Вам замуж за китайца

Вы не находите, что если отрешиться от ежедневной беготни, остановиться и непредвзятым взглядом окинуть нашу жизнь, то возникает множество вопросов?

Каких, каких – да каких угодно!

Можно философских.

Например: почему сейчас у нас нет счастливых людей?

Абрамович? Я вас умоляю! Во-первых, он не у нас. А во-вторых, жена ушла, оттяпав половину нажитого самым непосильным трудом, – это, по-вашему, счастье?

Нет, я же точно помню, что счастливые люди были. Правда, в прошлом тысячелетии. Кое-кто, заметив это, призывают рассуждать логически: мол, два нехороших коммуниста – один предал Россию, другой – просто продал, – сделали всех в стране несчастными. О чём тут ещё говорить?

Н-да, знаете, давайте этот сложную тему отложим – тут можно говорить до утра, а у нас столько выпивки нет.

Возьмём вопрос попроще: допустим, меняется ли человек, если чуточку постоит, глядя на направленную на него чёрную дырочку на конце ствола пистолета?

Не задумывались? А кто задумывается?

И Дима Хохлов был таким же. Вообще, про случившееся с ним можно столько вопросов назадавать! Мне его историю рассказывали все её участники, но, странное дело: один помнит одно, другой – другое, так что в результате, если заметите нестыковки, не возмущайтесь, это не моя вина.

Вот вы считаете, это нормально: для того, чтобы встретить, возможно, любовь всей жизни, надо сломать руку? И в тебя должен стрелять киллер? И ты постороннюю девушку вынужден называть своей дочерью, хотя зачать её если и мог, то только лет в четырнадцать?

Правильно, ненормально всё это, но на Диму свалилось – и что теперь делать?

Я вынужден отвлечься: кто-то там, в задних рядах вопит, что и в четырнадцать и можно, и делается сейчас у нас. Просто молчат все в тряпочку. А почему молчат? Потому что все понимают, что секс – это сейчас самое главное в жизни. У всех – от детсада до дома престарелых.

Это я преувеличил насчёт детсада?

Да на конкурсе детских танцев мамаши так размалевали своих шестилеток макияжем, что одна девочка сказала с печалью: «Всё, детство кончилось».

Вы вспомните рекламу на телевидении лет двадцать назад: доллар стоил шесть рублей, и потому самые большие проблемы в стране были с перхотью и кариесом. А сейчас что рекламируют, когда американская валюта выросла в десять раз? Виагру, феромоны всякие для поднятия духа и плоти у противоположного пола и всё такое прочее.

Вот вам ещё вопрос возник, прямо тема для кандидатской: «Влияние мировых денег на потенцию».

Хотя с другой стороны посмотреть: раз этим вовсю торгуют, так, может, с сексом у нас тоже, как и с остальным? То есть, на витрине всего вдоволь, а у тебя лично…

Ладно, пора перейти к рассказу о дне, когда жизнь Дмитрия Хохлова начала поворот. Но тогда, ни он, ни кто другой этого не заметил – кто придаёт значение каким-то случайностям?

В субботу был намечен сбор у Димы на квартире: на повестке стоял вопрос – идти в поход в горы или сплавиться на плоту по реке? Они в турпоходах проводили отпуск каждый год – Дима и его трое друзей. Двое из них, моложе его: Игорёк на восемь лет, Вова – на все десять.

А самый «пожилой» Анатолий Кириллович, – в обиходе: «Кириллыч», – уже перевалил через полсотни лет. Дмитрий познакомился с ним ещё в юности, и тот заразил его туризмом. Впоследствии и молодёжь примкнула.

Кириллыч – человек, конечно, своеобразный. Глянешь иногда – сидит, думает. И видно, что не о пустяках, а, как минимум, – менять масло сегодня или ещё отложить на недельку?

Я как-то прервал его размышления: о чём, мол, думы? А он, представьте, говорит: «Ты стихотворение «Гренада» помнишь? Там парнишка-хохол пошёл воевать, чтобы землю в Испании крестьянам отдать. И погиб. Так вот он автора стихотворения называет: «товарищ», а тот его – «приятель». Как говорит Вова: «Не хило, да?»».

Вова, как всегда, опаздывал, остальные накрывали на стол.

Тут сделаю ещё маленькое отступление: мужчины – по крайней мере, в нашей стране – делятся на «водочников» и «пивняков». Я понятно объясняю?

Первым главное результат: сразу жахнуть, чтобы мозги повело, а там уже можно быть и львом, и обезьяной, и свиньёй – кто до чего успеет эволюционировать.

Вторым, ясен пень, важнее процесс: тёплый разговор под неспешное употребление лёгкой жидкости.

Димина компания относилась ко второму типу. Конечно, жизнь сложнее формул: Кириллыч мог – по службе – поддерживать беседу и под умеренное возлияние крепких напитков, а Игорёк, когда попадал в сборище «водочников», запросто мог стать у них Акелой. И становился, чтоб ему пусто было!

Собираться всей компанией им удавалось нечасто, поэтому темы для разговоров накапливались.

И сейчас Игорёк, разделывая вяленого леща, жаловался Кириллычу, что когда в начале перестройки все кричали: «В СССР секса нет, в СССР секса нет!» – казалось, вот будет у нас секс, и наступит всеобщее счастье. А что мы имеем в результате? Секс есть – а счастья нет!

Кириллыч понимающе вздохнул, пояснив, что Игорёк не первый, кто мучается этим вопросом. Ещё в тысяча девятьсот четырнадцатом году Маяковский с товарищами издал «Манифест футуристов». Там говорилось: «Мир рушится, потому что женщины променяли любовь на роскошь».

Дмитрий, расставляя бокалы, заверил, что через сто лет стало ещё хуже. И, думается, в этом Диму поддержат все мужики. Потому, что у женщин любовь на каком месте? Не знаете? По опросам – на девятом. На первом – секс. Или деньги. Так что, все женщины различаются только тем, что ставят в жизни на первое место.

Девочки мечтают об идеале: «Большой секс на большой куче денег». Их жизнь бьёт крепче всех: хорошо, если хоть одна из миллиона выходит замуж за олигарха, а остальным приходится довольствоваться только огромным сексом. На трассах нашей Родины.

Женщины поумнее – как сами считают, – ставят на первое место деньги, и половину жизни гробят на добычу должности, квартиры, машины – «не хуже, чем у людей». После сорока вдруг прозревают, что любовь, оказывается, не продаётся, а секс приходится покупать, застенчиво объясняя: «Для здоровья ведь нужно». Ну, может, и не впрямую покупать – альфонс, он в любом виде альфонс.

Вот так женщины раскололи страну на две неравные части, но претензии предъявляют, конечно, мужчинам – они, только они виноваты. Потому, что не умеют зарабатывать столько, сколько надо приличной женщине. Она, вон, сама больше муженька денег в семью приносит.

Женщин постарше это просто коробит: и чего дочка терпит этого лентяя? Вот в их время… Да, в их время мужик работал каким-нибудь фрезеровщиком, получал вдвое больше жены и висел на Доске Почёта в собственном доме.

Но теперь, когда юные гайдаровцы развалили все заводы, работы для мужиков не осталось. Один путь – идти в охрану. А там больших денег не платят.

А почему он не выбился в менеджеры по продажам каких-нибудь «Сникерсов»?

Он честно пытался! Но у нашего мужика психология сложилась за годы Советской власти совсем другая, чем на Западе. Ему проще работать честно – ну, почти, – гордиться своим трудом и умением, чем быть торгашом и спекулянтом, как это называлось во времена его родителей.

Быть пройдохой – это, знаете, надо корни иметь. Или, хотя бы, национальность.

Ещё женщина наезжает на мужа за то, что тот не умеет прощать ей ВСЁ. А это, знаете, просто подлость какая-то. Если не хочешь прощать ВСЁ, зачем ты нужен, враг семьи?

А мужиков занимает совсем другое. Понятно, что и у них любовь не всегда на первом месте. Но и не на тридцатом же! А у баб, что там напихано между сексом с деньгами и девятым местом?