Военкомат
– Получается, Евгений Степанов, что ты опозорил державу! – со злостью сказал военком: – Я с тобой говорю, рядовой! – закричал он на солдата, застывшего по стойке смирно посреди кабинета.
Женя благоразумно молчал. Согласно положениям войскового устава, он держал руки по швам и, задрав подбородок, старательно ел глазами начальство.
Полковник райвоенкомата, обладал достаточно редкой фамилией – Будённый. Его имя и отчество не совпадало с тем, что носил всем известный маршал далёкой гражданской войны. Однако, пожилой офицер вёл себя точно так же, как прославленный тёзка.
Чуть что, мужчина переходил на оглушительный крик. Если бы армейская форма предусматривала ношение портупеи и шашки, то строевой командир наверняка вынимал бы оружье из ножен и грозил всем своим подчинённым. А может быть, и со злостью рубил казённую мебель, стоявшую рядом.
В этот раз, Владимир Иванович, всё-таки взял себя в руки. Он сел за конторский двух тумбовый стол, придвинул к себе личное дело солдата и начал читать.
– Что-то очень уж много у тебя военных специальностей. – задумчиво бросил мужчина и принялся теребить свои чёрные усики.
Кстати сказать, они у него не походили на знаменитые усы однофамильца и командарма. Наверное, волос был не настолько густой. Больше всего, эта растительность смахивала на ту короткую щёточку, что на верхней губе носил Чарли Чаплин, комический киноартист начала двадцатого века.
– Объясни мне рядовой, как ты сумел за полгода, проведённые в армии, приобрести столько разных профессий? – спросил военком: – Ты и строитель, и начальник хлебопекарного пункта, и пулемётчик, и проводник служебных собак! Как такое возможно?
Женя коротко рассказал о себе: – После восьмого класса я, ещё на гражданке, окончил Куйбышевский энергетический техникум и стал дипломированным строителем.
После чего, я прошёл курс в ДОСААФ по хлебопечению. В учебке сдал норматив пулемётчика, а на пограничной заставе стал проводником. Ходил в дозор с кобелём немецкой овчарки по имени Дик.
– Ну и за что же тебя из погранцов-то попёрли? – вкрадчиво спросил военком: – Турнули, так сказать, из элитных ГБшных частей и перевели в простую Советскую Армию?
– Драка в казарме! – бодро отрапортовал рядовой.
– Кто виноват в той потасовке? Наверное, ты?
– Так точно! Я! – покаянно опустив голову, выдохнул Женя. Он отлично запомнил наказ майора ГБ-шника, который вёл его необычное дело: – Советую держать язык за зубами. Нигде не болтай о том громком скандале, что ты устроил на китайской границе! Спокойнее будет тебе самому!
– И куда же тебя мне направить? – теребя усики, спросил сам у себя товарищ Будённый. Он перебрал несколько разный бумажек, лежащих на огромном столе, выбрал одну и довольным тоном сказал: – Пойдёшь на курс поваров!
– Никак нет! Товарищ полковник! – неожиданно брякнул солдат. Чем поверг в изумление пожилого мужчину и капитана, сидевшего у стенки на стуле.
– Что? – удивлённо спросил военком. Он был потрясён подобным ответом до самых глубин своей заскорузлой офицерской души. Ведь человек отказался от замечательной должности, о которой мечтали все рядовые.
– Ты что, не понимаешь, что всегда будешь… – начал говорить офицер и внезапно запнулся. Видимо, он хотел закончить пословицей, где имелись такие слова: – сыт, пьян и нос в табаке! – но вовремя одёрнул себя и закончил значительно проще: – …в тепле, и возле кладовки с продуктами!
– У меня идиосинкразия к процессу приготовления пищи! – блеснул Женя, где-то услышанной фразой. Заметив, что офицер мало что понял, он поспешил объяснить смысл выражения: – Повышенная чувствительность к запахам готовящейся на кухне еды.
– Ничего! – сурово бросил Будённый: – Очень быстро привыкнешь!
– Никак нет! Товарищ полковник! – продолжал упорствовать Женя.
Военком покраснел от сильного гнева и заорал: – Да я тебя! За не подчинение боевому приказу! Зашлю туда, куда Макар телят не гонял! – он подбежал к географической карте, висевшей на стенке, и ткнул пальцем в узкий пролив, названный в честь Витуса Беренга.
– Ты поедешь туда, где кончается Советский Союз, и начинаются Соединённые Штаты Америки! Поедешь за грань полярного круга! – продолжал бушевать офицер.
– Туда я поеду! – невозмутимо согласился с ним Женя, и также спокойно добавил: – А на курс поваров, не пойду!
Военком онемел от такой неслыханной наглости.
– Товарищ полковник, разрешите к вам обратиться? – вдруг подал голос молодой капитан, сидевший в углу.
– Обращайтесь! – едва сдержав ругань, сказал военком.
– А давайте его в наш полк, пулемётчиком! – предложил строевой офицер: – Мы там его быстро превратим в человека!
– Забирай идиота! – возмущённо воскликнул Будённый: – Там ему будет самое место!
Полковник что-то черкнул в открытом личном деле солдата. Чуть погодя, он торжественным тоном закончил: – Рядовой Степанов! Вы направляетесь в N-ский мотострелковый полк, для дальнейшего прохождения службы! – и злорадно добавил: – В качестве пулемётчика.
– Есть! – бодро ответил Женя и лихо вскинул руку к пилотке.
Не обращая внимания на выправку воина, полковник сухим тоном продолжил: – Товарищ капитан! Препроводите бойца в расположение части!
– Слушаюсь! – отрапортовал офицер и обратился к стоящему Жене: – Рядовой подождите меня в коридоре.
– Есть! – отозвался боец и, печатая шаг, вышел из кабинета в пустой коридор военкомата.
Через час с небольшим, появился и молодой капитан. Бросив парню: – За мной! – он устремился на улицу. Там их ждала бортовая машина защитного цвета. Грузовик был заляпан высохшей грязью, до самого верха.
– Рядовой, лезьте наверх! – сказал офицер, а сам открыл дверцу кабины. Кроме солдата-шофёра там сидела красивая, хорошо одетая женщина. Скорее всего, чья-то жена.
Подойдя к задним колёсам машины, Женя использовал их в качестве лесенки. Он забрался наверх и увидел, что весь кузов доверху завален какими-то мешками и ящиками.
Боец отодвинул в сторонку кое-какое добро и освободил себе уголок, рядом с передним бортом. Место показалось парню очень удобным. Он сел на весьма кстати, подвернувшийся короб, и постучал пальцами в заднее окошко кабины. Мол, всё в полном порядке. Можно двигаться в путь.
Водитель взглянул сквозь стекло на солдата. Удостоверился, что тот уже разместился и вопросительно посмотрел на начальника. Офицер молча кивнул. Двигатель мощно взревел. «Зил-157» рванулся вперёд.
Как оказалось, полк мотострелков находился весьма далеко от данного места. Так что, от Благовещенска до воинской части пришлось добираться четыре с лишним часа.
Сначала, слегка покрутились по незнакомым улицам города. Затем, выехали за пределы предместья и помчались по узкому асфальтированному шоссе. Потом, остановились у неприметного съезда и свернули прямо в тайгу.
У лесной просёлка не имелось никакого покрытия. Он был разбит колёсами грузовиков до последних пределов. Проливные дожди хорошенько размыли грунтовку. Глубокие лужи и рытвины попадались на каждом шагу.
Машину нещадно подбрасывало и швыряло в разные стороны. Через какое-то время, сиденье уже не казался солдату настолько удобным, как раньше. Острые грани фанерного ящика впивались в ягодицы и бёдра. Парень нашёл в кузове брезентовый тент и подложил под себя. Стало чуть легче терпеть невероятную тряску.
Всё когда-то кончается. Кончился и этот невероятно ухабистый путь. Грузовик въехал в городок мотострелков и остановился недалеко от ворот. Капитан вышел из просторной кабины, принял несколько коробок и свёртков и поставил их рядом с собою. Потом, помог женщине спуститься с высокой подножки на землю.
– Саша! Отгони машину на место, а затем, отведи рядового в канцелярию части. Пусть поставят его на довольствие. – приказал офицер: – Вот его документы. Езжай! – капитан бросил на сиденье кабины личное дело солдата и захлопнул железную дверцу.
Шофёр молча кивнул. Грузовик развернулся и поехал в гараж. Минут через десять, Женя уже оказался в комнате писарей. Его быстро оформили и отправили к интендантскому складу.
Пожилой старшина с неодобрением взглянул на добротное обмундирование прибывшего воина. Он ушёл в глубину помещения и принёс комплект сильно поношенной формы общеармейского вида. Мужчина ещё куда-то сходил, вернулся, и бросил перед солдатом разбитые «прохаря» из потёртой кирзы.
Парень с большим сожалением посмотрел на свой новенький двубортный бушлат и блестящие яловые сапоги. Тельняшку и всё остальное, кроме синих трусов, тоже пришлось снять и отдать. Вместо них он нарядился в какие-то тряпки.
Вот так и вышло, что на склад Женя вошёл, как щёгольски обмундированный пограничник. Через десять минут, он вышел оттуда, как обносившийся боец из стройбата.
Казарма тоже весьма отличалась от того, к чему он привык на заставе. Помещение было значительно больше, ниже и гораздо темнее. Железные койки удивительно старые, да к тому же в два яруса. Постельное бельё очень серое и, застиранное почти что, до дыр.
Пропажа кинжала
Новый день пришёлся на воскресенье. После плотного завтрака, отец Жени взял эсэсовскую реликвию и задумчиво на неё посмотрел. Держать дома такую опасную вещь было нельзя.
Швырнуть её в Волгу, как пистолет, не поднималась рука. Вдруг кто-то наткнётся ногой? Он немного подумал, поехал на дачу и бросил военный трофей в ящик, где хранил инструменты.
Долгое время, оружие без дела валялось под низким крыльцом. Не найдя ему других применений, отец Жени стал кинжалом рубить арматуру, что привёз со стройплощадки. Мужчина клал длинный стержень на наковальню. Приставлял к нему длинное лезвие и бил сверху лёгкой кувалдочкой.
Золингеновская сталь легко разрезала стальные прутки и сильно впивалась в ударную часть молотка. Прежде чем вынуть острие из металла приходилось его немного раскачивать. Полутораметровые обрубки железа, Григорий использовал в виде кольев для огурцов с помидорами.
Так продолжалось несколько лет. Наученный горьким опытом обращения с огнестрельным оружием, Женя и не смотрел в сторону боевого кинжала. Потом, прекрасный клинок бесследно исчез. Скорее всего, приглянулся кому-то из добрых соседей.
– «Вот и отлично!» – с облегченьем подумал отец: – «Не будет мне больше мозолить глаза».
Нужно сказать, что после той катавасии с «Браунингом», Женя какое-то время не видел товарища. Когда на заднице мальчика зажили рубцы от ремня, он вышел на улицу и отвёл приятеля в сторону.
Понизив голос до шёпота, друг рассказал, что отец обнаружил рубец на шее бронзовой девушки и безжалостно выпорол сына. На другой день собрал всё оружие в доме и отправился в военкомат. Там вошёл в кабинет начальника учреждения, и сдал ему под расписку трофеи, привезённые из побеждённой, фашистской Германии.
Через пару недель, в город приехала футбольная команда «Спартак». Как и все мальчишки вокруг, Женя хотел посмотреть на известных спортсменов. Ему было интересно увидеть, как москвичи будут сражаться с местной командой?
В то давнее время, в городе Куйбышеве ещё строили самолёты «ИЛ-2», а команда носила громкое имя – «Крылья Советов». Мальчик прилип, как репей. Он не отставал от отца до тех самых пор, пока не уговорил его сходить на игру.
Работавший с утра и до вечера, отец с трудом согласился. Они купили билеты и отправились на стадион под названьем «Динамо». Посмотрели легко предсказуемый матч, где, как всегда, победили «варяги», и двинулись к дому.
Приехали на свою остановку. Вдруг, усталый мужчина решил выпить пивка. Они подошли к небольшому ларьку. Отец встал в короткую очередь и взял одну кружку. Отходя от окошечка по разливу напитков, он наткнулся на человека, качавшегося в разные стороны.
– Чего ты толкаешься? – завопил завсегдатай злачного места: – Да вот я тебя…
Григорий бросил взгляд на выпивоху, едва стоящего на нетвёрдых ногах и понял, что никакой опасности нет. Слишком пьян, оказался соперник. Заслышав знакомые крики, к ним подошли ещё двое, таких же испитых парней.
Видно, это были дружки грубияна. Они встали рядом с приятелем и принялись угрожать. Драться Григорию совсем не хотелось, но рядом с ним находился сынишка-подросток. Нужно было, очень достойно, выйти из такой ситуации.
Он передал кружку Жене, мол на, подержи. Подошёл к зачинщику ссоры и, глядя ему прямо в глаза, твёрдо сказал: – Я вас троих, сейчас могу вырубить в любом нужном порядке. Хоть слева направо, хоть в обратную сторону. А если захочешь, то начну прямо с тебя. Он ткнул пальцем в буяна: – или с тебя. – показал на его другана: – или с тебя. – кивнул уже третьему.
– Да кто ты такой? – взвился первый нахал, немного опешивший от столь необычной тирады: – Ты знаешь, что во время войны я служил в СМЕРШе? Да, я пачками ловил диверсантов и убивал их одними руками…
Вспомнив рассказ фронтового приятеля по школе разведке, Григорий спокойно сказал: – А я, был личным телохранителем Василия Сталина.
– Хороший мужик был Вася Сталин. – примирительно сказал, тот, что выглядел наиболее трезвым среди пьяных товарищей: – Давайте помянем его.
Все, стоявшие возле ларька, присоединились к необычному тосту. Люди выпили за бравого лётчика, сына всесильного вождя всех народов. На этом скандал и закончился.
Глава 2. В таёжном полку
Взвод пулемётчиков
Самое страшное, началось утром нового дня. С большим огорчением Женя вдруг понял, куда он попал. Сперва был скудный завтрак, который не шёл ни в какое сравнение с тем, что парень ел на границе. Затем, отделение построили перед столовой и быстрым шагом погнали на большой полигон, находившийся в трёх километрах от части.
Оказалось, что молодой капитан сдержал своё слово. Он не обманул военкома, когда обещал сделать человека из Жени. Он позвонил куда следует, и парня назначили вторым номером к станковому пулемёту «Максим».
Нужно сказать, что этот реликт гражданской войны весил более двадцати семи килограммов. Ствол и щиток быстро снимались, но всё остальное – стальная станина, колёса и сошки не отделялись одно от другого. Все вместе они тянули ровно на пуд.
Ещё там имелась труба, согнутая в виде литеры «П». За неё два бойца катили весь пулемёт по поверхности почвы. Эта труба, складывалась определённым макаром. После чего, всю конструкцию можно было повесить на второго номера боевого расчёта, словно рюкзак на туриста.
Сошки, наподобие лямок, висели у него впереди. Станина с колёсами на согнутой спине, вместо мешка из брезента. Плюс ко всему, к «Максиму» прилагались две жестяные коробки, битком набитые патронными лентами. Всё это добро составляло третью часть старого доброго центнера. Его и таскал второй номер, словно верблюд.
Первый номер переносил только сам пулемёт и щиток, весящие двенадцать кило. Прибыв на позиции, стрелок звал напарника, и с его действенной помощью закреплял боевое оружие на тяжёлой станине. Затем, ложился сзади, жал на гашетку и вёл огонь по противнику.
В этом случае, Женя должен был находиться по левую руку и подавать ленту с патронами в приёмную щель пулемёта. Причём, его голова торчала рядом с щитком. Она являлась прекрасной мишенью для вражеских снайперов.
Ближе к окончанию дня, Женя измучился, словно раб на древнеримских галерах. Наконец, он со всеми вернулся в казарму. Там боец услыхал разговор собратьев по большому несчастью. Все они были такими же вторыми номерами, как он.
Бойцы, в один голос, мечтательно говорили о новом ручном пулемёте Калашникова, который уже, кое-где поступил на вооружение армии. Дело было всё в том, что он в снаряжённом состоянии весил всего пять килограммов и требовал для стрельбы лишь одного человека.
Неужели им доведётся увидеть такое оружие? Было написано у всех на лице.
Так уж случилось, что мотострелковый полк, куда попал парень, закрывал собой особо опасное направленье возле границы. Так в те времена назывались места, очень удобные для продвижения вероятного ворога. Самое странное, что тогда для СССР этим противником неожиданно стал огромный китайский народ.
А ведь ещё два года назад, он считался нам почти что родным, как Украина, к примеру, и Беларусь. Сколько помощи туда отослали. По радио пели, что русский с китайцем, братья навек. А вот подишь ты. Разругался Мао с Хрущёвым и всё пошло под откос.
Ну, а теперь боевое подразделение численностью в одну тысячу двести бойцов противостояло корпусу китайской народной освободительной армии. А он, между прочим, насчитывал более тридцати тысяч воинов. В их число входила пехота, усиленная огнемётчиками, артиллерия, и даже дивизия конников.
По самым оптимистичным расчётам начальников, мотострелковый полк мог удерживать эти позиции в течении сорока трёх минут. К окончанию данного срока, должен был геройски погибнуть последний советский солдат. Потом, китайцы могли продвинуться вглубь территории. Там их ожидало следующее подразделение армии и так далее, до самой Москвы.
Поэтому, кроме маршбросков и учебных стрельб боевыми патронами, солдаты усиленно строили укрепрайон. То есть, копали так называемые, траншеи полного профиля. Там размещались гнёзда для пулемётов и ходы сообщения.
На танкоопасных направлениях им поручили особо важную миссию. Закапывать танки и превращать их в орудийные точки стационарного типа. Со старых, уже списанных бронемашин, снимали двигатели с трансмиссией и тащили их волоком на боевые позиции.
В задачу пехоты входило зарыть их по самую башню. А для этого, приходилось выкопать огромную яму, объёмом почти в тридцать два кубометра. Загнать туда неподвижного монстра и забросать его сверху землёй. Таким образом, в общёй сложность приходилось перелопатить около полусотни кубов чрезвычайно тяжёлого, каменистого грунта.
Благодаря этому, как и обещал капитан, уже через месяц Женя превратился в того человека, что существует только в советской пехоте. Во-первых, он похудел на десять кило.
От переноски «Максима» с места на место, и от постоянноё перекопки земли его руки весьма огрубели. Мозоли на коже ладоней обрели ту жёсткость и толщину, что могли бы по прочности спорить с обычным лошадиным копытом.
К этому времени, в части все ждали группу солдат, о везении которых в казарме ходили легенды. Совершенно естественно, что Женя, ставший квалифицированным землекопом и настоящей вьючной скотиной, спросил, в чём собственно дело? Оказалась, что эти счастливцы попали на курс поваров, который ему предлагал полковник военкомата Будённый Владимир Иванович.
Через пару недель, баловни капризной судьбы прибыли в полк располневшими, и невиданно похорошевшими. Самого худого из них, до отправки на курсы, все дружески называли – Мосол. Так вот, даже этот субтильный боец, поправился на двенадцать кило.
На фоне всей солдатни, измождённой физически тяжёлым трудом, новоиспечённые мастера поварёшки выглядели весьма необычно. Они походили на сказочных принцев, вернувшихся с отдыха на каком-то курорте.
Сначала Женя глубоко сожалел о своей «идиосинкразии на процесс приготовления пищи». Однако, через какое-то время, произошло нечто весьма необычное.
Взвод пулемётчиков стоял на плацу по стойке смирно. Они приготовились двигаться на полигон. Там их с нетерпением ждали старые танки, ещё не закопанные по самую башню.
Именно в этот момент, мимо бойцов проходил низкорослый, удивительно полный, а если сказать более точно, тучный полковник. Намётанный взор офицера скользнул по солдатам и задержался на правофланговом бойце.
Вообще-то, в подразделении Женя числился по росту вторым, но в этот замечательный день, всё слегка изменилось. Рядовой, что был выше его на пять сантиметров, заступил в наряд по казарме.
Таким хитрым образом, капризуля судьба поставила парня на край шеренги в самый подходящий момент. К тому же, благодаря теперешней его худобе боец выглядел значительно выше, чем был на самом-то деле.
Полковник остановился и подошёл к Жене вплотную. Офицер измерил бойца острым взглядом от головы и до пят и двинулся своею дорогой. Когда он проходил мимо вытянувшегося во фрунт командира, то мимоходом бросил летёхе: – Правофлангового перевести в моё подчинение!
– Слушаюсь! – козырнул лейтенант. Взводный покраснел от досады на везение кого-то другого. Он повернулся к своим пулемётчикам, и, не глядя Жене в глаза, прошипел:
– Рядовой Степанов, по приказу полковника Соломона Израилевича Дадацкого, Вы переводитесь во взвод управления! Немедленно пройдите в блок канцелярии и оформите данное им устное распоряжение! Бегом, марш!
Ничего не понимая в случившемся, парень помчался к зданию штаба. У него за спиной печально вздыхал несчастный молодой лейтенант. Ему вторили и все остальные солдаты многострадального взвода.
Всё объяснилось лишь после того, как писарь стал оформлять перевод. Он сказал с нескрываемой завистью: – Ну и везунчик же ты, Женя Степанов! Полковник Дадацкий служит у нас заместителем командира полка по снабжению. То есть, все склады части находятся в его управлении.
Ефрейтор понизил голос до шёпота и осторожно добавил: – Как ты заметил, сам он очень низкого роста. Скорее всего, по данной причине, он набирает к себе, во взвод управленья солдат, которые выше метр восемьдесят пять.
Писарь быстро заполнил бумаги и ещё тише закончил: – Будешь работать на складе, пожалуйста, не забудь обо мне.
На всякий случай, Женя кивнул и пошёл за своими вещами в казарму. Начинался новый этап в его непростой воинской жизни.
Эта и ещё 2 книги за 399 ₽