– Затем. Ты же знаешь, как Творцы создают и заселяют свои миры? Они – Игроки или боги, ставшие Бо-га-ми, – последнее слово Эййуиль произнесла по слогам. – Люди или сущности, способные работать с Информаториумом, внепространственной надстройкой над физическим миром. Там содержатся все кирпичики мироздания – законы природы и аналогичные им по смыслу люди и животные, то есть, их копии. Сначала создаётся или перестраивается мир, так, чтобы он стал ПП. Затем начинается его заселение. Творец ищет подходящие копии законов и существ и реализует их, связывая области Информаториума с нужными ему объектами с областью создаваемого мира.

– Я сейчас усну. И я даже склонен согласиться с Кахаэлем, роль преподавателя тебе не идёт. Ты собираешься пересказать мне весь курс общеобразовательного минимума или ограничишься разделом «генезис архаики»?

– Ограничусь. А ты не эстет, как Кахаэль, и мою неорганичность потерпишь. Я хочу объяснить тебе, как именно я это представляю сейчас, и как это представление изменилось с тех пор, как я перестала быть Агентом. Не перебивай. Новый мир всегда предоставляет больше возможностей для развития Игрока, он обеспечивает эмоциональную накачку и даёт почти безграничные возможности для совершенствования навыков. Игроки направляются в новые миры либо физически, на клиперах, если их координаты известны, либо стремятся попасть в поток копирования, который может зафиксировать любой из них. Большинство этиков, и Игроков тоже, считают это аморальным, как дающее необоснованное преимущество. Поэтому и появились Агенты, тоже стремящиеся попасть в такие миры, но с совершенно противоположной целью – помешать Игрокам, изгнать их, настроить против них богов. Агенты – защитники морали и этики. Так они считают. И я тоже так думала, когда решила стать Агентом. А сейчас я думаю совершенно противоположное. Такая мораль просто ханжество, а Агенты – обманутые и самообманутые идиоты, тут Кахаэль прав. Как жаль, что я не встретила его раньше. Насколько меньше глупостей я бы совершила тогда, 20 лет назад. Я всё поняла сама, но было уже слишком поздно.

– И что же тебя заставило так резко поменять свои убеждения… или кто?

– И что и кто. Предстандартный мир №ДСПП923М860С, в котором я провела 53 тетрады, чтобы попасть в поток копирования. Аборигены называют его Землёй. И та девушка, которой я была в этом мире, Анжела. Теперь она моя копия в каком-то ДА, и я не знаю, поняла ли она то же, что и я? Жива ли она вообще? Я – не Игрок, слияние со своим аватаром мне недоступно. Но это я втравила её в эту авантюру, и она – это я же и есть. Уже много лет я постоянно думаю о ней и об этом мире. Никому не интересны ДС и никто их не посещает. Или очень редко, случайно, как получилось и у меня. Зачем? С ними всё понятно, они выбрали направление развития, там нечего исследовать и нечему научиться. Мы давно стали гораздо совершеннее их жителей во всех смыслах. Мы сильнее, умнее, образованнее, в разы дольше живём и сохраняем молодость. Для нас нет запретных тем и понятий, мы всегда говорим то, что думаем, правду, или то, что считаем правдой. Мы можем злиться, но не способны обижаться, всегда уверенные в искренности и доброжелательности как своей, так и своего собеседника. Мы поняли, что, не подкреплённые реальными действиями, уважение к чужому мнению, сами понятия прав и свобод – не более чем самообман или обман и демагогия. Мы пришли от свободы мысли и слова к свободе желания и его осуществления – удовлетворению личной потребности. И теперь в нас нет алчности, зависти, жестокости и эгоизма. Да, да, понятие самоценности эгоистично по своей природе, но альтруистично по своим проявлениям. Для нас важен каждый человек и его устремления, мы всегда стремимся к консенсусу и ограничиваем его только соображением оптимальности. Но, приобретя всё это, что-то мы и потеряли, ведь ничто не даётся даром. Вот что я поняла, побывав на Земле. Но поняла не сразу, лишь через несколько лет после того, как вернулась оттуда.

– И что же мы потеряли? Это ты знаешь?

– Да, знаю. Очень много. Загадку души каждого человека. Понятия пафоса и подвига. Величие отказа от пороков и личных интересов. Мужество жертвенности и самоотверженности. Стоит ли оно того? Для нас всё всегда просто, консенсуально, оптимально и естественно.

– Да разве это плохо? И да, конечно, стоит, и гораздо больше.

– Ты не понимаешь.

– Нет, не понимаю, но уже гораздо лучше, чем раньше. Я всегда считал тебя романтиком, но не знал смысла этого понятия, того, что это значит для тебя. Это то, что совершенно бесполезно искать во мне, и то, что ты пытаешься найти в Кахаэле?

– Самхес, мы же друзья.

– Да, конечно. И мы не умеем обижаться. Эййуиль, какая же ты дура… романтичная дура!

– Да, конечно, – девушка отвернулась и украдкой смахнула с ресниц слезинку.

– Но зато я понял твой личный мотив, хоть это и не самоценность. Ты думаешь, что этот мир, ДА, может быть тем самым, куда попала Анжела? Ты представляешь порядок невероятности такого совпадения?

– Да. Я дура, а не идиотка. Я совершенно точно знаю, что среди переселенцев были ниаи. Клипер с Агентами был отправлен не только к Земле, но и в АА, населённый твоими сородичами. И неолит тоже, эпоха совпадает. Если я найду здесь и землян…

– …то опознать их сможешь только ты. Они ведь не краснокожие? Ещё одна группа на плато, ты хочешь увидеть их сама или поискать другие? Ниаи ещё ничего не доказывают. Мы – самая распространённая раса во Вселенной, участвуем во всех заселениях миров и можем принадлежать к любой эпохе.

– Ты мне поможешь, ну, или, по крайней мере, не будешь мешать?

– Разумеется. Я консенсуален и для меня важны потребности каждого человека, тем более, друга. Видишь, это не так уж плохо, что мы стали именно такими – эгоистичными альтруистами.

Ошибка

– Эййуиль, вызов. У нас контакт. Краснокожую на нашем берегу обнаружили ниаи. Собираются её поймать, гонят к речке. Плавать она, похоже, не умеет, пытается прорваться вдоль берега вверх по течению.

– Кахаэль, вызов. А как она тогда попала на наш берег, их стоянка за речкой же? Или она из другой группы?

– Эййуиль, вызов. Понятия не имею. Потом разберусь. Всё, готово. Набросили сеть и скрутили. Тащат к своему посёлку. Вектор наблюдения через ПсевдоРазум.

– Вектор наблюдения перекрывает холм, перемещаемся? – Самхес вопросительно взглянул на девушку. – Эййуиль, очнись.

– Ты знаешь, что скоро произойдёт? Представители архаичного социума поймали чужака. Поймали, а не убили сразу. И это ниаи, а в посёлке жертвенник.

– И что ты предлагаешь? «Аморально использовать мораль своего социума для оценки поступков представителей другого». Забыла?

– Нет. «В каждом мире следует придерживаться существующих там этических норм или норм, характерных для конкретного социума этого мира. Экспорт этики аморален, поскольку лишает свободы и ограничивает возможность выбора». Это ты забыл, я же специалист по архаичным социумам и этику контакта знаю, уж лучше тебя, точно. И я не столь романтична, чтобы совершать аморальные поступки.

– И это значит что?

– Мы уходим. У меня нет непреодолимого желания ещё раз наблюдать процесс жертвоприношения, я его уже видела. И мне надо на плато, третья группа, помнишь? Это будет оптимально. Или ты хочешь приобщиться к традициям своих предков?

– Нет, мне вполне достаточно теоретических знаний по истории моего народа. И я не являюсь фанатиком натуралистичности, хоть и биолог.

– Кахаэль, вызов. Мы идём к вам. Дай вектор. Потом вместе поднимемся на плато. Возражения?

– Эййуиль, вызов. Мы разобрались, откуда краснокожая – она тоже с их стоянки. Выше по течению, у холма, где речка выходит из оврага, есть перекат, там обрыв и осыпь. По ней можно перейти речушку вброд. Туда девчонка и бежала, не успела совсем чуть-чуть, на прямой её голубокожие не догнали бы, ноги у них коротковаты. Вектор, на всякий случай, даю. Но идите сразу к холму, так будет быстрее. А почему уходим?

– Кахаэль, вызов. Не тупи, ты же знаешь, что здесь ниаи, неолит, жертвенник. Я не собираюсь изучать все тонкости процесса. И мне надо на плато, третья группа. Возражения?

– Эййуиль, вызов. Дай вектор на посёлок. Мы немного понаблюдаем, а потом вас догоним. Принято?

– Кахаэль, вызов. Принято. Даю вектор на наш наблюдательный пункт, отсюда будет удобнее. С чего бы у тебя такое любопытство к неаппетитным обрядам архаики?

– Эййуиль, вызов. Хочу понять, что интересного видишь в этом ты. А лучший опыт – собственный. Идите на своё плато. Всё, мы тоже выходим.

Сразу за бродом начинался подъём на плато. Его склон был здесь не таким крутым, как в долине, и восхождение на него не представлялось невозможным. Густые заросли кустов, усеивающие подгорье, скорее облегчали продвижение, чем ему мешали. Ветки позволяли хвататься за них руками и подтягиваться на наиболее крутых участках, мощные корни держались крепко и, вдобавок, служили надёжной опорой для ног. Тем не менее, на самый верх Эййуиль и Самхес вылезли уже изрядно запыхавшимися. Сил на подъём было потрачено больше, чем за всё остальное время экспедиции.

– Уф-ф, передохнём? – Самхес рухнул на землю и перекатился на спину.

Эййуиль, наоборот, выпрямилась во весь рост и повернулась лицом к плато. На долю секунды вспыхнул экран её визора.