Они встретились во сне

Предисловие

В своей очередной фантастической повести автор пытается понять и осмыслить влияние сна на поведение человека, а также на его психическое состояние. Могут ли сны при определённых условиях, что-то подсказать человеку, может ли человек оценить свой сон, как нечто реальное, давно с ним происходившее, либо это простые выдумки?

Автор пытается развить гипотезу о «вещих» снах, которые могут, хотя бы косвенно, напомнить человеку его прошлые жизни, приводя для доказательства этого, конкретные, выдуманные им примеры. В фантастической книге делается предположение о том, что мы проживаем на земле не одну жизнь, иногда интуитивно чувствуя присутствие с нами людей из прошлых жизней. Люди, проживающие вместе многочисленные жизни, встретившись вновь пытаются выручать друг друга из сложнейших ситуаций совершенно сознательно, чувствуя друг в друге «родную душу». В этой фантастической повести приводится множество подобных примеров из различных эпох человеческой истории, как из древних времён, так и из современной жизни.

Но самое главное, по мнению автора, является вывод о том, что в какую бы эпоху ни жил человек, в какие бы тяжёлые и сложные ситуации не попадал, он всегда должен быть честным, смелым, бескорыстным. Человек всегда должен приходить на помощь другим людям, бороться с враждебными силами, не жалея для этого всех своих духовных и физических сил.

Глава 1

Всю ночь ему снилась какая-то ерунда. Проснувшись, он толком даже не мог эту ерунду вспомнить. Кажется, он был в чьём-то образе, и этот его Герой (но не двойник) всё время переживал какие-то мучения, всё время подвергался бесконечным испытаниям. А вот как же это всё закончилось? Он, напрягая память, пытался упорно вспомнить, но главная ниточка всё время ускользала. «Как же так, ведь ТАМ что-то произошло, а я, бестолочь, не могу, практически, ничего вспомнить».

Вечером он сидел на диване и смотрел телевизор. Но сюжет сна предыдущей ночи так и не отставал от него. «Странно, – подумал он, – сколько раз мне снилась различная чушь, и я никогда на эту чушь не обращал ни малейшего внимания, и, тем более, никогда не вбивал себе в голову нелепицу о том, что я обязан вспомнить, что мне именно снилось. Почему же теперь, словно кто-то невидимый упорно шепчет мне, что я ОБЯЗАН вспомнить? Нет здесь явно что-то не так. Может это своеобразное психическое расстройство? Но нет, не похоже. Я воспринимаю мир совершенно нормально, как, собственно, всегда воспринимал».

Но на подсознательном уровне этот человек продолжал упорно искать ту невидимую ниточку, зацепившись за которую, он должен вытянуть весь смысл того, что ему приснилось. Хотя он до конца не понимал, зачем, собственно, ему это нужно, но чувствовал, что вспомнить основные подробности сна ему просто НЕОБХОДИМО.

Только на третий день (в последующие две ночи сны у него были обыкновенные, и никакого беспокойства не вызывали), он вдруг отчётливо вспомнил, что в том самом загадочном непонятном сне был ребёнком, вернее подростком лет тринадцати – четырнадцати. И с этим подростком произошло что-то из ряда вон выходящее.

Но он чётко помнил, что подросток не погиб, хотя по всем сложившимся обстоятельствам, должен был погибнуть. Кажется (здесь он никак не мог припомнить), кто-то его совершенно случайно (а, может, и не случайно) спас, потому что сам он не мог спастись, ему не хватало совсем немного времени. И вот этот кто-то как раз, появившись совершенно случайно, помог ему, и он оказался спасённым.

Он долго думал и размышлял, почему именно этот сон оказался особенным для него, почему он интуитивно чувствовал, что сон этот – всё-таки не совсем сон. Но тогда что же это могло быть?

Если это не сон, то тогда получалось, что всё это происходило на самом деле, то есть, было явью. Но это не могло быть явью именно потому, что всё ЭТО ему снилось.

Прошла уже целая неделя, а он всё не прекращал думать об этом странном сне. Вернее, это сам СОН упорно преследовал его. И он вдруг понял, что не может, просто так, взять и отделаться от сна, перестать думать и размышлять о нём. То есть, получалось, что он попал в своеобразную западню, которую подставил ему сон, из которой теперь он не в состоянии выбраться.

Но ведь такого не может быть? Как это так? Попасть в западню сна? Ведь сон это не материальная, а духовная, или, скорее, психологическая или психическая категория.

Он не заметил, как более внимательно стал присматриваться к окружающим его людям – как к прохожим на улице, так и к работникам того учреждения, где он работал. Ему казалось, что присматривается к ним чисто машинально, но очень скоро понял, что это не так.

Однажды перед сном, анализируя прошедший день, он ясно осознал, что кого-то упорно искал в толпе. Но вот кого? Пока для него это было неразрешимой загадкой.

Недели через две после того, как он увидел этот удивительный сон, который так толком и не вспомнил, его пригласили на один из праздничных вечеров, которые любили устраивать его коллеги по работе. Разрешено было приходить с родственниками – с жёнами, детьми, родителями, в общем, это был достаточно широкий и открытый вечер.

Но он жил в гордом одиночестве, несмотря на то, что ему уже стукнуло тридцать пять. Сам он не был женат, а его дальние и близкие родственники жили в других городах и населённых пунктах. Он не хотел идти на этот вечер. Он вообще был домосед, и не любил никакие вечера и мероприятия. Но он знал, что уже пропустил два последних общих мероприятия, и коллеги уже посматривали на него довольно косо. Поэтому он решил всё-таки пойти, чтобы окончательно не портить отношения с товарищами по работе, а, главное, со строгим начальством. Его Высокое начальство неизменно считало, что на общих корпоративах обязаны быть все. Оно же считало, что те, кто не приходит, игнорирует эти корпоративы, тот, следовательно, не уважает тот коллектив, в котором работает.

На работе он всегда занимался только работой, хотя «звёзд с неба не хватал», но работа его вполне устраивала. Конечно, он знал всех сотрудников своей и соседних лабораторий, всегда чисто формально здоровался со всеми, но в особо близкие дружеские отношения не вступал, так что настоящих преданных друзей у него не было, как на работе, так и нигде. Но, он к этому и не стремился, живя холостяком в однокомнатной квартире.

Теперь же, на вечеринке, сидя за накрытым столом, когда многие отправились танцевать (он, естественно не пошёл, да и не собирался танцевать), он от нечего делать стал рассматривать самые разные лица людей. Они, действительно, были самые разные, абсолютно непохожие друг на друга.

Женщин в коллективе было всего несколько. Они в этот момент все уверенно танцевали со своими кавалерами. Он рассеянно начал переводить взгляд с одной на другую. Все они ему были глубоко безразличны. Он считал, что и в этот раз ничего особенного не произойдёт, что взглянет разок, другой, на каждую из них, и на этом дело «смотрин» окончится. Он, собственно, и стал их рассматривать, в первую очередь, для того, чтобы как-то протянуть время до окончания вечеринки.

Он уже рассмотрел их почти всех и, как и предполагал, ничего особенного в них не заметил – ни загадочной женской красоты, ни обаяния, ни нежности. Всё было ему настолько привычно, что он уже, фактически, решил, вообще оставшихся не рассматривать, как, совершенно внезапно, с ним произошло именно то, чего он никак не ожидал.

Конечно, эту женщину, примерно его ровесницу, которая работала в соседнем отделе, он прекрасно знал, и всегда так же формально здоровался с ней, как и со всеми другими. Но сейчас он что-то почувствовал. Что он почувствовал, он сам не понял. Нет, это, безусловно, не была какая-то там любовь с первого взгляда. Но всё равно, ЭТО было что-то необычное, абсолютно непривычное ему.

Мало знакомое чувство заинтересованности именно этой женщиной внезапно поселилось в его голове. Чем же она его так неожиданно заинтересовала? Нет, не женской таинственностью и загадочностью, а чем-то большим. У него на несколько секунд создалось впечатление, что он ЗНАЕТ эту женщину. Но знает он её совсем не в том плане, что просто работает в одной организации, он почувствовал, что с ней хорошо знаком. Это было что-то другое, вынесенное им из далёкого раннего детства, когда ему было, скорее всего, не более трёх-пяти лет.

«Может быть тогда, когда я был совсем маленьким, мы с ней жили в одном подъезде, или ходили в один и тот же детский садик?» – Подумал он вначале.

Но, к сожалению, ничего не сходилось. Жил он в раннем детстве у своей бабки в деревне, и ни с одной девочкой, своей ровесницей (это он точно помнил), никогда не встречался. Это происходило потому, что большую часть времени, он сидел в бабкиной ветхой избушке, лишь изредка они выходили с ней прогуляться по маленькой деревеньке или в сельский магазинчик.

Поэтому, когда он жил несколько лет в деревне, то совершенно не запомнил не только местных девочек, но даже среди мальчишек у него никаких знакомых и, тем более, друзей, не было. Единственного мальчика, которого он знал в то далёкое время, был его двоюродный брат, с которым иногда приходила к его бабке в гости его родная тётка. Этот его брат был на два года старше, и ничего общего у этих двух мальчиков не было. Когда брат, иногда, приходил, то садился на диван и отсиживался там до тех пор, пока его тётка не уходила домой вместе с ним. Он же сам в это время с братом никогда не разговаривал, а тихо сидел на продавленном диване в соседней комнате этого старенького домика.

В садик же он пошёл довольно поздно, в шесть лет, когда мать забрала его в город. Но как ни силился он вспомнить хотя бы одну девочку из его детского садика, у него ничего не получалось. В памяти остались какие-то расплывчатые образы, скорее не девчонок, а их косичек, за которые он так любил дёргать, и за что ему сильно доставалось от строгой воспитательницы.

Что касается школы или университета, где он учился впоследствии, то это было уже другое время, которое не касалось его нынешнего психического состояния. Он прекрасно понимал, что только самое раннее детство может вывести его на подобное, нет, не воспоминание, а внутреннее чувство, которое, может быть, что-то подскажет ему.

Но все дальнейшие его попытки ни к чему не привели. Ниточка ловко ускользала из его головы. Тогда он переключился на другое.

Он подумал: «А, может быть, эта довольно красивая, ещё молодая женщина, приснилась ему совершенно случайно (ведь такое бывает) в том самом заманчивом сне».

И он снова стал упорно вспоминать свой примечательный сон, но вскоре убедился, что кроме каких-то отдельных несвязанных друг с другом мелькающих образов, он не в состоянии ничего вспомнить. Тогда он опять ухватился за образ подростка, с которым произошло какое-то невероятное событие (теперь он в этом был абсолютно уверен), и которым, скорее всего, был он сам. Но кроме этой зацепки, которая уже сама по себе перепуталась в его голове, ничего конкретного он так и не вспомнил.

И тогда он решил рискнуть. Он решил напрямую подойти к этой притягательной женщине, ближе познакомиться с ней и, может быть, если, конечно, ему повезёт, постараться вытянуть ту загадочную цепочку, которая, вот уже две недели, не давала ему покоя.

Он подошёл к её столику и пригласил на следующий танец. Это было настолько необычно для присутствующих на вечеринке, которые его прекрасно знали, что все сразу прекратили свои разговоры и уставились на него удивлёнными глазами.

Во-первых, он всегда был отчуждённым от всех человеком. Кроме делового общения, ни на какие посторонние темы не общался даже с мужчинами. От женщин вообще бегал как от огня. Во-вторых, сейчас он подошёл к замужней женщине, у которой был ребёнок, и первый довольно смело заговорил с ней, предложив потанцевать (насколько все помнили, он никогда не танцевал).

И вот они танцуют медленный танец. Он долго молчит, она тем более. Наконец, он понимает, что время танца не бесконечно, и давно уже пора начинать действовать. Правда, с чего он должен начать, он так и не придумал, и. поэтому, решил начать экспромтом, то есть с чего попало.

«Вам часто снятся сны?» – Задал он первый вопрос. Этот вопрос был настолько неожиданным для неё, что она никак не могла придумать, что ответить, и, упорно стала вспоминать, что ей снилось в последнее время.

После продолжительной паузы, она всё-таки очень неуверенно ответила: «Да, снятся и довольно часто».

И здесь он понял, что нашёл зацепку и сразу перешёл в наступление.

«А в последнее время, вам не снилось, случайно, чего-нибудь такого, не совсем обычного, такого, что вас сбило с толку или запутало?»

Здесь он сделал паузу, подбирая слова, чтобы выразить довольно сложную мысль. Затем он попытался её выразить.

«И, самое главное, вы никак до сих пор не можете понять, что же всё-таки вам тогда приснилось, хотя вспомнить сон почти не можете, так только, отдельные фрагменты».

Он, наверно, никогда в своей жизни не произносил такой запутанной, такой нелепой фразы не только перед женщиной, но ни перед кем вообще. И он посчитал, что после этих абсолютно бестолковых, как ему казалось слов, женщина живо отправит его на место, да ещё скажет при этом что-нибудь колкое вроде:

«Вы что, меня за дурочку принимаете? На себя сначала посмотрите. Не пора ли вам уже давно обратиться к психиатру с вашими подозрительными снами?»

Но после его слов, произошло, казалось, неожиданное. Женщина как-то очень заинтересованно взглянула ему в глаза и не торопясь, с остановками (видимо, это ей нелегко давалось) начала говорить:

«Вы, знаете. Я вас, честно говоря, обманула. Мне вообще сны не часто снятся, да и что снится, я никогда не запоминаю, да и не ставлю себе такой цели. Но недели две назад (он сразу вздрогнул) мне приснилось что-то такое необычное, и это «необычное» настолько сильно заинтересовало меня, что я до сих пор не могу успокоиться. Мне показалось (здесь она сделала небольшую паузу), что и вы присутствовали в этом сне (он сразу покраснел), но не в своём обычном виде, а совсем в другом, то есть вы были кем-то совершенно другим, хотя и я, конечно, тоже была совсем не такой, какая есть на самом деле».

Здесь женщина внезапно замолчала, и он, воспользовавшись этой её заминкой, сразу спросил:

«А вы не помните, хотя бы приблизительно, хотя бы чуточку, кем был я, и кем были вы, и что, хотя бы в общих чертах, с нами происходило?»

Женщина смущённо ответила (всё лицо её залилось краской, что его очень удивило):

«Вы знаете, мне кажется, что мы с вами были совсем не взрослыми, а детьми, но не маленькими детьми, а, наверно, подростками. Мы как будто от кого спасались, или кто-то из нас спасался. Или, скорее наоборот, один из нас пытался спасти другого, но получилось у него или нет, этого я не помню. А, затем, мы всё куда-то бежали, но вот кто нас преследовал, я совершенно не поняла. И ещё. В том месте, в котором это всё происходило, было много каких-то непонятных людей».

Здесь она замолчала, напрягая память, но затем, как-то совсем неуверенно проговорила:

«Там вообще, люди были какие-то странные, нелепые и даже страшные. Но вот удалось ли мне, – здесь она быстро поправилась, – вернее, нам, спастись от этих людей, этого я совершенно не помню, хотя я не знаю, зачем, вообще, мы должны были от них спасаться. Всё так запутано, всё так необъяснимо, в общем, я ничего, так, и не рассказала вам толком. Но вы, пожалуйста, не обижайтесь, я такая глупая, сама не знаю, зачем всю эту ерунду начала вам рассказывать? Теперь вы меня точно за дурочку примете».

Чем больше вслушивался он в рассказ этой, в общем-то, малознакомой женщины, тем больше волнение охватывало его, а, затем, совершенно некстати, его начал бить озноб. Он мысленно уже всё проанализировал:

«Снились нам ОЧЕНЬ похожие сны в одну и ту же ночь. Я – подросток, который влип в какую-то непонятную историю, и которого просто необходимо спасти. Эта девушка предполагает, что она кого-то спасала или же мы с ней спасались вместе. Окружение и вокруг меня и вокруг неё довольно странное. Объяснить, что это вообще за окружение ни она, ни я, не можем. Выходит, мы или убегаем от этого самого окружения, либо окружение не даёт нам никакой возможности убежать».

И он решил рассказать этой женщине то, что он видел очень похожий сон именно в то же самое время, в которое видела свой сон и она сама. Он объяснил ей, что «тоже представлял себя (или ему казалось), бедным подростком, с которым случилось что-то из ряда вон выходящее. Затем у него было ощущение, что он погибает, или, почти, погибает. И в этот самый момент его кто-то попытался спасти, но спасли его или нет, это он уже не помнит, потому что абсолютно всё вокруг него обволок плотный туман».

Он замолчал, и они стояли и смотрели друг другу прямо в глаза, словно пытаясь разглядеть в них, знакомые до боли черты. Они не заметили, что танцы давно закончились, музыка прекратилась, все уселись за свои столики и смотрят на них, стоящих посреди пустой танцевальной площадки с некоторым недоумением, если не сказать больше.

Некоторые сотрудники стали шептаться с ехидными улыбочками на довольных сытых лицах. Другие смотрели с огромным удивлением, третьи в недоумении качали головами. На лицах некоторых можно было ясно прочитать: «И не стыдно ведь. При всём честном народе он ей объясняется в любви (о чём же наши люди ещё могут подумать?). Пользуется, что мужа среди гостей нет. А она, дурочка, уши развесила, и слушает его комплименты».

Наконец, они опомнились. С глубоким недоумением посмотрели вокруг, и сразу оба догадались, в каком нелепом положении оказались. Он проводил её к столику и галантно усадил на её законное место, а сам сел за свой столик. Но он и она прекрасно понимали, что им просто необходимо продолжить обсуждать поднятую ими тему. Но как это сделать тактично и незаметно? Случайность помогла им.

Сидящая за её столиком одна из женщин не могла долго задерживаться на вечеринке, в связи с тем, что ей необходимо было срочно бежать за своим маленьким ребёнком в детский садик. Поэтому, она, буквально, через несколько минут после того, как ОНИ уселись на свои места, поднялась и, извинившись перед коллегами за то, что так рано их покидает, ушла с вечеринки. Место около той самой женщины освободилось.

Он недолго размышлял, как ему поступить. Буквально, через три минуты, он оказался около ЕЁ столика и попросил разрешения у сидящих за ним, присесть на освободившееся место. За столиком, кроме НЕЁ, сидели ещё мужчина и женщина. Они с явным недоумением посмотрели сначала на НЕЁ, затем на НЕГО, но всё же с нескрываемым неудовольствием разрешили ему присесть на освободившееся место.

Они прекрасно понимали, что при свидетелях не смогут открыто продолжить обсуждение их странных снов, которые совпадали в главном. Поэтому, когда снова загремела музыка, он сразу пригласил ЕЁ на танец. Теперь уже все коллеги смотрели на них не только с явным неудовольствием, но и с явным осуждением.

Но они, казалось, не обращали ни на кого внимания. Они полностью переключились на их такие странные, непонятные, но такие любопытные сны. ОН спросил её:

«А не могли мы с вами раньше где-то встречаться, может быть, даже, в далёком детстве?»

ОНА чуть улыбнулась, видимо, посчитав его вопрос слишком наивным, и не спеша ответила:

«Нет, не могли. Я родом совсем не из этих мест, а приехала сюда уже после того, как вышла замуж всего три года назад. А вы откуда родом?»

«А я вот, как раз, родом из этого самого города. Правда, почти всё раннее детство провёл у бабки в деревне. Мои родители развелись, когда мне всего три года было, вот моя мать и отправила меня сразу после развода родителей в деревню, к своей матери, а забрала меня оттуда почти перед самой школой, когда мне шёл уже седьмой год. А теперь расскажите о себе и, тогда, может быть, мы найдём кое-какие точки соприкосновения наших с вами снов».

Спрашивая её о семье, он даже представить не мог, какую боль причиняет этой женщине. Дело в том, что её муж, сразу после свадьбы, когда они переехали из маленького посёлка в этот город и поселились в общежитии, стал часто пить, играть в карты, проигрывая всю её зарплату (сам он нигде не работал) и, наконец, стал избивать её. После очередных сильных побоев, она не выдержала и заявила на него.

На суде он рыдал, клялся, божился, что делал это по-пьяни, что никогда себе больше этого не позволит. Она простила его. Но на суде выяснились ещё кое-какие его грехи, связанные с азартными играми, с воровством, которым, оказывается, он часто занимался. Но суд, учтя его раскаяние, ограничился тремя годами лишения свободы в колонии строгого режима.

И вот всего месяц назад её муж вышел на свободу. Многие сотрудники знали об этом и удивлялись, как недавний уголовник мог запросто отпустить жену на вечеринку. Но об этом знали далеко не все, потому что отделов в том учреждении было достаточно много. К тому же, она старалась тщательно скрывать свою жизнь перед коллегами, и, поэтому, он никакого понятия не имел о её печальной судьбе.

На его вопрос, она, как-то дико, озираясь кругом, ответила почти шёпотом:

«Очень прошу вас, не задавайте мне подобные вопросы».

«Хорошо, не буду», – очень просто и чуточку смущённо ответил он.

Но на самом деле всё было гораздо сложнее. Не случайно некоторые сотрудники, которые хорошо знали историю её жизни, с подозрением и даже некоторой боязнью наблюдали их довольно тесные контакты. Они прекрасно понимали, что этот мужчина может нарваться на крупную неприятность. Они понимали, что если муж случайно (или, не случайно) узнает, о его ухаживаниях, то дело может закончиться настоящей трагедией. И они не ошиблись, хотя он, конечно, ничего не подозревал.

В их коллективе нашёлся стукач, тоже замешанный в нехороших делах, правда, избежавший тюрьмы по причине дачи крупной взятки должностному лицу. Он был верным осведомителем её мужа. К тому же ему очень хотелось испортить настроение её благоверному, потому что в своё время её благоверный смухлевал во время карточной игры и обманом выудил у этого человека крупную денежную сумму.

Поэтому, этот человек, не теряя времени, набрал номер сотового телефона мужа этой женщины, отошёл в коридор и тихонько дал мужу «дельный» совет:

«Твоя тут, закрутила, с одним идиотом, хихикает всё с ним, «глазки» ему строит. Влюбилась, поди, а ты дома сидишь и ничего не подозреваешь, как жена при всех сотрудниках открыто тебе изменяет».

Это был чистой воды обман – никакие «глазки» она ему не строила. Но, тем не менее, «друг» мужа моментально разработал план мщения ревнивого мужа. Он посоветовал мужу:

«Я считаю, пока приходить в ресторан не надо, необходимо выждать время. Постепенно все или большинство сотрудников разойдётся. Он, я в этом не сомневаюсь, отправиться провожать твою ненаглядную. Как тебе известно, здесь, недалеко от ресторана, находится небольшой парк с довольно густыми рощами. На улице к тому времени будет полная темнота. Народу, я думаю, там тоже к тому времени быть не должно. Но вот случайных прохожих, которые всё же могут появиться, я могу под благовидным предлогом быстро увести. Мужик он хиленький. Ты, я уверен, с ним без труда справишься. Но всё же, пока есть ещё время, свяжись с кем-нибудь для подстраховки. Всё-таки лучше, если вас будет двое. Ну, в общем, жди моего звонка и тщательно ПОДГОТОВЬСЯ».

«Друг» её мужа не ошибся. Сотрудники постепенно расходились, на улице быстро темнело, так как стояла уже осенняя пора. Вскоре опустел столик, за которым они сидели, а ещё через некоторое время последние сотрудники уже покидали гостеприимный зал. На улице стояла полнейшая темнота, пошёл уже двенадцатый час ночи.

Когда они остались вдвоём за столиком, то сразу же заговорили о том необычном сне, но к единому мнению прийти так и не смогли. Она почему-то считала, что это простое совпадение, он же видел в этом нечто большее.

«Ну и что, по-вашему, это может быть?» – Спросила ОНА его с нескрываемым любопытством.

Он, стараясь чётко подбирать слова и выражения, высказал своё мнение. К этому мнению, он пришёл ещё несколько дней назад, и считал его близким к истине. Он сказал женщине:

«Видимо, мы с вами встречались в прошлой жизни. И тогда, когда я был подростком, может быть, даже, вы пытались спасти меня. Правда, я понятия не имею, чем это могло закончиться».

«А вы разве верите в прошлые жизни и тем более в то, что именно НАМ С ВАМИ посчастливилось там, в одной из прошлых жизней встретиться?»

Всё это она произнесла с улыбкой, потому что у неё не вызывало никаких сомнений, что прошлых жизней не существует.

Он старательно ответил ей:

«Я так не считаю. Прошлые жизни вполне могут быть. И наш общий сон (он решил выразиться именно так), как раз есть этому неплохое доказательство. Ведь сами подумайте, сколько интересных совпадений в этом сне. Да ещё и приснился нам с вами очень похожий сон одновременно. Это же так любопытно?»

Тогда она ответила ему:

«То, что это любопытно, я абсолютно с вами согласна. Но мы всё-таки видели не один и тот же сон. Да, в наших снах есть кое-какие совпадения, но это ничего не доказывает».

Тогда он возразил ей:

«Мы и не могли с вами видеть общий сон, который совпадал бы во всех деталях, во всех мелочах. Я видел сон как бы от себя, что происходило со мной. Вы же видели те же самые события, с точки зрения вашего их восприятия. Но если соединить эти обе половинки, то получается, я уверен в этом, довольно стройная картинка. Да, да, именно картинка, в которой нарисован один и тот рисунок».

Здесь женщина снова улыбнулась:

«Ну, если вы так считаете, то я не буду вас разубеждать, но сама останусь при своём мнении. Я по-прежнему считаю, что отдельные детали совпали случайно, и мы видели с вами совершенно разные сны».

Когда женщина произнесла эту фразу, к ним подошёл один из официантов и предупредил, что через пять минут ресторан закрывается, и он убедительно просит как можно быстрее покинуть помещение.

Они оглянулись вокруг и увидели, как последняя группа их коллег покидает ресторан. Поэтому, им ничего не оставалось делать, кроме того, чтобы быстро собраться и выйти из ресторана на ночную прохладную улицу.

Стояла почти полночь. На улице, действительно, было очень прохладно, к тому же ни луны, ни звёзд на небе не было, они были скрыты сплошными тучами, поэтому, когда они немного отошли от светящихся окон ресторана, то сразу оказались в кромешной темноте. Он предложил ей:

«Я вас провожу, вы в какой стороне живёте? Если далеко, то мы можем заказать такси, я заплачу».

Он сразу подумал, что про плату зря сказал, она подумает, что он хвастается своим бескорыстием.

«Нет, я живу довольно близко, – сразу ответила она, – если идти быстро через парк, то за пятнадцать минут я спокойно доберусь до дома, так что провожать меня не надо, да и такси вызывать тем более не стоит».

«Нет, нет, – уверенно сказал он, – я, как мужчина, просто обязан вас проводить. Как же вы одна-то пойдёте?»

«Ну, хорошо, – произнесла она тихим уставшим голосом, – вы меня проводите, только не до самого дома. Мы с вами перейдём через парк и дальше вместе пройдём ещё один квартал. Оттуда до моего жилища останется пройти всего два небольших дома. Это расстояние я пройду сама, без вашей помощи. Там ходу не больше трёх минут, согласны?»

«Согласен», – как-то вяло проговорил он и хотел взять её под руку, но она сразу отстранилась. Он не стал настаивать, и они пошли довольно быстро по направлению к парку.

За пять минут до этого, когда они ещё только собирались покинуть ресторан, осведомитель набрал сотовый номер мужа этой женщины.

«Через несколько минут они выходят. Ты должен поторопиться, чтобы встретить их ещё тогда, когда они будут пересекать парк. Уже выходишь вместе с Коляном? Ну, вот и прекрасно. Я буду стоять на стрёме и следить, чтобы случайно не появился какой-нибудь запоздалый прохожий, или, не дай Бог, конечно, ночной наряд полиции. И самое главное: я сразу, как вы появитесь, возьму под руку твою жену и быстро уведу её из парка и провожу к вашему дому. Согласен? Ну, вот и прекрасно. Вам с Коляном советую увести этого наглого типа подальше в лесную парковую зону, а там делайте с ним, что хотите. Твоя жена ничего не узнает. Это я тебе гарантирую. Я её моментально уведу».

Они подошли к парку, но и в парке свет был очень тусклый, так как горело всего несколько слабеньких фонарей. По парку, по его расчётам им идти минут семь, если они не будут сбавлять заданного темпа.

Вот они уже почти на середине. Здесь он почувствовал, что его напарница, почему-то стала сильно нервничать, а затем, неожиданно резко остановилась и уверенно произнесла:

«Товарищ, меня больше не стоит провожать. Идите домой, я прекрасно знаю, что вам в другую сторону».

Это ЕЁ фраза шокировала его. ОН откровенно растерялся и не знал, как ему поступить. Но он понимал, что бросить женщину одну в ночном парке не имеет никакого права. Но вот только что-то в ЕЁ словах показалось ему не то предупреждением, не то какой-то боязнью за него. «Тогда тем более, я не должен ничего бояться и идти уверенно, провожая свою даму».

Ей же он твёрдо сказал:

«Не брошу я вас здесь одну. За кого вы меня принимаете? За труса что ли, никогда им не был и не буду».

Но не успел он закончить эту фразу, как где-то сбоку, в кустах услышал зловещий голос: «Не был, говоришь, никогда трусом? Вот это мы сейчас и проверим».

Он резко взглянул в том направлении, откуда раздался этот, поистине, угрожающий голос, и увидел, как из кустов, которые росли прямо напротив, вышли двое мужчин, примерно одного с ним возраста.

В это время он увидел, как женщину, с которой он шёл, кто-то резко взял под руку и очень быстро уводит её. Он не смог в темноте разобрать человека, так быстро уводящего женщину, но что-то знакомое показалось ему в его фигуре и манерах. Но теперь ему было уже не до воспоминаний.

Двое мужчин, вышедшие из кустов, которых он видел впервые, быстро и грубо схватили его под руки и поволокли через довольно густые кусты в сосновую рощу, где росло множество деревьев и кустарников.

Они, буквально протащили его на значительное расстояние от парковой аллеи. Один из них, крепкий мужчина среднего роста, в тёплой, кажется, тёмной куртке и в довольно широких брюках, с кепкой на голове, резко схватил его за ворот пиджака и, грубо приблизив его лицо к своему, зловещим голосом прошептал:

«Значит, жена моя тебе понравилась? Вполне одобряю, красивая она, потому на ней и женился. Только вот, понимаешь, нехорошо, очень нехорошо так поступать. Чужих-то жён отбивать, заигрывать с ними, соблазнять. За энто дело, знаешь, что полагается?»