Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Скипетр может иссушить руку, корона может обжигать лоб королевы, но в ее сердце есть уголок, в котором женщина остается женщиной.
Скипетр может иссушить руку, корона может обжигать лоб королевы, но в ее сердце есть уголок, в котором женщина остается женщиной.
До того дня мир презирал меня, быть может, по ошибке, после — он возненавидел меня по заслугам.
До того дня мир презирал меня, быть может, по ошибке, после — он возненавидел меня по заслугам.
Блэк сидел между ними и мной и смотрел мне вслед печальными глазами отвергнутого друга. Я даже не додумалась подозвать его и утешить, хотя бедный пес всем своим видом пытался объяснить, что он все равно любит меня. Но он не мог, подобно Дику, сказать мне, что я красива.
Блэк сидел между ними и мной и смотрел мне вслед печальными глазами отвергнутого друга. Я даже не додумалась подозвать его и утешить, хотя бедный пес всем своим видом пытался объяснить, что он все равно любит меня. Но он не мог, подобно Дику, сказать мне, что я красива.
Моим главным грехом была гордыня: она сжигала меня, и дыхание людского презрения не охлаждало, а раздувало это пламя.
Моим главным грехом была гордыня: она сжигала меня, и дыхание людского презрения не охлаждало, а раздувало это пламя.
позвольте мне сказать вам, что я бы не хотел претендовать на ранг друга прежде, чем будет потеряна всякая надежда завоевать более завидное положение.
позвольте мне сказать вам, что я бы не хотел претендовать на ранг друга прежде, чем будет потеряна всякая надежда завоевать более завидное положение.
я могу достигнуть той цели, которая некогда ослепляла меня, пока я не научилась смотреть на нее не опуская глаз, как орел смотрит на солнце.
я могу достигнуть той цели, которая некогда ослепляла меня, пока я не научилась смотреть на нее не опуская глаз, как орел смотрит на солнце.
Даже забыв сама, настоящая женщина никогда не смирится, если забудут ее.
Даже забыв сама, настоящая женщина никогда не смирится, если забудут ее.
Он утверждал, что два самых счастливых в мире народа – это неаполитанцы и испанцы, поскольку их короли Фердинанд и Карл III такие заядлые охотники, что им не хватает времени заниматься чем-либо еще, а народ, которым государь не занимается, стоит на пути к совершенному благосостоянию.
Он утверждал, что два самых счастливых в мире народа – это неаполитанцы и испанцы, поскольку их короли Фердинанд и Карл III такие заядлые охотники, что им не хватает времени заниматься чем-либо еще, а народ, которым государь не занимается, стоит на пути к совершенному благосостоянию.
только смерть может придать земным чертам такое небесное спокойствие.
только смерть может придать земным чертам такое небесное спокойствие.
Что же делать?
Ждать. Положиться на какой-нибудь из необычайных случаев, что подчас меняют все течение жизни, уподобиться утопающему, готовому доверить свое спасение любому хрупкому обломку, обещающему какую-то надежду.
Что же делать?
Ждать. Положиться на какой-нибудь из необычайных случаев, что подчас меняют все течение жизни, уподобиться утопающему, готовому доверить свое спасение любому хрупкому обломку, обещающему какую-то надежду.
Удобные форматы для скачивания
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: