Тунгусский Робинзон

Удивлению хозяина при появлении новых гостей не было предела. Он на мгновение опешил, увидев лица славянской национальности. Американцы, вида, что испугались, не показали, а старались вести себя нагло, будто за их спинами стоит знаменитый авианосец «Мидуэй», который першингами прикроет их. Лишь только удар русского рантового ботинка в челюсть советника сразу же поставил американцев на место. Это был не штат Айова и не Колорадо. Это была Россия и здесь их могли спросить за вторжение на чужую территорию. Они мгновенно осознали, что перед ними настоящие русские, которые ни авианосцев, ни першингов, ни разгневанного дядюшки Сэма не боятся.

Сергей дабы избежать лишних жертв мудрить не стал, а заставил американцев исполнять его требования. Двое разведчиков профессионально шустро разоружили рейнджеров, которые начали что— то лопотать по— английски, показывая пальцами на свою непричастность к хозяину, после чего затянули на запястьях пластиковые «браслеты».

Лютый смотрел на них глазами абсолютного равнодушия. Представители великой американской нации сидели перед ним, словно нагадившие котята, понурив головы. В эти минуты Сергей представил, что будут говорить эти советники своим боссам, когда вернутся в свою Америку. Он знал, что для военных это конец карьеры, ведь они задержаны не на войне, а за вторжение на территорию другого государства…

Саид Аргунский сидел на своих подушках, скрестив под собой ноги. Он нервно перебирал четки и понимал, что на этот раз русские пришли по его душу и теперь ему придется ответить за тех, кто сидел в его каменном сарае и в зиндане. Саид проиграл и точно знал, что остаться в живых в этой ситуации ему не светит. Теперь ему просто стоит молить Пророка или Аллаха о быстрой, а не мучительной смерти. Саид Аргунский впервые увидел перед собой грозу бандитского подполья – Лютого, и поэтому уже не надеялся ни на его милосердие, ни на свой статус крутого в этом районе перца.

За голову старшего лейтенанта Сергея Лютого арабом Хаттабом была назначена цена в двести пятьдесят тысяч долларов. За такие деньги вполне можно было найти и какого— нибудь русского киллера, кто польстился бы на такую сумму, но с Хаттабом никто связываться не хотел. Все, зная его подлую натуру, были уверены, что он может за проделанную работу рассчитаться не твердой монетой, а фальшивыми долларами.

Бойцы стояли у выхода и улыбались, созерцая, как их командир морально издевается над американцами. Другие уже прочесывали хоромы местного босса, в поисках запрещенных к гражданскому обороту предметов.

Лютый расположился рядом с хозяином на его подушках. Он молча разглядывал лица американских советников, которые к тому времени уже стояли на коленях посреди комнаты. С чувством презрения Лютый выплевывал виноградные косточки в сторону янки, стараясь даже такой мелочью унизить их самолюбивое «великое американское» достоинство.

– Господа американцы, мы к вам никаких претензий не имеем. Пусть вами занимаются федералы из ФСБ. Поэтому ваша жизнь вне опасности по причине статуса нарушителей государственной границы России! Для нашей безопасности мы забираем ваше оружие и этот чудесный чемоданчик, в котором, наверное, хранятся деньги господина Сороса, что вы хотели потратить на дестабилизацию обстановки в России. Я специально пришел за этими деньгами, потому что завтра уезжаю к себе домой в Россию, а моя жена хочет себе купить шубу! Ферштейн?

Бойцы, услышав подобные шутки, дружно засмеялись:

– Товарищ старший лейтенант, они только по— английски понимают, а вы им тут на немецком трёте! – сказал сержант Ларионов, присаживаясь рядом к накрытому столу.

– Жить захочешь, будешь и китайский понимать. Америкосы, брат, в своих учебках тоже русский изучают, чтобы потом допрашивать таких, как мы с особым пристрастием, – сказал старший лейтенант, наводя на десантников ужас, – они просто делают вид, что не знают русского языка. А тогда за каким хреном они пересекали границу России, чтобы посмотреть достопримечательности?

В дом вошла группа сержанта Аверина, который доложил, что пленные найдены и освобождены. Лютый подошел к советникам и стал производить ревизию их широких армейских карманов, выбрасывая на пол всякие побрякушки и документы. Изъяв сигареты, доллары, презервативы, швейцарские армейские ножи, очки, зажигалки, он увидел на руке полковника золотой «Ролекс». Сергей, радуясь, как ребенок своей находке, улыбаясь, снял часы и, примерив на свою руку, показал бойцам. Десантники одобрительно покачали головами, оценивая удачный трофей командира. После демонстрации, он снял свои «командирские», и сунул заграничному советнику в карман. Похлопывая его по груди, словно закадычный и лучший друг, старший лейтенант с иронией сказал:

– Зис ист сувенир, ченьч камрад, ферштеин!? – вспоминая английский, сказал старлей, мешая его с немецким. – Этим сувениром будешь потом хвастаться. Ай эм Сергей Лютый аирборн раша. Это часы самого Лютого. Зис май оклок, ай эм аирборн рейнджер! Тебе, дурак, на аукционе «Кристи» за них миллион дадут, ферштейн, уан мильон долларс.

Разведчики от души смеялись, наблюдая, как командир общается с иностранными советниками сразу на трех языках. Те безропотно сидели, словно овцы, лишь изредка поднимая глаза на своего визави, когда тот переходил на английский язык. По взгляду американцев было видно, что вдали от своей родины они не спешат умирать, да и не спешат показать свою «героическую» натуру, которая еще со времен великой отечественной войны была известна каждому советскому школьнику.

– Слушай приказ! Десять минут вам на изъятие трофеев в качестве моральной и материальной компенсации. Сегодня разрешаю брать всё, вплоть до роялей и мебельных гарнитуров. Это воины наш последний рейд за трофеями. Через 72 часа, мы уже будем дома. Всё, конец этой проклятой командировке! – сказал Сергей, улыбаясь, рассматривая золотой «Ролекс» на своей руке.

Один из солдат нашел японский фотоаппарат «Canon». Желание сфотографироваться на фоне пленных американцев было таким необузданным, таким неудержимым, что Сергей, как командир не мог удержать своих подчиненных. Десантники поочередно занимали места на фоне американцев, пока пленка не подошла к концу.

Американцы даже в кошмарных снах не могли видеть себя в роли аниматоров, которые для русских десантников станут не пленными с особым статусом, а простой антуражной принадлежностью. Кто из них мог представить, что их рожи станут не достоянием доски почета в военной академии США, а займут место в дембельских альбомах простых русских парней, которые оказались намного круче, чем они могли себе это представить.

Сергей, созерцая за фотосессией со стороны, не мог удержаться от соблазна и свою персону запечатлеть на фото. У него тоже был альбом, и ему захотелось хоть иногда показать друзьям испуганные лица легендарных американских «зеленых беретов», которые почему— то теряли боевой дух при виде простого русского солдата.

Как правило, вся территория врага командиром отдавалась на изъятие контрибуции. Бойцы знали, что все равно все это добро после операции взлетит на воздух. Допущенная командиром конфискованная компенсация должна умещаться только в карманах, поэтому мародерством это не считалось. Сегодня улов был исключительно удачный: фотоаппарат, видеокамера, приемники, магнитофоны, золотые украшения и много— много долларов.

Собрав пленных в кучу в одном углу, разведчики без всяких церемоний перешли к традиционной трапезе «за счет заведения». Так говорил командир, разрешая бойцам перекусить всем, чем был богат дом «гостеприимного хозяина».

Шикарный стол, накрытый для дорогих американских гостей, радовал глаз изобилием чеченской кухни. Плов, шашлыки, лепешки, дыни, огромное количество фруктов мгновенно были уничтожены уставшими и голодными десантниками и пленными, которые рвались расправиться с Саидом Аргунским.

Как Сергей и предполагал, среди пленных действительно оказался его однокашник по военному училищу. Старший лейтенант Лазарев сразу же узнал Лютого. Он кинулся обниматься, и в тот момент, когда руки Сергея сомкнулись на его плечах, Лазарев выхватил из кобуры старлея пистолет. В мгновение ока, передернув затвор, хотел было разрядить его в Саида, но Лютый успел выбить его из руки освобожденного десантника. Два выстрела прогремели в доме и пули прошили стоящий на столе серебряный кувшин.

– Ты что, Юрка, делаешь?! – заорал Лютый, выкручивая у него оружие.

– Дай, мне. Дай мне, я застрелю эту суку. Ты же не знаешь, что это за тварь такая!!! – орал Лазарев. – Да он же с наших парней с живых кожу ремнями резал за то, что они убежать хотели. Эта тварь собаками людей травил, а ты….

– Я, Юра, понимаю тебя и обещаю, что именно ты убьешь Саида. Только это должна быть такая смерть, про которую в Чечне будут слагать легенды. Американцы должны обосраться от страха, увидев казнь этого урода, чтобы навсегда забыть дорогу в Россию.

Лазарев встал на ковре на корточки и заплакал. Впервые Сергей Лютый видел, как плачет его друг. Плачет от того, что он бессилен убить того, кто виновен в смерти десятков русских парней.

– Юрка, я обещаю тебе, что именно ты и никто другой будешь той карающей десницей, которая исполнит святую месть.

В эту минуту Лазарев еще не знал, что Лютый ради него пошел на должностное преступление. Он не знал, что его однокашник перессорился со всем командованием группировки на Кавказе и даже захватил борт, чтобы вытащить из плена этих парней, которые сейчас уплетают за обе щеки торжественный ужин Саида Аргунского.

Дело было сделано и пора было уходить. Чтобы американские гости были приятно поражены «широтой славянской души» и редкой «гуманностью» русских десантников, Сергей дал волю пленным рассчитаться с Саидом.

На глазах советников из США в рот Саиду с особой «нежностью и человеколюбием» Лазарев вставил гранату «РГД— 5»*. К её кольцу он привязал проволоку. Конец проволоки был прикреплен к входной двери. Все было подготовлено таким образом, что взрыв гранаты должен был произойти внезапно от руки вошедшего в дом единоверца. Шея Саида еще была обмотана тремя витками детонирующего шнура, конец которого шел в подвал, где к нему примыкала тротиловая шашка. Та, в свою очередь была вставлена в огромное количество взрывчатки и минометных мин, перемешанных разведчиками с наркотиками.

Подобного добра в подвале дома идейного вдохновителя бандитского подполья Аргунского ущелья Саида было вволю. Эффект «праздничного» пиротехнического шоу должен быть исключительно максимальным, чтобы повергнуть боевиков в состояние паники и дезорганизации, а самим иметь возможность уйти без всяких потерь.

Когда минирование рассадника зла было завершено, американцев вывели во двор и, заклеив им рот скотчем, опустили в зиндан, где ранее находились пленные. Напоследок янки старались вывернуться, что— то мычали, но десантники пинками угомонили советников, которые после этого покорно спустились на дно ямы.

– Всё! Уходим все, согласно намеченному плану. Освобожденных в машину. Прикрытие – отделение Мальцева. Мы идем через горы. Судя по времени, у нас запас часа четыре, при всем желании они уже не достанут нас. Аверин, что с ЗИЛом? – спросил Сергей.

– Двенадцать килограммов пластита, товарищ старший лейтенант. Уложены без явных следов минирования, – отрапортовал Аверин.

– Сергей, разреши я пойду с тобой, – попросил лейтенант Лазарев, – я могу держать в руках оружие.

Лютый отвел лейтенанта Лазарева в сторону, и тихо сказал:

– Юра, давай без пафоса. Оно тебе надо? Или ты мало времени провел в рабстве? На вот, держи. Нажмешь эту кнопку тогда, когда мы встретимся в районе Итум— Кале. Я же обещал, что Саид будет твоим, – сказал Лютый, протягивая Лазареву спутниковый дистанционный пульт управления зарядами, похожий на мобильный телефон.

Друзья по училищу обнялись и Лазарев, запрыгнув в «Хаммер», помахал Сергею рукой. «Хаммер» урча мотором, выехал со двора Саида и, поднимая пыль, покатил в сторону Итум— Кале по грунтовой дороге, по которой в бытность советов курсировали трудяги— автобусы ПАЗы.

Духи вряд ли могли что— то заподозрить. Они знали, что хозяин принимает заокеанских друзей, которые снабжают басмачей настоящим американским оружием.

В это время десантники, вытянувшись в цепь, скрылись в сумраке ночи и подобно привидениям растворились в кустах предгорья. Тропа вела в сторону села Тасбичи.

Караван разведчиков вышел в направлении перевала. Как всегда сзади в прикрытии шел лейтенант Лютый, который был в ответе за своих бойцов.

Очень редкий случай, когда он со своими бойцами возвращался из рейда с потерями. Всегда во все времена Лютый требовал у своих подчиненных четкого исполнения всех его установок. В учебное время десантники его роты тренировались до полного изнеможения. За эту выучку они были позже благодарны своему командиру. Подобные уроки не раз в бою спасали им жизни.

Вдруг всю долину, где стояло село, осветила огромная яркая вспышка света. Через несколько секунд прокатилось звучное эхо взрыва, которое напомнило своими раскатами весенний гром.

– «Не удержался Юрка», – подумал Сергей, вспоминая, как тот хотел уничтожить Саида.

Четко отсчитав время вспышки и дошедшего звука, Сергей в своем «компьютере» рассчитал расстояние, которое они с бойцами примерно прошли. Картина оказалась неутешительная – от села до них по прямой, примерно, было около трех километров. Судя по пройденному расстоянию, оно равнялось пяти. Необходимо было прибавлять темп, но это проблем не решало. Была одна надежда, что духи, лишенные своего командира, рванут в погоню за «Хаммером» на ЗИЛе. Во взрыве своего босса они должны были заподозрить только американцев.

В надежности минирования «ЗИЛа» Лютый сомневаться не мог. Ведь это не просто профессия сапер, это было настоящим хобби русского десантника Аверина. Тот никогда не упускал возможности устроить такую закладку, которые даже опытные саперы снять не могли.

В четко обозначенное время группа войсковой разведки ВДВ вышла к месту своего соединения с отделением сержанта Аверина.

К удивлению Лютого «Хаммера» еще не было. Какое— то тревожное чувство закралось в его сердце. Потянулись томительные минуты ожидания. Бойцы распределились по ущелью и расстановкой своих огневых позиций создали хорошо простреливаемый «мешок». Как и предполагал старлей погони за ними не последовало. Вероятно, духи кинулись по пути наименьшего сопротивления. Это означало, что с минуты на минуту нужно было ожидать машину.

– Новиков, мать твою, связь!!! – сказал командир, обращаясь к радисту.

Боец, исполняя приказ командира, тут же настроил станцию на нужную частоту. Новиков был уже настоящий «дед». Прослужив с Лютым полтора года, в отличие от первых дней своей службы он теперь радиостанцию из рук не выпускал. В случае боевого столкновения ему даже приходилось прикрывать ее своей грудью. Он теперь точно знал, что связь это не просто нервы армии, которые необходимо беречь пуще своих собственных, связь – это жизнь.

– Товарищ старший лейтенант, связь есть, очень устойчивая.

– Свяжись сАвериным, узнай, где они.

– Есть! – сказал Новиков, и мгновенно связался с «Хаммером».

Услышав голос сержанта, Новиков от имени командира попросил доложить обстановку. После небольшого радиообмена месторасположение «Хаммера» было установлено и, судя по устойчивости связи, было заметно, что они находятся в пределах нескольких километров.

Пока еще было время до встречи группы Аверина, Лютый достал из вещмешка американский кейс и, положив его на колени, с любопытством заглянул в содержимое. Ровными рядами банковских упаковок там лежали новенькие доллары, которые радовали органы обоняния запахом свежей типографской краски.

Лютый еще не знал, были ли это доллары за работу против нашей армии или же оплата за крупную поставку героина. Вот только сейчас на данном этапе это уже не имело никакого значения.

Через несколько минут показалась ожидаемая машина, которая остановилась в точно обозначенном месте. Из кабины показался сержант Аверин, и доложил по форме подошедшему командиру:

– Мы сделали их, товарищ старший лейтенант! – сказал сержант, улыбаясь.

– Рано радуешься, сержант, говорить об успехах нужно дома на базе за стаканом водки. Я тебе обещаю, если мы выберемся, то я буду наливать, – сказал Лютый, предчувствуя, что над группой сгущаются тучи.

Старлей включил радиопередатчик и, выйдя на связь, приказал всем бойцам срочно собраться возле машины. Через несколько минут, облепив «Хаммер», словно пчелы соты вся группа двинулась в сторону Итум— Кале.

Необходимость срочно покинуть этот район была продиктована подрывом ЗИЛа с боевиками, которые кинулись в погоню за «Хаммером». Сергей чувствовал, как волны бандитского радиообмена сейчас опутывают всю южную сторону Кавказских гор. Сотни и тысячи стволов пришли в движение. Место, куда должен сесть борт, находилось всего в тридцати километрах, и Лютый внутренним чутьем дикого зверя чувствовал, что эти километры могут стать для группы последними.

– Зеленое знамя пророка на антенну, – приказал он, – группе – боевая готовность!

Десантники, следуя приказу командира, стали готовиться к огневому контакту. Разгрузка моментально пополнилась боеприпасами из вещевых мешков и бандитского резерва, изъятого у Саида Аргунского.

В душе Лютого тлела надежда, что вертушка федералов уже готова вылететь за ними, а радикалы еще находятся в состоянии оперативной готовности. В отличие от федералов им ничего не нужно было согласовывать со штабом и это увеличивало их оперативность.

До обозначенного времени погрузки в вертушку оставалось около 3 часов, а это время могло преподнести такие сюрпризы, что вся операция по освобождению пленников и уничтожению Саида была бы сведена на нет. Здесь в Аргунском ущелье почти в каждом селе были свои военизированные бандитские группировки, которые вряд ли позволят безнаказанно уйти русским парням с такой кучей долларов. И дело сейчас обстояло не в том, что бандитам нужны десантники, им нужны те деньги, которые сейчас были у Лютого. Да и голова старшего лейтенанта Сергея Сергеевича Лютого была тоже в цене. Четверть миллиона долларов была необыкновенно привлекательной приманкой, чтобы не попробовать рискнуть ради этих денег.

Сергея эти перспективы радовать не могли. Чеченские радикалы могли сделать все, чтобы остановить десантников и расстрелять ради мести и денег.

Во время учебы еще в военном училище ему доводилось изучать опыт действия специальных подразделений стран мира. Тактическое решение Германии по захвату Бельгии времен войны здесь в Чечне, как нигде, могло принести сейчас свои плоды. Бандиты в истории войны 1941—1945 года были в массе своей не сведущи, и вряд ли могли знать о немецком «троянском коне». По такому принципу старший лейтенант Лютый и решил построить свою тактику и стратегию в прорыве бандитского кольца.

Информация о нападении десантников федеральных сил на дом Саида средствами радиосвязи мгновенно была распространена по всему югу Аргунского ущелья. В течение последних трех— четырех часов все полевые командиры этого региона уже были под ружьем, и контролировали почти все дороги, тропы и перевалы.

Впереди в районе Итум—Кале их могла поджидать вооруженная группа Адамхана и Байали Дадашевых, которая на данный момент имела в своем составе почти двести стволов.

Байали Дадашев был одним из самых «отмороженных» полевых командиров в этом районе, который такого подарка, как миллион долларов упустить не мог.

Лютый в своем мозговом компьютере прокручивал все возможные схемы выхода из этой ситуации, но в Аргунском ущелье все старания могли сойти на нет. Отсюда было только два выхода. Первый – идти на север в сторону Грозного, или второй – назад в сторону Грузии. Оба этих варианта имели риск столкнуться с бандитами и поставить точку в карьере группы. Нужно было менять тактику и раствориться в предгорье Кавказа, как умели растворяться в этих лесах чеченские радикалы.

«Хаммер» на приличной скорости двинулся по ущелью. Опасений подорваться на мине не было. Федералы, несмотря на удаленность этого района от Грозного, постоянно разминировали дороги и тропы, чем снискали уважение у местного населения. Разве только какой пропущенный саперами сюрприз мог уцелеть на обочине, дожидаясь своего часа.

Впереди за поворотом показалась «зеленка». Боевики любили использовать естественное укрытие в качестве боевых позиций. Десантники мгновенно «ощетинились» автоматами в ожидании первого выстрела. Как правило, выстрел снайпера всегда приходился по водителю, но сегодня цель была прикрыта толстым пуленепробиваемым стеклом. «Хаммер» в отличие от наших машин был довольно сильно бронирован, и поэтому только подрыв на мине или прямое попадание гранаты из РПГ могли вывести его из строя. К удивлению разведчиков всё было тихо. Тишина эта была какая— то обманчивая, что особенно настораживало.

Старший лейтенант Лютый был офицером опытным и предпочитал учиться на ошибках других, не допуская своих. Всей своей кожей и спинным мозгом он чувствовал, что именно здесь, в этой «зеленке» скрывается что— то для группы серьезное.

– Стоять! – заорал он в гарнитуру, и «Хаммер» колесами намертво вцепился в грунтовую дорогу.

В это мгновение впереди машины разорвалась граната, выпущенная боевиком на опережение. Разведчики подобно тараканам мгновенно спрятались за «Хаммер», и рассредоточились в складках и расщелинах выступающих скал. Машина, словно гепард, поднимая шлейфы щебенки, прыгнула вперед, а очередная граната уже разорвалась сзади, лишь слегка обдав десантников жаром взрыва да кусочками битого камня.

Лютый засек место, откуда прилетела граната и моментально выпустил в то место короткую очередь. Первая пуля попала точно в лоб бандиту, который из РПГ старался попасть в «Хаммер».

Сергей включил радиостанцию и, отсканировав волну боевиков, вышел с ними на связь, представившись убитым неделю назад Мовсаром Бексултановым. На вполне сносном чеченском он вспомнил всех мусульманских и православных богов, напоминая для убедительности имя Хаттаба и Байали Дадашева, которые знают его лично. Стрельба затихла, и радикалы неуверенно стали выползать из своих укрытий. Это и был его «троянский конь». Рядовые боевики вряд ли могли знать в лицо самого Бексултанова, слава которого, как лучшего сапера Хаттаба бежала по Чечне впереди него самого. Этого было достаточно, чтобы десантники кинжальным огнем уничтожили бандитскую засаду, которую те успели сделать после известия об ужасной смерти Саида Аргунского.

С такого расстояния они вряд ли могли разглядеть, что Лютый и вся его команда – славяне. Их камуфляж на какое— то мгновение притупил бдительность радикалов, за что они тут же поплатились своей самоуверенностью. Пять секунд скоротечного боя, и никто из них уже не мог встать на пути десантников.

– Прочесать местность! – приказал Сергей в микрофон.

Он вышел из— за «Хаммера» и занял оборону посреди дороги, держа автомат стволом вверх.

Десантники скатились к «зеленке» и приступили к осмотру места боевого столкновения. Невдалеке в старом русле, выбитом Аргунью среди зарослей ивняка, десантникам удалось обнаружить несколько лошадей. Вероятно, духи использовали их в качестве транспорта, и пришли они из ближайшего села. С лошадьми пребывал один из басмачей. В его руках не было оружия, поэтому в него никто из ребят стрелять не стал. Подняв руки, он сдался разведчикам в плен.

Сергей, зная, что времени остается в обрез, приступил к допросу чеченца. Тот прикидывался простым селянином, нанятым бандитами как хозяин этих лошадей, которых он выращивает для бизнеса.

– Сергей, я не верю ему, – сказал Лазарев, глядя на то, как Сергей начал утрачивать бдительность. – Нам уходить надо, а не размазывать тут сопли.

– Ты знаешь куда? – переспросил Сергей, глядя в глаза старшему лейтенанту.

– Надо прорываться к Итум—Кале – километров десять осталось, – ответил ему Лазарев.

– Вот эти десять километров и станут последними в твоей, Юра, жизни. Духи блокировали нам все отходы к Грозному. У нас в руках миллион баксов и нас просто так из Аргунского ущелья не выпустят. А еще я скажу тебе, что это я командую группой и я здесь принимаю решения. Твоя задача, старший лейтенант Лазарев исполнять мои приказы и не мешать мне думать.

Сергей взял за грудки чеченца и, подтянув его к себе очень близко, пристально посмотрел ему в глаза:

– Слушай, нохча, нам нужна твоя помощь. Нам нужен проводник, чтобы обойти Итум— Кале по горам. Я больше чем уверен, что ты знаешь тут все местные тропы. Я заплачу тебе десять тысяч долларов, чтобы ты мог спокойно вернуться домой.

Услышав про десять тысяч долларов, глаза чеченца загорелись.

– Я, русский, покажу тебе все тропы. Я доведу тебя, куда твоей душе будет угодно. Бери моих коней, бери меня, и я поведу тебя.

Сергей открыл планшет и, достав карту, показал место, где они находятся, и место, куда нужно было попасть десантникам.

Чеченец одобрительно закивал и промолвил:

– Я, русский, знаю это место. Три часа и мы будем там.

Столкнув с дороги в Аргун американский «Хаммер» с грузинскими номерами, десантники пересели на конный транспорт, который был более адаптирован к местным условиям.

В авангарде каравана уверенным шагом шел чеченец, который выдавал себя за бедного вайнаха. Он говорил Лютому, что у него на выданье три дочери. Он думал, что после того, как они перебьют федералов, он сказочно разбогатеет и сможет достойно выдать их замуж.

Лютый ехал на коне в хвосте каравана, прикрывая его от возможного нападения. Сергей не доверял проводнику, ощущая спинным мозгом какой— то подвох. Впереди, следом за проводником на расстоянии нескольких метров ехал старший лейтенант Лазарев. Он держал автомат наготове, чтобы у проводника не возникло искушения вывести группу на засаду боевиков. Согласно показаниям навигатора направление движения колонны совпадало с маршрутом проводника и это уже радовало Сергея. До встречи «вертушки» оставалось не более трех часов, и колонна двигалась без ускорения.

Поднявшись на вершину, командир объявил привал. Нужно было связаться с базой, чтобы вызвать вертушку. Сергей предполагал, что это мероприятие будет неприятным по причине его самодеятельности, но у командования не было иного выбора. Больше двух десятков человек в месте, которое не контролируется федеральными войсками, могли вызвать у военных прокуроров нездоровые вопросы к руководству полка.

– Новиков! Связь!

Солдат, раскинув антенну, стал подстраивать станцию. Когда связь была налажена, он передал гарнитуру командиру.

– «Тайфун», «тайфун», я – «лютик», ждем вертушку! Координаты группы указаны шифрограммой. Идем домой. Повторяю, идем домой! – Сергей назвал серию цифр, двигая пальцем по карте.

По окончании связи караван вновь выдвинулся в нелегкий путь.

Разведывательная группа под командованием Лютого очередной раз выходила без потерь. Если не считать ссадины и легкого осколочного ранения у одного бойца, освобожденного из плена, то это можно было назвать настоящей удачей. Он просто покинул машину во время обстрела, и раздробленный взрывом камень попал ему в плечо.

Через пару часов вся группа разведчиков вышла к условному месту. Спешившись, десантники заняли высоту согласно боевому порядку.

Где— то вдалеке в Аргунском ущелье послышался звук борта. Сергей вытащил ракетницу и выстрелил в воздух красной трехзвездной ракетой, чтобы пилоты могли засечь направление. Оглядевшись, он тут же следом поджег дымовую шашку оранжевого дыма. Борт, сделав контрольный круг, для полной уверенности отстрелил серию противоракетных ловушек. Снизившись над вершиной горы, он мягко коснулся колесами поверхности, которая была покрыта травой и мелким кустарником. Десантники погрузились. Прикрывать группу остался старослужащий сержант Аверин.

Сергей открыл кейс и достал из него обещанные десять тысяч долларов. Он рассчитался с проводником и, пожав ему руку, уже было пошел к борту. Командир, ничего не подозревая, почти поднялся в проём двери, когда сержант Аверин увидел в руке проводника блеснувший «Диринджер».

Все было, как в кино. Чеченец вскинул руку для выстрела, а сержант Аверин, не задумываясь, закрыл спиной старшего лейтенанта Лютого. По всей вероятности, пуля должна была попасть в заднюю плитку бронежилета и тогда ничего не случилось. Хотя закон подлости еще никто не отменял. Именно по этому закону пуля попала не в бронежилет, а в шею сержанта. Перебив артерию, она не оставила ему никаких шансов. Сергей обернулся и, бросив в борт кейс, втянул тело сержанта Аверина. Вертушка взмыла вверх, закручивая спиралью пыль и сухую траву чеченских гор.

Сергей, увидев струю крови рвущуюся из артерии, старался зажать ее, но она, скользкая от теплой крови, выскакивала из— под его пальцев.

– Инструктор!!! – завопил Лютый, всматриваясь в бойцов.

В эту секунду все замерли от шока, не ожидая такого исхода событий. Санинструктор бросился к сержанту, вытаскивая на ходу пакеты, бинты и корнцанги, которыми можно было пережать артерию.

Но сержант Аверин уходил. Кровь очень быстро покидала его тело, и с каждой секундой ему становилось все хуже и хуже. Легкое головокружение перешло почти в полную потерю сознания. Аверин, задыхаясь, протянул руку, схватив Сергея за рукав, как будто падал куда— то в пропасть:

– Я ухожу, командир, – сказал он, улыбаясь.

Лицо Лютого в его сознании превратилось в размытый блин и тут же потухло. Аверин почувствовал, как все его тело от ног до головы покрылось миллиардом пчел, которые одновременно стали жалить. Еще сильнее он сжал рукав Лютого и в эту секунду его тело обмякло. Рука, сжимавшая рукав старшего лейтенанта, ослабла и отцепилась.

Аверин умер.

Сергей стал неистово трясти его, стараясь реанимировать. Он жал на грудную клетку, хлопал сержанта по щекам, но все было тщетно. Десантники в шоке смотрели на командира и ничем не могли помочь.

Сергей вскочил и заорал в кабину пилотов:

– Разверни машину! Разверни машину, я тебе приказываю!

Пилот обернулся на крик и увидел окровавленный камуфляж и лицо Лютого.

– Где эта сука? – спросил старший лейтенант пилота. – Проводник?

– Он там внизу в кустах прячется, – сказал пилот Лютому, поняв все без слов.

Пилот, повинуясь его требованию, повернул машину бортом к скрывающемуся проводнику. Лютый открыл дверь и увидел жалкое и испуганное лицо чеченца, который прятался в кустах всего в пятидесяти метрах от дульного среза. Сергей вскинул автомат и, неистово заорав, нажал на спуск. Длинная очередь и отчаянный крик командира слились в одну очередь из тридцати патронов. Пули, словно рой ос, понеслись в сторону духа…