Путь прогрессора

Идеологические противоречия

Владимир Путин неоднократно называл актуальной российской идеологией патриотизм. То есть любовь к Родине. Но некоторых наших активных сограждан это не удовлетворяет, они продолжают ломать копья в интернете, яростно доказывая друг другу, что «необходим возврат к монархии» или «нет альтернатив новому построению социализма». Как прогрессору утрясти идеологические противоречия между теми, кто лишь выпускает пар в свисток, отвлекая от решения реальных проблем?

Любые умственные конструкции о том, «как нам обустроить Россию», имеют весьма отдаленное отношение к реальности. Уже хотя бы потому, что не учитывают чаяния других людей. Да, на формирование этих чаяний можно повлиять, если иметь доступ к соответствующим инструментам. Но важно понимать, что невозможно запрыгнуть на подножку поезда истории, когда видишь лишь его хвост, скрывающийся за поворотом. Президент в одном из интервью сказал, что восстановление монархии в России невозможно, что этот этап развития миновал. Уверены, что глава государства обладает гораздо более достоверными сведениями о настроениях народа, чем простой обыватель. В одном из наших материалов Руслан цитировал данные опроса, посвященного тому, кого бы поддержали наши сограждане, окажись они на полях Гражданской войны. Напомним результат того опроса:

«Как выяснил фонд “Общественное мнение”, во время Гражданской войны 32 % опрошенных граждан предпочли бы воевать на стороне красных, а 4 % – поддержать их. Белые среди нынешних россиян поддержкой почти не пользуются.

Только 7 % респондентов сообщили ФОМ, что участвовали бы в войне на стороне белых, 3 % готовы их поддержать. 21 % граждан, если бы жил в 1917 году, предпочел сохранить нейтралитет». ^[13]

Что из этого следует? Что левые идеи в обществе поддерживают многие. Но именно левые, а не левацко-троцкистские, которые сейчас торжествуют в США. А левые идеи при их последовательном и здравом развитии и дают нам то самое прогрессорство, ради развития которого мы создали нашу книгу. Но это не значит, что все, кто поддерживает написанное, должны быть левыми. Это означает, что тем, кто на деле хочет менять мир вокруг к лучшему и строить более развитый социальный строй, принимать во внимание левые идеи необходимо.

Однако возврата к прошлому быть не может. И вообще может статься, что время «чистых», дистиллированных идеологий прошло безвозвратно. Сейчас в моде термин «гибридный». Даже либеральный политолог Екатерина Шульман (которую в апреле 2022 года признали иностранным агентом) называет российскую систему власти «гибридным режимом». Заявляя, что у нашего государства есть одновременно и признаки авторитаризма, и признаки демократии.

Это очень интересный момент, и он может дать ключ к пониманию того, куда нам двигаться дальше в плане идеологии. Кто сказал, что в рамках одного общественного строя нельзя сочетать элементы разных формаций? Мы, допустим, считаем, что именно за таким подходом к формированию идеологии – будущее.

Ныне покойный Михаил Юрьев в своем некогда нашумевшем романе «Третья Империя» описывал Россию, в которой волею народа установился имперский общественный строй. Общество разделено на сословия, но если вы не читали книгу, то не спешите кричать, что это феодализм и откат к прошлому. В романе Юрьева выбор сословия – добровольный. То есть, каждый гражданин имперской России сам, по собственному выбору, определяет свою судьбу. И становится лицом духовным или опричником, среди которых на определенный срок выбирают главу государства, или просто остается земцем, коим является изначально, по рождению.

В первом случае гражданин поступает в духовное учебное заведение или идет послушником в монастырь, намереваясь посвятить всю жизнь Богу. Во втором – после прохождения обязательных испытаний – входит в ряды опричников, которые не получают зарплату за свою службу и не выходят на пенсию, но состоят на полном государственном обеспечении. Они служат державе пожизненно и руководствуются воинскими представлениями о чести. В третьем же случае гражданин живет в обществе, как мы с вами. Делает карьеру, вступает в брак, дает жизнь и воспитание детям.

Описанная Юрьевым система общественных взаимоотношений настолько специфична, что для понимания приводим цитату из его романа:

«Духовенство живет для Бога, опричники – для державы, а земцы – для себя (или своих близких – в таком контексте это все равно для себя). Возможно, это звучит слишком однозначно – ведь люди многих профессий, скажем врачи, учителя, социальные работники, имеют полное право заявить, что они живут для других людей, – но русские понимают это именно так, как я написал. Твоя работа может приносить пользу другим людям, так и должно быть, но это работа, за которую тебе платят, и – главное! – в случае твоего профессионального успеха и вознаграждение, и слава будут твоими; это не называется жить ради других. В подобном ключе становится совершенно ясно, почему первым, вторым и третьим называются духовное, служилое и податное сословия, а не наоборот: это вытекает из русской иерархии ценностей: Бог – держава – человек. И естественность этой иерархии прекрасно иллюстрируется тем, как идут процессы перехода из сословия в сословие: из третьего сословия люди уходят и во второе, и в первое, становясь опричниками или духовенством; из второго опричники нередко уходят в первое, чаще в монахи, и почти никогда в третье; члены же духовенства практически никогда не уходят из своего сословия».

https://thelib.ru/books/yurev_mihail/tretya_imperiya-read.html

Казалось бы, сословия – это нечто архаичное, но у Юрьева они совсем не выглядят таковыми. И церковь у него отделена от государства, то есть не получает никакой помощи и преференций. А потому жизнь в первом сословии нельзя назвать медом. Духовенство тоже трудится, как и все. Просто живя своей, параллельной с остальным обществом жизнью. Живя для Бога. А опричники, совершающие свой выбор раз и навсегда, сражаются за интересы России и не думают о том, чтобы вернуться к обычной жизни. Да это и невозможно, потому что годы учебы и службы кардинально меняют не только психологию, но даже и физиологию такого человека.

К чему мы клоним: государству нет нужды вырабатывать какую-то искусственную идеологию. Его задача – чутко реагировать на чаяния нормальных людей. Чтобы президент, предлагая те же поправки в Конституцию или вообще смену государственного строя на имперский с выборами правителя на десять лет среди опричников и избирательным правом лишь для них же, точно знал, что его предложение поддержит народ.

Наша же задача, как людей, решивших заняться прогрессорством, заключается в том, чтобы подталкивать народ к высокому уровню информированности и осознанности. Чтобы люди, принимая решения в пользу какой-либо идеологии, четко понимали, что именно они выбирают.

В России до сих пор идет идеологическая война между «белыми» и «красными». Вместо того, чтобы строить будущее для своих детей, многие наши сограждане погрязли в вечных спорах о прошлом, разрешить которые без активных участников тех событий (которые уже давно отошли в мир иной), на наш субъективный взгляд, невозможно.

В конце 1980-х – начале 1990-х годов прошлого века «белые» силы взяли определенный реванш, попытавшись демонизировать «красных» и героизировать белодельцев. Что в итоге привело к новому витку идеологического противостояния, которое может иметь очень печальные последствия. Приведем наглядный пример.

Прозвучавший в конце апреля 2020 года призыв установить памятник гитлеровскому пособнику Петру Краснову возмутил российское общество. А еще большее возмущение вызвало то, что его озвучил телеведущий Дмитрий Киселев, который вроде как должен быть патриотом и государственником. Он, конечно, затем начал оправдываться, что его, мол, неверно поняли, но выглядели его оправдания жалко и лишь раздражали народ, для которого недопустима реабилитация тех, кто помогал иностранным интервентам.

Напомним, как это было. 26 апреля 2020 года в программе «Вести недели» Киселев порассуждал о развитии тренда установки памятников в России и предложил новую идею масштабной государственной программы в монументалистике:

«Надо ставить памятники Колчаку, Врангелю, Деникину, Краснову, ну и Блюхеру, Фрунзе, Дзержинскому, доктору Боткину, расстрелянному в Ипатьевском доме. Сделать это можно, лишь перестав воспринимать памятник как икону, а исторические фигуры не обожествлять… В каждом надо выделить позитивную энергию, и тогда они будут нас питать, а не разрушать». ^[14]

Какую позитивную энергию можно получить от исторических фигур, которые пришли на нашу землю вместе с интервентами? С британскими интервентами, как военный преступник Колчак и его коллега Врангель; или с гитлеровскими, как Краснов, Шкуро и им подобные? Вопрос риторический.

Мы вернулись к этому важному вопросу, в том числе и потому, что к Руслану как-то обратился один из подписчиков по имени Дмитрий. Вот фрагмент его письма:

«Я очень часто стал замечать “легализацию и героизацию фашизма”. Прошу осветить эту тему, кто и для чего это делает».

 

В качестве примера Дмитрий привел случай из Пятиморска, поселка в Волгоградской области, где в местном парке установили, в том числе, и плакаты с портретами казаков – пособников Гитлера. Естественно, вызвав возмущение местных жителей, добившихся демонтажа позорных плакатов.

https://youtu.be/03Ro4deURWI?t=142

В Пятиморске это объяснили тем, что портреты пособников Гитлера находились на аллее, посвященной не славе, а истории казачества. В которой – да – были и такие страницы, за которые стыдно, но из песни, мол, слов не выкинешь. Но ведь если рассуждать так, тогда не трудно дойти и до высказываний вроде сделанного Киселевым, за которое он после начал невнятно оправдываться. Дескать, имел в виду совсем не то:

«Идея была не в том, чтобы поставить памятник Краснову. Все фигуры, которые были названы, – они названы условно. Нужно ставить памятники совершенно разным людям. Нам нужно единое общество, которое бы признало, что люди разных масштабов и разных идей составляют смысл нашей общей культуры. Это как блюдо: есть соленое, есть горькое, есть острое. Наша культура – это единое блюдо из разных компонентов».

Критику со стороны представителей партии КПРФ ведущий объяснил узкопартийным мышлением:

«Возмутились только коммунисты. У них узкое мышление в данном случае, узкопартийное мышление. Всегда кто-то возмутится». ^[15]

А вот это передергивание. Возмутились люди самых разных взглядов, но те, которых объединяет одно – понимание того, что не может быть прощения тем, кто возвращался в Россию, опираясь на штыки иностранных интервентов.

Единственный критерий, по которому допустима установка памятников, мемориальных досок или плакатов, – отсутствие сотрудничества с захватчиками нашей Родины. Общество прекрасно это понимает. И именно потому яростно противится попыткам возвеличивать того же Маннергейма или Краснова. Ибо не имеет никакого значения, чем они занимались до того, как стать пособниками Гитлера. Став его сообщниками, они автоматически утеряли любые предшествующие заслуги. Прощения им нет и быть не может. То же самое касается саттелитов других сортов интервентов.

Вот сколько ни старались современные белодельцы реабилитировать принявшего британскую присягу военного преступник Колчака – суд им отказал. Единственный памятник Колчаку в России, в Иркутске, в свете отказа от реабилитации, установлен совершенно незаконно. И установили его, кстати, на деньги Сергея Андреева, сбежавшего за границу и находящегося в розыске.

Сергей Андреев до сих пор находится в международном розыске, предположительно скрывается от правосудия за границей. Его подельники были задержаны и осуждены. Кому досталось пожизненное заключение, кому – 25 лет. Сроки очень серьезные, да и преступления соответствующие. На счету банды Андреева 87 эпизодов преступной деятельности, объем дела – 275 томов. ^[16]

Один уголовник спонсировал установку памятника другому. Ведь измена Родине – тоже преступление, входящее в Уголовный кодекс. Колчак сбежал из России за границу, а вернулся – с интервентами. Вот цитата из книги белодельца Константина Сахарова «Белая Сибирь»^[17], у которого не было никаких причин очернять Колчака, и потому он писал правду:

«…Белое движение в самой сущности своей явилось первым проявлением фашизма. Той волны народных масс, которая все выше вздымает свой вал; и в которой человечество готово уже видеть единственное средство от общего паралича государственной власти, знаменующего наше время, начало двадцатого века.

Белое движение было даже не предтечей фашизма, а чистым проявлением его. Действительно, если пристально вглядеться в стимулы, двигавшие белыми, то в них выступает все то же, что создает фашизм в других странах. И не только создает самый фашизм, но и делает его желанным для всех, дает ему стальную силу и крепкую прочную опору, обеспечивает успех.

Теперь же можно сказать безошибочно следующее: необходимое условие успеха фашизма, неотделимая от него сущность его – это диктатура. И вот, к несчастью, ни одно белое народное движение, как и все вместе взятые, не смогло дать диктатора».

http://white-force.ru/publ/12-1-0-201

Есть еще вопросы, почему Краснов, Шкуро и другие поддержали Гитлера? Они видели в нем того диктатора, которого не смогли выдвинуть из собственной среды.

Мы знаем, что в нашей стране много людей, которые, насмотревшись новомодных фильмов и сериалов о героях белого движения, сейчас, возможно, читают эти строки с полным непониманием. Как так? «Белые» – это, оказывается, фашисты? Какую чушь несут авторы, подумают многие. В данном контексте мы рассуждаем о фашизме, как об идеологии, имеющей определенные цели и научное обоснование. Хотя русскому человеку сложно отбросить эмоции на фоне генетической памяти о трагедии Великой Отечественной войны. Но, если разбирать фашизм именно как идеологию, то действительно можно найти много общего с белым движением, о чем и говорил Константин Сахаров в своей книге.

Давайте обратимся к либеральной и антисоветской Википедии и посмотрим, какое определение дали ее редакторы этой жуткой идеологии, унесшей столько жизней:

«Фашизм (итал. fascismo, от fascio – союз, пучок, связка, объединение) – обобщенное название крайне правых политических движений и идеологий, проповедующих форму правления диктаторского типа, характерными признаками которых называют милитаристский национализм (в широком понимании), антилиберализм, ксенофобию, реваншизм и шовинизм, вождизм, антикоммунизм, экспансионизм, презрение к выборной демократии и либерализму, веру в господство элит и естественную социальную иерархию, этатизм и, в ряде случаев, синдикализм, расизм».

Диктаторский тип правления, презрение к выборной демократии, вера в господство элит – разве это не признаки белого движения?

А теперь вернемся к выступлению Киселева и ему подобных. Понимают ли они, кого призывают включить в «общую нашу культуру»? Полагаем, что понимают. А зачем же тогда предлагают? А затем, что у некоторых в России до сих пор печет пониже спины из-за того, что в 1917-м народ сначала выкинул на мороз развалившее страну Временное правительство, а затем победил в Гражданской войне с поддержанными Западом интервентами.

То, что мы наблюдаем, лишь длящаяся с 1991 года попытка реванша за события столетней давности в стиле «и вовсе-то белодельцы не обделались». Обделались, факт. А еще один факт заключается в том, что произойди – не дай Бог – такое опять, они снова обделались бы на всю катушку. Потому что наш народ их не поддерживает и сейчас, спустя столетие. О чем свидетельствуют приведенные в начале главы результаты опроса общественного мнения.

Что интересно, к последнему царю, которого, напомним, свергли не большевики, а именно белодельцы, россияне относятся не так уж плохо. По крайней мере, когда в опросе можно отдать свой голос в пользу более чем одного исторического деятеля.

Примечательно, что среди граждан к Николаю II относятся положительно 53 % респондентов – больше, чем к Владимиру Ленину (52 %). ^[18]

Что следует из всего вышесказанного? Что, если о роли Николая II или Ленина общество готово дискутировать, то роль белодельцев наши сограждане массово оценивают как негативную. И если узнают, что кто-то их героизирует, то возмущаются, вынуждая героизаторов отступать.

Яркое подтверждение тому – статья, посвященная 150-летию белого атамана и нацистского пособника Петра Николаевича Краснова, которая была удалена администрацией сайта «Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына». На данный момент при попытке зайти на страницу интернет-ресурса государственного бюджетного учреждения культуры города Москвы, где от 22 сентября 2019 года в разделе «Памятные даты» была размещена публикация «150 лет со дня рождения П. Н. Краснова», выдается «Ошибка 404» (страница не найдена), однако статья все еще доступна в кэше Google.

Вот так. Белодельчество дискредитировало себя, в том числе и поддержкой Гитлера. А поддержка «красной идеи», то есть курса на социальное государство, в обществе очень велика. Даже Никита Михалков и тот вдруг стал при Путине противником либеральных идей.

Все антисоветчики просто хотят взять реванш за Гражданскую войну. Каждый из них мнит себя барином и готов чествовать хоть придумавшего расстрельные тройки Колчака, хоть гитлеровского лакея Шкуро, хоть черта с рогами, если тот пообещает им сытное место в элитке. В той самой элитке, заговоры которой против нас они с чувством разоблачают.

Ответ на процитированный вопрос нашего согражданина Дмитрия: «Кто продвигает фашизм?» прост: те же люди, кто оправдывал расстрел парламента Ельциным; те же, кто пел осанну приватизации; те, кто мечтает законсервировать свое социальное положение, присосавшись к Фонду кино, Российскому союзу правообладателей и другим сытным кормушкам.

У нас есть одна Россия – та, которая за окном здесь и сейчас. Со своими плюсами и минусами. С нашей общей историей. Историей, имеющей очень разные страницы, многие из которых обильно политы кровью нашего народа. И наша задача, задача прогрессорства в целом – уметь делать выводы из нашей истории, чтобы вести страну к процветанию. А не заниматься реваншизмом и не переписывать ее, героизируя тех предателей, которые пытались захватить власть с помощью иностранных интервентов.

Возможно, после прочтения данной главы, у некоторой части читателей возникнет ощущение, что мы являемся сторонниками коммунизма и красной идеи. Это не так. Мы уже говорили в начале и повторимся сейчас: в современном мире невозможно превалирование одной конкретной идеологии. Нам, прогрессорам, необходимо выбирать лучшие идеи и лучшие практики из самых разных направлений. В левых идеях коммунистов есть здравое зерно, и прежде всего – это социальное государство. Но есть и много минусов, о которых мы еще не раз поговорим на страницах этой книги.

Язык жизненных обстоятельств

Обсуждение темы прогрессорства с единомышленниками весьма часто приводит к появлению и развитию интересных мыслей. Вот, например, что написал Руслану уже упомянутый ранее участник «Клуба экспериментальной истории» Алексей Белокопытов:

«Есть мнение, что “Случай – это псевдоним Бога, когда он не хочет подписываться своим именем”. Бог с каждым из нас говорит на языке жизненных обстоятельств, этот язык индивидуален, он понятен именно тому, к кому обращается Господь. Для осознанного Человека язык жизненных обстоятельств – это мощный инструмент, дающий обратную связь на пути развития и становления индивида. Научившись распознавать и понимать такой язык, прогрессор способен действовать максимально эффективно (не только на уровне личностного роста, но и на уровне общественно полезной деятельности). Жизненные обстоятельства даются нам не случайно, это своего рода система поощрения и наказания на пути становления личности».

 

Мы согласны с Алексеем. Для тех, кто считает себя атеистом или агностиком, можно заменить слово «Бог» словом «Мироздание» или любым другим устраивающим их термином. Но суть не изменится. Язык жизненных обстоятельств существует, и он дает нам возможность управлять реальностью. Сразу оговоримся – это не имеет никакого отношения к популярным среди инфантильных людей методам визуализации желаемого и тому подобной ерунде.

Искусство управления миром – есть не что иное, как искусство управления самим собой. Осознание этого факта пришло к людям задолго до наступления нашей эры. Например, именно искусству управления собой посвящен уже цитировавшийся выше известный древнекитайский трактат «Дао-Дэ цзин». Об управлении собой говорили все Учителя человечества – от Лао-Цзы и Будды до Иисуса Христа и пророка Мухаммеда. Как интерпретировали эти слова люди, слушавшие Учителей или читавшие их высказывания в книгах, совсем другой вопрос.

Язык жизненных обстоятельств есть не что иное, как нескончаемая череда изменений реальности, выражаемая в событиях. Тех событиях, которые происходят непосредственно с нами или имеют к нам разные степени отношения.

Пропуская череду событий через сознание, любой из нас раз за разом сталкивается с выбором: принять или отвергнуть происходящее. Принятие происходящего носит разные названия, мы же предпочитаем христианский термин «смирение».

Смирение по сути своей означает, что человек говорит «да» произошедшему, принимает реальность, на которую не смог повлиять превентивно и которая уже изменилась.

Отвергнуть изменение, как бы «развидеть» его, человек просто не в силах. Но зато в силах погрузиться в иллюзии, что ничего не изменилось и все осталось по-прежнему. То есть, обмануть себя. Соврать, что все снова так, как он хотел, как ему было бы удобно.

Принятие высвобождает немалый кусок энергии, который становится доступен принявшему.

Если человек не сопротивляется ходу вещей, то он может пройти по пути, куда его толкает Мироздание, гораздо дальше других. И, принимая последовательные решения, а затем, воплощая их в жизнь, добиться многого.

Если же человек выказывает непринятие, то он тратит всю эту энергию на сопротивление переменам. В итоге перемены все равно происходят, ведь отдельный человек слишком ничтожен, чтобы противостоять потокам событий, а он вынужден иметь дело с последствиями уже обессиленный и озлобленный.

Момент выбора, та точка бифуркации, в которой и звучит вопрос на языке жизненных обстоятельств, требующий ответа «да» или «нет» – важнейший момент нашего ежедневного бытия.

Принятие не просто дает силы, оно сразу же подсказывает варианты поведения. Способы действий в личных границах, которые позволят получить от произошедшего максимум пользы.

В наших границах – то, что мы способны сделать собственными руками либо получить, оплатив добровольный труд других людей. Если речь идет о структурном управлении, то в наших границах то, что входит в рамки полномочий, которыми мы обладаем, занимая определенное место в иерархии. Если брать бесструктурное управление (подробнее речь о нем пойдет дальше), то в наших границах все, чем мы смогли увлечь других. Если мы смогли преподнести людям то, что считали нужным, в форме, которая соответствует их чаяниям, то они распахнут нам свои границы. И присоединятся к нам в распространении нужной информации или других действиях.

Поощрением на языке жизненных обстоятельств выступают прилив сил и стабильное состояние ресурсного, здорового бытия. Наказанием, соответственно, становятся упадок и апатия, приходящие за попытками закрыть глаза шорами иллюзий, напялить «корону победителя» и объявить, что "вовсе-то-я-не-облажался" и что «все-идет-по-плану». Последнее особенно любят инфантильные люди, из которых сплошь состоит российская несистемная оппозиция. Будь они взрослыми, давно бы признали, что не могут ни победить Путина, ни повлиять на политику государства, ни даже принести пользу согражданам на низовом, муниципальном, уровне. Поскольку идут оппозиционеры даже в мундепы исключительно с целью распила премий и обстряпывания прочих материальных гешефтов в том же духе для себя, любимых.

Язык жизненных обстоятельств понятен лишь тому, кто умеет признавать, что недоработал и проиграл.

После чего человек подходит к решению вопроса с другой стороны – если этот подход в границах, либо – отказывается от своего намерения, изменяет его, если понимает, что игра окончена и дальнейшие действия – вне границ.

В одной из предыдущих глав мы уже цитировали Карлоса Кастанеду. Центральный герой его книг – индейский гностик Хуан Матус – среди прочего сказал автору, что воин должен катиться под ударами той Силы, которая ежедневно наваливается на нас, стремясь расколоть нашу энергетическую оболочку и убить. Сразу оговоримся: не имеет никакого значения, существовал ли Дон Хуан на самом деле, или Кастанеда выдумал его. Потому что идея о необходимости катиться под ударами судьбы имеет очень древнее происхождение. Полагаем, когда Кастанеда писал о Силе, пытающейся расколоть наши щиты, он имел в виду как раз тот самый язык жизненных обстоятельств, о котором мы ведем речь здесь.

Вот как это выглядит в реальности. Один приятель Александра, строитель по специальности, будучи не местным, до начала эпидемии коронавируса снимал жилье в Подмосковье за тридцать тысяч рублей, не считая оплаты коммунальных услуг и интернета. Пока он зарабатывал, все шло хорошо. Хотя приобрести собственную жилплощадь его семье не светило. Цены на недвижимость около столицы кусаются. Но затем грянула пандемия. Стройки встали. Приятель, бывший главным добытчиком, остался без работы, его семья моментально оказалась в долговой яме: долг перед арендодателями рос, доходов хватало только на еду, оплату коммуналки и текущие расходы.

Язык жизненных обстоятельств недвусмысленно намекал ему: вам тут не протянуть. Вариант обмануть арендодателей, сбежав без оплаты долга, был отброшен, как аморальный. Что оставалось делать?

Выход нашелся: у семьи оставался материнский капитал за рождение младшего ребенка. Но этих денег оказалось недостаточно для первого взноса, и тогда они, смирившись с тем, что околостоличная жизнь потерпела крах, начали оперативно искать жилье в провинции.

Итог таков: был найден дом в одном из областных центров. Хозяйка, познакомившись с ними и увидев, что люди они порядочные, сделала значительную скидку. То есть даже не понадобилось влезать в долги. Они купили собственное жилье за один лишь маткапитал и переехали в провинцию. Дом, конечно, нужно перестраивать, но он расположен в городе, неподалеку находятся школа, магазины и вся прочая нужная инфраструктура. Приятель с семьей снял жилье буквально через пару улиц за семь тысяч рублей плюс коммуналка и интернет. То есть примерно вчетверо дешевле, чем в Подмосковье.

Учитывая, что у приятеля снова есть работа, он без проблем сможет оплачивать это жилье столько времени, сколько потребуется для перестройки дома. Делать ремонт он будет сам, так как владеет всем набором навыков, не говоря уже об инструменте. Покупать придется лишь стройматериалы.

То есть люди вышли из сложной ситуации в плюсе. Вышли только потому, что смогли здраво, без иллюзий оценить свои силы и отказаться от несоответствующей этим силам планки притязаний на жизнь в одном из дорогих регионов России. Язык жизненных обстоятельств был понят приятелем Александра и его семьей правильно.

Думаем, не стоит описывать проблемы, с которыми бы столкнулась эта семья, упрись они, как бараны, в желание жить неподалеку от Москвы. Что же толкнуло их взяться за ум? Страх. Они испугались, что материнский капитал обесценится, и потом за эти деньги вообще никакое жилье не купишь.

Страх – очень мощный стимулятор, если, конечно, не пытаться игнорировать его, зажав уши руками, закрыв глаза и вереща: «Мама-мама, мне не нравится реальность, но я ничего не хочу менять!»

Нет, страх хорош тогда, когда толкает нас действовать. Причем не как попало, а взвешенно. То есть – в личных границах. Подобных историй можно рассказать немало. Но, полагаем, хватит и одной. Уверены, у каждого из вас найдутся схожие примеры правильного прочтения языка жизненных обстоятельств.

Обстоятельства накатываются на нас постоянно. Мы или катимся под ударами этой Силы, попадая в места, которых никогда бы не достигли, если бы сопротивлялись происходящему, или не катимся. Но тогда панцирь, щит, за которым люди стараются укрыться от нежеланных перемен, в итоге раскалывается. И приходят крупные неприятности, вплоть до смерти.

По нашим наблюдениям, язык жизненных обстоятельств намного проще понять, когда он выступает обезличенно, в виде непреодолимой силы, вроде эпидемии. Но и тогда люди обижаются и терзают свой мозг нескончаемой жалостью к себе, типа: «Почему это случилось именно с нами?» Если же инструментом в языке жизненных обстоятельств выступают другие люди, как на войне, то принять это еще сложнее. Хотя все в наших руках, конечно.

Один знакомый Александра в суровую эпоху первоначального накопления капитала был черным риэлтором. Нет, он не убивал людей ради завладения недвижимостью – во всяком случае, с его слов – но он и его коллеги находили опустившихся горожан, у которых с помощью спиртного легко было выкупить дорогие квартиры. Уплатив алкоголикам мешок рублей мелкими купюрами в довесок к копеечной развалюхе в глухой деревне.

Каково же было удивление этого знакомого, когда спустя года этак три после расселения одной из таких квартир, его отыскали бодрые люди крестьянского вида, привезли ему картошку, овощи, консервацию и прочие продукты питания, называли по имени-отчеству, долго жали руку и благодарили за то, что он вышвырнул их в деревню!

Оказалось, что за пределами привычного городского алкоголического круга общения эти выселенные в деревню, опускавшиеся на дно люди вдруг смогли принять происходящее как новый шанс. Принципиально прекратили злоупотреблять спиртным и за пару лет крепко встали на ноги, вновь обретя опору на себя.

Если мы прислушиваемся к языку жизненных обстоятельств и следуем его указаниям, то происходят реальные чудеса. Впрочем, этот тезис касается не только отдельных людей, но и крупных человеческих групп, вплоть до государств.

«Что вверху – то и внизу», – говорили древние.^[19] Утверждение в полной мере относится и к языку жизненных обстоятельств. Как реальность говорит с каждый конкретным человеком, так он обращается и к целым социумам. Просто результаты понимания или непонимания языка обстоятельств большими группами людей видны не сразу. Масштаб событий слишком велик и промежуточные итоги лучше оценивать на расстоянии.