Нулевой мир 8. Мера Человек: Зов

Глава 1. Пустыня

– Дерьмо нулячье! Марк!

И удар по щеке. Хлёсткая женская пощёчина расколола темноту искрами, и я открыл глаза.

– Могла бы и полегче, – проворчал я, жмурясь и глядя на Хильду.

Яркий свет слепил, я не мог толком рассмотреть её лицо. Мысли бессвязно болтались в голове, и мне не удавалось вспомнить, что я здесь делаю.

– Ничего, человек, твою меру так просто не перешибёшь, – послышался голос Фолки, – Не звериной рукой.

Человек. Это слово резко вернуло мне часть воспоминаний, и я вскинулся на локтях, закрутил головой. Хильда с усмешкой повела головой в сторону.

– Вон твоя первушка.

Грезэ спала на подстеленном роскошном покрывале, обнимая свою деревянную куклу. Кажется, это покрывало я стащил из шатра Гильберта.

Странная штука память. Такие мелочи я помнил, а вот что я здесь делаю, сообразить не мог.

Вокруг всё та же пустыня, и утреннее солнце ещё не принесло адской жары. Откуда-то у зверей были лошади, и они покорно ждали, когда мы уже все соберёмся в дорогу.

Хильда сидела рядом со мной на корточках, за ней возвышался Фолки. Поодаль, возле спящей Грезэ, стояли Рыжие Лисы. Кицунэ и Макото с лёгким недоверием рассматривали первушку, видимо, не совсем понимая, какой такой интерес у меня к ней.

– Где мы?

– Под Каудградом, – с готовностью ответила Хильда.

Я сел, растёр ладонями лицо. События пытались прорваться в память, но выходило это с трудом.

Подвигав телом, я понял, что в полном порядке. Разве у меня не было ран? По привычке я призвал стихии, и принялся набирать энергию земли. Стало намного легче, сознание прояснилось.

– Но ведь… – я округлил глаза, – Армия Гильберта скоро будет здесь. Надо уходить.

– Нет больше армии, – усмехнулся Фолки, – Не знаю, что ты учудил, примал, но животные растерзали всё приорово зверьё.

– Я учудил? – удивлённо спросил я.

Звери принялись наперебой рассказывать. Фолки издалека прекрасно видел, что я затеял опасные игры с воинами приора. Когда меня схватили, мои спутники чуть не кинулись меня спасать, но мой приказ «не вмешиваться» всё же удержал их.

А потом армия приора вдруг рванула вперёд, причём не соблюдая никаких боевых рядов. И Хильде вместе с остальными надо было уже думать, как спастись самим.

Фолки даже обмолвился:

– Впервые в жизни я почуял, что нет никаких вариантов. Эти звери были какие-то странные, неслись, как угорелые. Мы бы и на лошадях не ушли, наверное.

Потом из земли полезли огромные скорпионы. Везде, отовсюду, они вырывались на поверхность и шагали, бежали навстречу воинам Гильберта. Удивительно, но моих друзей они не тронули.

– Да, это было… – Хильда передёрнула плечами, – Я только и молилась Небу.

– Как же вы спаслись?

Фолки рассказал, что потом в пустыне поднялась буря, и песчаный ураган поглотил всю армию вместе с чудовищами. Хильда сказала, что они приготовились к бою, но из пыли вышел только…

– Я?

– Ну да, – Волчица кивнула в сторону, – Вот с этой первушкой на руках.

Я снова покосился на Грезэ. Восстановить память так и не удаётся. Песчаная буря, значит?

– Да, намолотил ты там немало, пятый перст, – Фолки кивнул, показывая куда-то вверх надо мной.

Его обращение снова заставило меня удивиться. Я сразу же направил взгляд внутрь, на столб духа.

Ну вот, в который раз поднимаю ступень, находясь в бессознательном трансе. Точка ярко горела ещё выше, отбрасывая знакомую тень Абсолюта на стержень. Да, действительно, я – пятый перст.

Переваривая услышанное, я продолжал набирать энергию земли. Несмотря на поднятие ступени, сил в том бою я потерял немало.

Голова так и гудела. То ли это остаточное действие яда, то ли это последствия от выброса силы Халиэль. Хали?

«Хали!» – я мысленно закричал, с леденящей уверенностью понимая, что не чувствую ангела внутри. Да какого хрена?!

Инфериор, как ты мог так поступить, я не просил извлекать из меня ангела!

Стихия земли, вливаясь в меня внутрь, только пожала плечами. Будто бы она тут не при чём.

Халиэль Огненная Плеть не отвечала.

– Что случилось? – Хильда испуганно смотрела, как я вскочил на ноги.

А я сжимал и разжимал кулаки, не понимая, где же я так нагрешил. Опять без спросу всё за меня решают, снова эти игры высших сил.

И ладно бы Абсолют, к причудам которого я привык. Ладно бы боги и дьяволы, которые так перемешались в своих распрях.

Но теперь и сам Инфериор в образе чудовищ явился ко мне, добавив ещё загадок. Целей не задал, зато в душе у меня убавил.

Я же обещал Хали, что верну её тело. Не знаю как, но верну.

Это ведь для неё третий раз. Ей нельзя было в Чистилище, это последний шанс, после третьего раза не возвращаются.

У меня душа упала в пятки.

– Дерьмо нулячье, – огрызнулся я.

Звери вокруг не решались ничего сказать, чувствуя, как моя человеческая мера волнуется, давит на пространство вокруг.

Но всё же меня отвлекли:

– Марк, – это сказала Грезэ.

Она проснулась, сидела на покрывале, тёрла глаза.

– Первушка, как ты смеешь… – начала было Хильда, но я резко поднял ладонь.

Волчица недовольно замолчала, но по её взгляду, да и по лицам остальных зверей было ясно, что первая мера не должна так обращаться к человеку.

– Марк, госпожа внутри меня говорит, что всё нормально, – ёжась от взглядов вокруг, прошептала Грезэ.

Внутри неё?! Не веря своим ушам, я подошёл и встал перед девочкой на колено, опустил руки ей на плечи.

– В тебе? Это Халиэль?

– Да, она говорит, что её зовут Огненная Плеть…

Звери рядом ахнули.

– Так в ней что, ангел? – с трепетом спросила Волчица, уже совсем по-другому взглянув на первушку.

– Да какого же хре… – тут я оборвал себя. Не следует так ругаться при ребёнке, пусть даже это первушка.

– Госпожа говорит, что тебе нельзя в Те… в Тене… – первушка стала заикаться, не решаясь произнести.

– В Тенебру? – спросил я.

Грезэ часто-часто закивала, а Рыжие Лисы недовольно заворчали. Любое упоминание демонов их раздражало.

– Почему нельзя? – спросил я с недоверием.

Что-то это не похоже на Хали. Как бы там ни было, даже ангел согласилась, что демон Белиар не самый плохой житель Нулевого Мира.

– Госпожа говорит, что пока нет седьмого перста, – первушка говорила отрывисто, с волнением, – То там, в Те… в Те…

– В Тенебре.

– …там ждёт вечное рабство.

Я понял. Да, Хали напомнила мне, что выбирать Бездну, не достигнув седьмой ступени человека, не стоит. И Белиар говорил об этом.

Иначе меня ждёт участь беса – безвольного существа, служащего демонам. Смогу ли я, как частица Абсолюта, противостоять этому?

Я не знаю. Но и рисковать попусту не стоило.

– Спасибо, – с улыбкой сказал я, и потрепал девчушку по волосам. Аккуратно, стараясь не сломать ей шею, всё же моя ручища и голова первушки находятся в разных мерах.

Грезэ сторонилась, косилась на зверей вокруг. Девчонка и сама не понимала, как ей себя вести со мной.

Слишком большая между нами дистанция, которую ничем не перешибёшь. Да и теперь уже понятно, что за связь была между нами. Ох уж эти игры Абсолюта и Инфериора.

Затем я обернулся, и внимательно посмотрел на Хильду. Волчица стойко выдержала мой взгляд.

– Нет, – она покачала головой.

– Ты обещала.

– Дерьмо твоё нулячье, Марк!

– Как ты обращаешься к третьей мере, зверь? – попытался я надавить.

– Да иди ты к нулям, человек, – огрызнулась Хильда, – Я не собираюсь с ней нянчиться.

Наша битва взглядов длилась недолго. Волчица всё же успокоилась, и, недовольно поджав губы, спросила:

– Ну, и что мне с ней делать?

***

Я снова был один. В прямом смысле этого слова – вокруг, насколько хватало глаз, только пески.

Мне удалось спустить себя в меру зверя без помощи ангела, но только на третью ступень, ниже пока не получалось. Сойдёт.

Я не знал, что мне предстоит делать в Оранжевом приорате, но ясно одно – мне как-то следует подняться еще на две ступени. Встреча со странными существами теперь поколебала мою уверенность в том, что я могу безнаказанно убивать животных. Как бы это не оборвало мою связь с Инфериором.

Только на седьмом персте я смогу спуститься в Тенебру. Сделать это я собирался через того Отца Апепов, которого баюкал весёлый Дагон.

Вот только одна дилемма меня беспокоила. Почему мой физический спуск в преисподнюю тоже считается выбором? Ведь достигнув седьмой ступени, человек может стать ангелом либо демоном только через алтарь. Ну, насколько я понимаю во всей этой кухне.

Но Хали предупредила, что нельзя рисковать. Ну, что ж, тогда послушаемся. В любом случае, сначала в мне Тенебру, и только потом на Небо, в Медос и Целесту. Что-то мне подсказывало, что эта задачка тоже не из лёгких.

Пот от зноя пустыни стекал по спине, песок хрустел под моими ногами, и за плечом покачивалась сумка. Ведь вышел я из бури к Хильде и её спутникам не только с первушкой на руках.

Как так получилось, я не знаю, но во время песчаной бури и магической битвы с обезумевшими зверями ко мне вернулись все мои пожитки. И не только…

Куклу девочка не отдала, да она уже и не занимала львиную долю моего сознания. Едва я уговорил Хильду забрать первушку, как незримую связь словно отрезало.

Я выполнил эту часть своего предназначения.

Да, Волчица отчаянно сопротивлялась и ругалась. Говорила, что отрядит девчонку на самые чёрные работы, чтобы я, Марк, сгорел от угрызений совести в своём чёртовом Оранжевом Приорате. И что она не нуляшка на побегушках, чтобы каждый мой каприз исполнять.

Уж не знаю, что нашло на Волчицу, но, глядя на ухмыляющегося Фолки, я понял, что особо буянить Хильда не будет.

Яйцо с принцессой шершней я тоже вынес из бури. Макото, приняв бесценную ношу, пообещал доставить его в Шмелиный Лес, ведь там уже давно ждут истинную правительницу.

Меч Хродрика я отдал зверям без сомнений. Если я двинусь в приораты, то буду маскироваться, и эта вещь выдаст меня.

«Передайте Зигфриду. Думаю, по праву эта вещь его».

Они ничего не ответили, с восхищением глядя на роскошное оружие. Но каждому было ясно, что зверю не суждено владеть таким. Сильверит подвластен только человеческой мере.

У меня остались табличка со словом Каэля, да ещё пара кинжалов. Одним из них Хорас чуть не убил брата, а вот откуда второй, я не понял. На нём я увидел уже знакомый узор пентаграммы, и понял, что это кинжал с кровью Белиара.

Талисман Рычка привычно покачивался на груди, и я всё вспоминал того огромного волка. Неужели и вправду это был он?

Да и что это вообще были за существа?

«Мы – Инфериор», – сказали тогда они. Но почему мне кажется, что в то же время это не так?

Огромные животные, с зачатками разума. Которые очень беспокоились за свой мир, и даже за двуногих зверей, населяющих его. Поразмыслив, я остановился на мысли, что это могут быть какие-нибудь Духи всех Стай. Потому что скорпиона я там видел, волка видел, и сокола, кажется. Интересно, а стая Пауков тоже бывает?

Так, за размышлениями, я отсчитывал километр за километром по жаркой пустыне.

Я распрощался со своими спутниками там же, под Каудградом, и отправился в Оранжевый Приорат. Звери собирались сначала добраться до войск Хораса и Зигфрида, чтобы доложить о случившемся.

Мне очень хотелось взять их с собой, но от армии Гильберта всё же остались отдельные безумцы, скачущие по окрестностям, и я рисковать не стал. Пусть Хильда доведёт первушку, а Макото дойдёт до Шмелиного. Отрядом из четырёх зверей они были в большей безопасности.

***

Животные пустыни меня пока не трогали. Я чувствовал с ними связь, и она мне подсказывала, что это временно. Воля Инфериора держала их инстинкты в узде, но вскоре природа одержит верх.

Поэтому пока я мог расслабиться, не тратя силы на стихии и чутьё. И вот это меня чуть не подвело.

Острая опасность кольнула в спину, я пригнулся, и надо мной пролетела рычащая тень.

Обезумевший воин, зверь третьей ступени, одетый в рваные жёлтые доспехи, вскочил с песка. Он замахнулся копьём и снова кинулся в атаку. Его движения были пьяными, рваными, и мне без труда удавалось увернуться от всех его ударов.

Его метка уже не горела ярко, она словно дотлевала, как уголёк.

Я помнил, какими сильными могут быть «меченые», но сейчас всё было по-другому. Помахав так впустую несколько раз, зверь упал на колени и уставился на меня остекленевшим взглядом.

Хрипящие вздохи вырывались из его груди, с каждым разом всё слабее и слабее. С лёгким недоверием я подошёл поближе, на всякий случай прислушиваясь к своим ощущениям.

Лицо у зверя было осунувшееся, глаза впали, губы пересохли. Всхрапнув ещё пару раз, он дёрнулся, потом замер уже навсегда. Метка мигнула последний раз, и исчезла. Потеряв равновесие, тело упало на песок, и через пару мгновений тусклый светлячок духа улетел в небо.

Я потёр подбородок. От чего умер зверь?

Обыскав тело, я обнаружил флягу с водой, небольшую карту, и пару чёрствых лепёшек. Если зверь голоден, у него было, чем подкрепиться.

Посоветоваться было не с кем, и я, прикопав тело песком, взял себе воду, копьё и пошёл дальше.

Карта показывала мне столицу, и отмеченные вокруг неё огромные круги. Янтарный Город находился среди пустыни, и я поднялся на самый высокий бархан, пытаясь сориентироваться.

Угрожала ли мне охранная магия столицы без Белиара, я не знал, хотя подозревал, что беспокоиться не о чем. Но лучше не рисковать.

Как мне пояснил Макото, Оранжевый Приорат находится гораздо выше Жёлтого, чуть левее. И если мне всё время забирать левее, к текущей по краю пустыни Слезе Каэля, то я рано или поздно выйду к границе.

Но что-то ни город, ни река не спешили показываться на горизонте, и сколько ещё «забирать левее», я сообразить не мог.

Палящее солнце жарило не на шутку, испытывая на прочность мою меру, и я недовольно поморщился.

Немного даже показалось глупым, что я направился в эту дорогу один. Макото дал мне очередной свиток призыва, и сказал, что на нём появится метка, когда Рыжие Лисы донесут принцессу шершней до леса и освободятся. Тем более, Зигфрид наверняка мог их ещё запрячь своими приказами.

Я поджал губы. О бедной частице Абсолюта навряд ли кто-то будет беспокоиться.

Сам. Всё сам.

***

Появились первые кустарники, когда я увидел на горизонте деревню. Царство песка заканчивалось, хоть вокруг было так же жарко и пустынно.

Через час я добрёл до первых домов, закрыв себя маскировкой, но в поселении не оказалось никого живых. Когда я обнаружил на центральной площади огромные чаны и горы тряпья, то сразу вспомнил те видения, что являлись нам с Белиаром.

Кажется, Жёлтый приор загубил здесь всех зверей, а их кровь пустил на пентаграммы. Широкую линию охранной магии я обнаружил за деревней, всего в паре шагов от крайнего дома. Тёмный песок, обагрённый кровью.

Посидев так на корточках несколько минут, я всё же не решился пересечь линию. С магией Абсолюта не шутят, я уже ощущал на собственной шкуре её действие. И так ясно, что столица где-то в той стороне, но мне теперь уже туда не надо.

Я обернулся. Значит, Слеза Каэля там. Теперь, когда у меня появились хоть какие-то ориентиры, стало гораздо легче.

В деревне я смог немного починить свой разваливающийся доспех, набрал ещё воды в почти пересохшем колодце, а потом снова направился в путь.

Без ангела в голове было непривычно, не с кем было говорить, но зато я уже не чувствовал себя сумасшедшим. Инфериор, через раз отвечающий на мои мысленные призывы, собеседником был не ахти.

***

К реке я вышел к вечеру. Здесь уже было больше растений, появились высохшие деревца, редкая трава покрывала землю.

Я долго сидел на берегу, отдыхая от дороги, и чувствуя, что теперь время, отмерянное мне Инфериором, прошло. Потому что вернулось чувство опасности – в толще Слезы Каэля скрывались монстры, меру которых я не рисковал смотреть.

Мне даже пришла в голову мысль, а не там ли живут те существа, что явились мне в пустыне?

На том далёком берегу, полоску которого едва было видно, скорее всего, Красный Приорат. Как объяснял Макото, Слеза Каэля разделяет Жёлтые и Красные земли, потом уходит вглубь Оранжевого.

Получается, на ту сторону мне не нужно. Да тут и плот построить не из чего, и рядом деревни Бобров не видится. У этих всегда что-нибудь да припрятано в песке.

Отдохнув, я встал и побрёл вдоль берега. Пришла пора поразмыслить, как мне предстоит объединять приораты.

Тут же мне пришлось вжаться в песок, сливаясь со стихиями. Потому что снова с неба упал ненавидящий взгляд, прожигающий насквозь. Я долго вглядывался в чистое небо, пытаясь разглядеть хоть что-то. Но Хали во мне уже не было, и увидеть ангелов уже было невозможно.

Кто там, сверху? Эзекаил меня разыскивает?

Через некоторое время божественное внимание ушло, и я снова направился в путь. Чтобы через полчаса заметить вдалеке силуэты всадников, двигающихся вдоль реки в моём направлении.

Глава 2. Защитники окраин

Не сразу, но я заметил, что медленно бредущие всадники едут отнюдь не на лошадях. Это были какие-то грязно серые буйволы, с огромными рогами, широко раскинутыми в стороны. Именно за рога были привязаны верёвки, которыми звери управляли ими.

Животные были примерно равны зверям, десятой-одиннадцатой ступеней, а вот всадники на них были как на подбор. Один зверь, во главе отряда, четвёртой ступени, остальные третьей.

Незнакомцы были одеты на манер жарких стран, окутав себя одеждами и закрыв лицо тканью. Но луки, лежащие на рогах, и сабли, притороченные к поясам, были отлично заметны. Изогнутые сабли не прятались в ножны, и висели свободно, постукивая по мощным бокам буйволов.

Я знал, что меня видят, и заранее сел на песок, отложив копьё в сторону. На расстоянии вытянутой руки, чтобы можно было схватить, но при этом весь мой вид показывал – я не хочу сражаться.

Проверив ещё раз на всякий случай, как держится моя звериная мера, я придирчиво осмотрел свои доспехи. Снова выгляжу обшарпанным, но зато всё на месте.

В который раз я уже поймал себя на мысли, что жду от Хали её мнения. Как же мне хотелось взять девчонку Грезэ с собой, чтобы хоть как-то иметь связь с опытным ангелом. Но боевая связка «человек и мелкая первушка» в моём деле – не самый лучший выбор.

Всадники остановились чуть поодаль, и я приметил, что у одного из них сабля испачкана в крови. Нахмурившись, я едва удержался от желания схватить копьё.

Тогда я просто окружил себя чувствительными сканерами, чтобы выиграть время в случае опасности.

Главарь, зверь четвёртой ступени, демонстрировал какие-то способности в стихиях духа и, кажется, огня. Я почуял, как мою голову что-то покалывает. Смотрит, изучает.

Усмехнувшись, я мысленно закрылся. Сразу же последовал вопрос:

– Кто ты, незнакомец?

– Странник, – крикнул я.

Звери чуть сгрудились поближе, что-то обсуждая. Пару раз ткнули в мою сторону пальцем, кивая в подтверждение чему-то.

Потом главарь спешился, гулко спрыгнув на песок, и пошёл в мою сторону. Сзади его взволнованно окрикнули, но тот лишь отмахнулся.

Оставалось шагов десять, как он остановился, и потребовал:

– Хочу услышать клятву Небу.

Я слегка опешил. Хали, твою ангельскую бабушку, как же ты мне нужна! Ведь я столько времени в Инфериоре, а таких простых вещей даже не знаю.

Непроизвольно я поднял глаза к Небу. Нет, мне нужен не Эзекаил, а просто Небо. Ты уж помоги мне вспомнить, я же что-то такое уже делал. Когда давал клятву примала, и когда Зигфрид потащил меня на суд к алтарю.

Мой проповедник разрядил обстановку, потому что на рефлексах я коснулся лба двумя пальцами и что-то прошептал.

Облегчение волной прикатило от незнакомца, и тот, обернувшись, махнул своим. Те, подтолкнув буйвола своего главаря, направили животных поближе.

Передо мной захрустел песок – главарь подошёл поближе:

– Встань и возьми оружие, времена нынче неспокойные, зверь, – сказал он, не забывая оглядывать окрестности, – Нам приходится охранять наши оранжевые земли.

Я послушно взял копьё, и встал, воткнув оружие наконечником в песок.

– Оранжевые? – удивился я, – Но тут вроде пока ещё Жёлтый Приорат.

Не снимая ткани, закрывающей пол лица, незнакомец цыкнул:

– Ну, у нас выбора нет, – он чуть кивнул в сторону зверя, у которого сабля была в крови, – Странные дела тут творятся.

– Демоны во плоти, – произнёс тот, и все звери одновременно коснулись пальцами лба, – О, великое Небо, защити нас.

Я быстро повторил то же самое, испытывая самое настоящее облегчение. Кажется, здесь всё ещё нормальные звери, с нормальными небесными тараканами в голове. Никаких тебе меток и ереси.

То, что они чисты, и так было видно: метки я определять научился. А вот ересь, которая проникает в умы, никогда не увидишь. Она съедает разум, пуская корни сомнений, и потихоньку вытесняет истинные законы Неба из головы.

Я даже чуть не поперхнулся, ещё раз проследив за своей мыслью. Это вообще мои мысли?

– Демоны? – на всякий случай переспросил я.

– Ну, зверями их не назовёшь. Ничего звериного в них не осталось, только злость и смрад Тенебры, дерьмо нулячье! – главарь едва не выплюнул эти слова.

Это вызвало у меня улыбку. Ещё одно подтверждение, что тут звери ещё чтят традиции. Пахнуло ностальгией – Зелёные Скорпионы были такими же.

О ком говорили всадники, легко было догадаться. Отдельные безумцы из армии Гильберта, видимо, добежали и до этих мест.

– Мы – племя Красных Буйволов, – без особой торжественности отчитался незнакомец, – А ты откуда будешь, зверь?

Он ещё раз окинул меня взглядом:

– Не пойму, одежды на тебе какие-то…

– Странные? – непроизвольно спросил я.

– Разные, рог трухлявый.

Я усмехнулся, слушая удивительный акцент.

Теперь-то понятно, на что он так уставился. Где я только не одевался, а последний раз латал и менял изношенное тряпьё в погибшей деревне. Конечно, это больше смахивало на мародёрство, но у меня не было особого выбора.

Настал самый важный момент. Мне предстоит начать свою просветительскую миссию в Оранжевом Приорате. Но как кто?

Знают ли тут о Белом Волке? Как они относятся к Синим? А к Жёлтым?

Да, столько шёл по пустыне, а легенду не удосужился придумать. Я коснулся нагрудника, под которым был спрятан талисман, и обречённо произнёс:

– Я – последний из Белых Волков.

Звери переглянулись, на их лицах было написано лёгкое удивление. Всадники пожали плечами, и главарь снова повернулся ко мне:

– Никогда не слышал о таком племени.

Я чуть не поперхнулся:

– Но… как?

– Что как?

Медленно вдохнув, я сказал:

– Сейчас в Инфериоре война, приораты падают один за другим.

Звери заметно заволновались.

– О чём ты говоришь, зверьё пустое? Куда падают, в Тенебру?

Я чуть не выругался:

– Под натиском армии вот таких вот демонов.

Главарь поднял глаза на пустыню за моей спиной, потом снял ткань с лица. У него была очень смуглая, почти чёрная кожа, гладко выбритое лицо.

– Перед тобой мастер четвёртый рог Ариф, незнакомец.

– Третий клык Перит, мастер, – я даже чуть поклонился, – Последний из Белых Волков.

– Что, правда, что ли, последний? – послышалось от всадника с окровавленной саблей.

Я не успел ответить, как Ариф рявкнул на своего подчинённого:

– Самир, глотка твоя нулячья, не гневи Небо. Зверь племя потерял, а ты сено чужое ворошишь!

– Прости, мастер, – недовольно буркнул тот.

– Тем более, не видишь, силён как? – уже чуть спокойнее сказал Ариф, потом спросил, – Так у тебя есть новости из Жёлтого Приората?

– И не только, – я обречённо вздохнул, – Ваш Оранжевый Приор мёртв.

***

То, что моя новость ошеломила Буйволов, это ещё мягко сказано. Они ехали поражённые до глубины души, то и дело перешёптываясь, что теперь будет, и как так получилось.

Двигались они не спеша, подстроившись под мой шаг, и предводитель отряда Ариф, кое-как опомнившись от удивления, потребовал рассказать, что мне известно.

Конечно, мне пришлось рассказать, опуская некоторые моменты, свою историю. Про стаю Белых Волков, про Синего Приора Зигфрида, и про события в Жёлтом Приорате.

Остановился я на том, что мне, наделённому силой последнего в стае, было поручено самим приором доставить последние вести в Оранжевый Приорат, потому как веры оракулам больше не было.

Кстати, моя оговорка об оракулах нисколько не удивила зверей, и только потом я понял, почему. Ведь ересь Бездны была знакома Красным Буйволам, но при этом они ничего не знали о Белом Волке.

Ариф в свою очередь пояснил мне, куда мы идём и кто они, собственно, такие. И постепенно, с их рассказом, до меня дошло.

– Мы, Красные Буйволы, живём на окраине оранжевых земель, и верно защищаем нашу столицу, Сапфировый Город, от врага с северо-запада. Как и было завещано великим духом племени, чьи рога защитили нашего предка в те времена, когда…

Тут мне пришлось выслушать такую же легенду, как и у других стай. Первый предок бежал от злых сил, и его защитил, а потом и наделил силой Великий Буйвол.

Племя Буйволов видело своей целью именно защиту окраин, и великий мастер приор Рэджин всегда полагался на них. Рядом с Красными Буйволами жило много стай.

Я старался всё запомнить, в который раз жалея, что нет помощи от Халиэль. Значит, Сапфировый Город и приор Рэджин…

Тут собеседники начали перечислять стаи. Или племена, если на местном наречии.

– …Гепарды, Рассветные Львы, Ревущие Слоны, – перечислял Ариф.

– Правят в ваших землях Львы? – мой вопрос перебил рассказчика.

Он недовольно поморщился, а потом его лицо, да и у других тоже, вытянулось от удивления:

– Почему?

Я даже и не сразу сообразил, что им ответить. Понятно, что это на нашей Земле лев – царь зверей. Вот и появилась у меня ассоциация.

К счастью, Буйволы не обиделись, а лишь рассмеялись. А молодой Самир, с клинка которого кровь уже давно исчезла, даже рубанул воздух ладонью:

– Эти только если на рассвете могут порычать, какое им править, рога трухлявые.

– Самир, не гневи Небо, – строго проворчал Ариф, но всё равно улыбался, – Красные Буйволы и правят, и защищают, ясное дело, чужеземец.

Я чуть склонил голову, как бы извиняясь, и коснулся пальцами лба:

– В наших землях в древности было разное, – пояснил я, – И старшая стая не всегда была старшей.

– Стая, – Ариф будто пожевал это слово, пробуя на вкус, – Говор у вас там странный. Племя, оно и в Каэлевой Впадине племя.

Он засмеялся, а у меня мурашки побежали по спине. Что он сейчас сказал?

– Каэлева Впадина? – вырвалось у меня.

Ариф чуть коснулся губ, будто пожалел, что у него вырвалось, а потом спросил:

– Неужели не слышал?

Я пожал плечами:

– Синий Приорат далеко. Есть у нас Слеза Каэля.

Звери засмеялись, оглядываясь на реку, вдоль которой мы шли. Тот берег даже не было видно, до того широкой в этом месте была Слеза Каэля. Мне тоже стало смешно:

– Впрочем, да, она и у вас тут течёт.

– Впадина эта – место особое, не для зверей. Есть она и есть, нечего о ней в рог дуть.

Я сразу понял, что тема это деликатная. Ну ладно, надо будет, выясню.

– Особенно, если учесть, как из неё самой дует, – буркнул Самир, и Ариф грозно на него зыркнул.

Молодой Буйвол со вздохом ссутулился. А я сделал новую мысленную пометку, пытаясь выудить из каждого их слова полезную суть.

Впрочем, Ариф и сам оказался довольно разговорчив. Будучи намного старше своих подчинённых, он просто не любил, когда его перебивают.

Он и рассказал, что приор Рэджин, отправившись на «войну на юге», оставил править приоратом двух своих сыновей.

– Наместник приора, командор Райнер покровительствует нам, – гордо произнёс Ариф, – Это великий человек, отмеченный Небом, пусть мера его будет высокой. И пока наш господин, приор Рэджин сражается на юге…

Тут зверь осёкся, вспомнив, какую новость я принёс, и переглянулся с остальными. Они до сих пор не могли поверить.

А меня всё коробили слова «война на юге». Мысленно я попытался представить, какой же путь я проделал ещё с Синего Приората, из Земель Серых Волков. Там это называлось «войной на востоке».

Эта самая война разрывала Престол Ордена, в котором сидел прецептор, наместник Неба в Инфериоре. Столица столиц, и получалось, что теперь она на юге.

Я попытался вспомнить хоть одну карту, что мне показывали. Интересно, а Оранжевый Приорат граничит с Престолом? Эх, надо будет попросить у местных карту, но только сначала надо втереться в доверие.

Мало ли, а то ещё подумают, что я шпионить задумал.

Впрочем, вытягивать ничего и не пришлось. Дорога была долгой, и, пока я потихоньку изливал последние события Синего и Жёлтого Приоратов, звери рассказывали о своих землях.

Оказалось, что в Оранжевом Приорате две части – земли Жаркого и Ледяного Дыхания.

– Да, рог трулявый, не ослышался ты, Перит Белый Волк, – улыбнулся Ариф.

Видя моё изумление, звери забавлялись.

– Сквозняк и Пекло, – снова вставил дерзкий Самир.

– Небо не гневи.

– Так, мастер Ариф, ты ж сам…

– Прогневишь, Самир.

Молодой Буйвол надулся и отвернулся. А повеселевший Ариф продолжил.

Жарким Дыханием, или Пеклом, правит наместник Райнер, а Ледяным, или Сквозняком, – наместник Левин.

Несмотря на забавные названия, сначала я подумал, что на части приорат делит Слеза Каэля, но ошибся. Фактической границы не было, вот только любой зверь мог сам почувствовать, когда переходил её.

Пекло. Эта часть Оранжевого Приората была жаркой, совсем как здесь, но при этом воды разливающейся Слезы Каэля не давали ей высохнуть.

– Дыхание этой пустыни греет нас, – кивнул Ариф, – А вот Сквозняк… кхм, земли Ледяного Дыхания… – зверь оглянулся на обиженного Самира.

В общем, другая часть Оранжевого Приората обдувалась из Проклятых Гор могильным холодом.

– У нас в Синем Приорате тоже есть Проклятые Горы, – вырвалось у меня.

Звери посмотрели на меня, как на неразумного ребёнка. Я только поджал губы.

Тут-то и выяснилось, что Каэлева Впадина находится на окраине Проклятых Гор, это огромный прогал среди громадных вершин, откуда вечно дует ледяной ветер.

– Нет туда пути ни зверю, ни человеку, – подытожил Ариф, и мы все вместе коснулись лба пальцами.

– А что оракулы говорят? – спросил я.

– Оракулы? – Ариф удивился, – Так нет их у нас уж много лет как.

– Эээ… – я округлил глаза, – А как же Небо?

– Нет, зверь, чтить законы Неба это нам не мешает. Но ещё много лет назад последний оракул предсказал в столице, откуда беда придёт в наши земли.

Слегка шокированный, я понял, почему они не слышали о Белом Волке. Среди племён просто не было тех, кто получает видения с Неба. Несколько лет назад сильный оракул увидел, что ересь придёт из голов таких же оракулов, как он, и от греха подальше проблему решили кардинально.

Интересно, кто же навеял такую идею? Сам бог Каэль, пока ещё не был загипнотизирован Аваддоном? Или какой-нибудь сильный ангел?

Может, вообще Абсолют решил-таки вмешаться? Нет, этот помешан на свободном выборе, и прямых указаний не даст.

– Есть своды законов, – продолжал Ариф, – Есть люди в столице, которым Небо определило их меру. Небо смотрит на каждого из нас, и нам не нужны посредники.