Тунгусский Робинзон

– «Лютик», поставленная задача выполнена. До связи….

– Принял, – ответил командир, и вновь наступила тишина.

– Так, Тинов, теперь твой выход. Парни сделали их…

– Ну ладно, командир, я пошел, – ответил пулеметчик и, глядя через инфракрасный прибор, уверенно пошел по тропинке в сторону, где под скалой на циновке из бараньих шкур сидели два часовых.

Сергей видел, что пулеметчик рисковать не стал, а подойдя на расстояние броска, резко вскинул «Вал» и в сотую долю секунды поразил две цели. Вновь одна вспышка за другой обозначили температурный перепад в видоискателе тепловизора. Пули, словно молнии, прочертили пространство, и впилась в часовых, которые так и не поняли, что пришла смерть. Один упал лицом вниз, а другой завалился набок.

– Алик, контрольный, – сказал Сергей в микрофон и увидел в «Скорпион», как пулеметчик, подошел к телам часовых, и полосонул армейским ножом. Другого, добил выстрелом в голову.

Тинов склонился над телом покойного и вытер свой армейский тесак об одежду убитого.

Сергей, глубоко вздохнув, выключил тепловизор, чтобы не садить батарею, и отключился на несколько секунд, пока дагестанец добывал свои честно заработанные трофеи. После того, как пулеметчик вернулся, Сергей вновь вышел на связь с остальной группой.

– На связи, бойцы, «лютик» на связи! Путь свободен, у нас минус два и две собаки. Я полагаю, что основная группа находится в здании. Вперед, славяне, родина вас не забудет…

По команде командира группа разведчиков в мгновение ока перепрыгнула через забор и рассредоточилась по двору, беря под прицел все подозрительные места. Кто— то по лестнице поднялся на второй этаж и занял место около окон. Кто— то взял под прицел двери, кто— то окна первого этажа.

Сергей, как старший, замер возле входной двери и приступил к определению цели. Просунув в замочную скважину микровидеокамеру на гибком шнуре, заглянул внутрь. По появившейся картинке на мониторе определил, что в прихожей никого нет. Где— то в других комнатах горел свет, и оттуда доносились глухие голоса. Лейтенант тихо открыл двери. Пропустив впереди себя трех бойцов, вошел следом.

От напряжения сердце казалось, просто выскочит наружу. Все тело, подобно телу хищного животного, напряглось в предчувствии кровавой схватки. Лютый, досчитав до пятидесяти, щелкнул пальцем по микрофону. Это была команда на штурм. В комнату, где за столом сидело около десятка «бармалеев» ввалились трое десантников. Треск автоматов заглушил крики раненых и звук битого стекла, через которые в дом прыгали разведчики.

Сергей в наушниках услышал:

– «Лютик», верх чисто, потерь нет! Левое крыло чисто, потерь нет! «Первый», чисто, потерь нет, один «триста».

Услышав, что один из бойцов ранен, Сергей заскочил в большой зал, где его глазам предстала кровавая картина. Тела боевиков, растерзанные кинжальным огнем, беспорядочно валялись по всему залу. Застигнутые пулями, они умерли, так и не поняв, что произошло. Сладкий пороховой дым наполнял дом и висел в пространстве зала сизыми слоями, которые.

– Кто ранен? – спросил Сергей, войдя в помещение.

– Свистов, палец порезал, – ответил Лунев и, взяв со стола гроздь винограда, принялся ее объедать, – он, командир, рюмку с вином схватил, а она возьми да тресни, наверное, от жадности…

– Пить хотел я, командир, – сказал рядовой Свистов, обматывая порезанную ладонь, – я схватил бокал, а он прямо в руке раскололся.

– Короче, бойцы, доложить о проведении операции, – сказал Лютый, и, отпихнув мертвого духа ногой, вальяжно развалился за столом, ожидая доклада.

– У нас двое живых «бармалеев». Судя по американскому камуфляжу и знакам различия армии Ичкерии, это полевые командиры или главари бандформирования, – сказал пулеметчик и стволом автомата приподнял спрятавшихся за диван двоих бородатых бандитов.

– Что, русский свинья, живой остался? – спросил один из «басмачей». – Тебе надо было еще там, сдохнуть. Ты, зря пришел сюда, тебя уже завтра на куски, как барана рвать будут.

– Ты что ли будешь меня рвать? – спокойно спросил Сергей и, взяв в руки вилку, стал есть жареную баранину, макая ее в острый томатный соус.

– Нэт! Брат мой Саид Удугов. Ты понял, что не с теми связался?

– Так, что Удугов твой брат? – спросил Сергей, продолжая, спокойно жевать. – Шашлык у тебя хороший получился, но только ты, Ваха Удугов, его есть не будешь. Его я со своими бойцами съем. А ты теперь всю жизнь будешь баланду лагерную кушать на «Черном дельфине». Для тебя «Карабас —Барабас», даже свиное ухо будет великим деликатесом.

– Да, русский, Удугов брат мой.… А ты, кто такой? – спросил бандит. – Я должен знать, кого я буду убивать!

– Меня «Карабас», звать Сергей… Сергей Сергеевич Лютый, я нохча, командир развед-взвода, а мой прапрадедушка в 1860 году здесь на Кавказе, твоего прапрадедушку по горам гонял, как зайца. Жаль он тогда яйца твоему прапрадеду не отрезал, чтобы такая мразь, как ты, родиться не могла!

– Ты русский, лучше меня убей! Ты, посмотришь, как настоящий джигит умирать умеет, – сказал чеченец.

– Ты, что ли джигит, или это сейчас всех называют джигитами, кто с детьми и бабами воюет? – ответил Лютый, закуривая.

Тут в зал, где шел допрос, вошел радист Новиков и, не скрывая радости, обратился к лейтенанту:

– Командир, я у них радиостанцию нашел, рабочую. Точно – такая, как моя.

Лейтенант встал из— за стола, и сказал:

– Так, бойцы, этих двоих связать, но только так, чтобы не сбежали. Даю вам тридцать минут на ужин и сбор трофеев. Всю взрывчатку, что есть в доме, несите сюда. Фейерверк устроим, когда будем уходить. Я хочу, чтобы в этом родовом гнезде больше ни одна тварь, подобная братьям Удуговым не родилась.

Осматривая дом, в одной из комнат Сергей обнаружил пластиковые пакеты с героином.

Спрятав один пакет под разгрузку, Сергей щелкнул пальцем по гарнитуре:

– Новиков, Новиков, мать твою, ты кишку набил?

– Так точно, товарищ лейтенант! – сказал связист, чавкая.

– Так найди какую-нибудь тряпку и спустись в подвал. Заберешь тут наркоту. Мы ее с взрывчаткой перемешаем, чтобы никому из наших детей не досталась.

Пока все было тихо и ничто не говорило о присутствии в этом доме других членов семьи. Вдруг в одной из комнат навстречу Сергею выскочил мальчик лет тринадцати. Он направил на Лютого «калаш», пытаясь изо всех сил спустить предохранитель.

Лютый, отреагировал молниеносно – он нажал на спуск. Три пули пригвоздили к стене юного радикала, не оставив ему никаких шансов.

– Бля…, урод! Кто просил тебя хватать оружие? – сказал Сергей, себе под нос, закрывая мальчишке глаза.

В этот самый момент в комнату вошел Новиков.

– Вызывали командир?

– Давай, Новиков, складывай эти пакеты, – сказал лейтенант, показывая на ящик, и тащи в зал.

– А это…!? – показал десантник на труп пацана.

– Я что, виноват? Сам с автоматом на меня выскочил? – стал оправдываться Сергей.

– Командир, да и хрен с ним. Они же тоже наших детей убивают, – сказал рядовой, складывая пакеты в скатерть.

Сейчас в стеклянных глазах Сергея не было ни ненависти, ни призрения к этим людям, было просто какое— то странное равнодушие. Было отчуждение от всей этой жизни. Бандиты, оружие, наркотики и этот убитый мальчишка – все смешалось в одно.

Сергей понимал, что это была грязная работа, которую должен кто – то выполнять. В эту самую минуту Сергей подобно «машине смерти» делал ее, как когда— то эту работу делал его прапрадед, которого больше ста лет назад горцы нарекли Лютым.

Сергей не просто стрелял в кого попало, он стрелял в того, кто, встречаясь с ним на пути, держал оружие, и это было оправданием смерти.

В одной из женских комнат разведчики обнаружили трех женщин. Те, в страхе забившись, сидели под одеялом из верблюжьей шерсти. Они, услышав стрельбу, боялись высунуть головы. Столкнувшись впервые с настоящим горем, которое ворвалось в их дом, они оцепенели. От плача и животного ужаса чеченок бил жуткий озноб. Десантники выволокли их в зал, устланный трупами, и представили перед командиром.

В ту минуту Сергею стало жалко их и он, положив автомат на стол, сказал:

– Тинов, скажи им, что мы женщин и детей не убиваем, если у них нет в руках оружия. Мы гарантируем им жизнь, если они не будут дергаться. Мы забираем их с собой, пусть местные менты разбираются с этим гребаным наркорассадником.

– Новиков, связь! – сказал лейтенант, обращаясь к связисту.

– Товарищ лейтенант, я пробовал, тут кругом горы. Связи нет, вот, если бы нам спутниковый телефон, – сказал связист.

– Ты, солдат, не ссы, через пять минут выходим! Будет тебе связь. Все, воины, обед окончен! – хлопнув в ладоши, сказал Сергей.

Тем временем, пока десантники готовили отход, Лютый с тремя бойцами собрал на куче взрывчатки и оружия весь героин. К взрывчатке добавили более тридцати выстрелов от гранатомета РПГ и все это основательно приготовили к взрыву. Сергей достал из вещевого мешка взрыватель и, включив питание, заложил его внутрь этой взрывоопасной кучи.

– Все, воины, уходим! Уходим! Новиков, Свистов, Тинов на выход! На марше идем согласно боевому порядку! Сержант замыкающий!

Колонна под покровом ночи двинулась в сторону гор. Для облегчения движения десантники прихватили трех коней, чтобы те тянули с собой запас воды и изъятое у бандитов оружие.

Спустя час лейтенант Лютый объявил привал, чтобы связаться с базой. Пока Новиков настраивал радиостанцию, лейтенант достал радиопередатчик и нажал кнопку. Сигнал от радиопередатчика понесся со скоростью света в сторону спутника, висевшего где— то над Землей. Отразившись, от приемной антенны, он проскочил генератор и усиливающий модуль и уже от антенны – усилителя вернулся назад в ущелье.

Сергей взрыва не слышал, потому что аул остался где— то далеко. Он только спинным мозгом почувствовал, как, приняв импульс, детонатор взорвался, а родовой дом бандитов и террористов Удуговых разлетелся по ущелью, превратившись в кучу битого кирпича и пыли.

– Так, мужики, нам не хватает десяти минут. Мы должны прибавить темп, или принимаем бой, – сказал он, ставя в известность своих подчиненных.

Сергей знал, что его бойцы на грани возможного, действие промедола подходило к концу. С минуты на минуту группа начнет сбавлять ход. Сергей предчувствовал это. Поэтому он и сохранил за своим жилетом пакет самого сильного в мире анестетика.

Из общения с наркоманами он знал, что доза героина снимает любую боль и, что в американской армии в качестве обезболивающего средства применятся морфин, а это одна сотая от дозы героина. Лютый вспорол пакет и всыпал во фляжку с водой не более ложки смертельного снадобья.

– Группа, стой! – скомандовал лейтенант.

Десантники остановились, глядя на командира глазами, полными вопросов.

– Мужики, я понимаю, что вам трудно. Есть только один вариант – смочить бинты в растворе героина и приложить к обожженным местам. Нам нельзя терять время. По нашим следам идут духи.

Бойцы стали обматываться и Лютый, обильно смочил их героиновым «рассолом». Эффект от местной анестезии наступил мгновенно и это значительно увеличило темп изможденных солдат.

Солнце слегка обозначило свое появление, и Сергей взглянул на часы. Уже час за ними шла погоня. Считанные километры оставались до назначенного места. По расчетам лейтенанта времени для этого было мало. Оно сокращалось и сокращалось с удивительной скоростью.

– Вперед, вперед, вперед, мужики! Бегом марш, – последний рывок! Нас ждут великие дела! Сержант Тинов, принять командование! Я прикрою группу!

– Командир, – хотел продолжить сержант.

– Отставить! Пулемет! Я зажму духов в этом ущелье. Здесь единственный проход и у них нет, шанса меня с тыла обойти!

– Погрузитесь на борт – меня заберёте. Я выйду на вершину скалы. «УТЕС» скинь, две «Мухи» и патроны.

– Товарищ лейтенант, можно останусь я? Уходите! Вы командир, и должны быть с взводом! – сказал дагестанец.

Тут Сергей не выдержал и, схватив сержанта за шиворот и сказал, глядя в глаза:

– Ты, группу поведешь! Ты мусульманин – тебе харам убивать своих! Приказ командира, не обсуждается, а исполняется. Понятно, сержант!? Раз понятно – выполнять!

Тинов проглотил подкравшийся к горлу комок и еле выдавил из себя:

– Есть…

Аварец рукавом вытер слезу и, скинув с плеча пулемет, поставил его рядом. Десантники стянули с лошади «УТЕС» и две коробки с лентами.

– Готово командир!

– Все, давай сержант, догоняй группу. Скоро тут будут духи, – сказал спокойно лейтенант, и присел на камень. Он достал сигареты и закурил, глядя как из— за гор начинает появляться солнце. Сергей чувствовал, что все будет хорошо. У него был колоссальный позиционный перевес, и обойти его другой тропой было невозможно. Тропа уходила вверх к леднику, и это был единственный путь, по которому можно было пройти.

Не теряя времени, лейтенант опытным взглядом оценил обстановку и, сопоставив все с рельефом окружающей местности, оборудовал огневую позицию. Установив «УТЕС» он зарядил ленту и направил его в сторону лощины между скал. Недалеко от крупнокалиберного пулемета установил ПК. Закончив дело, Сергей закурил. Сигарета в руках горела быстро, словно это был огнепроводный шнур. Сергей верил в свою победу, поэтому был уверен в том, что сержант встретит борт и вся группа благополучно вернется на базу.

Минут через пятнадцать он увидел, духов. Пара лошадей, приученных к горным тропам и каменистым перевалам. Их ноги были обмотаны эластичным бинтом, чтобы предохранить от ударов об острые обломки камней. Лютый не спеша, словно на полковом стрельбище, прицелился по авангарду из крупнокалиберного пулемета и, с тоской глядя на лошадей, сказал, обращаясь к господу:

– Господи милосердный, прости мне это смертоубийство, не по своей воле я делаю это, а по приказу. Отдаюсь во власть твою и уповаю на милосердие твое. Да спаси мою душу, во имя отца и сына и святага духа, и господа нашего – аминь!

Лютый достал нательный крестик и, поцеловав его, бережно вернул на грудь. Как ему казалось тогда, крест святой защищал его от пуль лучше самого надежного бронежилета.

До головной лошади оставалось еще более ста пятидесяти метров, и он с глазами полными тоски, слез и раскаяния, последний раз взглянул в небо, как бы продолжая просить прощения у Бога.

«УТЕС» своим грохотом разорвал тишину. Многократным эхом звук выстрелов пронесся по горам, сотрясая скалы. Мгновенно колонна духов заметалась в поисках укрытия, но несколько лошадей вместе с всадникам были разорваны в клочки первой же очередью. Со стороны духов раздались жалкие одиночные выстрелы и короткие очереди, которые никакого эффекта иметь не могли. Пули с визгом проносились на несколько метров выше. Оставшиеся в живых животные кинулись вниз по ущелью, и сердце Сергея слегка ожило. Сейчас на поле боя остались только те, кто жаждал его смерти. Кто хотел растоптать и унизить его человеческое достоинство, его русский дух. А к этим людям он жалости не испытывал и нещадно поливал их свинцовым дождем.

Опешившие от такого напора чеченцы старались подобраться как можно ближе. Прикрывая друг друга из автоматов и винтовок, они карабкались к Сергею, желая расквитаться. Пули «УТЕС» ложились очень близко и не давали духам поднять головы.

Вдруг Сергей увидел, как за одним из камней показалась граната РПГ. По всей вероятности, бандит решил поставить точку в жизни Лютого. Хладнокровно прицелившись, Сергей одиночным выстрелом точно попал в саму гранату. Её взрыв разметал по камням тело гранатометчика, да слегка остудил пыл басмачей. Они, словно раки, пятясь, поползли назад, чтобы уйти с линии кинжального огня. На какое— то время горцы прекратили стрельбу, перегруппировывая свои силы. Но подобная тактика не могла оправдать себя, и была заранее обречена на провал.

– Эй, русский, дэньга хочешь? – проорал кто— то из полевых командиров.

– Много дашь? – крикнул Лютый в ответ.

– Сколько скажешь, столько дам, – ответил голос чеченца, прятавшегося за большим валуном. – Жить будешь, домой поедешь, дэвушка любить будешь, машину купишь.

В эту секунду Сергей увидел, что чеченцы не собираются отступать, а лишь тянут время, чтобы применить какой— то коварный план.

– Сто тысяч долларов дашь? – проорал Лютый, и эхо, сотни раз отразившись от скал, повторило: «Дашь, дашь, дашь…».

– Дам, – ответил переговорщик, явно лукавя.

В ту минуту Лютый находился на доминирующей высоте, и все действия ваххабитов вызывали в нём ироническое настроение. Вдруг невдалеке от него разорвалась граната, выпущенная из подствольного гранатомета. Сергей краем глаза заметил место, откуда был произведен выстрел. Облачко сизого порохового дыма предательски выдало гранатометчика. Лютый прицелился. Попасть в стрелявшего, было невозможно, он скрывался за скальным выступом.

Вновь мозг Лютого заработал, подобно компьютеру. Рассчитав угол отражения рикошета, он нажал на гашетку. Эхо выстрелов ударило по горам, а длинная очередь, попав в плоский срез гранитной скалы, рикошетом ушла в нужную ему сторону, накрыв гранатометчика. Крик раненого ваххабита отразился ответным эхом и тут же стих.

Сергей чувствовал, что с минуты на минуту духи соберутся с силами и, изменив тактику, пойдут на штурм. Произошло то, что он и предполагал. В какой— то миг с флангов залегшей группы поднялись бойцы и кинулись в атаку. Центр мгновенно огрызнулся автоматным шквалом огня, заставляя Лютого прятаться, а не отстреливаться. Первую попытку атаки Сергею пришлось пропустить, чтобы выработать алгоритм своих действий.

Как только фланги окрыли огонь в его сторону, лейтенант мгновенно перенес сектор стрельбы в центр. Вскочившие в атаку нохчи, тут же, попав под кинжальный шквал крупнокалиберного пулемета, были мгновенно растерзаны на отдельные фрагменты. Кровь, мясо и куски рваной одежды разлетелись по плато, на мгновение, погасив пыл наступающей стороны к очередной атаке.

Боевики вновь предприняли новую тактику попеременного продвижения, и уже, открыв стрельбу с левого фланга, на правом фланге один из боевиков совершил удачный бросок. Сергей старался ответить огнем, но крутить пулемет под шквальным огнем противника было не только делом неблагодарным, но и опасным. Всякий раз, отвечая огнем, Сергей ощущал, как пули прицельно стали ложиться рядом с ним. Теперь пришла очередь ему менять не только тактику боя, но и позицию. Вытащив из подсумка пару гранат, Лютый бросил их одну за другой с минимальным интервалом. Как только раздались взрывы, он, нажав на гашетку, стал расстреливать оставшийся запас патронов, не дав боевикам поднять головы. Как только патроны закончились Сергей, бросив дымовую шашку, изменил позицию, перебравшись на запасной опорный пункт, где его ждал пулемет ПК с двумя коробками патронов и три «Мухи».

Духи, увидев, что у русского больше нет патронов, основательно осмелели, и с криками «аллах акбар» бросились в атаку уже в полный рост. Не пройдя и десяти метров, они тут же были срезаны пулеметным огнем, и им пришлось вновь прятать свои бородатые физиономии в камни. Очередь из ПК заставила душманов вновь надолго залечь в укрытие, чтобы опять начать все заново. Сепаратисты, теряя живую силу, все еще старались переломить ход боя в свою пользу, но огонь из пулемета каждый раз все больше и больше подавлял их надежды на положительный исход схватки. Отчаявшись, чеченцы пустили в ход гранаты. Это был их отчаянный выпад, перед тем как пойти в последнюю атаку.

– Командир, мы идем, – услышал Сергей голос сержанта. – Держись, лейтенант!

Где— то, отдаваясь эхом от скал, вдруг послышался гул боевых бортов. МИ— 24, словно летающие танки, вынырнули из— за перевала. В этот миг Сергей, облегченно вздохнув, пустил ракету красного дыма в направлении позиций засевших бандитов, чтобы обозначить место бомбометания. Почти мгновенно с ракетой, указавшей цель, раздался рев НУРСов. Место, где прятались горцы, превратилось в настоящий ад, перемешанный с камнями, кровью и их разорванными телами. Вертушки, повторив боевой разворот, вновь сделали еще один залп, чтобы окончательно поставить точку в существовании этого бандформирования. После того, как несколько ракет разорвалось в пределах этой лощины, из живых существ там остались только микробы.

Когда дым от взрывов рассеялся, то глазам Сергея предстала ужасная картина.

Садясь в борт, он еще раз взглянул на место сражения, и холодок пробежал по его спине. Среди камней, омытых кровью, лежали кровавые куски мяса, завернутые в камуфлированную ткань.

Вся эта трагическая картина навевала в душе Сергея всевозможные философские измышления, заставляя его думать о правильности этой войны. Ведь он понимал, что исполняет только приказ. Кто стоял за этим, и чьи интересы в Чечне представлял русский солдат, было тогда неизвестно, они были просто солдаты, солдаты, исполняющие свой долг!