сказать, пойдем, поговорим.

– Че, баран, пободаться хочешь? Так, я тебе рога быстро пообломаю, – гопник с золотым зубом цыкнул языком, сплевывая на пол магазина.

– Э, ну. Да хорош, – Бес подошел вплотную к Егору. – Смотри сюда, щегол, – он взглядом указал студенту на торчащую из-за отворота куртки ручку травмата. – Дернули отсюда. Быстро.

Наличие у гопников оружия заставляло Егора отступить, но уязвленная гордость останавливала его. Лишь подошедший Антон смог увести друга.

– Пойдем. Ну, их.

Егор зло прошелся взглядом по противникам. Его сознание рвалось на части от чувства, что он обязан уложить этих двоих прямо здесь на пол. Но он отлично понимал, что схлопотать из-за обычной ссоры пулю, пусть даже и резиновую, – это того не стоит.

– Пойдем. Хер с ними, – бросил он в лицо гопникам и, развернувшись, двинулся к кассам, затылком ощущая, направленные на него две пары таких же как у него бешеных глаз.

– Да я тебя, – раздалось сзади.

И тут же добавил другой голос:

– Моня хорош. Не сейчас.

Так и не оборачиваясь, Антон с Егором прошли на кассу, где Антон, расплачиваясь, пробил пачку жевательной резинки, чтобы сбить после вечера запах пива.

Студенты вышли из магазина, чуть не сбив по пути еще двух парней, в сильно надвинутых на лица кепках. Однако Егору удалось заметить, что у одного из них что-то было не так с лицом. Взглянув на него еще раз, Егор рассмотрел отсутствие левого глаза.

Дождь накрапывал все сильнее, и парни прибавили хода, стараясь быстрее дойти до подъезда.

– Да ну его на хер этот подъезд, – еще злой Егор остановился. – Поехали в центр.

– А пиво? – Антон вопросительно посмотрел на друга.

– В метро попьем. Пойдем, а то совсем промокнем.

Антон кивнул, и парни двинулись в сторону станции Бабушкинская.

9. Бродяги

Бес с Моней как раз проходили через кассу, когда в дверях магазина появились Миха с Одноглазым. Поприветствовав друг друга кивками, парни направились по оговоренным точкам. Миха двинулся в торговый зал, расположившись так, что бы видеть проход из зала к кассам и легко осматривать всю торговую площадь. Одноглазый, накинув сверху кепки капюшон, двинулся к кассе, расталкивая собравшуюся возле нее очередь. На недовольные окрики он не реагировал. Моня улыбнулся золотым зубом другу, направился к выходу из магазина. Все были на местах.

– Молодой человек, вы будете что-нибудь пробивать? – молодая кассирша выжидающе посмотрела на Беса.

Николай нервно шмыгнул носом.

– Ага. Голову тебе, – а затем выдернул из-за пазухи травмат, направив его на остолбеневшую девушку.

Одноглазый на другой кассе, видя, что Бес начал, резко развернулся и врезал в ухо мужику лет сорока, который как-то уж очень сильно толкнул его, когда тот ломился к кассе, а потом вытащил из кармана ствол, похожий на ТТ, и направил его на дородную бабу, сидевшею на кассе.

– Морду в пол! – заорал он на очухивающегося от удара мужика. – Никому не рыпаться! – дуло пистолета прошло по дуге, осматривая, замерших в ужасе покупателей. – Кассу открывай, живо!

Баба трясущимися руками, повернула ключ кассы, и аппарат с металлическим лязгом выдвинулся вперед.

– Складывай, складывай! – одноглазый покрутил дулом пистолета подгоняя кассиршу.

У Беса все шло по тому же сценарию. Молодая кассирша уже выгружала купюры в пакет, а Коля подгонял ее, постоянно переводя травмат то на нее, то на покупателей, которые присев на корточки, пытались прикрыть головы руками.

Единственный охранник, находившийся у себя в коморке и наблюдавший в монитор за торговым залом, сначала даже не понял, что это за коллапс у касс. Но разглядев на маленьком экранчике размахивающих пистолетами налево и направо двух молодчиков, тут же нажал тревожную кнопку. Задумал было высунуться в зал, но вовремя прикинул, что электрошокером ему воров не остановить, поэтому решил не рыпаться и вызвал наряд полиции.

Миха стоял у стеллажа с шоколадками, переводя взгляд то на кассы, то на торговые ряды. Вроде бы все покупатели прижались к стеллажам, не пытаясь оказать какое-либо сопротивление грабителям. И его это радовало. Все лучше, когда меньше приходится размахивать кулаками и уж тем более пистолетом. Но тут возле дальнего ряда с консервами Миха увидел непонятные манипуляции одного посетителя с телефоном. Он быстро двинулся туда. Молодой парнишка в разноцветной ветровке, присев на корточки за стеллажами так, что бы его не было видно от касс, аккуратно снимал на свой телефон происходящее ограбление. Не ожидая подвоха от двигавшегося к нему человека, парнишка даже улыбнулся, мол, видишь, какой я смелый, даже видео снимаю, потом его в интернет выложу. Но вот человек достал из кармана пистолет и направил его на парня.

– Давай сюда, – Миха протянул руку к мобильнику.

Улыбка сползла с лица парня, превратившись в гримасу ужаса. Он передал телефон Михе, не сводя глаз с дула пистолета.

– Сиди тихо и все будет хорошо, – Миха спрятал пистолет в карман и пошел к кассам, где парни уже заканчивали дело.

За эти несколько минут, что парни брали кассу, в магазин так ни кто и не вошел, и Моня, следивший за дверьми, просто стоял на месте, ожидая подельников.

Охранник, набиравший на телефоне полицию, увидел, как на одном из экранчиков человек в низко посаженной кепке отобрал у молодого парня сотовый, не постеснявшись при этом помахать пистолетом. Этот человек двигался к кассам, проходя как раз мимо его коморки. Что повлияло тогда на охранника: чувство долга, непонятно откуда взявшаяся отвага или не выявленное на ранней стадии слабоумие, но он бросил сотовый и выскочил в зал четко за спиной грабителя. Выхватив из кобуры электрошокер, он с размаху всадил его в шею разворачивающемуся Михе и с каким-то животным упоением нажал на кнопку. Грабитель резко напрягся, а затем, обмякнув, стал опускаться на пол, но охранник подхватил оседающее тело, так и не дав ему упасть. И придерживая оглушенного вора, крикнул на весь магазин.

– А ну стоять, бросили стволы на пол.

Направляющиеся к выходу Бес и Одноглазый обернулись на крик и увидели, как их отключившегося подельника придерживает одной рукой охранник, а другой рукой держит приставленный к его шее электрошокер.

– Что замерли? Стволы на пол! – он еще раз повторил команду, поддергивая сползающее вниз тело.

Охранник затравленно смотрел на остановившихся грабителей, в руках которых до сих пор были пистолеты. Его только сейчас начал пробирать страх, расползаясь по всему телу и концентрируясь в низу живота. Что ему делать сейчас? Он один, а их минимум двое, да еще и вооружены к тому же. Но постыдному опорожнению кишечника не дала состояться резкая боль в затылке. Охранник осел на пол вместе с бесчувственным телом Михи и завалился на бок. За его спиной стояла не приметная на фоне мужских тел девушка в черном легком плаще с надвинутым на глаза капюшоном. В руке она держала бутылку Российского шампанского.

– Что замерли? Помогите! – девушка бросилась поднимать Миху.

Бес с Одноглазым уже неслись через зал. С лету вмазав ногой под брюхо бесчувственному охраннику, Коля бросился в коморку. Разбив об стену блок управления системой видеоконтроля и системный блок компьютера, он вытащил жесткие диски и, выскочив в зал, подхватил под руку приходящего в себя Миху.

– Валим!

Четверо грабителей вместе с девушкой выбежали из магазина и бросились в россыпную. Миха, уже пришедший в себя, опирался на руку Одноглазого.

– Сюда! – девушка потянула Моню за руку к парковке, у выезда с которой стояла не заглушенная вишневая девятка.

Бес, видя, что напарник с девушкой сунулись в машину, дернулся за ними. И через мгновение автомобиль с двумя друзьями и девушкой за рулем уже мчался прочь от места преступления.

***

– Мадам, я весьма удивлен вашей выходкой, – Бес пересчитывал купюры, сидя на заднем сиденье автомобиля. – Как вас хоть зовут?

– Ее зовут Анна, – Моня накрыл своей рукой руку девушки, которую та держала на рычаге переключения передач.

– Да я и сама могу ответить, – девушка сбросила скорость, входя в очередной поворот. – А ты, наверное, Николай.

– Он самый. Золотой (Бес иногда называл кореша и так из-за вставленного золотого зуба), а ты красавец, – он похлопал сидящего впереди друга по плечу. – Нужную кралю себе оторвал. Как она охранника-то? А? Ловко.

Николай закончил считать деньги и уже крутил в руках трофейную бутылку шампанского, пытаясь выдернуть пробку, но та от чего-то не поддавалась. Но вот в машине раздался хлопок, и шипящая пена выплеснулась из горлышка.

– Ты что там, уже отмечаешь? – Моня чуть развернулся назад, потянувшись руку за бутылкой. – Дайка, я тоже горло смочу, а то что-то пересохло.

Бес передал шампанское, а сам откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

– Вот это адреналин!

Золотой поднес шампанское к губам и с жадностью припал к горлышку, сильно запрокинув бутылку. Но тут же наклонился вперед, зайдясь в кашле. Бутылка вновь исходила пеной. В прочем, пена бежала не только из горлышка, рот и нос Мони тоже были в пене, которая тонкими струйками стекала на коврики машины. Бес с Анной громко засмеялись.

– Ты не водку пьешь, – давясь смехом, выдавил из себя подельник. – Его надо аккуратно.

– Да и хер с ним, – Моня вытер с лица остатки шампанского. – Сколько там, в кассе?

Бес похлопал по пакету с деньгами.

– Сто двадцать. И у Одноглазого с Михой, наверное, столько же.

– Ну и хорошо. Живем! – Моня еще раз припал к бутылке, но уже более аккуратно, чтобы не расплескать ее содержимое.

– Да, с такой подругой, как у тебя, жить надо получше. Слушай, – Бес выдвинулся вперед так, что его голова оказалась между спинками передних сидений. – Может нам банк взять? А ты с ней будешь как Бонни и Клайд, – он вновь с удовольствием рассмеялся. – Правда я не помню, кто из них был кто.

– Ага, а ты будешь нашим верным оруженосцем, как Санчо Панса у Дон Кихота, – Анна завернула во двор и стала пробираться между плотно стоявших друг к другу машин.

– Не знаю таких. Где зону топтали?

– В далекой, далекой Испании. Ты что, даже в школе не учился?

– Три класса и кабинет директора, вот и вся моя школа, – Бес протер рукавом запотевшее окно, рассматривая незнакомый двор.

– Все, приехали.

Анна заглушила мотор, припарковав машину возле старого сарая, невесть каким образом уцелевшего среди современных многоэтажек.

– Пошли, номера перекрутить поможете.

– Да все что пожелаете, миледи. За вашу помощь я вам век благодарен буду, – Бес вышел из машины вслед за подельниками. – А вы это заранее запланировали?

– Ни совсем так, как вышло, но примерно около того. Я просто попросил ее покараулить в машине, но она сама с головой, и очень даже не плохой, – Золотой протянул девушку к себе и жадно поцеловал ее взасос, запустив руку в ее черные волосы.

– Эй, полегче. Вы что прямо здесь собрались это делать? – Бес с завистью посмотрел на товарища, скручивая старые номера и меняя их на заранее приготовленные. – Нам еще на точку надо добраться.

– Да помню, – Моня с усилием оторвал от себя Анну, которая, видать, и правда была не против проделать все прямо здесь и сейчас.

– Я вас довезу, – она прилипла к Золотому, положив руку ему на пах, и начав там наглаживать

– Нет, – Моня все-таки отстранился от подруги и подошел к Николаю, помочь придержать номер, пока тот будет его прикручивать. – На метро поедем, надо алиби себе клепать.

– Тогда я с вами, – девушка вновь подошла к парню, опустив руки ему на плечи.

– Это запросто. Только ни слова о деле. Ok?

– О каком деле? – Анна состроила удивленное лицо, выказывая полное не понимание.

Моня аж засмеялся от правдоподобности представления.

– Да тебе на театральное надо, глядишь, уже бы в кино снималась.

Бес закручивал последний винт.

– Была уже там, – девушка серьезно поджала губы.

– И что, выгнали?

– Сама ушла. Главный там начал приставать, намеки делать, да же под юбку умудрился как-то рукой залезть, – девушка зло улыбнулась, вспоминая прошлое. – Ну, я ему эту руку-то и сломала, в двух местах, и в этот же день по собственному желанию досвидос, а на его имя заявление о домогательстве, – Анна серьезно посмотрела на Моню. – С тех пор о съемках мне посоветовали забыть

– Тогда, вот тебе блатное погоняло, – Бес выдержал паузу. – Актрисой будешь.

– А что, мне нравится, – Моня забрал из салона пакет с выручкой и недопитую бутылку шампанского. – Ну что, в подземку?

– Пойдем, – Анна закрыла машину и поставила ее на сигнализацию.

Дождь барабанил по крыше легковушек, брызгая каплями на проходящих мимо людей. Серые тучи застили небо, и уже пару раз прозвучали раскаты грома. Бес не без основания прикидывал, что до Ботанического сада он дойдет абсолютно мокрый, но идущих рядом Бонни и Клайда, это, похоже, совершенно не интересовало.

10. Игорь

Ветер усиливался с каждой минутой. Туча, которую Игорь поначалу не заметил, погрузившись в свои нерадостные мысли, уже висела прямо над головой. Раскаты грома раздавались все чаще и чаще, и все четче слышался в них грозный рев приближающейся бури. Шелест, рвущийся в атаках уже ураганного ветра листвы, не мог скрыть за собой жуткого скрипа раскачиваемых из стороны в сторону деревьев.

Игорь, уже пару часов блуждающий по дворам, не особо обращал внимания на сменяющие друг друга многоэтажки, которые, как две капли воды, были похожи друг на друга. И поэтому весьма удивился, обнаружив, что находится не у себя во дворе, рядом с Посольством Латвийской Республики, а где-то возле Проспекта Мира. Из чего следовало, что домой, при усиливающейся непогоде, он вернуться не успеет.

Резкие порывы ветра били парня то в грудь, то в спину, заставляя постоянно пригибать голову. Серая ветровка, раздуваемая ветром, как парус, под моросящим дождем приобрела темный, сырой оттенок. Капюшон слетал с головы ежеминутно, и Игорь уже просто держал его одной рукой.

Грозовая темнота окутывала город с какой-то фантастической скоростью. Мгновение назад было лишь пасмурно, но еще достаточно светло. А сейчас складывалось ощущение очень позднего вечера, хотя шел всего девятый час. В густой черноте нависшей над городом тучи, ослепительно блеснула ветвистая, ломаная молния, озарив своей вспышкой все вокруг. И тут же над головой раздался оглушительный раскат грома. Начав с низкого гудения, пробирающего до самых костей, вызывая дрожь в теле и чувство какого-то первобытного страха, он с каждой волной становился все громче, каким-то всепоглощающим и всеобъемлющим. Игорь ощутил, как под ногами земля заходила ходуном, как завибрировал пропитанный влагой воздух. А от окружающих его домов раздалось жалобное дребезжание тысяч застонавших в агонии стекол. Раздался звон. Видимо где-то не выдержали нарастающего напряжения современные шумо-, пыле– и влагонепроницаемые стеклопакеты. И тут же, с ударившим в лицо порывом ветра, грянул ливень. Но не просто льющая с неба вода. Дождь, казалось, шел со всех сторон. Ледяные капли, разгоняемые мечущимся из стороны в сторону ураганным ветром, насквозь пробивали одежду, вызывая у Игоря приступы озноба.

Впереди вновь сверкнула ослепительная молния, которая, по-видимому, попала в линию электропередачи, так как вслед за ее яркой вспышкой свет, идущий от близлежащих домов, неожиданно погас, погрузив и так темный город в сплошную черноту. Грянул оглушительный гром вперемежку с не менее оглушительным электрическим треском.

Игорь остановился, будучи ослепленным, сначала яркой молнией, а затем полной темнотой. Его тело сковывало от холода. Громко стуча зубами и пытаясь найти дорогу в этом хороводе летающей листвы, веток и всякого мусора, он лишь краем глаза уловил какое-то движение сверху. И вовремя посмотрев туда, с ужасом отскочил назад. Не удержался на ногах и грохнулся на спину, перекатившись через плечо. Он успел поджать ноги в самый последний момент. На то место, где Игорь стоял какое-то мгновение назад, разбрызгивая в стороны щепки от ломающихся веток, упало огромное дерево, не выдержавшее очередного порыва ветра.

Игорь вскочил с мокрого асфальта и ринулся бежать, едва ориентируясь в царящем вокруг хаосе. В окутавшей город грозовой темноте он отчетливо увидел ярко высвечивающуюся, показавшуюся тогда парню просто огромной красную букву «М».

Вломившись в вестибюль метро, Игорь остановился перевести дыхание. Отдышавшись и немного придя в себя, парень посмотрел по сторонам. Народу было битком. Кто-то такой же мокрый, как и он, а некоторые, их было меньшинство, были абсолютно сухие. Наверное, они или только прибыли с другой станции, или заблаговременно решили переждать непогоду. Как бы то ни было, гроза загнала под землю всех, кто не успел скрыться дома.

За высокими створчатыми дверьми станции «Проспект Мира» вовсю ревела буря. Струи дождевой воды били в щель между дверей, образовав у входа приличную лужу. И как заметил Игорь, в углах дверной рамы вода уже начала сочиться и через порог, находя себе дорогу в расшатанных стыках деревянной конструкции.

Взглянув на свою одежду, Игорь печально улыбнулся. Мало того, что мокрый с ног до головы, он был к тому же весь грязный из-за своего кульбита на асфальте. Сбивая с одежды прилипшие местами листья, парень прокрутил в голове последние минуты на улице. Глубоко вздохнул и медленно выдохнул, вспомнив дерево, которое чуть было не размазало его по асфальту.

Да и бог с ним, что грязный, зато живой, а то лежал бы сейчас под деревом, придавленный его тяжестью с разбитой головой, и смотрел бы, как струи дождя смывают и уносят в себе его кровь. Долго бы он так продержался бы? Не думаю. Игоря аж передернуло от всплывшей в воображении картины. И только сейчас, мысленно леденея от пережитого, он ощутил запоздало пришедший страх. Страх того, что мог вот так вот просто погибнуть, и нашли бы его только завтра, когда непогода стихла бы, и дневной свет представил бы на всеобщий обзор все разрушения, которые появились бы после этой, поистине сумасшедшей грозы.

Вода стекала с одежды Игоря на кафель вестибюля станции, просачивалась сквозь кроссовки, которые звучно хлюпали, когда парень шевелил замерзшими ногами. Да уж, сколько не сиди, а пьяным не будешь. Надо что-то делать.

Большие часы, расположенные над выходом из метро, показывали девять вечера. Возвращаться домой по городу у Игоря желания не было. И как назло сумку с проездным он оставил дома. Обыскав карманы своей насквозь промокшей одежды, Игорь, как утопающий на спасательный круг, воззрился на мятую, представляющую из себя сейчас не более чем мокрый фантик купюру достоинством в сто рублей. Для Игоря это был самый дорогой стольник, который он когда-либо держал в руках. Парень, недолго думая, встал в очередь кассы, аккуратно расправляя скомканную бумажку.

– Одна поездка, – сказал Игорь оператору, протягивая в маленькое окошко стольник.

Девушка-оператор брезгливо подняла купюру, держа ее двумя пальчиками. Замерла на мгновение, раздумывая: принять такие деньги или нет. Игорь, заметив ее колебания, наклонился к окошку и, улыбнувшись самой доброжелательной улыбкой, добавил:

– Девушка, другой нет. Вот вышел прогуляться, а тут такое, – он мотнул головой в сторону выхода. – Понимаете? – в подтверждение слов, на улице вновь раздался гром.

Игорь еще раз улыбнулся девушке, которая даже не повела бровью, чтобы улыбнуться в ответ. Просто снисходительно и даже, наверное, с жалостью выдала Игорю билет и россыпь монет разного калибра на сдачу.

– Спасибо.

Не дожидаясь ответа девушки, которого так и не последовало, парень взял билет и направился к турникету, громко щелкающему своими створками, толи пропуская, толи пытаясь поймать идущих к эскалатору людей.

***

Сырой продувной ветер, топот сотен ног, гулкое эхо многократно отражающееся от сводчатого потолка и тонны железобетона и земли над головой. Метро. Интересно, как чувствуют себя в этих катакомбах люди, страдающие боязнью быть похороненными заживо? Наверное, не очень хорошо. А, вообще, для современного мегаполиса метро – это единственное быстрое средство передвижения. Ведь на поверхности улицы всегда забиты машинами, маршрутками. Постоянные аварии, ремонты дорог и, как результат, многокилометровые пробки, в которых скорость передвижения падает практически до нуля. Собрался вечером с работы, сел в машину, и так просидел всю ночь в пробке, а с утра пришел домой, чтобы принять душ, выпить кофе и вновь уехать на работу. А под землей огромные артерии гонят по себе сотни составов, наполняя всепоглощающую тишину подземелья дребезжанием, свистом, скрипом, голосами миллионов людей, спешащих по своим делам. Наполняя темные туннели жизнью.

Вы когда-нибудь были в метро после закрытия? После того, как и персонал покинул бы станцию. Поверте, вам бы не понравилось. И даже больше. Вас бы окутал страх. Паника накрывала бы вас волна за волной, заставляя судорожно искать место в подземке, где берет сотовый, для того чтобы хоть так не оставаться одному. Что бы нарушить хоть как-то эту давящую угнетающую тишину, от которой, кажется, будто слух покинул вас. А если на станции где вы застряли еще и свет отключать, то все, пишите пропало. И будете вы с утра как герой романа Николая Васильевича Гоголя «Вий»: седой, исхудавший с впавшими серыми глазами. После этого вы ни за что не согласитесь провести в метро вторую ночь. Вам даже днем будет страшно туда спуститься. Потому что полное одиночество в купе с тишиной и темнотой – это испытание далеко не для слабонервных.

***

Выйдя на Калужско-Рижскую линию, Игорь остановился у края платформы, ожидая появление поезда. Электронные часы, висевшие над черным проемом туннеля, медленно отсчитывали полторы минуты. Сырой ветер, сквозивший по станции, пронимал Игоря до самых костей, заставляя тело вновь и вновь покрываться мелкими мурашками. Простуда, которая непонятно как обошла парня в прошлую ночь, на этот раз была обеспечена. Да если бы простуда. Игорь всерьез предполагал, что тут уже и воспаление легких близко. Весь мокрый, на сквозняке. Утешала только пара моментов. Первое, он сейчас находился не на улице, где буря все еще терзала незащищенный город. Второе – рядом с ним в ожидании поезда замерзали на сквозняке несколько сотен таких же, как и он, мокрых людей.

На станции стал нарастать шум приближающегося поезда. Стальной скрип и лязганье усиливались, заполняя собой все свободное пространство. Вот в темноте туннеля показалось светлое пятно, а ветер, и так с силой дующий из темноты, мгновенно усилился, вслед за ним на станцию вылетел поезд, несущий за собой множество стареньких сине-зеленных вагонов. Раздался свист тормозов и электропоезд замер у платформы. Двери раскрылись и навстречу толпе, готовой заполнить собой и без того уже битком набитые вагоны, выплеснулась точно такая же толпа.

Конечно же, причиной оживления метро в столь позднее время послужила гроза, ведь люди не хотели мокнуть и мерзнуть, а желали лишь поскорее добраться домой.

Подхваченный волной людской массы, что стремилась сейчас попасть в опустевший на треть вагон, Игорь без особых усилий оказался возле противоположной двери. Справа и слева его подпирали чьи-то спины и локти, а перед глазами застыл профиль женщины средних лет с высоко поднятым подбородком, которая всем своим видом демонстрировала полную отрешенность от происходящего, погрузившись в свой собственный мирок, свое личное пространство даже в такой давке. Игорь был уверен, что будь вокруг нее сейчас больше свободного места, она бы вытащила из своей сумки либо современный смартфон, либо планшетник и отгородилась бы этим гаджетом от всех и вся, не забывая, чутко фильтровать слухом названия проносящихся мимо станций. Но в такой давке было тяжело даже просто поднять руку, а держать в ней какое-нибудь устройство, так это вообще фантастика. Хотя пробежав по толпе взглядом, Игорь заметил, что у большинства людей уши заткнуты наушниками.

Что это за тенденция современности отгораживаться от окружающих, парень не понимал. Принцип: я никого не трогаю, и меня никто не трогает? Ну, уж позвольте, только за то время, за которое Игорь попал в вагон, ему отдавили ноги раз десять, больно ударили локтем под ребра раз пять, а систематические толчки и ореол несвежего дыхания вокруг – это постоянно. Как тут никто и никого не трогает? Полный контакт, иногда и с членовредительством.